Памяти петербургского градоначальника Владимира Федоровича фон-дер Лауница



21 декабря 1906 года по ст. стилю, накануне Рождества Христова, при выходе из храма двумя выстрелами в упор был убит петербургский градоначальник Владимир Федорович фон-дер Лауниц. Православный христианин, он всю свою жизнь прожил по заповеди Божией: любил ближнего, как самого себя. Он помогал людям, более всего нуждавшимся в помощи, выискивал несчастных калек, вдов и сирот. Он строил храмы, школы и сам носил иконы на крестных ходах. Добрейший начальник, устававший от высокого общества, он охотнее заходил в ночлежки для нищих. В каждом он видел хорошее, но всегда твердо пресекал злодейства. Власть в его руках была послушным хранителем долга.

Владимир фон-дер Лауниц родился и вырос в селе Каргашине на Тамбовщине, отцом его был боевой генерал, матерью - тамбовская дворянка. С раннего возраста мальчик отличался необыкновенной честностью, прямодушием и большой любовью к людям, чувства свои проявлял искренно и сильно. Большую часть времени проводил среди крестьян, дружил с пастухами, свинопасами, которых угощал принесенными из дома лакомствами. Среди его детских увлечений на первом месте были рассказы по русской истории, былины о богатырях. В возрасте 8 лет Владимир спас из воды тонувшего брата, который с тех пор до конца своих дней повторял, что обязан ему жизнью.
Будучи выпускником Пажеского корпуса, корнет Лауниц в 1877 году добровольцем отправился на Русско-турецкую войну, которую вела Россия за освобождение православных болгар и сербов от османского ига. В составе Гродненского гусарского полка, в котором некогда служил его отец, он совершил немало храбрых дел. Уже тогда Владимир сделал для себя правилом слова "Помогай другим идти по тернистому пути жизни…" Чтобы спасти честь погибшего товарища, за которого он поручился, Лауниц в течении нескольких лет выплачивал за него огромный долг. После окончания войны он остался служить в освобожденной от турецкого владычества Болгарии.
Выйдя в отставку полковником, Владимир Федорович жил в достатке, но не любил роскоши и довольствовался малым. Никакая из должностей не мешала ему неустанно творить добрые дела. Он жертвовал на храмы и часовни, строил церковно-приходские школы для крестьянских ребятишек. В Каргашине Лауниц ремонтировал и украшал старинный храм, построил дом для священника и заботился о его старенькой матушке. Он всегда участвовал в крестных ходах, сам нес в руках святые иконы. Он негодовал, встречаясь с безверием, с легкомыслием в отношении к религиозным вопросам. Помогая Соловецкому монастырю, он любил на время скрываться там от мирской суеты.
Будучи тамбовским губернатором, Лауниц постоянно заботился о нищих, вдовах и сиротах. Приходил в трущобы, сидел на нарах с завшивевшими обитателями ночлежек, говорил с ними, помогал опустившимся на дно людям. В праздники он приезжал поздравить "нищую братию", всегда советуя при этом не разгуливаться, а проводить праздничные дни по-христиански. Он рассылал подчиненных разузнать, где есть сироты и калеки, и старался их опекать. Никогда он не проявлял гнева, ограждая свое сердце терпением. Как говорили крестьяне, "больше всего на свете Владимир Федорович любил, чтобы все было миром и ладом, а не любил больше всего - когда ругаются".
В 1903 году ему суждено было послужить Саровскому торжеству - он отвечал за охрану, порядок и размещение 300 тысяч паломников со всей России. "Преподобный Серафим поможет!", - говорил губернатор и размашисто крестился, а потом прокладывал дороги, ставил палатки и организовывал горячее питание для богомольцев. Многие подготовительные мероприятия Владимир Федорович, видя нехватку средств, проводил за свой счет. Он близко сошелся тогда с царской семьей. В те дни Лауниц спас императрицу-мать от угрозы быть растоптанной лошадью, при этом на всю жизнь искалечив себе руку. О причине увечья узнала только его жена, Мария Александровна.
