Неправда, что время уходит.
Это уходим мы.
По неподвижному времени.
По его протяжным долинам.
Мимо забытых санок посреди сибирской зимы.
Мимо иртышских плёсов с ветром неповторимым.
Там, за нашими спинами, —
мгла с четырёх сторон.
И одинокое дерево, согнутое нелепо.
Под невесомыми бомбами —
заиндевевший перрон.
Руки, не дотянувшиеся до пайкового хлеба.
Там, за нашими спинами, —
снежная глубина.
Там обожжённые плечи деревенеют от боли.
Над затемнённым городом
песня: «Вставай, страна-а!..»
«А-а-а-а...» — отдаётся гулко, будто в пустом соборе.
Мы покидаем прошлое.
Хрустит песок на зубах.
Ржавый кустарник призрачно топорщится у дороги.
И мы на нём оставляем
клочья отцовских рубах
и надеваем синтетику, вредную для здоровья.
Идём к черте, за которой —
недолгие слёзы жён.
Осатанелый полдень.
Грома неслышные гулы.
Больницы,
откуда нас вынесут.
Седенький дирижёр.
И тромбонист,
облизывающий пересохшие губы.
Дорога — в виде спирали.
Дорога — в виде кольца.
Но —
отобедав картошкой или гречневой кашей —
историю Человечества
до собственного конца
каждый проходит по времени.
Каждый проходит.
Каждый.
И каждому — поочерёдно —
то солнечно, то темно.
Мы измеряем дорогу
мерой своих аршинов.
Ибо уже установлено кем-то давным-давно:
весь человеческий опыт —
есть повторенье ошибок...
И мы идём к горизонту.
Кашляем.
Рано встаём.
Открываем школы и памятники.
Звёзды и магазины...
Неправда, что мы стареем!
Просто — мы устаём.
И тихо отходим в сторону,
когда кончаются силы.
***
Тихо летят паутинные нити.
Солнце горит на оконном стекле.
Что-то я делал не так;
извините:
жил я впервые на этой земле.
Я её только теперь ощущаю.
К ней припадаю.
И ею клянусь...
И по-другому прожить обещаю.
Если вернусь...
Но ведь я не вернусь.
***
Я жизнь люблю
безбожно!
Хоть знаю наперёд,
что
рано или поздно
настанет
мой черёд.
Я упаду
на камни
и, уходя
во тьму,
усталыми руками
землю
обниму...
Хочу,
чтоб не поверили,
узнав,
друзья мои.
Хочу,
чтоб на мгновение
охрипли
соловьи!
Чтобы
впадая в ярость,
весна
по свету
шла...
Хочу, чтоб ты
смеялась!
И счастлива
была.
***
Не думай о секундах свысока.
Наступит время, сам поймёшь, наверное, -
свистят они,
как пули у виска,
мгновения,
мгновения,
мгновения.
У каждого мгновенья свой резон,
свои колокола,
своя отметина.
Мгновенья раздают - кому позор,
кому бесславье, а кому бессмертие.
Мгновения спрессованы в года,
мгновения спрессованы в столетия.
И я не понимаю иногда,
где первое мгновенье,
где последнее.
Из крохотных мгновений соткан дождь.
Течёт с небес вода обыкновенная.
И ты, порой, почти полжизни ждёшь,
когда оно придёт, твоё мгновение.
Придёт оно, большое, как глоток,
глоток воды во время зноя летнего.
А в общем,
надо просто помнить долг
от первого мгновенья
до последнего.
Не думай о секундах свысока.
Наступит время, сам поймёшь, наверное, -
свистят они,
как пули у виска,
мгновения,
мгновения,
мгновения.
***
В небе колышется дождь молодой.
Ветры летят по равнинам бессонным.
Знать бы, что меня ждёт за далёкой чертой,
там, за горизонтом.
Шёл я к высокому небу не зря.
Спал, укрываясь большими снегами.
Но зато я узнал, что такое заря
там, за облаками.
Верю, что, все неудачи стерпя,
жизнь отдавая друзьям и дорогам,
я узнаю любовь, повстречаю тебя
там, за поворотом.
Если со мною случится беда,
грустную землю не меряй шагами.
Знай, что сердце моё ты отыщешь всегда
там, за облаками.
***
Приходить к тебе,
чтоб снова
просто
вслушиваться
в голос;
и сидеть на стуле,
сгорбясь,
и не говорить ни
слова.
Приходить,
стучаться в двери,
замирая, ждать
ответа...
Если ты узнаешь
это,
то, наверно, не
поверишь,
то, конечно,
захохочешь,
скажешь:
«Это ж глупо
очень...»
Скажешь:
«Тоже мне - влюблённый!» -
и посмотришь
удивлённо,
и не усидишь на
месте.
Будет смех звенеть
рекою...
Ну и ладно.
Ну и смейся.
Я люблю тебя
такою.