Нет, я не оговорился, именно пословица, а не пословицы, именно в единственном числе. Я не являюсь знатоком трудов «отца народов», но его выражение, сказанное им на «съезде победителей» - «жизнь стала лучше, жить стало веселей», которое стало поистине не менее крылатым, чем цитаты из басен Крылова, разумеется, знаю.

Так почему я решил поговорить об этом крылатом выражении Сталина? Дело в том, что данное высказывание очень напоминает русскую пословицу – «жить весело, да есть нечего».

А теперь, после того, как я напомнил читателю эту русскую пословицу, взглянем на речь Сталина вновь. Как зазвучала эта крылатая фраза теперь? Да, верно, эта фраза приняла явный окрас издёвки, прикрашенной хорошей порцией цинизма.

Неужели «отец народов» настолько глуп, чтобы хамить, вставлять издёвки, нацеленные на собственный народ, в свои глубокомысленные опусы? Конечно, нет! Скорее всего, товарищ Сталин просто никогда русскую пословицу, приведённую в данном очерке, и не слышал. Ведь этот осетин, выросший среди грузин, до двенадцати лет не знал ни единого слова по-русски. И, стало быть, вероятнее всего, плохо знал русский фольклор. Значит, данная фраза о весёлой жизни прозвучала в речи вождя народов по некомпетентности Сталина? Навряд-ли. Это маловероятно. Ведь речи то вождю народов писали люди, имеющие блестящее литературное образование. Они точно знали и фольклор в целом и пословицы в частности. Тогда возникает вполне закономерный вопрос: «Почему же это издевательское по своей сути высказывание попало в речь Сталина»? Скорее всего, данный курьёз произошёл не от невнимания авторов, а вполне сознательно вкраплен в речь. Для чего? Я не буду задним числом искать «врагов народа» в рядах советских людей, это и без меня советская власть сделала вполне успешно. Я просто выскажу своё частное мнение. Данная фраза в речи Сталина говорит о том, что в СССР очень многие люди не только не уважали, но и, мягко говоря, не любили советскую систему. Не являются исключением и авторы речей «отца народов». Другого объяснения и быть не может. Таково моё частное мнение.

 

Троцкий, несомненно, был не столько жестоким человеком, но, скорее, жестокой нелюдью. Например, в книге Саликовского о красном терроре, есть воспоминание о проведении Троцким смотра войск Киевского округа весною 1919 года. Во время этого смотра, вождь революции при обходе войск, выбрал произвольно приблизительно триста красноармейцев и приказал их расстрелять. Такой несуразной жестокостью, ни на чём не основанной, Троцкий наводил страх на бойцов, чтобы, как он утверждал, сделать дисциплину в красной армии «железной». Вот так вот просто. Не понравилась вождю физиономия какого-нибудь калужского крестьянина, значит того можно и расстрелять. Такого варварства не наблюдалась даже в войсках вермахта. Да вообще нигде, кроме как в Красной Армии не наблюдалось.

Сталин, может быть, и не расхаживал вдоль солдатского строя, выбирая жертвы, но Иосиф подписывал одним махом расстрельные списки, которые превышали цифру триста многократно. Как видим, бездарной жестокости Сталина учить было не надо. Так чему же всё-таки научился Сталин у Троцкого в таком случае?

Хотя бы организации заградительных отрядов. Более того, Сталин организацию заградительного огня поставил даже на более высокий уровень. Если во времена Троцкого отступающих расстреливали специальные команды, называемые «заградительными», то во Второй мировой войне уже каждое воинское подразделение обязано было стрелять в отступающих братьев, товарищей по оружию. Прогресс налицо.

 А чему ещё научился Сталин у Троцкого, кроме того, что отступающих и «сеятелей паники» расстреливать на месте?

А вот приказ товарища Троцкого от 3 ноября 1919 года, где говориться, что «командиры и комиссары отвечают за свои части перед Советской Республикой». И что же из этого справедливого утверждения следовало? Да то, что отвечать надо своей жизнью. Так было и во Вторую мировую. Сколько командиров Красной Армии было уничтожено советской системой? Не счесть. По крайней мере, эти данные засекречены и по сей день. В общем, как во времена Троцкого дисциплина в Красной Армии базировалась на массовых убийствах, такой она осталась и при товарище Сталине уже в другой войне.

Кстати, коммунисты сами признавали и называли такую дисциплину кровавой. Да ведь против истины трудно возразить что либо, тем более и назвать другим словом просто невозможно.

Я не историк, специалист наверняка найдёт и другие методы и приёмы, которые Сталин позаимствовал у товарища Троцкого. Хотя, чтобы понять Сталина как усердного ученика Троцкого, других примеров и не требуется.

 

Казалось бы, весьма избитая тема, но давайте начнём с того, что взглянем на личность Сергея Есенина глазами советской власти.

Родился в зажиточной крестьянской семье, дед мельник. По советской классификации Сергей явный «кулак».

А кто оказывал поэту Есенину протекции? Сама императрица.

А с кем дружил Сергей Есенин? С поэтом Николаем Клюевым. А кто такой Клюев? Религиозный фанатик, общающийся с левыми эсерами. Советская критика громила Клюева как отъявленного идеолога кулачества. Да что там идеолог кулачества. Николай и стихи писал осуждающие советское рабство, в частности критиковал строительство Беломоро-Балтийского канала за широкомасштабное использование рабовладельческого труда. Чему же удивляться, что Клюев, в конце концов, был арестован и расстрелян по знаменитой пятьдесят восьмой статье. И вовсе не важно, что чекисты просто смухлевали, приписав Клюеву участие в деятельности несуществующей политической организации. В конце концов, мухлёж вполне в духе советских деятелей.

А кто ещё являлся друзьями Сергея Есенина? Да имажинисты, председателем коих и являлся Есенин. А ведь имажинистов советская власть не только осуждала, но и преследовала. Многие деятели имажинизма просто очень плохо кончили свою жизнь. Например, Иван Грузинов попросту умер от голода в 1942 году. Никакой союз писателей не протянул ему руку помощи. Даже неизвестно, где могила поэта. Да и чего увековечивать память ссыльного?

А Лев Моносзон? Этот вообще эмигрировал в Германию, где и стал весьма популярным эстрадным исполнителем, до тех пор, пока Гитлер не вынудил артиста покинуть Германию. И куда же отправился Лёва? В советскую Россию? Нет, он упорхнул в США.

Да Сергей Есенин и сам долго жил за границей. Объехал всю Европу, а так же совершил турне по США. И главное, с кем наш поэт путешествовал. С иностранкой, на которой женился.

Вообще Сергей Есенин весьма неосмотрительно выбирал себе попутчиков своих турне. Например, по Средней Азии Есенин путешествовал вместе с другом Троцкого Блюмкиным. А ведь этот Блюмкин был впоследствии расстрелян чекистами. Да и сам Троцкий выходец из богатейшей семьи землевладельцев. Да, очень неосмотрительно выбирал друзей Сергей Есенин.

Но более всего лажанулся Сергей с другом Леонидом Каннегисером. С ним он был просто другом «не разлей вода». Даже стихотворными посланиями друзья обменялись. А ведь этот Каннегисер не только превосходный поэт, но и террорист, идейный враг советской власти, убивший главного чекиста Петрограда Урицкого. В данном случае не важно, какой был человек Моисей Урицкий, главное то, что он занимал весьма высокую должность в иерархии ВЧК. Именно поэтому у нас в стране до сих пор не опубликованы стихи поэта Каннегисера. Вернее, народ допущен лишь к двум произведениям поэта. А ведь, казалось бы, и СССР канул в лету, но вот не издают стихов Леонида Каннегисера, лучшего друга Сергея Есенина.

А теперь давайте взглянем на все эти факты биографии Сергея Есенина с криминального ракурса.

Ведь что такое родиться в семье «кулака»? Это подвергнуться как минимум депортации.

А что значит жениться на иностранке в СССР? Да у нас женщин за мимолётные связи с иностранцами в концлагеря отправляли как изменниц родины. Взять хотя бы Вторую мировую войну, ведь наших женщин находившихся в Мурманске и Архангельске в годы войны, просто всех, в конце концов, пересажали за связи с иностранными моряками. А ведь каждая из этих женщин не просто общалась с морячком из Англии, или другой иностранной державы, но и выполняла задания НКВД. И, тем не менее, все они попали в лагеря. Да что там долговременная связь с иностранцем. Взять для примера капитана теплохода «Украина», который совершил круизный рейс в 1931 году из Ленинграда в Одессу. Человека не только посадили, но и расстреляли за то, что он посмел отвечать на вопросы русских эмигрантов. Он не секреты военные выдавал, а просто коротко отвечал на вопросы бытового характера. Вот что такое связь с иностранцами в СССР.

А уж быть другом террориста, убивающего главарей ЧК, это вообще смертный приговор моментальный. Потом, вспомним, что творчество Есенина было в СССР запрещено до шестидесятых годов.

И вот когда все эти факты объединяешь, то, как-то не вериться в самоубийство. Скорее веришь в версию убийства, замаскированную под суицид. Надо совсем не знать свою родину, чтобы быть легковерным.

 

Захватив власть, коммунисты сделали своей целью максимальное обобществление всего, чего только можно и, даже, чего нельзя по абсолютно здравому рассуждению.

Лёва Бронштейн, по кличке Троцкий, по этому поводу высказывался так:

- задача сводиться к тому, чтобы заставить всё рабочее население переживать бедствия и искать из них выхода не индивидуально, а коллективно…

Обратим внимание на словечко «заставить». Не убедить, не внушить, не уговорить, а именно заставить. Не видит человек счастья в коммунистическом хлеву, так мы его заставим всё равно подчиниться. Вот ведь как старательно тащили народ к всеобщему счастью, в социальный рай на земле.

И как же товарищ Бронштейн по кличке Троцкий собирался достигнуть такого всеобщего счастья? А вот как:

- Достигнуть такой «канализации» личных усилий можно только социализировав бытовые жизненные условия; уничтожив семейные очаги, домашнюю кухню, переведя всё на общественное питание.

 

Вот как глобально мыслили товарищи коммунисты. Не только частную собственность уничтожить, но даже и «семейные очаги». А чего мельчить то!

Кстати, обратим внимание, каким словечком пользуется товарищ Бронштейн по кличке Троцкий – «канализация». Сразу видно, что народ для него то же самое, что и говно. А что ещё пускают по канализации?

Кстати, писатель Солженицын тоже широко использует данное словечко «канализация». Это уже во второй части своего знаменитого ГУЛАГа. Интересное заимствование. Как же это Саша Солженицын решился цитировать Троцкого, который в СССР был хуже прокажённого? Как Солженицын вообще узнал запрещённые произведения Троцкого? Странно это.

Но вернёмся к Троцкому. Как он конкретно планирует достичь такой «канализации»? А он поясняет данные усилия на этом пути весьма доходчиво:

- Социализация такого рода не мыслима без милитаризации…

 

И что это означает? А это означает насильственную мобилизацию людей на любые общественные работы. Вот, как гениально! Конечно, гениально, ведь не одной же милитаризацией достигается всеобщее счастье. А чем ещё? А вот чем:

- Милитаризация плюс дважды в день горячая пища, одинаковая для всех, будет всеми понята как жизненная необходимость и не будет ощущаться как аракчеевское насилие.

 

Конечно, не будет, как можно. Ведь горячую пищу-то будут давать два раза в день. Разве это не счастье? Ведь не каждый хозяин свою собаку кормит два раза в день, а тут не только два раза в день, но и при этом горячей едой. Это же счастье безмерное! Ну, а если кто захочет вместо щей похлебать ушицы, то… А что то? Это уже человек идёт против общества и, значит, является просто «врагом народа». А с врагами народа коммунисты не церемонились. Надо понимать своё счастье! Тем более, что такая организация общества имеет массу достоинств. Каких? А вот каких:

- Общественное питание создаст непосредственные условия общественного контроля и самой действительной борьбы с леностью и недобросовестностью: кто не выходит на работу, тому нельзя будет показаться в общественную столовую…

 

Ну, конечно, вот оказывается как всё просто! Кто не работает, тот не ест!

Однако насчёт благости общественного питания товарищ Троцкий дал маху. Мы то, жили семьдесят с лишним лет в социалистическом раю, где столовок было много. Все общественные. И что, там не воровали? Даже смешно задавать такие вопросы людям, родившимся в СССР. Да что там работники столовых, товарищи проверяющие тоже ведь люди и, тоже включались в процесс разворовывания. Договориться-то можно даже с товарищем милиционером из ОБХСС.

Ну, ладно, оставим столовки в покое. А что же ещё собирался сотворить, да и сотворил, товарищ Троцкий?

Например, Лёва собирался создать культ физического труда. И это не только скульптуры крестьянок с серпом и рабочего с молотом. Нет! Товарищ Бронштейн, который Троцкий, глядел на мир шире, как стрекоза. И вот что он мыслил:

- Нужно обязать всех без исключения граждан независимо от рода занятий отдавать известное, хотя бы минимальное, число часов в неделю физическому труду.

 

И ведь действительно, всё время существования СССР его граждане массово трудились и в колхозах, и на стройках. Ну, как же не участвовать в посевной или на уборке урожая? Без этого человеческое счастье просто будет не полным, ущербным как луна в последней фазе.

 

Только вот с субботниками товарищу Троцкому не повезло. Не то, чтобы их в СССР не было, были, конечно, и повсеместно. Да, работали на них бесплатно, но ведь всего лишь один день в неделю и то раза два в году. А ведь по началу-то, как хорошо пошло: трудились каждую неделю и в субботу, и в воскресенье и не по четыре, пять часов, а по двенадцать – шестнадцать часов. Как и положено энтузиастам, которые строят счастливое будущее.

 

Хотя, вероятно, далеко не все люди оценили это всеобщее счастье совместного бесплатного труда, потому что пришлось в стране победившего социализма создавать «Комитет Трудовой повинности». И кто этот славный комитет возглавил? Да сам товарищ Дзержинский! Но я хочу обратить внимание не на личность руководителя, а на название этого комитета счастья – «комитет повинности». Тут, конечно, коммунисты дали маху. Какая может быть повинность в общественном труде? Нет, общественный труд приносит радость и, стало быть, просто по определению доброволен на сто процентов. И, стало быть, название должно было бы быть примерно таким – «Комитет Добровольного Труда»! И никак иначе! Вот такие мелочи и губят все хорошие начинания. Вот и Троцкий с Лениным не построили социализм за шесть месяцев, как планировали первоначально. Надо было этим товарищам пригласить третьего – Сталина. Втроём бы уж точно осилили. Дали маху Троцкий с Лениным. А теперь уж нет возврата к блаженной ахинее.

 

После выпуска из военной академии Ваня Серов стал главным милиционером страны. Это случилось в 1939 году. Как видим, кто-то погибал от репрессий, а кто-то делал стремительную карьеру в нашей стране. Это не упрёк, а просто внимание к частностям.

Милиционером Ваня Серов проработал всего пять месяцев, потом его перевели в НКВД. Своей работе в милиции Серов посвятил в своём дневнике всего четыре странички. По крайней мере, столько опубликовано. Кстати, некоторые руководители царской полиции тоже выпускали свои мемуары о работе, интересные мемуары, но вот у нас, в СССР, да и в сегодняшней России они так до сих пор и не опубликованы, хотя эти мемуары имеют мировую известность. Но, что для нашей цензуры весь мир? Поэтому благоразумно вернёмся к запискам Вани, где каждая запись это своего рода дифирамбы своей душевности и человечности. Но начинает он свои записки о распорядке своего рабочего дня. Оказывается, раньше полуночи или часу ночи в то время домой милиция и не уходила. Не знаю, может это только высшее руководство так поздно задерживалось на работе. Этого Ваня не уточняет. Но давайте подумаем над данным распорядком дня. Ведь при таком темпе работы человек не имеет возможности вообще расти духовно. Ладно бы рядовой милиционер, но ведь это генерал. Но у него нет возможности даже почитать книгу. Это нормально? Да что там книгу, с семьёй пообщаться нет возможности. Однако свои записи Ваня ведёт. О чём пишет? Может быть, его поразило такое явление, как полная уголовная ответственность детей уже с двенадцати лет начиная? Нет, об арестах детей Ваня вообще ничего не упоминает. А ведь это именно из-за разгула детской преступности в стране ввели столь суровые законы, позволяющие не только арестовывать детей, но и пытать и, даже, приговаривать к смертной казни. Но Ване Серову об этом ничего не ведомо. Или его аресты детей не шокируют? Не знаю, но в дневниках об этом рядовом для страны советов явлении ни словечка.

Зато Ваня Серов пишет о гомосексуализме. Гомики наравне с проститутками выходили на панель. Ваню данное явление просто возмутило и шокировало. Понять его можно. Но что же Ваня не упоминает гомиков среди высшего руководства страны. Например, таким был нарком и член политбюро Коля Ежов. А что, Коля Ежов был единственным гомиком в руководстве страны? Забегая вперёд, скажу о личном задании Сталина, полученном Ваней. Вождь требовал разобраться со скандальной историей вокруг первого секретаря компартии Узбекистана Юсупова. Этот партийный деятель променял свою любовницу узбечку на юного «бачу» (мальчика). И что стало с бисексуалом Юсуповым? Может быть, его наказали, сослали в лагеря на пятьдесят восемь лет (именно такие сроки давали офицерам прибалтийцам, когда СССР оккупировал страны Балтики). Ничего подобного. Дело закончилось тем, что Юсупов чистосердечно покаялся перед Сталиным, утверждая, что это случилось потому, что «чёрт попутал». И всё. И проработал этот гомик на своей высокой должности аж до 1966 года. Так что не стоило Ване лицемерить насчёт позорного явления, якобы не свойственного для нашего общества, особого общества советский народ.

А что ещё интересного сообщает Ваня о работе в милиции? Да, есть такие сюжеты. Например, о продаже проститутками иностранцам советских паспортов, которые эти дамы добывали у отечественных пьяненьких клиентов.

И что меня удивило в записях о милицейском периоде работы Вани Серова, так это большой объём записок о подготовке Москвы к воздушному параду. Конечно, встреча со Сталиным, хлопоты, закончившиеся благополучно. Как не записать! Но, при этом не словечка о событие 1935 года, о катастрофе с самолётом «Максим Горький», который разбился во время парада. Конечно, данный вопрос не является функцией милицейских структур, но неужели ни разу не подумал о столь крупной аварии? Или просто осторожно не стал доверять свои размышления бумаге? Ах, скользкий Ваня!

 

Говорят, в России коммунистический режим исчез, но это вздор. Почему я так категоричен? Да вот посмотрел фильм «28 панфиловцев» и убедился в этом. Данный фильм поставлен по всем канонам коммунистического «социалистического реализма» и, стало быть, рассчитан на абсолютно безграмотного человека, который просто не имеет возможности получать информацию, не одобренную коммунистической цензурой. Но данный фильм о панфиловцах переплюнул в идиотизме любой советский ура-патриотический опус. Но давайте начнём с обстановки, с ситуации, которые превалировали в обществе, народе в 1941 году. Для этого просто необходимо напомнить о главных событиях военного времени.

Враг всего в сотне километрах от Москвы. В столице введено чрезвычайное  положение. В городе паника. Народ грабит магазины, склады. Начальство на присвоенных государственных машинах удирает вместе с родственниками из столицы. Напомню, что около тысячи руководителей, по официальной статистике сбежало из Москвы в то время. Но начальство не просто бежало, оно прихватывало с собой государственные деньги, ценности. По официальной статистике, сбежавшим начальством было украдено более полутора миллионов государственных рублей. А сколько дел нашим руководителям удалось отмазать? Об этом никто нигде не пишет и не говорит.

Более тысячи объектов в Москве было подготовлено к взрыву. Сапёрами НКВД была взорвана дача Сталина в Кунцеве. Огромная территория Подмосковья была затоплена, так как сапёры Красной Армии взорвали три плотины. Что такое подрыв трёх плотин в ноябре? Сколько погибло народа при этом, мы до сих пор держим в секрете.

На огромном протяжении река Волга была форсирована немцами. Был захвачен целый ряд волжских городов: Тверь, Ржев, Старица, Зубцов. И если Старица и Зубцов это небольшие города вроде Волоколамска, то Тверь насчитывает четыреста тысяч населения, а Ржев шестьдесят тысяч.

Немцы не только форсировали Волгу к осени 1941 года, но и успели наладить переправы через неё. Более того, они построили помимо понтонных, два вполне фундаментальных моста через Волгу.

Красная Армия понесла колоссальные потери. Только пленными мы потеряли четыре миллиона человек.

Для сравнения можно сказать, что немцы с самого начала войны потеряли убитыми и пропавшими без вести немногим белее 177 000 человек личного состава. Это на всём немецко-советском фронте.

В стране количество уклонистов и дезертиров достигло астрономической семизначной цифры.

НКВД расстреливало людей за любое правдивое слово. Для примера можно сказать, что в стране так и не было объявлено о взятии немецкой армией столице Белоруссии Минска. А теперь представим, что человек точно знает о взятии немцами столицы Белоруссии и кому-либо об этом сказал. Что последовало бы за такого рода рассказом? Человека бы просто расстреляли за распространение пораженческих слухов.

И вот в этой обстановке паники, тревожности, голода, неустроенности, страха бойцы панфиловской дивизии шуткуют вовсю. Всё делается с шуточками да прибауточками. При этом, бойцы говорят не просто хорошим литературным языком, но и в беседах показывают истинную образованность интеллигентного человека. А ведь эта дивизия формировалась в Казахстане и состояла в основном из казахов да киргизов. Те, русские, которые были в дивизии, являлись в основе своей детьми раскулаченных крестьян, родителей которых советская власть сослала в спецпоселения. Я проходил службу в армии в эпоху развитого социализма, так у нас попадались служивые из Средней Азии, которые вообще не знали русского языка, хотя все имели аттестаты зрелости. Но, если вообще говорить об образованности, то, пожалуй, русские если и являлись более грамотными, то не намного. Например, вспоминаю, как проходили политзанятия с солдатами в эпоху развитого социализма. Какие предъявлялись к знаниям требования. Например, солдат должен был уметь показать на карте Москву, которая была обозначена огромной звездой. Название столицы, соответственно, тоже было написано огромными буквами. А какая грамотность была у людей в тридцатых-сороковых годах? Более грамотными что ли были?

