Присказка:

В некотором царстве, в тридевятом государстве с самого утра назревал скандал международного значения:
- Варенька!
- Папенька!
- Варенька! - Царь Фёдор Михайлович был уже немолод, сед и по-стариковски слаб. И перекричать свою дочь Варвару свет Фёдоровну не имел никаких шансов. - Ну, Варенька, люди же издалека ехали. Устали с дороги. Давай примем, послушаем, откушать пригласим, да и распрощаемся.
- Я сказала: никаких сватов!
Во времена, когда ещё царица Марья Потаповна ходила брюхата Варенькой, мечтал Фёдор Михайлович, что родится у него сын - богатырь. Что станет он полководцем славным, будет ходить с дружиной, битвы вести, победу приносящие. Мечтал неосторожно, и часть этих его мечтаний осуществилась самым неожиданным образом. Варвара Фёдоровна уродилась девицей статной, высокой, характером царским, словцом крепким. В 5 лет, как осталась без матушки, изволила не интересоваться ни вышиванием, ни макраме, а только гонять по царскому двору с мальчишками с деревянным мечом. Меч со временем сменился на настоящий, а мальчишки на царскую дружину. Сыновей Фёдору Михайловичу Бог не дал, а враги тем временем не дремали, вот и пришлось Вареньке сначала набеги отбивать, а потом уж дань за причиненный ущерб с соседей требовать.
Соседи прозвали Вареньку девицей-богатыркой, но границы царства теперь обходили стороной, страшились. Одно плохо: шёл Варваре Фёдоровне двадцать седьмой год, а женихи к ней не особо торопились, побаивались богатырки. Неприветлива она с ними была: то предложит на мечах сразиться, то просто в глаз даст.
Но сегодня Фёдор Михайлович был особенно настойчив. Сила Григорьевич, царь тридесятого царства, прислал со сватами письмо лично Фёдор Михайловичу:
\"Одарил нас бог с тобой одинаково диковинными детьми, царь Фёдор. Дочь твоя Варвара, по моему разумению, лучшая пара моему наследному сыну Мстиславушке. Прими сватов, царь Фёдор, да приглашай меня с сыном в гости. Авось понравятся друг другу дети наши. Будет нам в старости покой да опора.\"
В то, что царевич Мстислав Силович, какой бы он там ни был, может приглянуться Варваре Фёдоровне в женихи, Фёдор Михайлович не верил. Но сама идея объединить земли с тридесятым царством, получить луга заливные, лес дремучий да круглое озеро очень уж будоражила его по-царски практичный ум.
- Варенька, ну хоть портретик взгляни. Люди ж ехали. Что же они вернутся, даже портретик не представив?
Варвара Фёдоровна упёрла крепкие руки в бока крутые и вздохнула:
- Пять минут даю. Показали портретик и вон со двора.
Папеньку она любила, берегла сердце его стариковское.

- Это что? - На портрете, привезённом сватами, юноша был юн, худ и силушкой богатырской явно обделен.
- Это царевич Мстислав Силович. Старший и единственный сын царя Силы Григорьевича.
Варенька поморщилась:
- А годков ему сколько?
- Девятнадцать, матушка. Царь Сила Григорьевич хворать стал, торопится найти жену наследнику.
Сваты поглядывали на Вареньку с всё большим страхом. А она неспешно подошла к портрету и даже наклонилась, разглядывая:
- И, как я понимаю, художник придворный изо всех сил старался изобразить царевича величественным и сильным? Что ж была за натура, если получилось ЭТО?! Я хочу на это посмотреть.
Царь Фёдор чуть не сел на месте от счастья неожиданного:
- Так давай, Варенька, ответим сватам, что пусть приезжает жених с батюшкой своим.
- Нет, - Варенька отмахнулась, - У меня дел полно. К хазарам за данью ехать надо. А эти приедут, потом не выгонишь. Нет, лучше я сама к ним по дороге загляну. Да, загляну, а потом сразу к хазарам.

Глава 1:
Варенька:
Как светились глаза папеньки, когда я этот портрет разглядывала! Мне аж совестно стало. Стар он уже совсем, внуков хочет. А где ж их внуков взять, если все женихи вокруг рохля?
Но с другой стороны, что убудет с меня уважить папеньку, заехать посмотреть на это чудо-юдо в бантиках? Да и, как-никак, дипломатические отношения с тридесятым царством тоже вещь важная.
- Степан! Степан, вели дружине в поход готовиться. С рассветом выступаем. Да, и Захарку мне пришли, выспаться очень нужно.
Захарка был парень видный, удалый да покладистый - то, что нужно для спальничего. Чтобы и сон был сладок, и без забот лишних.

