Предупреждение о мошенничестве взято с официального сайта издательства «Яуза». Надо же, мошенники оберегают нас от мошенников. Я сначала подумала, что их совесть замучила, и они решили признаться в своем многолетнем мошенничестве. Увы! Об издательских подделках и обмане уже не раз писали, и суды были, а им все божья роса.
Мила Дубровина, продюсер PublicPost об аферах «Яузы» очень подробно рассказала еще пять лет назад. Статья называется«Чем фальшивая Мэрилин Монро отличается от фальшивой Prada»
Мила Дубровина, продюсер PublicPost: В зависимости от того, где покупать, – в солидном книжном или переходе – каждая книга обойдется от 250 до 400 рублей. И каждая из этих книг – бессовестная подделка. Расследование, которым я занималась на PublicPost в октябре 2012 года, отняло много времени, сил и даже денег – пришлось купить все существующие книги этой серии, чтобы ознакомиться с содержанием. Зато мы выяснили и доказали, что ни одна из них не имеет права называться "уникальной автобиографией женщины-эпохи". Что производство этих "автобиографий" литературными неграми поставлено на поток. И что жизнь и смерть великих женщин стали предметом фальсификации и наживы.
После публикации этого расследования вышла и нагло красуется на витринах еще одна такая же книга – про Фаину Раневскую. Представляю, как метко и нецензурно она бы охарактеризовала деляг из "Эксмо".
И я представляю гениальную реакцию гениальной Фаины Раневской. Могу представить и реакцию Веры Лещенко на появившуюся из застенок «Яузы-пресс» «исповеди Петра Лещенко», писавшего тайно от нее свои воспоминания. Даже знаю, что она сказала бы, не буду повторять, это было бы точно, метко, но ...обидно, очень обидно старателям из «Яузы». Для тех, кто не в курсе: издательство «Яуза-пресс» опубликовало сокровенные мемуары «Петр Лещенко. Исповедь от первого лица».
Как видите, в очередной раз утерлись и переключились с женских биографий на мужские. И выбирают тех, кто ответить не может. Добрались и до многострадального Петра Лещенко. Понятно, художественный фильм о нем показал главный канал страны, а тут грядет юбилейная дата певца, как упустить такой куш. Насобирали все, что было опубликовано ранее, обрастили своими домыслами, так и состряпалось сокровенное.
Узнав об этой книге от знакомых, я не удивилась, мало ли проходимцев-сочинителей на свете. Вера Георгиевна Лещенко за долгие годы нашего с ней общения приучила меня не реагировать, точнее, не опускаться до объяснений с подобными писаками. Таких было достаточно, и почти все были лично знакомы с Петькой, и всё-всё знали про него. Вера Георгиевна даже не читала всю ту муть. Я начинала ей пересказывать очередной пасквиль, а она: «Хотят в лучах чужой славы поплавать, ну и ...на здоровье. Это не тонет». Промолчала бы я и теперь, но, когда услышала от одного коллекционера, что это величайшее событие, что найдены дневники самого Петра Лещенко, поняла, молчать нельзя. Поклонники Петра Лещенко тратят свои деньги на эту дурь, а директор издательства, сидя в своем кабинете под большим портретом Сталина, самодовольно прибыль подсчитывает.



