Сейчас поздно и бессмысленно возмущаться, особенно нам, тем, кто живет на Украине. Мы ведь дружно молчали, когда фашизм рвался к власти. Более того - мы сами привели нацистов и фашистов в парламент своим голосованием. Мы немножко повозмущались львовским фашистским шабашем на 9 мая, трусливо наблюдали из окон своих "хаток с краю" за факельными шествиями фашистских боевиков по улицам наших городов, позволяли уродовать наших детей в школах, когда им нагло втюхивали извращенную историю, называя белое - черным и наоборот. Сами старательно учили галицийский уродливый суржик, НА КУХНЯХ возмущались Бандерой и Шухевичем, молча глотали омерзительное пропагандистское варево о "проклятом" СССР и прекрасных "европейских ценностях", поддаваясь зомбированию, проклинали "кровавого Путина". Писали гневные комментарии на форумах, не замечая, что наши подрастающие дети, одурманенные школой, уже верят в Бандеру-героя, собираются в стаи, готовые взять в руки биты, "коктейли Молотова" и убивать "вонючих москалей". Мы не хотели верить, что враг не спит, что он каждый день отрывает от нас наших детей и внуков, превращая их в наших же врагов. Мы даже безумный Майдан воспринимали, как нечто абстрактно-далекое и еще мучительно чесали репу - а может это и вправду восстал народ?
А теперь охаем и ахаем, обнаружив в своем доме агрессивного фашиста, безграмотного и злобного, ненавидящего нас же за нашу "совковость".
Теперь пришла пора действовать, но действовать-то оказывается готовы далеко не все. "Добрый царь" так и не появился, вместо него мы узрели мурло дяди Сэма и карикатурного, но кровожадного трехглавого дракона в образе "оппозиции". Нас убивают на улицах, для нас строят концлагеря, а мы возмущаемся, яростно стуча по клавиатуре компа. Нас обещают "вешать потом", а мы все надеемся, что авось пронесет.
Не пронесет. Еще не вошла беда в каждый дом, но она уже стоит на пороге. Все ближе то время, когда не останется ни одной "хаты с краю". Может тогда мы стряхнем с себя эту очумелость и наконец-то осознаем себя народом. Поймем, что мы слишком долго вглядывались в бездну и теперь бездна всматривается в нас.