...ибо второй кусок остался у Неттан дома =) На следующей неделе будет вся =)


Анетт с тревогой посмотрела на неподвижно сидящего Эво и обеспокоенно сказала:
-Я понимаю, что это шок и все такое, но он сидит так уже полчаса. Может, нашатырь принести?
-Лучше тогда просто спирт, - хмыкнул Марко.
-Тебе вчерашнего мало? Последствий мало? – сердито воскликнул Туомас.
-Хватит! – с такой же интонацией воскликнула Неттан, набрала в рот воды и брызнула на Эво. Мужчина наконец-то вздрогунл всем телом, очнулся и растерянно захлопал глазами.
-Это кто? – непонимающе спросил он, кивая на крупную блондинку.
-Это – пророк Моисей, а я – святой Лука! – хихикая, сказал Марко, указывая на Анетт, за что получил от нее по затылку.
-Так, - попробовал собраться с мыслями Эво, - Объясните мне, наконец, в чем дело? Что происходит?
Вся честная компания переглянулась.
-А с чего начать-то? – озадачено спросил Туомас, оглядывая остальных.
-Думаю, что со вчерашней попойки, - предложил Эво, оглядывая номер Туомаса, - И как я мог пропустить такое? Хотя, пожалуй, это было к лучшему…
-Ну… - протянул Марко, задумываясь, - Мы, как обычно, отмечали начало тура…
-Хотя кому-то врач строго-настрого запретил пить, - вставила строгое замечание Анетт. Марко пропустил это мимо ушей и продолжил:
-Вдруг вваливается Арска и и давай на всех орать. Я правда точно не помню, чего она там орала…
-Естественно, - снова вставила на этот раз обиженное замечание Анетт. Марко недовольно посмотрел в ее сторону и чуть повысил голос:
-…но она была явно, кхм, недовольна нами. А потом мы поняли, что она просто пьяна, - наконец закончил свой весьма «содержательный» рассказ Марко, уныло покачал светлой головой и тут же увернулся от летящей в него подушки. Эмппу, Юкка и Туомас согласно закивали и тут же рассмеялись.
-И ничего смешного, - Анетт начинала злиться на мужчин.
-Так, прекратите. Что было дальше? – остановил новый поток возумещений Эво.
-Ну а потом, после ухода Неттан, все пошли спать. Все, - пожал плечами Эмппу.
-И что, ничего необычного не было? – с подозрением спросил Эво, пристально всех оглядывая. Те закивали головами. Эво хмыкнул:
-Ну и что вы думаете делать?
Все вновь дружно пожали плечами, Анетт задумчиво подняла с пола подушку, положила обратно на кровать, и предложила:
-Ну в первую очередь надо тут убраться, а потом уежать отсюда.
-И куда же мы в таком виде уедем? – воскликнул Марко, указывая на себя. Остальные «парни» согласно зашумели. Анетт наконец-то не выдержала и сердито крикнула:
-Сильно умные? Вот и думайте сами, я у себя!
Затем резко развернулась и, пиная перед собой мусор, вышла из номера, громко хлопнув дверью.
-Ну и пожалуйста, - хмыкнул Марко, повернулся и вопросительно глянул на парней, - Есть какие-нибудь идеи?
-У нас даже документов теперь нет, - тяжело вздохнул Юкка и сник.
-Да что там документы, ребята, теперь у нас нет жизни – мы исчезли, - горько сказал Туомас, опустив голову.
-Будут документы, настоящие, - коротко сказал Эво и вышел из номера. Ребята удивленно смотрели ему вслед.
-Откуда у него такие связи? – пробормотал Юкка.
-Криминал? – предположил Эмппу.
-Эво и криминал тоже самое, что Туомас и балет, - иронично заметил Марко. Туомас, как ни странно, не обиделся, а наоборот, согласно кивнул головой.

Название: Bye,bye, boys!
Саммари: Не желайте слишком многого - желания иногда имеют свойство сбываться.
Автор: Маргарита_без_Мастера и моя подруга Неттан
Бета/гамма: нет, но надеюсь будет =)
Размер: макси
Жанр: своеобразный шизофренический йумор или стеб в нашем духе XD
Пейринг (если таковой имеется): нету
Предупреждения или какие-либо ограничения: в жанре, собственно, все сказано =) Убедительная просьба: больно тапками не бить =)
__________________

Пролог.

Анетт торопливо шла по коридору, изо всех сил стараясь идти прямо. Ей срочно нужны были парни, правда, она толком не помнила, зачем. Они, судя по всему, отмечали в своем любимом стиле окончание первого концерта этого тура. А про нее, как всегда, уже забыли...
От грустных мыслей женщину отвлек негромкий оклик. Она повернулась и, виновато улыбнувшись незнакомой девушке, как можно более вежливо сказала:
-Извините, но я сейчас не могу. Может, позже?
Девушка смутилась, покраснела и просяще пробормотала:
-А можно хотя бы автограф?
-Ладно, - продолжая улыбаться счастливой девушке, Анетт быстро чиркнула ручкой в цветастом блокноте, - Вот, держите.
-Спасибо огромное! – радостно воскликнула девушка, прижимая к груди блокнот.
-Не за что, - кивнула Анетт и, махнув рукой на прощание, быстрым шагом направилась в самый последний номер на этом этаже.
А девушка так и осталась на месте, счастливо разглядывая в блокноте все полученные автографы любимых вокалисток любимых групп. Наконец, она уже было собралась уходить, как из номера, куда вошла Анетт, раздался страшный грохот и крик. А так как девушка была от природы жутко любопытна, она тихонько подошла к номеру и одним глазом заглянула в приоткрытую дверь.
В номере царил полный разгром, посреди этого разгрома стояла разъяренная Анетт.
-И это, по вашему, «немного»? – она ткнула пальцем в длинную батарею разнокалиберных бутылок, - И трех часов еще не прошло, а вы уже напились, как свиньи!
Сидящий напротив нее Туомас поморщился от громкого голоса и пробормотал:
-Я не понимаю, чего ты так злишься?
Анетт аж задохнулась от переполнявшего ее праведного гнева:
-Ты еще спрашиваешь? Вы меня уже начинаете бесить своими постоянными пьянками, я устала жить с алкоголиками! Неужели хоть один вечер вы не можете побыть трезвыми? Так нет же! Неужели так трудно уделить чуточку побольше внимания вне сцены? Я уже начинаю думать, что, несмотря на обилие лиц мужского пола вокруг меня, нет ни одного настоящего мужчины!
-Нам без настоящих женщин тоже тяжело, - заметил Теро из дальнего угла, правда, при этом с трудом выговаривая слова.
-Неприличный намек в мою сторону? Еще слово, Теро, и ты станешь женщиной, - рявкнула в его сторону Анетт.
-Неттан, дорогая, хватит уже орать, мы тебя поняли, - синхронно пробурчали Эмппу и Юкка, сидящие рядом с почти бессознательным от крика Туомасом.
-Скоты! – выкрикнула Анетт, затем, не удержав равновесие плюхнулась на близстоящий стул и неожиданно разрыдалась.
Девушка, стоящая за дверью, возмутилась до глубины души поведением мужчин.
-Неужели вам трудно понять, что мне тяжело, что я одна среди огромного количества мужчин? Вы… - сквозь рыдания бормотала Анетт. В мгновение ока вокруг нее собрались все присутствующие в этом номере.
Вдруг Юкка, принюхавшись к Неттан, радостно сообщил присутствующим:
-Эге, так она же пьяна!
Словно в подтверждении его слов, Анетт пошатнулась и икнула.
-От вас самих разит, как от винной бочки! – сказал в защиту Эмппу, поглаживая Анетт по голове.
-Точно, пьяна. Ничего себе! – отчего-то восхищенно подтвердил Туомас.
-Пьяная баба хуже торнадо! – протянул Марко и громко заржал.
-Марко, бога ради, заткнись, и так голова раскалывается, - снова поморщился Туомас, протягивая Неттан нечто похожее на платок. Юкка отправился искать бутылку с обычной водой, понимая всю безнадежность данных действий. Наконец барабанщик додумался послать Теро вниз за водой. Тот, отчего-то нисколько не сопротивляясь, согласно кивнул и направился к выходу. Девушка едва успела отскочить от двери, иначе ей бы уже прилетело по лбу. Теро замер на месте, удивленно разглядывая девушку.
-Ты кто? – наконец выговорил он.
-Я? Э… - пробормотала девушка, отчаянно пытаясь придумать причину ее появления и оправдание, что подслушивала. Но тут Теро улыбнулся, неожиданно подошел к ней и, обняв за талию, сказал:
-Ладно, идем, красавица, провожу тебя. Может, номерок оставишь?
Девушка поморщилась – от парня действительно несло алкоголем за милю. Она позволила увести себя от номера, но оглядываясь назад на любимую группу, в сердцах подумала: «Это несправедливо! Они должны понять, как тяжело Анетт!»

Глава 1.

Следующее утро выдалось для несчастной Анетт крайне тяжелым, в основном из-за жуткой головной боли и отвратительной жажды.
-Господи, что же вчера было-то? – Анетт поморщилась от звуков собственного голоса – хриплого, низкого и противного. Отыскав бутылку с водой, женщина прополоскала горло. Но стало только хуже – во рту появился неприятный привкус. Анетт тяжело вздохнула, махом опустошила всю литровую бутылку воды и только после этого почувствовала себя намного лучше. На еще непослушных ногах она подошла к зеркалу и… И лучше бы она этого не делала: растрепанные волосы, опухшее лицо, красные глаза. В общем, на лице были все ее тридцать восемь лет. При виде этой картины, из нее невольно вырвались все известные ругательства, причем в большом количестве и на финском – три года с парнями из группы не прошли даром. Она опрометью кинулась к кровати, собрала свою одежду и ринулась в ванную.
Контрастный душ привел ее в себя, придал ощущение бодрости и повысил тонус. Две таблетки от похмелья избавили ее от головной боли, и только после этого Анетт, наконец-то, почувствовала себя человеком.
Оглядев свою комнату, Анетт с тяжким вздохом принялась за уборку. Вдруг в комнату, без стука, ворвалась как ураган хрупкая миниатюрная блондинка в махровом халате. С расширенными от ужаса глазами, она схватила Анетт за руку и на ультразвуке прокричала:
-Неттан, скажи мне, что ты видишь?
Анетт освободилась от мертвой хватки блондинки и на шаг отошла.
-Девушка, кто вы такая и как вы вошли сюда?
Блондинка снова подошла к уже перепуганной Анетт и снова схватила ее за руку.
-Анетт, неужели меня совсем-совсем не узнать? Это же я, Эмппу!
Анетт нервно усмехнулась.
-Какая у вас, однако, богатая фантазия, девушка!
-Я не выдумываю, это точно я, Эмппу! – чуть не плача, воскликнула блондинка.
-Так, девушка, довольно, терпение у меня не резиновое. Уходите или я вызову охрану! – удивление начало сменяться злостью. Блондинка от расстройства аж топнула ногой. Она притянула к себе Анетт и начала что-то быстро шептать. На лицо Неттан вновь вернулось удивление и растерянность.
-Но я же никому это, кроме Эмппу, больше не рассказывала! Откуда ты это знаешь? – пробормотала она.
-Я клянусь, что и не рассказывал никому! Неттан, прошу тебя, посмотри на меня внимательно! – умоляюще прошептала блондинка. Анетт невольно пригляделась.
Симпатичная мордашка девушки лет двадцати пяти с огромными голубыми глазами – она была словно принцессой из сказок. Но в тоже время в ее чертах проглядывалось что-то знакомое и даже родное… Посмотрев на девушку еще секунд пять, Анетт теперь уже отчетливо разглядела… Эмппу.
Она буквально подлетела к открытой входной двери, захлопнула и прислонилась к ней спиной.
-Но Эмппу… Как? Что с тобой случилось? – прошептала женщина, до сих пор не веря своим глазам.
-Не знаю! Я проснулся утром, при этом почти не помня ничего про вчерашний вечер, и обнаружил… это, - Эмппу устало плюхнулся на кровать. Анетт подошла к нему и села рядом.
-И что ты будешь делать теперь? – спросила она отстраненно.
-Меня другое сейчас волнует: что мы теперь скажем другим? – простонал Эмппу, пряча лицо в маленьких ладошках. Анетт было задумалась, как помочь лучшему другу, но вдруг в соседнем номере раздался дикий женский крик:
-Какого х*я я стал бабой?!?
Анетт вздрогнула, а Эмппу поднял лицо и вдруг радостно улыбнулся:
-Ничего себе! Кажется, я узнаю старину Марко! Значит, я не один такой, ура!
В следующий момент в номер ворвалась крепкая, высокая, с весьма крупными формами блондинка с длинными, до талии, волнистыми волосами и в мужской одежде, которая была ей явно великовата.
-Анетт, что происходит? Что это за фигня? – воскликнула она красивым и низким грудным голосом. У бедной Анетт аж челюсть упала вниз, в голосе второй блондинки отчего-то безошибочно угадывался Марко. Просто теперь этот голос стал более женственным.
-О, Марко, доброе утро. Отлично выглядишь, даже более, чем отлично, - хихикая, отметил Эмппу. Марко развернулся к нему и приподнял бровь.
-А это еще кто такая?
-Это? Это Эмппу, познакомься, - представила Анетт с новым нервным смешком. Она поняла – это сон, дурацкий и глупый сон, которому лучше сейчас не мешать…
Марко нагнулся к Эмппу и недоверчиво прищурился, разглядывая хохочущую маленькую блондинку.
-Твою налево… - шокировано протянул Марко, отступая на шаг назад.
-О, смотрите, у нас теперь в группе две блондинки и на два мужика меньше, - заметил Эмппу, постепенно успокаиваясь.
-Три, - поправила его Анетт.
-Две натуральных блондинок, - уточнил Эмппу.
-С каких это пор я перестала быть натуральной блондинкой? – возмутилась Анетт.
Не успел Эмппу ничего ответить, как в входную дверь постучали и в дверной проем просунулась голова миловидной девушки с каштановыми волосами, достающие ей до лопаток.
-Анетт, можно я посмотрюсь в твое зеркало, а то с моим что-то явно не то, - протараторила девушка и, не дожидаясь разрешения, прошла в комнату прямо к зеркалу. На ней тоже была большая мужская одежда, сама она оказалось высокой и спортивного телосложения, а на руках – татуировки. Все мигом поняли, кто перед ними стоял и удивленно хлопал длинными ресницами.
-Бред какой-то… Я сплю… Я сплю… Черт, по-моему, все-таки не сплю! – воскликнула шатенка.
-О, в нашем полку прибыло! Добро пожаловать в наше бабье общество, Юкка! – Эмппу уже забыл про собственное горе и веселился вовсю.
-А это еще кто? – спросил Юкка, посмотрев на Анетт.
-Угадай с двух раз, - предложила Анетт. Отчего-то ей тоже стало весело, хоть и понимала, что все это похоже на бред наяву.
Юкка присмотрелся к двум блондинкам и удивленно присвистнул.
-Эмппу? Марко? Ну и ну… Хм, Марко, кстати, отлично выглядишь, - отвесил комплимент Юкка и хихикнул. Марко от отчаяния буквально заревел и кинулся в ванную.
-На себя, придурки, посмотрите! – пробухтел голос из-за двери, - О, Арска, как отлично у тебя стоит тут бутылочка с пивом!
-Откуда там она оказалась, я же не пью, - искренне удивилась Анетт.
-Ага, а как же вчерашний вечер? – ехидно спросил Юкка. Анетт напрягла память, снова ничего не вспомнила и пожала плечами.
-Ладно, упустим этот момент в моей биографии. Мне интересно другое – где Туомас? – спросила она.
-Похоже, он еще отсыпается, - предположил Юкка.
-Его даже вопли Марко не разбудили, во дает! – засмеялся Эмппу.
-Может, хоть его пронесло? – спросил Марко, выглядывая из ванны.
-Это тебя пронесло. Посмотри, у тебя самая классная фигура! – вздохнул Юкка и захихикал. И тут же в него полетел какой-то предмет, видимо то, что попалось Марко под руку. Этим что-то оказался рулон туалетной бумаги. Эмппу и Юкка заржали во весь голос, однако тут же притихли, увидев поднятую руку Анетт.
-Так, успокаиваемся и быстро направляемся к Туомасу. Может, хоть он в нормальном состоянии…
-Ты имеешь в виду, что он, как обычно, болеет с похмелья или то, что он все еще мужик? – уточнил Марко, по-прежнему из-за двери ванной.
-Вверх остроумия, Хиетала, – со скучающим видом отозвалась Анетт и направилась к выходу, - Я пойду к Туомасу. Вы со мной?
-Естественно! – с энтузиазмом откликнулись Эмппу с Юккой. Анетт притормозила возле ванны и постучала в дверь.
-Марко, ты с нами?
-Нет! Пока я в таком… виде, я отсюда не выйду! – категорично заявил он.
-Марко, ну чего ты так переживаешь? Ты же выглядишь просто супер, даже, пожалуй, лучше всех нас! Мы все помолодели и стали такими хорошенькими… - принялся приводить доводы Эмппу.
-Эмппу, твою мать, заткнись! – несмотря на низкий голос, Марко, казалось, своим визгом достиг высот Тарьиного диапозона времен Oceanborn и Wishmaster. У остальных просто заложило уши.
-Заткнитесь оба! – не выдержав, рявкнула Анетт. Затем более спокойно продолжила:
-Марко, ну в самом деле, не будь ребенком. Тебя же никто не узнает в этом виде, если ты не будешь об этом говорить каждому встречному. Ну же, пойдем!
Из ванны вышла недовольная блондинка.
-Еще одно слово – и я вам, честное слово, сломаю носы, даже не смотря на то, что вы теперь женщины! – прорычал он, глядя на Эмппу и Юкку.
-Ты такая же женщина, как и мы! – обиженно засопел Эмппу. Марко смерил их убийственным взглядом.
-Арска, бога ради, пойдем или иначе я их прибью!
Анетт тяжело вздохнула и первой направилась к входной двери.
Они направились к номеру, находящимся в самом конце коридора – где вчера была грандиозная попойка. Юкка постучал в дверь, но ему никто не ответил. Тогда он толкнул дверь и она, к удивлению, поддалась. Вчетвером они неслышно вошли в номер.
Среди полного разгрома, кучи мусора и бутылок, они не сразу увидели спящего в дальнем углу, на кровати, Туомаса. Точнее, было видно лишь его лохматую и кудрявую макушку, все остальное было укрыто одеялом – ничего разобрать было нельзя. Анетт, стараясь как можно меньше ступать на разбросанные вещи, мусор и пустые бутылки, протиснулась к Туомасу и легонько потрясла его за плечо:
-Туомас! Эй, Туомас!
Тот что-то невнятно пробормотал и еще больше укрылся. Подошел Марко и заорал что было мочи (а мочи было до сих пор более чем):
-Туомас, твою налево! Отрывай свою задницу и живо собирайся, мы опаздываем на самолет!
Туомас мгновенно вскочил и растерянно захлопал глазами:
-Как опаздываем? Сколько осталось?
В этот момент упало одеяло. Челюсть Анетт снова ушла на встречу с полом, а парни, то есть, уже девушки, дружно заржали, хватаясь друг за друга, чтобы не упасть от смеха. А Туомас продолжал удивленно на всех смотреть.
-Неттан, что происходит? И кто эти девушки?
-Это? А, это наши с тобой коллеги – Эмппу, Марко и Юкка, - вновь рассеянно отозвалась Анетт, присаживаясь рядом с Туомасом. Тот нахмурился.
-Что за бред? Что вообще происходит?
-А ты ничего не замечаешь? – спросила Анетт. Туомас непонимающе на нее уставился. Неттан вновь тяжко вздохнула:
-Ты бы прикрылся хоть что ли…
-Нет-нет, пусть сначала в зеркало посмотрится, - радостно сказал Марко, хватая Туомаса за руки и подводя его к настенному зеркалу. Туомас сначала вопросительно посмотрел на блондинку, так похожую на басиста из его группы, и только потом перевел взгляд на свое отражение. Секунд пять стояла звенящая тишина, а затем Туомас, с большими от ужаса глазами, истошно завизжал. Он оглядел свои руки, ноги, опустил взгляд на грудь и еще более истошно завизжал. Туомас прикрыл руками отныне совсем не плоскую грудь и снова посмотрел в зеркало, не веря своим глазам. На него глядела молодая девушка лет двадцати пяти – шести, с длинными темными и кудрявыми волосами, с бледной кожей, тонкой талией, красивыми формами и большими от ужаса серыми глазами.
-Что это такое? Это сон, да? – пролепетал он.
-Мы тоже так думали, но увы, это реальность, дружище, - сказал Юкка подходя к Туомасу сзади.
-Инквизиции на этого колдуна хренова нету! – пробурчал Марко.
Туомас кинулся в ванную, откуда спустя еще секунд десять послышался, не как иначе, ультразвук – любая оперная певица просто обзавидовалась бы. Он буквально выполз из ванны, прикрываясь полотенцем, и пролепетал:
-Там… Нет! Его нет!
И тут, все дружно, впятером, они неожиданно прыснули со смеху – видимо, началась самая настоящая истерика. Неожиданно в номер вошел Эво.
-Что за ор тут стоит на весь этаж? Где парни, Анетт? И что это за истеричные дамочки? – спросил он, переводя взгляд со смеющихся в кучке четверых незнакомых ему девушек на согнувшуюся пополам от смеха Анетт.
-Это? – переспросила Неттан уже в четвертый раз за это утро, - Это, Эво, группа Nightwish: Туомас, Эмппу, Марко и Юкка, - она поочередно указала на девушек.
-Ты что, совсем с ума сошла после вчерашней пьянки? – подозрительно спросил Эво.
-Эво, ты помнишь, что проиграл мне на прошлой неделе сотню евро? И как ты мне предложил расплатиться? – спросил веселый Марко, подходя к Эво и одной рукой обнимая его за шею. Эво пригляделся к каждой девушке, выглядывая в них черты парней.
Раздался грохот и звон бутылок, Марко отскочил на шаг назад – это Эво бухнулся в обморок.
-А как он предложил тебе расплатиться? – полюбопытствовал Эмппу.
-Натурой! – с серьезной и загадочной миной на лице ответил Марко.
Хохот стоял в номере еще минут двадцать.

Название: Аskeleet (Шаги)
Саммари: Пусть он уйдет. Зато я - нет. Так она решила, но зачем? Чтобы ему лучше было...
Автор: Маргарита_без_Мастера
Бета/гамма: нет, но надеюсь будет =)
Размер: мини
Жанр: хм... возможно, драма
Пейринг (если таковой имеется): имеется, но не буду раскрывать, ибо в этом вся соль =)
Предупреждения или какие-либо ограничения: Незнаю, можно ли его отнести к НВ-фандому... Ну, я считаю можно =)
______________

Пусть он уйдет,
Зато я - нет.
Молчу.

Просто смотрю как ты уходишь,
Просто смотрю...
Пусть он уйдет,
Зато я - нет.
Я останусь здесь.
Молчу.

