Белковский А.Н., Хачатуров А.Е.

Эволюция человечества и социальное управление

На протяжении практически всей известной истории человечества взаимоотношения человека и окружающей среды строились автоматически. Свыше двух миллионов лет среда обитания обеспечивала для человечества как рода возможность увеличивать свои численность и площадь видового ареала. Эволюция человека сопровождалась борьбой за существование с другими биологическими видами, причём эта борьба неуклонно заканчивалась одинаково: вид-конкурент вытеснялся человеком из его экологической ниши и уничтожался на всём пересечении своего ареала с ареалом Homo sapiens. Совершенно естественно, что в ходе биологической эволюции менее приспособленные виды сокращают свою численность, ареалы обитания и вымирают. Более приспособленные образуют новые формы, стабилизируют или увеличивают численность, расширяют среду обитания.

Наш вид – человек разумный – лавинообразно увеличивает численность, ареал человечества растёт, оно как вид, казалось бы, процветает, несмотря ни на что. Такое положение дел вызывает у многих, и в том числе у людей, принимающих политические решения, иллюзию, что существуют, конечно, техногенные проблемы (озоновые дыры или парниковый эффект), но их можно решить технологическими же методами. С позиций этики многим из нас жаль исчезающего многообразия живого. Но конкурентная борьба – феномен жёсткий и даже жестокий. Вот недостаточность энергопроизводства, пожалуй, может стать причиной коллапса и заслуживает стратегического рассмотрения. Проблемы же изменения окружающей среды в лучшем случае вторичны, а в худшем малосущественны на фоне стратегических изменений энергетического баланса человечества. Такая позиция, несмотря на схематичность, узнаваема, распространена и вполне реальна, с ней необходимо считаться. Она имеет единственный недостаток – ошибочность.

Фактологию этой ошибки мы попытаемся уяснить. С точки зрения системного подхода человечество и окружающая среда находятся во взаимоотношениях ко-эволюции. Изменения среды обитания, как под воздействием человека, так и в результате иных воздействий в свою очередь вызывает фенотипические изменения человечества. Некоторые из измененных фенотипов (более приспособленные) оставляют большее число вступивших в репродукцию потомков. Так функционирует “экологический” информационный канал “человек-среда”, создающий эффект “генного дрейфа”. Параллельно ненаправленным изменениям в результате мутаций подвергаются генотипы. В результате происходит изменение генофонда (“эволюционный” информационный канал). Скорость подобных изменений на протяжении большей части времени существования вида Homo sapiens была невелика по двум причинам. Во-первых, относительно небольшой была сила воздействия человека на среду обитания как вследствие невысокой в отношении к биомассе биосферы биомассы вида, так и вследствие невысокой величины энергообмена между человечеством и окружающей средой. Во-вторых, род Homo выделяется среди других биологических объектов широким использованием культурных механизмов, позволяющих минимизировать отрицательную обратную связь со средой по “экологическому” каналу. Это приводит к тому, что эволюционные изменения генофонда частично заменяются модификацией мемофонда (массива информации, передаваемой внегенетическим путем).