Когда началась война с японцами, "старый солдат", как называл себя Владимир Федорович, тотчас же подал прошение направить его в действующие войска, но получил отказ. Тогда он со всем усердием принялся за отправку продовольствия и медикаментов на фронт, мобилизацию ополченцев и их экипировку. В сборе пожертвований для армии Лауниц был первым и щедрым жертвователем. Он устраивал лазареты для раненых бойцов, причем один из лазаретов располагался в его доме в Каргашине. Во всех трудах верным помощником ему был епископ Тамбовский и Щацкий Иннокентий, ранее разделивший с ним тяжесть и ответственность Саровского торжества.
Покатившуюся по Тамбовщине волну крестьянских выступлений губернатор Лауниц остановил быстро и малыми силами. Одураченных агитаторами бунтовщиков, разорявших и поджигавших помещичьи имения, чаще всего удавалось успокоить и даже заставить вернуть награбленное. На вопрос Столыпина о том, что помогло ему справиться с пожаром мятежей, Владимир Федорович отвечал: "Вера в Бога и твердая рука". Революционеры объявили в своей прокламации, что Лауниц и епископ Иннокентий приговариваются к смерти. Ближайшие помощники губернатора, ездившие прекращать беспорядки, - Богданович и Луженовский были застрелены террористами.
Градоначальником С-Петербурга генерал Лауниц стал в декабре 1905 года, в разгар смуты. Он очистил столицу от игорных домов, пресек разгул хулиганов и боролся со взяточничеством в полиции. Трудился ежедневно до поздней ночи. Он часто бывал в Иоанновском монастыре, помогая завершить его строительство и благоустройство. В то время заболела глазами его маленькая дочь София. Лучшие медики были бессильны, девочка слепла. Как-то отец Иоанн Кронштадтский, находясь в гостях у Владимира Федоровича, который стал его другом, посадил Софию к себе на колени и стал поить ее с ложечки чаем из своей чашки. И чудо, после этого болезнь прошла бесследно.
За год Лауниц пережил 15 покушений. Из-за ежедневной опасности близкие просили его покинуть столицу, но он отвечал: "Смерти я не боюсь, все мы в руце Божией. Останусь, пока нужен государю!" На предрождественской неделе Владимир Федорович присутствовал на освящении медицинской клиники на Аптекарском острове. Очевидцы говорили, что в тот день он особенно горячо молился, стоя на коленях. Уже на выходе из храма к нему бросился, стреляя из револьвера, террорист Кудрявцев. Прежде, чем убийца был изрублен шашкой дежурного полицейского офицера, две пули поразили градоначальника в грудь и в затылок. Через несколько минут Лауниц скончался.
Отпевали его в Рождественский сочельник. Подходившие для прощания люди целовали правую руку убиенного и обращали внимание на его сложенные для крестного знамения пальцы. Согласно завещанию, тело отправили в родное Каргашино, куда его несли на руках от железнодорожной станции, сквозь вьюгу, крестным ходом с хоругвями и иконами. Босяки рыдали на похоронах как дети, а обитатели ночлежек сочинили трогательное стихотворение в память о "нашем общелюбимом добром начальнике" и на свои нищенские копейки купили погребальный венок. Государь Николай подарил на могилу генерала 3-метровый крест из черного гранита и хрустальный гроб.
После революции, в 1921 году, храм в Каргашине и могила Лауница были осквернены большевиками во главе с присланным из Петрограда Яниным. Хрустальный гроб разбили, а покойника обобрали и выкинули на землю. Очевидцы из крестьян говорили, что тело было нетленным, и "барин" как будто спал с легким укором на лице. Жителям села строжайшим образом запретили приближаться к этому месту. Генеральский мундир и сапоги, 15 лет находившиеся в могиле, забрал себе начальник ЧК и в этих сапогах проходил почти до начала Отечественной войны. Гроб, в котором почивало тело, большевики отдали в колхоз в качестве корыта для стирки белья.
Вдова Лауница, Мария Александровна, погибла в харьковской тюрьме год спустя. Старшего из их шестерых детей, Владимира, расстреляли в Москве по подозрению в монархическом заговоре, дочь Марию выслали с семьей на строительство Беломорканала. Сын Александр, офицер-семеновец, погиб под Люблином еще в 1-ю Мировую войну, младший сын Федор воевал с красными у Врангеля, жил в эмиграции, служил церковным старостой в русском православном храме в Брюсселе, там и умер. Дочерей Емилию и Софию жизнь разлучила на 20 лет, а после свела в Париже. Память о Владимире Федоровиче фон-дер Лаунице была стерта из нашей истории на многие поколения.

Составил МИХАИЛ ФОМИН