Просто смотрю как ты уходишь,
Просто смотрю...
Все исчезнет,
И я буду слышать...
Я буду слышать только шаги...
(Indica-Askeleet)

Она нервно ходила из угла в угол, заламывая руки и бормоча что-то себе под нос. Краем сознания заметив, что похожа в этот момент на истеричку из какого-нибудь дешевого дамского романа, она глубоко вздохнула и села на чуть ли не единственный предмет мебели в комнате – небольшая кровать в самом углу. Комната была совсем небольшая, часть одной большой квартиры, находящейся на самой окраине Хельсинки. Популярность не дала ей ничего, кроме душевного удовлетворения – ни денег, ни высокого положения, о чем ей мать неустанно каждый раз напоминает. Она видела в дочери высококвалифицированного врача или, на худой конец, крупным ученым-биологом, но никак не музыканта и певицу, считая последнее совсем не подходящей и даже неприличной профессией. И в итоге она имеет сейчас никакой поддержки от матери, весьма сложные и напряженные отношения с ней и очень ограниченное количество денег. Но зато у нее есть любимое дело, благодаря которому у нее есть еще и любимый человек.
Правда, как раз в этот момент она начала сомневаться в любимом человеке. Нет, она его любит, безумно любит и будет любить всю жизнь, она уверенна в этом на все сто процентов. Но вот он…
Он – самый необыкновенный человек на всей Земле, так считала девушка, так считали и многие. Но лишь она вошла в весьма ограниченный круг «избранных» девушек, которые удостоились его внимания и, впоследствии, любви. Таинственный, скрытный и по-своему невероятно привлекательный мужчина с мощной, притягивающей харизмой. И в то же время застенчивый парень со смущенной и милой улыбкой. Она никогда не могла понять, как в нем совмещаются эти две противоположности.
Но и девушка была тоже не промах – она понимала, что если будет смотреть на него глазами преданного щенка, как смотрят на него практически все лица женского пола, то внимания, больше, чем на минуту, не добьется. При их самом первом знакомстве, на какой-то вечеринке, когда их представили друг другу общие знакомые, она лишь вежливо, но достаточно прохладно поздоровалась и с походкой аристократки отошла от него, заметив при этом его любопытный взгляд на себе. Девушке хотелось смеяться от счастья, но она понимала, что цель еще не достигнута, и из роли величавой и неприступной богини выходить еще очень рано. Вообще, эту роль она уже давно играет для чужих людей – жизнь уже успела больно ударить за откровенность – и лишь самые близкие люди знали ее настоящую.
А потом продолжились ее рабочие, но приятные будни уже вместе с ним. И его интерес к ней с каждым днем возрастал все больше и больше, они стали чаще оставаться вдвоем. За долгими беседами обо всем на свете, уже очень скоро раскрыли свои настоящие лица, что притянуло друг к другу еще больше. Поняв, что за его спокойствием и уверенностью скрывается отчаяние, боль и невероятная усталость от жизни, и безумно за него испугавшись, невольно раскрыла себя, чего никогда не делала перед мужчинами. Начала вытаскивать его из того омута, из той ловушки, в которую угодила его необыкновенная душа и окончательно потеряла рассудок. Мир с его реальностью, мелочными проблемами и заботами отодвинулся на последний план, теперь для нее был только он.
И однажды она все же получила самую большую и желанную плату за свою любовь и преданность - его любовь.
Они стали жить вместе, и все было бы хорошо, но… Это дурацкое «но» все же нагло вклинилось в их жизнь в виде… его невероятно тяжелого характера. Постоянная какая-то его скрытность сделали ее, его вечное раздражение передалось и ей, детский эгоизм и слабохарактерность начали вызывать постоянные споры и ссоры. А затем девушка заметила то, что привело ее в панический состояние – он стал медленно, но верно отдаляться от нее. И самый большой удар принесла внезапная догадка – он все еще любит ту, другую, что была до нее. Он погружался в работу, чтобы забыть ту, но все связано было с ней, и казалось, что он начал забывать и про нынешнюю. На горизонте маячила его деловая поездка в Лондон, но без нее. Гордость девушки не позволяла не то что проситься с ним, даже остаться одной в его доме, пока он в Лондоне. И он улетел, а девушка переселилась обратно в свою комнатку. Он регулярно звонил ей, спрашивал, как у нее дела, но с каждым звонком разговоры становились все более короткими и деловыми. С каждым днем подозрения захватывали ее душу, тяжелым комом застревали в ее горле, мешая дышать и жить. Она ждала неизбежного, но все равно надеясь на лучшее.
И дождалась. Сегодня он прилетал обратно и обещал сразу заехать к ней, чтобы серьезно поговорить. Наверное, она была безумной оптимисткой, ибо до сих пор надеялась, что разговор будет не о том самом худшем.
Резкий звонок в дверь заставил ее вздрогнуть и чуть ли не подскочить на месте. Сердце бешено заколотилось, оно заглушало все звуки извне, пока девушка медленно открывала дверь. На пороге, конечно же, стоял он. Девушка робко улыбнулась, он улыбнулся в ответ, шагнул и обнял ее. «Образуется!» - радостно подумала она, уткнувшись ему в плечо. Но он тут же мягко, но решительно отстранил ее и серьезно сказал:
-Нам нужно поговорить.
Камни, висевшие на ее душе, потянули куда-то вниз. Но быстро взяв себя в руки, она с деланным спокойствием проговорила, раскрывая шире дверь:
-Ты проходи, не на пороге же говорить.
Они присели на кровать, но никто не начинал разговора. Она принимала самое тяжелое решение в жизни, понимая, на что себя обрекает. Но Надежда, что живет у нее внутри, никогда не погибает, и она терпеливо ждет, когда он соберется с мыслями. Наконец он пробормотал, уставившись в пол:
-Знаешь, нам надо… В общем, нам надо расстаться.
Девушка меняется в лице, приходит какая-то растерянность, но ни шока, ни удивления она не испытала. Только какая-то растерянность и даже разочарование. Но он этого не видит и продолжает говорить:
-Просто… Просто, я не хочу обманывать ни тебя, ни себя. Ты уникальная, невероятная и просто чудесная девушка, тут дело не в тебе, а во мне, в моих каких-то заморочках, и… - он тяжело вздохнул, не заканчивая фразу. Девушка тоже уставилась в пол и глухо сказала:
-И в ней, - она вдруг решительно подняла голову, - Я же вижу, ты все еще страдаешь по ней, несмотря на все, - она немного помолчала и продолжила, незаметно сжимая кулаки:
-Знаешь, я тут тоже поняла, что у нас с тобой нет будущего. Мы все же разные люди и все такое. Но ничего страшного в этом нет, мы же не клялись друг другу в любви до гроба.
Она была растоптана и уничтожена, но виду подать не смела. Он наконец оторвал взгляд от пола и слегка удивленно на нее посмотрел. А она чуть улыбнулась и уверенно сказала:
-Но я бы хотела иметь такого близкого друга, как ты. Не против?
Он облегченно улыбнулся и кивнул в ответ. Ей отчаянно хотелось крикнуть «Нет!», прервать весь этот пафос, биться в истерике, рыдать… Но пьеса ее жизни в погорелом театре продолжалась, и она лишь мило и спокойно улыбалась уже теперь бывшему бойфренду. Да, актриса вышла бы из нее отменная.
Они еще немного поговорили на стандартные после разлуки темы, и вот он уже собрался уходить. На прощание он еще раз внимательно посмотрел на девушку и спросил:
-Йонсу, точно, все в порядке?
-Туомас, мы, кажется, уже все обсудили. Точно, все нормально, - беззаботно махнула рукой Йонсу, тряхнув рыжими кудрями, - Но можно дать тебе совет, как другу? – серьезно вдруг спросила она. Туомас кивнул головой, отчего-то напрягаясь.
-Научись жить без Тарьи, забудь про нее. Ты ведь так скоро пропадешь, а нам всем ты еще очень нужен. Забудь, прошу тебя.
Туомас снова подозрительно на нее посмотрел, но та только покачала головой:
-Только совет, Туомас, вот и все.
Он горько усмехнулся и сказал:
-Я и пытаюсь это сделать и знаешь, кажется есть какой-то прогресс. Но все равно спасибо, - теперь он уже тепло улыбнулся Йонсу. Той стало еще более невыносимо больней.
-Ладно, я пойду, а то еще на студию надо заглянуть, показать уже сведенные песни. Кстати, я решил, ты будешь моей первой слушательницей нашего нового альбома, - он смутился и протянул ей простой диск, на котором его подчерком было написано “Dark Passion Play”. Йонсу даже немного растерялась вначале, затем первый раз за весь вечер искренне улыбнулась и сказала:
-Ух ты, спасибо. Мне очень приятно получить его от тебя, еще приятней чувствовать себя особенной.
-Не за что. Ладно, созвонимся? – спроси он, открывая дверь. Йонсу кивнула и он неожиданно обнял ее на прощание. Она понимала, что это в последний раз, и, казалось, была готова от этого факта умереть. «Прощай…» - сказала она про себя.
Она закрыла за ним дверь и тут же медленно сползла вниз по стенке. Слезы вырвались наружу, она закрыла рот рукой и начала горько, отчаянно и абсолютно беззвучно рыдать. Она боялась плакать громко потому что откуда-то точно знала, что Туомас до сих пор стоит за ее дверью…

«Любовь… А что такое любовь? Это же такое же обыкновенное слово, как, например, стол или стул. Чувства… Они постоянно кого-то убивают, эти чувства, как морально, так и физически. И стоит ли тогда испытывать эти самые чувства, эту любовь? Пожалуй, стоит. Даже я все же до сих пор не разочаровалась в любви, хотя после тех событий стоило. Нет, я правильно сделала, что отпустила его тогда, ведь я всегда желаю ему счастье. Ну а как можно быть счастливым, если тебя держит нелюбимый человек. И если это самое счастье будет у него без меня, такая значит судьба. Легче мне от этого не стало, только наоборот, но все же…
Туомас навсегда останется для меня самым первым и самым важным мужчиной в жизни. Потому что он – Поэт моей души. И пусть он разбил ее, сам того не понимая, ведь я сама отдала ее ему, и он волен делать с ней все что хочет…»
-Йонсу, хватит строчить мемуары в ноуте, нас уже ждут на репетиции! – вдруг кто-то звонко крикнул прямо над ухом Йонсу, что у той аж зазвенело в ушах, несмотря на то, что в уши были вставлены наушники. Йонсу поморщилась и сказала:
-Лаури, не кричи, бога ради, я все слышу. Сейчас иду.
Лаури пожала плечами и вышла из гримерки. Йонсу выключила диск, вытащила из ноута и бережно сложила в потрепанную обыкновенную коробочку. Чуть улыбнувшись, в миллионный раз прочитала надпись внутри, написанную аккуратным, ровным подчерком:
«Одиннадцатая композиция посвящена тебе. И путь она тут без твоего вокала, но я обещаю, что Eramaan Viimeinen мы обязательно выпустим. Туомас»
Выйдя на небольшую сцену клуба итальянского города Палабама, Йонсу поинтересовалась:
-А что, разве Nightwish уже отрепетировали?
-Да, Nightwish уже отрепетировали, - из-за кулис выглянула светловолосая голова Анетт и, весело подмигнув, вновь умчалась куда-то дальше.
-Ну тогда начнем! – весело воскликнула Йонсу. Затем, немного подумав, добавила:
-Только сегодня без Аskeleet, не то у меня сегодня настроение.
И, слегка улыбаясь, задержала взгляд в той стороне, где секунду назад прошел Туомас.

Открылся новый форум - "Литературный Эскапизм"
http://escapismli.9gu.ru/
Это еще совсем-совсем новорожденный малыш, поэтому мне оч нужна ваша помощь в виде активного участия. =) Вместе мы сделаем его лучшим =) Приглашайте своих друзей, родственников, знакомых и просто людей, которых это заинтересует =)
Заранее спасибо =)

Рисунок к последнему рассказу by NettaN ^^

Идея принадлежит, в основном, моей подруге Неттан, реальзация моя =)

Название: Сказка о том, как не надо злить женщин.
Саммари: Однажды в редакцию журнала "Soundi" пришло одно очень интересное и странное письмо...
От автора: опять же, пока не вычитан =) С претензией на йумор, вроде как небольшой стеб =)
Фандом: Nightwish
Размер: мини

«Уважаемая редакция журнала «Soundi»!
Я очень люблю читать ваш журнал, и, зная, что вы не печатаете всякие слухи и сплетни, я расскажу вам одну правдивую историю, которая случилась на Sauna Open Air 2012. Хоть и по участникам этой истории и не видно того, что случилось, но я клянусь, это чистая правда!
Насколько вы помните, на этом фестивале, по ошибке организаторов, в один день выступали Nightwish и Тарья Турунен. Всем известно, что они, к величайшему сожалению всяких холировщиков и просто недоброжелателей, так и не увидели друг друга. Ха, как бы не так!
Своего имени я открыть вам не могу, скажу только то, что в тот день я работал просторабочим на сцене, и своими глазами видел следующее:

(Моя версия происшедшего в виде художественного рассказа)

У четырех парней и одной дамы из группы Nightwish сегодня выдался, в принципе, неплохой день. Осталось всего лишь как-то выступить с опять не совсем трезвым Марко и, пожалуй, Туомасом. Ну а что поделать, все финские металлисты – братья навеки, и собираются они в одну большую кучу только на Sauna Open Air…
Ну, не будем о грус… В смысле, не о совсем публичном факте. Итак, группа все-таки направилась выступать в полном составе. Но оказалось, что даже более, чем в полном, потому что им навстречу вышла госпожа Турунен-Кабули со своими музыкантами – они, как ни странно, тоже шли выступать. В метрах пяти все заметили друг друга и замерли.
Мне эта ситуация напомнила сцену из американских фильмов про ковбоев, когда показывают их перестрелку. Тут не хватало только кобур с пистолетами и перекати-поле, ей богу.
Наконец, со стороны Тарьи вышла, собственно, сама Тарья, а со стороны Nightwish… Нет, не Туомас, хотя пребывая в алк… То есть, в состоянии благородного графа девятнадцатого века, все порывался разобраться со всем сам. Анетт, единственный трез…здраво рассуждающий человек в данной компании мужиков, рявкнула на Туомаса и одна подошла к Тарье, высоко подняв голову – Тарья на каблуках была слишком высока. Притихший Туомас спрятался за широкую спину Марко и принялся наблюдать за действием – похоже, пока только он «догнал», ЧТО может сейчас произойти, и решил заранее укрыться. Но уже через пять секунд, пока Неттан доходила до Тарьи, укрытие оказалось хреновым – Марко вторым «догнал», что к чему.
-Так, так… - протянула Тарья высоким голосом, разглядывая сверху вниз Анетт, - Значит, ты и есть моя замена?
-Ничего я не замена, - обиженно пробормотала Анетт, - А ты, значит, и есть та дама, которую с позором выпнули из группы? – неожиданно с вызовом спросила она, еще выше подняв голову – совсем рядом Тарья стала просто великаном.
-О, так мы еще и дерзить умеем, девочка-блондинка? – высокомерно спросила Тарья, обходя Анетт кругом.
-Кто из нас тут еще девочка, финская сельская девочка? – возмутилась Анетт.
-Бабушка Утка! – невозмутимо бросила Тарья.
-Кто-то виснет в Интернете, вместо того, чтобы работать над собой? – заметила Анетт, разворачиваясь к Тарье лицом. От ее хождения вокруг у Неттан закружилась голова.
-Нет, это кто-то тут считает, что умеет петь! – не отступала Тарья.
-Ага, а кто-то, несмотря на «божественный» голос, все равно выперли из офигительно популярной и очень доходной группы, потому что она стерва! – Анетт даже и не думала сдаваться.
-А у кого-то всего один аргумент против меня, в то время, как у меня их против тебя тысячи! – отразила удар Тарья.
-Может… - вновь подал голос Туомас где-то из подполья.
-Заткнись! Не видишь, люди разговаривают! – одновременно рявкнули женщины, разворачиваясь к несчастному Туомасу.
-А по-моему, во всем виноваты мужики, - неожиданно грустно вздохнув, сказала Анетт.
-Точно! – так же неожиданно согласилась Тарья, - Меня уже пятнадцать лет окружают одни алкоголики, тупицы и тунеядцы, что те, - она кивнула в сторону парней из Нигхтвиш, - что те, - она указала большим пальцем себе за спину, где стояли ее музыканты, - Даже мой муж и то, безнадежный… - она тяжко вздохнула и махнула рукой.
-Да не говори… Они меня сегодня все достали своей очередной попойкой, да еще и мой бывший тут где-то есть, на меня, видите ли, приехал посмотреть! Тьфу! – Анетт сердито топнула ножкой. Тарья понимающе закивала головой. Вдруг она хитро улыбнулась и прошептала:
-Слушай, похоже, эти хотят драки? Будет им драка!
Анетт мигом сообразила, что она имела ввиду и коварно улыбнулась в ответ. Женщины развернулись и решительно двинулись на парней из Nightwish…
Пожалуй, дальнейшее я описывать не буду, ибо это хоть и интересное зрелище, но опасное. Выведу отсюда лишь небольшую мораль для мужчин: когда женщины злы на представителей мужского пола (а еще когда у них ПМС, более страшная штука, кстати), не попадайтесь им на глаза как минимум неделю.
Спустя десять минут, Анетт с радостным криком коренных жителей Северной Америки уселась на кучу побитых ими мужиков, на дне которой, конечно же, оказался Туомас. Тарья на секунду задумалась, но все же уселась рядом с блондинкой. Надо отметить, куча получилась отменная: там, помимо тех четверых, оказались еще и музыканты Тарьи, решившие на свою голову вмешаться в драку.
-Мне стало определенно легче, - улыбнувшись, заявила Анетт.
-Мне тоже, - согласилась Тарья, доставая пилочку для ногтей.
-Знаешь, а выступай ты первая, - великодушно предложила Анетт, так же доставая из ниоткуда пилочку.
-Ой, спасибо, это так мило с твоей стороны. Но, может, вы первые будете? – улыбнувшись, спросила Тарья.
-Боюсь, что нет, эти еще не скоро отойдут, твои-то не так пострадали, - ткнув пальцем в кучу, сказала Анетт. Внизу кто-то зашевелился и женщины легонько, но ощутимо пнули его по ноге.
-Лежать тихо, Туомас. Не видишь, мы тут сидим, - мило, но строго проворковали они. А затем, поправляя свой попорченный маникюр, принялись болтать о пустяках, по-прежнему восседая на куче, ибо до концерта был еще целый час…

(Конец моего рассказа)

Дорогая редакция, вам, конечно же, решать, печатать это или нет, но я еще раз повторю, что это все чистая правда.
Большое спасибо за то, что хотя бы прочитали это письмо до конца.
Ваш постоянный читатель-аноним»

-Ну, как тебе?
-Хм, ну и зачем ты это написала?
-Да весело же было, к тому же, хочется поделиться с общественностью.
-Тарья, но после этого такое начнется!
-Анетт, а ты уверенна, что этому поверят?
Две женщины весело рассмеялись.
-Конечно же нет! – хором воскликнули они.

Она сидела на широком подоконнике окна и глядела на улицу. Дел, конечно же, было выше крыши, но из-за какого-то убитого состояния, ей абсолютно ничего не хотелось делать. Рассеянно наблюдая за прохожими, кутаясь в плед и попивая горячий кофе, женщина отчаянно пыталась что-то вспомнить. Ее никак не покидало ощущение, что она что-то забыла. Зазвонил телефон, женщина чуть не выронила чашку от неожиданности. Нехотя, она подняла трубку.
-Тарья, черт побери, где тебя носит? Ты уже как полчаса должна быть на репетиции! Твой муж тут уже рвет и мечет! – завопил голос в трубке. Тарья поморщилась и отняла трубку от уха.
-Хватит вопить, Раймо, я тебя прекрасно слышу. Я не приеду сегодня, заболела. Завтра пораньше перед концертом приеду и прорепетирую все. А Марсело передай, что он мне не указ, и если еще раз так будет со мной поступать, я подам на развод, - сказала она.
-Вы что, опять поссорились? – сочувственно спросил Раймо, ее тур-менеджер.
-Какой ты догадливый. Все, пока, не забудь передать мои слова, - Тарья отключила телефон и кинула его в стоящее рядом кресло. Она положила голову на оконную раму и не заметила, как уснула.
Проснулась она уже через два часа. Ей что-то снилось, что-то хорошее и светлое, но опять, как назло, ничего не могла вспомнить. Взглянув еще раз в окно, Тарья неожиданно решила немного прогуляться, несмотря на то, что погода к этому совсем не располагала: сыро, пасмурно и холодно. Но решение уже принято и, быстро собравшись, женщина вышла на улицу.
Тарье всегда нравилось гулять по улицам Хельсинки. С ними связанно столько воспоминаний – хороших и не очень. Когда она шла в одиночестве, то любила поностальгировать. Сейчас уже стало немного проблематично гулять, особенно одной – как минимум, пару раз все-таки подойдут фанаты и попросят автограф или сфотографироваться. Тарья ни в коем случае не жаловалась – она любила своих слушателей. Просто иногда все же хочется полного одиночества среди людей…
Снова зазвонил телефон. Тарья полезла в сумку, пытаясь отыскать звонящий аппарат. Но, как и в любой дамской сумочке, найти что-либо сразу казалось проблематичным. Вдруг кто-то нечаянно задел ее плечом и все из рук мигом повалилось на землю. Тарья, тихонько ругаясь, присела и начала собирать упавшее. Тот, кто ее задел тоже принялся помогать. Неожиданно над собой Тарья услышала знакомый голос:
-Тарья?
Она вздрогнула и, не веря своим ушам, встала, чтобы убедиться в своей безумной догадке.
Перед ней стоял Туомас Холопайнен.
Он удивленно ее рассматривал, Тарья же отвела взгляд в сторону. Уж кого она меньше всего ожидала увидеть, так это его. Но Финляндия страна маленькая, и исчезнуть насовсем здесь не удастся. Они оба с минуту молчали, потом все же Тарья набралась решительности и задал для начала самый банальный вопрос:
-Ну, как твои дела?
-Вполне неплохо. А у тебя что как?
-Да тоже, все вроде нормально.
Снова молчание. Затем Тарья неожиданно рассмеялась.
-Впервые в жизни я не знаю, о чем говорить с людьми.
Туомас тоже засмеялся.
-Нет, мне уже такая ситуация знакома.
Тарья, наконец, посмотрела на Туомаса.
-Ты извини, мне надо идти, меня просто ждут, а я как всегда, опаздываю… - неловко пробормотал Туомас.
-Да, конечно, - понимающе закивала Тарья. Он чуть кивнул головой в знак прощания, и уже было отошел на пару шагов, как повернулся и сказал:
-Ты звони мне на прежний номер, не пропадай.
Тарья улыбнулась и ответила.
-Обязательно позвоню.
Он еще раз улыбнулся и пошел дальше. А Тарье отчего-то стало вдруг радостно и легко. Она пошла дальше, и мгновенно пришли в голову решительные мысли: надо точно разводится с мужем, и начать писать абсолютно новые песни, никак не похожие на предыдущие.
И, уже придя домой, Тарья точно решила, что этот день, 21 октября 2009 года, станет первым в ее новой жизни.

Они подъехали к звукозаписывающей студии вечером, когда уже начинало смеркаться. Кругом было ни души, и Тарья начала беспокоиться, что никто не приехал.
-Пойдем, только осторожно, через черный вход, - сказала Тарья, не оборачиваясь, Туомасу. Тот и не думал сопротивляться. Они бесшумно вышли из машины и также бесшумно прошли к черному входу. Тарья три раза негромко постучала и почти тут же за дверью послышались шаги. Открыла Анетт, с удивлением глядя на Тарью.
-А почему через черный вход? – спросила она, пропуская их внутрь. Туомас вышел на свет и Анетт негромко вскрикнула. Тарья и Туомас зашипели на нее.
-Тихо! В студии есть кто посторонний? – спросила Тарья шепотом. Анетт отрицательно покачала головой, рассматривая Туомаса, как инопланетянина.
-Пойдем тогда к остальным, не здесь же разговаривать, - сказал Туомас. Анетт еще раз молча кивнула и повела в большую комнату для записи ударных и вокала, где находились все остальные члены группы.

