Куросаки Ичиго всегда спал очень чутко – гиперактивный Ишин, со своим весьма странным подходом к тренировкам сына, научил рыжеволосого держаться настороже даже во сне. А уж с тех пор, как появилась Кучики Рукия и сделала из парня шинигами, тот вообще спал вполглаза и вполуха. Поэтому чуть слышный скрип открывающейся двери и едва уловимые шаги, моментально разбудили Ичиго.
- Кто здесь? – Куросаки резко сел в кровати и прищурился, пытаясь разглядеть вошедшего в неверном лунном свете.
Маленькая фигурка помялась и нехотя ответила.
- Ну, я…
Ичиго демонстративно протер глаза.
- Рукия, что ты здесь делаешь? Ты же должна быть в спальне с моими сестрами и…
- Отвяжись, Куросаки. Я не могу уснуть, мне там неудобно, - объяснила девушка и, уже не таясь, прошлепала к знакомому и такому привычному шкафу. – Я буду спать здесь.
- Хотел бы я знать, как тебе это удастся, - усмехнулся Ичиго, наблюдая за ночной гостьей.
Кучики подозрительно зыркнула в сторону парня и решительно распахнула шкаф.
- А где футон? – удивилась Рукия и недовольно посмотрела на хозяина комнаты. – Куда ты его дел?
- Я дел? А на чем, интересно, ты сейчас заснуть пыталась? Твой футон остался в комнате Карин и Юзу.
Рукия почувствовала на редкость глупо. Стоит босая, взъерошенная, в пижаме… а эта рыжая сволочь смотрит и ухмыляется! Пока она придумывала, что бы сказать поэффектнее, Куросаки ее опередил:
- А почему заснуть-то не можешь? Девочки спят тихо, ничего мешать даже такой неженке, как ты, не должно…
- Я не неженка, - тут же возмутилась Рукия. – Как раз в том и дело, что спят они тихо, а я успела привыкнуть к твоему храпу и…
Высказав в запале причину своего появления, Кучики резко замолчала.
«И чего меня понесло в его комнату? Baka, baka, baka! Почему я не могу заснуть, не слыша его дыхание?»
Ичиго был возмущен.
- Я не храплю, между прочим!
- Еще как храпишь, придурок, - тут же поддержал любимую «сестренку» Кон, нахально вылезая из-под кровати.
- Заткнись! – коротко отреагировал Куросаки, пинком отправляя душу-плюс на место. – Рукия, в принципе, у меня широкая кровать, я могу подвинуться… Если уж тебе так важно, чтобы я был рядом.
Девушка гневно уставилась на парня.
- Важно? А не много ли ты о себе думаешь, Ичиго? Да и потом, ты же станешь приставать, если я лягу…
- Конечно, стану, - с готовностью согласился Куросаки. – Ну и что? Пару дней назад ты была совсем не против.
Кучики не знала, как реагировать. С одной стороны, если наплевать на воспитание и лекции Нии-самы, она была не против принять щедрое предложение Ичиго, с другой… Это было как-то неприлично. Пока Рукия терзалась воистину философским вопросом – лечь или не лечь, Куросаки успел вылезти из кровати и, подхватив задумавшуюся девушку, уложил ее на простынь, порадовавшись мимоходом, что поменял вечером постельное белье.
- Ты когда-нибудь научишься спрашивать мое мнение? – мрачно поинтересовалась Рукия, пытаясь принять строгий и независимый вид. В пижаме, украшенной кроликами Чаппи, это получалась с трудом, но девушка очень старалась. Из клана Кучики она или как?
- Не-а. У тебя мнение все время какое-то неправильное. Только полная идиотка скажет, что ее не надо спасать, Рукия. Так что, терпи. Кроме того, пол, между прочим, холодный, а ты босиком, – пробормотал Ичиго, устраиваясь рядом с девушкой поудобнее.
Кучики поджала губы.
- Я бы не заболела. Шинигами очень редко простужаются и…
- А яркий пример тому, как не простужаются шинигами, Джюширо, да? Которого ваша Унохана лечит от всего, чего только можно, - возразил Куросаки, опираясь локтем на подушку и смотря на Рукию сверху вниз.