И ещё важный факт. Солдаты в фильме просто упитанные и рослые, хотя всё это народ, который родился в годы гражданской войны. А что такое годы гражданской войны? Да это в первую очередь голод. Дети рождались без ногтей и волос. Они и вырастали субтильными. А уж если говорить о Казахстане, то в этой республике от голода в двадцатые годы и тридцатые умерло миллионы человек. Советская власть своим Малым Октябрём прошлась по народу лучше всякой старухи с косой. А сколько было уничтожено домашнего ската! Но все эти люди оказывается готовы не задумываясь умереть за советскую власть. А ведь в этот период на сторону немцев переходили миллионы людей. В Прибалтике, на Украине, Молдавии народ поднял восстание против советской власти. В одной Литве народ пленил несколько десятков тысяч воинов Красной Армии. Были захвачены населением и переданы немцам даже несколько генералов. Народ встречал немецкую армию хлебом солью, с цветами. Так вот люди относились к советской власти.

Потом надо учитывать, что бойцы данной дивизии только что вышли из тяжелейших боёв, им пришлось оставить Волоколамск. Генералу Панфилову за оставление Волоколамска грозил трибунал. Да и другим офицерам не поздоровилось бы. Но, все шуткуют и бодры. Более того, эти уставшие, вымотавшиеся до предела люди бегаю по лютому морозу, который в это время как раз наступил, словно дети. И, конечно, все просто мечтают поскорее вступить в бой с захватчиками.

Ну, наконец, начался бой. Воюют советские бойцы, конечно, лихо. Немецкие танки горят один за другим. И как только немцы воюю с такой героической армией смогли установить мировой рекорд продвижения вперёд. Ведь даже в Польше немцы продвигались вперёд более медленными темпами, чем по территории СССР.

Кстати, по донесениям немцев на всём участке фронта вся 11 немецкая армия потеряла в тот день лишь 13 танков, хотя в официальной пропаганде СССР лишь один взвод панфиловцев уничтожил аж восемнадцать немецких машин. Более того, и в наших донесениях ничего о геройстве двадцати восьми панфиловцев нигде не сообщается. Да, был бой. Полк вёл бой. Полк, а не отдельный взвод.

Для советской пропаганды вообще характерно помимо чисто лжи, пренебрежение к деталям. Например, как создаются американские фильмы. Как правило, в них делается ссылка на реальные факты, упоминаются конкретные данные о героях, о биографии, дальнейшей судьбе человека. У нас этого ничего нет, все дружно выказывают ненависть к врагу, всеобщее желание бить гадов не жалея жизни. А ведь многие дезертиры и уклонисты объясняли свой отказ служить в Красной Армии отсутствием желания воевать за советскую власть. Эту власть многие никак не ассоциировали с родиной. Куда уж там до желания отдать жизнь за новую, принесённую революцией власть. Да и с какой стати? Уж не потому ли, что многие миллионы вполне добропорядочных людей были уничтожены только за то, что являлись зажиточными крестьянами, владели многочисленными стадами домашних животных, как это было на севере России или в Казахстане, где процветало кочевое животноводство. Ведь коммунистический геноцид охватил гигантские слои населения.

Вот и получается такая примитивная дребедень на поверку, которая в реальности вовсе не соответствует реальности. А что это означает? Да безграмотная халтура, которую смотреть противно, потому что глупость ура-патриотическая прёт дуром в каждом кадре. Ну не желают создатели фильма читать литературу по родной истории, так хотя бы заглянули в интернет. Прочитать то две три статьи не так уж и обременительно в конце то концов. Да, дивизия дралась, рота дралась. Но не было никакого отдельного боя взвода. Об этом и наши документы говорят. А вся эта выдумка о гибели героев нужна была нашей пропаганде для сокрытия фактов о наших астрономических потерях. Ведь мы к тому времени уже потеряли многие миллионы человек солдат и офицеров. Если у немцев счёт потерям шёл на сотни тысяч, то у нас счёт шёл на миллионы. Да и корреспондентов на месте боя конкретно не было. И не только потому, что и отдельного боя взвода не было, но и просто потому, что никого из корреспондентов на передовой не было. Люди насочиняли сказочку не приближаясь к фронту. А что касается конкретной обстановки, то из данной роты в сто сорок человек практически все погибли, несколько человек попало в плен, один перешёл добровольно к немцам и служил у них аж начальником полиции. Те, кто оказался в плену, тоже фигурировали в военной прокуратуре как изменники родины. Единственно, что хорошего получилось от этой выдумки о былинных богатырях, так это то, что командира полка не расстреляли после появления в свет лживой статейки за оставленные, в конце концов, позиции.

Кстати, бойцы усердно в фильме роют окопы. Но в реальности вся оборонительная линия Подмосковья была сделана руками мобилизованного населения, то есть женщинами и детьми.

Вообще, данный фильм, как и любой советский, страдает явным пренебрежением к деталям. Единственное, что верно в фильме, так это отсутствие должного медицинского обеспечения. В Красной Армии катастрофически не хватало не только врачей, но и вообще медицинских работников, поэтому медпункты чаще всего оборудовались вдали от линии фронта, даже за десятки километров от передовой. Об этом говорят и немногочисленные мемуары наших солдат фронтовиков. Да что там  дефицит медработников, дефицит специалистов медиков, у нас остро не хватало и медицинских инструментов, медикаментов. Даже скальпели мы закупали в массовом порядке у американцев. Зато в фильме о панфиловцах солдаты сами настолько грамотные, что и первую медпомощь могут оказать оперативно и максимально грамотно.

Кстати, если уж мы говорим о чудо богатырях, уничтоживших огромное количество немецких танков, то не лишне сказать и о том, что СССР был единственной страной в мире, где воинам платили премиальные за уничтоженную технику врага. Военнослужащие получали премиальные за подбитые вражеские самолёты, танки, корабли. И в связи с этим возникает вполне резонный вопрос, а кто получил премиальные наших погибших героев? Выслали родителям или жёнам, или каким либо другим родственникам деньги за уничтоженную героями технику? Ведь набегает солидная сумма. А в тылу людям, как известно, жилось очень несладко, голодно, не было самого необходимого у людей. Так кто-нибудь из родных получил заработанные ценой жизни премиальные? А если не получил, то куда они подевались, эти деньги? Что, не сохранилось никаких архивов финансовой деятельности дивизии? Ничего-то данный фильм не проясняет и вообще далёк от исторической истины. Такой фильм могли сделать разве что  абсолютно безграмотные люди, не имеющие понятия о происходящих в то суровое время событиях. Да и сделан фильм абсолютно бездарно. Такой фильм у нормального человека может пробудить не чувство патриотизма, а скорее презрение к отчизне, которая скармливает народу такую идеологическую парашу. После просмотра данного фильма можно легко даже задаться вопросом о том, не являются ли создатели фильма агентами влияния вражеского государства. Такой вот бездарный фильм.

 

Нет, я не собираюсь рассказывать о соучастниках налётов Сталина на инкассаторов и прочие подобные эксцессы. Да в СССР эту тему и не афишировали. Так что фамилии, тем более биографии налётчиков простому человеку установить у нас не представляется возможным. Поэтому моя цель несколько скромнее: сделать как бы обобщённый портрет наркомов Сталина. Почему, в таком случае, я говорю о банде? Я, несомненно, отвечу на этот вопрос, но несколько позже. И так приступим.

Давайте начнём с Коли-книгочея. Так ласково называли соратники по партии Николая Ежова. Сталин любовно называл его «моя ежевика». Так что же из себя представляет эта «ежевика». Я не собираюсь копаться в психоанализе, и вообще как то очень подробно останавливаться на его личности. Не потому, что Коля-книгочей не интересен, а просто из-за того, что тех характерных черт, которые я собираюсь представить читателю, вполне хватит для исчерпывающей характеристики этого деятеля. Конечно, ничего нового я о Коле-ежевике не сообщу, потому что у меня просто нет возможности делать изыскания в архивах. Но я постараюсь обобщить известные сведения, сопоставив их с другими биографическими данными других наркомов Сталина.

Начну с того, что папа нашего Коли-книгочея являлся содержателем публичного дома. Этот факт, как мы увидим, очень повлиял на формирование души Колиньки, у которого, кстати, был прекрасный баритон. И вообще этот, почти что карлик, обладал музыкальными способностями: играл на гитаре и был, к тому же, неплохим танцором. Особенно любил гопак. Вероятно, из-за своего общительного характера Коля очень любил юмор. Например, Коля организовывал среди соратников по партии соревнование на мощность пердежа. Данное мероприятие происходило так: участники снимали штаны и пытались сдуть напором газов кучку папиросного пепла. Заметим, что соревнования подобного рода происходили не где-нибудь в шумном застолье подростков, а в министерстве внутренних дел и участниками соревнований являлись, естественно, не малолетние подростки, а ответственные работники министерства. Вот так вот развлекались чекисты, работники министерства. Хотя, с другой стороны… Шутка хотя и необычная, но не столь отвратительная, как его разгулы с кем ни попадя: красноармейцами, командирами, партийными деятелями. А ведь этот карлик вовсе не отличался богатырским здоровьем, у него имелся целый букет заболеваний: долго не заживающие язвы, чесотка, туберкулёз, частые ангины, ишиаз, псориаз, больные нервы. Но, несмотря на обилие болезней, Коля не был чисто педиком или чисто гомиком, этот весельчак и любитель пошутить устраивал и масштабные оргии с проститутками. Да и жена у Коли была особой весьма загульной и слишком свободного нрава. Это я говорю о его последней жёнушке. Их у него было несколько. Вот что значит родиться при бардаке. Впрочем, несмотря на явные недостатки, Колю любили. Ежовы дружили семьями с Орджоникидзе, Колей восхищался Хрущёв, который был его близким другом. Таким же другом «не разлей вода» являлся и Маленков.  Бухарин любил Колю за «доброе сердце и чистую совесть». Каганович на лечение незаменимому Коле выписывал крупные суммы денег. В общем, его любили многие. Сталин настолько души не чаял в Коле, что, как я уже говорил, дал тому ласковое прозвище «моя ежевика», более того, вождь посылал своего наркома в Германию на лечение к лучшим врачам Европы. Товарищ Сталин так обосновал свою заботу о своей «Ежевике», когда требовал от сотрудников советского посольства повышенного внимания к Николаю: «Он хороший человек и очень ценный работник». Вот так вот, ни больше, ни меньше. Впрочем, не только душевные качества Коли импонировали Сталину, но, вероятно, и деловые так же. Ведь это именно «Ежевика» устроил специальное заведение для пыток и казней в здании НКВД, где всё было продумано до мелочей: стена для расстрелов сделана из брёвен, чтобы в них застревали пули; пол был бетонный, со сливом для крови, мозга, фекалий, мочи, которые смывались напором воды. Всё было очень хорошо продумано. А как «Ежевика» умел воздействовать на людей! Например, Льва Каменева он шантажировал благополучием сына, заставив таким образом подписать дикие признания, означающие по сути дела смертный приговор. А как «милая Ежевика» умел пытать! Просто мастерски. Полюбоваться на работу маэстро приходили в пыточную к Николаю и Молотов, и Микоян. Попутно возникает вполне резонный вопрос: «Что же это за люди такие, которые ходят на любование пытками, как на просмотр кинокартины»? А интересно, о чём после Колиных сеансов говорили старые большевики. Высказывали же они своё мнение. Наверное, это выглядело так:

- Ну, наши ребята просто орлы. Одним ударом сломать обе челюсти!

- Да, это надо быть мастером. А помнишь, как в прошлый раз одному контрику одним ударом выбили глазное яблоко.

- Как можно забыть столь мастерский удар.

- Да, действительно мастера.

Наверное, в пыточном деле Коля-ежевика был и в самом деле большим мастером, раз к нему на сеансы приходили столь заслуженные деятели партии. Очень, как видим, творческая натура этот Коля-ежевика. Наиболее яркое свидетельство мастерства «Ежевики» оставил Бухарин. О Пятакове после пыток он сказал следующее: «Скелет с выбитыми зубами». Коля, ко всему прочему был и хорошим наставником, который мудро обучал коллег, поощряя тех своей любимой присказкой: «Лучше зайти слишком далеко, чем недостаточно далеко». А ещё Коля с энтузиазмом призывал своих подчинённых: «Бейте и убивайте не разбираясь. Ничего страшного, если будет расстреляна лишняя тысяча людей». С полным основанием Коля Ежевика мог гордиться своей работой, что он и делал. Например, как-то придя на Политбюро в рубашке с пятнами крови на рукавах, он, на вопрос Хрущёва, с гордостью пояснил, что данные пятна являются кровью врагов революции, такими пятнами должны гордиться все большевики. Вот такой беззаветно-преданный делу партии был Коля Ежевика. Даже, казалось бы, в мелочи Коля вникал очень въедливо. Например, он инструктировал своих сотрудников о том, какие растения, кустарники, цветы следует высаживать на местах массовых захоронений. Как видим, очень въедливая натура. А насколько была твёрдая натура, просто монолит. Например, своим приказом от 15 августа 1937 года Коля приказал всех детей врагов народа в возрасте от одного года до трёх лет сдавать в детские дома, а не отдавать родственникам. Более того, он прямо говорил, что «социально опасных детей в возрасте от трёх до пятнадцати лет можно сажать в тюрьмы в зависимости от степени их опасности». Обратим внимание, насколько прозорлив был этот карлик. Даже в ребёнке трёх лет он мог уже разглядеть социально опасный элемент, причём такой, которого даже можно, а скорее всего, просто нужно упечь в тюрьму. Впрочем, в данном вопросе Коля лишь выполнял приказ политбюро от 5 июля 1937 года, который предписывал сажать жён осуждённых и отдавать под опеку государства детей. Но, не смотря на такую большевистскую твёрдость, Коля имел поистине ранимую душу. Например, после расстрела своего старого друга, «милая ежевика» так расстроился, что просто банально напился. Но, потом всё же взял себя в руки и приказал отрезать у трупа своего старого друга уши, нос, затем вырезать глаза и всё это порезать на мелкие кусочки. Все эти манипуляции могут кое-кому напомнить Лектора Ганнибала, но они будут не правы, ведь Коля не съел ни кусочка своего старого друга. Он просто лишил труп некоторых частей уже мёртвого тела, вот и всё. Но, надо ведь понимать, что и Коля тоже всего лишь человек, который подвержен и эмоциям, и стрессу. Например, прежде чем расстрелять Ягоду, Коля приказал того жестоко избить, так сказать, напоследок его никчёмной жизни. И подумайте сами, разве можно после этого осуждать Колю за то, что он имел шикарный особняк под Москвой, где имелись и кинотеатр, и теннисный корт, и биллиардная. Наверное, был и бассейн. У многих партийных деятелей они были. Но ведь у этого человека было всё же «доброе сердце». Он даже взял на воспитание сироту из детского дома. Правда эта девочка вновь потом попала туда, как ребёнок врага народа. Но, это уже другая история.

А теперь, если уж мы упомянули Генриха Ягоду, то давайте поговорим и о нём. Хотя настоящее имя Ягоды вовсе не Генрих, а Энох. Ну, каждый вправе сменить имя. Вот Ягоде больше понравилось имя Генрих. Так и мы его будем кликать. Этот сын ювелира, недоучившийся аптекарь, обладал весьма хорошим вкусом к спиртным напиткам. Генрих предпочитал изысканные французские вина, любил женщин, эротические игрушки, порнографию. В общем, был большим жизнелюбом. Когда его арестовали, то обнаружили при обыске большую эротическую коллекцию из четырёх тысяч фотографий, нескольких порнографических фильмов. А сколько различного женского белья было изъято завистниками коллегами. Чего-чего у него только не нашлось: импортные пальто, меховые шубки, плащи из тюленьей кожи, туфельки, береты, шляпки, шёлковые чулки, шёлковые трико, сумочки, костюмы, блузки, ночные рубашки, жакеты, шали, трубки и мундштуки с порнографией, фаллоимитатор. Зачем фаллоимитатор? Наверное, если судить по количеству женской одежды, при помощи которой он покупал себе любовь, не всегда Энох справлялся должным образом, вот и приходилось прибегать к имитатору. Но, зато всегда щедро одаривал баб. Даже плащи из тюленьей кожи не жалел для дам, дарил от чистого сердца. А ведь в СССР подавляющее количество граждан даже не подозревало о существовании таких плащей. А вот наш Энох-Генрих имел целый ассортимент. Вот такой наш Генрих был жизнелюб. Была и более трогательная реликвия в его коллекции. Ею оказались пули, извлечённые из голов Зиновьева и Каменева. Кстати, вся эта обширная коллекция перешла в законное пользование нашей милой «Ежевики». Но это уже в финале. А до этого была очень плодотворная работа по созданию огромной сети ГУЛАГа. Поистине гигантское достижение, которое превратило СССР в самого великого обладателя самой огромной армии государственный рабов. Стоит ли удивляться после этого пристрастию Генриха к садоводству. На его огромной даче было высажено две тысячи орхидей и роз. Многие цветы Генрих посадил собственноручно. А как Генрих заботился о своих сотрудниках. Он лично «выбил» у Сталина валюту на покупку для сотрудников НКВД огромного количества кадиллаков. А мы ещё сегодня смеем осуждать наших «новых русских» за пристрастие к иномаркам. Как видим и рыцари революции чекисты так же имели жгучее пристрастие к иномаркам. Но, вернёмся к нашему Генриху-Эноху. Ведь наверняка очень много женщин весьма расстроилось, когда Генриха расстреляли. Такой жизнелюб пропал, а, главное, такой щедрый!

Впрочем, большим жизнелюбом являлся и Авель Енукидзе, крёстный отец Нади Аллилуевой, жены Сталина. Вождь любил компанию Авеля. Например, в Сочи, когда Иоське вдруг стало очень скучно, и «на сердце была тоска», то он просто умолял приехать Енукидзе к нему. Конечно Авель по кличке Тонтон, приехал незамедлительно, хотя, вероятно, этому престарелому партийному деятелю было бы гораздо приятнее проводить время в окружении малолетних девочек, которых он просто обожал. Особенно дядя Авель любил девочек моложе десяти лет. Вот такой уж он был любитель детишек. И обратим внимание на то, что девочек он элементарно покупал. Конечно, надо понимать, что у родителей просто не было выбора: либо отдать дочь старому козлу, либо… Впрочем, этот дядя Авель был не столь уж и стар, ему в то время не было и шестидесяти. Именно в шестьдесят его и расстреляли.

И ведь обратим внимание ещё на то, что вся эта практически легальная купля детей происходила не на Востоке тысячу лет назад, а в первом социалистическом государстве «рабочих и крестьян». Интересно, когда жизнелюба Тонтона призывал к себе товарищ Сталин, чтобы развеять грусть-тоску, дядя Авель приезжал один или он прибывал в сопровождении девочек младших классов? У дяди Авеля и на службе в учреждении состояли лишь молодые женщины в количестве более ста человек. Деловые качества сотрудниц дядя Авель расценивал исключительно через достоинства женского тела. Однако, как видим, товарища Сталина такие пристрастия товарища по партии вовсе не шокировали, ведь он, когда ему было очень грустно, как мы видим, просто умолял составить этого Тонтона ему компанию.

Но перейдём теперь к Лаврушке Берия, которого товарищ Сталин в шутку называл «наш Гиммлер». Впрочем, партайгеноссе Гиммлеру до товарища Берия было очень далеко. Гиммлер ведь всего раз присутствовал при расстреле, а вот товарищ Берия не только присутствовал при казнях, но и сам любил пытать заключённых, сам порой и казнил строптивцев. Причём казнил с фантазией. Например, одного грузинского композитора Лавруша казнил, забив тому в уши гвозди. Интересно, кто из сотрудников ЧК придумал называть процесс пыток «французской борьбой»? Может Лавруша? Вполне возможно, ведь он и сам являлся борцом. Да и фантазии Лавруше было не занимать. Например, он мог подбросить в камеру к заключённому живую ядовитую змею. От такого соседства люди сходили с ума. Хотя у Лавруши были и свои несомненные достоинства – он не насиловал девочек младших классов. А если уж и приходилось порой воздействовать на врагов народа, то тут наш несгибаемый чекист мог своей твёрдой рукой запросто забить на глазах у родителей их детей. Недаром его излюбленными орудиями пыток являлись жгут и дубинка. Но ведь, сами подумайте, из отпрысков врагов народа кто мог вырасти? Такие же враги народа. В этом деле Лавруша был прозорливцем не менее Коли-ежевики.

Но, в отличие от Коли-ежевики, Лавруша не был ни гомиком, ни педиком, хотя и являлся сексуальным маньяком. Но ведь это всё в пределах дозволенного. Хотя с подчинёнными Лавруша вовсе не церемонился, был груб до невозможности и, что ещё хуже, любил угрожать людям тем, что сотрёт их в лагерную пыль. А такие угрозы действовали на людей не хуже ядовитой змеи в камере заключённого. Но, с другой стороны. Обратим внимание на слог этого палача. Не каждый поэт ведь столь красочные метафоры сможет отыскать. А Лавруша был к тому же и большим любителем кино. Особенно он любил смотреть в своём кинозале фильмы про бандитов, предпочитая почему-то всем прочим мексиканских. Кстати, у Лавруши в Москве был огромный особняк. Ни у кого другого в то время в самой столице особняков не имелось. Так что, как видим, Лавруша явился предтечей наших «новых русских». Да и что в том плохого, что человек тянулся к прекрасному. В конце концов, ведь Лавруша и сам несостоявшийся архитектор, как и Адольф Гитлер. Так что товарищ Сталин зря назвал своего верного Лаврушу Гиммлером. Тот-то вообще к архитектуре никакого отношения не имел.