Ближайшие десять минут Тарья и Туомас наблюдали и выслушивали, некультурно говоря, офигевших, от очередного превращения Туомаса, парней и Анетт. Еще десять они рассказывали, что на этот раз послужило превращению, конечно же, умалчивая некоторые детали. Наконец, когда все успокоились, Туомас приступил, собственно, к тому, зачем они все так срочно приехали в студию.
-Нам надо срочно дописывать альбом. Я знаю, что он почти готов, но я бы хотел, чтобы там были еще две песни, - с этими словами он достал из-под синтезатора небольшую стопку листков, - Оркестр там не нужен, это акустические песни. Только гитары, клавиши, вокал и перкуссии.
-Возращение к истокам? «Angel fall first»? – догадалась Анетт. Туомас кивнул.
-Да. Целый акустический альбом не получится, хотя бы вот эти две записать. Это возможно? – спросил он уже у Марко. Тот задумался.
-Если мы это сделаем в максимально короткие сроки, почему бы и нет? – ответил он. Затем внимательно посмотрел на Туомаса и огласил общую мысль:
-Неужели ты думаешь, что это твой самый последний альбом?
-Я не думаю, я уверен. Мне разрешили жить только до тех пор, пока я его не закончу, - наконец признался он. Повисло молчание.
-А я сразу догадался, почему они тебя оживили, - Эмппу нарушил первым молчание. Все посмотрели на него, а он уже шел за акустическими гитарами.
-Лучше начать работать сейчас, иначе не успеем, - сказал он, возвращаясь с инструментами.
-Верная мысль. Надеюсь, для меня там тоже работа есть? – улыбнувшись, спросила Тарья у Туомаса. Тот тоже улыбнулся и протянул ей два листка.
-Ваши с Анетт вокальные партии.
Тарья тут же ближе подошла к Неттан и вместе они начали разбирать свои партии…


Все, казалось, затаили дыхание. Вроде ничего особенного – запись клавишных, но только они знали, что это не просто последняя запись клавишных для последней песни, а возможно окончательный конец для Туомаса. У всей группы нервы были на пределе, Тарья готова была упасть в обморок. Казалось, только один Туомас был спокоен и даже как-то расслаблен. Теро, единственный посторонний человек, посвященный в общую тайну, дал команду «запись». Туомас начал играть.
Тарья неотрывно смотрела на него. Перед смертью не насмотришься, как говорится, но Тарья все же попытается. Она даже не заметила, как сжала руки стоящим рядом Эмппу и Анетт. Впрочем, они этого тоже не заметили.
И вот последние аккорды прозвучали. На мгновение секунды наступила тишина, затем Теро шепотом объявил:
-Записано…
Все замерли. Прошла минута, две, три… Промелькнула общая мысль, что все обошлось и тут…
Яркая вспышка, звон в ушах и нестерпимая головная боль.
Тарья безмерно удивилась, как она еще устояла на ногах. Остальные, правда, тоже не упали. Она посмотрела в сторону, где еще секунду назад был Туомас, и тут же из нее вырвался крик облегчения и досады одновременно.
Перед ней, оперевшись на стену и потирая виски, стояла Рэй.

-Значит, не сейчас? – радостно воскликнула Анетт, увидя Рэй-Туомаса.
-Они сказали, что пока не заберут, почему – не объяснили. Если честно, мне уже начинает это надоедать… - пробурчал он.
-А зачем внешность снова поменяли-то? – не понял Юкка.
-Наверное, они думают, что из Туомаса девушка гораздо симпатичней выходит, - предположил Эмппу и засмеялся.
-Очень смешно, Эмппу, как всегда, - с кислой миной проговорил Туомас.
-Что теперь дальше будем делать? – серьезно спросила Анетт.
-Что, что… Готовиться к выпуску альбома - выпуск синглов, промо-фотосессии и все тому подобное, ведь так, Туомас? – спросил Марко. Тот, наконец, улыбнулся и согласно закивал:
-Естественно. Только на фотосессии, чур, никаких юбок на меня не напяливать! – это он уже пригрозил дамам, которые уже встали в сторонке и, поглядывая на Рэй-Туомаса, принялись что-то активно обсуждать. Услышав Туомаса, они тут же разочарованно вздохнули. Парни уже откровенным образом ржали над этой честной компанией. Туомас смерил их убийственным взглядом и, с гордо поднятой головой, направился к выходу из комнаты звукозаписи.
-Туомас, может, все-таки послушаешь, что мы тебе придумали, мы гарантируем, что тебе понравится! - женщины устремились вслед за ним, жестами показывая остальным, чтобы те перестали смеяться.
-Вы что, совсем уже с ума посходили? – возмущенно воскликнул Туомас.
Марко, Эмппу, Юкка и Теро уже буквально лежали на полу от смеха. А Туомас еще потом целый вечер ходил надутый и отчаянно пытался отцепиться от назойливых Тарьи и Анетт.
Все становилось на свои места.

***
-Итак, граждане рокеры-металлисты, вот свежая пресса и очередная фотосессия, - торжественно объявил Марко, кидая на стол один из самых популярных финских музыкальных журналов за октябрь и большую папку с фотографиями. Вокруг него мгновенно столпились участники группы, собравшиеся в этот день в квартире Тарьи.
-Предлагаю сначала посмотреть фотографии, - сказал Анетт, вертя в руках папку. Все согласно закивали. Неттан торопливо достала фотографии и, едва увидев первую, все восхищенно ахнули, а изображенный на ней Рэй-Туомас смущенно улыбнулся.
Эту фотосессию они снимали в августе на берегу Финского залива, в пасмурную и дождливую погоду, на скале, с которой открывался невероятно красивый вид на залив. Анетт и Тарья с большим трудом уговорили Туомаса надеть просто белое и длинное платье, стилисты сделали почти невидимый макияж и красиво завили его длинные рыжие волосы. И хоть во время фотосесси Туомас отчаянно ругался неприличными словами, курил через каждые пятнадцать минут, грозился бросить все это к чертовой матери через каждые полчаса, вводил в недоумение фотографа и стилистов и просто был на пределе нервного срыва, снимки с ним получились какими-то особенными. Сочетание серого неба, ярко зеленой травы, темной, почти черной воды залива, белого платья и ярко-рыжих волос делали фотографию невероятно красивой. И пристальный взгляд серых глаз – в былые времена от этого взгляда сходило с ума тысячи девушек. «А теперь, наверное, будут сходить с ума и ложиться штабелями тысячи мужчин по всему свету» - подумала Тарья, разглядывая фотографию. Пожалуй, только она до сих пор, словно через какую-то пелену, видит в этой девушки именно образ Туомаса.
Остальные получились не менее прекрасными, особенно женщины. Да, Тарья тоже приняла в ней участие, она была теперь на всех промо-фотографиях как член группы. Все были также одеты в белого цвета одежды и на общих фотографиях смотрелось это просто прекрасно.
-Пожалуй, это самая удачная фотосессия в нашей карьере, - восхищенно сказала Анетт, откладывая последнюю фотографию в сторону.
-Да, она была такой необычной и красивой, - задумчиво проговорил Эмппу.
-Так, фотографии посмотрели, теперь очередь самого главного – первые отзывы критиков и простых слушателей о нашем новом творении, - Марко достал из-под фотографии журнал и протянул его Туомасу – такова была у них традиция, первые отзывы читал сначала Туомас. Все замерли в ожидании. Туомас открыл на нужной странице и тут же увидел заголовок, от которого ему стало плохо:
«Провал Nightwish»
С несколько секунд он колебался, стоит ли читать дальше, по этим двум словам и так уже все было ясно. Но потом все же решился.
Оказалось, не так все печально. Простые музыкальные критики не особо восторгались новой работой, но отмечали изменения в стиле, в стихах, в музыке, но не считали это положительным качеством. Зато высоко оценили вокал – сочетание голоса Тарьи и Анетт оказался более, чем хорошо. А вместе с Марко они «давали просто убойные вещи – в хорошем смысле» - так говорилось в статье.
Еще меньше понравился альбом критикам именно тяжелой музыки – «совершенно ненужное отступление в сопливо-романтические тексты и музыку. Группа, славившаяся достаточно тяжелой музыкой и сильным вокалом, превратилась в какой-то, хоть и не попсовый, но среднестатистическую группу с непонятными и порой даже абсурдными текстами и, по сравнению с другими альбомами, достаточно однообразной музыкой и скучным вокалом»
Простые слушатели были более лояльны, но все же отзывы тех, кому совершенно не понравился новый альбом, перевешивали отзывы полностью восторженных слушателей, хотя и положительных было немало. И все, как один, говорили, что теперь группе жутко не хватает Туомаса. Туомасу же отчетливо запомнилась фраза одного простого слушателя, который относился к новому материалу неоднозначно: «Возможно, теперь музыка Nightwish просто настолько поменялась, что они теперь способны потерять практически всех своих фанатов, и в то же время обрести совершенно новых. Я уверен, не все поймут и примут новый альбом, потому что они уже давно не та группа, которую мы знали. И только самые преданные фанаты останутся с ними, потому что именно эти фанаты умеют изменяться и подстраиваться под жизнь так же, как это умеют ребята из группы. Когда-то это хорошо, когда-то плохо. В данном случае, я считаю, это просто замечательно, и я надеюсь, что все же буду в числе этих самых удивительных и уникальных людей».
Туомас отложил журнал, взял со стола сигареты и, отвернувшись от всех, закурил. Все всё поняли без слов.
-Неужели все так плохо? – прошептала Анетт.
-Вы возьмите, почитайте. Там много чего интересного написано, - глухо сказал Туомас, по-прежнему не глядя на всех. Тарья взяла в руки журнал и вслух начала читать отзывы. Ее внимательно слушали, не прерывая. Закончив чтение, все начали бурно обсуждать. Кто-то с возмущением ругал «псевдо-критиков», кто-то рассуждал, что они сделали не так. Туомас никого не слушал, он просто понял, что провалился в этот раз.
-Тебе же всегда было наплевать, что люди скажут о твои произведениях, чего переживаешь тогда? – к нему подсела Тарья и тихо принялась утешать.
-Значит, я лгал сам себе, оказывается, мне есть дело до слушателей, - пробормотал Туомас. Он закрыл лицо руками. Тарья почувствовала невероятную жалость и любовь к этому хрупкому и ранимому человеку. Она обняла его за плечи и прошептала в ухо:
-Ты же теперь девушка, можешь плакать сколько хочешь.
-Не буду, - пробормотал он дрожащим голосом.
-Господи, какой же ты ребенок, Туомас, - улыбнувшись, прошептала Тарья. Анетт заметила это, подошла и тоже обняла его с другой стороны. Оставшиеся парни тоже подошли и принялись утешать. Но непонятно, то ли они Туомаса утешали, то ли самих себя, ведь каждый боялся признаться – им всем было жутко обидно. Ни разочарования, ни горечи, ни злости – только обида.
Из-за непонимания.
Вдруг из ниоткуда раздался приятный, спокойный голос:
-Теперь точно все, Туомас. Пора уходить.
Все оглянулись по сторонам, но никто никого не увидел. Но вот посреди комнаты, казалось, из самого солнечного света появился мужчина с длинными седыми волосами и в белой мантии.
-Ты теперь сделал и узнал все, что надо было. Теперь пора, - сказал он с улыбкой.
Туомас встал со своего места и подошел к мужчине. Тот, едва взмахнув рукой, вернул ему прежнюю внешность. Затем, подумав, сказал:
-Думаю, было бы неприлично уйти, не попрощавшись с друзьями, не так ли?
Он снова взмахнул рукой и теперь уже все вшестером они стояли на какой-то аллее. Снова серое небо, голые деревья и густой туман. Только теперь добавилась длинная дорожка, уходящая в туман.
-Прощание состоит в том, что вы, раз люди музыкальные, можете в последний раз исполнить одну песню, - пояснил мужчина, отходя в сторону. Появились инструменты и… оркестр. Музыканты были как тени – ни лица, ни тела, лишь какие-то очертания, не более.
-Ну, что споем? – повернувшись, спросил Туомас. Анетт, не задумываясь, предложила:
-«Meadows of Heaven».
Все одобрительно закивали. Оркестр, едва услышав предложение, тут же начал играть. Ребята тоже заняли свои места за инструментами. И после проигрыша, Анетт начала петь:

I close my eyes
The lantern dies
The scent of awakening
Wildhoney and dew
Childhood games
Woods and lakes
Streams of silver
Toys of olden days
Meadows of heaven.

Дальше она жестом пригласила петь Тарью. Та с готовностью подхватила, и, хотя она слышала эту песню всего однажды, слова прекрасно знала:

The flowers of wonder
And the hidden treasures
In the meadow of life
My acre of heaven
A 5-year-old winterheart
In a place called home
Sailing the waves of past
Meadows of heaven.

Дальше снова последовал проигрыш. Тарья смотрела на Туомаса и отказывалась верить в то, что на этот раз он уходит действительно навсегда…

Rocking chair without a dreamer
A wooden swing without laughter
Sandbox without toy soldiers
Yuletide without the Flight
Dreambound for life.

Эмппу безошибочно сыграл свое соло, сливаясь с оркестром. От этого сочетание – гитары и оркестра – заставляло щемить сердце, а к горлу подступал комок. Тарье было трудно петь, Анетт тоже уже не могла сдерживать чувства. Она срывающимся голосом:

Flowers wither, treasures stay hidden
Until I see the 1st star of fall
I fall asleep
And see it all:
Mother's care
And color of the kites
Meadows of heaven.

Тарья пела вместе с ней последние строчки, выдавливая из себя каждое слово – будто кто-то сдавил рукой горло. Невидимый хор пел вместе с ними, ребята и оркестр играли великолепно - все это выглядело невероятно красиво и печально. Тарья только сейчас заметила, что все они одеты в черное – черные платья, черные костюмы, и даже волосы у Анетт вновь стали длинными и черными.
Но вот замолк оркестр, замолкли и они. Никто не решался даже шевельнуться. Седовласый мужчина подошел к Туомасу и сказал:
-Теперь точно пора.
Он пошел впереди, Туомас медленно последовал за ним. «Нужно что-то делать, и поскорей!» - лихорадочно соображала Тарья.
-Неужели ничего нельзя изменить? – крикнула она наконец. Мужчина повернулся и с улыбкой проговорил:
-Я все ждал, Тарья, когда же ты это спросишь. Почему, можно, все в ваших руках. От одного вашего решения все может поменяться.
-Какого решения? – затаив дыхание, спросила Тарья. Она приготовилась услышать самое ужасное, но мужчина предложил совсем иное.
-Все очень просто. Я оставляю жить Туомаса, но при этом стираю всем вам память о двух последних годах.
-И все? – облегченно выдохнула Тарья.
-Все не совсем так просто, как кажется. Это ведь означает, что ты забудешь и о вашем примирении, и о вашей с Анетт дружбе, и о совместной работе, и, наконец, о твоих чувствах к Туомасу, - пояснил мужчина.
Тарья задумалась. Действительно, за последние два года произошло не только плохое, но и очень много хорошего. Она дорожила и вновь обретенными друзьями, и отличной подругой Анетт, и даже своими безответными чувствами. Но Туомас… Это единственное условие и она уже приняла решение. Повернувшись, Тарья спросила остальных:
-Я лично согласна. А вы?
-Последняя работа полная брехня без настоящего участия Туомаса. Нам всем его не хватает. Я за, - первый ответил Эмппу.
-Действительно, если только так мы можем его спасти, я тоже за. Грустно, конечно, что мы все забудем, но сейчас без него нам будет совсем плохо. Альбом провальный, после такого Nightwish вряд ли сможет существовать, так что пока в предложении одни плюсы, - высказала свою точку зрения Анетт.
-Да, не хочется жить в непонимании твоей музыки. Я тоже за, - решил Марко.
-Все до меня уже сказали, я с овсем согласен и за предложение, - последним решил Юкка.
-Вы не обязаны этого делать, - сказал Туомас, подходя к друзьям. На это они ему хором ответили:
-Еще как обязаны.
-Мы решили, - обратилась Тарья к мужчине. Тот одобрительно улыбнулся и кивнул.
-Что ж, я принимаю ваше решение. Туомас остается жить. Вы все можете идти, выход там и сильно тут не задерживайтесь, время тут идет по-иному, - он махнул рукой в ту сторону, где дорога уходила в туман. А потом просто исчез – растаял, как дым.
-Ну вот, самое время теперь попрощаться и со своими воспоминаниями, и с друг с другом вообще. И если вы еще обязательно увидитесь, то я с вами вряд ли, по крайней мере в ближайшие года два, - Тарья невесело усмехнулась. Они, не сговариваясь, подошли друг к другу и обнялись, как всегда делали перед каждым концертом. А потом неспешно двинулись по дороге.
Шесть человек несли траур – по своим воспоминаниям, по своей ненадолго воссоединившейся группе, по своей дружбе. Счастливый конец бывает только в сказках, и как бы нам не хотелось, в жизни не всегда бывает все так безоблачно. Четверо мужчин и две женщины прекрасно это понимали и шли спокойно и гордо. Они сделали важное дело – спасли не просто друга, а смысл их музыкальной жизни, которая порой даже становится выше смысла собственной жизни. А воспоминания… Это дело приходное, если предназначено быть вместе, значит так и будет, наперекор всем желаниям высших сил.
Они шли и несли траур. А невидимый оркестр играл только для них туш. И играл до тех пор, пока они не скрылись в плотном и густом
тумане.

Июнь в этом году был просто невероятно жарким в Финляндии. Тарья буквально умирала от жары, несмотря на работающие в полную силу кондиционеры в маленьком кафе на окраине Хельсинки. Очередная бессонная ночь, полная каких-то непонятных и страшных снов, от которых просыпаешься каждые три часа, жара, отвратительное настроение – чувствовала женщина себя гаже некуда. Грандиозный скандал с мужем, какого у них еще не было, и твердое решение подать на развод дополняли список причин кошмарного самочувствия. Тарья надела черные очки, чтобы никто не видел следов последней плохой недели, и отвернулась к окну.
Но все это были мелочи жизни, по сравнению с тем, что ее волновало сейчас больше всего. Три месяца назад она все-таки решилась, втайне от всех, провести расследование убийства Туомаса, не смотря на то, что он ей категорически запретил это делать. Почему этого нельзя было делать, он толком так и не объяснил, просто запретил и все. Но когда Тарья его слушалась? Наняла лучшего частного детектива Финляндии, и тот, за хорошее вознаграждение, согласился начать расследование. Потом от него долго не было вестей, и вот сегодня он просто позвонил и сообщил, что нашел преступника. Не веря своей удаче, Тарья тут же отправилась в его агентство.
Детектив сработал просто великолепно – не только нашел убийцу, но и узнал, каким способом убили Туомаса, при этом не подняв никакой шумихи. Читая отчет, у Тарьи глаза на лоб полезли. Убийцу Тарья знала хорошо, но маловероятно, что его знал Туомас. А способ убийства оказался очень хитроумный. Ей не терпелось поделиться этим с кем-нибудь, и, выбрав наиболее надежного человека для хранения этой тайны, назначила ему встречу в кафе, где она сейчас сидела и предавалась собственным мыслям.
-Привет! Ох, такое ощущение, что Финляндия, вместе со Швецией, переместились к экватору. Какая ужасная жара! – пробормотала светловолосая женщина, присаживаясь за тарьин столик. Тарья отвернулась от окна и радостно улыбнулась. Отчего-то вместе с этой женщиной всегда приходило хорошее настроение, Тарье именно это и нравилось в ней больше всего.
-Неужели и в Швеции стоит такая же жара? – спросила Тарья, снимая темные очки.
-Как и тут, уже вторую неделю. Может, действительно грядет глобальное потепление? – задала риторический вопрос женщина, пристраивая свою сумочку на свободный стул за столиком, - Мне, пожалуйста, самую большую порцию шоколадного мороженого, - сказала она подошедшему к ним официанту.
-Мне тоже, - попросила Тарья, отдавая уже третий по счету пустой стакан из под содовой. Взглянув еще раз на женщину повнимательней, она удивленно воскликнула:
-Неттан, ты снова покрасилась!
Анетт Олзон довольно засмеялась и тряханула головой.
-Вообще-то, цвет волос я не меняла с осени прошлого года. А сейчас, летом, как-то захотелось снова стать белой и пушистой. Ой, спасибо большое! – радостно воскликнула Анетт, снова увидев перед собой официанта, на этот раз с большими порциями мороженого. Она первой взяла свою вазочку, зачерпнула ложечкой мороженое, положила к себе в рот и довольно улыбнулась.
-Ты поаккуратней, а то без голоса останешься, - засмеялась Тарья и тоже принялась за мороженое.
-Я? Нет, никогда, это лучше ты поберегись, - поговорила Анетт с набитым ртом. «Как таким людям, как Анетт и Эмппу, удается до конца жизни сохранить эту детскую непосредственность? Причем, не казаться детьми-переростками, а просто взрослыми людьми с этой непосредственностью» - улыбаясь, думала про себя Тарья, глядя на Анетт, которая уже доедала свою порцию. Жалко, что сама Тарья не такая…
-Все, я доела и готова к разговорам, - довольно объявила Анетт, отодвигая вазочку, - Хотя, может еще порцию?
-Хватит тебе, заболеешь же, - остановила ее Тарья и достала из сумки темно-синюю папку, - Значит, слушай, что я тебе расскажу, только ты никому ни слово, идет? – начала Тарья. Анетт пододвинулась поближе и нетерпеливо кивнула.
Тарья медленно и подробно рассказала ей про собственное расследование.
-… А теперь самое интересное: убийца оказался местный поэт-песенник, Парво Йоаханни. Все доказательства для этого есть в этой папке. Он мне в 2006 году предлагал свои песни, они оказались очень слабыми, скучными и неинтересными. Скорее всего, он убил Туомаса от зависти, так как когда я вежливо ему отказала, он отчего-то начал проклинать и материть именно Туомаса, хотя у нас в стране тысячи поэтов-песенников. Но он говорил именно про Туомаса. А способ, который он избрал для убийства, оказался очень хитроумным и даже детектива подверг в шок, даже приравнял этого неудачника к профессиональному киллеру, так ловко и незаметно он все проделал. Туомас мне рассказывал, что когда он спустился в тот день в гостиную, ему стало плохо, он начала задыхаться и через несколько минут умер. Я тогда подумала про какой-то отравляющий газ, но народ, который побывал у него в гостиной после, не умер, а окна и двери были плотно заперты, выветриться газ бы не смог. Значит, тут было что-то другое. И оказалось все проще, Парво проник в дом Туомаса, пока его не было дома, сделал незаметный прокол в банке с пивом и налил туда яда. Яд оказался особый, когда он попадает в алкоголь, то становится безвкусным. А то, что это случилось в гостиной, оказалось просто совпадением, именно тогда, когда Туомас спустился, яд начал действовать. Парво следил все время за ним из окна, поэтому когда он увидел, что Туомас умер, проник в дом, разбросал тексты вокруг него, вложил в руку пустую склянку из-под яда и ушел. Причем не оставил никаких следов, все выглядело как самоубийство, - закончила Тарья и довольно откинулась на спинку стула. Анетт сидела с открытым ртом.
-Точно, Парво бы в профессиональные убийцы идти, - пробормотала она шокировано.
-Все гениальное просто, - сказала Тарья знаменитую фразу. Анетт также откинулась на спинку, схватив со стола салфетку и принимаясь ее теребить.
-Надо это рассказать полиции! Пусть поймают Парво и посадят, как положено! – решительно сказала Анетт.
-Да подожди ты, это мы всегда успеем. Я думаю, стоит ли рассказывать Туомасу то, что мы раскопали? – задумчиво проговорила Тарья. Анетт тоже задумалась. И потом вместе проговорили одну и ту же мысль:
-Думаю, нужно.
-Сейчас он где может быть? – деловито осведомилась Анетт.
-Возможно, в студии, дописывает свои партии, - предположила Тарья, доставая из сумочки телефон, чтобы подтвердить свои догадки. Она быстро набрала номер и после четвертого гудка, ей, наконец, ответили:
-Слушаю.
-Эмппу, Туомас в студии? Мне нужно с ним срочно переговорить.
Молчание. Тарья удивленно вскинула брови.
-Эмппу, ты меня слышишь?
-Тарья, его нет уже две недели.
-В каком смысле – нет? – не поняла Тарья.
-В прямом. Он не появлялся уже две недели. Дома его нет, мобильный талдычит, что абонент временно не доступен. Его никто не видел, даже соседи. Он пропал, Тарья.
Она медленно опустила дрожащую руку с телефоном. Анетт обеспокоенно спросила:
-Что случилось?
-Он пропал, - дрожащим голосом сообщила Тарья, - Две недели назад.
Анетт тихонько вскрикнула.
-Надо срочно что-то делать! Надо сообщить в полицию, надо… - запаниковала она.
-Погоди, не надо, я кажется знаю, где он. Я схожу туда одна, а вы не переживайте, думаю, с ним все нормально. Как только что-нибудь узнаю, сразу же сообщу, - Тарья взяла руку обеспокоенной и удивленной Анетт, успокаивающе сжала ее, затем резко встала и вышла из кафе, на ходу доставая ключи от машины. Перед Анетт она всеми силами старалась не показать свое волнение, сейчас же ее просто всю трясло.
-Только бы я оказалась бы права… - пробормотала она, заводя машину.