- Ублюдок, - привычно отреагировала девушка, садясь на кровати и поворачиваясь к парню лицом. – Почему ты так фамильярен со всеми? Для тебя он Укитаке-тайчо! И брат мой тебе уж никак не Бьякуя! И Хитсугая-тайчо – не Тоширо, и уж тем более – не малявка! Да и вообще…
- Понял, понял, - Ичиго откинулся на подушку и внимательно посмотрел на девушку. – Вот только зачем твоему брату, например, имя, если его по нему никто не зовет? Ты не думаешь, что Бьякую это тоже может расстраивать? Вечное Кучики-тайчо, да Нии-сама? Я бы сдох на его месте.
- Он – не ты! Нии-сама потомственный аристократ и…
- Да чтоб тебя, Рукия! Ну почему ты все время говоришь о своем брате? Даже лежа в моей кровати! – искренне возмутился Ичиго, перекатываясь и опрокидывая девушку обратно на подушку, стиснув тонкие запястья.
Кучики замолчала и с любопытством посмотрела на рыжеволосого.
- А по-моему, отличная тема для разговора, - холодно ответила наконец она. – Кроме того, даже ты не можешь не признать, что мой брат…
- Рукия, а если я сейчас соглашусь, что твой брат нереально крут, и я ему в подметки не гожусь, можно будет считать, что мы уже наспорились, и настала пора целоваться?
Шинигами потрясенно замолчала.
- Ну, э-э-э-э-э… Ичиго! Да о чем ты говоришь?
- Да об этом самом, - усмехнулся Куросаки и коснулся ее губ своими. Дождавшись, пока Рукия после недолгого сопротивления сдастся и приоткроет рот, впуская внутрь любопытный язык парня, Ичиго обнял ее одной рукой, а другой заскользил по мягкой ткани пижамы.
«С ума сойти… В кроликах!» - сердце вдруг сжалось - от нежности, захлестнувшей его сейчас целиком, от страстного желания оберегать эту хрупкую девочку в его руках, защищать до последней капли крови.
Кучики поняла, что делать вид, как ей все это не нравится, бесполезно – хотя бы потому, что это было совсем-совсем неправдой. Запустив руку в рыжие волосы, в полумраке комнаты кажущимися темнее, приобретая какой-то новый, изысканный оттенок, она понимала, что благодарна, пожалуй, Куросаки и за этот напор, и за нарочитое безразличие к ее мнению. Поцелуй был абсолютно непристоен – жаркий, влажный, беззастенчивый, жадный; языки сплетались, танцевали, губы темнели, от прилившей к ним крови, а по телу пробежали мурашки, чтобы потом скопиться где-то внизу живота и заставить его сладко заныть от непонятного томления.
- Рукия… - низкий голос с хрипотцой, - Рукия, открой глаза, пожалуйста.
Девушка нехотя подчинилась, сквозь туман, застилающий ей глаза, встречая золотисто-ореховый,­ поблескивающий в темноте взгляд Куросаки.
- Что ты хочешь, Ичиго? – усилием воли произнесла она, не очень понимая, что же такое творится с ее обычно послушным телом – может, опять гигай бракованный достался?
- Тебя, - шепчет Куросаки. – Тебя…
Воздух кажется наэлектризованным, голос Ичиго подрагивает, а Рукия уже собирается сказать что-то безумное в ответ, когда застывшие на кровати парень с девушкой слышат вдруг невнятный вздох и… чавканье.
- Кон!!! – яростным шепотом возмутился Куросаки, с ненавистью смотря на плюшевого льва, удобно устроившегося рядом на тумбочке и сжимающего маленькое ведерко с попкорном. – Кон!
- Да ладно вам, у меня так мало развлечений, - попыталась отвертеться душа-плюс, пойманная на месте преступления-подгля­дывания. – А что, хентая не будет?
Когда спустя пять секунд Кон, метко запущенный Ичиго в окно, летел куда-то по направлению к магазину Урахары, он очень четко осознал, что если хентай и будет, то без него, без Кона… Льву было очень, очень грустно.
«Рыжему ублюдку достается все самое лучшее», - философски заметил про себя Кон, все стремительнее приближаясь к дому, где жили его злейшие враги: парень с битой и девочка-маньячка со странной прической.

Настроение было сбито. Рукия опять почувствовала стеснение и неожиданно для себя самой покраснела, а Ичиго не знал, что ему теперь делать. Пока оба находились в ослеплении чувственных ощущений, все казалось очень простым, но как быть в такой ситуации, было не очень понятно.
- И что дальше? – помолчав, спросила Рукия, старательно отводя глаза.