Культура стала своего рода буфером между человеком и средой его обитания [1]. Наличие этого буфера и чрезмерно высокая оценка его возможностей породила в XIX, а особенно в XX веке тезис о затухании физической эволюции человека, переходе эволюционных процессов в социальную сферу. При этом закономерно оказывались вне поля рассмотрения как выявлявшиеся в ходе исследований глобальные эволюционные процессы, идущие в человечестве, так и немногочисленные описывавшие и объяснявшие их работы, несмотря на принадлежность последних перу порой очень крупных учёных. Типичным примером могут служить судьбы монографии Быстрова “Человек в его прошлом, настоящем и будущем” [2] или серии работ В.А.Геодакяна [3,4,5]по проблемам полового дихрономорфизма. В тоже время, стали преобладать представления о возможности благополучной “ко-эволюции человека и биосферы с последующим возникновением ноосферы” [6]. Именно на такой модели в настоящее время строятся прогнозы о дальнейшем развитии человечества. Они находят отражение в директивных правительственных документах, в региональных и отраслевых бизнес-планах. Тем не менее, наличие как минимум двух феноменов, имеющих эволюционную природу, реально и непосредственно наблюдаемых, заставляет нас трактовать ситуацию, в которой сейчас находится человечество, как гораздо более серьёзную и угрожающую человечеству как виду. В соответствии с эволюционной теорией, наличие в современном человечестве полового диморфизма по ряду признаков говорит об эволюции Homo sapiens по этим признакам. Половой диморфизм во всех популяциях современного человечества – достоверно и непосредственно наблюдаемое явление. Наше утверждение касается как стран “золотого миллиарда”, так и “третьего мира” - с точки зрения эволюционного процесса человечество биологически едино. Начиная с конца XVIII века (а по некоторым источникам и ранее), в научной литературе зафиксированы [7,8,9,10] и анализируются два реально происходящих в популяциях человека биологических процесса: акселерация (ускорение соматического и физиологического развития, прежде всего полового созревания детей и подростков; уменьшение сроков достижения дефинитивных (т.е. характерных для взрослого) размеров тела и секулярный тренд – увеличение общих размеров тела человека, удлинение репродуктивного периода, сохранение работоспособности в более пожилом возрасте, увеличение средней продолжительности жизни за счёт удлинения второй половины генеративного и всего постгенеративного периода (наиболее подробно исследована динамика общего роста; так, его величина у мужчин-европеоидов в возрасте 20-25 лет увеличилась в среднем на 8 см). Любопытно, что распространение процесса акселерации по поверхности земного шара идёт географически параллельно (с временным отставанием в 2-4 поколения, принимая длительность генетического поколения в 23-25 лет) с процессом интенсификации воздействия на среду обитания (экономического развития, в иных терминах). Впервые вышеуказанные процессы (1800-е годы) были отмечены для Великобритании. В большинстве стран Европы (сначала Северной, потом Южной) акселерация отмечена начиная с середины XIX века. Тогда же процесс начался в Североамериканских Соединённых Штатах. С началом XX века в процесс акселерации включилась Восточная Европа (в том числе Россия) и Австралия, в середине XX века Азия (в первую очередь Япония и Юго-Восточная Азия). Сейчас идет интенсивная акселерация населения Африки. В итоге средний возраст первой овуляции снизился с 16,6-17,5 до 12,5-13 лет, и продолжает падать (хотя с меньшей интенсивностью, чем в середине века). Показательно, что в одном и том же географическом регионе акселерация затрагивала вначале городское, а затем сельское население (опять бросается в глаза параллель с интенсификацией экономического развития). Попытки объяснить явление акселерации только улучшениями условий жизни критики не выдерживают, поскольку наблюдавшееся в периоды обеих мировых войн явление замедления развития (ретардации) уменьшает величину прироста величин признаков лишь на 10-15 % [10]. Это наблюдение убедительно показывает, что невозможно объяснить акселерацию только реакцией фенотипа на изменения во внешней среде, и заставляет предположить наличие генотипических, эволюционных изменений [8]. Веским подтверждением предположения об акселерации как отражении эволюции человека (причём как об эволюционно молодом процессе) служит находящаяся в полном соответствии с правилом полового дихрономорфизма большая скорость акселерации у мужчин, нежели у женщин. С точки зрения антропологии и более раннее наступление полового созревания и более поздний климакс (например, для женщин 48-50 лет против прежних 40-45) – это увеличение времени размножения, отпущенное особи. При этом раннее вступление в размножение снижает вероятность того, что особь не оставит потомства, то есть не воспроизведет часть генома. Подобные ситуации подробно описаны для находящихся в критических условиях обитания популяциях млекопитающих. Классической моделью такой ситуации является участие в размножении младших возрастных групп на угасающих лежбищах морских котиков [11]. Подобный ответ биологически адекватен при ухудшении среды обитания или, что одно и тоже, усилении воздействий среды на популяцию. Скорость процесса акселерации ярко демонстрирует высокую скорость ухудшения состояния среды обитания Homo sapiens (совпадающую в пространстве и времени с экономическим развитием) и, одновременно, высокую биологическую пластичность человека.

