Ликом потемнев от горя-гнева,
волчьих троп святой слезой не разбудив,
на заре молилась Параскева:
Господи, Россию пощади!..
*
Над Россией плачет веретёнце.
Параскева отпустила сыновей
в трудный путь - вослед за ясным солнцем -
по суровой Родине своей.
*
На заплаканной рябине
соберу кровинки ягод,
выйду кликать птиц небесных
с четырех сторон земли.
На заре, как жемчуг белой,
на заре, как пламень алой,
на лихом ветру студеном
созову небесных птах.
Справа свет - лебяжья стая.
Слева потемь - грай вороний.
Да туман плывет, как ладан.
Да рябины кровь в горсти.
*
Бумаги не хватит -
созвездьями в небе
и вербною ветвью
по первому снегу
святые слова напишу,
доверяя ветрам.
Российской святыне
я душу отдам.
Но предан отныне
таинственный Храм...
*
Князь с душою непокорной
на престол нерукотворный
венчан править ныне.
И Пречистой Мати-Деве
Русь святая, Параскева,
молится за сына.
В мрак зеленый вещих сосен
всходит сказочное солнце
над тропой звериной.
И Пречистой Мати-Деве
Русь святая, Параскева,
молится за сына.
Храмом обернулся терем.
Вражья подлость рыщет зверем -
ей не взять святыни.
И Пречистой Мати-Деве
Русь святая, Параскева,
молится за сына.
*
И меня прими, Параскева,
владычица здешних мест -
не с лебяжьей красой невест,
с горькой чашей крови и гнева.
Ты прости, что пою - от боли.
Радость новую даст Господь.
В час, когда раскололся колокол,
обрела я голос и плоть.
Ты прости, что мои напевы
рожью стоптанной полегли.
Благослови меня, Параскева,
покровительница этой земли.
Пусть русалкой с причала кинусь
в черно-алую кипень реки...
Параскева, даруй мне милость -
врагов простить помоги.
*
Выйди в ночь на стынущий дол,
Русь, царевна с печальным ликом.
Отожмешь кровяной подол -
там взойдет, не таясь, брусника.
Распусти, как седой туман,
на рассвете долгие косы.
Упадут пречистые росы,
исцеляя боль твоих ран.
Где уронишь слезу безгневно -
запоет молодой ручей.
Русь, восстань, святая царевна,
и прости своих палачей...
*
Буди милостив, Боже,
к песнотворцу России.
Сбереги его, Отче,
неспокойного сына.
Струны вещие - нервы.
Песнь, как кровушка горлом.
Он Руси княжьей - первенец,
никому не покорный.
Оправданье Отчизне -
чрез Поэтово слово.
Он на царствие призван
не от мира людского.
В совершенье пророчеств
его волчья кручина.
Сбереги его, Отче,
неспокойного сына.
*
Есть книга звездных троп
и книга вещих трав.
Враг не сожжет ее,
тать нощный не расхитит.
Есть книга - от веков,
она безсмертней слов.
Я переводчик ей
на языки людские.
*
Терпеливица мать,
выйди сына встречать
в черном поле пустом.
Словно годы назад.
Как слепой, наугад
он отыщет твой дом.
Терпеливица мать -
Русь в чужой стороне!
Твой израненный сын
тебя кличет во сне.
Кровь от крови твоей,
дух мятежных небес.
Он у смерти гостил -
твоим зовом воскрес.
Без вины виноват,
как слепой, наугад
ищет старый ваш дом
в черном поле пустом.
Всё ты в сердце хранишь -
первый крик, первый шаг...
Выйди сына встречать
на заре на большак.
*
Иконописца нервный лик
в бреду горячечном узрели.
Он был почти уже старик,
проживший горько, неумело.
В душе скипелись чернь и кровь,
но всё ж душа осталась белой.
Узрели ангелов его -
и осудить его не смели.
*
Отбился от стаи
меньшОй лебеденок.
Остаться в полете
не хватит силенок.
Я знаю, что дальше -
всех участь живущих:
пронзительна стужа,
и скалятся ружья,
и пачкают крылья,
как сажа, потемки.