Вождь и его система, его окружение, угробившие миллионы людей не только в своей стране, но запустившие свои щупальцы и в другие государства, оказывается, являются главными идеологами «Яузы-пресс». Издательство и не скрывает этого, директор открыто заявляет: «У нас собственный взгляд на историю — патриотический, за Сталина, за Родину. К тому же либеральный взгляд — про то, что мы победили в войне, закидав врага трупами, — сейчас не продаётся».
И сидели бы со своим собственным взглядом, писали бы про таких же, как сами. Зачем втягивать в свои мутные воды Петра Лещенко, жизнь которого эта система искорежила. Союзников у «Яузы-пресс», увы, хватает, но их похвалы издательству на уровне: что пристали, они хорошие. К примеру, Михаил Иванцов, Генеральный директор Объединённой розничной сети «Читай-город – Новый книжный – Буквоед» пишет:
"Я давно знаю Павла Быстрова — мы вместе учились на факультете энергетического машиностроения МГТУ им. Н.Э. Баумана. Тогда мы общались не часто, но, когда я занялся книжным делом, познакомились ближе, начали сотрудничать, а потом договорились вести бизнес совместно... Среди главных тем, которые всегда увлекали Павла, — фантастика и история. Со временем он стал больше внимания уделять истории России и активно популяризировал её ещё до того, как это стало мейнстримом. Более того, случалось, что ему приходилось посещать надзорные органы и отвечать на жалобы различных инстанций, которым историко-патриотические книги издательства казались излишне категоричными. Странная позиция для общества, где неустанно говорят о плюрализме и свободе слова. Но Павел, человек доброжелательный и очень отзывчивый, к этому всегда относился спокойно и даже с юмором».
Ох, не хотела называть имя предводителя мошеннического издательства, но его однокурсник это сделал. Веский довод привел в защиту издателя, который к своим деяниям относится «спокойно и даже с юмором». Юмор, уточним, из серии черного. На всех плюёт и мастерит свои подделки дальше. Пусть бы испражнялись в своих литературных шедеврах, но они же спекулируют на конкретных, известных личностях, перевирая их жизни на свой лад.
Больше доверия вызывает комментарий Марии Зезиной, Заведующей кафедрой истории российской государственности исторического факультета Института общественных наук РАНХиГС:
Как профессиональному историку мне не интересны книги, выходящие в сериях, которые называются «Запретные мемуары» или «Эпохальные мемуары», «Главные исторические сенсации» и т. д. Из того, что мне приходилось держать в руках, могу отметить труд Николая Зенкевича «Я был свидетелем убийства СССР». Книга представляет определённый интерес как свидетельство человека, который работал в ЦК КПСС. Но это не историческое исследование и не мемуары, а беллетризованные воспоминания. Часто авторы, которые пишут на исторические темы, позиционируют себя как историки, притом, что их книги не являются историческими исследованиями. Это очень характерно для «Яузы». Я вовсе не против исторических романов и даже произведений в жанре альтернативной истории, но не надо вводить в заблуждение читателей. Человек, который просто хорошо считает, не должен называть себя математиком.
Если речь о том же Сталине, не могу не назвать замечательную книгу Олега Хлевнюка «Сталин. Биография одного диктатора». Она написана увлекательно и популярно. И это, конечно, не «Яуза».
Фактов, что изданные мемуары подделка, у меня достаточно, книгу можно написать. Приведу самые главные для меня. Господина Теодора Мазилеску, предоставившего рукопись воспоминаний Петра Лещенко, которую он унаследовал после смерти своего дяди коллекционера, не существует, как и дяди – коллекционера Попеску не было в природе. Наши румынские друзья провели свое расследование и подтвердили сей факт. Даже если бы не было этого доказательства, я бы не поверила. Вера Георгиевна рассказывала, в каком напряженном графике проходила их жизнь. К тому же Петр Константинович практически не оставлял ее в одиночестве, даже на занятия по вокалу и фортепиано ездил с ней. Тут же столько наваял воспоминаний, да еще тайком от нее и, заметьте за короткое время: «Позавчера мне исполнилось пятьдесят два года. ... Тяжело у меня на душе. Мучает неопределенность моего положения. Нашего положения. Что с нами будет? Гляжу на Верочу, и сердце сжимается от боли... Пишу эти строки тайком от нее».
Коллекционера, поверившего в подлинность мемуаров, удивило только то, что не дали в книге ни одной картинки рукописной странички. Ничего удивительного! Это «Яуза» не могла сделать, ведь почерк Петра Лещенко сохранился в автографах и письмах. Если бы не это, то они написали бы пару страничек от руки, «состарили» бы бумагу и опубликовали.
Как же развеселили меня современные крутые словечки в мемуарах, Петр Константинович и не знал таких в те годы. А упоминание песни «Ой, мороз, мороз»? Хотя бы уточнили год появления этой песни и сверили с датой смерти певца! Видимо, писал любитель застолий, когда после первого стакана затягивают «Ой, мороз, мороз». Явно перемешались у автора этих мемуаров опубликованные в Интернете публикации с его личными сокровенными воспоминаниями. Такого перемешанного, на свой лад перетолкованного материала в книге много. Она вся из этого слеплена, объяснять издателям их проколы и ошибки нет смысла. Они так живут. Бесстыдство их совесть, что тут поделаешь.
Мы только предупредить можем доверчивых:
ОСТОРОЖНО, МОШЕННИКИ! 