Вот такими были люди из ближайшего окружения товарища Сталина. Мне могут попенять в том, что я назвал лишь малое количество. Но, честно говоря, и другие деятели партии, нашего «свободолюбивого государства рабочих и крестьян» мало чем отличались в принципе от этих трёх. Многие имели пристрастие, излишнее пристрастие к алкоголю. Например, Вячеслав Молотов, по кличке Железная Жопа, мог перепить любого. Валериан Куйбышев вообще был законченный алкоголик и напористый бабник, Никита Хрущёв любил устраивать соревнование на то, кто больше выпьет водки. Например, в Подмосковье, во время охоты с Хонеккером, Никита предложил тому устроить соревнование на перепой большими фужерами. Никитку унесли в бесчувствии после шестого фужера водки. Хонеккер смог выпить семь фужеров. Наверное, Хонеккер до начала соревнования выпил водки меньше Никиты. Вот так вот развлекались наши вожди. Кто устраивал соревнование по пердежу, кто по перепою. Так и пропердели, пропили страну. Впрочем, это уже другая история.

А сколько элементарных хамов было среди наших государственных деятелей. И не сосчитать. Например, Коганович также любил бить своих подчинённых или, в лучшем случае, просто поднимал человека за грудки и тряс как грушу. Сильный был бугай. Но дело не в силе, а в том отсутствие уважения к человеку, которое культивировало вседозволенность коммунистических боссов: хочу побью, хочу убью, хочу отправлю в лагерь.

И ведь что интересно, несмотря на жестокий террор, который был развязан коммунистами в стране, преступность росла с поистине геометрической прогрессией. Недаром же в 1934 году партия ввела полную уголовную ответственность для детей с 12 лет. То есть уже с этого возраста детишек государственные структуры имели право и пытать, и расстреливать вполне по закону. Кстати, инициатором данного предложения явился добродушный Климушка Ворошилов. В своей записке в политбюро по данному вопросу он так и написал, что не видит другого выхода, кроме как ареста маленьких преступников». А потом Климушка недоумённо приписал: «Не понимаю, почему их нельзя расстреливать». Другие члены тоже не видели никакой связи между возрастом и приговором, поэтому и согласились с красным командиром Ворошиловым.

А вообще в стране наблюдался лавинообразный бардак во всём. Например, только на железной дороге в 1934 году в стране произошло шестьдесят две тысячи аварий. Такое же печальное положение наблюдалось и на заводах, и в сельском хозяйстве. А чему удивляться, ведь все эти наркомы были попросту безграмотны. У некоторых, например Кагановича, который, кстати, отвечал за железные дороги, вообще не было никакого образования. Понятно, что в стране распространялся со скоростью эпидемии так же и голод. На Украине люди умирали прямо на улицах в таких крупных городах, как Киев, Харьков. Я недавно, когда смотрел фильм о Науме Коржавине, который родом из Киева, мог видеть кадры подобные блокадным ленинградским, но это был Киев. Кстати, Коржавина, который никогда не был антикоммунистом, антисоветчиком, арестовали в 1947 году именно потому, что поэт был свидетелем таких массовых уличных смертей. Мог и в беседах по наивности рассказать об этом советском ужасе. А ведь Наум учился в Москве. Нужно это власти? Нет, конечно. И загремел Коржавин, который тогда ещё был Манделем, в далёкие края.

Да у нас и сейчас не выходят книги свидетелей голода того времени. Например, американец Фред Бил описывает в своей книге мёртвые деревни на Украине, где в хатах пировали крысы. На станах домов можно было видеть предсмертные записки крестьян. Мы в СССР знали только о предсмертных записках защитников Брестской крепости. Деревенские надписи были пострашней, потому что вымирали там не одиночки герои солдаты, и даже не целые семьи, но целыми деревнями.

Кстати, если уж мы заговорили о голоде в СССР, то нелишне будет помянуть Анастаса Микояна. Ведь это именно он руководил в те времена торговлей и снабжением. Может быть Микоянчик, как называл его Сталин, ничего не ведал о голоде? Всё ведал, всё знал, но палец о палец не ударил, чтобы хотя бы немного уменьшить экспорт зерна. Валюта для страны была гораздо важнее человеческих жизней. Знал Микоянчик и о товарных поездах, которые собирали мёртвые тела, что весьма сильно портили пейзажи, наблюдаемые пассажирами из окон поездов. Поезда смерти забивались трупами до отказа. В стране, где во всём имелся дефицит, на всё вводились карточки, трупы были в изобилии. Хотя, если уж мы упомянули Анастасика Микояна, то не лишне напомнить, что сам себя этот деятель палачом вовсе и не считал, хотя и признавал в своих мемуарах, что один раз в жизни подписал расстрельный список на триста человек. Этим Микоянчик хотел подчеркнуть свою невинность и добродетель. Действительно, что такое триста расстрелянных невинных душ? По сравнению с миллионами погибших во время разгула геноцида это просто мелочь. Только ведь этот период геноцида длился все годы существования советской власти. Но, если всё же остановиться на цифре в триста убиенных, то это просто абсурд. Микоянчик не был мягкотелым партийцем, не был белым вороном среди убийц. Ведь это именно Анастасику поручили возглавить комиссию по решению судьбы Бухарина и Рыкова. Как решили судьбу этих деятелей напоминать нет нужды. А что стало с родными этих людей? А давайте вспомним, кого партия посылала на наиболее ответственные участки по борьбе с контрреволюцией? Мне могут ответить, что партия посылала всех своих ответственных партийцев в кровавые командировки по руководству геноцидом, по упорядочению данного процесса. Украину, например, зачищали Каганович, Ежов, Молотов, Хрущёв. Малым Октябрём в Казахстане руководил Каганович, который поспел и на Урал и в Иваново. Андреев громил немцев Поволжья, Среднюю Азию, город Куйбышев. А вот Микояну с Маленковым досталась Армения. И я не думаю, что дело ограничилось лишь тремястами убиенных. Не такой человек был этот Микоянчик. Вспомним, кого послали заливать кровью Венгрию в 1956 году? Среди прочих и нашего добрячка Микоянчика. А кого послали на Кубу, помогать делать социализм? Да опять же Микоянчика. А вспомним, что такое представляла Куба того периода? Кубинские коммунисты арестовали столько народа, что тюрьмы «диктатора Батисты» просто не в состоянии были вместить всего количества заключённых, поэтому для этих благих целей использовали стадионы. А какие порядки существовали в концлагерях Кубы Фиделя? Концлагерями, по образцу и подобию СССР стали руководить обычные уголовники. Меня более всего поразило одно из издевательских наказаний заключённых в этих кубинских концлагерей – людей заставляли подстригать газоны собственными зубами. Кстати, одежды заключённые не имели. Власть считала, что при данном климате она просто избыточна. Так вот, инструктировал кубинских революционеров старый деятель партии Анастас Микоян или, как его называл любовно товарищ Сталин – Микоянчик. А ведь Микоян считается самым добродетельным из старой гвардии. Но это просто миф. Представим, что Нюрнбергский трибунал вдруг признал бы Геринга душкой, милашкой, все, мол, плохие, а вот этот толстячок, герой лётчик просто прелесть как добр. Нелепо? А мы, делая икону из нашего Анастасика, не творим такую же нелепицу? Среди этих людоедов наркомов не было никого, кто мог бы быть оправдан историей. Все они одного поля ягодка, будь то «милая ежевика» или «милый Микоянчик» - они все являются преступниками, залившими страну кровью собственного народа.

И, возвращаясь к заглавию очерка, следует, пожалуй, признать некоторую неточность названия. Ведь ни один бандит за всю свою жизнь не уничтожал столько народа, столько уничтожили эти нелюди из нашего политбюро, которые в самый лютый голод развлекались у себя в столовых тем, что кидались пищей друг в друга, и не только корками хлеба, как это было в день смерти жены Сталина. Да что там бандиты, даже маньяки СССР, причём самые результативные из них, не смогли перейти порога в пятьдесят четыре трупа, а вот для «милого Микоянчика», оказывается, расстрельный список из трёхсот невинно убиенных является показателем гуманности. Высокие у нас, в СССР стандарты.

Но меня не наши стандарты удивляют и даже не сама личность Сталина, который подбирал себе такие кадры упырей. Я в данном случае хочу обратить внимание читателя на то, что такая старая гвардия в СССР не с Луны свалилась, нет, это всё организаторы и руководители Великой Октябрьской революции. Более порядочных людей просто у коммунистов, как видим, не было. А «загоняли народ железной рукой к всеобщему счастью» простые нелюди, садисты, маньяки кровопийцы, извращенцы не имеющие, как правило, даже элементарного образования. Вот и загнали народ во всех смыслах этого слова.

 

Фильм Петра Тодоровского «Риорита», хотя и вышел на экраны после распада СССР, в 2008 году, тем не менее, является типичным советским созданием, на котором прекрасно виден принцип создания военных фильмов у нас в стране. Более того, на примере данного фильма можно проиллюстрировать вообще весь вектор советской пропаганды в искусстве СССР, будь то кино, драматургия, литература или что иное. А принцип этот очень прост. Берутся факты истории, нелицеприятные для советской власти, и выпекаются творения, пытающиеся снизить негатив. Вот и взглянем на фильм «Риорита» как на пример подобного творчества. О чём вообще сюжет фильма? Крестьян из Западных областей СССР, которые всю войну находились в оккупации, сразу после освобождение территории Красной Армией, призывают в ряды вооружённых сил.

Любой, кто хоть мало-мальски знаком с отечественной историей, знает, как это происходило. Этих освобождённых людей сразу же бросали в бой, даже не обучая ничему. Дело в том, что на такой контингент призывников советская власть смотрела как на обыкновенных предателей. Поэтому их использовали фактически в качестве штрафников. Ведь что такое первый эшелон наступающих войск в Красной Армии? Это люди, телами которых разминировали пространство перед вражескими позициями, которые принимали на себя всю тяжесть огневого удара врага. Маршал Жуков сам говорил Эйзенхауэру, что Красная Армия не останавливает наступление при попадании на минные поля, потому что потери от мин сопоставимы с потерями от пулемётного огня. Вот это и была роль таких призывников с оккупированных областей. Кстати, им даже формы не выдавали. Просто у нас не было в достаточном количестве обмундирования для армии и поэтому люди шли в бой одетые в гражданскую одежду. Их и называли у нас «чернорубашечники». Вот такое специфическое название. А в фильме все солдаты в новеньком обмундировании. А ведь это не мелочи. Каждое художественное произведение состоит, в конечном счёте, из совокупности жизненных «мелочей», которые и делаю творение художника реалистичным.

Но, оставим в покое солдатскую форму, а вернёмся к солдатам, которые идут по территории Германии. И что такое Красная Армия освободительница? Во-первых, это насильники, которые насиловали всех женщин от мала до велика: от девочек до старух. Об этом написано много литературы, но не у нас в СССР и не у нас в «свободной России». Ведь счёт изнасилованных женщин идёт на миллионы. Солдаты и офицеры советской армии насиловали и группами, устраивая женщинам «колымский трамвай», насиловали при детях, при отцах, мужьях. Причём, насиловали не только немок, но и советских женщин, оказавшихся в Германии на работах или в плену. А что в фильме? Из всей толпы гражданского населения, загнанных в сарай, нехороший ефрейтор Бархатов изнасиловал одну немку. Хотя в жизни было как раз наоборот. В жизни было бы изнасиловано всё население занятого города, и лишь считанные единицы избежали бы этой участи.

А что во вторых? А во вторых для советской армии характерной особенностью является склонность к мародёрству. Солдаты советской армии прикарманили себе все наручные часы у всего населения оккупированной территории. А в фильме Тодоровского лишь один плохиш ефрейтор Бархатов имеет кучу часов, да и то советских, которыми он якобы сумел разжиться в советском концлагере, где служил в охране.

И, конечно, как и большинство советских фильмов, сценарий не обходится без большой и чистой любви между санитаркой и рядовым пареньком Пичуговым. А ведь у нас каждый офицер Красной Армии в то время имел свою «полковую жену». А тут красивая девица среди многих сотен мужиков вдруг выбирает неотёсанного парня из глухой деревни. А этому парню завтра участвовать в штурме Берлина. И что ещё интереснее, на неё, красавицу, никто из массы мужиков почему-то абсолютно до этого и внимания не обратил.

И таких «мелочей» в фильме пруд пруди. А жизнь и состоит из «мелочей».

Я не буду более ковыряться в частностях фильма, хотя именно частности заставляют нас по-новому взглянуть на жизнь. Я хочу сказать о вредной тенденции, о которой я только что рассказал, то есть, о том нагромождении лжи ради реабилитации советской власти, которая свойственна для любого художественного творения у нас в стране. Ведь мы уже не можем вернуть прошлое. Мы не в состоянии  реабилитировать преступные действия советской армии на оккупированных территориях. И поэтому, когда мы принимаемся обелять свои преступления против человечества, в частности, военные преступления, мы этим самым просто выглядим соучастниками. То, что совершала Красная Армия, не имеет срока давности. И как бы мы не старались обелить преступления, нам невозможно их скрыть, поэтому и нет смысла защищать преступные действия. Это глупо. Такие фильмы, как «Риорита» Тодоровского, больше вредят, чем приносят пользы.

 

Московский дневник Ольги Берггольц является частью её дневника, это те страницы, которые были написаны ею в столице, где она прожила два месяца: март и апрель 1942 года, потом вновь уехала в Ленинград. Эти несколько страничек дневника о пребывании поэтессы в военной Москве, на мой взгляд, настолько любопытны, что я выделил их особо. Так что же Ленинградке бросилось в глаза в нашей военной столице. А Ольгу поразило молчание о Ленинграде. Вот её запись об этом от 1 марта 1942 года.

- О Ленинграде всё скрывалось, о нём не знали правды так же, как о ежовской тюрьме.

- … не позволят мне ни прочесть по радио – «Февральский дневник», ни издать книжки стихов, так как я хочу… Трубя о нашем мужестве, они скрывают от народа правду о нас.

Вот такое первое впечатление о Москве было у Берггольц. Собственно и сегодня мало кто знает, что о блокаде Ленинграда в СССР узнали лишь после прорыва блокады. А до прорыва блокады о наличии блокады просто молчали.

Вот ещё выдержка из дневника от 20 марта 1942 года.

- Здесь не говорят правды о Ленинграде, не говорят о голоде.

А вот интересные записи от 23 марта 1942 года.

- … запрещено слово «дистрофия», - смерть происходит от других причин, но не от голода! О, подлецы, подлецы! Из города вывозят в принудительном порядке людей, люди в дороге мрут.

В этой же московской записи есть и описание Ленинграда.

- Смерть бушует в городе. Он уже начинает пахнуть как труп

- Трупы лежат штабелями, в конце Мойки целые переулки и улицы из штабелей трупов. Между этими штабелями ездят грузовики с трупами же, ездят прямо по свалившимся сверху мертвецам, и кости их хрустят под колёсами грузовиков.

А вот мнение Берггольц о советском руководстве.

- Жданов присылает сюда телеграмму с требованием – прекратить посылку индивидуальных подарков организациям в Ленинград. Это, мол, вызывает «нехорошие политические последствия».

А вот запись от 25 марта 1942 года.

- Сегодня была на приёме у Поликарпова – председателя Всесоюзного Радиокомитета. … просила отправить посылку с продовольствием на наш Радиокомитет. Холёный чиновник, явно тяготясь моим присутствием, говорил вонючие прописные истины, что «ленинградцы сами возражают против этих посылок»…

Обратим внимание на внешний вид Поликарпова: холёный. Идёт война и не только в Ленинграде люди голодают.

А вот интересная запись от 9 апреля 1942 года.

- …я убедилась, что правды о Ленинграде говорить нельзя (ценою наших смертей – и то не можем добиться мы правды!)…

А вот продолжение записи за этот же день. Ольга посещала НКВД по поводу её отца, депортированного из-за своей национальности немец.

- Была сегодня у секретаря парторганизации НКВД, - мордастый такой «деятель тыла». «Беседовали…» (не могу без судороги ненависти говорить о них!)…

Откуда любви взяться? В этом ведомстве её беременную пинали по животу, пока у женщины не случился выкидыш. А потом, окровавленную, с такого допроса волокли в камеру.

Но, однако, 11 апреля Ольга в клубе НКВД читала чекистам свои стихи. И вот впечатление об этом её творческом вечере.

- Что ж, среди них тоже, наверное, есть люди, - а в общем, какие они хамы, какими «хозяевами жизни» держаться, - просто противно.

А вот выдержка из записи от 12 апреля 1942 года.

…- слушая радио или читая газеты – понимаю, какая ложь и кошмар всё, что происходит,…

Вот такие записи дневника из Москвы, откуда она в конце апреля вновь улетела в Ленинград. Коротенькие, но весьма информативные, весьма точно характеризующие советскую власть, которую Берггольц, кстати, не хает. Она отделяет палачей от власти. Я нет. Это глупо. НКВД та же советская власть.

 

Читая дневник Ольги Берггольц, как то невольно обратил особое внимание на строки поэтессы о её отце, полные возмущения.

Вот, к примеру, запись от 2 декабря 1941 года. В этот день Фёдора Христофоровича вызвали в Управление НКВД и предложили немедленно выехать из Ленинграда.

Разумеется, Ольга возмущается действиями чекистов.

- Папа - военный хирург, верой и правдой отслужил Советской власти 24 года, был в Красной Армии всю гражданскую…

Но что меня лично удивляет в этой записи, так это наивность журналиста, поэта, писателя Ольги Берггольц. Ведь был же Указ Президиума Верховного Совета СССР о депортации немцев. Казалось бы, грамотному человеку должно быть всё понятно. Ведь её папа, как и она сама, фольсдойче. Пусть Фёдор Христофорович и не чистый немец, а лишь по деду со стороны отца, но ведь для чекистов это неважно. Иметь такую родословную, это всё равно, что иметь в родне еврея в нацистской Германии. Ты всё равно уже неполноценный член общества. Но Ольга не понимает этой простой истины, хотя и в своих предположениях весьма близко приблизилась к ней.

Она пишет:

- Видимо, НКВД просто не понравилась его фамилия.

Причём здесь понравилась или не понравилась фамилия. Есть приказ для советской опричнины и она действует согласно этому приказу. А приказ приказывает проводить политику обычного геноцида по отношению к таким людям. И они проводили. Да поэтесса и сама дважды подвергалась арестам. Но нет, опыт, видать, Олю не вразумил. Обобщить действия чекистов она не в состоянии.

В принципе, людям свойственно быть дураками и абсолютно не понимать время, в котором они живут. Вот и папа Ольги, несмотря на свои пятьдесят семь лет, тоже наивно мечтает о садике, где он будет сажать розы. И ведь человек несёт такую ахинею в феврале 1942 года. Какой садик? Какие розы? Люди уже тысячами в городе умирать начали ежедневно. Ты радуйся тому, что работаешь в амбулатории, где «тепло, чисто и даже светло». Впрочем, Фёдор Христофорович всё же был в марте выслан из города в далёкую Сибирь, в Минусинск. Отец Ольги даже переслал с дороги ей несколько сообщений. В одном из них он просит походотайствовать за него, чтобы изменили место ссылки на более тёплые края. В другом письме Фёдор Христофорович пишет, что их в дороге кормят один раз в сутки и то не каждый день. Вот и понимай, как хочешь, как их часто кормят. Пишет, что в пути люди умирают. Ольга хлопочет за отца, пользуясь случаем. Ведь она выступает со своими стихами перед работниками НКВД, высшее руководство. Но тут она уже вполне ясно осознаёт всю бесполезность хлопот.

Вроде бы обыденная, вполне простая история. Так почему же я назвал её парадоксальной? Да потому, что папа Ольги Берггольц дожил в далёкой Сибири до сорок восьмого года. А если бы НКВД, вдруг, каким то чудом оставила его в блокадном Ленинграде, то еще неизвестно, пережил бы пожилой врач несколько зим в осаждённом городе. Понятно, что Ольга помогала бы папе. Сама-то она была весьма неплохо обеспечена и едой и теплом, но, тем не менее, снаряды, бомбы она не могла регулировать. Вот и получается, что чекисты парадоксальным образом своей репрессией возможно продлили Фёдору Христофоровичу жизнь. И палачи волею случая бываюn гуманны.

 

Когда у нас в стране говорят о причинах ввода советских войск в Афганистан, то неизменно пропускаю одну, на мой взгляд, очень существенную. Чтобы её понять, необходимо сразу взглянуть на последствия для олимпиады нашего вторжения в Афганистан. Ведь после того, как наши войска вошли в эту страну, игры в Москве бойкотировало сразу пятьдесят государств. А что это значит? Это значит, что наши игры не посетило несколько сот тысяч иностранцев как минимум. А теперь зададим другой вопрос. А могло ли наше государство принять столько иностранцев? Вдумаемся, что представляла из себя Москва в тот период. Мало гостиниц, мало ресторанов. Ведь не будешь иностранцев поселять по нескольку человек в номере, как это было принято в СССР. Нет, разумеется. А рестораны? Да у нас и свои люди стояли в длинных очередях, чтобы посидеть в подобном заведении. Но всё это может быть и не столь уж и существенно? Будем считать так. Но вот что действительно серьёзно по нашим понятиям, так это невозможность контролировать каждого иностранца, если бы они прибыли в том полном составе, когда все страны принимали бы участие. А так, при наличии бойкота, к нам прибыло на миллион народа меньше. Причём не приехали сами, отказались приезжать. Получается, что мы просто облегчили полицейским структурам жизнь. Ни политическая полиция, ни милиция просто бы не справились с тем объёмом работы, какой навалился бы на наши полицейские структуры, если бы пятьдесят государств не отказались бы прибыть в нашу страну. Вот это и была истинная причина ввода войск в Афганистан. Другое дело, что мы в этой войне застряли надолго. Для СССР вообще характерно переоценивать свои силы. Перед вторжением немцев в СССР мы хвастливо вопили о том, что закидаем шапками любого врага, пусть посмеют сунуться. Ни у кого их руководителей нашего государства даже в мыслях не было, что мы будем воевать на своей территории. Именно поэтому на Украине и оказалось огромное количество захоронений НКВД, которые немцы использовали в своей пропаганде против коммунизма. Но, в преддверии олимпиады 80 мы уже более трезво смотрели на вещи. У нас не было необходимого количества специалистов, не было необходимого количества специальной техники для контроля за огромной массой народа, тем более, говорящего не по-русски. Поэтому мы и придумали финт с вводом войск в соседнюю страну. Мы чётко понимали, что нас будут бойкотировать. А это нам было и нужно. Конечно, это лишь моя личная точка зрения на проблему, но она верна.