Куросаки несчастно на нее посмотрел.
- Я… Ты… Мы… как бы это сказать… Ты хочешь заняться со мной… ну, этим? – отчаянно краснея, выдавил парень.
Рукия бы скорее умерла, чем сказала «да». Но ответить было как-то надо.
- Раз уж я здесь оказалась… - смело попыталась высказаться она, - то, наверное, было бы логично, ну, в общем… я не так уж и против… так что…Оба замолчали, чувствуя себя на редкость глупо.
- А ты знаешь, что делать? – слабым голосом поинтересовалась девушка.
- Теоретически, - вздохнул парень. – Сначала надо это… а потом, ты понимаешь…
- Не надо вслух, - оборвала его Рукия. – На словах это будет совсем ужасно. Хм-м-м-м… А хочешь, я попробую нарисовать, и мы по схеме…
- Иди ты знаешь куда? Вот только сейчас твоих рисунков нам не хватало!
- Как знаешь, - обиделась девушка. - Черт, Куросаки, ну как ты дожил до шестнадцати девственником?
- Я? У меня комендантский час в семь и отец – полный идиот! А сама-то! В десять раз старше меня и…
- Я приличная девушка! – возмутилась Кучики.
- А я, значит, должен быть неприличным? – тут же обиделся в ответ Куросаки. – И вообще, мне было не с кем… То есть, может и было с кем, но не хотелось… Ну, хотелось, но не сильно… Не так, как с тобой, в общем.
- Я польщена, - съязвила Рукия и тоскливо уставилась в сторону.
- Знаешь, если вот так и дальше лежать, то мы точно никакого опыта не получим, - осмелев вдруг, заявил Куросаки. – Кучики Рукия, ты хочешь заняться со мной любовью или будешь и дальше из себя бревно в зайчиках изображать?
- Чем это тебя моя пижама не устраивает? – гневно начала девушка, но смутилась и тихо закончила. – Да…
- Не слышу, - ухмыльнулось рыжеволосое создание, наклоняясь к девушке. – Что ты сказала, Рукия?
- Да, черт тебя дери, придурок ты этакий! Хочу.
- Меня хочешь? – довольно улыбался Ичиго.
- Тебя, - насупившись подтвердила Рукия и поцеловала его. – Может, у нас и получится… Заняться этим… Поцелуи же получаются, - с сомнением произнесла она.
- Еще как получится! – с энтузиазмом, показавшимся Кучики немного нездоровым, подхватил Куросаки. – Только не смотри на меня так, ладно? Я, знаешь ли, тоже нервничаю…
- Ты не должен нервничать, ты должен быть сильным и уверенным и доставить мне максимальное удовольствие. В вашей манге всегда так происходит. – отрезала Рукия.
- Мы не в манге, блин! И вообще, где ты нашла хентай?
- Не я, а Кон. У твоего отца, конечно. Он сначала у тебя искал, но не нашел почему-то…
- Я хорошо прячу! – похвастался тут же Ичиго. - Но, в общем, это сейчас неважно…
- Что это ты делаешь? – потрясенно поинтересовалась Рукия, вцепившись в пижамную курточку, которую пытался расстегнуть парень.
- Пытаюсь ее с тебя снять… Отпусти, ты мне мешаешь.
- А это обязательно – снимать? – безнадежно спросила девушка, в принципе, понимая, каков будет ответ.
- А можно без дурацких вопросов? – разозлился Ичиго. – Чертовы пуговицы слишком мелкие!
- Дай, я сама…
- Что я – с пуговицами какими-то не справлюсь? А-а-а-а, надоели! – в сердцах воскликнул Куросаки и рванул ткань.
- Идиот. Кто теперь зашивать будет? – помрачнела Рукия.
- Ишиде подсунем, - махнул рукой Ичиго. – Зато расстегнул…
- Мою пижаму? Ишиде? Да ты сдурел! – возмутилась Рукия. – А-а-а-а-ах, что это ты сейчас сделал? Ты… ты трогаешь мою грудь!
- Тебе же нравится! И мне. Что тебя опять не устраивает? – осведомился Куросаки, продолжая ласкать нежную и очень чувствительную кожу, а заодно опять целуя Рукию – потому что слушать очередной список претензий не было никакого желания.

