Ноттингемшир блюз. нестихи


каждый день за окном.
каждый божий день.
то сверху, то снизу солнце в глаза.
вот такое хреновое лето.
слишком белое небо.
слишком колючая выжженная трава.

сестра мария-луиза носит в кармане шарики красного цвета, это драконья кровь; от нее наутро болит голова.

сестра карен хочет знать, где спрятался враг; бьет зеркала и оконные стекла. она права, пытаясь найти слова сочувствия мертвым львам.
но вокруг нее слишком много живых собак.

тополиного пуха, отточенного пера тебе, беспокойной ночи, трудного вдоха; увернуться от рук их, прохладных и легких, от книжных и вымученных забот; пальцы их пахнут ладаном, формалином, нашатырем; сестры выглядят, в общем, неплохо посреди улыбающихся господ.
вот проходят, неслышные в темноте, вот скользят по лестницам мимо стен, мария-луиза или карен, мария-луиза или карен, к чорту обеих. обе не те. пусть идут в продавщицы яблок, носят длинные сарафаны, пусть их слушают, и кивают, и заглядывают в декольте.

боже, храни королеву,
утренний кофе,
позавчерашний газетный лист,
пряжку на шляпе фонарщика,
тень поперек мостовой,
летнее небо,
ирландию,
карла густава,
бедную лизу и двенадцать ее лебедей,
клару с крадеными кораллами,
боже, храни их всех.

тише, и так все слышно, дыши, пиши,
смейся и плачь, ничего не проси взамен.
а я уеду, как только начнется дождь,
я уеду в свой сказочный неверленд,
я уеду в свой гребаный ноттингемшир,
как только начнется дождь.