Глава 20. Большие люди
В Горьком мне довелось работать практически со всеми секретарями ЦК, многими министрами и членами Верховного Совета СССР. Но выделить из всего этого сонма «больших людей» я мог бы, пожалуй, только Ю.В.Андропова, А.Д.Громыко и А.И.Вольского, с которым встречался во время частых поездок на КАМАЗ.
Главный чекист страны баллотировался у нас в депутаты Верховного Совета РСФСР по тому самому округу, в котором отбывал ссылку А.А.Сахаров. И в один из дней вялотекущей предвыборной кампании должна была состояться его встреча с избирателями. Для обязательной в таких случаях подстраховки в Горький приехал Владимир Иткин, собкор ТАСС по Московской области, имевший какие-то свои связи с КГБ и прочими правоохранительными органами страны. Как всегда перед важным визитом, я должен был согласовать детали пребывания гостя в городе и поэтому случаю встретился с главой КГБ области генералом Даниловым. Объясняю ему свою задачу и условия ее выполнения: нам с Иткиным нужна короткая встреча с Юрием Владимировичем, затем стол, два стула за трибуной в оперном театре, где Андропов выступит перед избирателями, и правительственная связь по первой кремлевской АТС. Данилов совершенно безучастно выслушал и монотонно сказал:
- Встреча гостя с журналистами состоится на заводе «Термаль» во время его прохода в заводоуправление. В оперном театре для ТАСС отведены места 12 и 13 в четвертом ряду. Будете смирно сидеть и слушать.
- Так не пойдет, возразил я.- Мы должны работать, оперативно передавать в ТАСС по ходу выступления гостя какие-то поправки.
- Любое шевеление будет пресекаться, как попытка к бегству,- столь же монотонно проговорил Данилов.
- Вы совершенно не представляете работу ТАСС с высокими гостями!
- Я представляю свою работу. Вы свободны, -сказал генерал.
Добродушно веселый Володя Иткин махнул рукой на мой рассказ о встрече с Даниловым:
- Не журись! Все будет, как надо.
- Ты не знаешь Данилова!
- Я знаю Андропова.
В проходной завода «Термаль» нас выстроили в одну шеренгу вдоль дорожки, по которой должен идти Андропов, попросили ждать гостя молча и ни в коем случае не кидаться к нему с вопросами.
- И как будем работать?- спросил я Иткина после такого выстраивания.
- Не журись!- повторил он.
В проходную вбежали два парня в штатском, выпученными глазами глянули на встречавших и унеслись куда-то вглубь помещения. Следом толпой вошли Андропов и сопровождавшие его Данилов, Христораднов, еще какие-то люди. Заметив в шеренге Иткина, Юрий Владимирович сделал шаг в его сторону, протянул руку:
- И ты здесь? Работаем?
- Пока не дают,- ответил Володя.
- А что надо?
- Ничего необычного. Но вот коллеге сказали «даже не шевелитесь»,- показал Иткин на меня.
- Кто так боится?- протянул и мне руку Андропов.
- Генерал Данилов, – ответил я, заметив, как изменились в лице генерал и еще несколько человек из сопровождения.
- Бывает, - улыбнулся Андропов.- Сейчас поправим. Пал Палыч, займись ТАСС.- И пошел дальше. Данилов остался с нами.
- Так, друзья, чем могу служить?- спросил он вполне дружелюбно.
- Я же вам говорил: стол рядом с трибуной и ВЧ,- напомнил я.
- Все это уже поздно, к сожалению. За час не успеем,- улыбнулся мне Данилов, давая понять, что разговор со мной у него не окончен.
- У вас есть еще сорок минут.- Тронул генерала за рукав «Пал Палыч».
Данилов обернулся к паре стоявших за ним мужчин:
- Все слышали? Выполнять!
Час спустя в забитом до отказа оперном театре все было готово к встрече. Нас с Иткиным встретили в фойе двое в штатском, проводили за кулисы. Трибуна для выступления гостя стояла довольно близко к краю сцены, а в трех шагах от нее, за складкой театрального занавеса – стол с телефоном и настольной лампой и два стула. Могут же, когда захотят!