Впрочем, Кучики сейчас уже не смогла бы внятно выразить свое недовольство – ибо оно таяло под легкими касаниями пальцев Ичиго, под нежностью его поцелуев, под интимным шепотом «Какая же ты красивая, Рукия». Тело снова перестало слушаться хозяйку, руки сами принялись обнимать рыжеволосого шинигами, губы искали его рот, грудь горела от его прикосновений, и хотелось еще, больше, прямо сейчас. Сминая пальцами простынь, девушка откинулась назад, запрокидывая голову, оголяя светлую кожу шеи, которую сейчас покрывал поцелуями Куросаки, вычерчивая влажными жадными губами понятные лишь ему знаки. Ичиго… - почти плачет Рукия, когда он добирается до слишком чувствительной, напряженной от сладкого предвкушения груди, до сжавшихся в твердые горошины сосков, и касается их своим языком, захватывает в рот, посасывает, прикусывает, заставляя девушку метаться на кровати. Кучики стонет, что-то шепчет, руки беспорядочно скользят по плечам Ичиго, пальцы запутываются в рыжих волосах, а потом, улучив момент, стягивают полусбившуюся майку с тренированного тела парня. Прикосновение обнаженной кожи, капельки пота на висках, истома, туманом, обволакивающая без пяти минут любовников – все это так странно, так непривычно, так правильно… Рукия неожиданно легко переживает собственную наготу, и даже напряженно-внимател­ьный взгляд Куросаки, хоть и вызывает прилив крови к щекам, но желания спрятаться от него больше не возникает. Стыд медленно покидает обоих, смущение проходит, вытесняемое отчаянным желанием быть вместе сейчас, сию минуту, разделить эмоции на двоих, раствориться друг в друге, потушить пламя, пожирающее тела, пока оба не сгорели дотла.
Даже ожидаемая боль не кажется такой острой, заставляя Рукию замереть лишь на секунду, сжавшись в комочек, пережидая неприятное и мешающее ощущение – чтобы с нежностью заметить, как встревожен и бледен Куросаки.
- Хотя бы за это себя потом не вини, ладно? – шепчет ему на ухо Рукия, обнимая теснее, обхватывая ногами, успокаивая. – Все уже прошло, Ичи… Со мной все в порядке, правда.
Извиняющиеся поцелуи и робкие касания – рыжеволосый же тоже не дурак, понимает, что Кучики привирает. Ради него. Движения замедляются, он очень осторожен – до тех пор, пока из груди Рукии опять не вырывается стон, а хрупкое тело расслабляется в его руках. Ритм нарастает, бессвязные слова – глупые, смешные, откровенные – сами собой падают с искусанных губ, вот только кричать во весь голос - как хочется - нельзя… Поэтому, когда оба понимают, что больше сдерживаться уже не получается, ощущения перехлестывают через край, а тела готовы вот-вот взорваться от чего-то ранее неиспытанного, Куросаки наклоняется к Рукии и ловит ее стон губами, впиваясь уже совсем не нежным поцелуем и получая не менее яростный в ответ…
- И-чи-го, - довольно улыбается девушка, вытягиваясь рядом с парнем. – И правда, неплохо вышло…
- Я вообще талантливый, - смеется Куросаки и прижимает ее к себе поближе. – Ты хорошо себя чувствуешь?
- Да, а что? – хмурится Рукия. – С чего бы мне… А, ты об…? Нет, все уже давно прошло.
Ичиго чуть смущенно кивает и целует темную макушку, а потом громко зевает.
- Спать хочется, - сонно произносит он, натягивая на них обоих одеяло и устраиваясь поудобнее.
Шинигами аккуратно вылезает из кольца рук, нашаривая попутно какую-нибудь одежду.
- Куда это ты собралась? – возмущается Куросаки, мгновенно просыпаясь.
- В душ. Пять минут и я вернусь. – деловито сообщает она. – Отвернись.
Ичиго усмехается, но послушно отворачивается.
- Да что я там не видел…
- Ну давай, поговори со мной на эту тему, - угрожающе произносит Рукия, накидывая на себя майку Куросаки – с ее ростом это почти мини-платье, а ничего более приличного она найти не может.
Прислушиваясь к шуму воды, Ичиго бездумно улыбается, глядя в потолок, а когда через обещанные пять минут, растянувшиеся на все пятнадцать, возвращается Кучики, полноправно обнимает ее и проваливается в сон, успевая подумать, что тоже привык слышать ее дыхание.