...этот старый текст. Года два уже ему. Тогда у меня не было дневника, а хотелось бы оставить где-то flavor of the month. ;) Удивительно - сейчас читаю и даже запах ветра вспоминаю...
"...В среду он должен был к родителям уехать. Куда это, кстати, забыла
спросить? Я от него слова два ожидала в конце дня только, когда до пункта
назначения доберётся. Но нет, порадовал, с утра прислал весёлое. Я-то
всё равно ящик проверяю, как встану – привычка. И потом ещё каждый
час... Он меня вконец запутал: то "звонить в 12-ть ночи", то после 11-ти не
звонить "pleeeeeeeeeeease". А я что, не понимаю, работа у человека, да
и вообще – жизнь. Там, подозреваю, так всё спрессовано, что неясно, как
он до сих пор меня туда втискивал. Ну, короче, у меня тоже совесть
есть. Ограниченно, но всё же. Написала, чтоб не отвлекался. Пусть работает,
освободится – позвонит. Я потерплю. У меня выхода нет. Воодушевить
напоследок хотела, думала, намёк вполне прозрачный, но – не понял,
обиделся. Я ему звякнула вдогонку, да какой там – уже след простыл. А мне что
делать? Я что, виновата, что мне ночами такой эрос видится – утром самой
себе в глаза смотреть не могу. В жизни не думала, что такое вообще в
голову придти может.
Четверг меня "лечили". Чтоб не зарывалась, видать. Или просто проверка
на прочность. Очень своевременно – весь день и так в лёжке. Три раза
"Valmont", "Piano" – два, один раз макароны с тёртым сыром (напрасно это
последнее).
Ночь не спала. Чертовщина какая-то, холодно как-то. В плед закуталась,
по телевизору – ни черта, одна порнуха. Смотрю я на них и такие у них
всех лица – страсть как им всё это не нравится! Причём всем троим – и
бабам, и мужику, что их ебёт. И непонятно, кому поганее – той, которую он
сейчас дерёт с остервенением, или той, которая вынуждена сама себя
поддерживать в кондиции пока её очередь дойдёт. У обеих одинаково
брезгливо-озлобленное выражение. Мужика хоть понять можно. Они обе страшные, как смертный грех и потом, судя по длительности этой "love story" он их дня три валтузил. Дублей надцать, не иначе.
В пятницу меня попотчевали ненавязчивым вниманием. Я бы этому эминэму
башку бы оторвала – такое мне пришло, еле сдержалась. А впрочем, я
рада, что он мне не каких-нибудь "Queen" впарить пытается. Всё лучше, когда
человек живой сегодня, а не вчера.
Тупик какой-то творческий. Крокодил не ловится, не растёт кокос. Не
пишется ни черта... Взялась "Яблоко" заканчивать и тушь разлила.
Мой любимый творческий процесс. Теперь всё сначала; так ведь в лом –
сначала-то. "Птица" вон тоже – клювом щёлкает. Вот же ёлки! А по идее
должен быть самый продуктивный период. Главное, понимаю, что сейчас самое
время, осенью мне уже не продохнуть будет, какое там писание-рисование.
Да и приоритеты сдвинутся, есть подозрение.
Воскресенье. "Милая", "любимая"... Приятно, аж жмурюсь. Ещё чуть-чуть
и действительно в эту его "киску" превращусь. До завтра дотерпеть
просит, до вечера. Да ради бога, нам срок только дай, до которого терпеть
надо – сразу цель жизни вырисовывается. Вот ещё чуть-чуть и – за
поворотом небо...
Жанка позвонила, ...В гости зазывала. А мне к ней в Марину ехать час.
Отнекивалась, отнекивалась: "Да я не знаю, ты наверное занята, у тебя
кто-нибудь может быть..." Она своей скороговоркой на высоких нотках
перебивает: "Ой, да что ты! Я здесь совсем одна, как в жопе дырочка!" И я
понимаю, что вдохнула, а выдохнуть уже не могу...
Компьютер раздолбала к чертям. Достойное завершение дня. Нет, ну, не
сам комп, слава богу - я бы вслед тут же голову разбила от отчаяния: я в
своём "мальчике" души не чаю. Нет, уронила с руки прямо на ребро – блок
питания полетел. Теперь неясно – то ли чинить, то ли новый покупать. Пока приходится с большим компьютером общаться, а у него характер старческий, вредный. Да и фотография на лэптопе осталась... Фотографию он славную прислал. Ему хорошо, когда волосы назад зачёсаны – лоб высокий, красивый и лицо открывается. Ох, пусть только попадётся – живым не уйдёт!
В понедельник маменьке, едва проснувшись, позвонила. Бог мой, как я
рада, что она наконец ходит в эту свою галлерею! Вон подарков ей
надарили, праздник устроили. Гиацинты. В горшке. Она уже вся в планах, как
потом луковицы будет рассаживать. Вот и славно, а то сидела в четырёх
стенах, облепленных моими фотографиями. Замуж бы её ещё отдать, за
кого-нибудь всё ещё сексуально активного...
Ну, дотерпела и перетерпела даже. Вру, конечно – не выдержала, звякнула
пару раз – где он там прячется? Дудки! Ни ответа, ни привета! И что
раздражает – у мужика две линии, а автоответчик один. И, естественно, не
на том номере, что у меня. Ну, хорошо, допустим мой звонок ему
пропустить – раз плюнуть, домой прийти и голос мой на машине услышать – душа не рвётся, но человеческое сострадание должно быть? Я ж звоню, чтобы голос услышать, мне и говорить, может, не хочется, так только – равновесие в
душе установить. Да уж, этому верной быть – гвозди надо научиться грызть. У него в доме вся штукатурка в клочьях – от одиночества на стену лезет, но любая возможность эту ситуёвину изменить приводит в состояние лёгкого ступора. Вся жизнь на анализ ушла; ему б математиком быть или физиком каким-нибудь теоретиком...
Во вторник впереди над бульваром Санта Моника валил дым. "Голубые"
горели стильно – дым шёл разноцветными трубами и в них золотыми осколками
вспыхивали искры. Над всем этим великолепем зависло три-четыре
вертолёта новостей....