***
Тихонько поднявшись на крыльцо, Тарья оглянулась по сторонам. Она никогда не была тут, поэтому переживала, что могла случайно попасть не туда, хотя дом стоял в стороне от остальных построек, его трудно было перепутать. Толкнув дверь и войдя в темный коридор, Тарья сразу же почувствовала резкий и неприятный запах, поморщилась и прошла дальше внутрь. Неожиданно из гостиной раздались звуки фортепиано. Она вздрогнула от неожиданности, тут же радостно улыбнулась – значит, не ошиблась – и устремилась туда.
Посреди гостиной стоял синтезатор, а за ним сидела рыжеволосая девушка, играя знакомую Тарье мелодию. Быстро покопавшись в памяти, она вспомнила, что это «Feint» группы Epica. «Надо же, он и это знает» - удивилась Тарья. Шторы на окнах были раздвинуты, комнату освещал кроваво-красный закат, а девушка сидела с закрытыми глазами и играла, ни разу не ошибившись. Она невольно залюбовалась этим зрелищем, потому что это было нереально красиво. Музыка проникала в самую душу, она была словно криком отчаяния самой Тарьи. Она снова почувствовала свою зависимость от этого человека, словно он был наркотиком.
В последние полгода Тарья круто изменилась. Потеряла всякий интерес ко всему, кроме Туо и Nightwish – они и стали ее жизнью, и просто не верилось, что еще в 2005 году именно эти две вещи раздражали ее больше всего. Теперь же Тарья не могла теперь жить без этого, словно была привязана. А Туомас стал вообще чем-то особенным для нее, находясь рядом с ним, теряла голову и рассудок. На расстоянии это можно еще было как-то пережить, но когда он был рядом, становилось просто невыносимо. Тарья начала бояться, что он снова умрет, потому что если это случиться, то умрет и она. Когда она поняла это, ей стало не по себе. Тарья не могла понять, что с ней происходит…
Музыка закончилась, солнце село и в гостиной стало темно. Девушка подняла с пола бутылку и отпила из нее. Тарья присмотрелась к нему и только теперь увидела, что Туомас чертовски пьян. Его буквально шатало из стороны в сторону.
-И по какому поводу пьянка? – спросила она, подходя к Рэй-Туомасу, нисколько не сомневаясь, что он давно ее уже заметил.
-По поводу моей смерти, очередной, - прохрипел он, доставая дрожащей рукой сигареты. Судя по голосу, он уже давно ни с кем не разговаривал. Рэй-Туомас закурил и посмотрел на Тарью неожиданно осмысленным взглядом.
-Господи, что ты такое говоришь? Ты же пьян, как свинья, твой дом уже весь пропитан запахом перегара. Что случилось, почему ты пропал? Все же волнуются, - осыпала его градом вопросов Тарья. И тут же осознала свою ошибку, так как Туомас ровным счетом не успел ничего сообразить и только отмахнулся от нее рукой, кидая бычок от сигареты прямо на пол и снова отпивая из бутылки. Тарья тяжело вздохнула.
-Так, я поняла, что с тобой сейчас бесполезно разговаривать. Пошли-ка ты сначала отоспишься, а завтра я с тобой разберусь, - с этими слова она подняла легкую и не сопротивляющуюся девушку, отобрала у нее бутылку и, каким-то чудом минуя батарею из пустых бутылок на полу, буквально на себе потащила ее в спальню. С трудом уложила Рэй-Туомаса в постель, она спустилась обратно. Включив свет, Тарья с неудовольствием улицезрела полный хаос из мусора, окурков и бутылок. «Где-то я уже это видела» - подумала она про себя, доставая мобильный и набирая номер Анетт.
-Анетт, это я. Да, нашла, он у себя дома в Китее, как я и ожидала. Нет, приезжать не надо, я сама справлюсь. Да, с ним все в порядке. Почему пропал? Пока не рассказывает, завтра выясню, так как сегодня с ним невозможно разговаривать. Да, пока, до завтра, - она отключила телефон, еще раз тяжело вздохнула и принялась за уборку.


Было уже полпервого дня, Тарья не знала, чем себя занять. Она принесла из машины ноутбук, тихонько включила музыку и принялась читать найденную в гостиной книгу – их здесь оказалось много, хоть Тарья и знала, что Туомас любит читать, все же не ожидала увидеть их в таком количестве.
Но уже через полчаса она отложила книгу. На душе было как-то неспокойно, хоть женщина прекрасно знала, что Туомас мирно спит в своей комнате. Тарья подошла к окну, из которого был виден лес – мохнатые ели буквально упирались в дом, от леса исходил удивительный аромат, к тому же, жары здесь совсем не чувствовалось. «Идеальное место для дома отшельника» - решила Тарья, отходя от окна. На противоположной стене она заметила награду за «Dark Passion Play», судя по всему – за то, что альбом стал платиновым.
-Странно, вроде такое подобное хранится в доме его родителей, - задумчиво проговорила Тарья.
-Там уже на стенку не помещается, - неожиданно кто-то сказал за ее спиной. Она повернулась и увидела несчастного Рэй-Туомаса.
-Доброго дня, Туомас, - улыбнувшись, сказала Тарья, подходя к нему.
-Я бы так не сказал, - пробурчал он, направляясь в кухню. Там он выпил залпом буквально литр воды и облегченно вздохнул. Она протянула ему стакан с растворенной в ней таблеткой от похмелья.
-На, алкоголик, только не сиди с такой миной на лице, а то мне тоже плохо становится.
Туомас благодарно на нее посмотрел, также залпом выпил лекарство и отправился в душ. После него он вышел окончательно проснувшимся, бодрым и, что не маловажно, соображающим.
-Смотрю, ты научился быстро восстанавливаться, - съехидничала Тарья, протягивая ему тарелку с обедом.
-С таким ритмом жизни приходится, - в тон ей ответил Туомас, принимаясь за еду.
-Между прочим, мог бы и поблагодарить за то, что я тут убрала за тобой и есть приготовила, - обиженно заметила Тарья.
-Спасибо, - с трудом выговорил он с набитым ртом. Тарья только покачала головой. «Пожалуй, он никогда не изменится» - признала Тарья, глядя на сытого и довольного Туомаса.
-Чего ты улыбаешься? – спросил он, закуривая.
-Просто мне до сих пор странно смотреть на тебя в этом облике, - улыбаясь, ответила она. Но тут же серьезно спросила:
-Теперь рассказывай, что случилось?
Он тоже стал серьезным, и, как всегда, с ответом не торопился.
-Меня скоро заберут обратно. Как только я закончу альбом, они заберут меня обратно. Мне это недавно приснилось, но я знаю, что это был не просто сон. Они сказали, - наконец сказал Туомас, не глядя на Тарью. Словно был перед ней виноват…
Внутри у Тарьи что-то оборвалось. Но почему-то особой неожиданностью эта новость для нее это не стала.
-Скажи, ты ведь это тоже чувствуешь? – скорее утверждая, чем спрашивая, произнес Туомас.
-Да, у меня было такое чувство, но я думала, что это так, мои страхи, не более. Но почему? За что? – она пристально посмотрела на Туомаса. Тот честно ответил, глядя ей прямо в глаза:
-Не знаю. Наверное, мне разрешили вернуться только затем, чтобы написать последний альбом. И не более.
-Нет! Нет!
Она вскочила со своего места и заметалась по кухне, не в силах сказать что-либо связанное:
-Они не могут… Что я им сделала, я же ничего… Нельзя так… Только ведь все начало налаживаться…
Тарья хотелось плакать, но почему-то не могла – слезы, за последние полтора года, видимо, закончились. Туомас тоже встал и схватил Тарью, чтобы та перестала метаться.
-Ты же знала, ты только одна знала, сейчас-то нет смысла… Это неизбежно, пойми! Ни я, ни ты, никто не сможет этому помешать! Нет, я пытался, я даже вот сбежал, скрылся… Но вчера я понял, что это неизбежно. Пойми и ты, прошу тебя! – он легонько встряхнул ее за плечи.
-Не хочу я понимать! Не хочу! – закричала она, вырываясь из его рук. Туомас ее перехватил и обнял; Тарья перестала вырываться.
-Ты же обещал, ты помнишь? Обещал… - прошептала она. И тут же почувствовала, что теряет сознание, но успела заметить, что на пол падает не одна…


Тарья стояла посреди какого-то леса. Серые тучи над головой, голые деревья и густой белый туман – это все, что она увидела. А на ней было ослепительно белое длинное платье.
-Где это я, интересно... – задумчиво потянула она.
-Мне тоже интересно, где это мы на этот раз, - сказал за ее спиной мужской голос. Тарья резко обернулась и чуть не задохнулась от удивления и шока. Перед ней стоял Туомас, именно не Рэй, а Туомас.
-Туомас… Туомас, ты… - прошептала Тарья, не веря своему счастью. Он вопросительно на нее поглядел.
-Что со мной не так? – полюбопытствовал он.
-Ты – это ты, Туомас, - радостно воскликнула Тарья.
-Я знаю, в таких видениях я становлюсь прежним, - пожал плечами Туомас.
-Так значит, это не сон? Реальность? – спросила Тарья, вновь оглядываясь по сторонам.
-Да, своеобразная реальность. Их реальность. Я бываю тут периодически, но всегда в разных местах.
Неожиданно заиграла знакомая им музыка. Они слышали ее миллион раз, потому что он ее сочинил, а она ее пела.
Это была «Ghost Love Score».
Ее Тарья много раз вспоминала в последние дни, и, наверное, поэтому именно она сейчас заиграла из ниоткуда. К тому же, судя по всему, петь ее должна именно Тарья. И когда подошел момент, она с удовольствием начала:

We used to swim the same moonlight waters
Oceans away from the wakeful day…

Она никогда ее не пела так, как пела сейчас, целиком посвящая ее стоящему напротив человеку. А он отчего-то грустно на нее смотрел. Тарья была в недоумении, но продолжала петь. Наконец, песня подошла к строчкам, смысл которых перевернул все с ног на голову:

Redeem me into childhood
Show me myself without the shell
Like the advent of May
I'll be there when you say
Time to never hold our love.

«Нет, нет! Только не сейчас! Только не…» - она запаниковала. Но продолжала петь, вместе с хором, чего никогда не делала. Она почувствовала, что сейчас им придется расстаться и больше никогда не увидится. Тарья вкладывала в каждую строчку всю себя, его словами она выражала свои чувства:

My fall will be for you
My love will be in you
You were the one to cut me
So I'll bleed forever…

Хор продолжал петь без нее, она, наконец, заплакала. Тут кто-то, прозрачный и невесомый, как призрак, подошел к Туомасу сзади, взял его за руку и куда-то повел. Туомас, с трудом передвигая ноги и постоянно оглядываясь на Тарью, с мольбой в глазах, невольно пошел следом. Хор все продолжал петь дорогие ему и теперь ей строчки.
-Нет! – крикнула она. Но голос потонул в музыке, она не услышала даже саму себя. И тогда Тарья в отчаянии крикнула то, что поняла, пока пела песню. Только сейчас пришло к ней озарение, только сейчас поняла, почему так зависима от Туомаса, оказалось ведь все более чем просто…
-Я люблю тебя!

Музыка резко оборвалась. Призрак исчез, оставив их снова одних в полной тишине. Туомас медленно подошел к ней.
-Ты это серьезно сейчас сказала или чтобы просто спасти меня? – спросил он тихо.
-Я люблю тебя, Туомас, - повторила она, не поднимая глаз. Он поднял рукой ее лицо и посмотрел прямо ей в глаза. Взгляд был грустный, виноватый и сожалеющий.
Тарья все поняла без слов. Тут появилась яркая вспышка и…


Они оба очнулись на полу кухни. У Тарьи жутко болела голова, судя по всему, после весьма неудачного падения. Мгновенно вспомнив, что было до и после обморока, она с беспокойством оглянулась. И чуть снова не упала в обморок. Рядом с ней сидел Туомас, ругавшийся всеми неприличными финскими словами. И все бы ничего, только сидел теперь рядом с ней мужчина. Он вопросительно посмотрел на шокированную Тарью. Та молча встала и повела его к зеркалу.
-Твою ж мать… - не веря своим глазам и отражению, произнес Туомас, - Оказывается, правда…
-Что правда? – настороженно спросила Тарья. Он повернулся и мрачно пояснил:
-Меня предупредили, что я могу вернуться в прежнее состояние, но ненадолго. Они все равно заберут.
-Ненадолго – это какой срок?
-Может на месяц, может на неделю. А может и на час.
Тарья села прямо на пол, ее буквально свалила какая-то непонятная слабость. А она-то, те три минуты, пока Туомас не сообщил это, надеялась, что все закончилось, что все позади…
-Все в студии? – неожиданно поинтересовался Туомас. Тарья неопределенно пожала плечами.
-Поехали туда, - решительно сказал он. Взял сумочку Тарьи и ее ключи от машины и направился к входной двери.
-Я не могу идти, - прошептала она, не двигаясь с места. Туомас посмотрел на нее, вышел из дома, открыл машину, вернулся за Тарьей, поднял ее с пола и, придерживая за руки, отвел в машину. Все это прошло в полном молчании.
-Нет, я поведу машину. Ты стал прежним, поэтому как-нибудь замаскируйся - как-никак, ты личность известная, к тому же мертвая, - сказала Тарья, садясь за руль. Туомас пожал плечами, но сел на заднее сидение. Машина резко тронулась и помчалась по дороге.

***
-Да, часа через полтора мы подъедем. Придут точно все, никто не уехал? Отлично. Мы приедем и все объясним. Да, пока Неттан.
Тарья кинула мобильный на свободное переднее сидение. Взглянув на зеркало заднего вида, она вздрогнула и тут же отвела взгляд. Так как на нее в упор смотрел Туомас.
С того момента, как они выехали из Китее, никто не произнес ни слова. Тарья вела машину и предавалась своим невеселым мыслям. Перед глазами до сих пор стояло то видение. Сейчас отчего-то ей все это казалось каким-то глупым и нелепым, было обидно, как ребенку, которому отказали в просьбе купить игрушку. Почему именно так? Она была уверенна, что чувства взаимны, ведь он тоже любил ее когда-то. «Вот именно, что любил. Ты, дура, искренне думала, что Туомас продолжает любить тебя и по сей день? После того, что мы оба натворили? Да, думала… А теперь, когда ты, совсем как молоденькая девчушка, влюбилась в него без памяти, хочешь, чтобы он снова воспылал к тебе чувствами? Хочешь… Но в жизни все не так, ох как далеко-то не так…» - мрачно размышляла она. На уме был еще один немаловажный вопрос, поэтому Тарья решилась первой нарушить молчание:
-Скажи, ты стал прежним, потому что я…
-Да, именно такое было условие, - ответил Туомас, не дав ей закончить фразу, прекрасно понимая, что имелось ввиду.
-Вполне справедливое наказание для меня – безответная любовь к человеку, которого еще полтора года назад презирала…
Туомас собрался было что-то сказать в ответ, но Тарья резко прервала его.
-Нет, пожалуйста, молчи! Мне нужно высказаться и не услышать от тебя ни слова.
Она помолчала с минуту, собираясь с мыслями, затем продолжила:
-У тебя есть удивительное свойство – менять людские жизни. Еще вчера, казалось, я была уверена во всем: в своих чувствах к мужу, в своей карьере, в общем, во всем. Но нет, появляешься ты и ставишь все с ног на голову. Только за один такой момент я благодарна на всю жизнь – когда ты пригласил меня в свою группу. Но в остальных случаях это просто свинство какое-то, Туомас! Скажи мне, ну что я такого сделала, за что мне это? Это ведь только ты поступаешь со мной подло, трусливо, просто некрасиво и недостойно мужчины! Мы оба прекрасно понимаем, о чем я. Ты мямля и трус, всегда был таким и будешь! А из-за чьей-то дурацкой воли, явно подкрепленной твоими эгоистичными желаниями, я теперь должна страдать! Ненавижу тебя за это! И люблю, черт возьми…
Туомас молча, как она и просила, выслушал монолог. Затем тихо, почти шепотом произнес те два слова, которые когда-то она сама, после примерно такого же изливания самого сокровенного, сказала ему перед собственной свадьбой:
-Прости меня.

И тут же последние надежды Тарьи Турунен вмиг рухнули, как карточный домик.
Но в тоже время ей стало как-то легко, хоть жизнь потеряла всякий смысл вообще. Ни детей, ни любящего мужа, родителей нет в живых, а ее творчество просто надоело. В голове появился просто и лаконичный план: всеми силами оставить жить Туомаса, добившись этого простым путем.
Умереть самой.
Ее лицо просветлело, а в мыслях наступила ясность. Туомас заметил это и с беспокойствием на лице принялся приглядывать за Тарьей, так как точно знал, о чем она сейчас подумала.
Потому что примерно тоже самое подумал и он в 2003 году после точно такой же сцены.

Затянутое серыми тучами небо и бескрайний океан. Она стоит на песчаном берегу, вглядываясь вдаль, слушая прибрежный ветер и крики чаек. Ей безумно тоскливо, ей кажется, что эта серость, безликость и пустота теперь с ней навеки. Она вроде бы уже смирилась с этим, но легче от этого вовсе не становилась.
Слева от нее раздались ритмичные удары, затем к ритму присоединились звуки гитары. Она обернулась и увидела троих мужчин, один рукой отбивал мерный ритм, двое других играли на гитарах. Все трое, казалось, не замечали никого вокруг, полностью поглощенные своим делом. Один из них, вглядываясь в морскую даль, начинает тихо петь:

An old man by a seashore at the end of day
Gazes the horizon with seawinds in his face
Tempest-tossed island, seasons all the same
Anchorage unpainted and a ship without a name
Sea without a shore for the banished one unheard
He lightens the beacon, light at the end of world
Showing the way lighting hope in their hearts
The ones on their travels homeward from afar
This is for long-forgotten light at the end of the world
Horizon crying, the tears he left behind long ago.

Она подходит к ним ближе, садиться рядом с ними. Мужчина продолжает петь, по-прежнему не замечая ее (впрочем, как и остальные).

The albatross is flying making him daydream
The time before he became the one of the world's unseen

К ним подходит темноволосая женщина, садится рядом и начинает петь вместе с мужчиной:

Princess in the tower, children in the fields
Life gave him it all, an island of the universe
Now his love's a memory, a ghost in the fog
He sets the sails one last time saying farewell to the world
Anchor to the water seabed far below
Grass still in his feet and a smile beneath his brow
This is for long-forgotten light at the end of the world
Horizon crying, the tears he left behind long ago.

Наконец, к ним подходит тот, кого она так ждала. Лицо он уже не прячет, словно зная, что это уже ни к чему. Он тоже садится рядом с ними и теперь уже все вместе, в том числе и она, негромко допевают песню:

This is for long-forgotten light at the end of the world
Horizon crying, the tears he left behind long ago…

Они еще некоторое время сидят вместе, молча, глядя на горизонт. Затем последний пришедший мужчина встает и уходит. Этого опять не заметили, и лишь только она смотрит на его удаляющуюся фигуру, зовет и плачет. Вскочила на ноги, чтобы его догнать, но он, ни разу не обернувшись на нее, исчезает.
Закапал дождь, задул уже холодный ветер – погода отлично угадывала ее настроение. Она села обратно и продолжила плакать вместе с дождем.
Одна.
От безысходности.