Казалось бы, о чём беспокоятся авторы, если скорости эволюционного изменения вида и среды взаимно адекватны (ко-эволюция?!). Но дело осложняется некоторым несоответствием эволюции передачи культурной информации (мемофонда) и наблюдаемой эволюцией передачи биологической информации (генофонда). Хорошо известно, что преимущественный путь передачи мемофонда – через поколение (“деды-внуки”.) Наблюдаемая в антропогенезе тенденция удлинения детства как раз и обеспечивает возможность увеличения передачи вненаследственной информации. Ту же возможность обеспечивает и устранение старшего поколения из размножения. В предшествовавшие новому времени эпохи механизмы эволюции генофонда и мемофонда были согласованы, т.е. действительно ко-эволюционны. Что и обеспечило выдающийся успех нашему биологическому виду. В современную нам эпоху эволюционные тенденции стали противоречить друг другу. Адекватный на первый взгляд биологический ответ оказывается губительным для важнейшей видовой адаптации к среде обитания. Говоря более простым языком, биологически человек располагает всё меньшим временем и всё меньшими возможностями для реализации культурной преемственности. И это – объективный факт, не зависящий от нашей оценки. С другой стороны, социологи и психологи единодушны во мнении, что социальное детство человека продолжает удлиняться и время наступления самостоятельности (как экономической, так и социальной) приблизилось к 30 годам у мужчин и к 25 годам у женщин. При этом настораживает то, что более раннее наступление физиологической готовности к продолжению рода (обзаведению потомством) отстаёт от показателей так называемой социальной зрелости, то есть возможности и социальной готовности это потомство содержать и обеспечивать. Подобное рассогласование (известное и заклеймённое как инфантилизм) порождает в обществе массу проблем, прежде всего управленческого характера, с одной стороны, и демонстрирует необходимость разрешить противоречие “человек-среда”, с другой стороны. Можно констатировать, что мнившаяся нами побеждённой и покорённой среда обитания (природа, биосфера) направила нам вызов, содержащийся в нас же самих. И итогом его игнорирования может стать вымирание человечества или большей его части вследствие невозможности использовать привычный адаптационный механизм в его стандартном прежнем виде. Понятно, что прежние модели социального управления, то есть совокупности общих и специфических закономерностей управления обществом и отдельными его коллективами, в изложенной нами ситуации не столько неадекватны, сколько попросту опасны [12]. “Когда подули ветры перемен, надо строить не заборы, а ветряные мельницы!”,- говорил Мао Цзедун. Мы должны признать, что уже осознанные человечеством “частные” кризисы (социальный, экономический и экологический) – лишь проявления системного кризиса человечества как биологического вида, который в свою очередь был вызван, как ни парадоксально это звучит, кризисом управления человечеством со стороны биосферы. В основе же социального, экономического и экологического кризисов, которые неотступно сопровождают так называемый прогресс, лежит нравственно-духовный кризис, причиной которого, в свою очередь, является то, что принципы нравственного поведения людей формируются медленно и постепенно в ходе культурного обмена под влиянием изменяющихся условий их жизни и, как правило, отстают от этих изменений. Нравственное же поведение определяется, прежде всего, совокупностью целей, которые человечество намеренно достичь. Поэтому напрашивается вывод: пришло время для смены парадигмы человеческого развития и как социума, и как вида. Адам Смит в своем труде “Исследование о природе и причинах богатства народов” писал, что “каждый отдельный человек…обычно не имеет в виду содействовать общественной пользе и не сознает, насколько он содействует ей. Он имеет в виду лишь собственную выгоду. Причем в этом случае он невидимой рукой направляется к цели, которая не входила в его намеренья. Преследуя свои собственные интересы, он часто более действенным образом служат интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремиться служить им”. То есть развитие человечества является результатом взаимодействия различных, часто противоположных стремлений, целей и интересов многочисленных его членов, в том числе и объединенных в различные организации. Однако, на определенном этапе развития общества, которое является самоорганизующейся системой, сознательное (основанное на знании) стремление к цели всех ее членов становится необходимым условием сохранения этой системы, и связано в свою очередь с рациональным использованием ограниченных ресурсов, сохранением среды обитания. В противном случае, достижение тактической общественной пользы становится результатом огромных потерь и, в стратегической перспективе, ведет к гибели человечества как вида. Мир вокруг нас меняется с пугающей быстротой, характер изменений становится необратимым, трансформируются представления людей, их восприятие мира, а, следовательно, и характер их ожиданий, потребностей, целей. Эти новые цели могут быть реализованы только через новые подходы к социальному управлению, которое должно стать медиатором, активно включенным в процесс формирования обратных связей со средой обитания, необходимых человечеству для выживания. Человечество больше не в состоянии идти по пути прогресса путем проб и ошибок. “Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем”, сказано в книге Екклесиаста тысячи лет назад, а мы все продолжаем наступать на одни и те же грабли, упорно изобретать велосипед, спорить об очевидном. И вновь напрашивается естественный вывод: что-то не в порядке с процессом передачи мемофонда. В сложившийся ситуации (среда обитания изменена необратимо, идет биологическая эволюция человечества, вызванная этими изменениями) мы можем повлиять только на механизм эволюции мемофонда. Таким образом, человечество просто вынуждено коренным образом пересмотреть структуру своего потребления: львиная доля ресурсов должна быть направлена на передачу культурной информации, то есть в сферу образования. Не 5% от ВВП, которые тратят на эту деятельность даже развитые страны, а в десять раз больше! Это не лозунг, а задача, не решив которую, большая часть из нас погибнет.

Литература 1. Белковский А.Н., Черносвитов П.Ю. “Человеческая культура: бесперспективное многообразие?”. “Человек”, №6, 1996г. 2. Быстров Н.М. “Человек в его прошлом, настоящем и будущем”. М., изд-во МОИП, 1956г. 3. Геодакян В.А. О структуре эволюционирующих систем. “Проблемы кибернетики”. М., 1972г., вып.25. 4. Геодакян В.А. Половой диморфизм.“Биологический журнал Армении”. 1986г., т.39 стр.823-834. 5. Геодакян В.А. Теория дифференциации полов в проблемах человека. В сб. “Человек в системе наук”. М, “Наука”, 1989 г. 6. Моисеев Н.Н. Человек и ноосфера. М.,1990. 7. Миклашевская Н.Н., Соловьёва В.С., Година Е.З. Ростовые процессы у детей и подростков. М.,1988г. 8. Tanner J.M. Education and Physical growth. University of London Press. 1961y. 9. Властовский В.Г. Акселерация и развитие детей. М., 1976 г. 10. Морфология человека (п/ред. В.П.Чтецова, Б.А.Никитюка). М, изд-во МГУ, 1990 г. 11. Северный морской котик. Систематика. Морфология. Экология.Поведение. (п/ред.В.Е.Соколова) .М., “Наука”, 1998г. 12. М.К.Мамардашвили. Сознание и цивилизация. В сб. “Человек в системе наук”. М, “Наука”, 1989 г.