Началось выступление Андропова. Мы сверяем его речь с лежащим перед нами текстом и вскоре замечаем расхождения. Подставивший к нам стул Пал Палыч, суетливо перелистывает в тексте пару страниц и тычет пальцем в строку, которую произносит его шеф. Значит, Андропов перекинул сразу две страницы и не заметил этого по логике текста. Но следуя требованию Постановления ЦК, он должен был передать горьковчанам «горячий привет от Генерального Секретаря ЦК КПСС товарища Леонида Ильича Брежнева» и сделать это точно по тексту страницы, которую перелистнул. По оплошности или специально? – вот в чем вопрос. Смотрим на Пал Палыча. Тот пожимает плечами:
- Ей богу не знаю. Шеф перед выступлением разговаривал по ВэЧе, может он что-то знает…
- Пал Палыч, выясняйте. Это не шутки,- волнуется Иткин.
- Ребята, это ваша забота. Мне лишний раз подставлять голову совсем ни к чему.
После выступления гость уходит в комнату отдыха, объявляют перерыв, чтобы собравшиеся «переварили» речь. Скрылся куда -то и Пал Палыч. Иткин толкает меня: «Иди, выясняй, что к чему». У дверей в комнату отдыха стоят двое незнакомых мужчин и зав. общим отделом обкома Сергеев. Говорю:
- Мне надо уточнить у Юрия Владимировича одну деталь.
- Никаких деталей! Там люди чай пьют. Вечно ты везде лезешь!- возмутился Сергеев.
- Я не вырву у них чашку! Поймите, это очень серьезное дело.
- Потом, потом!
- Передача материала на восток и так задерживается, когда «потом»?- Я протянул руку к двери. Двое незнакомых сомкнули плечи.
- Уйди от греха!- грозно прошептал Сергеев.
Двери приоткрылись, вышел Пал Палыч. Молча отстранил преграждавших мне путь и подтолкнул меня внутрь просторной комнаты, где за широким и длинным столом сидели Христораднов, Данилов, первый секретарь горкома Соколов, еще какие-то люди. Андропов полулежал на диване.
- Что-то случилось?- приоткрыл он уставшие глаза.
- Вы знаете, что есть постановление ЦК по поводу обязательного приветствия от товарища Брежнева. По тексту речи оно идет на второй странице. Вы его не передали. Так было надо?
- Разве? Никто разве не слышал?- приподнялся Андропов.
- Не было,- подтвердил Христораднов, недобро взглянув на меня.
- Нехорошо. Горьковчане должны быть с приветом!- улыбнулся Андропов. –Как это горьковчане останутся без привета товарища Брежнева? После перерыва мы это исправим.? Спасибо, что заметили.
Сразу после перерыва глава КГБ действительно очень органично исправил ошибку, и зал, стоя горячо приветствовал слова привета Генерального секретаря, переданные суровым на первый взгляд человеком.
Андропов действительно производил впечатление сурового человека и, судя по поведению Пал Палыча, был строг с подчиненными, но с нами оказался приветливым дядькой с хорошим чувством юмора. Кто бы только видел, какие смешинки проскочили в его глазах, когда он говорил, что горьковчане должны быть с приветом.
Совсем иное впечатление оставил на меня и многих других визит в Горький Председателя Президиума Верховного Совета СССР Андрея Андреевича Громыко осенью 1985 года. Он привез с собой более ста человек охраны и обслуги, примерно тонну продуктов и канцелярских принадлежностей. Из гостиницы «Россия» на набережной Волги выселили всех постояльцев, целиком отдав ее под штаб-квартиру гостя. Я с трудом смог устроить туда приехавшего мне в помощь Бориса Грищенко. И, удивительно, что всей этой камарилье нашлась работа на Андрея Андреевича.
