Привет! Я Юля. И мне смешно.

Хуйня хуйней, если задуматься.

А так вообще бодро, ничего, да.

Я просто очень устала. И у меня нету сил не то чтобы на поесть, но даже на солярий.

А я сегодня опять нацеплю каблуки, возьму фотоаппарат и пойду гулять.

А ты будешь пускать слюни. Я вижу, как ты пускаешь слюни, когда на меня смотришь.

Не захлебнись, смотри. У тебя ведь есть смешная девочка в кедах.

С ней и тусуйся...

только тихое "мур" на ушко.

мама говорит, что это глупости.

она, наверное, права.

предыдущий год должен был быть нашим. ты мне так писал.

и этот тоже наш.

только ты об этом не знаешь.

ты всегда жалел, что мы не встретились раньше.

сейчас мне понятно, что ты просто любишь помоложе.

ты всегда говорил, что можешь встречаться только с умной девушкой.

видимо, твои приоритеты изменились.

чтож...это наш год. мой и твой. только по разным сторонам столовой.

 

знаешь, меня уже не вылечить. это навсегда.

надеюсь, что больше никогда тебя не увижу. по крайней мере вблизи.

потому что в пизду все это. да.

И после всего остались только слезы и горечь. Забыть. Забыться. Бессмысленно удалять твой номер - я его помню и всегда помню буду помнить наизусть. Бессмысленно пытаться забыть твое имя  и каждую ночь при этом повторять его как заклинание.

Бесмыссленно забывать, как мы познакомились.

Как смотрели друг другу в глаза и сердце колотилось. Одно на двоих.

Как я приезжала к тебе в слезах. Как мы сломали кровать. Как было тогда, на перроне. Как мы ездили к моей сестре. Как мы сломали полку на мой день рождения. Как мы провели первый день вместе. Как мы провели первую ночь вместе. Как сильно ты меня любил.

Только на ТВОЕ предложение "Аххахахаххх, подержишь?", когда ты шел в туалет, я гордо шла и держала.
С тобой я могла быть собой, обсуждать женские жопы и много смеяться.

Да, вот так. Когда лезть на стенку хочется, орать, бесконечно курить.
Когда в груди что-то шевелится.
Когда туман, туман везде. Один отчетливый образ.
Когда очень погано, но улыбаешься, вспоминая лицо.
Разве это любовь?

Моя кошка счастлива, когда я ей чешу за ухом, а ты был счастлив, когда я делала минет?

Я не могу заснуть от мыслей о тебе.
Мысли о тебе я запиваю дешевым портвейном.

Счастье - это когда есть человек, которому, положив голову на плечо, ты улыбаешься. Улыбаешься от того, что тебе спокойно и хорошо. Неважно, близко этот человек или далеко. Главное, что он есть.

Марат Башаров развелся с женой. У меня появился-таки шанс хД

я пью. и слава Богу.

Я всегда-таки считала, что противоположности отталкиваются. Но когда подобные люди вместе пьют, эти грани стираются. В течение "задушевных разговоров" находится много общего. И люди перестают быть очень разными. И это может привести к необратимым последствиям. Спасибо, Юрк, что ты есть.

Я наверное рада, что стала общаться с людьми, с которыми можно поговорить не только о том, "как мы вчера набухались\накурились\нанюхались", которые на письме выделяют слово "блядь" запятыми. Но по старым временам, когда мы почти каждый день "бухали\накуривались\нанюхивались", я все же иногда скучаю.

С утра крепкий кофе, от которого становится плохо с сердцем, сигареты и мысли о тебе. И так каждый день уже полтора года. Только раньше, когда ты мне иногда снился, я просыпалась с утра с улыбкой на лице. А теперь ты мне снишся каждый день,  ничего, кроме "Вотбль!", с утра у меня не вырывается.

 

Слава тебе, безысходная боль!
Умер вчера сероглазый король.