 

Понимаю, что многие невольно воскликнут, что в 41 году не могло быть никакого развенчания культа личности. Но я докажу, что этот процесс всерьёз начался именно в сорок первом году.

Когда немцы напали на СССР, их продвижение вперёд было настолько стремительным, что наши НКВДешники просто не успевали вывезти заключённых. В результате немцы порой имели возможность лицезреть советские тюрьмы, где камеры были заполнены трупами заключённых. Естественно, что немецкая пропаганда активно использовала данное обстоятельство в целях пропаганды. Германские лидеры так же использовали в своих речах нелицеприятные факты коммунистического террора в своих речах. Именно поэтому мы сегодня и не печатаем у себя речи Геббельса или кого другого из нацистов. Не из-за боязни, что россияне последуют за нацистами, а именно из-за тех кошмарных фактов, которые немцы обнародовали во время войны. Причём тюрьмы с казнёнными заключёнными были далеко не самым худшим явлением, раскрывшимся миру. Хуже всего оказалось обнаружение немцами на территории Украины множества захоронений жертв советского террора. Самым крупным из них было не катынское, а винницкое захоронение, где немцы произвели эксгумацию жертв террора и позволили населению со всей Украины свободно приезжать для опознания своих близких.

Когда закончилась война, то нелицеприятных для СССР фактов, раскрывшихся миру, оказалось ещё больше. Надо было с этим что-то делать. Что? Не будешь же судить Сталина как врага народа. На эту роль более всего подходил Лаврушка Берия. Но ведь и его не сделаешь козлом отпущения, не замарав при этом имени «великого Сталина». Так что делать? Оставалось одно: отравить вождя таким образом, чтобы никто не заподозрил убийства. Так и сделали. Сталин сутки провалялся в собственном ссанье, но именно то, что вождь умер не внезапно, за его жизнь некоторое время боролись лучшие врачи страны, позволило отвести подозрение в отравлении. Удар, инсульт. Бывает.

А кто же мог решиться на подобный шаг?

Устранить Сталина реально могла лишь армия. А чьими руками? Реально подходят две кандидатуры: Берия и Хрущёв. Никита люто ненавидел своего босса из-за того, что тот сделал его придворным шутом.

А Берия? Лаврушка руководил всеми государственными рабами, которые повсеместно просто саботировали работу. Рабов понять можно. При скудном питании, отсутствия добротной одежды, обуви, никудышного жилья, выжить можно было только одним способом: как можно меньше работать физически. Что заключённые и делали. Именно поэтому советские стройки, выполненные рабами, имели низкое качество. Наиболее яркий пример отвратительного качества работы являет собой, конечно, железная дорога Воркута – Салехард, по которой с самого начала невозможно было ездить железнодорожному транспорту: рельсы плыли на вечной мерзлоте. А ведь в эту дорогу вбухали аж сорок миллиардов рублей. А мало ли в СССР было таких проектов! Пруд пруди. И кто за них отвечал? Да в первую очередь Берия. И что мог сделать главный палач страны в данном случае? Лишь одно – убить Сталина. Тут вопрос стоял только так: либо Сталин, либо Берия. Берия пошёл на сговор с путчистами из-за страха.

Именно эти двое как нельзя лучше подходили на роль исполнителей террористического акта над вождём. В самом деле, кто ещё был в ближнем кругу Сталина? Ворошилов. Этот лакей не пошёл бы на сговор. Каганович. Этот монстр революции тоже отпадает. Молотов. Да этот деятель даже в командировках в Америке или Англии спал в номерах, держа пистолет под подушкой. Этот бы не стал рисковать своей шкурой. Микоян. Этот изворотливый хитрый тип тоже отпадает, ему этот путч был ни к чему.

Но армейские генералы боялись не только Сталина, но и в не меньшей степени, Берия. Разве этот тип мало ухайдокал генералов и даже маршалов за свою карьеру. Но с помощью Берия теракт в отношении Сталина было легче всего осуществить. С его помощью убрали и верного прихвостня Сталина, начальника личной охраны вождя, Власика.

Почему Хрущёв и Берия были для генералов наиболее подходящими кандидатурами на роль исполнителей?

Хрущёв был наиболее блеклой личностью в банде Сталина. И, хотя он так же являлся масштабным палачом, как и любой другой из банды Сталина, тем не менее Никита как бы оставался постоянно в стороне. И этим он был хорош. Такого можно было усадить на трон первым секретарём партии. Но такие зубры сталинского режима, как Маленков, Молотов, Каганович, Ворошилов, не понимали и не хотели понимать простой вещи: после смерти вождя, которого готовили на роль козла отпущения, на первое место в партии должен был выйти не яркий сталинист, а серая мышка вроде Никиты. Но у тех гордыня играла. Тогда армия их решила приструнить. Генералы спровоцировали карьеристов на неосторожный шаг – на снятие с должности Хрущёва. Летов 1957 года Никиту сняли с должности Первого секретаря партии и назначили министром сельского хозяйства. Этого только и нужно было теневым генерал, они быстро восстановили статус-кво, посадив вновь на прежнюю должность Хрущёва и одновременно прижав хвост слишком амбициозным царедворцам.

А Берия? Да с ним расправились ещё раньше. Мавр сделал своё дело, мавр может подыхать. Эту мразь не то что не любил никто, его просто ненавидели. Даже его ближайшее окружение. Об этом говорит хотя бы тот факт, что ему подсунули бабу, заражённую сифилисом. Навряд ли она оказалась в постели Лаврушки случайно.

Подведём итого. Смерть Сталина нужна была генералам ради спасения собственной шкуры. Ведь они все замарали себя отъявленным мародёрством. Наиболее ярко это проявилось в череде преступлений послевоенного времени, связанных с бриллиантами. Ведь среди ценностей в уголовных делах фигурировали драгоценности высокопоставленных особ Европы, которые вдруг оказались в руках боевых генералов. К тому же, череда арестов высшего генералитета непосредственно после войны подвигала вояк на действие. Благовидной причиной являлся как раз массовый террор в СССР, детали которого стали слишком хорошо известны за рубежом. А дальше уже дело техники. Убрать верного пса Власика, найти исполнителей теракта, и объявить всему миру о наступлении новой счастливой эры под названием «оттепель». Что и было сделано.

 

Когда читаешь стихи Ольги Берггольц, то невольно начинаешь думать не только о поэзии, о красоте стиха, но и о времени, в котором жила поэтесса. Да и как иначе. Ведь Берггольц даже в своих стихах сама указывает на неразрывность свою с коммунистическим режимом.

 

То, что свершается, свершается не при нас…

Но – с моего согласья!

 

Хотя некоторые её высказывания о коммунистическом режиме выглядят сегодня довольно иронично. Как, например, можно относиться к таким строкам:

- У нас развалин на земле не будет.

Мы строим прочно, строим на века.

 

Прямо на века. Да у нас уже сегодня хрущёвки начинают разваливаться прямо на глазах. Что-то будет дальше?

 

Время, время. Оно неотступно присутствует в стихах Берггольц. Вдумаемся хотя бы в такую строчку:

- и только любовь, как конвойный со мной.

Любовь ассоциировать с конвойным! Это может сделать лишь поэт СССР.

 

Берггольц, несомненно, жила в страшные года. Хотя, поэтесса не вычёркивает их, у неё, даже нет намерения, отречься от прошлого:

                        - ни слова

ни стона бы не зачеркнуть.

 

Правильное решение.

Хотя, пожалуй, и невозможно вычеркнуть из жизни пытки в тюрьме НКВД, где из неё сапогами выбили эмбрион. Её палачи пинали так, что впоследствии она уже не смогла иметь детей. Да и не только тюрьму довелось пройти Берггольц, но и советскую психушку с её нашими специфическими диагнозами, которые нигде в мире более не ставились, ибо таких и терминов в мировой психиатрической практике не существует, какие были в СССР, например – «вяло текущая шизофрения».

Но, думаю, строки, которые она написала в поэме «Пять обращений к трагедии», нельзя даже близко считать бредом сумасшедшего:

О, не твои ли трубы рыдали

четыре ночи, четыре дня

с пятого марта в Колонном зале

над прахом, при жизни

                                                кромсавшим меня…

Не ты ль –

                        чтоб твоим защитникам в лица

я вновь заглянула –

                                         меня загнала

в психиатрическую больницу…

 

Как видим, не только при «дорогом Леониде Ильиче» у нас загоняли в психушки.

Страшное время, где даже говорить с друзьями откровенно было страшно. Об этом тоже пишет Берггольц.

 

Чем хочешь отмсти: тюрьмой,

безмолвием, подобным казни,

но дай хоть раз тебя – самой,

одной –

                 прослушать без боязни.

 

Да, читая стихи Берггольц, есть о чём поразмышлять. Хотя меня более всего впечатляют её изображения ленинградцев, добывающих себе воду. Вот её поэма «Февральский дневник».

 

Скрипят, скрипят по Невскому полозья.

На детских санках, узеньких, смешных,

в кастрюльках воду голубую возят…

 

А ведь люди и, не впрягаясь в детские санки, еле ходили.

 

Опять пешком до центра – как далёко!

 

Где помечена твоя крутая

лестница, ведущая домой,

по которой, с голоду шатаясь,

ты ходила с вёдрами зимой?

 

…По сумрачным утрам

ты за водой ходил на льдистый Невский,

где выл норд-вест,

седой, косматый, резкий…

 

На этом пути за водой многие попросту замерзали.

Вода была такой же ценностью, как и пища.

Недаром в поэме «Твой путь» есть строка благодарность:

Ты просто мне глоток воды горячей

давал с утра….

 

Да что там говорить о пути за водой. Людям даже спуститься вниз из квартиры на высоком этаже было неимоверно трудно.

Мы жили высоко – седьмой этаж.

 

Город, где я проживаю, Самара, расположен между двух рек – Волги и Самарки. И я, читая строки Берггольц о походах ленинградцев за водой невольно представлял, как бы я ходил пешком за водой на Волгу. Я проживаю сравнительно недалеко от реки, несколько минут езды на мвршрутке. Пешком это займёт гораздо больше времени. Тем более, что спуск к самой Волге довольно крут и у берега надо преодолеть протяжённую лестницы в сто тридцать четыре ступени. Это приблизительно как раз и есть седьмой этаж. Я был несколько раз свидетелем того, как людям, подымающимся от берега по этой лестницы, становилось дурно. Это не инвалиды, не голодные, вполне нормальные люди. И когда я читал строки Ольги Берггольц о ленинградцах, добывающих себе воду, то невольно задался себе вопрос: «А почему городские власти блокадного Ленинграда не организовали людям подвоз воды непосредственно к домам. Ведь сегодня, когда в городе случаются аварии с водой, городские власти так и делают. И это при том, что вокруг полно ларьков автоматов продающих воду. Да и в магазинах воду купить можно свободно. Так что же мешало городским властям Ленинграда выделить небольшое количество автомобилей для снабжения людей водой. Наверное, можно было развозить и кипяток, учитывая то, что в домах не было зачастую ни печей самоделок, ни дров на растопку. Ведь вода людям так же необходима, как и пища. Но нет, никто даже не подумал о снабжении людей водой, я уж не говорю о горячей воде. Вот такая у нас заботливая советская власть. Это просто поразительно даже для тех, кто и родился и вырос в СССР, и до сих пор проживает в России.

 

В СССР, как нигде в мире, народ старались оградить от «нежелательной для советского человека» информации. Например, мы даже и не подозревали о конфликте церкви с государством в нацистской Германии. Какой конфликт? Ведь немцы позволяли открывать храмы, мечети на оккупированных территориях. Но, нет, оказывается, конфликт был и очень серьёзный. Особенно это касалось христианского вероучения. Понять нацистов можно, ведь что такое библия, как не легенды и мифы о еврейском народе, который, к тому же, называет себя «избранным самим Богом». Другими словами, евреи претендуют на место лучшей расы в мире, а это уже наглость неописуемая. Такое положение вещей требовало серьёзной коррекции, и она производилась. Нацисты даже национальность Христа изменили, по их теории, Иисус был чистейшим арийцем, которого злыдни евреи казнили. Нацистов раздражала даже христианская символика, они требовали удалять с фасадов зданий изображения креста или девы Марии. Даже со зданий моргов убиралась христианская символика. Католические священники в свою очередь называли свастику «крестом Дьявола». К тому же, католики организационно подчинялись Ватикану, то есть органу, который неподвластен Третьему Рейху. К тому же, и протестанты, и католики начинали смотреть на евреев как на братьев, если те переходили из иудаизма в христианство. Даже в храмах работали евреи. Боле того, Ватикан осудил перед всем миром нападки на католиков не арийцев. Для нацистов же еврей оставался евреем, независимо от того, крещён он или нет. Расовая теория превалировала над всем. А христиане даже негров считали «братьями во Христе», если те проходили обряд крещения. В общем, религия это всего лишь «христианско-иудейская чума». К тому же Ватикан имел наглость выпускать антинацистские энциклики. Например, в 1938 году были выпущены две: одна называлась «Нам нет необходимости», а другая называлась «С глубокой тревогой». А энциклику «Верховного Понтификата» французская авиация даже разбросала над территорией Германии в 1939 году. Понятно, что пасторам запретили в нацистской Германии обучать детей, из армии были удалены священники. А как же иначе, если католицизм есть творение «еврейского клерикализма», как заявил в своём труде «Миф ХХ века» Альфред Розенберг, идеолог нацизма.

Но, как бы не нападали нацисты на церковь, они всё же не ликвидировали её. Да, ограничивали в правах, запрещали своим штурмовикам, членам СС крестить детей, посещать в воинской форме храмы. Но это всё мелочь по сравнению с тем, что творили коммунисты. Никто в Германии не жёг на площадях прилюдно иконы, религиозные книги, церковные ноты великих  композиторов, никто не взрывал храмы и другие культовые здания, тем более никто не грабил храмы, не превращал храмы в общественные уборные, склады, мастерские, больницы для сифилитиков. Более того, практически всех священнослужителей советская власть уничтожила, как они выражаются «как класс». Из 67 100 храмов, существующих в России в 1914 году, к началу Второй Мировой войны имелось действующих храмов лишь 350. Вдумаемся в эту чудовищную статистику. Шестьдесят семь тысяч и триста пятьдесят. А ведь за каждым разрушенным храмом стоят невинно убиенные люди. Людей не просто убивали, их казнили лютой смертью. После бегства красноармейцев в храмах зачастую оставались горы изувеченных трупов. Помимо этого в храмах не только убивали, предварительно самым жесточайшим образом пытая людей, но в храмах же испражнялись. Так Деникин свидетельствует, что после бегства отряда Дыбенко в храме остались и экскременты. Попросту говоря, эти защитники свободы и лучшей жизни, творцы новой жизни оставили после себя кучу говна.

Патриарх Тихон, убитый коммунистами, в своём послании от 19 января 1918 года указывает, что красноармейцы забивали на смерть даже лежащих на смертном одре беспомощных людей. Естественно, что ни о каком суде и речи быть не могло, коммунисты творили просто правовой беспредел.

А взять снос памятников «сатрапам царизма». Ведь эти памятники сносились не только на площадях городов, но и на кладбищах. Ведь все художественно выполненные памятники принадлежали богатым людям, а, стало быть, сатрапам царизма. Более того, на кладбищах вместе с уничтожением памятников происходило и разграбление могил, ведь люди хоронили своих близких с какими-то драгоценностями. Так трупы не просто вышвыривали из могил, их ещё и грабили.

Такого беспредела не знала ни одна политическая система, ни одна власть, ни одно государство. Коммунисты в этом отношении впереди планеты всей.

Естественно, коммунисты не останавливались и перед разрушением храмов и святых мест других религиозных конфессий.

Коммунисты даже календарь изменили. Вместо обычной семидневной недели ввели пятидневку. И всё для того, чтобы упразднить имевшие религиозный смысл такие дни недели, как воскресенье, суббота, пятница. Естественно, коммунистами были запрещены все религиозные праздники. Даже наряжать ёлку было нельзя. Этот запрет на веселье вокруг ёлки продержался более десяти лет. Потом наряжать ёлку всё же разрешили, но не на рождество, естественно, а на Новый год.

Вот поэтому-то в СССР и был введён строжайший запрет на информацию о конфликте церкви и нацистской власти, что коммунисты не хотели себя показывать в ещё более злобном виде. Куда там фашистам до изуверств коммунистов. Поэтому и литературу о нацизме у нас запрещают. Нельзя увидеть книги Розенберга, Геббельса, Гитлера. Но как понять эпоху, исторические события, не читая теоретические труды тех, кто творил историю. А, как бы мы не говорили, но и Гитлер, и Геббельс, и Розенберг, и прочие нацисты именно творили историю.

Да что там деятели нацизма, мы даже ввели запрет на антифашистские энциклики Ватикана. Вот такая у нас боязливая цензура.

Впрочем, мы и своих теоретиков режима тщательно прячем подальше от глаз людских. Нигде в российских магазинах невозможно увидеть трудов Троцкого, Сталина, Ленина. А причина та же самая. Мы не хотим, чтобы народ знал о чудовищных преступлениях против человечества коммунистов. Так есть у нас свобода слова или нет? Её нет!

 

В 1922 году, в приступе откровенности, Дзержинский поведал своим боевым соратникам: «Ещё мальчиком я мечтал о шапке-невидимке и уничтожении всех москалей».

Давайте вдумаемся в эту фразу «железного Феликса». Ребёнок мечтает не о красивой игрушке, не о поездке в путешествие, ребёнок мечтает об «уничтожении всех москалей». Другими словами, ребёнок мечтает об осуществлении массового геноцида, широкомасштабного геноцида. Вот хочу убить всех москалей.

Давайте спросим себя, положа руку на сердце: «Это нормальный ребёнок?»

Нет, любой психиатр скажет, что такие желания указывают на очень серьёзные отклонения в психике.

Однако, мечты мальчика волею обстоятельств сбылись, он и в самом деле занялся массовым геноцидом, возглавив самую кровавую организацию, которую когда либо знал мир.

Но мне интересно другое, мне интересны мысли Дзержинского, когда он встречался с Вовой Лениным. Ведь Вова тоже москаль. Интересно, хотел Феликс замочить Вову или нет?

Впрочем, Вова Ульянов и сам длительное время лечился у психиатров. Как говориться – «два сапога – пара». Когда читаешь приказы Ленина, то невольно просто оторопь берёт от откровенной кровожадности вождя мирового пролетариата.

Да и Сталин ведь у нас страдал серьёзным психическим заболеванием. Я уж не буду ссылаться на его мутацию, сделавшею его шестипалым. Здесь просто невольно возникает другой вопрос: «А как данная мутация повлияла на мозг «гения всех времён и народов», как называли Сталина?» Впрочем, оставим шалости генетики в покое, а просто вспомним шалости маленького Сосо, когда он ещё был не Сталиным, а Джугашвили. Ведь этот мальчик любил ловить в детстве птичек, а потом, после пыток, убивать их. Вот ведь какая троица управляла нами, отнюдь не святая, а просто «чёртова троица», если вдуматься.

Но, я немного отвлёкся, ведь хотел то я всего лишь проанализировать одну единственную фразу Железного Феликса, которую он высказал в припадке откровенности. Меня могут, вероятно, спросить, почему же мой очерк называется «Скрытность Дзержинского», ведь мы видим в ней не утайку, а чистой воды открытость. Нет, эта фраза вовсе не столь откровенна, как может показаться. В самом деле, ведь Феликс не счёл нужным пояснить любопытному человечеству, как именно он собирался уничтожать столь ненавистных ему москалей. Может быть он, пользуясь шапкой-невидимкой, хотел раскалывать черепушки противным москалям, как это сделал Родя Раскольников с противной старухой и её преданной служанкой. Или, может быть, Феликс хотел пускать пулю из револьвера каждому встречному поперечному между глаз. Или, может быть, маленький Феликс хотел делать из тел ненавистных москалей обычное подобие друшлака, стреляя в народ из дробовика. Кто знает. А всё из-за неуместной скрытности железного Феликса, который так и не раскрыл нам подробностей своего кровавого желания. Вот и говори после этого о вреде психотерапии. Впрочем, может быть и приводил кому-нибудь подробности наш твёрдый в ненависти Феликс. Ведь донельзя обезображенные трупы абсолютно невинных людей, которые оставляли после себя красноармейцы, указывают именно на возможность полной откровенности нашего железного Феликса. Хотя среди коммунистов выродков с подобными мечтами было очень и очень много.  Но вот что точно можно утверждать о Феликсе, который рассказал о своих детских мечтаниях, так это то, что Дзержинский вовсе просто круглый дурак. В самом деле, ведь любой более или менее грамотный человек вполне ясно поймёт, что раскрывать такого рода детские мечты, это перед всем миром признаться в своей психической неполноценности. А ведь этот человек занимал весьма серьёзный пост в коммунистическом руководстве. Но своей откровенностью Феликс просто компрометировал тот режим, на которого столь плодотворно трудился.

В связи с этим, можно задать вопрос совсем другого рода: « А мы сами-то нормальные, когда устанавливаем в центре столицы монументы таким психопадам, помещаем их тела на всеобщее обозрение, как некую нетленную святыню?» Мы нормальные?

 

В своём фундаментальном труде о Второй Мировой войне генерал немецкой армии Курт фон Типпельскирх прямо пишет, что на стратегическую внезапность германское командование рассчитывать никак не могло. А самое большее, на что могла рассчитывать Германия, это на сохранение точного срока нападения на СССР. Но и в этом немцы не достигли успеха. Сталин лично предупредил Хрущёва 21 июня по телефону о нападении Германии утром следующего дня. Да и готовиться к войне СССР начал заблаговременно. Уже десятого апреля Высший Военный Совет под председательством маршала Тимошенко привёл в боевую готовность все войсковые части на западе. А шестого мая Генеральный секретарь Сталин становиться ещё и Председателем Народных Комиссаров, то есть официально возглавил правительство. Этим назначением Сталин значительно усилил перед самой войной авторитет советского правительства. Более того, с восточных рубежей СССР на запад стали перебазироваться значительные воинские контингенты задолго до начала войны.

