Июнь в этом году был просто невероятно жарким в Финляндии. Тарья буквально умирала от жары, несмотря на работающие в полную силу кондиционеры в маленьком кафе на окраине Хельсинки. Очередная бессонная ночь, полная каких-то непонятных и страшных снов, от которых просыпаешься каждые три часа, жара, отвратительное настроение – чувствовала женщина себя гаже некуда. Грандиозный скандал с мужем, какого у них еще не было, и твердое решение подать на развод дополняли список причин кошмарного самочувствия. Тарья надела черные очки, чтобы никто не видел следов последней плохой недели, и отвернулась к окну.
Но все это были мелочи жизни, по сравнению с тем, что ее волновало сейчас больше всего. Три месяца назад она все-таки решилась, втайне от всех, провести расследование убийства Туомаса, не смотря на то, что он ей категорически запретил это делать. Почему этого нельзя было делать, он толком так и не объяснил, просто запретил и все. Но когда Тарья его слушалась? Наняла лучшего частного детектива Финляндии, и тот, за хорошее вознаграждение, согласился начать расследование. Потом от него долго не было вестей, и вот сегодня он просто позвонил и сообщил, что нашел преступника. Не веря своей удаче, Тарья тут же отправилась в его агентство.
Детектив сработал просто великолепно – не только нашел убийцу, но и узнал, каким способом убили Туомаса, при этом не подняв никакой шумихи. Читая отчет, у Тарьи глаза на лоб полезли. Убийцу Тарья знала хорошо, но маловероятно, что его знал Туомас. А способ убийства оказался очень хитроумный. Ей не терпелось поделиться этим с кем-нибудь, и, выбрав наиболее надежного человека для хранения этой тайны, назначила ему встречу в кафе, где она сейчас сидела и предавалась собственным мыслям.
-Привет! Ох, такое ощущение, что Финляндия, вместе со Швецией, переместились к экватору. Какая ужасная жара! – пробормотала светловолосая женщина, присаживаясь за тарьин столик. Тарья отвернулась от окна и радостно улыбнулась. Отчего-то вместе с этой женщиной всегда приходило хорошее настроение, Тарье именно это и нравилось в ней больше всего.
-Неужели и в Швеции стоит такая же жара? – спросила Тарья, снимая темные очки.
-Как и тут, уже вторую неделю. Может, действительно грядет глобальное потепление? – задала риторический вопрос женщина, пристраивая свою сумочку на свободный стул за столиком, - Мне, пожалуйста, самую большую порцию шоколадного мороженого, - сказала она подошедшему к ним официанту.
-Мне тоже, - попросила Тарья, отдавая уже третий по счету пустой стакан из под содовой. Взглянув еще раз на женщину повнимательней, она удивленно воскликнула:
-Неттан, ты снова покрасилась!
Анетт Олзон довольно засмеялась и тряханула головой.
-Вообще-то, цвет волос я не меняла с осени прошлого года. А сейчас, летом, как-то захотелось снова стать белой и пушистой. Ой, спасибо большое! – радостно воскликнула Анетт, снова увидев перед собой официанта, на этот раз с большими порциями мороженого. Она первой взяла свою вазочку, зачерпнула ложечкой мороженое, положила к себе в рот и довольно улыбнулась.
-Ты поаккуратней, а то без голоса останешься, - засмеялась Тарья и тоже принялась за мороженое.
-Я? Нет, никогда, это лучше ты поберегись, - поговорила Анетт с набитым ртом. «Как таким людям, как Анетт и Эмппу, удается до конца жизни сохранить эту детскую непосредственность? Причем, не казаться детьми-переростками, а просто взрослыми людьми с этой непосредственностью» - улыбаясь, думала про себя Тарья, глядя на Анетт, которая уже доедала свою порцию. Жалко, что сама Тарья не такая…
-Все, я доела и готова к разговорам, - довольно объявила Анетт, отодвигая вазочку, - Хотя, может еще порцию?
-Хватит тебе, заболеешь же, - остановила ее Тарья и достала из сумки темно-синюю папку, - Значит, слушай, что я тебе расскажу, только ты никому ни слово, идет? – начала Тарья. Анетт пододвинулась поближе и нетерпеливо кивнула.
Тарья медленно и подробно рассказала ей про собственное расследование.
