Из усов старого задряхлого алкоголика, из ладошек прожженной шлюхи каплей пота он начал свою дорогу, превратившись в лужу, грязную, в машинном масле лужу, по которой проходили в своих лакированных до блеска ботинках мужчины с улыбками на бритом лице, которую топтала даже последняя собака. Стекая по канаве, попытавшись стать ручейком, капля пота попала на асфальт, чтобы через несколько дней испарившись взметнуть в небо, и упасть оттуда в ритме черных кварталов...

Медленно и лениво открывая веки по декабрьским утрам, так же лениво с потягиваниями, идя в ванную, умываясь, состряхивая кошкину шерсть, накопившеюся за ночь на моей голове (любимая её лежанка), завтракая, с очередной установкой прогулять институт, я никак не мог подумать что через час я уже буду перестаскивать стол и стул на улицу...