К троим помощникам гостя было не подступиться – заняты докладом, у двух машинисток тоже нельзя было ничего достать из готового текста. Интересно, что печатали они на машинках со специальным крупным шрифтом и на бумаге бледно-желтого цвета. Я, не привыкший к таким «широким» визитам, потом спросил у одного из помощников: «А с какой это радости Громыко так шумно ездит по стране?» - «Ничего особенного. Андрей Андреевич и по миру так ездил, когда был Министром иностранных дел. А теперь он как-никак президент страны», - ответил помощник.
Ну да, «большие люди» у нас всегда широко жили, исключая, пожалуй, первый период советской власти, когда был введен «партминимум» да и то, скорее, в пропагандистских целях. А потом всё вернулось на круги своя. Помню факт из новейшей истории. Когда председателю сомина России Черномырдину надо было переехать из Лондона в Париж, англичане, было, предоставили ему одиннадцать мест в поезде под Ламаншем. Ну, что вы! Дождались летной погоды и заняли два самолета. Вот это по-нашински! Власть нищей страны всегда живет отдельной жизнью.
Визит Громыко в Горький длился не один день и показал, что высокий гость практически не представляет себе жизни страны. В совхозе «Запрудновский», куда привезли весь кагал, на молочной ферме он демонстративно водил носом и спрашивал Христораднова: «Чем это здесь пахнет?» А в детском саду спрашивал группу детишек: «Дети! Вы знаете, как называется страна, в которой мы с вами живем?» И восхитился испуганным и нестройным детским хором: «ЕСЭСЭЕЛ» - «Юрий Николаевич! Как осмысленно отвечает нам подрастающее поколение!»- обратился он к Христораднову, на что тот ухмыльнулся: - «Да уж». Удивила и супруга Андрея Андреевича, везде сопровождавшая его. В городском доме быта, она померила шляпку из норки и забыла вернуть. А в Запрудновском детском саду вдруг выскочила на середину зала, запела «Идет бычок качается, вздыхает на ходу: вот доска кончается, сейчас я упаду» и, покачиваясь, пошла по кругу танцевать. Муж не остановил ее неловкого танца ни голосом, ни взглядом.
Разумеется, мы с Грищенко не писали обо всем этом, ограничиваясь констатацией: «Посетил одно из лучших хозяйств области, где побывал на ферме и в только что сданном в эксплуатацию детском комбинате на 140 мест, на встрече с тружениками совхоза в Доме культуры центральной усадьбы ответил на многочисленные вопросы механизаторов и животноводов».
Готовилась еще одна встреча – с активом области. У помощников готового текста выступления Андрея Андреевича не оказалось. «Пишите «рыбу», мы посмотрим»,- сказали они нам. О чем писать? Стали думать: «Громыко возглавляет теперь Советы. А Советы у нас ведают благоустройством, бытовым обслуживанием, сельским хозяйством. Не случайно с посещением «бытовки» и села связана и программа визита. В общем, во главу угла выступления должна лечь забота о благе советского человека. Ну и, разумеется, о «новом мышлении». Сочинили, несем старшему помощнику. Прочитал, поднял на нас глаза: «Ребята, вы обалдели что ли? Освещаете визит как-никак президента страны, а пишите ерунду! Напишете после встречи по мотивам выступления».
Актив области собрался в урезанном составе в зале заседаний бюро обкома. Мы с Грищенко на взводе: время уходит, а текста нет. «Рыба» забракована и даже не возвращена нам помощниками. Готовимся улавливать мысли «как-никак президента». А Андрея Андреевича понесло в международную тематику: «Третья мировая война не неизбежна. Противостояние мира труда и мира капитала нарастает, но трудящимся лучше этого не знать, а то возникнет апатия, и люди начнут пить». В разных вариациях он повторил это трижды и ушел с трибуны. Всё! Мы подлетели к помощникам. Красные от смущения, они бросают редактору «Горьковской правды» Верову, ждущему их решения: «Дадите информацию по тексту ТАСС», а нам протягивают нашу «рыбу», подписанную старшим помощником: «Спасибо, ребята!»