-… А теперь самое интересное: убийца оказался местный поэт-песенник, Парво Йоаханни. Все доказательства для этого есть в этой папке. Он мне в 2006 году предлагал свои песни, они оказались очень слабыми, скучными и неинтересными. Скорее всего, он убил Туомаса от зависти, так как когда я вежливо ему отказала, он отчего-то начал проклинать и материть именно Туомаса, хотя у нас в стране тысячи поэтов-песенников. Но он говорил именно про Туомаса. А способ, который он избрал для убийства, оказался очень хитроумным и даже детектива подверг в шок, даже приравнял этого неудачника к профессиональному киллеру, так ловко и незаметно он все проделал. Туомас мне рассказывал, что когда он спустился в тот день в гостиную, ему стало плохо, он начала задыхаться и через несколько минут умер. Я тогда подумала про какой-то отравляющий газ, но народ, который побывал у него в гостиной после, не умер, а окна и двери были плотно заперты, выветриться газ бы не смог. Значит, тут было что-то другое. И оказалось все проще, Парво проник в дом Туомаса, пока его не было дома, сделал незаметный прокол в банке с пивом и налил туда яда. Яд оказался особый, когда он попадает в алкоголь, то становится безвкусным. А то, что это случилось в гостиной, оказалось просто совпадением, именно тогда, когда Туомас спустился, яд начал действовать. Парво следил все время за ним из окна, поэтому когда он увидел, что Туомас умер, проник в дом, разбросал тексты вокруг него, вложил в руку пустую склянку из-под яда и ушел. Причем не оставил никаких следов, все выглядело как самоубийство, - закончила Тарья и довольно откинулась на спинку стула. Анетт сидела с открытым ртом.
-Точно, Парво бы в профессиональные убийцы идти, - пробормотала она шокировано.
-Все гениальное просто, - сказала Тарья знаменитую фразу. Анетт также откинулась на спинку, схватив со стола салфетку и принимаясь ее теребить.
-Надо это рассказать полиции! Пусть поймают Парво и посадят, как положено! – решительно сказала Анетт.
-Да подожди ты, это мы всегда успеем. Я думаю, стоит ли рассказывать Туомасу то, что мы раскопали? – задумчиво проговорила Тарья. Анетт тоже задумалась. И потом вместе проговорили одну и ту же мысль:
-Думаю, нужно.
-Сейчас он где может быть? – деловито осведомилась Анетт.
-Возможно, в студии, дописывает свои партии, - предположила Тарья, доставая из сумочки телефон, чтобы подтвердить свои догадки. Она быстро набрала номер и после четвертого гудка, ей, наконец, ответили:
-Слушаю.
-Эмппу, Туомас в студии? Мне нужно с ним срочно переговорить.
Молчание. Тарья удивленно вскинула брови.
-Эмппу, ты меня слышишь?
-Тарья, его нет уже две недели.
-В каком смысле – нет? – не поняла Тарья.
-В прямом. Он не появлялся уже две недели. Дома его нет, мобильный талдычит, что абонент временно не доступен. Его никто не видел, даже соседи. Он пропал, Тарья.
Она медленно опустила дрожащую руку с телефоном. Анетт обеспокоенно спросила:
-Что случилось?
-Он пропал, - дрожащим голосом сообщила Тарья, - Две недели назад.
Анетт тихонько вскрикнула.
-Надо срочно что-то делать! Надо сообщить в полицию, надо… - запаниковала она.
-Погоди, не надо, я кажется знаю, где он. Я схожу туда одна, а вы не переживайте, думаю, с ним все нормально. Как только что-нибудь узнаю, сразу же сообщу, - Тарья взяла руку обеспокоенной и удивленной Анетт, успокаивающе сжала ее, затем резко встала и вышла из кафе, на ходу доставая ключи от машины. Перед Анетт она всеми силами старалась не показать свое волнение, сейчас же ее просто всю трясло.
-Только бы я оказалась бы права… - пробормотала она, заводя машину.
***
Тихонько поднявшись на крыльцо, Тарья оглянулась по сторонам. Она никогда не была тут, поэтому переживала, что могла случайно попасть не туда, хотя дом стоял в стороне от остальных построек, его трудно было перепутать. Толкнув дверь и войдя в темный коридор, Тарья сразу же почувствовала резкий и неприятный запах, поморщилась и прошла дальше внутрь. Неожиданно из гостиной раздались звуки фортепиано. Она вздрогнула от неожиданности, тут же радостно улыбнулась – значит, не ошиблась – и устремилась туда.