Я лучше останусь
на солнечной кромке,
где ясные зори
и детские грезы,
поют колыбельные
белые звезды.
А жить горькой жизнью
не хватит силенок.
Отбился от стаи
меньшой лебеденок.
*
Как звездный гость - чертополох,
как бранное, лихое семя,
была я брошена на землю -
такой меня задумал Бог,
чтоб людям высказать могла
Руси запекшуюся душу.
И я по жизни побрела,
обличьем схожая с кликушей.
И открывались небеса.
И умирала, чтоб воскреснуть.
В душе кричали голоса,
в нездешние слагаясь песни.
Несла невидимый свой крест
и меч зазубренный и ржавый.
Открылась мне Господня весть -
юдоль предвечная державы.
Вся боль, творимая людьми,
войной распаханные пашни...
Я смерть вкусила лет семи,
мне ничего теперь не страшно.
*
Меж людьми нет званых Боговых,
к ним нейди - душой изранишься.
По соседству с волчьим логовом
наше странное пристанище.
Будем жить, никем не спрошены,
что за горе в сердце втравлено.
А в полях России брошенной
где-то нам кресты поставлены.
*
Смертью смерть, о Воин, побеждаешь.
Голубицу дважды отпускаешь.
Будет день - сама я прилечу,
сквозь разлуку, за моря и версты,
не поверив жадному погосту,
не ища возмездья палачу.
Голубицу снова отпускаешь,
ибо не твоя. Но верно знаешь -
пред Всевышним и тобой в долгу,
прилечу и упаду у двери,
выжженной душою в жизнь поверю,
и расстаться больше не смогу.
*
Я верую слезно
в пришествие Божье
над русскою бездной,
над стоптанной рожью.
Над попранным Храмом,
над злобною жизнью
я верую кровно
в спасенье Отчизны.
В мольбах Параскева.
И Божия Дева
Россию укроет
покровом зари.
Последняя клятва
сбывается в силах.
Последняя жатва
серп звездный вострит.
*
Когда солнце стало печатью Каина,
когда луна стала бельмом слепца,
а звезды пролились яко кровь -
одна лишь беззащитная Любовь,
без имени, без славы, без венца,
не названная ни святой, ни праведной,
от тяжких ран любимого спасти
она пыталась, изгнана людьми -
Калинушка, Рогнеда, Ярославна -
Любовь была незваной и безправной,
но за нее весь мир Господь простил.
*
Русь, лебединая Лада, воскресни!
Детям своим озлоблённым прости.
Тихой полынью взойдут твои песни,
звездным посевом у поля в горсти.
Ты им прости - кто душою ослепли,
множили страшные раны тебе...
Цвет одолени, как свечи, затепли
в лютую полночь на волчьей тропе.
*
Где на зорьке хрипит ворон,
где взошел на престол ворог,
волчьи тропы сошлись крестом.
На защиту Руси восстанет
рать суровая - волчья стая.
Содрогнется земля святая.
Устоит - осиянный дом.
*
По яругам скитается Дива,
ее песнь обернулась ножом.
Зеленое пламя крапивы
ей ладони и губы жжет.
Не заманит в чащобу странника
и не губит безвинных она.
Дива в душу янтарную ранена,
как подрубленная сосна.
Распустила туманные косы.
В зельях песен скипелась грусть.
До зари на пречистые росы
повалилась в молитве за Русь.
Дивья жизнь - добровольная плата
за спасенье родимой Руси.
Не за княжьи златые палаты -
за родник и печаль осин.
За одно путеводное солнце
над тропою в лесной полумгле.
И еще - за удел песнотворца:
пусть он Вышним храним на земле.
*
Параскева, заступись
за надломленную жизнь!
Исцели и воскреси
свет Хранителей Руси.
*
Юродивый с улыбкой кроткой,
с глазами светлыми, как небо,
с худой холщовою котомкой
бредет по страждущей земле.
Смиренный, странный, беззащитный,
проходит он от дома к дому,
от поля ржи - к полям, взошедшим
крапивы горькою юдолью,
багряным плачем лебеды.
Он держит путь от сердца к сердцу.
Где кинут камень вместо хлеба,
где чистою водой напоят...