Можно привести и ещё пример. В Прибалтике войска Ворошилова имели глубоко эшелонированное расположение. На границе располагалось лишь всего семь дивизий. Причины такого сосредоточения войск Типпельскирх видит вполне резонно лишь в осведомлённости разведки СССР о сосредоточении немецких войск. Генерал свидетельствует, что немецкая армия встретила на границе только слабые пограничные воинские формирования. Из данного факта генерал делает вполне обоснованный вывод о том, что Прибалтийские страны рассматривались русскими только как ненадёжное в политическом отношении предполье, в котором и не предполагалось вести решительной обороны. Тем более что, как мы теперь знаем, прибалтийцы были настроены действительно очень антисоветски, очень агрессивно по отношению к новой советской власти. Сразу с началом военных действий народ Прибалтики восстал против советской власти: стал нападать на бойцов Красной Армии, партийных функционеров. Прибалтийцы даже сумели захватить в плен несколько десятков тысяч солдат и офицеров Красной Армии, среди которых имелись и генералы. Всех передали в руки немцев.

Но давайте теперь зададимся вопросом о причинах столь стремительного наступления немцев, причём на большую глубину территории СССР. А ведь мы, естественно, не собирались отдавать немцам столь громадную территорию, какая оказалась в руках Германии. Конечно, не собирались. Огромная концентрация советских войск на западной границе говорит сама за себя. Кстати, мы имели на западной границе приблизительно девятьсот наших средних танков Т-34, против которых, однако, были бессильны немецкие танки, пушки которых были неспособны пробить броню тридцатьчетвёрки. А ведь помимо прочего мы на западе к началу войны имели ещё и несколько сот тяжёлых танков. Как видим, советская армия кое в чём даже превосходило качественно немецкую армию. Так что у советского командования были все основания быть уверенными в собственном превосходстве. И мы и были уверенны в собственном превосходстве. Настолько уверенны, что даже имели вблизи границы с Германией массу расстрельных полигонов: Рутченковское поле на Украине, Куропаты в Белоруссии. Кроме этого мы производили массовые захоронения в Катыни, в Виннице. Ведь когда в Виннице немцы обнаружили расстрельный полигон, то они эксгумировали останки и свободно стали допускать туда жителей со всей Украины, чтобы те могли опознать среди жертв террора родных и близких.

Вот такая была уверенность у коммунистов насчёт своей воинской мощи. Да и Жуков с Павловым в штабных играх подтвердили крепость и силу Красной Армии. Коммунисты считали себя сильнее немцев по силе и вовсе не заботились устраивать расстрельные полигоны «во глубине сибирских руд».

Так зачем же тогда советская власть оставили столь обширные территории врагу? Да просто расчёты теории, штабных игр несколько разошлись с практикой, именно поэтому и был расстрелян генерал Павлов и его офицеры.

А какие же были расчёты у советского руководства? А у советского руководства расчёты были воспользоваться переходом границы немцами как поводом для массовой эвакуации промышленности в восточные районы страны, которые представляли на то время обширные незаселённые пространства площадью в несколько Австралий. И таких же пустынных. Да, мы вовсе не собирались так далеко запускать врага на свою территорию, мы, зная о нападении Германии, лишь хотели воспользоваться поводом для заселения пустующих собственных пространств. Только расчёты оказались не совсем точными. А так было всё хорошо в проекте. Но этот проект, помимо заселения пустующих пространств Сибири, подразумевал всё же и значительные человеческие жертвы. Только в реальности количество жертв превзошло все мыслимые коммунистами ожидания. Вот поэтому Сталин и ожидал своего ареста в первые несколько дней после начала войны. Но не арестовали.

Конечно, это лишь моя версия событий. Впрочем, уже фон Типпельскирх пишет, что СССР задолго до начала военных действий на своей западной границе был активно занят переброской значительной части своей промышленности за Урал. А вот это уже не гипотеза, а факты.

 

Собственно, что говорить о генерале Черняховском? Обычный советский генерал, который делал карьеру не только или не столько геройством да умением, сколько жестокостями. Ведь войска Черняховского не миновали Польшу, а, стало быть, этот бравый генерал принимал самое непосредственное участие в геноциде против поляков, в частности, против Армии Крайовой, то есть тех поляков, которые подчинялись польскому командованию из Лондона. Таких поляков, даже если они геройски сражались с немецкими оккупантами, советская власть героями вовсе не считала, она их просто убивала. Это такая политика СССР была того времени, не более того. Если бы Черняховский не выполнял требований Москвы по отношению к полякам, то есть не проводил массовых репрессий, то его бы просто убрали. Но Черняховский был вполне послушным генералом. Более того, его войска, как и другие части Красной Армии, перейдя границу СССР, не просто проводили политику широкомасштабного геноцида, но и осуществляли беспрецедентные акты вандализма и террора относительно гражданского населения. В этом тоже нет ничего необычного. Характерной чертой освободительной советской армии являлись мародёрство и насилие. Особенно зверствовали бойцы красной Армии в Восточной Пруссии, которую освобождали воины Черняховского. Но, повторяю, это поведение советских солдат и офицеров являлось вполне стандартным и руководство СССР ни насилие, ни мародёрство по отношению к гражданскому населению в вину своим генералам не ставило. Черняховский вовсе не был исключением из правил. Вполне правильный по советским меркам генерал. Но, на беду Черняховского, этот молодой генерал очень сильно скомпрометировал освободителей, то есть, другими словами, страну победившего социализма. Как? Да очень просто. Черняховский не сумел удержать отвоёванную территорию между Эбенроде и Гольдапом. Танки Гудериана контрударом отбросили советские войска назад. И что же увидели немецкие танкисты? А немецкие солдаты и офицеры в деревне Неммерсдорф увидели тела изнасилованных и убитых женщин и девушек этой деревни. Некоторые жертвы советской армии были распяты на дверях амбаров. Естественно, фотографы Геббельса сделали снимки улик зверств советской армии и растиражировали в своих газетах.

И что же после этого прикажете делать советской власти с героем генералом, который так опрометчиво скомпрометировал воинов освободителей? Судить боевого генерала за непотребные действия его подчинённых? Это значит создать прецедент по отношению к другим генералам советской армии. Да ведь арестом делу не поможешь. Ведь арестовав Черняховского, советская власть этим действом признала бы сам факт зверства. А СССР отрицало факт насилия и убийств. Но тут помог «случай». Надо же такому произойти, что недалеко от машины Черняховского взорвался один единственный снаряд, одного единственного пушечного выстрела со стороны противника. Ни машина, ни пассажиры этой машины нисколько не пострадали, но вот невезучий генерал Черняховский был убит осколком этого единственного снаряда, выпущенного из одного орудия. Как удачно! Просто снайперский выстрел из пушки. И нет человека. А, нет человека, нет и дела. Какой суд, какое наказание? Памятник герою и… А дальше всё отрицать, как это было, например, с Катынью, где были убиты НКВДешниками польские офицеры. Вот такая удачная смерть генерала Черняховского. 

 

Выражение «колымский трамвай» не имеет ничего общего к общественному транспорту. Данное словосочетание отражает одну из сторон советского изуверского кошмара. «Колымский трамвай» есть не что иное, как изуверское групповое изнасилование женщин до тех пор, пока та не скончается под толпой уголовников. Такие изнасилования имели широкое распространение в лагерях СССР.

Особенно часто групповые изнасилования женщин происходили во время этапирования. Да, по инструкции мужчин и женщин обязаны везти раздельно, но на практике конвоиров легко можно было подкупить. И вот тогда начинался ад. Вот как об этом повествует Энн Эпплбаум в своём фундаментальном труде, за который ей присвоили Пулитцеровскую премию.

- Толпа уголовников врывалась в женский отсек и начинался «колымский трамвай». Далее автор приводит выдержки из мемуаров Елены Глинки.

- Насиловали под команду трамвайного «вагоновожатого». По команде «Кончай базар» - отваливались, нехотя уступая место следующему, стоящему в полной половой готовности. Мёртвых женщин оттаскивали за ноги к двери и складывали штабелем у порога; остальных приводили в чувство – отливали водой, - и очередь выстраивалась опять. В  мае 1951 года на океанском теплоходе «Минск» (то был знаменитый, прогремевший на всю Колыму «Большой трамвай») труппы женщин сбрасывали за борт. Охрана даже не переписывала мёртвых по фамилиям.

Никто, за эти массовые изнасилования наказания не понёс.

А вот рассказ другого свидетеля, Януша Бардах, которого везли на Колыму морем в 1ё942 году. Группа уголовников проделала отверстие в переборке трюма между женским и мужским отсеками и втащили женщин к себе.

- С каждой тут же срывали одежду, и немедленно на неё набрасывалось несколько мужчин. Я видел белые извивающиеся тела жертв, их лягающиеся ноги, видел, как они царапали лица насильников. Женщины кусались, вопили, стонали. Насильники били их. Женщин не хватило на всех, и несколько плотных мужчин пошли к нарам и стали вытаскивать юношей. Их присовокупили к оргии. Они лежали на животе, и на пол текли их слёзы и кровь.

- Сотни мужчин, свешиваясь с нар, смотрели на происходящее, но ни один не вмешался.

- Всё кончилось только тогда, когда охранники с палубы окатили трюм водой. Затем они вытащили несколько женских трупов и унесли искалеченных женщин. Наказания не понёс никто.

- Всякий, кто увидел бы Дантов ад, сказал бы, что он – ничто по сравнению с этим кораблём.

Кошмарная сцена. Но разве менее кошмарная сцена купли охраной у насильников женской одежды после окончания групповой оргии?

Кстати, охрана тоже зачастую насиловала женщин, как и уголовники. Это в основном происходило в очень удалённых от цивилизации, а стало быть, и начальства местах.

К тому же не надо забывать, что вплоть до начала войны лагерями командовали, охраняли заключённых те же уголовники.

Более того, когда победила социалистическая революция на Кубе, то многие лагеря так же находились под началом уголовников, которых советская система повсеместно считает социально близкими элементами и использует их как орудие воздействия на политических, как свою ударную силу. Так было не только на Кубе. Кстати, ведь в других социалистических странах обучали организации концлагерей именно товарищи палачи из СССР. Но вернёмся к порядкам в лагерях СССР.

Хотя не надо думать, что такие изуверские порядки существовали лишь в лагерях, не надо думать, что этот оголтелый вандализм существовал только в советских лагерях. Ведь люди, которые участвовали в таком варварском садизме, выходили на свободу. А те, кто пережил этот несусветный кошмар, который наверняка отразился на психике, они ведь тоже не пожизненно в лагерях находились, кто не умер, тот вышел. Как это всё отразилось на советском обществе, которое мы высокопарно назвали «особая общность советский народ»? Наверняка как-то отразилось и, притом, не лучшим образом. Да, взять хотя бы советскую армию. Ведь бойцы нашей освободительной армии насиловали освобождённых женщин не хуже того, как это происходило в советских лагерях. И не только в Германии, и не только немок насиловали советские воины освободители.

Вот, например, что происходило в Венгрии, при её «освобождении от фашистского ига». Об этом, в своём фундаментальном труде «Вторая мировая война», повествует блистательный военный историк Энтони Бивор.

- Советские солдаты абсолютно не жалели венгерских женщин, безжалостно насилуя их.

- Женщины прячутся везде. Медсестёр в импровизированных госпиталях насиловали, а потом убивали. Студентки университета были первыми среди жертв.

- Матерей пьяные солдаты насиловали на глазах детей и мужей. Девочек пятнадцати лет отрывали от отцов и матерей и насиловали по 10-15 солдат, зачастую заражая венерическими болезнями. После первой группы приходили следующие и поступали так же.

- Даже Матиас Ракоши, генеральный секретарь Венгерской коммунистической партии, обращался к советским властям, но безрезультатно.

Ещё более ужасные вещи творили советские солдаты в Восточной Пруссии. Вот как об этом повествует Энтони Бивор.

- В Берлине было меньше насилия, чем во время ужасной мести в Восточной Пруссии. Советские солдаты не торопясь выбирали жертв, освещая сначала лица в погребах и убежищах. Матери пытались прятать дочерей на чердаках , невзирая на риск обстрела, но соседи иногда выдавали их убежища, чтобы отвлечь внимание от себя или собственных дочерей. Даже еврейки не были в безопасности. Солдаты Красной Армии понятия не имели о расовых преследованиях нацистов, так как это замалчивалось советской пропагандой. Их реакция была простой: «баба – она есть баба». Еврейки, которые всё ещё оставались в пересылочном лагере Шульштрассе в Веддинге, были изнасилованы советскими солдатами, после того, как удрала охрана СС.

 

Замечу, что никто евреек из эсесовцев не насиловал. Их изнасиловали потом советские солдаты. Более того, советские солдаты насиловали и своих соотечественниц, тех  советских женщин и девушек, которые были вывезены немцами на работы в Германию. Причём среди украинских работниц более девяноста процентов вывезенных на работы в Германию были девственницами. Об этом говорит официальная статистика. Всех прибывших на работы в Германию освидетельствовали немецкие врачи. Так что сомневаться не приходиться. И эти девушки оставались в своей основе девственницами до того момента, покуда не являлись советские воины освободители.

Женщин советские солдаты порой не просто насиловали, но и убивали с изуверской жестокостью. Например, в этой же Восточной Пруссии тела некоторых женщин-жертв были распяты на воротах амбаров.

А ведь эти солдаты освободители и по совместительству насильники возвращались домой к своим жёнам, матерям, сёстрам, обнимали их со слезами на глазах.

А теперь зададимся другим вопросом. Как эти массовые изнасилования отразились на восприятии советскими людьми советской литературы, фильмов, книг, стихов. Взять хотя бы известную песню на стихи Михаила Исаковского «Враги сожгли родную хату». Вдумаемся в слова песни.

- Сказал солдат: "Встречай, Прасковья,
  Героя-мужа своего.

А оканчивается песня словами:

- И на груди его светилась
  Медаль за город Будапешт.

 

Трогательно. Но вспомним вновь этот освобождённый от немецких оккупантов Будапешт, где:

- Матерей пьяные солдаты насиловали на глазах детей и мужей. Девочек пятнадцати лет отрывали от отцов и матерей и насиловали по 10-15 солдат, зачастую заражая венерическими болезнями. После первой группы приходили следующие и поступали так же.

А ведь именно так эту песню воспринимали миллионы советских солдат, которые победили фашизм. Не поэтому ли в СССР и не праздновали двадцать лет день Победы?

 

 

В дневнике Розенберга, главного идеолога фашистского рейха, за пятое октября 1939 года есть запись о впечатлении Риббентропа, который был, как известно, министром иностранных дел Германии и советником Адольфа Гитлера по внешней политике, о поездке в Москву.

И какие же впечатления вынес из московской поездки господин советник Адольфа Гитлера, имеющий звание штандартенфюрер СС? Кстати, такое же звание имел и Штирлиц в нашем многосерийном фильме. Но, вернёмся к Риббентропу, этому крупному деятелю фашисткой партии, к его впечатлениям о поездке в Москву.

Оказывается, этот партайгеноссе чувствовал себя среди московских коммунистов так, «словно среди старых соратников по партии». Вот ведь как.

Но меня привлекли не впечатления матёрого фашиста, а те здравницы, которые провозглашал наш вождь мирового пролетариата товарищ Сталин.

Вот как об этом пишет Розенберг:

- Сталин произнёс здравницу не только за фюрера, но за Гиммлера как гаранта порядка в Германии.

Естественно, Розенберг удивлён услышанным и это удивление он выразил такой записью:

- Гиммлер истребил коммунизм, то есть тех, кто верил в Сталина, а он произносит – без всякой необходимости – здравницу за уничтожение своих сторонников.

Нам, кто родился в СССР, удивляться нечего, мы то знаем, сколько уничтожил этот рябой осетин коммунистов в своей стране. По сравнению с Германией  это на несколько порядков больше.  Но Розенберг удивлён и явно иронизирует по поводу величия «отца народов», «вождя и учителя мирового пролетариата». А как можно ещё воспринимать эти здравницы товарища Сталина, которые тот произносит без всякой надобности? Конечно, как величайшую глупость. В связи с эти у меня как-то само собой возник вопрос о переписке между Сталиным и Гитлером, которую мы для своего народа просто засекретили, хотя во всех развитых странах эту переписку можно свободно купить в книжном магазине или выудить её в интернете. Но это не для нашего народа, который вроде бы живёт в условиях свободы слова и абсолютной гласности. Остаётся только гадать, почему же эта переписка засекречена для народа бывших республик СССР. Обратим внимание на то, что и в других бывших республиках СССР, эта переписка засекречена. А политические деятели этих бывших республик СССР что, настолько зависят от России? Странно. Ведь даже в Украине переписка двух тиранов не известна широкой общественности. Может быть Порошенко агент Москвы? Всё может быть. Может Россия с Украиной и разыгрывают одну партию.

Но вернёмся к нашей стране. Так почему же в России невозможно прочитать переписку между Сталиным и Гитлером. Может быть, не хотят компрометировать Сталина? Ведь компрометируя Сталина, мы компрометируем, таким образом, саму социалистическую систему СССР. А ведь все властные структуры в России сейчас занимают не мнимые демократы, а вполне реальные коммунисты. И не суть важно, что сейчас они разбросаны по разным политическим партиям. Резонная причина.

 

Когда читаешь книги о Второй мировой войне, то просто диву даёшься, сколько в советской армии было перебежчиков. Люди переходили к немцам вплоть до последних дней войны. Даже на подступах к Берлину, перед началом штурма Зееловских высот, только в одном Первом Белорусском фронте, которым командовал маршал Жуков, сотрудниками НКВД было арестовано приблизительно две тысячи человек в качестве превентивной меры. А ведь до окончания войны оставались буквально считанные дни, но нет, советской руководство сочло целесообразным всё же провести аресты. А ведь это, считай, два полка были заключены под стражу.

Да что там говорить, даже в Сталинграде у немцев имелось свыше пятидесяти двух тысяч добровольных помощников, которые не просто являлись обслугой, но и, зачастую, участвовали в боевых вылазках за разведданными. Проще сказать, захватывали «языка».

Да вот возьму для примера книгу офицера вермахта о Сталинградской битве Эдельберта Холля, где он участвовал в сражении в качестве командира роты. Вот как этот офицер описывает день двадцать пятое сентября 1942 года, когда солдаты Холля захватили в плен семерых советских солдат. Двое из них оказались выходцами из района Львова. То, что к сорок второму году двое солдат советской армии оказались выходцами из Западной Украины, редакции данной книги это кажется просто невероятным. В самом деле, ведь для уроженцев Западной Украины, оказавшихся в Сталинграде, надо было быть призванными на службу в советскую армии перед началом войны, и более года сражаться в рядах Советской Армии. Только редакторы не учли одного. Скорее всего этих молодых солдат призвали в Советскую Армию вовсе не с Западной Украины, а откуда-нибудь из сибирской глубинки. Скорее всего, эти парни вместе со своими родителями были депортированы советской властью в 1939 году и по достижении призывного возраста из мест депортации были призваны на службу. Естественно, что эти ребята не имели тёплых чувств к советской власти. Этих двоих отпустили обратно, и они вернулись, приведя с собой ещё двадцать человек.

Да, вспомним хотя бы кинохронику, где украинцы встречают солдат немецкой армии хлебом солью и с цветами. Встречают хлебом солью не потому, что любят солдат немецкой армии, а потому, что ненавидят советскую власть и поэтому видят в немцах своих освободителей.

Вообще, советская власть, где бы она ни была установлена, вызывала глубокую ненависть у народа. Вспомним, хотя бы кадры кинохроники, когда после разрешения свободного перехода в Западный Берлин, народ толпами стал штурмовать пропускные пограничные пункты. Люди рвались из советского рая. Обратного потока не было.

Конечно, крестьян, интеллигенцию понять можно, эти категории теряли слишком многое. Крестьян в лучшем случае загоняли в колхозы, отбирая всё имущество. Интеллигенцию, в лучшем случае ждала мизерная зарплата, комната в коммуналке и постоянный страх террора по отношению к себе и своей семье.

Как видим, то, что люди, выросшие в свободных странах, не могли любить коммунистический режим, вполне понятно. Но ведь бежали и те, кто родился и вырос в советской системе. Одних высших офицеров разведки ушло за рубеж во времена СССР целый табун. А сколько было офицеров рангом пониже? А сколько людей перебежало из гражданских ведомств? Это же целая армия набирается. Почему же они то бежали?

Вполне логично возникает вопроси о том, насколько удачно иностранная разведка вербовала себе сотрудников. Мы, естественно, говорим, что совсем плохо в этом направлении у иностранных разведок шло дело. Только возникает такой вопрос: «Как иностранные радиостанции могли за считанные часы передавать новости о событиях в СССР, которые у нас в стране находились под грифом секретно. Вспомним, хотя бы волнения в Новочеркасске в 1962 году. Уже через несколько часов о событиях знал весь мир, а ведь ТАСС вовсе не был уполномочен заявлять о кровавой бойне.

Но вернёмся к перебежчикам.

У нас таких изображают как людей с целым набором отрицательных человеческих качеств: жадность, похоть и прочее. А так ли это?

Вот приведу такой пример. В 1942 году штольни под Севастополем, где находились склады боеприпасов, огромный госпиталь, огромный убежища для гражданского населения, были взорваны советской армией. Взрыв произвёл воентехник второго ранга Саенко П. П. . Несколько тысяч советских людей погибло под обломками горы. Немцы сразу напечатали в газетах об этой акции советской армии. Мы тут же открестились от всего и обвинили в подрыве штолен немцев. Сейчас факт подрыва штолен мы признаём, даже поставили памятник герою. Но вот о самом герое Саенко никто в СССР и сейчас в России ничего не знает. Даже имя не известно широкой публике, одни инициалы. А уж о судьбе этого офицера и его семьи и вовсе ничего не известно.

К чему это я говорю? Да к тому, что мы людей за людей не считаем и предпочитаем скрывать информацию от народа, причём информацию такого рода, которая в цивилизованных странах доступна широкой общественности.

Когда читаешь книги зарубежных авторов о военных событиях, то легко можно прочитать о потерях с точностью до человека. И такая точность вызывает уважение. Для нас, советских людей, такие данные просто закрыты. Да и то, что попадает в печать, просто лживая брехня, мягко говоря.