***

Тарья проснулась вся в слезах, в душе была тревога. Но не за себя, а за кого-то другого. «Что-то должно случиться» - эта мысль упорно не хотела покидать ее голову. Отчаянно пытаясь понять, из-за кого она так тревожиться, Тарья поднялась с постели и села.
За мужа? Но что с ним может случиться, вот он, рядом, спит, как ни в чем не бывало… Нет, не он.
Может, что-то произойдет в туре, который сейчас в самом разгаре? Да нет же, это какой-то конкретный человек…
Это явно как-то связанно со сном…
И тут она тихонько ахнула, принимаясь ругать себя за недогадливость. Буквально вскочив на ноги, она торопливо оделась и вышла из номера одного из отелей Лондона. Сегодня, в этом городе, намечался один из концертов тура.
Пройдя до конца коридора, она постучала в самую последнюю дверь. Никто не открыл. «Может, он спит? Все-таки три часа на улице…» - подумала Тарья. Но интуиция подсказывала, что в номере его нет…
Она нашла его на набережной Темзы – их отель был всего в пару шагов от этой реки. Одинокая фигурка, прислонившись к ограждению, стояла лицом к реке. Тарья тихонько подошла к нему и встала рядом с ним. Он даже не вздрогнул, как будто уже давно ждал ее.
-Чего не спишь? – оглядываясь по сторонам, спросила она.
-Да так… - уклончиво ответил он, по-прежнему глядя на воду, - А ты чего?
-Кошмары мучают, - призналась Тарья. Он повернулся к ней лицом.
-Какие еще кошмары? – полюбопытствовал он.
-Про тебя, Туомас, - опять отчего-то честно ответила Тарья. И снова интуиция подсказывала, что должна ему честно все рассказать.
Он удивленно посмотрел на нее.
-В каком смысле – про меня?
Тарья тоже повернулась и начала рассказывать все свои сны, начиная с того дня, когда он умер и заканчивая сегодняшним днем. Туомас внимательно выслушал, все больше удивляясь.
-… а потом ты просто встал и ушел. Я звала тебя – ты не отзывался, а потом просто исчез. Тут я начала плакать, причем уже наяву. Проснулась в слезах, – Тарья закончила рассказ и вопросительно поглядела на Туомаса, - Как думаешь, к чему эти сны? Ведь явно они не простые.
Он вдруг отвернулся от нее и снова начал глядеть на воду. Молчали долго, Туомас не торопился с ответом, Тарья терпеливо ждала. Наконец, он тихо сказал:
-Действительно, они необычны. Возможно, это пророческие сны, помноженные на твое настроение.
-В каком смысле? – не поняла Тарья.
-Ты увидела мою смерть в первом сне – предвидение. Второй сон – твой страх. Третий – снова твое настроение, надежда на лучшее. Четвертый – снова предвидение, он был перед тем, как ты раскусила меня. А про последний могу только сказать, что это мое настроение сейчас, - последнюю фразу Туомас сказал чуть слышно.
-То есть… - Тарья задумалась над предположением, но неожиданно до нее дошел смысл сказанного в конце. Она подошла чуть ближе.
- Нет, ты не посмеешь! Ты хочешь уйти, да? – не веря словам, переспросила Тарья.
Рэй-Туомас лишь только чуть кивнул.
-Ты не посмеешь уйти, - сказала она чуть слышно, пристально глядя на него профиль. Луна вышла из-за туч и в ее свете он снова, казалось, приобретал черты мужчины.
-Потому что я не могу больше так. Я уже устал обманывать родных, ребят из группы, Анетт, тебя, в конце концов. Все время боюсь, что меня так же, как ты, раскроют, и… Они могут не простить меня за этот затяжной обман, а я не смогу без них… Я вижу, как тебе не по себе с того дня, представляю, что с остальными будет…
-Ты не посмеешь уйти! – крикнула Тарья, прерывая поток самобичевания. Крик эхом разлетелся по пустынной набережной. Он замолчал.
-Если ты уйдешь, мне станет еще хуже, – прошептала Тарья, - Пообещай мне, что не уйдешь! – уже требовательно сказала она и схватила его за руку, словно боясь, что он сейчас исчезнет. Его рука дрогнула.
Туомас молчал, ей снова хотелось плакать от злости и отчаяния. В последнее время слезы для нее – обычное состояние, это напрягало и расстраивало всех ее близких, родных и друзей, но она ничего поделать с собой не могла. Первая скатившаяся слеза замерзла на щеке, на улице, как и полагалось в начале декабря, было морозно. Он молчал, она плакала…
-Хорошо, - сказал, наконец, Туомас чуть слышно. Тарья облегченно вздохнула и уткнулась лицом в его плечо. Рэй-Туомас одной рукой приобнял ее, как будто перед ним был мираж – невероятно красивый и невесомый, и стоит сделать неверное движение, как он исчезнет.
Луна спряталась за черные тучи, и вновь были видны лишь очертания взрослой женщины и молодой девушки, которые стояли, обнявшись, на набережной необычайно тихой и ровной, как зеркало, Темзы…

***
-Я решил, что сегодня мы еще сыграем и «Enough», - объявил на саунд-чеке Марсело музыкантам и Тарье в частности. От удивления и возмущения она не сразу сообразила возразить. Наблюдая, с каким странным выражением Марсело наблюдал за Рэй, которая, услышав новость, тут же помрачнела и отвернулась ото всех, схватила Марсело и прошипела, как рассерженная змея:
-Какого черта ты решаешь, что играть сегодня, без меня? Ты не забыл, кто тут главный? Я же сказала, что я не буду петь ее больше вживую!
-Тарья, успокойся, бога ради. «Enough» просто хит, она обязательно должна сет-листе. Поверь, я знаю, что для нас будет лучше, - ласково проговорил он, приобнимая ее за плечи. Тарья резко вырвалась и встала напротив него, собираясь высказать, все, что она думает по этому поводу. Тут она заметила, что он глядит не на нее, а куда-то в сторону, с каким-то непонятным удовольствием. Она посмотрела в ту сторону и увидела мрачного Рэй-Туомаса, достающего сигареты, чтобы закурить. Она резко повернулась обратно.
-И что это ты поглядываешь на Рэй, а? Уж не изменить ли мне собрался, муженек?
Марсело наклонился к ней и прошептал на ухо:
-Да ладно тебе, дорогая. Мы же оба знаем, кто на самом деле Рэй, - он подмигнул жене,- Все, начинаем прогон, - сказал он уже всем и спустился в зал.
Тарья растерянно смотрела ему вслед, не совсем понимая смысла сказанного. Но озарение не заставило ждать. «Неужели он тоже догадался? Но как?» - ахнула она про себя. Разбираться, как это получилось, не было времени, все уже разобрали инструменты и ждали только ее. Собравшись было вновь запротестовать, Тарья направилась было к мужу, но тут подумала, что и так уже, непонятно как, жестоко подставила Туомаса, ни к чему усугублять ситуацию… Тяжело вздохнув, она взяла микрофон и вышла на середину сцены. Мельком оглянулась на Рэй-Туомаса. Тот, не смотря в ее сторону, начал играть проигрыш. Потом присоединились ударные и гитары. Она начала петь:

Ego selfish Prima Donna, dancing in your poisoned cage,
Thinking that your conscience's clearer if you drink your dreams away.

Каждое слово песни отдавалось болью где-то в области груди. Она снова мельком глянула на Рэй-Туомаса – тот по-прежнему смотрел только на клавиши. Перевела взгляд на мужа – тот, со злобным удовольствием, по-прежнему смотрел на Рэй. Ей так хотелось все бросить и убежать отсюда. Но нет, незаметно для всех смахнув слезу со щеки, она продолжала петь с деланным равнодушием.
Потому что понимала, что сейчас только так может помочь Туомасу…


Концерт закончился. Тарья, улыбаясь, принимала аплодисменты от восторженных фанатов. Наконец, помахав всем рукой, она скрылась за кулисами. Тут же улыбка испарилась, с тревогой на лице, она искала глазами Туомаса, чтобы, наконец, предупредить и рассказать все, в том числе и эту дурацкую ситуацию с песней. Но его, как и днем, нигде не было. Появившись после саунд-чека лишь только на концерт, он снова исчез. Тарья устремилась к гримеркам и, о чудо, успела застать там уходящего Рэй-Туомаса.
-Постой же ты наконец! – отчаянно закричала Тарья, догоняя его. Он замешкался, и как раз этого Тарье хватило, чтобы преградить ему дорогу к отступлению. Рэй-Туомас недовольно на нее посмотрел.
-Почему ты бегаешь от меня целый день? – чуть запыхавшись, спросила она. Туомас не отвечал, только мрачно и недовольно на нее глядел.
-Если это из-за песни… Тогда ты как ребенок, ей-богу! Разве ты не понимаешь, что это не от меня зависит! – уже рассерженно воскликнула Тарья.
-Я заметил. Твой муженек уже все прибрал к рукам, или еще что-то осталось? – холодно поинтересовался Рэй-Туомас.
-Хватит! Тебя это не касается! Господи, как вы меня оба достали со своими взаимными упреками! Еще раз ты, Туомас, начнешь эту тему, то я…
-Туомас? Значит, я все-таки не ошибся? Невероятно… - неожиданно кто-то произнес за ее спиной. Тарья, с ужасом, медленно огляделась.
За ее спиной стоял довольный Марсело.
Он подошел к не менее удивленному Рэй-Туомасу и оглядел со всех сторон, будто видел его в первый раз. Затем медленно начал рассказывать:
-Я вчера ночью увидел, что тебя нет в постели, удивился, думал, куда ты умчалась посреди ночи. Тебя все не было, я уже начал волноваться, пошел искать. В отеле тебя не было, я вышел на улицу, неожиданно пришло в голову, что ты можешь быть на Темзе и действительно, именно там и оказалась. Но не одна, как я предполагал. С тобой была эта… Хотя, нет, теперь уже этот тип. Хм, ну просто невероятно, а я-то думал, почему ты мне противен… Так вот, я подошел, но вы не заметили этого. Я подслушал конец разговора и не поверил своим ушам. Решил не показываться и ушел обратно в отель. А утром решил проверить свои догадки таким вот оригинальным способом, как введение в сет-лист «Enough». И теперь я окончательно убедился! Тебе понравилось, дорогой Туомас, не так ли? Кстати, девушка из тебя гораздо симпатичней вышла. И поскольку газеты до сих пор не трубят про чудесное воскрешение Маэстро в несколько ином виде, я так понял, что об этом никто, кроме Тарьи и теперь уже меня, никто не знает, - он пристально посмотрел на абсолютно спокойного Рэй-Туомаса, - Ого, кажется, даже твоя любимая группа тоже еще не знает, не так ли? Ну надо же… - он зло засмеялся, - Я думаю, они обрадуются, когда я им это сообщу, - Марсело получал истинное удовольствие от происходящего.
Рэй-Туомас, с абсолютным спокойствием на лице, подошел к Марсело ближе.
-Если я стал бабой, это не означает, что я не смогу дать тебе между ног, - сказал он резко и ударил коленом в обещанное место. Марсело взвыл и согнулся пополам. Рэй-Туомас, сложил руки на груди и, усмехаясь, начал наблюдать за отчаянно матерящимся Марсело. Тарья стояла в стороне, не в состоянии что-либо сделать, так как до сих пор пребывала в шоке и недоумении. Ей хотелось неприлично ругаться и как-нибудь помочь Туомасу, потому что видела, что ее муж по-настоящему разозлился, и Туомас в этом образе не сможет не то что противостоять, выжить не сможет. И словно услышав ее опасения, Марсело кинулся на Рэй-Туомаса, но тот ловко отскочил в сторону. От отчаяния Тарья схватила Марсело за плечи, удерживая от нового нападения. От ее прикосновения он будто очнулся.
-Все, все! – он вырвался из рук Тарьи и злобно посмотрел на Рэй-Туомаса, - А ты, говнюк, слушай и запоминай: если ты сейчас же исчезнешь из нашей с Тарьей жизни, то твою маленькую тайну узнают все, в том числе твоя группа алкоголиков и проститутки, что сейчас на месте Тарьи. Ты понял меня?
Все дальнейшее произошло слишком быстро. Тарья не успела заметить, как Туомас оказался рядом с Марсело и изо всех сил ударил его кулаком в лицо. От удара и шока аргентинец упал на колени, Рэй-Туомас, с перекошенным от злости лицом, схватил его за волосы. Марсело взвыл нечеловеческим голосом, попытался вырваться, но хрупкий и слабый в этом теле Рэй-Туомас, железной хваткой вцепился в него.
-А ты запомни, мой дорогой друг, еще раз так некрасиво выразишься про моих друзей и близких, то твое лицо станет таким же некрасивым, как и слова, – прорычал Рэй-Туомас прямо в лицо Марсело.
Тарья с трудом оттащила Рэй-Туомаса от мужа. Тот злобно посмотрел и на нее, схватил свои вещи и пошел к выходу из здания клуба, где проходил концерт.
-Удачи с муженьком, - сказал он, не оборачиваясь, и вышел за дверь. Тарья бессильно смотрела ему вслед, и ей хотелось кричать. Неожиданно на нее навалилась дикая усталость. Она смогла лишь развернуться к мужу, который, уже встав с пола, пытался остановить кровь и тихо проговорить:
-Ловко тебя баба отделала, не так ли?
Пройдя мимо мужа, Тарья отправилась к себе в гримерную, чтобы переодеться.
А в отеле она тем же вечером переехала в отдельный номер.

***
-И где Тарья, мне интересно знать? Она же обещала приехать на сегодняшнюю репетицию.
-Звонила, сказала, что самолет задержали, поэтому на пару-тройку часов она задержится, просила начинать пока без нее.
-Так она еще не в Финляндии? Странно, вроде еще вчера должна была прилететь…
- Кстати, Рэй, так ты не рассказала, почему ты больше не играешь у Тарьи?
Марко, Эмппу, Юкка и Анетт вопросительно смотрели на Рэй-Туомаса. Его лицо на миг помрачнело, но через секунду он вполне беспечно ответил:
-Мария просто снова может работать. А я решила, что можно теперь сосредоточится на нашем альбоме, и ушла.
Он почти сказал правду – Мария действительно после ухода Рэй-Туомаса смогла встать за клавиши, так как к тому моменту разобралась с личными проблемами.
-И когда у меня появилось куча свободного времени, я проработала клавишные партии. Жалко, что с оркестром у нас все же не получится, - вздохнул Рэй-Туомас.
-Он не оставил хотя бы примерные наброски для оркестра, так бы может и получилось бы… - задумчиво сказал Марко.
-Ну, я сделала некоторые наброски, - как бы между прочим сообщил Рэй-Туомас. Все удивленно посмотрели на него.
-Хм, это интересно… Только так мы, наверное, толком ничего не поймем, лучше пригласить Пипа Уильямса. Давай Эво договорится с ним, и ты чуть попозже покажешь ему, идет? – спросил Марко. Рэй-Туомас согласно кивнул и улыбнулся.
-А сейчас давай пока покажи нам переработанные тобой партии, - предложил Эмппу. Рэй-Туомас с готовностью встал за синтезаторы и начал играть первую песню. Ребята послушали и на втором куплете решили присоединиться. Сыграв несколько, решили пару минут передохнуть.
-Слушай, как у тебя здорово получается, прямо как у… профессионала, - в последний момент Анетт решила сменить конец фразы, однако Рэй-Туомас понял ее и отчего-то задумался.
-Знаешь, почему-то с тобой я не чувствую его нехватку, будто мы все снова вместе… - продолжала откровенничать Анетт уже чуть тише, задумчиво наблюдая за смеющимися ребятами. Рэй-Туомас молча внимательно слушал ее, напрягаясь, как струна.
-Ты даже чем-то похожа на него. Я слышала, что бывают очень схожие между собой люди, хотя они никогда не являлись друг другу родственниками. Может, вы с Туомасом такие же? – спросила она, уже улыбаясь. Рэй-Туомас слабо улыбнулся ей в ответ и пожал плечами. Анетт как-то не весело засмеялась и добавила:
-Или мне уже видится в каждом клавишнике Туомас… И даже в клавишницах тоже, - она уставилась в одну точку и о чем-то задумалась. Рэй-Туомас помрачнел.
-Ребята, продолжаем, - скомандовал Марко. Все поднялись со своих мест.
-А Марко неплохо вжился в роль начальника, - недовольно пробормотал Эмппу, подходя к Анетт. Она очнулась от своих мыслей, уже весело улыбнулась и потрепала Эмппу по голове.
-Привыкай давай, в «Tarot» говорят, он там вообще жесткий начальник, - постращала она и засмеялась, увидев озадаченное лицо Эмппу.
-Вообще-то, мой брат гораздо хуже, так что вам еще повезло, - пробурчал Марко за их спинами. Они оглянулись на него. Марко усмехнулся, увидев их лица, а затем указал на иструменты и микрофон, - А теперь, дорогие мои, быстро за работу.
Незаметно для всех, решительным шагом Рэй-Туомас направился к синтезаторам…

Тарья торопливо шла по длинному коридору уже знакомого и почти родному зданию репетиционной базы. Ей все же удалось прилететь пораньше, и она прямо с самолета, не заходя даже домой, направилась сюда.
Тарье не терпелось уже приступить к работе, но она жутко боялась снова встретиться с Туомасом, прекрасно зная, что он там точно будет – все-таки, это его группа, его жизнь и просто так он ее никогда не оставит. Она не видела его с того дня, как он подрался с Марсело и ушел. Это было в начале декабря, сейчас уже конец января. И весь этот месяц она словно увядала без него – плохо спала, отчаянно ожидая пророческих снов, потеряла всякий интерес к работе, не могла написать ни строчки для новых песен, хотя, когда он был рядом, было написано множество текстов. Начала ненавидеть мужа, перестала с ним разговаривать вообще, подумывала даже о разводе… Она ждала только этого момента, когда сможет увидеть Туомаса, ребят из группы и Анетт, когда все будет снова хорошо.
Она нашла нужную дверь, уже было открыла ее и вдруг…

Раздались знакомые до боли звуки. Вступление к «Ever Dream».

Анетт удивленно вскинула брови и повернулась. За синтезаторами, освещаясь каким-то непонятным светом стояла такая знакомая фигура. Анетт от удивления забыла дышать, сердце, казалось, перестало биться. С широко раскрытыми глазами глядя на очертания фигуры, она медленно подошла и тихо начала петь:

Ever felt away with me
Just once that all I need
Entwined in finding you one day

Тут песню подхватил другой голос и вместе они допели:

Ever felt away without me
My love, it lies so deep
Ever dream of me…

Тут Анетт будто очнулась. Она смущенно пробормотала Рэй, отворачиваясь:
-Прости, мне показалось. Ты заиграла и мне показалось, что ты…
-Это я, Неттан, - тихо проговорил голос за ее спиной.
Анетт растерянно посмотрела на рядом стоящую Тарью, не веря своим ушам. Та только чуть кивнула. Она медленно развернулась обратно и внимательно посмотрела ему в глаза.
И после этого, Анетт прошептала то, во что она просто поверить не могла:
-Туомас…
Тарья просто стояла и улыбалась.
-Ты как всегда оригинален, Туомас, - отчего-то довольно проговорила она.
Анетт внимательно смотрела на него, тот, чуть улыбаясь, смотрел на несчастную Анетт. Она чуть дотронулась до его руки, а он вдруг проговорил:
-Честное слово, я не исчезну, Неттан.
Она вдруг засмеялась сквозь слезы, которые уже градом катились по ее щекам и кинулась его обнимать. Туомас погладил ее по
голове и улыбнулся, услышав уже знакомую фразу:
-Тебе не говорили, что мерзкая скотина, Туомас?
-О, поверь, он уже это слышал. Но, судя по всему, его это ничуть не волнует, - засмеявшись, сказала Тарья. Глядя на этих двоих, она была безумно счастлива.
-Офигеть можно… - сказал за их спинами Эмппу. Все трое повернулись и увидели ошарашенных и растерянных ребят, не верившие своим глазам.
Переглянувшись, они дружно и весело засмеялись.

Наконец, она успокоилась и отошла от Рэй. Точнее, Туомаса. И очень вовремя, потому что за ее спиной раздался голос:
-Тарья, ты куда умчалась?
За ее спиной стоял Эмппу и вопросительно на нее глядел. Тарья уже открыла было рот, чтобы рассказать ему неожиданно открывшиеся факты, как тут Рэй-Туомас больно ущипнул ее за руку.
-Я просто забыла дома одну важную вещь и Тарья меня очень выручила, вовремя это заметив, - беспечно сказал он. Тарья удивленно посмотрела на него, но догадалась, что сейчас лучше молчать.
-Понятно. Слушай, Тарья, ведь у нас до сих пор нету клавишника, а это, насколько ты помнишь, основной наш инструмент. Я тут подумал, - Эмппу замялся, - Может, Рэй согласиться?
-Не знаю… Рэй? – Тарья до сих пор не могла толком соображать.
-В каком смысле? - не поняла Рэй.
-А, ты же не знаешь. Я могу надеяться, что это не выйдет за пределы нашего круга? – загадочно спросил Эмппу. Рэй-Туомас нетерпеливо кивнул. Эмппу продолжил:
-Понимаешь, мать Туомаса нашла полностью готовы песни, но которые никто еще не видел. Мы с Анетт у него дома нашли еще пять песен. И мы решили, что запишем самый последний альбом Nightwish. Как в память о Туомасе. Только теперь возникла одна проблема – нет клавишника. Можешь нам помочь?
Брови Рэй-Туомаса поползли вверх. Тарье неожиданно стало весело, глядя на растерянную девушку.
-Я? Конечно, я не против, спасибо, - сказала Рей, наконец.
-Здорово! – облегченно сказал Эмппу, - Пойдемте тогда скорей, мы уже и так прилично задержались, - поторопил он их и пошел обратно в квартиру за Анетт. Тарья и Рэй-Туомас двинулись следом.
-Как они нашли? Ведь там одна сплошная ерунда, а не песни… - горестно пробормотал Рэй-Туомас.
-Прятать лучше надо было, - ехидно прошептала Тарья. Ей становилось все веселей.
-Или не рыться в моих вещах. Вообще, что за нахальство? – возмутился он.
-Напомнить, что ты вообще-то умер? – еще ехидней прошептала Тарья. Он обиженно замолчал и вошел в квартиру.
Тарья быстро накинула верхнюю одежду, и они все вчетвером двинулись в сторону репетиционной базы.
-Так откуда у этой девушки ноут Туомаса? – прошептала Анетт Тарье, когда они чуть поотстали от Рэй и Эмппу.
-Да глупости, Анетт. Это не его ноут, они просто очень похожи. Я уверена, - решительно сказала Тарья, предрекая поток доводов Анетт. Та только пожала плечами и догнала остальных. Тарья схватила за руку Рэй-Туомаса и притянула к себе.
-И сколько мне еще прикрывать твою задницу?
Он только отмахнулся.
-Потом поговорим.