А он за всех молиться станет -
не человечьими словами,
а языком зверей и трав.
*
В тайный час Преображения
вдруг прозреть в старухе нищенке
материнский лик Руси...
*
Хоть в пыли, хоть в крови -
я омою ладони твои
родником животворным.
Не скорби,
что ты душу покрыл болью черной -
она будет белее зари.
*
На тускнеющих ликах
стерта Божья печать...
Но пронзителен свет
в воспаленных очах.
Это - воины смутных дней.
Пусть от ран их доспехи чёрны,
из полыни и колкого терна
свиты княжеские венцы.
Это - те, кто души не продал.
Это - те, кто положит жизнь
за последний клочок Руси.
*
Фиалки дикой
ясно-синий взор
сверкнул из горькой черноты погоста.
Просыпаны непрошеные звезды
меж покосившихся крестов.
Ты молвишь: "Знать, за добрые дела
душа ее фиалкой проросла."
И не смахнешь слезы украдкой.
Фиалки на земле взошли,
как Реквием
в моей тетрадке.
*
Упасть в седые ковыли
звездой-полночницей.
Судьбу-печаль заговорить
от одиночества.
Сказали - ноша тяжела,
грешна - наказана.
Два лебединые крыла -
змеею связаны!
Душа святой огонь несла -
не гнев пожарища.
На лебединые крыла
лихой позарился.
Но встану на Господень суд -
с добром и правдою.
Мои молитвы прорастут
святыми травами.
Пусть вековая боль моя
в ковыль схоронится.
У вечной огненной черты
душа опомнится
и за предателей своих
в рассвет - помолится.
*
К зимовью день пошел на убыль.
Рябиной горькой пахнут губы.
Спаси меня от холодов.
Отяжелели травы в силах
по древним лежбищам Руси.
Мне подходить к зимовью больно.
От бега времени спаси.
*
Русь, как волчиха, тяжела
грядущим воинством.
Вскричат в рассвет колокола -
народ опомнится.
Стучится вещая заря
в Храм заколоченный.
Восстанье Вышнего царя
гремят пророчества.
Горячий свет в слепой ночи
волхвы увидели.
Час битвы скор. Вострят мечи
Руси Хранители.
*
Звон с убиенных колоколен
зовет святую Русь восстать,
когда на княжеском престоле
лжерусич, не заморский тать.
Горит рябина ярой кровью -
в зеленом сумраке свеча.
Враги не смели Храмов тронуть!
"Свои" ж глумятся, хохоча.
ТропЫ к Ковчегу нелюдь рыщет,
где сосны-витязи молчат.
Не обратится в пепелище
прадревней мудрости очаг!
Зажглись рябиновые свечи
благословить славянский Род.
Убитый колокол - на вече
Русь непредавшую зовет.
*
Вышла Русь, как пьяная шатаясь,
вышла на заплеванные стогны,
темная, с кликушеским оскалом,
Русь бредет поруганною девкой
от своих мучителей безбожных,
алый след за ней на черном камне.
Белая заря вонзилась в небо -
вышла Русь в молитве покаянной.
Там, где алый след ее ложится,
зацветают белые кувшинки.
Русь восстанет в час Преображенья
не вдовой - невестой-лебедицей,
чистой, величавою, как прежде.
Будет день - когда восстанет Китеж!..
*
Истлели знамена алые,
истлели знамена черные.
Прошли над русскими пашнями
жнецы угрюмые - вороны.
Держава оплачет воинов,
залижет горячие раны.
Полынью, травой безсмертия,
поля затянулись бранные.
Заря, молодая вестница,
глядится в реку небыструю.
Пусть новое поле засеется
посевом любви и истины.
Русь свою повесть суровую
не в книжице пишет - набело.
Скоро выйдут на жатву новую
жнецы пресветлые - ангелы.
*
Черный век наш молитвой заслонится
от небесного горького гнева.
Над Россией покров Богородицы.
За Россию мольба Параскевы.
Каждой жилкой, травинкой целебною,
родниками сквозь пыль бездорожья
воскресает -простая, безгневная
Русь родимая - вестница Божья.