Посреди гостиной стоял синтезатор, а за ним сидела рыжеволосая девушка, играя знакомую Тарье мелодию. Быстро покопавшись в памяти, она вспомнила, что это «Feint» группы Epica. «Надо же, он и это знает» - удивилась Тарья. Шторы на окнах были раздвинуты, комнату освещал кроваво-красный закат, а девушка сидела с закрытыми глазами и играла, ни разу не ошибившись. Она невольно залюбовалась этим зрелищем, потому что это было нереально красиво. Музыка проникала в самую душу, она была словно криком отчаяния самой Тарьи. Она снова почувствовала свою зависимость от этого человека, словно он был наркотиком.
В последние полгода Тарья круто изменилась. Потеряла всякий интерес ко всему, кроме Туо и Nightwish – они и стали ее жизнью, и просто не верилось, что еще в 2005 году именно эти две вещи раздражали ее больше всего. Теперь же Тарья не могла теперь жить без этого, словно была привязана. А Туомас стал вообще чем-то особенным для нее, находясь рядом с ним, теряла голову и рассудок. На расстоянии это можно еще было как-то пережить, но когда он был рядом, становилось просто невыносимо. Тарья начала бояться, что он снова умрет, потому что если это случиться, то умрет и она. Когда она поняла это, ей стало не по себе. Тарья не могла понять, что с ней происходит…
Музыка закончилась, солнце село и в гостиной стало темно. Девушка подняла с пола бутылку и отпила из нее. Тарья присмотрелась к нему и только теперь увидела, что Туомас чертовски пьян. Его буквально шатало из стороны в сторону.
-И по какому поводу пьянка? – спросила она, подходя к Рэй-Туомасу, нисколько не сомневаясь, что он давно ее уже заметил.
-По поводу моей смерти, очередной, - прохрипел он, доставая дрожащей рукой сигареты. Судя по голосу, он уже давно ни с кем не разговаривал. Рэй-Туомас закурил и посмотрел на Тарью неожиданно осмысленным взглядом.
-Господи, что ты такое говоришь? Ты же пьян, как свинья, твой дом уже весь пропитан запахом перегара. Что случилось, почему ты пропал? Все же волнуются, - осыпала его градом вопросов Тарья. И тут же осознала свою ошибку, так как Туомас ровным счетом не успел ничего сообразить и только отмахнулся от нее рукой, кидая бычок от сигареты прямо на пол и снова отпивая из бутылки. Тарья тяжело вздохнула.
-Так, я поняла, что с тобой сейчас бесполезно разговаривать. Пошли-ка ты сначала отоспишься, а завтра я с тобой разберусь, - с этими слова она подняла легкую и не сопротивляющуюся девушку, отобрала у нее бутылку и, каким-то чудом минуя батарею из пустых бутылок на полу, буквально на себе потащила ее в спальню. С трудом уложила Рэй-Туомаса в постель, она спустилась обратно. Включив свет, Тарья с неудовольствием улицезрела полный хаос из мусора, окурков и бутылок. «Где-то я уже это видела» - подумала она про себя, доставая мобильный и набирая номер Анетт.
-Анетт, это я. Да, нашла, он у себя дома в Китее, как я и ожидала. Нет, приезжать не надо, я сама справлюсь. Да, с ним все в порядке. Почему пропал? Пока не рассказывает, завтра выясню, так как сегодня с ним невозможно разговаривать. Да, пока, до завтра, - она отключила телефон, еще раз тяжело вздохнула и принялась за уборку.
Было уже полпервого дня, Тарья не знала, чем себя занять. Она принесла из машины ноутбук, тихонько включила музыку и принялась читать найденную в гостиной книгу – их здесь оказалось много, хоть Тарья и знала, что Туомас любит читать, все же не ожидала увидеть их в таком количестве.