База оказалась маленькой и к тому же, как предвидел Эмппу, готовая вот-вот развалиться из-за бурной деятельности Марко, Юкки и Теро. Из техников был лишь последний, ребятам пришлось делать все самим.
Когда пришла наша компания, трое мужчин спорили между собой.
-А я говорю, синтезаторы поставим сюда! – Теро ткнул пальцем в левый угол помещения.
-Ага, а установку я тебе на голову, что ли, поставлю? – возмущенно воскликнул Юкка, - Она только туда поместиться!
-А может, Теро нашел бы все-таки помещение чуть побольше? – перекричал их Марко.
-Да будет тебе известно, что приличные репетиционные базы бронируют чуть ли не за год вперед! Это все, что удалось снять за такой короткий период! – разозленно ответил Теро. Тут из соседнего помещения вышел менеджер группы, Эво. И лучше бы он этого не делал…
-Эво! Ты поговорил со Спайнфарм? – рявкнул Марко, разворачиваясь к Эво.
-Вообще-то еще час назад, и я тебе об этом говорил. Тебе лучше перестать кипятиться, дружище, - спокойно ответил Эво, - Понимаю, что обязанности продюсера напрягают, но все же…
Марко смерил его убийственным взглядом.
-А может, вообще пока без клавиш обойдемся? Ну все равно же некому пока играть… - предложил Теро.
-Как некому? Я уже нашел, - наконец заговорил Эмппу. Он и женщины с Рей-Туомасом уже минут пять стояли возле двери, никем не замеченные и давились от смеха, глядя на парней и художественный разгром, на разложенные инструменты и кучу различных проводов.
-Эмппу, твою бабушку! Еще чуть-чуть, и я бы начал поиски нового гитариста и солистки! Где вас носит, черт побери? – воскликнул Марко.
-Тут мы уже, тут. Вот Рэй, она будет играть на клавишах, - представил Эмппу девушку. Марко взглянул на нее, она побледнела и отвела взгляд.
-Ну что ж, хорошо. Теперь у нас полноценная группа, - облегченно вздохнул он. Затем снова развернулся к Теро.
-Синтезаторы будут стоять там, - он указал на правый угол, - А установка – там, - он указал на левый угол. Все, приступаем уже к работе! – скомандовал он. Теро что-то пробурчал и принялся вместе с Юккой собирать установку.
-Давайте я подсоединю синтезаторы, - предложил Рэй-Туомас. Марко только кивнул, не отвлекаясь от настройки бас-гитары.
-Давай помогу, - предложила Анетт. Рэй-Туомас улыбнулся:
-Спасибо, помощь не помешает.
Они вдвоем направились к трем длинным футлярам. Анетт открыла первый и Рэй-Туомас чуть не задохнулся от восторга.
-Это же… - прошептал он, не веря своим глазам.
-Да, это его синтезаторы. Не покупать же новые, в самом деле, - улыбнувшись, сказала Анетт. Они вдвоем достали все три, поставили их на стойки. Анетт заметила, с какой радостью девушка рассматривала их, слово долго не видела старых знакомых. «Странная она какая-то» - отметила про себя Анетт. Они быстро присоединили все нужные провода и Рэй-Туомас, затаив дыхание, легко прошелся по клавишам.
Тарья, до этого которая еще раз внимательно просматривала тексты и мелодии песен, взглянула в сторону Анетт и… «Черт, и как же ее теперь назвать? Или его? Ужас какой-то…» - подумала она про себя. Несмотря на все, у нее никак в голове не укладывалось, что вот эта рыжеволосая веснушчатая девушка с загадочной улыбкой и есть Туомас. «И наверное, уже никогда не уляжется…» - подумала Тарья и снова принялась просматривать рабочий материал.
-Анетт, можно тебя на минуту? – позвала она черноволосую женщину через некоторое время.
-Да? – спросила Анетт, подходя к Тарье.
-Вот смотри, - начала вполголоса Тарья, - Первые шесть песен были написаны Туомасом, судя по всему, когда я еще была в группе, поэтому там достаточно высокая вокальная партия, то есть ты… - она запнулась, не договорив. Анетт ее поняла.
-Да, я с трудом достаю до этих нот, - пробормотала она, просматривая ноты.
-Вот, а последние пять – низковато для меня. Поэтому предлагаю написать дополнительные партии для первых шесть – пониже, для остальных пять – повыше. И мы сможем спеть как дуэтом, - предложила Тарья.
-Отличная идея! – радостно воскликнула Анетт, - Надо ребятам рассказать!
Тарья улыбнулась и кивнула. Анетт повернулась к остальным и уже громко рассказала идею Тарьи. Тарья в этот момент наблюдала за Рэй-Туомасом. Тот стоял возле синтезаторов и, чуть улыбаясь, наблюдал за ребятами.
-Здорово! Нет, серьезно, отличная идея! – похвалил Марко, - Думаю, все готовы, можно начинать. Рэй, - окликнул он девушку, - сыграй нам сначала клавишные партии, а дальше мы начнем подстраиваться.
Рэй-Туомас кивнул и начал играть.
Первая репетиция группы Nightwish за последний год началась. В абсолютно полном составе, хоть многие об этом даже не догадывались…

***

Домой Тарья и Туомас шли молча. Каждый понимал, что предстоит серьезный и долгий разговор. И если Тарье просто нетерпелось его начать, Туомас явно не горел желанием.
Дома Рэй-Туомас, прихватив пачку сигарет и недопитую вчера бутылку вина, залез на широкий подоконник своей комнаты, закурил и отвернулся от Тарьи, которая все это время пристально на него глядела.
-Можешь начинать, - сказала Тарья, присаживаясь на стул возле стола. Он по-прежнему молчал.
-Ты же знаешь, что теперь ты обязан мне все рассказать. И никуда от этого не деться.
Она немного помолчала и, увидев, что сам он отказывается начинать разговор, начала задавать вопросы:
-Почему ты не хочешь обо всем рассказать парням и Анетт? Ты разве не видишь, как они переживают твою смерть?
-Ни к чему. Это принесет им еще большее смятение в жизни, - ответил Туомас, по-прежнему глядя в окно.
-А, по-твоему, мне это не принесло? – рассержено воскликнула она.
-Ты тоже не должна была знать, если ты об этом. Я не виноват, что ты все-таки догадалась, хотя я и ожидал, что рано или поздно все поймешь.
-Маскироваться надо лучше, - пробурчала Тарья. Туомас засмеялся.
-И что меня выдало? – сквозь смех спросил он.
-Много фактов. Хотя бы вот это, - она взяла со стола альбом с вырезками из газет и журналов.
-Ты порой мне напоминаешь Эмппу – такое же неуемное любопытство, - он повернулся и тепло ей улыбнулся. Внутри у нее что-то вздрогнуло, ей стало вдруг необычайно спокойно и легко.
-Нет, это, как я уже говорила, ты плохо маскируешься, - улыбнувшись в ответ, сказала Тарья.
-Да, наверное, ты права. Не нужно было мне приходить домой, но просто… - он снова помрачнел и отвернулся к окну.
-Зачем ты себя убил? – прошептала Тарья.
-Я не собирался умирать. Меня убили, - спокойно ответил Туомас, закуривая очередную сигарету, - В тот день я услышал внизу какой-то шум, решил спуститься, узнать, в чем дело. В гостиной мне стало трудно дышать, я упал и через минуту умер. Но можете не искать убийцу, там мне сказали, что его не найдут.
Тарья была поражена его спокойствием, он словно не про собственную смерть рассказывал, а про погоду.
-А там – это где? – спросила она.
-Там – это там, - он указал рукой в потолок. Теперь она поняла, про что он говорил. Туомас немного помолчал, затем продолжил:
-Мне сказали, что еще не время и меня надо вернуть обратно. Но сразу предупредили, что у меня будет абсолютно другая жизнь. А потом вспышка – и я очнулся в больнице. Потом, когда я увидел себя в зеркале, понял, что они забыли предупредить, что я теперь еще и девушка. Сначала меня это напрягало, а потом привык.
-Значит, они дали тебе второй шанс…
-Вряд ли. Мне в больнице сказали, что при мне нет ни документов, ни денег. И я ничего не мог рассказать про себя. Врачи решили, что у меня амнезия. Так что пришлось лепить себе легенду, делать документы.
-Но откуда у тебя тогда квартира? Насколько я помню, жилья в Хельсинки у тебя не было…
-Я немного соврал тебе. Кроме тебя эту тайну знает моя мать, я пришел к ней через три месяца после похорон. Она сразу поверила мне, помогла с жильем. Она у меня просто замечательная, - он улыбнулся. Затем снова помрачнел и добавил:
-Думаю, что я не человек, а скорее слишком реальная иллюзия.
В комнате повисло молчание. Тарья медленно переваривала информацию, за этот день на нее свалилось слишком много. Ей неожиданно захотелось прикоснуться к нему. Она встала, подошла и дотронулась до его руки. Он вздрогнул от неожиданности и повернулся к ней. Она смотрела ему прямо в глаза, не веря своему счастью. На нее смотрел Туомас, именно он. На миг Тарье даже показалось, что она при лунном свете видит именно его силуэт.
-Как ты будешь жить дальше? – тихо спросила она. Он пожал плечами.
-Не знаю, там видно будет…
Ей так не хотелось его отпускать, в душе царила гармония и спокойствие. Ей было хорошо, ни с кем и никогда ей не было так хорошо…
-Но я точно знаю, что не оставлю тебя.
По лицу Тарьи побежала слеза.
-Ты обещаешь? – Тарья всхлипнула.
-Обещаю, - он взял ее за руку.
-Мне тебя так не хватало…
-Я знаю. Мне тоже.

При лунном свете были видны две фигуры: мужчина и женщина, держащие друг друга за руки…

Домой Тарья возвращалась в приподнятом настроении. Она уже успела забыть, что такое подлинный интерес в работе, когда ты охвачен идеей полностью, без остатка. Такое у нее было лишь два раза в жизни: в 1996 году, когда к ней подошел донельзя смущенный Туомас и предложил ей присоединиться к его проекту и в 2006 году, когда она начала работу над сольным альбомом. До сегодняшнего дня она считала, что второй период не кончался. И как же она ошибалась…
Она ожидала услышать все, что угодно, но никак не такое предложение. Спеть на последнем в жизни группы альбоме. Она уже представляла заголовки газет: «Тарья Турунен воссоединяется с Nightwish спустя год после смерти Туомаса Холопайнена». Но Тарья, конечно же, сразу согласилась, потому что к ней пришло то чувство, тот интерес. И она поняла, что в последний год была всего лишь работа, хоть и интересная и любимая. И с тем интересом никак не связанная.
Неожиданно она почувствовала, что за ней кто-то идет. Тарья резко остановилась и развернулась. Преследователь и не подумал скрываться, это оказалась Рэй.
-Я ничего такого не задумывала, просто шла и случайно увидела тебя… - начала оправдываться Рэй.
-Ничего страшного. А ты что тут делаешь? – прервала поток ее бессвязной речи Тарья.
-Я тут недалеко живу. Ладно, извини, что оторвала от мыслей, я пойду, - девушка кивнула головой в знак прощания, развернулась и пошла на противоположную улицу. Тарья смотрела ей вслед, и отчего-то ей стало жалко девушку.
-Рэй, постой! – окликнула она и в два шага догнала девушку. Рэй обернулась и удивленно посмотрела на Тарью.
-Ты же вроде одна живешь? – спросила она. Рэй кивнула в ответ.
-Просто я опять с мужем поссорилась, и мне домой как-то не очень хочется… - сразу честно призналась Тарья. Лицо Рэй мгновенно помрачнело, и Тарья это заметила.
-Да конечно, понимаю. Можешь у меня остаться, - сказала Рэй.
-Спасибо тебе, - поблагодарила Тарья. Рэй слегка улыбнулась и снова продолжила идти. Тарья пошла вслед за ней.

Тарья и Рэй уже знакомы два месяца – именно столько уже длится тур в поддержку нового альбома Тарьи. Но ничего нового о рыжеволосой девушке Тарья так и не узнала, хотя эти два месяца они провели бок о бок, ежедневно видясь друг с другом. Невероятно скрытная, тихая и неразговорчивая – так Тарья могла охарактеризовать Рэй. Но некоторые черты характера она все же разглядела. Например, эгоизм. Не в большой степени, но все же он присутствовал. Вещи, которые не касались ее, совершенно не волновали девушку. Все время настаивала на том, чтобы изменить некоторые клавишные партии, считая их скучными и неинтересными. Хотя абсолютно всех, включая Тарью и Марсело, все устраивало более чем. Незаметно для окружающих переживала о том, что внимания от слушателей ей доставалось мало, словно к этому вниманию она уже привыкла. А тут его ее лишили, и она начинала по этому поводу переживать. В общем, вела себя так, словно это ее группа, и когда это начинало переходить все границы, Тарье приходилось резко осаждать пыл девушки. Она выслушивала претензии и снова становилась тихой и скрытной, но не надолго.
А еще Мария очень точно отметила, что порой девушка напоминает больше парня – она никогда не надевает каблуки, платья и юбки, курит всегда и везде, а в райдеры просит включать не воду, а пиво, как для остальных музыкантов. Легко общается с парнями, стала для них «своей», и почти никогда с ней или другими девушками.
Еще один факт отметила Тарья – отчего-то очень сильно Рейчел не любила Марсело. Едва он появлялся или просто кто-то упоминал его имя, как она тут же мрачнела и уходила. А Марсело, как назло, взял привычку придираться к ней по каждому поводу. На что Рэй взяла моду отвечать язвительно и грубо на любой его вопрос. Пару раз доходило чуть ли не до драки, Рэй и это прекрасно умела делать, разводить их по углам приходилось Тарье. Собственно, и в этот раз она поссорилась с Марсело именно из-за Рэй. Он уже неделю требовал выгнать «эту невыносимую хамку». На что Тарья отвечала категорическим отказом. Марсело орал, что эта дура ей дороже собственного мужа, грозился даже с ней развестись, а Тарья спокойно все выслушивала, затем вставала и просто уходила из дому. Сегодняшний поток претензий прервал звонок Анетт, поэтому до последней стадии скандал не дошел. Но домой Тарья решила не возвращаться как минимум неделю, благо следующий концерт только через две.
Сейчас, идя рядом с Рэй, которая в очередной раз закурила, и Тарье снова стало трудно дышать из-за дыма сигарет, она поняла – девушка почему-то действительно стала ей дорога. Наверное, потому что, несмотря на все ее недостатки, она приносила в душу Тарьи спокойствие и умиротворенность, просто своим присутствием. А Марсело с каждым днем становился для нее чужим человеком…

-Мы почти пришли, - Тарью вывел из раздумий голос Рэй. Они стояли возле входа в многоквартирный дом. Тарья знала, что в таких домах живут бедные люди, поэтому уже мысленно подготовилась увидеть крохотную квартиру с беднейшей обстановкой.
На деле оказалось не совсем так. В квартире Рэй оказалось две комнаты, видимо это были объединены сразу две квартиры. Обстановка, хоть и простая, но мебель была не из дешевой.
-Проходи. Правда, во второй комнате у меня стоят синтезаторы, которые занимают почти все пространство, но, думаю, я там как-нибудь помещусь. А ты можешь жить в моей комнате, если тебя не испугает жуткий беспорядок, - сказала Рэй, заглядывая в одну из комнат. Она смущенно улыбнулась Тарье и добавила:
-Ты погоди немного, я хоть приберусь что ли. Ты можешь посидеть на кухне пока.
-Да ладно, я и не такое видела. Парни из Nightwish – вот кто должен занимать первое место по неряшливости, особенно… - она осеклась и замолчала, нахмурившись. «Когда же я научусь говорить о нем спокойно? Хотя бы имя называть… Когда?» - горестно подумала она про себя. Рэй сделала вид, что не заметила этого.
-Хм, ну что ж, раз тебя уже не испугаешь, тогда проходи, - улыбнувшись, она отворила дверь.
Тарья увидела колоссальный разгром: вещи разбросаны повсюду, чуть ли не посередине стоял так и не разобранный чемодан. На кровати множество бумаг, на столе стопки книг и две пепельницы, полностью заполненные окурками. Рядом с кроватью выстроилась батарея из бутылок различной формы: начиная от винных и заканчивая бутылками из-под минеральной воды.
-Эм… Что-то я давненько не убиралась… - присвистнула Рэй, критично оглядывая комнату. Она вздохнула и принялась собирать вещи.
Тарья прошла в комнату и подгоняемая любопытством, взяла с кровати листок. Пробежавшись глазами по тексту, удивленно вскинула брови. Рэй увидела это и напряглась. Было видно, что ей хотелось подбежать и вырвать листок из рук Тарьи, но усилием воли она оставалась на месте.
-Ты пишешь песни? – наконец спросила Тарья.
-Да это так, несерьезно… - пробормотала Рэй.
-Здорово! Эта мне чем-то «Wishmaster» напоминает. У вас стили написания текста с Туомасом очень похожи, - задумчиво проговорила Тарья. Рэй облегченно выдохнула, незаметно для нее. В комнате снова повисло молчание. Неожиданно Рэй хмыкнула.
-В моей квартире нет табу на имя Туомаса Холопайнена, так что смело его можешь говорить.
-Мне трудно это делать, - прошептала Тарья и неожиданно для Рэй заплакала. Она села на кровать и закрыла лицо руками. Рэй растерянно смотрела на женщину, затем села рядом и обняла.
-Ну, право, хватит плакать. Мы не можем всю жизнь по нему плакать, - сказала Рэй, обнимая за плечи Тарью.
-Просто я наконец поняла, в чем дело, почему мне сняться эти сны. Потому что мне жутко не хватает его, и я не знаю почему! Ведь три года после Хартвалл Арены я жила без него вполне счастливо, а стоило ему умереть – и все, моя жизнь перевернулась с ног на голову! Хотя… Может, мне казалось, что он был мне совсем не нужен, что я без него была счастлива? Господи, да что твориться в этом проклятом мире? – зло выкрикнула она сквозь слезы. Рэй молча выслушала, по-прежнему обнимая Тарью. И неожиданно по ее лицу пробежала слеза. Словно это почувствовав, Тарья взглянула на девушку. У нее было растерянное и виноватое выражение лица.
-Эй, Рэй, ты чего? – обеспокоено спросила Тарья.
-А? Ничего, все в порядке, - Рэй вышла из оцепенения, смахнула слезу и посмотрела на Тарью, - Ты-то как? Успокоилась?
-Да, спасибо тебе, - сказал Тарья, шмыгнув носом. Рэй протянула ей платок (среди завалов нашлось и это), встала и продолжила убираться.
Наконец, когда с уборкой в комнате было покончено, они прошли в кухню. Но и там оказался творческий беспорядок в виде горы немытой посуды и пустого холодильника.
-Да что такое… - простонала Рэй, оглядывая кухню, -Ну еды я принесла, с холодильником проблем решена, вот посуда… Как я ненавижу ее мыть!
Она было уже с обреченным видом пошла к мойке, как вдруг Тарья весело рассмеялась, подошла к Рэй и сказала:
-Не строй такую мину, давай помогу.
-Миллион благодарностей! – радостно воскликнула Рэй.

Наконец, посуда вымыта, а дамы сыты. Рэй достала из небольшого шкафа вино.
-Будешь? – предложила она Тарье.
-Нет, спасибо. И тебе не советую не пить и не курить. Тебе всего двадцать!
Рэй только хмыкнула в ответ, наливая в бокал вино. Тарья укоризненно покачала головой. Неожиданно она вспомнила про диск, который сегодня купила.
-Слушай, у тебя есть где послушать диск? – спросила она Рэй, ища в сумке покупку.
-Да, на ноутбуке. А что за диск? – полюбопытствовала Рэй.
-Сейчас увидишь. Давай послушаем сейчас?
Рэй только пожала плечами и жестом пригласила идти за ней. Они прошли во вторую комнату. Она была тесно заставлена вещами, в основном электронного характера. Небольшой диван, напротив телевизор и DVD, рядом стеллаж с различными дисками. Затем стояла стойка с двумя синтезаторами, рядом стол с еще одним и ноутбуком. Пока Тарья оглядывалась, последний прибор Рэй уже включила.
-Ну давай свой диск.
Тарья протянула «Dark Passion Play». Рэй удивленно на него посмотрела.
-Могла бы и у меня попросить, зачем было покупать, - сказал Рэй, откладывая диск и открывая папку в ноуте с точно таким же названием.
-Только, чтобы все песни по порядку, это важно, - попросила Тарья, присаживаясь на диван.
-По порядку, по порядку, - ответила Рэй, включая песни.
Зазвучали первые ноты «Поэта и Маятника», Тарья невольно вздрогнула, с некоторых пор песня вызывала неприятные воспоминания. Рэй куда-то ушла, Тарья внимательно слушала.
Песня подходила к самому страшному, по мнению Тарьи, месту. Вернулась Рэй с чашкой в руках.
-Держи, это твой любимый зеленый чай с мятой, - она протянула ее Тарье.
-А откуда ты знаешь, что…
-Просто догадалась, - Рэй загадочно улыбнулась и села рядом с Тарьей. Нечаянно задела ее рукой и…

Перед глазами Тарьи вновь стала картина ночи 21 октября 2009 года – мертвый Туомас, на полу, среди бумаг и с бутыльком в руке. Неожиданно она растаяла и сменилась другой.
Солнечный день, какое-то старинное кладбище. Возле одной из могил сидит темноволосая женщина, плачет и поет:

Be still, my son
You're home
Oh when did you become so cold?
The blade will keep on descending
All you need is to feel my love
Search for beauty, find your shore
Try to save them all, bleed no more
You have such oceans within
In the end
I will always love you.

За ее спиной появляются четверо мужчин. Один из них касается ее плеча, лица его по-прежнему не видно. Женщина встает и удаляется в неизвестность вместе с ними. Безликий, но знакомый силуэт на прощание оглядывается на нее и исчезает последним. Из ее горла вырывается крик, полный боли и отчаянья…

-Тарья! Тарья, очнись! Что с тобой?
Крик Рэй приводит Тарью в себя. Она открывает глаза, видит обеспокоенное лицо Рэйчел, ее руки крепко держат Тарью за плечи. И опять тот взгляд, так похожий на…
Нет, ей опять показалось.
-Что случилось? – спросила Тарья, рассеянно оглядываясь по сторонам.
-Это я тебя должна спросить, что случилось. Ты потеряла сознание, а потом кричала…
-Прости, это я, наверное, от переживаний, - пробормотала Тарья, отпивая из чашки чай. Тут же руки перестали дрожать, а мысли в голове собрались в кучу.
-Точно все в порядке? – Рэй обеспокоено смотрела на Тарью.
-Да, теперь точно все в порядке, - Тарья улыбнулась девушке, поставила чашку на стол и встала.
-Спасибо за чай, он меня, воистину, спас. Я пойду спать, ладно?
-Да, конечно, я там уже постелила, - кивнула Рэй, - Доброй ночи.
-Доброй ночи, - Тарья кивнула в ответ и направилась в комнату Рэй.
В комнате она подошла к окну. На улице шел густой снег, было тихо и спокойно. Она перевела взгляд на стол и заметила на нем знакомую вещь. Не веря своим глазам, она вытащила ее на свет.
Это был большой альбом, с вырезками из газет и журналов, знакомый ей до боли. Он существовал в единственном экземпляре, и был только у него.
У Туомаса.
Она могла поклясться, что это был точно он.
И что подчерк Рэй безумно похож на подчерк Туомаса.
«Нет, это же просто бред. Что за мысли у меня в голове…»

Тарья просматривала в Интернете статьи про похороны Туомаса. Она чувствовала, что упустила что-то важное тогда, но что? Она рассматривала фотографии из очередной статьи, и на одной из них увидела Рэй, прямо возле гроба. «Оказывается, она тоже была на похоронах, находилась рядом с нами. Почему я тогда ее не заметила? Впрочем, мне тогда было не то этого…» - размышляла она про себя. «Что, если это…» - неожиданная закралась безумная мысль. Нет, конечно нет, этого просто не может быть. Зазвенел мобильный, Тарья закрыла ноутбук и подняла трубку.

-Неужели вам так не терпится начать работу? – весело спросила Тарья.
-Да, мы уже с Марко даже музыку написали для двух последних песен без музыки. Я же знаю, что у тебя две недели свободны, присоединяйся, - сказал Эмппу. В трубке раздался грохот и ругань Марко. Тарья засмеялась.
-О, я уже слышу вашу бурную деятельность. Ладно, зайди за мной, если тебе не сложно, я сейчас у своей клавишницы живу, недалеко.
-Окей, диктуй адрес, - согласился Эмппу.
-Улица Генгатм, 45, квартира шесть. И учти, Эмппу, отныне я собираюсь недолго.
-Ага, как же, - засмеялся Эмппу. Снова грохот и теперь уже ругань Юкки, - В общем, жди меня, сначала я сначала уберу от них свою гитару, а затем сразу к тебе.
Тарья снова засмеялась и отключила телефон.
-Рэй, ты не против, сюда зайдет на пару минут Эмппу?
-Да, конечно, - ответила Рэй из своей комнаты.
Тарья улыбнулась и пошла собираться. Настроение у нее было просто замечательное.