Вечер осенний был душен и ал,
Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:

«Знаешь, с охоты его принесли,
Тело у старого дуба нашли.

Жаль королеву. Такой молодой!..
За ночь одну она стала седой».

Трубку свою на камине нашел
И на работу ночную ушел.

Дочку мою я сейчас разбужу,
В серые глазки ее погляжу.

А за окном шелестят тополя:
«Нет на земле твоего короля...»
(c) Анна Ахматова

Почти все говорят, что это ужасно, когда любовь превращается в привычку. Но многие путают такие понятия, как "привычка" и "привязанность". Я сама спутала.

Когда проходит любовь - тяжело, но можно поплакать, напиться, пару месяцев попсиховать и успокоиться. А привязанность не проходит никогда, уйти может человек, оставив за собой пустое место, которое никем никогда не заполнится. Да еще он может и что-нибудь унести с собой. Сердце или душу там.

Лучше смотреть на чужое счастье, чем на свое, но прошедшее.

Если человеку дать хоть на секунду почувствовать себя любимым, причем взаимно, а потом разломать все, он будет всю оставшуюся жизнь считать себя одиноким и несчастным.

Ты всегда был рядом, когда мне было плохо. Ты вытирал мои слезы, ты привозил терафлю.

БЫЛ, БЫЛО. ВЫТИРАЛ, ПРИВОЗИЛ...я не цениЛА

Черт возьми, где ты сейчас?

 

Ну вот. Мне опять приснился фаллоимитатор.

Этой зимой очень много снега.

Этой зимой очень много мыслей. Слишком много.

И все об одном и том же. Надо было\не надо было, правильно\неправильно.

Неправильно, я знаю.

Но по-другому я не могла.

У меня осталось три подруги: сигарета, чашка кофе с утра и бутылка шампанского вечером.

Зато я больше не чувствую себя одинокой. Как было не только три месяца назад, но и полгода.

 

 

Раз-два, раз-два, смешная лохматая девчушка сама с собой играет в «классики». Улыбка до ушей, кривые ножки и загадочный детский шепот.
Раз-два, раз-два, аккуратно уложенная прическа эффектной выпускницы средней школы трясется в такт энергичному шагу. Розовые щеки выдают волнение, светящиеся глаза предвкушают новые вершины и интригующие приключения в ее новой жизни. Той самой жизни, что начнется на утро после выпускного бала, где она, конечно же, будет самой сногсшибательной.
Раз-два, раз-два, печатают ухоженные пальчики речь для дипломной работы. Круги под глазами от бессонной ночи перед защитой, растрепанные мысли о – не ко времени случившейся – беременности и вероятности сегодняшнего дождя.
Раз-два, раз-два, один за другим вылезают из принтера опостылевшие документы. А в голове – попытка уговорить шефа дать выходной 1 сентября, чтобы отвести дочь в ее самый первый класс. А еще – успеть купить цветы, позвонить Ему (в конце концов, общий ребенок), не забыть захватить корм для пса и забрать из химчистки костюм.
Раз-два, раз-два, одна за другой сигарета, оглушающее биение настенных часов и, впервые, не пришедшая ночевать дочь. Глухие удары сердца, четыре стопки коньяка и уже знакомая тупая грусть. Где-то рядом курит одиночество.
Раз-два, раз-два, жесткие удары палочкой о мостовую и неспешная прогулка: на почту – за пенсией, в парк – подышать, в универсам – прикупить продуктов, а потом – домой. Уставшие морщины, уже не раз поседевшие остатки волос и страшное чувство – ничего не хочется.
Раз-два, раз-два, звонкие молоточки забивают гвозди. Сырая земля, приличный по-нынешним временам гроб и парочка плачущих товарок. Ах, еще дочь, которая торопится покинуть неприятное мероприятие погребения. Та самая дочь, которая, конечно, не догадается присобачить на надгробие табличку с надписью: "Здесь покоится смешная лохматая девчушка, что так любила играть в классики сама с собой."