Я разметил всю душу штрихами,
Научился уже воскресать,
Но мой ангел устало вздыхает,
И глядит, все глядит в небеса.
Что ты видишь? О чем вспоминаешь,
Когда лето на бледном плече
Пахнет вечностью цвета ромашек,
Пахнет мятным туманом ночей?
Ты стал старше, мой ангел. Стал старше.
Ты сложил свои крылья в комод,
Ты привык к домоседству и кашлю,
Ты не рвешься, как раньше, вперед.
Растерялось недолгое детство,
Растряслось на дорогах земных
Пылью дел и травою бездействий,
Светом чувств твоих, мыслей твоих.
А ведь было иначе. Ведь было?
Память — дрянь, но сегодня я прав.
Мы почти бесконечно любили,
Мы умели подняться, упав.
Мы болтались от места до места,
Не умея оставить следов,
И твои неуклюжие жесты
Становились важней моих слов.
Но я так же тобою любуюсь,
Как тогда, в самый первый восход,
Когда я по оттенку, по вкусу
Узнавал перебор твоих нот.
Ты стал старше. Я, кажется, тоже.
Нам пора уходить со двора,
Расписаться не словом, но дрожью.
Нам пора? Неужели пора?
Впереди — двадцать строчек стихами,
Впереди — наш последний вокзал. 
Но мой ангел устало вздыхает
И глядит, все глядит в небеса.

Аль Квотион