..И жило на свете племя Пингвинистых Пингвинов. Они любили, покушав, часами смотреть в синее и голубое Небо. Они смотрели в него, как будто видели запредельное, то, что находится за небом. Но некому было их спросить, что они там видели? Да не очень-то и жаль было, потому что Пингвинистые Пингвины были из, тех, из Молчаливых. Что они умели, спросите вы? Да самую малость - смотреть. И - Видеть. А еще они умели любить своих совсем не молчаливых Пингвиних.Ох, как они любили! Пингвины устраивали меж собою молчаливые соревнования: кто больше сможет любить свою Пингвиниху, смотря на нее обожающим взглядом. И они смотрели на них часами, забывая даже покушать, а этого, как вы знаете, Пингвины в общем-то никогда не забывали делать.Но! Они смотрели на них до боли в глазах, с наслаждением, смотрели также, как смотрели бы на Небо, и что они там видели? Ведь что-то они то видели, раз ТАК смотрели. Но некому было их спросить. Да они бы и не ответили, впрочем. А вокруг бескрайне по хозяйски расстилались три Цвета - Белый, Черный и Голубой. Они очень любили играть меж собою. Черный сливался с Голубым и получалось то, что Люди зовут Океаном. В него прыгают Пингвины, чтобы выжить, то есть за рыбкой, а иногда они прыгали за смертью, если подходил срок. Смерть всегда приплывала холодным и лысым Морским Львом…А вот Белый цвет тоже старался слиться, но у бедняги ничего не получалось. Он не мог от природы ни с кем слиться - он же цельный. Но Голубой любил Белого и приходил к нему на помощь. Они тогда тесно прижимались друг к другу и получался ..Голубой Лед. Искрящийся светом на Солнце. Пингвины катались по его твердой спинке, искренне веря, что они летают по Небу, ведь Голубой Лед имел тот же цвет..А Пингвинихи рассматривали в зеркальном отражении Льда свои пуговки-носики, любуясь длиной усиков и цветом маленьких глазиков. ..И вот так они жили. Глядя сначала в вечно Голубое, а потом, если долго всматриваться, в Черное небо цвета Бездонности - Цвета Тайны. Они знали тайну. Но молчали. И возникало ощущение, что и Пингивны те - тоже тайна. И мы об этом промолчим, узнав. Потому что быть может и к нам придет ощущение, что и мы, люди, тоже Божия тайна? И нам тогда придется научиться хоть иногда молчать, чтобы смотреть и любить и видеть что-то, чему нет и не может быть названия. Быть может, что-то, что цвета Бездонности..