Но уже через полчаса она отложила книгу. На душе было как-то неспокойно, хоть женщина прекрасно знала, что Туомас мирно спит в своей комнате. Тарья подошла к окну, из которого был виден лес – мохнатые ели буквально упирались в дом, от леса исходил удивительный аромат, к тому же, жары здесь совсем не чувствовалось. «Идеальное место для дома отшельника» - решила Тарья, отходя от окна. На противоположной стене она заметила награду за «Dark Passion Play», судя по всему – за то, что альбом стал платиновым.
-Странно, вроде такое подобное хранится в доме его родителей, - задумчиво проговорила Тарья.
-Там уже на стенку не помещается, - неожиданно кто-то сказал за ее спиной. Она повернулась и увидела несчастного Рэй-Туомаса.
-Доброго дня, Туомас, - улыбнувшись, сказала Тарья, подходя к нему.
-Я бы так не сказал, - пробурчал он, направляясь в кухню. Там он выпил залпом буквально литр воды и облегченно вздохнул. Она протянула ему стакан с растворенной в ней таблеткой от похмелья.
-На, алкоголик, только не сиди с такой миной на лице, а то мне тоже плохо становится.
Туомас благодарно на нее посмотрел, также залпом выпил лекарство и отправился в душ. После него он вышел окончательно проснувшимся, бодрым и, что не маловажно, соображающим.
-Смотрю, ты научился быстро восстанавливаться, - съехидничала Тарья, протягивая ему тарелку с обедом.
-С таким ритмом жизни приходится, - в тон ей ответил Туомас, принимаясь за еду.
-Между прочим, мог бы и поблагодарить за то, что я тут убрала за тобой и есть приготовила, - обиженно заметила Тарья.
-Спасибо, - с трудом выговорил он с набитым ртом. Тарья только покачала головой. «Пожалуй, он никогда не изменится» - признала Тарья, глядя на сытого и довольного Туомаса.
-Чего ты улыбаешься? – спросил он, закуривая.
-Просто мне до сих пор странно смотреть на тебя в этом облике, - улыбаясь, ответила она. Но тут же серьезно спросила:
-Теперь рассказывай, что случилось?
Он тоже стал серьезным, и, как всегда, с ответом не торопился.
-Меня скоро заберут обратно. Как только я закончу альбом, они заберут меня обратно. Мне это недавно приснилось, но я знаю, что это был не просто сон. Они сказали, - наконец сказал Туомас, не глядя на Тарью. Словно был перед ней виноват…
Внутри у Тарьи что-то оборвалось. Но почему-то особой неожиданностью эта новость для нее это не стала.
-Скажи, ты ведь это тоже чувствуешь? – скорее утверждая, чем спрашивая, произнес Туомас.
-Да, у меня было такое чувство, но я думала, что это так, мои страхи, не более. Но почему?
За что? – она пристально посмотрела на Туомаса. Тот честно ответил, глядя ей прямо в глаза:
-Не знаю. Наверное, мне разрешили вернуться только затем, чтобы написать последний альбом. И не более.
-Нет!
Нет!
Она вскочила со своего места и заметалась по кухне, не в силах сказать что-либо связанное:
-Они не могут… Что я им сделала, я же ничего… Нельзя так… Только ведь все начало налаживаться…
Тарья хотелось плакать, но почему-то не могла – слезы, за последние полтора года, видимо, закончились. Туомас тоже встал и схватил Тарью, чтобы та перестала метаться.
-Ты же знала, ты только одна знала, сейчас-то нет смысла… Это неизбежно, пойми! Ни я, ни ты, никто не сможет этому помешать! Нет, я пытался, я даже вот сбежал, скрылся… Но вчера я понял, что это неизбежно. Пойми и ты, прошу тебя! – он легонько встряхнул ее за плечи.
-Не хочу я понимать! Не хочу! – закричала она, вырываясь из его рук. Туомас ее перехватил и обнял; Тарья перестала вырываться.
-Ты же обещал, ты помнишь? Обещал… - прошептала она. И тут же почувствовала, что теряет сознание, но успела заметить, что на пол падает не одна…
Тарья стояла посреди какого-то леса. Серые тучи над головой, голые деревья и густой белый туман – это все, что она увидела. А на ней было ослепительно белое длинное платье.
-Где это я, интересно... – задумчиво потянула она.
-Мне тоже интересно, где это мы на этот раз, - сказал за ее спиной мужской голос. Тарья резко обернулась и чуть не задохнулась от удивления и шока. Перед ней стоял Туомас, именно не Рэй, а Туомас.