Георгий Сухно.

Скерневице. Польша

ФАЛЬШИВКА 

Под видом чудом сохранившейся рукописи мемуаров Петра Лещенко вышла в свет очередная фальшивка московского издательства «Яуза-пресс»:

Петр Лещенко. «Исповедь от первого лица.» 288 стр. Дата выпуска: 17 октября 2017 г. Ответственный редактор Л.В.Незвинская. 

Ложь начинается с обложки, на которой автором книги указан Петр Константинович Лещенко. Нет, не писал он этой книги, ибо автором её является кто-то из группы «литературных негров», услугами которых привыкло пользоваться издательство «Яуза-пресс». В книге нет ни одного высказывания, которое принадлежало бы непосредственно Петру Лещенко. Убедиться в этом можно без труда, просмотрев любой раздел, в книге их двадцать три. Издатель в анонсе «От редакции» объясняет появление рукописи певца. Оказывается рукопись раньше хранилась у некоего румына Михая Попеску и была передана в издательство «Яуза-пресс» его племянником и теперь «у нас есть возможность ознакомиться с воспоминаниями самого Петра Лещенко, написанными им в 1950–1951 годах».  Нет, господа издатели, лжете, к сожалению, нет  и не будет у нас такой возможности. Пётр Лещенко воспоминаний не оставил, а то, что вы предлагаете читателю под видом мемуаров певца, является примитивной компиляцией почерпнутых из СМИ общедоступных биографических сведений, обильно «обогащенных» вашими измышлениями.

Кто конкретно является автором книги - пока остаётся загадкой. Да так ли важно знать фамилию этого проходимца. Названа  фамилия ответственного редактора - Л.В. Незвинской. Какой была ее роль? Ведь эта дама прекрасно знала, что редактирует фальшивку. Но совесть легко усыпить, если хорошо заплатят. Создание произведений, якобы написанных от первого лица и опубликованных по случайно обнаруженной рукописи, часто встречается и в художественной литературе этот приём вполне допустим. Но повествование в этом случае ведется от имени вымышленного лица, а не исторической личности. Петру Лещенко навязали авторство  книги, которой он не писал, а это мошенничество. Как выяснилось, оно безнаказано. Нет Пётра Лещенко, нет его родственников, которые имели бы право защитить имя певца. Наши попытки – глас вопиющего в пустыне. Этим и пользуются любители легкой славы и наживы. Петр Лещенко - не единственная жертва издательства «Яуза-пресс». Опубликованы, к примеру, фальшивые мемуары певицы Анны Герман и артистки кино Любови Орловой. Цель оправдывает средства? А как же совесть? Что скажите об ответственности  перед читателем, кооторый этому поверит? В том, что к известным фактам из жизни певца Петра Лещенко примешаны небылицы, измышления и даже ляпы состоит главная опасность этой книги. На страницах этой халтуры представлен искаженный образ любимого певца.

Нет необходимости доказывать, что ни одна строка в этой книге не принадлежит перу Петра Лещенко. Ослиные уши преднамеренной лжи торчат на каждой странице. Расчет прост, ведь имя легендарного певца, как магнит, притянет читателей, покупаемость книги в разы будет больше. Таков механизм мошенничества издательства «Яуза-пресс».

Хронологически компилятор начинает  повествование от имени Петра Лещенко днём 4 июня 1950 года. Помним, что Пётр и Вера Лещенко в это время являются артистами бухарестского Театра эстрады, проживают в новой квартире по улице Каля Машилор в центре Бухареста. График их эстрадных выступлений насыщенный. Написать книгу в такой короткий строк, оставшийся до ареста, да ещё тайно от жены у певца не было   возможности. Неуклюжее сообщение «пишу эти строки тайком от нее» нужно халтурщику, чтобы объяснить, почему существование рукописи оставалось неизвестным Вере Лещенко. 

Не буду перечислять все ляпы, их множество, остановлюсь на некоторых.