Эмппу позвонил в квартиру номер шесть. Дверь открыла высокая рыжеволосая девушка. Едва она взглянула на него, как тут же побледнела и невольно отступила на шаг назад
-Привет, я за Тарьей, - сказал он. За спиной Эмппу неожиданно появилась Анетт.
-Привет, я тоже за ней пришла, - весело сказала она. Эмппу обернулся.
-Ты их все-таки оставила одних? Ты понимаешь, что мы сейчас без оборудования останемся? – строго выговорил Эмппу.
-Там с ними Теро, - отмахнулась Анетт.
-О, тогда тем более, - простонал Эмппу, - Не видать миру новый альбом Nightwish’a…
-Вы проходите, не стойте в дверях, - пригласила девушка, по-прежнему белая, как мел и смотрящая на парочку, как на пришельцев.
-Я пойду, мне надо срочно уходить, - пробормотала девушка, хватая сумку и наспех обувая кеды, - Тарья, к тебе пришли! – крикнула она уже за дверью.
-О, вы уже, - воскликнула Тарья, выходя из комнаты.
-А что это за девушка? – спросила Анетт, закрывая входную дверь.
-Это моя клавишница, Рэй, - она прошла в комнату с техникой, чтобы взять сумку. Любопытные Анетт и Эмппу тихонько прошли в комнату вслед за ней.
-Прямо как у Туомаса… - пробормотала Анетт, разглядывая комнату. Тарья замерла на месте, но парочка не обратила на это внимание.
-Анетт, смотри! Это ноут Туомаса! Ну точно! Помнишь, мне потом его мать звонила, жаловалась, что после нашего прихода пропали некоторые вещи, в том числе ноут. Она еще думала, что это мы взяли…

Последний кусочек мозайки встал на место. Тарье все стало понятно, все начало сходиться. Ее даже не смущало, что все становилось похожим на бред, потому что она откуда-то была уверена - теперь это была правда…

Она сорвалась с места и выбежала из квартиры. Она боялась, что девушка ушла далеко.
Но ей повезло, она, видимо еще стояла у подъезда, прикуривая, поэтому она еще видела ее спину и дым от сигареты.
-Рэй! Постой! – крикнула Тарья и побежала за ней. Она не оборачивалась.
Тарья, наконец, догнала ее. Видимо, услышав знакомые шаги, девушка обернулась. Она увидела запыхавшуюся Тарью, со слезами на глазах и счастливой улыбкой.
-Скажи мне только одно – почему ты такая мерзкая скотина, а? – неспеша выговорила Тарья. Затем, рассмеявшись, продолжила:
-И долго ты так будешь поступать с окружающими? Что за эгоизм, Туомас?
Девушка молчала, глядя Тарье прямо в глаза. Теперь ей точно не показалось…
- Не молчи только, бога ради! За что ты так с нами, со всеми, со мной? И неужели ни капельки не стыдно? Я не знаю, как ты это сделал, но точно знаю, что это ты! Это ты! Не молчи, умоляю тебя! Скажи, что это ты!
По ее лицу текли слезы, она смеялась сквозь них. А девушка неспеша выбросила сигарету, подошла к Тарье и обняла ее. Тарья тут же громко зарыдала, отчаянно пытаясь вырваться из ее объятий.
-Ну хорошо, я больше так делать не буду.
-Скотина ты, Туомас Холопайнен…

-Это невероятно! Это же просто чудо, это…
Анетт восхищенно выдохнула, не сумев закончить фразу. Она еще раз просмотрела большую кипу исписанных мелким подчерком листков. Казалось, она была готова подпрыгнуть на месте от радости, словно маленький ребенок.
-Что я и говорил! То, что нашла его мать, просто бесценно! – довольно отозвался Эмппу, сидящий рядом с Анетт, - А если поискать хорошенько у него дома…
Анетт с сомнением в глазах посмотрела на него.
-Думаешь, его мать нам разрешит?
-Не думаю, а знаю! Я уже спросил, и она с радостью дала нам ключи от дома! – Эмппу торжественно достал из кармана небольшую связку ключей. Анетт радостно воскликнула и в порыве чувств крепко обняла Эмппу. Он довольно улыбнулся.
-Цветов и благодарности не нужно, это мой долг.
-Вот именно, так что не дождешься! – задорно воскликнула Анетт и вскочила со своего места.
-И кто вот скажет, что этой женщине тридцать девять лет? – улыбаясь, сказал Эмппу. Анетт уже выходила из своего номера в отеле.
-Пошли уже! – нетерпеливо крикнула она.
Когда они уже садились в машину, Анетт задумчиво спросила:
-А вот интересно, почему его родители за год не продали дом?
Эмппу только пожал плечами.

Они уже минут пять назад оставили машину и пешком добирались до дома Туомаса.
-Я уже и забыла, как до него трудно добираться, - пробормотала Анетт.
-Однако, местным журналюгам это преграды не составило, - невесело отметил Эмппу.
Наконец, они увидели хорошо спрятанный, небольшой домик. Анетт невольно замедлила шаг, ей стало немного жутко. Эмппу обернулся и вопросительно посмотрел на нее.
-Я просто… Я там не была еще после его смерти… - прошептала она, опустив голову.
-Я тоже, и мне тоже немного жутко, но нам надо туда, - решительно сказал он. Она кивнула, и они вместе взошли на крыльцо.
Эмппу повернул ключ, толкнул дверь. Она тихонько скрипнула. Эмппу первый вошел в прихожую, Анетт следом за ним.
На удивление, в доме было вполне чисто. Интерьер не поражал разнообразием, сразу было видно жилище холостого мужчины. Анетт чихнула от потревоженной ими пыли, дом будто вздрогнул от этого звука.
-А где… Где его нашли? – Анетт с трудом выдавила из себя вопрос. Эмппу молча повел ее в первую же комнату. Это оказалась гостиная. Анетт тихо прошла в середину комнаты. Вопросительно взглянула на друга. Тот молча кивнул. Она неожиданно присела, рукой потрогала пол. Затем также резко встала и, громко стуча каблуками, вышла из комнаты. Пыль тут взметнулась вокруг столбом.
-Я не могу там больше быть, мне тяжело… - бормотала она, отворачиваясь от Эмппу.
-Я думаю, что там ничего нет. Пойдем в его комнату, поищем там, - предложил он. Анетт молча кивнула и незаметно смахнула слезу.
Они поднялись на второй этаж. Первой комнатой оказалась «рабочей». Там стояли три концертных синтезатора и два студийных. Все они были прикрыты темной тканью. Анетт сняла ткань, легким движением руки дотронулась до клавиш. Она внимательно оглядела комнату и неожиданно радостно воскликнула. В углу, на небольшом столе лежала стопка аккуратно сложенных бумаг.
-Это те ноты и слова, которые нашли рядом с ним.
Рука Анетт дрогнула, но бумаги не выронила. Она развернулась к Эмппу. Он взял оставшиеся бумаги, внимательно их просмотрел.
-Взгляни, это же из «Dark Passion Play»! Вот «Amaranth», а это «Eva»…
-Точно… У меня «The Poet and the Pendulum» в руках. Странно… - Анетт посмотрела все бумаги и положила их на место. Потом передумала, взяла их обратно.
-Пусть у меня будут, если ты не против, - пояснила она, выходя из комнаты. Конечно же, Эмппу был не против.
Следующая комната оказалась той, которую они искали с самого начала. Они внимательно ее оглядели. В ней царил полный беспорядок: вещи разбросаны, кровать не застелена, на столе кипа бумаг, куча книг, полная пепельница окурков. А под завалом бумаг виднелся угол черного ноутбука.
-Похоже, его комнату никто не трогал, - отчего-то шепотом сказала Анетт.
-Похоже, что так…
Они вошли в комнату и, стараясь не наступать на вещи, сразу устремились к столу. Анетт откинула короткие, до плеч, черные волосы и принялась внимательно осматривать бумаги. Эмппу достал ноутбук, включил его и начал просматривать файлы.
-В ноуте ничего, в основном отчеты звукозаписывающей компании и менеджмента. Да он никогда и не писал ничего тут… А, ну и еще наши фотографии.
Анетт на минуту отвлеклась от бумаг и глянула на экран.
-То, что мы фотографировали… - сказала она. Затем, чуть улыбнувшись, добавила:
-Интересно, он успел их все просмотреть? Их же там огромное количество, и твоих, и моих, и Марко…
-Даже я до сих пор их не просмотрел, что уже про него говорить, - улыбнувшись, ответил Эмппу, закрывая ноутбук. Анетт продолжала смотреть бумаги.
-Бог ты мой, ты только посмотри! – неожиданно сказала она, глядя на небольшую стопку листков у себя в руках, - По-моему, это песни для нового альбома, помнишь, те пять песен, которые он нам даже еще не показывал.
Она отдала их Эмппу. Тот бегло просмотрел листы, и на его лице появилось удивление, перемешанное с восторгом.
-Точно! Но это ноты, и то, только для клавишных…
-Вот слова, - Анетт протянула толстый блокнот ему. Эмппу открыл его, и чуть не задохнулся от восторга. Над словами были мелко приписаны гитарные аккорды.
-Он как будто знал… - не веря своим глазам, проговорил мужчина. Анетт селя рядом с ним.
-Ты понимаешь, что это значит?! Это значит, что…
Он посмотрел на нее, на ее улыбающееся лицо.
-Это значит, что если мы объединим те еще не записанные песни, которые нашла мать Туомаса и эти, то сможем выпустить еще один альбом, - догадался он.
-Это будет лучший памятник для него, - тихо добавила Анетт. Они оба задумались, каждый о своем и одновременно об одном и том же.
-Только для двух песен нет музыки, - вспомнила Анетт.
-Ну а я с Марко на что? – хитро улыбнулся Эмппу. Анетт звонко рассмеялась.
-Ага, конечно. Ты не помнишь случайно, кто половину всей музыки в «Whoever Brings the Night» за кого-то дописал, а? – сквозь смех спросила Анетт.
-Это был мой первый опыт в написании всей песни. К тому же не половину, а небольшую часть, - обиделся Эмппу.
-Ну ладно, я шучу, - примирительно сказала Анетт, - Я знаю, что вы с Марко напишете достойную музыку. Ладно, пойдем, впереди много работы.

Отойдя от дома, они синхронно обернулись, чтобы взглянуть на него еще раз. И каждого не покидало ощущение, что еще не раз сюда придут…

-Я думаю, что нам надо для альбома просто обязательно нужны приглашенные музыканты, точнее один музыкант и певец, - сказала Анетт уже в машине.
-Что еще за музыкант и певец? – поинтересовался Эмппу. Анетт не ответила, только опять хитро улыбнулась, достала мобильный, набрала чей-то номер и включила громкую связь, чтобы и Эмппу мог слышать разговор. После третьего гудка кто-то поднял трубку и знакомый им обоим голос сказал:
-Да, я слушаю.
-Добрый день, это Анетт. Вы сейчас в Финляндии?
-Да, а что? – удивленно спросил голос.
-У нас с группой появилась идея, и вы нам тоже очень нужны для этой идеи. Может, встретимся сегодня?
-Можно… - «голос» явно не ожидал такого хода событий, - Вы же в гостинице остановились?
-Да, в той же, что и прошлый раз, в Хельсинки. Давайте сегодня в семь, в холле?
-Хорошо, я приду, - пообещал «голос».
-Тогда до встречи, всего вам доброго, - радостно попрощалась Анетт.
-Да, до встречи, спасибо, - растеряно попрощался «голос» и отключился.
Анетт вопросительно посмотрела на Эмппу.
-Ну что, ты одобряешь мою кандидатуру?
-Что же ты сразу не сказала? Конечно, Тарья обязательно должна быть вместе с нами, ведь она тоже часть группы!

***

Она бежала. Бежала долго, не понимая, куда и где вообще находится. Бежала неизвестно от чего. Она просто бежала.
Вождуха не хватает, дыхание сбивается. Она наконец останавливается, тяжело дыша. Она уже знает, что будет, она ждет этого. И точно, снова играет сначала тихая музыка, постепенно становясь мощнее и громче.
Но на этот раз появляется одна лишь темноволосая женщина и она, словно не замечая ее, оглядывается по сторонам и начинает петь:

Running for her life
The dark rain from her eyes still falls
Breathtaking butterfly
Chose a dark day to live

Save one breath for me!

Женщина протягивает ладонь, куда тут же села изумительной красоты бабочка. Женщина начинает ей петь припев:

A Loner longing for
The cadence of her last breath.

Женщина поворачивается к ней, подходит с бабочкой на руке и начинает петь уже ей:

Why do I miss someone
I never met, with bated breath I lay
Seawinds brought her to me
A butterfly, mere one-day miracle of life
And all the poetry in the world
Finally makes sense to me

Save one death for me!

На припеве женщина делает еще шаг к ней. Неожиданно бабочка улетает, а женщина обращается той самой фигурой, которая никогда не выходит из тени. И в этот раз тоже. Она забывает сделать вдох, она знает, кто это. «Но почему он не показывается мне?» - с отчаянием подумала она. Неожиданно фигура начинает петь голосом женщины:

Put to rest all that's not life
Drink for beauty and fill my blank page.

Зазвучал проигрыш. Фигура начала медленно выходить из тени. «Да, это он!» - она готова была расплакаться. Но неожиданно он остановился. В тени по-прежнему оставалось лицо. Он взял ее руку, она вздрогнула. Он, также голосом женщины, тихо пропел:

Sometimes a dream turns into a dream.

А затем развернулся и пошел обратно, в неизвестность. На его месте снова появилась женщина и в последний раз спела припев. А затем появилась яркая вспышка и все исчезли…

Тарья проснулась. Резко поднялась с постели, мельком взглянув на часы. Она и без них точно знала, что сейчас ровно три часа ночи. Взглянула на мирно спящего рядом мужа, тихонько встала.
Она была готова поклясться, что до сих пор ощущает тепло его руки на своей, будто это было в действительности.
-Теплые руки… Странно… - задумчиво пробормотала она.
Она подошла к окну, взяв по дороге из кресла плед. Укутавшись в него, она села на широкий подоконник и невидящим взглядом посмотрела в окно.
В эту ночь она больше не спала, потому что отчего-то была счастлива. Хотя нет, неправда, она знала, от чего. Точнее, от кого.
Это чувство было удивительное, легкое, придающее сил.
Она о многом поразмышляла в эту ночь. В том числе и о том, что пора уже купить «Dark Passion Play», раз эти сны с песнями именно из этого альбома снова начали сниться…

А в три часа дня в квартире четы Турунен-Кабули раздался звонок от Анетт. И Тарья поняла, к чему был последний сон. Она быстро собралась и пошла на встречу. Но прежде нашла музыкальный магазин и, неимоверно удивляя молодого парня-продавца, который сразу ее узнал, купила альбом группы Nightwish «Dark Passion Play»…

-Мнда, не веселые ты мне новости принесла… - задумчиво произнесла Тарья, глядя в окно. Однако вид за окном кафе, в котором она сидела вместе со своей клавишницой, Марией, ее совсем не радовал – на дворе опять октябрь, поэтому она перевела взгляд на Марию. Та вздохнула.
-Прости, Тарья, но я, правда, не смогу тебя сопровождать в туре. Да ты не расстраивайся, я уже нашла мне замену, - она улыбнулась и отпила из чашки кофе.
-Лучше тебя я еще пока не видела, - Тарья тоже улыбнулась.
-Не правда. А как же… - Мария запнулась, поняв, что зашла далеко.
-Да, пожалуй, еще Туомас сравнялся с тобой, но увы, его уже год как нет с нами, - она попыталась это сказать непринужденно, но Мария все-таки догадалась, что ей тяжело о нем говорить до сих пор. «Хотя упоминание его имени в разговорах уже прогресс» - подумала про себя Мария, снова отпивая из чашки. Она отвернулась к окну, чтобы не видеть мрачного лица Тарьи. «Ну вот, снова коснулись этой темы. Когда же я запомню, что нельзя с ней об этом говорить, точнее о нем» - Мария злилась сама на себя.
-Ну и что за кандидата ты мне там присмотрела? – на этот раз Тарья действительно сказала это непринужденно, и Мария вновь повернулась к ней.
-Кандидатку. Это девушка, начинающая клавишница, всего год играет на клавишах, но уже так играет… В общем, тебе ее надо послушать и ты поймешь меня, - восторженно сказала Мария. Тарья нечасто видела, чтобы Мария кем-нибудь так восхищалась, поэтому ее теперь действительно заинтересовала эта таинственная девушка.
-Хм… Ну так давай послушаем, - Тарья улыбнулась.
-О, я знала, что ты согласишься, поэтому уже попросила ее прийти в студию к трем часам, - с видным облегчением сказала Мария. Тарья взглянула на часы.
-Уже через полчаса. Пойдем скорее, - она встала из-за стола, положила на стол несколько купюр и вместе с Марией они вышли из кафе.
-Ее зовут Рэйчел Ричардсон, ей двадцать лет. Несмотря на имя и фамилию, коренная финка, ее дед из Англии, поэтому такая фамилия. Характер, правда, немного противный, хотя чего с нее взять, всего двадцать, наверное, еще не до конца выросла. Да к тому же эта ужасная трагедия… - торопливо рассказывала Мария по дороге в студию.
-Что за трагедия? – спросила Тарья.
-Год назад она и ее родители попали в автомобильную аварию. Она выжила, а вот родители нет.
-И после этого она начала играть? – Мария кивнула. Немного подумав, Тарья сказала:
-Значит, она теперь сирота… Так? Родственников у нее нет?
-Нет, нету, - подтвердила Мария, - После того, как ее выступление в каком-то заштатном клубе увидел один из преподавателей из Музыкального колледжа города Кухмо, ее туда взяли бесплатно учиться. А она, представляешь, отказалась! Сказала, что летом будет заниматься и пойдет поступать в Университет города Оулу, куда конкретно еще не решила. Странная она какая-то… К тому же, она курит, много курит, пьет и ругается, как… Как обычный финский мужчина!
Тарья засмеялась, Мария тоже улыбнулась.
-Действительно, странная девица. Может, детство неблагополучное было? – предположила Тарья.
-Вполне, кстати. По ее словам, мать с отцом мало уделяли ей внимания, но ей их все равно очень не хватает. Но ты не переживай, может, как человек, она странновата, зато как клавишница просто класс! – нахваливала свою подопечную Мария. Пока они разговаривали, уже успели подойти к зданию студии.
Но, оказывается, они пришли рано - Рэйчел еще не было. Зато уже успели подойти остальные музыканты, чтобы еще раз все прорепетировать перед началом тура.
-Ну, вот и она, - сказала Мария, отступая и освобождая место клавишнице-вундеркинду.
Это оказалась высокая, худая, но изящная девушка с длинными медно-рыжими волосами. На лице россыпь веснушек, которые ее ничуть не портили, а даже наоборот – придавали очарование. Но вот глаз не было видно из-за длинной челки. Как будто она чего-то стыдилась, стеснялась или… «Скрывает» - подумала Тарья.
-Вот Рэйчел, знакомься. Это Алекс, наш гитарист, это Оливер, наш бас-гитарист. Это Майк, наш ударник, ну а это…
-Тарья, - улыбнувшись, сама представилась Тарья.
-Я знаю, - сказала Рэйчел красивым, грудным голосом, - Я Рэйчел Ричардсон, можно просто Рэй.
-Мария мне тебя тут просто нахваливала, вундеркиндом называла. Покажешь, что ты можешь? – Тарья жестом указала на два синтезатора, стоящих друг над другом. Рэй кивнула и подошла к ним. Нажала пару клавиш, убеждаясь в работоспособности инструментов. Затем вопросительно посмотрела на Тарью. И тогда она впервые увидела ее глаза. И ее словно током пробило. Этот взгляд, эти серые глаза так напоминали…

Но тут же наваждение прошло. Это были обычные серые глаза, хоть и красивые.

-Ну что играть? – нетерпеливо спросила Рэй.
-Так, - окончательно придя в себя, Тарья начала распоряжаться, - начнем, пожалуй, с «Damned and Divine», надо повторить песни с прошлого альбома. Ты знаешь эту песню? – это она уже спросила у Рэй. Она только кивнула. Все взяли свои инструменты, заняли свои места. Включили фонограмму, репетиция началась…


-Она начинает меня пугать. Она знает абсолютно все, даже новый материал, да еще так хорошо…
-А я что говорила. Девчонка – золото, где еще такую найдешь! – не без гордости прошептала в ответ Мария.
-Да, пожалуй, я ее возьму. Действительно, золото… Но надо еще кое-что… проверить, - пробормотала Тарья. Затем, уже громче, сказала:
-Просто отлично, Рэй. Но как ты знаешь, мы играем иногда и кое-что из репертуара Nightwish. Ты что-нибудь знаешь, в смысле клавишные партии?
Рэй как-то странно усмехнулась, но Тарья не придала этому значения.
-Конечно знаю. Знаю все песни.
Все удивленно посмотрели на Рэй.
-Я просто с них начинала обучение, - смущенно пояснила она.
-Ну что ж, тогда – Wishmaster. Начинаем! – снова скомандовала Тарья.
«Это она, пожалуй, даже играет лучше, чем все остальное» - отметила про себя Тарья. Рэй ее сильно заинтересовала, уж очень она необычная девушка…

Она нашла Рэй возле входа, та, видимо, собиралась уходить домой, не дождавшись ее ответа. Рэй неторопливо доставала сигареты и зажигалку, не торопливо начинала прикуривать.
-Ты принята, Марсело тоже одобрил твою кандидатуру. Приходи через неделю, будет большая репетиция перед первым концертом в этом туре, - сказала Тарья, подходя к Рэй. Она достала изо рта еще не зажженную сигарету, чуть улыбнулась:
-Спасибо, Тарья. Я действительно рада, что прошла.
Тарья кивнула и развернулась, чтобы идти обратно в студию.
-Ровно через неделю двадцать пятое октября, - сказала Рэй.
Она вздрогнула, остановилась. «Действительно…»
-Для кого-то обычный день, а для нас, поклонников, день траура, не так ли? – скорее утверждая, чем спрашивая, произнесла Рэй. Затем, подумав немного, добавила:
-Но на самом деле это трагедия лишь для двоих.
Затем, наконец, зажгла сигарету, закурила и пошла в сторону дороги, засунув в руки в карманы, немного ссутулившись. И совсем одна.

«Two for Tragedy» - неожиданно пришло на ум Тарье, глядя на удаляющуюся фигурку девушки…

***
Невероятно красивое поле, все сплошь в красных цветах. Яркое, летнее солнце над головой. Ей тут невероятно хорошо и спокойно. «Пожалуй, это рай» - думается она про себя, глядя сквозь полуприкрытые веки на солнце. Неожиданно начинает играть приятная, красивая музыка. Откуда-то вспархивают птицы, музыка становиться громче и мощнее. Яркая вспышка, и вновь появляются пять фигур, на этот раз их не видно из-за ослепительного солнечного света. Рядом с ней оказывается та самая темноволосая женщина и, словно рассказывая сказку на ночь, начинает петь:

Baptised with a perfect name
The doubting one by heart
Alone without himself
War between him and the day
Need someone to blame
In the end, little he can do alone
You believe but what you see?
You receive but what you give?

Затем женщина вскакивает, тянет ее за собой и начинает бежать. Ей приходиться бежать за ней. Но они бегут легко, свободно и радостно, а женщина начинает петь припев:

Caress the one, the Never-Fading
Rain in your heart - the tears of snow-white sorrow
Caress the one, the hiding amaranth
In a land of the daybreak.

Тени-фигуры бегут за ними, но все же отстают. Когда они остались совсем далеко от них, женщина останавливается и снова начинает петь, хитро, но добродушно улыбаясь:

Apart from the wandering pack
In this brief flight of time we reach
For the ones, whoever dare
You believe but what you see?
You receive but what you give?

Затем, повернувшись к ней спиной, начинает петь припев, кажется, всему миру. Она радостно улыбается, мир улыбается ей. Но неожиданно появляется маленькая черная туча на горизонте. Женщина, внимательно глядя на нее, пропевает:

Reaching, searching for something untouched
Hearing voices of the Never-Fading calling…

Но вот она взмахивает рукой, туча уходит, снова ясно и светло, играет такая же приятная мелодия, что и в начале. Но вот остальные тени их, наконец, нагоняют, только теперь это уже не тени, а те же люди из прошлых снов. И по-прежнему, самый нужный ей человек не показывается, видны лишь его очертания. Грянула музыка, в ее руках неожиданно появился красный цветок – амарант. А женщина начинает ей петь припев.
И едва было пропето последнее слово, люди снова осветились ярким светом и исчезли. А она осталась одна, раздасованная, что опять не увидела его…

Тарья, проснувшись, взглянула на часы. Конечно же, три часа ночи. Как и в прошлые разы. «В этот раз был не кошмар, это уже радует. Но обычно такие сны мне сняться к чему-то. Значит, что-то случиться» - размышляла она, переворачиваясь на другой бок. Но размышлять ей пришлось недолго, она почти мгновенно опять заснула.
Начинался новый день, 21 октября 2010 года.