Вот это и есть альфа и омега. Люди перебегают не потому, что они плохие, а потому, что власть такая тупая, не уважающая вовсе людей. Бегут в экстремальных ситуациях не потому, что хотят лучшей жизни, а потому, что не уважают существующую власть.

Кстати, после развала СССР именно люди власти и эмигрировали в огромных количествах на «загнивающий запад». Вот такая у нас власть была в СССР, тупая и алчная. А результат мы сейчас наблюдаем.

 

Советская власть набросилась на Михаила Зощенко в 1946 году. Конечно, как дворянин, бывший офицер царской армии в глазах коммунистов он лучшего и не заслуживал. Но возникает вопрос, почему же именно в 1946 году власть ополчилась на писателя?

Да, широкомасштабный геноцид советской власти сбрасывать со счетов нельзя. Но ведь существовали интеллектуалы, хотя и небольшой процент, и во времена советской власти, которых террор не затронул. Так почему же власть, которая наградила писателя орденом Трудового Красного Знамени, чьи произведения до этого не были под запретом, более того, и пьесы писателя ставились в крупнейших городах Советского союза, в крупнейших театрах страны, вдруг впал в немилость?

Конечно, можно привести как причину официальную точку зрения государства. Но я поступлю иначе, я лучше процитирую дневник Альфреда Розенберга, главного идеолога третьего рейха. Вот что этот высокопоставленный деятель фашистской Германии описывает в своём дневнике встречу с фюрером тридцатого апреля 1940 года.

- За обедом у фюрера со смехом обсуждался перевод русской книги «Товарищ, спи скорей». Фюрер полночи просидел за книгой, читая о картинах описанной «с юмором нужды, царящей в Советском Союзе. Книги были немедленно розданы тем, кто их ещё не читал.

Обратим внимание на эмоции Гитлера от прочтения рассказов Зощенко. Адольф был просто в восторге от произведений русского писателя. Более того, фюрер посчитал необходимым ознакомление высшего руководства рейха с произведениями Михаила Михайловича.

В 1940 году товарищ Сталин провозглашал здравницы за здоровье многих функционеров третьего рейха, в частности и лично за Адольфа Гитлера. Естественно, орденоносца 1939 года Михаила Зощенко советская власть в предвоенные годы не терроризировала. Но вот окончилась война и что же выясняется? Оказывается, рассказы Зощенко были лично Адольфом разосланы всем своим высшим функционерам. Более того, сам писатель Зощенко оказался в числе литературных любимчиков фюрера! Этого советская власть, конечно, уже допустить не могла. Судьба писателя на родине была решена.

Но меня во всей этой истории поражает та бедность, поистине безысходная бедность, которая обрушилась на писателя с началом травли его властью. Конечно, нищета Зощенко может вызывать изумление. Ведь произведения писателя издавались в СССР огромными тиражами, его печатали за рубежом, в частности, огромным тиражом рассказы Зощенко вышли в предвоенной Германии. И, тем не менее, у писателя не оказалось средств к существованию и, когда началась травля Михаила Михайловича, то писатель вынужден был зарабатывать себе на пропитание самой разнообразной работой, в частности он занимался сапожным делом.

Как ни странно, но когда думаешь о безысходной бедности, постигшей в одночасье писателя, то на ум невольно приходит картина массового исхода немцев из ГДР, когда было объявлено о том, что граница с Западным Берлином открыта. Многотысячная толпа просто ломанула на запад. На восток никто не торопился идти. Это вполне характеризует советскую систему. В свободном обществе Зощенко, имея такие тиражи, жил бы себе припеваючи до самой смерти, но вот в СССР он был не только вынужден голодать, но и был вынужден клянчить себе даже пенсию. Вот такое отношение к человеку, более того, к огромному таланту существовало у нас в якобы просвещённом и культурном СССР. Факты упрямая вещь.

 

В одном из своих писем, собираясь совершить путешествие на остров Сахалин, Антон Павлович Чехов поделился со своей приятельницей намерением написать книгу о российской каторге. В этом же письме писатель делает предположение о том, что книга «будет скучна». Обосновывает Чехов своё предположение тем, что в книге о Сахалине будет много цифр и вообще это будет специфическое произведение. Но Антон Павлович сильно ошибся. Книга получилась очень занимательной, весьма познавательной и просто увлекательной. Более того, со временем, этот труд для нас стал ещё более познавательным и, стало быть, значительно более интересным. Особенно это относится к той категории читателей, которые родились и выросли в СССР. Книгу Чехова о Сахалине невозможно читать, не сравнивая каторгу царскую с лагерями и тюрьмами СССР. Впрочем, изумление вызывает не только описание каторги, но и вполне обыденные по тем временам вещи.

В самом деле, разве для людей, родившихся в СССР, не является странным, что писатель, который является членом Общества русских драматических писателей и оперных композиторов, является действительным членом Общества любителей российской словесности едет в столь далёкое путешествие за тысячу километров сам по себе. Разве в нашем свободолюбивом СССР такое было возможно? Конечно, нет.

Да, ещё задолго до прибытия на остров Сахалин, Чехов сообщает такие подробности российского быта, которые для советских людей кажутся просто фантастическими. Да и относительно самого Чехова советский человек узнаёт много нового, читая о путешествии писателя. А как не удивляться, когда узнаёшь из писем писателя, что путешествие заняло в общей сложности восемь месяцев, что он большую часть пути на Сахалин проехал в одиночестве, имея при себе крупную сумму денег.

Да, удивительного много, поэтому я всё же не пропущу возможности хотя бы коротко остановиться на них.

Взять хотя бы высказывание писателя о том, что он сам себя командирует. Его никто не посылал официально, просто человек решил изучить проблему каторжан и поехал на Сахалин. Мне, когда я прочитал такую фразу, невольно подумалось о Беломор-Балтийском канале, вернее об организации страной советов поездки в этот концлагерь большой группы советских писателей во главе с Максимом Горьким. Ведь советские писатели тоже написали фундаментальный труд о заключённых, только, в отличие от книги Чехова, книгу о Беломор-Балтийском канале сейчас невозможно нигде прочитать, потому что данный фундаментальный труд у нас засекречен с 1956 года. Вот вам и оттепель. А была ли она, эта оттепель? Даже в нашем, якобы вездесущем интернете данный труд попросту недоступен. Можно узнать некоторые фамилии авторов, можно узнать и о том, что практически все писатели, командированные в поездку к заключённым, были вскоре советской властью уничтожены, но содержание книги познать никому не удастся. Вот такая у нас в стране свобода слова. Это не труд Адольфа Гитлера или Геббельса, или Розенберга, или ещё кого, осуждённого международным трибуналом, это труд коллектива советских писателей, но,  однако, он всё равно недоступен для народа. А тут человек едет на свои деньги за тысячи километров от дома, причём едет в полной уверенности, что ему всё покажут и, главное, писатель не боится последствий.

Вспоминаю свои несколько посещений советских мест заключения. Например, в нашей местной женской колонии, где я читал свои стихи и рассказы, мне действительно показали много. Я видел утренний развод, который очень впечатляет. Тысяча молодых женщин, средний возраст которых лет двадцать, одетых в одинаковые серые робы, кого угодно впечатлит. Мне показали не только жилые помещения, но и отделение инвалидов. Тоже впечатляет. А как не впечатлиться старухами в каталках, которым, вероятно, придётся век доживать за колючей проволокой. Хотя, у нас кажется, принято безнадёжно-больных заключённых выпускать перед смертью на свободу. Зачем портить статистику.

Правда, мне не показали отделение женщин с малолетними детьми. А уж о том, чтобы спрашивать личные дела заключённых, даже и мысли не было, настолько такая просьба была бы абсурдной для нашей жизни. Хотя в то время, когда я посещал колонию, СССР уже не существовал, но порядки то остались прежними. Ну, хватит обо мне.

Чехову же, забегая вперёд, скажу, показали не только всё, но и дали возможность свободного доступа к документам.

Но, не буду забегать вперёд.

Меня поразили сборы в дорогу писателя. Он купил себе полушубок, офицерское непромокаемое кожаное пальто, высокие сапоги, большой нож для резки колбасы. Прихватил Чехов с собой и револьвер. Он не сообщает, что купил его перед поездкой. Вероятно, револьвер уже у него имелся. Вот  ведь как, просто гражданский человек может свободно покупать оружие. Да и количество денег на остальные вещи по сегодняшнему исчислению составляет внушительную сумму.

А сколько Чехов с собой берёт денег? Полторы тысячи, которые он зашивает в подкладку. Кстати, чтобы совершить кругосветное путешествие на круизном лайнере, в то время этих полутора тысяч вполне бы хватило. Но путешествие Чехова продлится восемь месяцев. На повседневность первых дней поездки у него мелкие купюры. Из документов один паспорт, хотя он собирается по пути заехать и в Японию, и в Америку и в другие страны. Другими словами, мы видим, что в то время, а это был 1890 год, границы государств были, как сегодня в Европе, вполне открытыми.

Едет Чехов по Волге пароходом и критикует меню. Что это за меню? Щи, севрюга, сосиски с капустой, каша запеканка. А ведь в ту пору холодильников не было, так что мясо в щах наисвежайшее, севрюга тоже не «второй свежести», сосиски только что приготовленные, в морозильнике не валялись.

И, тем не менее, Чехов недоволен меню. Зато когда плыл на пароходе по Каме, то… Лучше процитирую выдержку из письма писателю семье.

- Ах, икра! Ем, ем и никак не съем. В этом отношении она похожа на шар сыра. Благо не солёная.

А какую икру с таким аппетитом кушает писатель прямо без хлеба? Да чёрную. Кстати, шар сыра Чехов подразумевает свой, отечественный. А вот после революции, в стране многие специалисты в самых различных отраслях экономики были попросту уничтожены, тогда и приказало долго жить и производство сыра. А ведь в царской России во всех губерниях производился сыр высокого качества. И до сих пор мы так и не восстановили эту отрасль промышленности.

Впрочем, Чехов мимоходом сообщает и о другой пище. Вот что он пишет.

- Стерляди дешевле грибов, но скоро надоедают.

Вот ведь как. Стерлядка ему в пути надоела. А ведь ресторан парохода это не советская столовая, где изо дня в день одно и то же меню. Я, например, был раз в Алуште дикарём, так там  кроме люля-кебаб ничего не было в меню в столовых. И вот ещё интересное описание жизни на пароходе. На палубе полно мешков с воблой. У меня мать покупала у команды нефтеналивных танкеров воблу, которую те привозили из Астрахани. Прекрасная вобла, жирна, икрястая, когда её подставляешь под лучи солнца, то видишь, что эти рыбины прозрачны. Наверное, и на пароходе, который вёз Чехова, была такая же. И, что интересно, эту воблу на пароходе везут вполне легально, а не подпольно, как это делали команды нефтеналивных танкеров. Более того, никому из команды парохода и в голову не придёт закупать воблу, чтобы потом её продать. Зачем? Ведь эта рыба повсюду продаётся свободно. Да, так было в царской России, но не в СССР.

Но Чехов не ест воблу, хотя на пароходе её везут мешками. Это для него мелочь. Правильно, не чёрная икра, не стерлядь. Мне могут сказать, что Чехов был весьма обеспеченным человеком, строил детям школы, возводил церкви. Всё так. Но дело всё-таки не в высоких заработках писателя, а в системе, где цены вполне приемлемые для народа.

Что такое советские цены можно проиллюстрировать на примере Прибалтики, где в самом начале эпопеи развала СССР, стоимость гостиничного номера люкс составляла полторы тысячи евро. Сейчас, когда в Прибалтийские страны, бывшие республиками СССР, никто из России не едет, а едут шведы и другие соседи из цивилизованных стран, в тех же отелях Прибалтики эти же номера стоят не более ста евро.

Да вот пример из нашей семейной истории. Мой прадед, крестьянин Мордовии, у которого семья была из двадцати семи человек, все жили вместе, покупала для дней поста два бочонка чёрной икры, пять бочонков красной икры, не менее пяти бочек осетрины. Сколько было в семье простой рыбы и не в счёт. А ведь прадед был простым крестьянином. У них даже наёмных работников не было. Зачем? Семья то состояла из двадцати семи человек. Прадед был такой же фермер, как и любой другой сейчас в цивилизованных странах, он получал доход от продажи урожая. Я, почему об этом говорю? Просто люди, выросшие в СССР, как я заметил, не понимают вполне простой вещи о доходах сельских жителей в то время. А ведь крестьяне до революции имели не шесть соток земли для пополнения питания, а имели землю площадью в несколько гектаров, чтобы от неё иметь доход, точно так же, как портной имеет доход от пошива одежды, ювелир от изготовления украшений, так и крестьяне имели прибыль от земли, своего урожая. Но, не будем отвлекаться. Хотя отступать от описания быта пока не буду, ибо он весьма интересен.

Чехов едет по Сибири, где вдоль дорог, плохих дорог, тянется телеграфная линия. На всём пути Чехов не встретил ни одной помещичьей усадьбы, так

как «помещиков здесь нет». Зато во всех сёлах имеются не только церкви, но и школы, а дома у крестьян часто двухэтажные. Вот такой быт Сибири 1890 года.

Высокое благосостояние крестьян Чехов объясняет хорошим чернозёмом и наличием у каждой семьи надела более чем в двадцать три гектара.

Правда, в деревнях нет садов. Прочитав про сады, я вспомнил свою поездку в деревню моего прадедушки в начале пятидесятых годов. В той мордовской деревне в то время тоже не было ни одного фруктового дерева, хотя до революции деревня утопала в садах. Причина отсутствия плодовых деревьев вовсе не природные катаклизмы, а драконовские советские налоги на фруктовые деревья, которые превратили обычное садоводство в непосильное для народа бремя, заставившее народ уничтожить свои сады. Опять невольно отвлёкся.

Вернёмся к Чехову.

Далее писатель в своих заметках из Сибири сообщает о совершенной безопасности пути.

- По всему тракту не слышно, чтобы у проезжего что-нибудь украли.

- Кому же тут красть? У нас и ночью не крадут.

О безопасности пути Чехов упоминает неоднократно в своих письмах.

- Дорога через Сибирь вполне безопасна. Грабежей не бывает.

- Револьвер совершенно не нужен, и ночью в лесу так же безопасно, как днём на Невском.

- Револьвер совершенно лишняя вещь.

Именно поэтому Чехов смело оставляет вещи на дворе, в своей повозке и преспокойно обедает. Интересно, чем питается писатель? Да послушаем его самого.

- К чаю мне подают блинов из пшеничной муки, пирогов с творогом и яйцами, оладий, сдобных калачей. Блины такие тонкие, жирные, а калачи вкусом и видом напоминают те жёлтые, ноздреватые бублики, которые в Таганроге и в Ростове-на-Дону хохлы продают на базарах. Хлеб везде по сибирскому тракту пекут вкуснейший; пекут его ежедневно и в большом количестве. Пшеничная мука здесь дешёвая: 30-40 копеек за пуд.

Если уж я заговорил о выпечке хлеба, то весьма кстати упомянуть о повинности сибирских крестьян, а она такова:

- каждая семья ежедневно заквашивает для ссыльных пуд пшеничной муки. Ссыльные берут хлеб и пропивают его в кабаке.

Вот такого качества хлеб в деревнях после Томска. Его даже в кабаках вместо денег принимали. В СССР когда-либо пекли такой хлеб для народа? Нет. Именно поэтому все продукты для высоких сановников и высшего офицерства у нас поставляются в закрытые магазины до сих пор. Хлеб для губернатора и хлеб для обычного гражданина это два совершенно разных продукта. Даже в таких мелочах видно, насколько наши бонзы разнятся от народа, хотя элиты в России нет, потому что практически всех интеллектуалов просто перебили в революцию. В царской России выпечкой хлеба для царя батюшки политическая полиция не заведовала, не было такого. Впрочем, сейчас в цивилизованных странах тоже такого нет, несмотря на разгул терроризма во всём мире.

Кстати, обратим внимание на то, что крестьяне пекут хлеб не по ГОСТу, а просто добросовестно. И никто крестьян не контролирует, не спрашивает, сколько масла положено в квашню, а сколько яиц и прочих ингредиентов. Никакого ОБХСС, никакого полицейского надзора за качеством продукции. Да и против такой повинности никто из крестьян не возражает. Для крестьян это немного.

Когда читаешь о такой повинности, то невольно вспоминаешь советскую литературу о жизни сибиряков в СССР. Например, произведения Валентина Распутина. Голодающий мальчик, у которого хозяева воруют картошку, а сам он играет в азартные игры, чтобы иметь возможность купить себе кружку молока. Во время обеда в семье выдают картошку по счёту. Продавец Мария, у которой мизерная недостача в магазине, но односельчане, уверенные в честности женщины, которую все хорошо знают с детства, тем не менее, не в состоянии собрать всем селом эту мизерную сумму денег, чтобы спасти многодетную мать от советской тюрьмы.

Но вернёмся к Чехову, где я несколько забежал вперёд. До Сибири ещё был Екатеринбург, где Чехов встретился с родственником, который посоветовал писателю побывать «в музее, на заводах, на приисках». Вот ведь нравы до чего свободны. Приди у нас любой гражданин на любой завод и скажи, что хочет совершить по предприятию экскурсию, да на него как на сумасшедшего посмотрят. А про прииски и говорить нечего. Хотя, в США, например, золото добывают частные компании. У нас добыча золота прерогатива государства до сих пор. А чего боимся? Американцы глупее нас?

Кстати, доехав с комфортом до Екатеринбурга, Чехов так и не притронулся к своей зашитой в подкладку заначке. Он так и пишет родным: деньги целы, шов ещё не распарывал. А ведь писатель, как мы видели, питался не чёрным хлебом, а чёрной икрой да стерлядью. Да, в этом же Екатеринбурге Чехов, впервые в своей жизни, сварил для себя кофе. Раньше для него кофе варила лишь прислуга.

Вообще описание городов Чеховым весьма любопытно. Порой просто оторопь берёт от того, что было в пору Чехова и что стало при СССР. Вот, например, Антон Павлович пишет о смерти в Томске таганрогского таможенника Кузовлёва, который скончался в нищете. Это таможенник! Как то к нам в клуб любителей поэзии заходила Белла Ахмадулина. Я невольно обратил внимание на её многочисленные перстни. А ведь эта женщина нигде ни разу в жизни не работала официально. Да, писать стихи тоже труд, но, вспомним, именно за неустроенность на официальную работу был осуждён Бродский.  Наверно поэтому, глядя на перстни Беллы, я в тот раз невольно и подумал: «Хорошо быть дитяткой советского генерала таможни». Мне могут сказать, что вероятно таможенник Кузовлёв был из каторжан. Может быть и так. Однако в нашей стране таможенник вряд ли будет бедствовать и после тюрьмы. Вообще, к слову сказать, наша советская власть довела страну до такого состояния, когда понятие прокурор, таможенник, и просто любой чиновник, являются синонимами слова вор.

Кстати, в Томске Чехов купил себе коляску, потому что в собственном экипаже путешествовать гораздо легче, тем более, что в коляске можно было путешествовать даже лёжа. А купил он её за сто тридцать рублей. А ещё Чехов приобрёл в Томске огромный кожаный чемодан за шестнадцать рублей, так как сундук в дороге оказался очень неудобным, хотя писатель никогда его сам и не переносил.

А заработка у него в те годы приходилось триста рублей в месяц. А ведь собственный экипаж по современному понятию это автомобиль. Как тут не удивляться.

А вот описание Красноярска.

- Красноярск красивый город.

- Улицы чистые, мощёные, дома каменные, большие, церкви изящные.

А ведь эти дома являются частными строениями и в них, разумеется, нет коммуналок. Да во времена Чехова и слова такого не было. И вновь Чехов упоминает о том, что деньги, зашитые в подкладку, им не тронуты.

А вот и Иркутск, где Чехов оделся во всё новое, потому то, что с собой, пыльное. В Иркутске же Чехов продал и коляску, так как дальше уже Байкал, Амур. В общем, пароходом. А вот как Чехов отзывается об Иркутске.

- Иркутск превосходный город. Совсем интеллигентный. Театр, музей, городской сад с музыкой, хорошие гостиницы. Сахар 24 копейки, кедровые орехи 6 копеек за фунт.

- Пью великолепный чай.

- В Иркутске рессорные пролётки. Совсем Европа.

Да, в чае Чехов разбирался. Когда у него кончился свой чай, то писатель в письмах родным жалуется на то, что негде купить в дороге хорошего чаю.

- В паршивых городах даже чиновники пьют кирпичный чай и самые лучшие магазины не держат чая дороже 1 рубля 50 копеек за фунт. Пришлось пить шалфей.

Да, познавательное описание Сибири, где Чехову пришлось встретить и переселенцев. Заметим, не депортированных, а именно переселенцев, которые добровольно переселялись в Сибирь, переселялись не под конвоем.

Такое положение вещей для человека родившегося и выросшего в СССР, несомненно, просто удивительно.

Удивительно и то, что Чехов читал в дороге от скуки жалобные книги на станциях. Попробовал бы у нас кто-нибудь попросить жалобную книгу, просто так, почитать. Да на такого нахала сразу бы рыкнули в лучшем случае. А тут никто и не прячет эти книги, читай, кто пожелает и, пиши в них что хочешь.

Кстати, о высоком благосостоянии сибиряков в царской России говорит и обилие зайцев, которых местное население в пищу не употребляет, поэтому трусы-зайцы абсолютно не боятся людей и не убегают ни от кого, а сидят на задних лапах, рассматривая людей.

А поездка по Амуру! Пароход сел на мель напротив казачьей станицы, так что у писателя и остальных пассажиров есть выбор:

- хочешь – сиди в России, хочешь – поезжай в Китай, запрету нет.

Невольно вспоминается советское законодательство, которое за попытку сбежать в другую страну предусматривало и смертную казнь. Тем не менее, за последние сорок лет существования СССР одних только захватов самолётов было совершено аж целых сто. Подавляющее количество попыток провалилось, но важен сам факт. Но вернёмся к Чехову, страдающему от жары.

- Одно неудобство – жара, из-за которой приходиться надевать шёлковые рубашки.