 «Вы пели для фашистов! — бросил мне в лицо генерал Водопьянов». По свидетельству Веры Георгиевны летчик Михаил Васильевич Водопьянов с глубокой симпатией относился к певцу, бывал на его выступлениях и он прекрасно понимал, что певец перед фашистами никогда не пел. Помогая Вере Лещенко с трудоустройством и пропиской в Москве после ее возвращения из Ивдель-Лага, Водопьянов свое доброе отношение к певцу не раз подчеркивал и говорил, что часто слушает записи Петра Константиновича.

Еще один пассаж: «Шаляпин однажды сказал мне, что, несмотря ни на что, мечтает умереть на родине».  Так ли это? Предложение вернуться лично от имени Великого Вождя три раза передавали Шаляпину. Его ответ был: «К этим сволочам ни живым, ни мертвым!». Эта позиция Шаляпина заслуживает уважения. Великий бас горячо любил свою родину, но искренне ненавидел большевиков, узурпировавших власть в стране. На парижском кладбище Батиньоль место для своей могилы он выбрал сам. Умер свободным человеком в свободной стране. Его нежелание возвращаться в СССР неоднократно подтверждала также жена Шаляпина Мария Валентиновна.

 «Контузия.» Почти вся эта глава - отсебятина составителя. Факт тяжёлого ранения певца на румынском фронте 3 августа 1917 года подтверждается в биографиях певца и архивных материалах РИА. Почти полгода провёл Петр Лещенко в кишинёвском лазарете Гербовецкой общины сестер милосердия РОКК, куда был эвакуирован из полевого госпиталя 14 августа.

Старший следователь, лейтенант Соколов записал в протоколе допроса Петра Лещенко следующее свидетельство певца:

«В августе 1917 года на территории Румынии был тяжело ранен и контужен и отправлен в госпиталь, сначала в полевой, а затем в г. Кишинев. Революционные события Октября 1917 года застали меня в этом же госпитале. Еще и после Революции я продолжал находиться на излечении до января 1918 года., т.е. до момента захвата румынскими войсками Бессарабии. В средних числах января 1918 г. я из госпиталя вышел...». В книге же это «пустячное ранение, которое и ранением назвать язык не поворачивался».  Я уверен, что упоминаемая в этой главе любвеобильная Катюша  Соленкова - очередной вымысл автора. Везде ложь! Петра Лещенко, участника Гражданской войны в рядах Белой Армии, автор изображает как человека с типичными чертами Homo Sovieticus.

«Кишинев в 1918 году».  Цитирую: «За меня мама волновалась потому, что я был прапорщиком русской армии, врага армии румынской. Вспомнит какой-нибудь офицер или солдат о том, как его ранило на фронте, или брата своего убитого вспомнит и застрелит меня со злости». Стыдобушка. Забыл компилятор заглянуть в школьный учебник истории, чтобы припомнить о том, что в Первой мировой войне Румыния была не врагом, а союзницей России. Надо же умудриться такой супер-ляп  сварганить.

И ещё: «Сережа Кочергин, с которым мы вместе пели в хоре, пристроил меня петь в только что открывшееся кабаре «Черная роза». Фантазии  компилятору хватает, а вот соображение, как мы убедились,  у него  в дефиците. Не знал, так заглянул бы в Интернет-источники, уточнил бы там. Проверил бы, если уж пишешь от лица человека, который не мог не знать, кто у него в друзьях. Списки членов хора Михаила Березовского и фотография доступны в Сети и там нет Сергея Кочергина, друга Петра Лещенко. Не было в Кишиневе ни Серёжи Кочергина, ни кабаре «Чёрная роза». Не было в Кишиневе и самого Петра Лещенко в то время. В январе 1918 подполковник  Михаил Гордеевич Дроздовский организовал  Вторую Добровольческую бригаду в Кишинёве.   В неё влились выздоравливающие солдаты и офицеры кишинёвских  госпиталей. Вероятно, записался в добровольцы и прапорщик Пётр Лещенко. Поход на Дон начался 11 марта 1918 года и окончился 7 мая. Токарь по дереву, подрегент, псаломщик, член вокального ансамбля - всё эти профессии Лещенко перепробовал уже в 1919 году после возвращения с гражданской войны. Большинства упоминаемых в этой главе людей: Кочергин, Павловский, Дроботенко, Пршеменский (надо Пшеменьский), некто Иван Антонович  взяты с потолка. Они, возможно, существовали, но не в окружении Петра Лещенко. Косящий под Петра Лещенко так лихо насыщает этот кусок жизни певца разными событиями, чтобы исключить его участие в Гражданской войне. Это придумано для фабулы. Объяснение одно: автору надо было каким-то образом замаскировать участие Петра Лещенко в Гражданской войне.