Тарья вот уже десять минут мерила шагами коридор отеля «Риволи Жардин». Она то и дело кидала нервный взгляд на дверь номера 1024, ожидая, что кто-нибудь оттуда выйдет и облегчит ей участь. Точнее, не кто-нибудь, а конкретно Эмппу, ведь именно он остановился в этом злополучном номере. Горе горем, а события октября 2005 года ни она, ни, наверняка, он, забыть не смогли. Лично для нее это словно было вчера, обида и боль от предательства (как она считала) не прошли до конца и по сей день. «Хотя нет. После его смерти их нет» - с удивлением обнаружила она, прислушавшись к внутреннему чувству.
Внезапно она остановилась на месте, вспомнив одну деталь.
-Ведь сегодня годовщина, как… - начала она вслух.
-…как мы с ребятами не очень красиво поступили, – кто-то закончил за нее. Тарья резко повернулась и увидела ни кого иного, как Эмппу. Все такого же небольшого роста, такого же светловолосого, но уже без своей фирменной улыбки. Тарье снова стало плохо.
-Как ты догадался, что я…
-Ты стучишь каблуками по коридору уже минут десять. Я ждал, пока ты сама зайдешь, но ты все ходила и ходила, вот я и решил… - он усмехнулся. Вышло совсем не весело.
Тарья опустила глаза в пол. Ей почему-то тяжко было на него смотреть, хотя все эти годы виноватыми во всем она считала именно их. Порой она представляла, как нечаянно их встретит, как им все выскажет, чтобы им было стыдно.
А сейчас почему-то было стыдно ей. Под внимательным взглядом Эмппу ей отчего-то было ужасно стыдно. «Может из-за сна?» - промелькнула мысль. К горлу снова подступил комок. Сейчас Тарье хотелось, чтобы он просто подошел к ней, взял хотя бы за руку, как в былые времена, когда он успокаивал еще тогда немного неуклюжую, полноватую девушку, когда у нее приключалось очередное несчастье. Чтобы они все забыли, все…
В следующий момент она почувствовала, что он ее обнимает. Тарья не выдержала и зарыдала…

***
Это невероятно, но они проговорили буквально весь день, ведь каждому было много чего рассказать, показать, послушать… Потом весь вечер Тарья прорыдала, а Эмппу ее утешал, сам незаметно вытирая слезы. Наконец успокоившись, Тарья засобиралась домой.
-Я приду на похороны, я просто обязана там быть, - сказала она уже у двери.
-Завтра для СМИ будет удачный день. Сама Тарья Турунен посетила похороны… - тут Эмппу запнулся, но Тарья поняла его без слов. Сейчас даже вспоминать о Туомасе невероятно тяжело для них обоих.
-Мне все равно, что там напишут обо мне в газетах, - чуть улыбнувшись, сказала Тарья.
Она уже вышла в коридор, как Эмппу неуверенно спросил:
-Слушай, может, останешься? Ты спи на кровати, а я лягу в кресло. Просто мне… - он снова запнулся и неожиданно покраснел. Она снова поняла его без слов. Почувствовав прилив нежности к этому парню, Тарья улыбнулась, зашла обратно в номер и только тогда сказала:
-Конечно. Мне совсем не сложно.
Первый раз за этот день Эмппу счастливо улыбнулся.

***
Она стоит возле пропасти, рядом поваленное дерево, перекинутое через пропасть. Небо какого-то неестественного, темно-синего цвета, земля словно отражало цвет неба – почти точно такого же цвета. Неожиданно заиграла музыка, показавшаяся ей снова смутно знакомой. Она грянула громче, рядом с ней снова появились пять теней. На этот раз они прятаться не стали, словно знали, что это уже ни к чему. Она вздрогнула, увидев такие же выражения лица, как и в прошлый раз. Они словно говорили: «Предательница, трусиха, убийца!». Она испугалась, отступила от них к краю пропасти. Взглянув на них еще раз, она заметила, что все же одна фигура по-прежнему оставалась в тени. Она поняла, кто не вышел, и сжала кулаки.
Тем временем темноволосая женщина начала петь:

Finally the hills are without eyes
They are tired of painting a dead man's face red
With their own blood
They used to love having so much to lose
Blink your eyes just once and see everything in ruins.

В этот раз женщина совсем не плакала. Она пела и смотрела на нее с каким-то зверским удовольствием. Словно отомстила давнему врагу. Затем к ней присоединился он, тот же, кто пел ей в прошлый раз. Его лицо было еще страшней. Он медленно подходил к женщине и пел:

Did you ever hear what I told you?
Did you ever read what I wrote you?
Did you ever listen to what we played?
Did you ever let in what the world said?
Did we get this far just to feel your hate?
Did we play to become only pawns in the game?
How blind can you be, don't you see?
You chose the long road but we'll be waiting
Bye bye beautiful!

Она от страха отступила еще на шаг назад, расстояние между ней и пропастью сокращалось. Песню она, наконец, узнала. Когда она ее услышала в первый раз, она еще долго не выходила у нее из головы.
Неожиданно рядом с ней появилась женщина, она схватила ее за руку и продолжила петь:

Jacob's ghost for the girl in white
Blindfold for the blind
Dead siblings walking the dying earth
Noose around a choking heart
Eternity torn apart
Slow toll now the funeral bells.

На лице женщины отображалось мрачное удовольствие. Она хищно улыбалась, пропевая слова. Над пропастью раздался крик: "I need to die to feel alive!" Все фигуры неожиданно появились совсем рядом, а он продолжил петь. Пропев припев, он неожиданно подошел к ней совсем близко и схватил ее за вторую руку. Притянув к себе, словно отбирая у женщины, продолжал петь:

It's not the tree that forsakes the flower
But the flower that forsakes the tree
Someday I'll learn to love these scars
Still fresh from the red-hot blade of your words.
Женщина потянула ее к себе, шепча:
...How blind can you be, don't you see...
...that the gambler lost all he does not have...

Неожиданно и женщина, и он ее отпустили. Она хотела было бежать, но они и фигура в тени обступили ее плотным полукольцом. Он и женщина начали петь припев, наступая на нее. От страха она медленно отступала к самой пропасти. Пропасть ей казалась менее страшной, чем эти люди. Они снова схватили ее за руки, она попыталась вырваться – безрезультатно. Фигура в тени начала медленно выходить на свет.
Но она не успела ничего разглядеть – пропев последние слова, ее толкнули в пропасть. Она полетела вниз и только тогда закричала. Крик эхом разлетелся по пропасти…
***
Вздрогнув, Тарья проснулась. На часах снова было ровно три часа ночи. Она взглянула в левый угол – там мирно спал Эмппу. «Что за дурацкие кошмары мне сняться последнее время?» - задала она себе риторический вопрос. Вздохнув, она легла обратно и тут же уснула.
Остаток ночи прошел мирно, без снов. Но на утро Тарья снова чувствовала себя разбитой.
-Что случилось? – спросил Эмппу, обеспокоено глядя на нее.
-Дурацкие кошмарные сны, - пробормотала она, - Не бери в голову.
Тут в дверь постучали. Эмппу пошел открывать, Тарья осталась на месте, обдумывая сон. «Ведь неспроста они мне сняться. Первый был к смерти… Его смерти. Но а к чему этот?» - размышляла она. У дверей послышались сдавленные рыдания, а затем немного охрипший голос (видимо, от рыданий) негромко сказал:
-Я прилетела, как только смогла. Я узнала, что ты здесь, решила прийти… Эмппу, я не переживу это! Как он мог? Как он нас смог вот так оставить? – голос уже кричал. Женский голос. Тарья начала догадываться, кому этот голос может принадлежать.
-Ты проходи, не стой в дверях. Только знаешь, я не один… - смущенно пробормотал Эмппу.
-Ой… Я может позже…
-Нет, нет, проходи.
Послышались шаги. Тарья внутри вся напряглась.
В следующий момент в комнату вошла не слишком высокая женщина с длинными светлыми волосами и заплаканным лицом. Одета она была во все черное. В первый момент Тарья не сразу ее узнала – из-за волос. В ее снах она была черноволосой. А, узнав, невольно вздрогнула. Женщина взглянула на нее и так и остановилась на полпути, удивленно разглядывая. Она явно ожидала увидеть кого угодно, но не…
Тарья встала, подошла к ней и, протянув руку и дружелюбно улыбнувшись, представилась:
-Тарья Турунен, очень приятно.
От слов женщина вышла из оцепенения, и также улыбнувшись и пожав руку, представилась:
-Анетт Олзон.
«К черту сны, я сама в ответе за свою судьбу» - подумала про себя Тарья, пожимая руку Анетт…

***
Оказалось, несчастную Тарью самое худшее сегодня ждало впереди. Разговорившись с Анетт, она узнала, что сегодня подъедут все остальные – в том числе Марко и Юкка. Отчего-то она больше всего боялась встречи именно с Марко, дурацкие сны только усилили ее страх. «Господи, да прекрати ты! Ты взрослая женщина, он еще более взрослый мужчина. Тем более нас всех объединяет общее горе, не до прошлых обид сейчас» - уговаривала она сама себя, пока они втроем шли на встречу с оставшимися участниками группы. «Которой больше нет. Без него…» - отметила она про себя. Снова стало невыносимо тоскливо. Она посмотрела вперед и резко остановилась. Прямо перед ней стоял Марко, пожимающий руку подошедшему Эмппу и обнимающий заплаканную Анетт. Позади него стоял Юкка, который смотрел прямо на нее.
Наконец, Марко заметил Тарью. От его взгляда у нее все внутри перевернулось, но виду не подала. Она смотрела на его левое плечо, боясь взглянуть в глаза, потому что очень некстати вспомнился последний сон. Как он толкает ее в пропасть, как он равнодушно при этом смотрел на нее. «Прекрати!» - внутренний голос Тарьи уже орал. Она собралась с духом и посмотрела ему в глаза.
И тут же разрыдалась. Потому что он смотрел на нее так же, как и на Анетт, как и на Эмппу… Как на самого близкого человека. Он подошел, обнял ее и еще один камень души Тарьи свалился вниз.
-Удивительно, как горе объединяет людей… - задумчиво и тихо сказала Анетт, так тихо, что ее услышал только рядом стоящий Эмппу. Он повернулся и чуть улыбнувшись, ответил:
-А мы и не расходились, разве ты не знала?
Теперь это услышали все.
***
-Мы получили подробности… - начал Юкка, когда все зашли и сели в номер Эмппу. Повисло молчание.
-Полиция поделилась протоколом описания места преступления. Там сказано, что он… В общем, помните «Поэт и Маятник»? Слова перед последней частью?
Все кивнули, постепенно понимая, каким его нашли.
-Абсолютно также. Только он был одет, а в руке склянка с ядом.
Гробовое молчание повисло минут на пять.
-Так значит, он отравил себя? – хриплым голосом спросила Анетт. Марко кивнул.
Тарью словно кто-то пришиб тяжелой дубиной. Она не ощущала окружающих, не слышала их и не видела. Она даже не чувствовала, что по ее щекам бегут слезы. В голове рассеянно блуждала одна мысль: «Отравился… Ну надо же…». А перед глазами отчего-то отчетливо стояла картина: полутемная комната, лежащий на полу мертвый Туомас с широко открытыми глазами, повсюду раскиданы листки бумаги, а в руке при лунном свете блестит маленькая стеклянная бутылочка…
-…думаю, женщинам их лучше не видеть, - дошел до нее голос Марко. Она поняла, о чем он. Наверняка полиция поделилась и фотографиями с места преступления.
-Дайте мне, - тихо попросила Тарья. Все обернулись и посмотрели на нее. Марко помедлил немного, но все же вложил в ее протянутую руку одну из фотографий. Лишь взглянув на нее, Тарья почувствовала, что теряет сознание.
Потому что там было абсолютно то же самое, что ей и привиделось.
***
Как ни хотели родственники, парни из группы, друзья погибшего и близкие знакомые, тихих похорон Туомаса Холопайнена сделать не удалось. Казалось, что на них сошлась вся финские и не только СМИ, все мало-мальски знаменитые люди и огромные толпы простых фанатов. И самое искренне горе после родственников, парней и женщин из группы, друзей и близких знакомых, было именно у них – многочисленных парней и девушек, мужчин и женщин, даже детей – у преданных до самого конца фанатов…
Три женщины стояли возле гроба и тихо плакали, позади них стояли мужчины и изо всех сил старались не плакать. Но никак у них не получилось не плакать…
А равнодушные СМИ еще долго буду обсуждать фотографии с похорон – где Тарья с рассеянным взглядом обнимает убитую горем Анетт. Кто-то ехидн замечает в этом очередной удачный пиар ход обеих сторон, кто-то пророчит начало чего особенного, совершенно нового. Но таких мало, и их никто не слушает.
А самые внимательные фанаты разглядывают у гроба рыжеволосую девушку, которая, глядя на гроб, весело улыбается.

Это утро выдалось дождливым. Несмотря на то, что в Финляндии, по идее, давно уже должны быть метровые сугробы и трескучий мороз, отчего-то шел именно дождь. Небо затянуло темными серыми тучами, кругом сырость и грязь.
В квартире раздался звук будильника. Тарья, с трудом подавив желание выбросить его куда подальше, выключила, и в квартире вновь воцарилась тишина. Заснуть снова она больше не смогла, поэтому пришлось, поминутно зевая, вставать.
Чувствовала Тарья себя гаже некуда. Вечерняя ссора с мужем по телефону, отвратительный сон из-за дурацкого кошмара и не менее отвратная погода за окном, казалось, доведут ее сейчас до депрессии. Она приняла душ, оделась. Лучше не стало. Без настроения она поплелась на кухню заварить себе кофе и, наконец-то, окончательно проснуться и взбодриться, ведь впереди довольно тяжелый день, да еще и концерт вечером.
Чтобы не сидеть в тишине, она включила телевизор. И тут из ее рук чуть не вылетела кружка. Потому что начала звучать та песня. Из ее кошмарного сна. Она повернулась к телевизору. Там передавали запись какого-то выступления Nightwish. Восторженные фанаты, улыбающиеся лица ребят из группы. «Точно, это же песня из их последнего альбома. А ее Анетт зовут» - вспоминала она, глядя на черноволосую женщину. Наконец, Тарья оторвала взгляд от экрана и начала заваривать себе кофе.
-Глупости, это же просто сон, - сказала она вслух, словно уговаривая себя успокоиться и собраться.
Песня закончилась, Тарья вновь повернулась лицом к экрану. Там уже была молодая девушка, на лице которой была неподдельная грусть.
-Сегодня, кажется, что вся страна скорбит, - ее голос дрожал, и Тарья тут же напряглась, - Это большая утрата для музыки и металла в частности. Такие удивительные тексты и музыку писал только он, он был уникальным. Я думаю, что даже после неожиданной и трагической смерти Туомаса Холопайнена, удивительные песни группы Nightwish еще долго будут жить в сердцах поклонников.

Кружка из рук Тарьи полетела на пол, разбиваясь на множество мелких осколков.

***
Тарья дрожащими руками захлопнула ноутбук, проклиная отсутствие Интернета в такой момент. Она буквально выбежала в прихожую, схватила пальто и выскочила в подъезд, торопливо закрывая дверь. В голове была всего одна мысль. «Этого просто не может быть. Не может быть!» - повторяла она про себя.
Не замечая людей, она искала глазами супермаркет. Наконец найдя его, она чуть ли не бегом в него устремилась.
В супермаркете она дошла до лотка с прессой и схватила первую же попавшуюся ей газету. На первой полосе она мгновенно нашла то, что искала. Заголовок гласил:
«Лидер группы Nightwish, Туомас Холопайнен, покончил жизнь самоубийством»
Тарья громко ахнула. Некоторые посетители на нее обернулись, но она не обращала никакого внимания на них. Она развернула газету и принялась читать:
«Сегодня утром, в собственном доме, был обнаружен мертвым лидер группы Nightwish Туомас Холопайнен. К сожалению никаких подробностей, кроме того, что обнаружила его мать и тот факт, что это было самоубийство, нам не известны»
На этом заметка заканчивалась. Тарья положила газету обратно и медленно пошла обратно. Люди глазели на нее уже с откровенным любопытством, но ей было все равно.
Она не помнила, как дошла до дома, как начала искать номер телефона человека, который мог разрушить этот ужас, сказать, что это неправда, ложь, плохая шутка, выдумка злых людей… Из-за своих мыслей она не заметила, как на том конце провода уже подняли трубку.
-Скажи, что это не правда, - не представившись, сказала она, так как точно знала, что он поймет, кто это.
-Правда, – ответил ей глухой голос. Тарья даже сразу не узнала его, так горе изменило его.
-Этого не может быть. Ну не может! Не может! – она уже кричала, слезы лились по ее щекам. От бессилия она села прямо на пол. – Он не мог умереть, он не мог себя убить. Не мог!
На мгновение она замолчала и тут она поняла, что он тоже плачет. И тут ей стало действительно плохо, ведь если он плачет, значит все действительно правда…
-Я сам не могу поверить, – прошептал он. – Ведь все было хорошо, просто замечательно и тут… Я не знаю, почему…
«Это из-за меня» - пронеслось у нее в голове.
-Нет! – уже вслух выкрикнула она. Потом, помолчав немного, спросила:
-Можно к тебе сегодня приехать?
-Да, конечно. Я в нашей гостинице…
-Я помню, - остановила его Тарья. – Буду через полчаса.
-Хорошо.
Она еще мгновение подумала и сказала:
-Спасибо тебе, Эмппу…

Название: The Poet and Ray.
Саммари: Это случилось для нее так неожиданно, что она не смогла приготовиться к самым большим переменам в ее жизни заранее. А все началось с самого ужастного, после смерти матери, момента ее жизни: неожиданно она узнает, что покончил жизнь самоубийством Туомас Холопайнен...
От автора: вы, дорогие читатели, можете увидеть что-то от других фиков на подобную тему, но это мой стиль - брать множетсво идей и делать что-то новое =)

Часть первая.

Пролог.

Кругом кромешная тьма - ужасающая, величественная и бесконечная. Она чувствует под собой землю – значит, все еще не так плохо. Неожиданно из ниоткуда начинает играть мелодия, похожая на тиканье часов. Мелодия, казалось, раздается повсюду – тихая и монотонная. Затем рядом кто-то начинает шептать. Слова непонятны, но отчего-то они наводят на нее ужас. Шепот прекращается, начинается нечто другое - тонкий, мелодичный голос начинает петь:

The end.
The songwriter's dead.
The blade fell upon him
Taking him to the white lands
Of Empathica
Of Innocence
Empathica
Innocence.

После этих слов неожиданно грянула музыка, вспыхнул яркий свет. Она невольно заморгала, от света выступили слезы. Быстро смахнув их рукой, она огляделась вокруг и… Казалось, сердце пропустило пару ударов от увиденного.
После вспышки света обстановка поменялась. Она находилась в огромном театре: софиты освещали многочисленный оркестр на сцене, были видны стены и пустой зрительский зал. На сцене она разглядела еще что-то: четыре силуэта выделялись на фоне оркестра каким-то светом. Неожиданно софиты осветили декорации за спинами, и ее сердце вновь пропустило удары. Теперь она догадалась, кто эти четверо. Потому что декораций как таковых не было, была лишь темно-синяя ткань, на которой было написано всего одно слово:

Nightwish.

Неожиданно она оказалась на сцене, среди теней уже пятерых людей. Ее освещали софиты, а они по-прежнему были в тени. Неожиданно одна из теней вышла на свет. Это оказалась женщина с длинными темными волосами, в длинном белом платье. Она начала петь:

The dreamer and the wine
Poet without a rhyme
A widowed writer torn apart by chains of hell

One last perfect verse
Is still the same old song
Oh Christ how I hate what I have become

Take me home!

И женщина, и песня ей показались смутно знакомыми. Из тени вышел еще один человек, и она его мгновенно узнала. Вместе они запели припев:

Get away, run away, fly away
Lead me astray to dreamer's hideaway
I cannot cry 'cause the shoulder cries more
I cannot die, I, a whore for the cold world
Forgive me
I have but two faces
One for the world
One for God
Save me
I cannot cry 'cause the shoulder cries more
I cannot die, I, a whore for the cold world!

Ей казалось, что они ее умоляли помочь. Но кому? Им? Или…
Тут женщина начала петь второй куплет:

My home was there and then
Those meadows of heaven
Adventure-filled days
One with every smiling face

Please, no more words
Thoughts from a severed head
No more praise
Tell me once my heart goes right

Take me home!

Тут она начала пугаться, потому что на глазах женщины появились слезы. «Да что происходит тут, черт побери! И откуда она мне зна… Так это же их новая солистка!» - вспомнила она. Тут снова начался припев, который они снова спели вдвоем. Она попыталась приблизиться к ним, но неожиданно они вновь ушли в тень, словно испугавшись ее. Музыка стихла. В другом конце сцены она увидела фигуру девушки в таком же белом платье, как и у женщины. Запел снова тот тонкий, мелодичный голос:

Sparkle my scenery
With turquoise waterfall
With beauty underneath
The Ever Free

Tuck me in beneath the blue
Beneath the pain, beneath the rain
Goodnight kiss for a child in time
Swaying blade my lullaby.

Девушка начала к ней приближаться, не переставая петь. К тихому пению присоединилась женщина:

On the shore we sat and hoped
Under the same pale moon
Whose guiding light chose you
Chose you all.

Ей уже начинал надоедать весь этот спектакль. Ей хотелось уйти отсюда, ей стало неуютно. Заиграла тревожная музыка, а подошедшая девушка, лица которой она по-прежнему не могла разглядеть, схватив ее за руку, начала шептать:

I'm afraid. I'm so afraid.
Being raped again, and again, and again.
I know I will die alone.
But loved.

You live long enough to hear the sound of guns,
Long enough to find your self screaming every night,
Long enough to see your friends betray you.

For years I've been strapped unto this altar.
Now I only have 3 minutes and counting.
I just wish the tide would catch me first and give me a death I always longed for.

Ей стало по-настоящему страшно. Она закричала, вырвала свою руку из руки девушки и побежала. Неожиданно за ее спиной раздался звук рассекаемого огромным лезвием воздуха. В ужасе она обернулась, неожиданно обстановка поменялась. Она стояла в какой-то огромной башне, а прямо перед ней качался огромный маятник с острым лезвием на конце. Теперь только пять теней по ту сторону маятника и одна она по другую, были в башне, но музыка продолжала играть. Из тени вышла одна фигура и неожиданно он оказался справа от нее. Он буквально кричал:

Second robber to the right of Christ
Cut in half – infanticide
The world will rejoice today
As the crows feast on the rotting poet!

Everyone must bury their own
No pack to bury the heart of stone
Now he's home in hell, serves him well
Slain by the bell, tolling for his farewell!

Слева появилась женщина и запела более спокойно:

The morning dawned upon his altar
Remains of the dark passion play
Performed by his friends without shame
Spitting on his grave as they came!

Она в ужасе смотрела, как из тени выходят все, кроме одной фигуры. Все смотрели на нее, как… Как на убийцу, предательницу, как…
Женщина плакала, начался припев. Они выкрикнули последнее слово и неожиданно маятник начал раскачиваться, башня осветилась светом и в центре она неожиданно увидела того самого Поэта, о котором пелась песня. Конечно же, она мгновенно его узнала. Он был распят прямо под маятником, глаза его были завязаны. «Так вот кого они просят спасти!» - с ужасом она догадалась. Из тени вышла последняя фигура – та девушка, что шептала ей ужасные слова. Лица по-прежнему не разглядеть. Громко она начала говорить:

Today, in the year of our Lord 2009,
Tuomas was called from the cares of the world.
He stopped crying at the end of each beautiful day.
The music he wrote had too long been without silence.
He was found naked and dead,
With a smile in his face, a pen and 1000 pages of erased text.

И тут неожиданно все выкрикнули:

Save me!

Маятник опустился, брызнула кровь. Она закричала и тут…

В столице Финляндии, Хельсинки, ровно в три часа ночи 25 ноября 2009 года, в своей квартире от ужаса проснулась Тарья Турунен.

От автора: по настоянию указываю, что для данной главы использованы идеи Лидии Ермолаевой.

Просто так, для творчества)