Мне, правда, непонятно, чем писателю не нравиться ходить в собственных шёлковых рубашках. Я то шёлковых рубах никогда не носил и даже в глаза не видел.

А описание жизни станицы! Это нечто. Местные жители наняли оркестр с парохода, который играл в селе для казаков. Вспомним продавщицу Марию, у которой обнаружилась недостача в пятьсот рублей, и которой село не смогло ничем помочь, потому что селяне были не в состоянии собрать такую сумму для своей односельчанки. А в этом казацком селе жители на несколько суток нанимают себе для развлечения целый оркестр.

Конечно, Покровское, возле которого пароход сел на мель, село богатое, где большинство народа заняты добычей золота.  Многие сельчане не пьют ничего, окромя шампанского. Заметим, не Советского шампанского, которое по вкусу напоминает более банальную брагу, нет, настоящее шампанское, доставленное из Франции. А некоторые пижоны из удачливых, и в кабак ходят не иначе, «как только по кумачу, который расстилается от избы вплоть до кабака».

И вообще люди живут абсолютно раскованно. Вот как об этом пишет Чехов.

- Здесь не боятся говорить громко. Арестовывать здесь некому и ссылать некуда.

- Доносы не приняты. Бежавший политический свободно может проехать на пароходе до океана, не боясь, что его выдаст капитан.

Кстати, в СССР за поимку или просто убийство беглеца полагалась солидная премия. Например, в книге Энн Эпплбаум «ГУЛАГ», за которую ей присудили Пулитцеровскую премию, побегам в нашей свободолюбивой стране посвящена целая глава. Люди в СССР получали от 150 до 300 рублей за поимку беглого заключённого. Надо было только предоставить доказательство проделанной работы: отрубленную руку заключённого или его голову. В СССР с беглецами не церемонились. В этой же книге Эпплбаум показана картина входа в советский лагерь:

- на столбе висел голый труп. Руки и ноги обмотаны проволокой, голова свисает на сторону, остекленелые глаза полуоткрыты. Над головой фанера с надписью: «Так будет с каждым, кто попробует бежать из Норильска».

Аналогичное описание советского концлагеря даёт в своих мемуарах полковник царской армии казак Медынский Александр Иванович, который был выдан после войны советским властям. В концлагерях ГУЛАГа полковник Медынский пробыл до 1956 года. И сгинул бы там, если бы не имел французского гражданства. Вот что он пишет в своей книге, вышедшей во Франции незадолго до его смерти:

- всех пойманных расстреливали.

- Конвой состоял из девятнадцатилетних пацанов. Некоторые из них были противные садисты. Этому учили их сверхсрочные сержанты. За каждого убитого з/к они получали месячный отпуск и денежную награду.

- бежавшего убивали и бросали под ворота лагеря на три дня.

Впечатляет. Это не писанина Довлатова, где конвоиры изображены как мирные пьяницы, которые и не соприкасаются с заключёнными. Но вернёмся к Чехову, который по пути на Сахалин погулял и по китайскому городу Айгуну. Но меня больше впечатлила не его свободная прогулка по китайскому городу, а описание лошадей бурятских ямщиков. Вот как пишет Чехов:

- Лошади у них аспиды. Бешенее пожарных лошадей. Пока пристяжную запрягают, у неё спутаны ноги; едва распутали, как тройка уже летит к чёрту, так что дух захватывает. Если лошадь не спутаешь, то во время упряжки она брыкается, долбит копытами по оглоблям, рвёт сбрую и даёт впечатление молодого чёрта, которого поймали за рога.

В общем, это описание сытой лошади. Когда читаешь такое, то невольно вспоминаешь изображение полумёртвых лошадей в советских колхозах. А ведь это изображение доходяг лошадей даётся в советской литературе, которая без разрешения цензуры и шагу не могла ступить. Значит, действительность была ещё хуже.

А вспомним роман Ивана Шмелёва «Солнце мёртвых», где показано, как в Крыму, занятому Красной Армией, лошади умирают тысячами от голода. Люди тоже умирают от голода, но убивать лошадей боятся, хотя советской власти абсолютно наплевать на табуны лошадей.

Я бывал в колхозах. Таких заморённых лошадей в то время, а это были семидесятые годы, не видел. Но вот коровы меня поражали своей не столько худобой, сколько запущенным, очень грязным видом. Да и сами коровники были грязны. Без резиновых сапог в коровник и зайти нельзя было.

И что поражает в путевых заметках Чехова, так это обилий иностранцев, которые работают в России. Шведы, немцы, поляки. Когда читаешь об этом явлении российской действительности, то невольно на память приходят строки друга Пушкина, поэта Николая Языков о жизни иностранцев в России.

В стране, где нравственно добра,

Всему покорна, всем довольна,

Живёт, мила и бескрамольна,

И процветает немчура.

 

Вдумаемся, люди из Европы едут работать в Россию! Сейчас, например, к нам едет кто? Даже негры, бегущие из Африки, минуют нашу страну, хотя и добираются до северной границы России. Но это только для того, чтобы беспрепятственно перейти в Норвегию. А уж про СССР и говорить нечего. Были идиоты, в двадцатых и даже тридцатых годах, которые приезжали в СССР, но практически все они окончили свои дни в ГУЛАГе или просто в советской тюрьме. А тут Чехов показывает даже зажиточных поляков. А ведь что такое поляки в СССР? Это парии, хуже, чем негры в Америки до гражданской войны. В приказе НКВД СССР за №00485 от 11 августа 1937 года об этом так прямо и говорится. Этот приказ точно такой же, как и о немцах в СССР. Всех повально объявляли шпионами. Стало быть, все подвергались репрессиям.

А насколько широк охват арестованных видно из этого же приказа.

3. Операцию по арестам провести в две очереди:

а) в первую очередь подлежат аресту перечисленные выше контингенты, работающие в органах НКВД, в Красной Армии, на военных заводах, в оборонных цехах всех других заводов, на железнодорожном, водном и воздушном транспорте, в электросиловом хозяйстве всех промышленных предприятий, на газовых и нефтеперегонных заводах;

б) во вторую очередь подлежат аресту все остальные, работающие в промышленных предприятиях не оборонного значения, в совхозах, колхозах и учреждениях.

Другими словами, где увидишь поляка, там его и хватай.

Так что Рокоссовский оказался в тюрьме НКВД не по доносу, не по лживым показаниям, а просто потому, что был поляком. И арестован то Рокоссовский был в августе 1937 года, как раз тогда, когда появился приказ о поляках. А что с ними делать?

В самом деле, что с ними делать? Приказ отвечает и на этот вопрос. Одних сразу расстреливать, а других сажать не менее чем на пять лет. Да лучше процитирую приказ.

5. Все арестованные по мере выявления их виновности в процессе следствия — подлежат разбивке на две категории:

а) первая категория, подлежащая расстрелу, к которой относятся все шпионские, диверсионные, вредительские и повстанческие кадры польской разведки;

б) вторая категория, менее активные из них, подлежащие заключению в тюрьмы и лагеря, сроком от 5 до 10 лет.

 

Чехов может писать очень увлекательно, это непреложный факт. Но, читая его письма, я увидел Антона Павловича и в другой ипостаси, я увидел его как предсказателя. Куда там Ванге до нашего Чехова. Например, в письме из Благовещенска от 27 июня 1890 года, Чехов пророчествует:

- Китайцы возьмут у нас Амур – это несомненно.

Да ведь так и произошло. Ведь мы китайцам отдали не только остров Даманский, но и вообще все острова по советско-китайской границе на Амуре. За восемьдесят лет до событий предсказал. Ай да Чехов.

Это вам не Роберт Рождественский, у которого тоже можно отыскать невольные пророчества. Например, в его поэме «До твоего прихода», есть такая фраза:

- Слышали:

В Госбанке

                        для зарплаты нету денег!

Пророчество это? Несомненно, пророчество, но пророчество невольное. Ведь Рождественский показывает ситуацию, чтобы подчеркнуть нереальность ситуации. Откуда ему было знать, что люди у нас по несколько месяцев не будут получать зарплату. Впрочем, и в СССР народ имел задержки в зарплате. Да и вообще вся советская экономика была ни к чёрту. За всё время существования СССР рубль, например, так и не стал конвертируемой валютой. Иностранные предприятия, находящиеся в СССР, платили своим сотрудникам рублями, приобретёнными на чёрном рынке, но не в советском Госбанке. И стоили эти рубли как минимум в десять раз дешевле официального курса.

У Чехова предсказания конкретны и реальны. Он просто молодец в этом смысле.

Конечно, молодец. Но, пора переходить и к каторге, ради познания которой Чехов и совершил своё далёкое путешествие.

Впрочем, хотелось бы поразмышлять о судьбе тех иностранцев, которые трудились в царской России, о судьбах тех крестьян, которые обрабатывали земельные участки площадью свыше двадцати трёх гектаров. А что уготовит судьба для тех золотодобытчиков, которые пьют вместо воды шампанское у себя в селе, хотя и проживают за тысячи вёрст от Франции? А что будет с теми ямщиками, имеющими несколько лошадей, подобных по резвости чёрту? А что будет с теми предпринимателями, кто владеет не только лошадьми, но и заводами? Конечно, я имею в виду послереволюционное время.

Да понятно, что ничего хорошего им советская власть не уготовит. Крестьян заставят силой вступить в колхоз, отберут у них всю скотину и будут люди трудиться за бесплатно, вернее, за ничего не стоящие трудодни. В общем, крестьяне сразу же лишаться доходов, ведь предпринимательская деятельность будет запрещена. А это именно то, что и делали крестьяне, когда выращивали сельскохозяйственную продукцию и продавали её. Они занимались предпринимательской деятельностью.

В советское же время крестьяне будут собирать колоски с уже убранного поля, собирать для того, чтобы дети и они сами не умерли с голода, а их за это будут отправлять на десятилетия в концлагеря, как вредителей, врагов народа. Как будто они сами не народ.

Это, разумеется, в лучшем случае. А в худшем? Всех, кто имел двухэтажные дома, имел более одной коровы, более одной лошади, сгонят, как кулаков в абсолютно необжитые места, или опять же в концлагерь.

Судьба раскулаченных крестьян очень хорошо показана в книгах Ивана Солоневича. Меня особенно впечатлило изображение голодных детей, которые на помойках концлагеря пытаются отыскать что-либо съестное.

Кстати, а что же такое каторга? Что это такое согласно законодательству царской России? Оказывается, что каторжными работами в царской России именовались любые принудительные работы. Другими словами, в СССР все лагеря, которые назывались у нас исправительно-трудовыми, а других и не было, являлись по данному царизмом определению каторжными. Вот так.

Хотя в СССР каторжные работы учредили официально лишь в 1943 году. Неважно, что большевики в своей праведной борьбе с царизмом выступали в первую очередь против отмены каторги. Мало ли что было до революции. Жизнь изменилась, и каторга вновь стала нужна. Причём к каторжным работам приговаривали не менее чем на пятнадцать лет. Фактически меньше двадцатки не давали.

А теперь, когда мы воскресили определение каторги, можно и совершить экскурсию вместе с Антоном Павловичем по Сахалину. Весьма поучительная экскурсия получится.

Сойдём на берег.

Вот как это описывает Чехов.

- Пока я взбирался на гору и подходил к избе, меня окружали тучи комаров. Буквально тучи, буквально тучи, было темно от них, лицо и руки мои жгло, и не было возможности защищаться. Я думаю, что если здесь остаться ночевать под открытым небом, не окружив себя кострами, то можно погибнуть или, по меньшей мере, сойти с ума.

Не думаю, что чекисты концлагеря на Соловецких островах читали это описание Чехова о безжалостности комарья. Но вот пытку под милым названием «комарики» в концлагере СЛОН, применяли весьма широко. Офицер царской армии по фамилии Клингер, которому одному из очень немногих удался побег, в своих мемуарах пишет, как проходила такая пытка. С заключённого снимали всю одежду и голого привязывали к столбу, или просто бросали на землю, связав руки сзади к ногам. Уже через полчаса тело мученика являло одну кровавую рану. Человек сначала терял сознание, потом погибал, если его оставляли на съедение комариков на более длительное время.

Чехов, к его счастью, не дожил до советского рая. А то, может быть, и сам попробовал бы пытку или казнь с милым названием «комарики».

Но вернёмся ко времени «кровавого царизма». Что же видит Чехов?

- Возле пристани по берегу, по-видимому, без дела, бродило с полсотни каторжных: одни в халатах, другие в куртках или пиджаках из серого сукна.

Если бы читатель не знал, что это каторжане, то мог бы принять этих мужчин за пациентов какого-нибудь санатория, которые принимают воздушные ванны на берегу моря в нежаркую погоду. Но это каторжные.

Мне невольно вспомнилась книга Ивана Солоневича о советском концлагере, где он описывает внешний вид заключённых. Если одним словом, то вот оно – «лохмотья». И эти вшивые лохмотья, тряпьё, которое и одеждой назвать нельзя, было на живых скелетах. Некоторые люди вообще не имели мышечной массы, одна кожа на костях. Это Солоневич описывает концлагерь Беломор-Балтийский канал.

А вот как описывает прибытие в женский концлагерь «враг народа» Тамара Петкевич.

- Там, за проволокой, стояла шеренга живых существ, отдалённо напоминающих людей.

- Разного роста скелеты, обтянутые коричневым пергаментом кожи; голые по пояс, с висящими пустыми сумками иссохших, ничем не прикрытых грудей, с обритыми наголо головами. Кроме нелепых грязных трусов, на них не было ничего. Берцовые кости заключали вогнутый круг пустоты. Женщины?! Все страдания жизни до той минуты, до того, как я вблизи увидела этих людей, были ложь, неправда, игрушки! А это было настоящим!

 

Если уж мы упомянули слово «концлагерь», то нелишне сказать, что в царской России концлагерей не было. Они появились в 1918 году, сразу же по приходу к власти большевиков.

И конечно, необходимо дать определение этому расхожему словечку.

Концлагерь это место, где содержаться люди не за конкретные преступления, а за принадлежность к определённой социальной группе: дворяне, полицейские, купцы и так далее. В общем, это место, где сконцентрированы группы людей, которых власти считают потенциально опасными для себя.

А что такое социально опасные элементы. Ленин, например, об этом говорит так в своём указании от 9 августа 1918 года пензенскому губернскому исполкому.

- Необходимо произвести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев; сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города.

В число «сомнительных» Ленин, между прочим, включал и проституток.

Что же удивляться, что уже к 1920 году в советской России существовало 107 зарегистрированных концентрационных лагеря. Сколько имелось незарегистрированных, установить весьма непросто, а может быть, уже и невозможно. Вот так, заводы, фабрики разрушили, но концлагеря организовывали и при ужасающей разрухе.

На Сахалине, как и по всей Российской империи концлагерей не существовало. На Сахалине отбывали наказание преступники за конкретные уголовные преступления.

А теперь, когда мы определили понятия каторга и концлагерь можно вернуться к Чехову.

Чтобы не быть голословным о возможностях Чехова относительно свободы изучения проблемы каторги, приведу лишь выдержку из диалога между писателем и Приамурским генерал-губернатором бароном Корфом. Разговор между высоким чиновником и писателем происходил в присутствии начальника острова Сахалин генералом Кононовичем. Вот что сказал писателю барон Корф:

- Я разрешаю вам бывать, где и у кого угодно. Нам скрывать нечего. Вы осмотрите здесь всё, вам дадут свободный пропуск во все тюрьмы и поселения, вы будете пользоваться документами, необходимыми для вашей работы, одним словом, вам двери будут открыты всюду.

Барон, правда, не разрешил Чехову общения с политическими. Но, вроде бы Чехов общался и с ними. По крайней мере, он пишет, что сумел поговорить со всеми на острове.

Так посетим и мы эту царскую каторгу.

Кстати, в честь прибытия на остров барона арестантов кормили свежим мясом и даже олениной. Например, в магазинах СССР оленины просто не было в продаже, несмотря на обширные пространства, где в царские времена благополучно жили оленеводы. При советской власти оленеводов тоже уничтожили, как социально опасный элемент. Ведь каждая семья владела тысячами голов скота. А это по меркам советской власти является просто преступлением. А те, кто ненароком уцелел, уже не могли производить оленину в таком количестве, которое производилось в царской России.

Но вернёмся к арестованным, которые, как пишет Чехов, обычно получали солонину, засоленное мясо. Но, праздник, есть праздник. Так что можно выдать и парное мясо, только что заколотых животных.

Более того, даже тюрьма была открыта. Так что «до позднего вечера гуляли толпами солдаты, поселенцы и каторжные».

А далее Чехов сообщает, что, несмотря на то, что повсюду играла музыка «на улицах было скучно. Ни песен, ни гармоники, ни одного пьяного».

 Надо заметить, что на Сахалине в ту пору был сухой закон. А контрабандное спиртное стоило очень дорого.

Интересно вот что. Каторжане имели право, согласно «Уставу о ссыльных», ехать вместе с семьями. Причём малолетние дети отправлялись в ссылку на подводах. Одна подвода давалась «на пять душ». Более того, дети, следующие за родителями, получают одежду, обувь и кормовые деньги во всё продолжение пути. Причём, дети, достигшие четырнадцатилетнего возраста, имели право выбора, ехать им с родителями или не ехать.

Наши, советские арестованные такими правами не обладали, как известно. Причём, в СССР, при широкомасштабном геноциде, который наиболее наглядно проявлялся в массовых депортациях и арестах, отправляли по этапу не только многочисленные категории, в общем-то, по сути, низшие социальные касты социализма, но и обычных крестьян. Когда я говорю про обычных крестьян, то имею в виду не кулаков, а в прямом смысле обычных колхозников, которых имели право в СССР отправлять в ссылку просто за плохую работу в колхозе согласно указа Президиума Верховного Совета от 2 июня 1948 года. Другими словами, если человека не устраивала работа в колхозе, то он просто не мог взять и выйти из колхоза. Хочешь, не хочешь, а работай. Не нравится получать вместо зарплаты трудодни, филонишь? Ну, что же, по решению «собрания колхозников», сошлём тебя и твою семью на восемь лет в очень отдалённые места. Там ты тоже ничего получать не будешь, а вот условия жизни будут во много раз хуже.

Это так называемые «общественные приговоры», которые принимались открытым голосованием на собрании колхозников. Людей высылали сроком на восемь лет. Салтычиха могла крепостных отдавать в солдаты, а мы могли без суда и следствие отправлять семьи на восемь лет без всякого суда, прокуратуры.

Впрочем, у нас и без «общественных приговоров» людей отправляли семьями к чёрту на куличики не по приговору суда, а по спискам, составленным НКВД. И уж тем более никто из советских бонз не выдавал детям одежду в дорогу. Да что там говорить, порой дети в открытых грузовиках зимой замерзали насмерть, а взрослые получали отморожения конечностей. Например, так было в феврале 1943 года с поляками.

А вот пример, который привела в своей книге о ГУЛАГе Энн Эпплбаум. В ноябре 1939 года группу заключённых из 272 человек, ни у кого из которых не было зимней одежды, 500 километров везли в открытых грузовиках в сильный мороз.

Наверное, многие просто замёрзли из этого этапа, потому что сведения об этом случае сохранились в советских архивах, откуда их и извлекла Энн.

С наибольшей жестокостью этапировали депортированных чеченцев, которых лишали не только воды, но и пищи. Именно поэтому только в пути  погибло около восьмидесяти тысяч чеченцев. Чему же удивляться, что этот народ, едва к ним попало в руки оружие, сразу восстал.

Не одних чеченцев коммунисты везли таким образом в вагонах? Не одних чеченцев морили голодом и жаждой. Выдавать на этапе селёдку было в обычае советской власти, а вот воды выдавали в лучшем случае по кружке в сутки. Порой люди не получали воды по нескольку суток. О такой пытке пишет, к примеру, наш поэт Николай Заболоцкий. На этапе заключённые лизали закоптелые от дыма паровоза сосульки, образовавшиеся на стенах вагона от испарений заключённых.

Кстати, если уж мы заговорили о пытке жаждой, то нелишне упомянуть о том, что в царской России арестованным зачастую давали в пути вместо воды квас. Причём никто не ограничивал людей в питье.  Пей, пока не напьёшься. О том, что заключённые получали в пути квас, тоже написано Чеховым.

И, если уж мы заговорили про этап, то нелишне обратиться к рассказу одного крестьянина, с которым беседовал Чехов.

Сначала осуждённый сидел в тюрьме, ожидая отправки на Сахалин. Этот крестьянин был в тюрьме парашечником, то есть выносил из камер ведро с испражнениями, а так же подметал камеры и обед подносил.

Никто эту работу крестьянина не заставлял делать, он сам взялся за неё, потому что за эту работу мужику платили. Каждый арестант давал ему в месяц свою дневную пайку хлеба. Это три фунта. Фунт это 410 граммов. По сути, более кило двести хлеба в месяц он получал от каждого заключённого. Причём тюремный хлеб был настолько высокого качества, что этот крестьянин счёл возможным дать своей жене в качестве гостинца две пайки тюремного хлеба.

Кстати, в советской тюрьме такой парашечник занимал бы в тюремной иерархии самое низкое положение, он был бы просто парией. Но, дело в том, что в царской тюрьме не было разделения на блатных, фраеров и прочее, то есть не было разделения на касты. Но к этому вопросу мы ещё вернёмся. А пока продолжим рассказ этого арестанта крестьянина. Опуская подробности, остановлюсь лишь на том, как заключённых в Одессе посадили на пароход:

- посадили нас в нутро. Сидим на нарах да и всё. Всяк на своё место. В принципе никаких неудобств. Поэтому дорогу и описывать нечего.

Что же описывать дрогу в трюме, на нарах. Скучно. А вот описание пути советских заключённых, которые тоже ехали водным путём, но не на пароходе, а на барже. Ехали эти бедолаги на остров Назина на Оби. Это описание Энн Эпплбаум взяла из письма инструктора Нарымского окружкома лично Сталину, написанное им в августе 1933 года.

- Всего 6114 человек. В пути, особенно в баржах, люди находились в крайне тяжёлом состоянии: скверное питание, скученность, недостаток воздуха. В результате, помимо всего прочего, высокая смертность, которая достигала 35-40 человек в день.