Данила Зельцер - реальное лицо, но не был он импресарио, как твердит автор под влиянием сериала «Всё что было», а был, как и Пётр Лещенко, одним из танцоров в танцевальном квартете «Елизаров». Трудно понять, зачем была выдумана вымышленная история любви юного Петра к милой Сашеньке. Видимо, предыдущей истории любви к медсестре Катюше Соленковой автору было мало. Но добавляет к этому ещё одно свидетельство артиста: «в четырнадцатилетнем возрасте я был безумно влюблен в цыганку Раду». Очередной покорительницей сердца Петра Лещенко стала еврейка Антонина (Това) Кангизер, уроженка Кишинева, на которой артист хотел жениться. В отличие от предыдущих это реально существовавшая особа. Но Това имела многих поклонников и с ней пришлось расстаться:

«Под впечатлением от разрыва с Товой я сочинил свою первую песню «Не уходи». Исполнять ее я начал много позже, но сочинил в декабре 1925 года».  Очередной ляп! Это румынское танго  было создано композитором Ефимом Скляровым в начале 30-х годов, Петр Лещенко не являлся его автором, но в 1934 году певец перевёл его на русский язык и включил в свой репертуар.

Но вот пришла новая любовь: «Мой Божий дар (так мне тогда казалось) звали Зиночкой Закитт. Она была латышкой, актрисой и приехала в Париж из Риги. Латышскую фамилию Закис Зиночка переделала на французский манер, а свое имя — в Женни». Все было наоборот: Женни она переделали в Зинаиду. Кстати,  Петр Константинович всегда называл ее именно Женни и в разговоре со знакомыми, и обращаясь к ней, так свидетельствовала Вера Лещенко. Не ошибся бы Петр Лещенко и в написании фамилии своей  жены: Ženija Zaķītе. Откуда взялась фамилия Закис? Такая латышская фамилия существует, но к жене Петра Константиновича она отношения не имеет. Закитт - эту форму увековечил следователь Соколов, кроме протокола допроса она раньше нигде не встречалась. В парижских и рижских эмиграционных газетах сценическое имя Зинаиды всегда писалось только как Зинаида Закит. Это всё мелочи, но они подчёркивают неряшливость редактора книги. Уж если приписываете воспоминания Петру Лещенко, то удосужились бы узнать, как правильно произносятся имена, фамилии, названия ресторанов и улиц. Лещенко, проживший в Румынии столько лет, такого бы никогда не написал:

«Ради Зиночки я в 1933 году открыл в Бухаресте кафе «Касуца ностря», а в 1935-м — ресторан «Лещенко» на Каля Викиторией».

«Касуца ностря» так румыны  не произносят, а автор повторяет это искаженное название многократно. К тому же «Наш домик» это не кафе, а ресторан с названием ««Căsuţa noastră»» (Кэсуца ноастрэ). Второй ресторан не упомянут, назывался он «Петр Лещенко» (Petre Leșcenco). Ресторан «У Лещенко» (Lа Leșcenco) был третьим. Вот его-то автор упорно называет  «Лещенко», не мог Лещенко запутаться в собственных ресторанах.

Или такое утверждение:

 «...у меня были весьма неприятные компаньоны. Главный компаньон, Марик (?) Кавура, был человеком с темным прошлым и уголовными замашками. (...) Другой компаньон, Станислав (?) Геруцкий, был невероятно мнительным и придирчивым человеком. Очень было тяжело иметь с ним дело».