Мстислав:
Солнышко светит, птички поют... Лето! Хорошо-то как!
С крыши сарая такая красотища кругом! Лес наш густой видно, и поля широкие. А еще видно, как матушка по двору куда-то спешит. Может, меня ищет? Надо залечь понадежнее, найдет ведь если - опять начнется песенка грустная: \"Мстиславушка, чадушко мое, так внучков хочется на старости лет понянчить, женился бы ты, Мстиславушка...\". И батюшка тоже в ту же дудочку играет: \"Женится тебе надобно, Мстислав Силович! Я в твои годы...\". Не желаю я жениться в его годы! И учиться уже не хочу, выучился весь.
На девок красных глаза б мои и не глядели вовсе! Соберутся в кружок, и давай хихикать да глазки мне строить - ждут, чтобы я к ним первым подошел. А оно мне надо, первым к ним подходить? Потом ведь будут на меня смотреть и продолжать хихикать, а я, значит, должен с ними первым же заговорить, шутку смешную сказать, красоту их девичью похвалить, по заду легонечко, игриво хлопнуть... Кто бы меня самого по заду игриво хлопнул!
А если с крыши прямо вниз смотреть, то кузню видно и кузнеца нашего, Гришку. Вот уж кто бы хлопнул, так хлопнул, сразу бы все внутри разгорячилось.
Красивый у нас парень Гришка! Сильный, высокий, кудри золотые, глаза голубые, бородка мягкая. А плечи какие!
Махнет молотом, и сразу все мышцы и на спине, и на руках заиграют. Красота! Жаль, отсюда только спину его и видно. Пресс у него такой, что, наверное, даже батюшкиной палицей не пробить. Когда замах топором делает и руки вверх поднимает, то все кубики сосчитать можно! А на руках и бицепсы видно, и трицепсы. Вот бы он меня этими сильными руками обнял и унес куда-нибудь... Эх! Или ладно уж, сам дойду, только бы прижал к себе покрепче и пальцы свои на плечо мое положил. Глаза только закрою, и сразу представляю, что он этими пальцами длинными и руками сильными со мной проделать может. Жаль, только представить и могу. Как навоображать себе всякого, с этим у меня забот никогда не было, а вот опыта у меня мало. А если уж взаправду, то и нет у меня никакого опыта, в батюшкины-то годы.
Каких только девок мне матушка в горницу не загоняла! А я их всех вниз по лесенке потом вежливо спускал, потому как они ж от меня зачин ожидали, а я желаю, чтобы меня сперва обихаживать начали, любви большой и чистой хочу.
Вот сижу я, к примеру, весь такой смущенный, а предо мной на коленях Гришка стоит, и руками своими по ногам меня наглаживает... Слова нежные шепчет... А потом рубашку бы мне расстегнул и пальчиками своими длинными по груди, по ребрышкам. Чтоб все косточки пересчитал, а я бы жмурился, как наш кот Васька, когда полный марафет наводит и между ног себе все нализывает.
А потом взял бы он меня, перевернул лицом в траву, и ...
Тут воображение мое богатое и замирало в неизвестности: куда дальше двигаться? Вот ровно на этом месте, когда Гришка, шепча мне в ухо нежные слова, переворачивал меня к небу задом, к траве передом, сердце начинало предвкушающе ухать, тело просто ощущать на себе ласку сильных рук кузнеца нашего раскрасивого, и... А что потом делают-то? Или сразу в это самое отверстие вставляют? Так ведь больно же должно быть! А у Гришки это дело большое, точно больно будет! Так что, пока все мои мечты разбивались об неопытность мою юношескую. Книжечку бы какую на эту тему прочесть, ознакомиться, так сказать, теоретически, чтобы потом уже познаниями своими и на практике блеснуть. Хотя Гришка, он по девкам интересуется. Про то, что у него бородка мягкая, я в их хихиканьи круговом подслушал. Поэтому не видать мне Гришки у своих ног, хоть плачь.

Вчера вечером батюшка с матушкой такие довольные и загадочные ходили, задумали небось опять что-то. Невесту мне очередную нашли, не иначе, вот и радуются. Только забава эта уж второй год как по одним и тем же правилам разыгрывается. Сначала родители мои перемигиваются друг с другом довольные, сватов собирают, портретик мой, знатно приукрашенный, с собой им вручают, даров каких-нибудь хахаряшнообразных, но пристойных, невестушке моей возможной и мамочке ее, если таковая в наличии имеется. А потом сваты возвращаются, носом землю с печали царапая. C грехом пополам, довести дело до приглашения меня и батюшки в гости можно будет, только если с Гришки фигуру писать, а личико распрекрасное мое врисовывать. Да и то, прогонят ведь взашей, как только меня настоящего увидят. Я ж с невестой конкуренцию по нежности кожи и холености ручек составить смогу. Даже мозольки от перышек самописных аккуратно мазькой специальной свожу ежевечерне и пяточки в отваре специальном перед сном отмачиваю, чтобы мягонькие были. Для кого вот только красота моя вся? Гришенька на меня и не смотрит, поганец!

Ох, что-то на птичьем дворе суматоха началась какая-то: девки бегают, гусей ловят. Не к добру это! Третьего гуся в дом понесли.
А вот и маменька снова из двери выскочила, нарядный кокошник поправляя. Какая такая беда опять на голову мою буйную? Придется слезать, пока сами не нашли. Или Гришу дождаться, чтобы он меня на руках спустил? Притвориться, что боюсь страшно? И он тогда на руках меня прямо в дом внесет. Мечта несбыточная! Вот только девки засмеют потом. Придется самому с крыши слезать.
Читать далее