Вдумаемся в эти цифры. Ежедневно, только от скученности, скверного питания, недостатка воздуха в пути ежедневно умирало несколько десятков человек. Но продолжим цитировать письмо.

- Остров оказался совершенно девственным, без каких бы то ни было построек.

На второй день прибытия, 19 мая, выпал снег, поднялся ветер, а затем мороз. Голодные, истощённые люди, без кровли, не имея никаких инструментов, очутились в безвыходном положении. Обледеневшие, они были способны только жечь костры, сидеть, лежать, спать у огня, бродить по острову и есть гнилушки, кору, особенно мох.

Люди начали умирать.

В первые сутки после солнечного дня бригада могильщиков смогла закопать только295 трупов. И только на четвёртый или пятый день прибыла на остров ржаная мука, которую и начали раздавать трудпоселенцам по нескольку сот граммов.

Получив муку, люди бежали к воде и в шапках, портянках, пиджаках и штанах разводили болтушку и ели её. При этом огромная часть их просто съедала муку (так, как она была в порошке), падали и задыхались, умирали от удушья. Во время жизни на острове (от 10 до 30 суток) трудпоселенцы получали муку, не имея никакой посуды.

Обратим внимание, что речь идёт не о заключённых, это всего лишь трудпоселенцы, но эти трудпоселенцы поставлены в такие условия, которые не имели никакие каторжане в царской России.

 

А вот как изображает дорогу Энн Эпплбаум уже на корабле. Заключённых не выпускали на палубу из-за секретности, что доставляло арестантам неимоверные страдания. Тем более, что люки были задраены. Конвоиры бросали еду в трюм и арестанты дрались из-за неё. Воду спускали с палубы в вёдрах.

Обратим внимание на то, что еду заключённым не подавали, и даже не выдавали, а бросали, словно бродячим собакам. Налицо отсутствие элементарного порядка, полное равнодушие к людям.

Но вернёмся к нашему парашечнику, с которым беседует Чехов.

 Остановлюсь лишь на том моменте, когда пароход уже вблизи Сахалина получил пробоину. В трюм стала поступать вода. И что сделали с заключёнными? Их выпустили на верхнюю палубу. Более того, всем арестованным были выданы галеты, сахар. В общем, людям не дали погибнуть.

Невольно вспоминается аналогичный случай с советским кораблём «Индигирка», который так же потерпел крушение у японского острова Хоккайдо. В трюмах было полторы тысячи заключённых. Вдумаемся в это число! Практически все они захлебнулись в воде, хотя рядом было полно японских рыболовных судов, которые предлагали свою помощь. Но доблестные чекисты не собирались раскрывать характер груза. Вот такое отношение к народу было в СССР. Чекистам было абсолютно наплевать на государственных рабов, которые захлёбывались в трюме, они думали лишь о своей шкуре.

Но вернёмся к нашему крестьянину, который не утонул и благополучно был доставлен на берег. Поужинали заключённые тем, что у кого было. Но уже утром им выдали всё, что положено. Людям дали три дня на отдых и помывку после дороги и лишь на четвёртый день повели на работу. Кстати, Чехов нигде не упоминает о норме мыла на человека. Такой нормы просто в царской России не существовало. Человек либо покупал мыло, либо получал мыло по потребности. Но вернёмся к заключённым, которых повели на работу. Работа, ни Бог весть какая. Например, сено косить. В свободное время крестьянин плёл ступицы, которые продавал за две порции говядины. Это четыре копейки стоит. Пара лаптей стоила десять копеек. А ещё этот крестьянин у китайца в казарме, где они обитали, товар сторожил. Другими словами, частная лавочка, где заключённый мог приобрести себе сахар, сигареты, белый хлеб, молоко и другие товары. Этот крестьянин стал вместо хозяина продавать товар, как у нас на рынках. Хозяин платил ему за это пятнадцать копеек в день. А вот какие цены были в таком тюремном ларьке.

Десять американских папирос стоили одну копейку, белая булочка стоила две копейки, бутылка молока от восьми до десяти копеек, кусочек сахара две копейки.

Вообще описание сахалинского быта просто поражает воображение. Вот, например, хозяин, где столовался Чехов. Этот человек бывший каторжник, потом стал поселенцем. Так этот бывший каторжник имеет два дома, лошадей и коров, много работников, молодую жену. И этот бывший каторжник и не думает уезжать на материк, хотя давно имеет на это право. Я уж не буду описывать внутреннее убранство домов этого лавочника, у которого жена дворянка, не буду приводить описание обедов. И так всё понятно.

Или вот другая картина:

- каторжный в халате с бубновым тузом ходит из двора во двор и продаёт ягоду голубику.

Да что там голубика. Ссыльным даже разрешено усыновлять детей, если у них нет своих.

Кстати, ещё несколько слов о доходах детей.

- Ежегодно из Петербурга благотворители присылают сюда для раздачи детям полушубки, фартучки, валенки, чепчики, гармоники, душеспасительные книжки, перья.

Местные дамы всё это распределяют между детьми. Распределяют между детьми. Никому и в голову не приходит присвоить себе что-либо из посылок, как это делали наши советские бонзы в девяностые годы, когда в страну шла гуманитарная помощь. Да и в советское время одежду по благотворительности из США местные начальники концлагерей забирали себе. Заключённым ничего не перепадало.

А вот у Чехова местная интеллигенция устраивает любительские спектакли в пользу детей. Заметим, спектакли дают не заключённые артисты, как это было в советских лагерях, нет, спектакли устраиваю местные интеллигенты. Местная интеллигенция по праздникам часто устраивала подписные листы, проще говоря, сбор денег для малоимущих семей каторжан. В советском ГУЛАГе администрация устраивала сбор денег для заключённых? Такой вопрос даже звучит дико. А вот в царской России такая филантропия являлась обычным делом.

Если уж мы заговорили о детских пособиях, то нелишне сделать вообще обобщение о пособиях, субсидиях. Так при вступлении в брак молодожёны на каторжном Сахалине получают от государства солидное пособие. Поселенцам на острове выдаются семена, скот, инвентарь. Покупка зерна у крестьян производится государством по умышленно завышенным ценам. В общем, льгот довольно много и эти льготы не издевательски советские, когда на ребёнка выделяет государство оскорбительно мизерную дотацию, на которую вообще ничего нельзя купить и которая вместо благодарности вызывает у людей лишь презрительное раздражение.

 

Интересно описание дорог. Это очень хорошее шоссе. Вот как Чехов изображает сельскую улицу:

- главная улица шоссирована и содержится в порядке, на ней тротуары, фонари.

- строятся города и проводятся превосходные дороги.

Так что наша избитая до пошлой банальности фраза насчёт плохих российских дорог абсолютно неприемлема к Сахалину того периода.

Да и телеграф на Сахалине работает вполне исправно. Кабель протянут по дну моря.

 

А вот ещё поразительная вещь повествуемая Чеховым. Речь идет о таком местном бизнесе, как торговля старыми арестантскими вещами.

- Скупают за бесценок халаты, рубахи, полушубки, и всю эту рвань сплавляют для сбыта в Николаевск.

Как выглядели и во что одевались заключённые в Беломор-Канале я уже показал, упомянув мемуары Ивана Солоневича и Тамары Петкевич.

А вот другое описание из мемуаров Юрия Бродского о Соловецком концлагере, которое приводит в своём труде Эпплбаум.

- некоторые были одеты в мешки.

В СССР в лагерях даже за Полярным кругом люди зачастую не имели валенок. Там барахло не продавали даже за бесценок. Из старых телогреек делали обувь. А ещё обувь делали из автопокрышек.

Об этой обуви Эпплбаум пишет в своём труде, ссылаясь на мемуары бывших лагерников.

Это про обувь из автопокрышек.

- В лучшем случае в этих штуковинах было трудно ходить – особенно по глубокому снегу. В худшем – они пропускали влагу и холод, практически гарантируя обморожение.

Такое изделие заключенные советских лагерей называли «ЧТЗ» - Челябинский тракторный завод. Остановлюсь на этом изделии несколько подробнее.

- Они были сделаны из слегка подбитой войлоком и простёганной мешковины. Высокие и широкие голенища доходили до колен, а внизу носы и пятки обшивались клеёнкой или дерматином. Подошва – три куска старой автомобильной шины. Всё сооружение привязывается к ступне бечёвкой и другой бечёвкой перетягивается под коленом, чтобы внутрь не попадал снег.

После дня носки они делаются совершенно покоробленными, и дряблые подошвы гнуться по-всякому. Ткань набирает влагу с невероятной быстротой, особенно если на обувь пошли мешки из под соли.

 

А вот как одевались каторжные на Сахалине во времена Чехова.

- Одежды и обуви арестанты по-видимому, получают достаточно. Каторжным, как мужчинам, так и женщинам, выдаётся по армяку и полушубок ежегодно.

- из обуви арестант изнашивает в год четыре пары чирков и две пары бродней.

Я не знаю, что такое чирки и бродни, но количество впечатляет. В общем, шесть пар обуви. Думаю это не кирза, а что-то натуральное.

Вообще, когда читаешь труд Чехова о Сахалине, то порой просто приходишь в ступор от великого изумления.

Как не изумиться описанием обыкновенного туалета. Казалось бы, что может впечатлить в каторжной уборной, которая стоит отдельно от казармы. В понятии советского человека такая уборная представляет из себя обычный сарай с ямой. А что изображает Чехов?

- Помещение вентилируется деревянными трубами.

Вдумаемся. Для заключённых уборная, которая сделана вне казармы, вентилируется! Что это значит? Да то, что уборная для заключённых была достаточно тёплая, хотя и не отапливалась. В стенах абсолютно не имелось щелей. Именно поэтому этот толчок и вентилировался.

Но, читаем дальше:

- Стойчаки устроены вдоль стен; на них нельзя стоять, а можно только сидеть, и это главным образом спасает здесь отхожее место от грязи и сырости. Дурной запах есть, но незначительный, маскируемый обычными снадобьями, вроде дёгтя и карболки. Отперто отхожее место не только днём, но и ночью, и эта простая мера делает ненужным параши; последние ставятся теперь только в кандальной.

Да у нас в армии таких туалетов не было. Какая вентиляция? Эти толчки были просто открыты и, в них гулял сквозняк.

А вот описание казармы заключённых.

- во время сильных морозов окна к утру покрываются изнутри слоем льда и в казарме становиться темно.

Да у нас в городских квартирах в наших крупных городах стёкла льдом покрыты. Сейчас с этим получше, потому что пакетные стеклопанели устанавливают. И обратим внимание на то, что во время сильных морозов в казармах арестантов не холодно, а просто света меньше от узоров на окнах.

А как было в наших концлагерях? Вот воспоминания Сусанны Печуро, заключённой Интлага:

- утром просыпаешься – и волосы примерзают к нарам и всё совершенно замёрзшее, и вода в ведре, которая там стоит для питья.

Я мог бы найти и другие аналогичные описания холода в бараках советских лагерей. Да зачем повторяться. Данное описание из книги Эпплбаум достаточно уже красноречиво.

А вообще, в казармах на Сахалине, как пишет Чехов, живёт мало каторжан. Дело в том, что устав о ссыльных разрешает жить вне тюрьмы. И живут, и работают. Хотя могут и не работать, но об это ниже.

Ну, разумеется, раз каторжане могут жить вне тюрьмы, то среди них имеется немало семейных.

В СССР лишь в очень редких случаях заключённым за образцовую работу разрешалось жить с жёнами и детьми. Например, на острове Вайгач экспедиция геологов состояла именно из таких заключённых.

Но вернёмся к Сахалину времён Чехова.

Вот как писатель изображает казарму.

- Около нар прогуливается сытая кошка. На стенах одежда, котелки, инструменты, на полках чайники, хлеб, ящички с чем-то.

Или вот:

- остатки щей в котелке.

- рыба, которую заключённый часто вялит тут же в тюрьме.

Наверное, Солженицын решил ввести изображение кошки в свою повесть об Иване Денисовиче после прочтения произведения Чехова о Сахалине. Только ведь у Чехова кошка не плод фантазии, а вполне реальная животина, вполне реальный быт арестантской казармы. А вот у Солженицына эта кошка в советском лагере является нелепостью, абсурдом. Хорошо хоть Солженицыну хватило ума не изображать кошку сытой да откормленной. Это было бы уже верхом лицемерия, ведь в наших лагерях её бы просто съели.

А ведь Чехов изображает не только кошку, но и поросёнка в другой казарме.

- Тут же по камере ходит поросёнок и чавкает.

Вспоминаю невольно телепередачу о советских лагерях. Там приводился пример с поросёнком, которого заключённые съели в сыром виде, едва он попал в колонну заключённых. Эти зэки работали на кирпичном заводе и ходили на работу из лагеря прямо по коридору, образованному колючей проволокой. И вот у одной бабульки поросёнок пролез под проволоку как раз в то время, когда колонна заключённых шла на завод. И всё. Поросёнок пропал. На выходе из этого коридора поросёнка ни у кого из заключённых обнаружено не было.

Что же его, этого поросёнка, живьём съели? – могут с большой долей иронии спросить скептики.

Но те, кто понимает, что такое советский лагерь, тот иронизировать не будет. Да у нас и на воле люди голодали, а уж что говорить о тех, кто находился за колючей проволокой. У нас на воле то люди занимались людоедством, а за колючей проволокой и подавно процветал каннибализм. Ведь о таком методе побега, когда группа заключённых берёт с собой кого-нибудь специально для того, чтобы впоследствии его съесть даже жесточайшая советская цензура не налагала запрет, настолько этот метод побега был распространён в СССР. Гражданская война, голодомор советской власти, военные годы, послевоенные годы. Да у нас и в самые благополучные годы в стране постоянно имелся огромный дефицит всего. Словечко «достать» стало визитной карточкой социализма. У нас в СССР собак и кошек называли гуляшом. Да что быть голословным. Возьмём конкретный пример из жизни реального человека. Был такой поэт Сергей Чудаков, папа у него был генералом КГБ и в своей карьере прошёл через должность начальника лагеря в Магадане. Так вот, на глазах пятилетнего мальчика Сергея Чудаков заключённые убили его сверстника и съели в сыром виде, обмакивая части тела ребёнка в прорубь. Жарить труп ребёнка было нельзя из-за запаха. Этих людоедов просто бы расстреляли. А так съели втихаря в сыром виде. Конечно, людоедство было распространено не только в СССР, но и в других странах. Например, японские военнослужащие, которые служили на островах Тихого океана, во второй половине войны страшно голодали из-за блокады американского флота, который не давал возможности японскому флоту снабжать гарнизоны продовольствием и боеприпасами. Японцы в плен не сдавались, хотя бы потому, что им это не позволял устав. Поэтому солдаты просто занялись людоедством, поедая военнопленных и местное население. Не надо думать, что мы лучше. Когда за зиму лагеря вымирали полностью, то тут не до сантиментов. Тем более надо учитывать систему пайков в советских лагерях. Если человек не вырабатывал норму выработки, то ему снижали паёк, а штрафной паёк ещё больше ослаблял человека и тот, в конце концов, помирал от истощения. Ведь штрафной паёк, это всего триста граммов суррогатного хлеба. Полная трудовая пайка составляла 700 грамм, но это если человек вырабатывал норму, которая чаще всего была просто невыполнима.

 

О зависимости пайка от выработки написано много, мы просто не в состоянии обеспечить секретность данному явлению советской действительности. Особенно хорошо такую систему раскрыл в своих произведениях Варлам Шаламов, который и сам одно время был доходягой. При росте 190 сантиметров, Шаламов весил всего сорок килограмм. В советских лагерях, которые по праву можно назвать лагерями смерти, пайки подразделялись на основной, трудовой, усиленный, штрафной.

И не надо думать, что лишь в сталинское время людей морили голодом. Вот, например, в Мордовии, в Дубравлаге дневной рацион заключённого состоял из 700 грамм хлеба, 450 грамм гнилой капусты или картошки, 80 граммов протухшей трески, 50 граммов мяса, 30 граммов крупы, 20 граммов жиров, 15 граммов сахара.

Причём сторожевой овчарке в СССР полагалось 450 граммов мяса.

А теперь давайте сравним эти советские нормы с теми, что существовали на царской каторге.

Так вот, по свидетельству Чехова, каждый каторжанин получал только печёного хлеба свыше трёх фунтов. Русский фунт, напомню ещё раз, это 410 граммов. Значит, хлеба на царской каторге каторжанин получал более 1230 граммов ежедневно. Качество хлеба высокое. Мяса каторжанин на царской каторге получал ежедневно 40 золотников или 171 грамм, крупы каторжанин царской каторги получал 15 золотников или 64 грамма ежедневно плюс к этому разных приварочных продуктов тоже получал. В постный день вместо мяса каторжанин получал 410 граммов рыбы.

Значит, каторжанин на царской каторге получал больше советского заключённого хлеба на 530 грамм, мяса получал больше советского заключённого на 121 грамм, крупы больше советского заключённого на 34 грамма.

Кстати, на тяжёлых работах, как пишет Чехов, каторжанину полагалось в день фунт мяса, то есть 410 граммов и хлеба ему выдавали на фунт больше, не три, а четыре фунта. Тяжёлые работы это, например, плотницкие работы.

Вообще, читать о рационе каторжан на царской каторге даже забавно. Вот, например, Чехов пишет, что мясо и рыба употребляются в пищу только солёные. Это понятно, холодильников в те времена не было. Но вот что Чехов пишет далее.

- Случается, что в тюрьме варят похлёбку из свежего мяса; это значит, что медведь задрал корову или произошло какое-нибудь несчастье с казённым быком или коровой. Но к подобной убоине арестанты часто относятся как к падали и отказываются есть её.

Советские заключённые даже мамонта сожрут, если их не остановят. Так и было в одном из северных лагерей.

Кстати, такая убоина которую отказываются есть на царской каторге никогда и не попала бы на стол арестанта СССР, эту убоину съели бы офицеры лагеря.

Правда, во время хода рыбы арестантам дают по фунту свежей рыбы. А на практике они её едят, сколько душе влезет.

Трудности с питанием в царской России были весьма своеобразны. Например, Чехов пишет, что кашеварам легко и ошибиться и приготовить по объёму больше или меньше порций. И тут же писатель приводит пример подобных трудностей. Но меня не трудности ошибки в количестве порций впечатлили, а то, что и сколько кладут в котлы.

Вот, например, в Александровской тюрьме 3 мая1890 года довольствовалось из котла 1279 человек. И что из продуктов было положено в котлы? А Чехов перечисляет: 13 с половиной пудов мяса, это двести шестнадцать килограммов; 5 пудов рису, это 80 килограмм; полтора пуда или 24 килограмма муки на подболтку; 1 пуд соли; 24 пуда картофеля; далее идут специи лавровый лис, перец.

Но обратим внимание на перечень продуктов. Заключённым дают рис. Я проходил срочную службу во времена развитого социализма в Московском военном округе. Питание у нас было хорошее: утром и в обед мясо обязательно, а вечером обязательно порция морской рыбы. Но вот рис нам никогда не давали. В основном перловка. И ещё я обратил внимание на наличие свежего картофеля. Я встречал многих, кто служил на Дальнем востоке, но никто их этих ребят за всё время службу ни разу не видел свежего картофеля. Давали концентрат, порошок, который при варке становиться похожим на клейстер.

Вот ещё выдержка из свидетельств Чехова о питании уже поселенцев.

- главную пищу в колонии составляет картофель. Он и ещё корнеплоды, как репа и брюква.

Возникает вполне резонный вопрос, а что же давали советским заключённым, причём не каторжанам? Каторга то официально у нас в СССР появилась лишь в 1943 году.

Хотя помимо количества есть и понятие качества. Чехов так и пишет, что оценка пищи должна начинаться не с количественного, а с качественного анализа. Наверное, советские заключённые пришли бы в недоумение от такой мысли, а после некоторого замешательства эта фраза привела бы их в гомерический хохот, если у кого оставались силы для смеха. Но, всё же поговорим о качестве. Оказывается, не везде одинаково хорошо пекут хлеб. Некоторые арестанты даже жалуются по этому поводу. Но, что интересно: «независимо от того, хорош хлеб или плох, съедается обыкновенно не весь паёк». Причина? Я о ней уже говорил. Хлеб служит разменной монетой. И что же оплачивает хлебом арестант? Оказывается, что арестант хлебом платит тому, кто убирает камеру, кто работает вместо него, хлебом он платит за иголки, нитки, мыло, меняет хлеб на молоко, белую булку, сахар, водку.

Обратим внимание на то, что заключённые покупают иголки и нитки, то есть то, что в советских тюрьмах и лагерях было запрещено иметь. Охрана систематически делала «шмон» и отбирала иглы. Кстати, откуда брали советские заключённые иглы? Их делали сами, например, в Бутырке из костяных ручек от зубных щёток.

Но, вернёмся к качеству пищи, которая не всегда на высоте, по словам Чехова. Вот, что писатель об этом свидетельствует.

- В Корсаковской тюрьме одно время кормили арестантов супом из солёной селёдки; по словам заведующего медицинской частью, суп этот отличался безвкусием, селёдка очень скоро разваривалась на мелкие кусочки, присутствие мелких костей затрудняло проглатывание.

А вот как кормили в советских лагерях. Привожу выдержку из книги Эпплбаум.

- Проверка Бирлага, проведённая прокуратурой в 1940 году, показала, что «весь обед для работающих заключённых состоит из воды, заправленной 130 граммами крупы на каждого заключённого и, на второе из чёрной булочки весом около ста граммов. На завтрак и ужин вариться такой же суп». Лагерный повар сказал проверяющему, что «по установленной норме продукты ни разу не выдавались», что в лагерь не поставляются ни рыба, ни мясо, ни овощи, ни сало, хотя нормами питания они предусмотрены.

Да фашисты в концлагерях заключённых лучше кормили, чем мы в своих исправительно-трудовых лагерях, где труд есть «дело чести, доблести и геройства». Но о труде мы ещё поговорим особо.

А далее Чехов пишет:

- Как часто арестанты выплескивали из мисок суп за невозможностью есть его, неизвестно, но это бывает.

Надо же, «бывает». Да они там зажрались на царской то каторге, видать.

Кстати, а