На всех объявлениях ресторана в эмиграционной газете «Наша речь» можем прочесть: «Дирекция П.Лещенко, К.Кавура, В. Геруцкий». Имен Марик и Станислав нет и близко. К тому же, Кавура, это богатый и уважаемый домовладелец. Геруцкий – это Владимир Евдокимович Геруцкий, родился в Одессе,  русский офицер РИА, эмигрант, добрый друг семьи Петра Лещенко. Репрессирован, погиб в румынской тюрьме в 1956 году. Закит с сыном Игорем и его женой жили в доме Геруцких какое-то время.

«Когда в 1942 году ресторан закрылся, я испытал не сожаление, а облегчение». Глупость - фактически ресторан продолжал работать до конца войны.

«В Либаве я познакомился с Казимиром (?) Юношей, рижским поляком(?), владельцем нотного магазина. Юноша в прошлом был импресарио и сохранил полезные связи по всей Европе. В сентябре, уже по возвращении в Ригу, он предложил мне записать в Берлине несколько пластинок с моими песнями». Владельца нотного магазина, бывшего москвича Анатолия Павловича Юноши с Петром Лещенко связывали годы дружбы. Их жизненные пути пересеклись в старой Риге. Возможно, все началось с рижского кафе «А.Т.», где Пётр Лещенко начал выступать в начале 1930 года. А может, они познакомились на одном из музыкальных вечеров, которые устраивались в доме Марка Марьяновского. После недолгого общения Анатолий Юноша предложил Петру Лещенко сделать записи на пластинки на берлинской фирме «Парлофон». Он стал не только посредником между певцом и администрацией фирмы, но и финансировал поездку Петра Лещенко в Берлин  в 1931 году. Поездка эта увенчалась выпуском первых грампластинок с десятью песнями Петра Лещенко. Анатолий Павлович Юноша родился в 1896 году в Батуми. Жил в Риге. Арестован и осужден 9 октября 1940 года, расстрелян 29 августа 1941 года. Приговорен к расстрелу по ст. 58-4, 58-10-1.

«Организацией моих лондонских гастролей занимался импресарио Генрих Гольд». Генрих Гольд - это известный польский композитор. Здесь имеется в виду английский импресарио Харольд Хольт (Harold Holt). Даже в примечании умудрились допустить ошибку. Смотрите Прим. 73:  «После освобождения Одессы советскими войсками Виктор Селявин был арестован по обвинению в сотрудничестве с оккупантами, но после разбора дела обвинение было снято и Селявина освободили». Нет, не освободили! Профессор Одесской консерватории Виктор Селявин умер 10 мая 1945 года от инфаркта во время допроса в органах госбезопасности.

Кто, как не Петр Лещенко знал, когда и какой дом его разбомбили. Фальшивописчик же пишет: «Однажды бомба попала в мой дом, который я отдал Зиночке».  Компилятор слышал звон, но не знает где он.  Бомба попала не в загородную усадьбу Петра Лещенко в курортной местности Кармен Сильва (ныне Эфорие Суд), а в принадлежавшую певцу виллу, находившуюся в центре Бухареста на Аллее Кармен Сильва, но о существовании этой виллы писаке не было известн, вот и брякнул невпопад. Кстати, по свидетельству сестры Петра Лещенко Валентины виллу разбомбили не в 44-м, а в 39-м году. Собственно, в 44 году Вера Лещенко уже жила в Бухаресте и слышала, что несколько лет назад дом, в котором все Лещенко, Закит и Алфимовы жили разбомбили. Именно тогда Петр Лещенко купил квартиру маме с отчимом, где какое-то время и сам проживал, подарил квартиру и сестре с ее семьей. Закит с Игорем, ее мама поселились в 2-х квартирах, которые были в том же доме, что и  ресторан Lа Leșcenco. Это были квартиры для гостей. Там и Шаляпин останавливался.

Приведенные мною ляпы можно понять и объяснить неряшливостью издателя, но понять, принять, объяснить и простить искажение истины, когда называется конкретный человек, и подобная чушь преподносится от его лица, невозможно.

Сколько цинизма  в анонсе книги: «...сбылась заветная мечта тысяч поклонников его творчества: накануне 120-летия со дня рождения Петра Лещенко они смогли получить бесценный подарок — правдивую исповедь от первого лица».  Гореть вам в аду, господа фальшивописаки за ваш «бесценный подарок».