Ни для кого не было секретом, что перевод – именно перевод, а не избрание – А.А.Громыко с поста Министра иностранных дел на более значимую государственную должность предпринят новым Генсеком КПСС Горбачевым в знак благодарности за выдвижение его кандидатуры на пост лидера партии. Но нельзя же так не любить страну, чтобы ставить во главе парламента человека, пребывающего в состоянии «полного отсутствия присутствия». Шутка начала XXI века: «Вроде не глупей других народов мы и рас, есть богатства, щедро Господом разбросанные. Отчего ж столпы Отечества у нас все такие неотесанные?»
В пору строительства КАМАЗа Аркадий Иванович Вольский заведовал сектором машиностроения в ЦК КПСС, курировал огромную стройку, проживая там неделями. Разумеется, и вся центральная пресса страны была прикована к Набережным Челнам. Я не раз ездил туда из Ульяновска, не сняли с меня обязанности освещать ход строительства автогиганта и в Горьком. Налетали мы туда целыми бригадами: два собкора и кто-то из Главной редакции союзной информации. И всякий раз повторялось одно и тоже: приходим в партком, представляемся, просим гостиницу или квартиру в старой части Набережных Челнов, где расположена дирекция завода и треста «Камгэсэнергострой», машину для передвижения по огромной стройплощадке и доступ к телетайпу для передачи информации. А какой-нибудь инструктор парткома, на попечение которого опустило нас более высокое партийное начальство, отвечает: «Жить будете в «клюшке» в новом городе, правда, пока без отопления, машины все заняты, доступ к телетайпу для посторонних запрещен». И никакие доводы о том, что ТАСС – официальный орган Совета Министров СССР, а мы его представители – молодой татарин в толк не берет, отвечает: «Йок, йок!». Идем в дирекцию КАМАЗа, намерены поднять скандал и заявить, что уезжаем со стройки. У Васильева, гендиректора КАМАЗа совещание. Ожидая перерыва, распаляем амбиции, шумим. И тут из кабинета выходит стройный молодой брюнет:
- Что за шум?- обращается к секретарше.
- Тассовцы чем-то недовольны.
- И чем же? Что ТАСС нам уполномочен заявить?- с улыбкой обращается к нам.
Объясняем ему содержание всех инструкторских «Йок».
- Вот так вот? Непорядок. Попросите выйти Беляева,- говорит он секретарше. И уже быстро появившемуся широколицему, подтянутому татарину: - К тебе в город корреспонденты ТАСС нагрянули, а их так встречают в парткоме: то «йок», сё «йок», реши пожалуйста.
- Сейчас же, Аркадий Иванович! А почему сразу не ко мне зашли? У горкома тоже есть о чем поговорить с корреспондентами.
Нашлась и трехкомнатная служебная квартира «Камгэсэнергостроя», и машина, и обитая оцинковкой дверь телетайпной открылась без «допуска по первой форме».
- И впредь, ребята, если что-то «йок», ко мне без стеснения,- сказал Вольский.
И мы действительно потом звонили ему даже в ЦК, если Евгения Беляева не оказывалось в городе, а в парткоме нас сбагривали все на того же упрямого инструктора.
Еще одна деталь, многое говорящая о Вольском. Митинг на автосборочном заводе по случаю пуска главного конвейера КАМАЗа. Я даю Аркадию Ивановичу посмотреть мой текст, где есть такая строчка: «И вот первый грузовик, фыркнув двигателем, сбегает с конвейера. Задание Съезда КПСС выполнено!»
- Со съездом ты погорячился, - говорит он. - Не выполнили мы задание Съезда, пускаем завод позже срока. И вот тут, где Табеев говорит, что КАМАЗ строили татары, напиши как-то, что обращается он при этом к украинцам, белорусам, русским, евреям, башкирам. А то тут великотатарским шовинизмом попахивает.
Спустя годы Аркадий Иванович уже в должности заведующего отделом ЦК курировал соревнование двух подшипниковых заводов – Московского и Куйбышевского. Мне в составе бригады ТАСС снова пришлось летать туда и сюда. И опять Аркадий Иванович легко решал возникавшие у нас проблемы.