В кинотеатре стоял какой-то запах непонятного происхождения. К счастью, когда мы вошли, сразу началось то самое садомазохистское кино. Работающая в фирме девушка и ее младшая сестра, ученица старшей школы, подвергались извращенному насилию, будучи схвачены и заточены где-то несколькими маньяками. Сюжет был такой, что маньяки, угрожая, что изнасилуют школьницу, совершают всяческие жестокости в отношении старшей сестры, и та в итоге становится полной мазохисткой, а ее сестренка, которую насильно заставляют на все это в подробностях смотреть, сходит с ума. Настроение фильма было черезчур перекрученным и мрачным, да и эпизоды повторялись похожие друг на друга, так что я на середине заскучал.
- Я бы на месте младшей так не надрывалась. Я бы получше смотрела, - сказала мне Мидори.
- Да уж наверное, - сказал я.
- А тебе не кажется, что у младшей слишкой темные соски для старшеклассницы, которая еще не спала ни с кем?
- В натуре.
Мидори смотрела фильм весьма увлеченно. Я подумал, что если картину смотрят с таким огненным усердием, то за вход вполне можно было бы брать и полную плату. Мидори подробно докладывала мне обо всем, что приходило ей в голову.
"Ой, бедненькая, что они с ней делают!" или "Вот звери, втроем сразу, это же вообще труба!" или "Ватанабэ, вот бы мне кто-нибудь так сделал!" Мне было куда интереснее следить за ней, чем за событиями на экране.
Во время перерыва я оглядел зал, и кроме Мидори женщин, похоже, там не было. Парень, по виду студент, сидевший рядом, увидев Мидори, отсел подальше.
- Ватанабэ, - спросила Мидори, - а ты возбуждаешься, когда это смотришь?
- Ну, бывает, - сказал я . - С этой целью такие фильмы ведь и снимают.
- Стало быть, когда такие вещи показывают, у всех, кто здесь это смотрит, поголовно stand up? И тридцать, и сорок, все поголовно? У тебя от этой мысли ощущения странного не возникает?
Я сказал, что, пожалуй, что-то такое есть.
Вторая картина была сравнительно нормальной направленности. Но в компенсацию своей нормальности она была еще более нелепой, чем первая. В ней то и дело показывались сцены орального секса, и каждый раз во время этих эпизодов по залу разносились громкие звуки спецэффектов. Я слушал эти звуки, и мне становилось как-то не по себе оттого, что я живу на этой странной планете.
- И кто такие звуки придумал? - сказал я Мидори.
- А мне эти звуки нравятся, - сказала Мидори.
Также можно было слышать звуки того, как происходит половой акт. Мне до этого никогда не приходилось замечать, чтобы такие звуки раздавались в реальности. Слышен был также скрип кровати. Такие сцены тянулись без конца одна за другой.
Сперва Мидори смотрела с интересом, но потом ей, видно, наскучило, и она потащила меня наружу. Я встал, вышел на улицу и вздохнул полной грудью. Впервые, наверное, воздух на улице Синдзюку показался мне таким освежающим.
- Здорово, - сказала Мидори. - В следующий раз пошли опять.
- Да сколько ни смотри, одно и то же ведь.
- А что делать, у нас ведь тоже все одно и то же.
И она, пожалуй, была права.
Выйдя из кинотеатра, мы опять пошли в другой бар и выпили. Я пил виски, Мидори выпила три или четыре стакана коктейля неизвестно из чего. Когда мы вышли из бара, Мидори заявила, что хочет залезть на"дерево".