-Туомас… Туомас, ты… - прошептала Тарья, не веря своему счастью. Он вопросительно на нее поглядел.
-Что со мной не так? – полюбопытствовал он.
-Ты – это ты, Туомас, - радостно воскликнула Тарья.
-Я знаю, в таких видениях я становлюсь прежним, - пожал плечами Туомас.
-Так значит, это не сон? Реальность? – спросила Тарья, вновь оглядываясь по сторонам.
-Да, своеобразная реальность. Их реальность. Я бываю тут периодически, но всегда в разных местах.
Неожиданно заиграла знакомая им музыка. Они слышали ее миллион раз, потому что он ее сочинил, а она ее пела.
Это была «Ghost Love Score».
Ее Тарья много раз вспоминала в последние дни, и, наверное, поэтому именно она сейчас заиграла из ниоткуда. К тому же, судя по всему, петь ее должна именно Тарья. И когда подошел момент, она с удовольствием начала:
We used to swim the same moonlight waters
Oceans away from the wakeful day…
Она никогда ее не пела так, как пела сейчас, целиком посвящая ее стоящему напротив человеку. А он отчего-то грустно на нее смотрел. Тарья была в недоумении, но продолжала петь. Наконец, песня подошла к строчкам, смысл которых перевернул все с ног на голову:
Redeem me into childhood
Show me myself without the shell
Like the advent of May
I'll be there when you say
Time to never hold our love.
«Нет, нет! Только не сейчас! Только не…» - она запаниковала. Но продолжала петь, вместе с хором, чего никогда не делала. Она почувствовала, что сейчас им придется расстаться и больше никогда не увидится. Тарья вкладывала в каждую строчку всю себя, его словами она выражала свои чувства:
My fall will be for you
My love will be in you
You were the one to cut me
So I'll bleed forever…
Хор продолжал петь без нее, она, наконец, заплакала. Тут кто-то, прозрачный и невесомый, как призрак, подошел к Туомасу сзади, взял его за руку и куда-то повел. Туомас, с трудом передвигая ноги и постоянно оглядываясь на Тарью, с мольбой в глазах, невольно пошел следом. Хор все продолжал петь дорогие ему и теперь ей строчки.
-Нет! – крикнула она. Но голос потонул в музыке, она не услышала даже саму себя. И тогда Тарья в отчаянии крикнула то, что поняла, пока пела песню. Только сейчас пришло к ней озарение, только сейчас поняла, почему так зависима от Туомаса, оказалось ведь все более чем просто…
-Я люблю тебя!
Музыка резко оборвалась. Призрак исчез, оставив их снова одних в полной тишине. Туомас медленно подошел к ней.
-Ты это серьезно сейчас сказала или чтобы просто спасти меня? – спросил он тихо.
-Я люблю тебя, Туомас, - повторила она, не поднимая глаз. Он поднял рукой ее лицо и посмотрел прямо ей в глаза. Взгляд был грустный, виноватый и сожалеющий.
Тарья все поняла без слов. Тут появилась яркая вспышка и…
Они оба очнулись на полу кухни. У Тарьи жутко болела голова, судя по всему, после весьма неудачного падения. Мгновенно вспомнив, что было до и после обморока, она с беспокойством оглянулась. И чуть снова не упала в обморок. Рядом с ней сидел Туомас, ругавшийся всеми неприличными финскими словами. И все бы ничего, только сидел теперь рядом с ней мужчина. Он вопросительно посмотрел на шокированную Тарью. Та молча встала и повела его к зеркалу.
-Твою ж мать… - не веря своим глазам и отражению, произнес Туомас, - Оказывается, правда…
-Что правда? – настороженно спросила Тарья. Он повернулся и мрачно пояснил:
-Меня предупредили, что я могу вернуться в прежнее состояние, но ненадолго. Они все равно заберут.
-Ненадолго – это какой срок?
-Может на месяц, может на неделю. А может и на час.
Тарья села прямо на пол, ее буквально свалила какая-то непонятная слабость. А она-то, те три минуты, пока Туомас не сообщил это, надеялась, что все закончилось, что все позади…
-Все в студии? – неожиданно поинтересовался Туомас. Тарья неопределенно пожала плечами.
-Поехали туда, - решительно сказал он. Взял сумочку Тарьи и ее ключи от машины и направился к входной двери.
-Я не могу идти, - прошептала она, не двигаясь с места. Туомас посмотрел на нее, вышел из дома, открыл машину, вернулся за Тарьей, поднял ее с пола и, придерживая за руки, отвел в машину. Все это прошло в полном молчании.
-Нет, я поведу машину. Ты стал прежним, поэтому как-нибудь замаскируйся - как-никак, ты личность известная, к тому же мертвая, - сказала Тарья, садясь за руль. Туомас пожал плечами, но сел на заднее сидение. Машина резко тронулась и помчалась по дороге.
***
-Да, часа через полтора мы подъедем. Придут точно все, никто не уехал? Отлично. Мы приедем и все объясним. Да, пока Неттан.
Тарья кинула мобильный на свободное переднее сидение. Взглянув на зеркало заднего вида, она вздрогнула и тут же отвела взгляд. Так как на нее в упор смотрел Туомас.
С того момента, как они выехали из Китее, никто не произнес ни слова. Тарья вела машину и предавалась своим невеселым мыслям. Перед глазами до сих пор стояло то видение. Сейчас отчего-то ей все это казалось каким-то глупым и нелепым, было обидно, как ребенку, которому отказали в просьбе купить игрушку. Почему именно так? Она была уверенна, что чувства взаимны, ведь он тоже любил ее когда-то. «Вот именно, что любил. Ты, дура, искренне думала, что Туомас продолжает любить тебя и по сей день? После того, что мы оба натворили? Да, думала… А теперь, когда ты, совсем как молоденькая девчушка, влюбилась в него без памяти, хочешь, чтобы он снова воспылал к тебе чувствами? Хочешь… Но в жизни все не так, ох как далеко-то не так…» - мрачно размышляла она. На уме был еще один немаловажный вопрос, поэтому Тарья решилась первой нарушить молчание:
-Скажи, ты стал прежним, потому что я…
-Да, именно такое было условие, - ответил Туомас, не дав ей закончить фразу, прекрасно понимая, что имелось ввиду.
-Вполне справедливое наказание для меня – безответная любовь к человеку, которого еще полтора года назад презирала…
Туомас собрался было что-то сказать в ответ, но Тарья резко прервала его.
-Нет, пожалуйста, молчи! Мне нужно высказаться и не услышать от тебя ни слова.
Она помолчала с минуту, собираясь с мыслями, затем продолжила:
-У тебя есть удивительное свойство – менять людские жизни. Еще вчера, казалось, я была уверена во всем: в своих чувствах к мужу, в своей карьере, в общем, во всем. Но нет, появляешься ты и ставишь все с ног на голову. Только за один такой момент я благодарна на всю жизнь – когда ты пригласил меня в свою группу. Но в остальных случаях это просто свинство какое-то, Туомас! Скажи мне, ну что я такого сделала, за что мне это? Это ведь только ты поступаешь со мной подло, трусливо, просто некрасиво и недостойно мужчины! Мы оба прекрасно понимаем, о чем я. Ты мямля и трус, всегда был таким и будешь! А из-за чьей-то дурацкой воли, явно подкрепленной твоими эгоистичными желаниями, я теперь должна страдать! Ненавижу тебя за это! И люблю, черт возьми…
Туомас молча, как она и просила, выслушал монолог. Затем тихо, почти шепотом произнес те два слова, которые когда-то она сама, после примерно такого же изливания самого сокровенного, сказала ему перед собственной свадьбой:
-Прости меня.
И тут же последние надежды Тарьи Турунен вмиг рухнули, как карточный домик.
Но в тоже время ей стало как-то легко, хоть жизнь потеряла всякий смысл вообще. Ни детей, ни любящего мужа, родителей нет в живых, а ее творчество просто надоело. В голове появился просто и лаконичный план: всеми силами оставить жить Туомаса, добившись этого простым путем.
Умереть самой.
Ее лицо просветлело, а в мыслях наступила ясность. Туомас заметил это и с беспокойствием на лице принялся приглядывать за Тарьей, так как точно знал, о чем она сейчас подумала.
Потому что примерно тоже самое подумал и он в 2003 году после точно такой же сцены.