Мне нравится подолгу ездить в машинах, автобусах, трамваях, троллейбусах. Садишься на свободное место, на то которое одиночное, включаешь любимую песню в плеере, и смотришь в окно, думаешь обо всём сразу и одновременно не о чем. Мне в них намного комфортнее, чем где–либо ещё.Иногда хочется, чтобы конечной остановки просто не было, куда-то едешь, а куда неважно

я вас больше не люблю.
ничего не случилось.жизнь случилась. я не думаю о вас ни утром, просыпаясь, ни ночью, засыпая, ни на улице, ни под музыку.никогда

Марина Цветаева

«Чужа душа — то, кажуть, темний ліс.
А я скажу: не кожна, ой не кожна!
Чужа душа — то тихе море сліз.
Плювати в неї — гріх тяжкий, не можна»
Ліна Костенко

Почему когда люди случайно слышат, что у меня играет музыка в наушниках, корчат гримасу, будто им засунули в анальное отверстие зонт и там его раскрыли? Ребят, это музыка. Это моя музыка. У каждого она своя. И гнобить человека за его какие-то музыкальные интересы - это гаже всего. Господи, может человек, который слушает металл, расслабляется под него и уходит в себя с головой. Не обязательно, если в песни есть дикий ор и крик, то это фуфловая музыка. Или допустим бессмысленный реп. А может тысячи людей находят в этом самом репе смысл своей жизни или ещё какой-нибудь смысл. Может именно благодаря этому репу этот человек сейчас живет на этом свете. Недавно я услышал от некого господина, что регги- это тупая наркоманская музыка? Спасибо тем святым, которые остановили меня, чтоб я не пробил чем-нибудь голову этого господина. Тупая ты свинина, регги – это ямайская музыка. Это ОТЛИЧНАЯ ЯМАЙСКАЯ музыка. Это ты чертов кусок того жалкого общества, любящего наркомана Павлика. А регги это музыка для души. Наркота – это отрава, после которой вот эта самая душа исчезает из тебя. Так что, люби и слушай регги. А вообще, музыка это всегда здорово. Она всегда рядом со мной и всегда мне помогала. Она всегда будет напоминать мне о чем-то. Спасибо ей за то, что она не бросает.

 

Уезжать от тебя по привычке в метро рано утром.
И еще один шрам, оставляя на чьей-то душе.
Ты меня, может, вспомнишь когда-то, но смутно.
Я тебя не смогу, не забуду уже….Уезжать от тебя по привычке в метро рано утром,
Когда мысли еще не наткнулись на прошлого крик.
Когда память прикрыть можно сахарной пудрой
Из чужих разговоров, бессмысленных дней и интриг.
Уезжать от тебя, когда небо еще не проснулось,
Когда голос чуть-чуть с хрипотой и хочется жить.
Уезжать от тебя и молить, чтобы сердце заткнулось,
Чтоб оно разучилось так страшно и долго любить.
Уезжать от тебя в чьи-то руки холодные и чужие,
В чьи-то лица, в которых, увы, но не встретить тебя.
Уезжать от тебя и нарочно забыть проститься,
Мы с тобой не враги, не любовники, не друзья.
Уезжать от тебя, не скулить, не бороться, не плакать,
Не считать, сколько жизней я буду еще умирать.
Когда хочешь летать, увы, приходится падать,
Когда хочешь любить, увы, приходится ждать.


Уезжать от тебя по привычке в метро рано утром.
И еще один шрам, оставляя на чьей-то душе.
Ты меня, может, вспомнишь когда-то, но смутно.
Я тебя не смогу, не забуду уже….

Они все равно уйдут, даже если ты обрушишься на пол и будешь рыдать, хватая их за полы пальто. Сядут на корточки, погладят по затылку, а потом все равно уйдут. И ты опять останешься одна и будешь строить свои игрушечные вавилоны, прокладывать железные дороги и рыть каналы — ты прекрасно знаешь, что все всегда могла и без них, и именно это, кажется, и губит тебя.

Они уйдут, и никогда не узнают, что каждый раз, когда они кладут трубку, ты продолжаешь разговаривать с ними — убеждать, спорить, шутить, мучительно подбирать слова. Что каждый раз когда они исчезают в метро, бликуя стеклянной дверью на прощанье, ты уносишь с собой в кармане тепло их ладони — и быстро бежишь, чтобы донести, не растерять. И не говоришь ни с кем, чтобы продлить вкус поцелуя на губах — если тебя удостоили поцелуем. Если не удостоили — унести бы в волосах хотя бы запах. Звук голоса. Снежинку, уснувшую на ресницах. Больше и не нужно ничего.

Они все равно уйдут.

А ты будешь мечтать поставить счетчик себе в голову — чтобы считать, сколько раз за день ты вспоминаешь о них, приходя в ужас от мысли, что уж никак не меньше тысячи. И плакать перестанешь — а от имени все равно будешь вздрагивать. И еще долго первым, рефлекторным импульсом при прочтении/просмотре чего-нибудь стоящего, будет: «Надо ему показать.»

Они уйдут.

А если не захотят уйти сами — ты от них уйдешь. Чтобы не длить ощущение страха. Чтобы не копить воспоминаний, от которых перестанешь спать, когда они уйдут. Ведь самое страшное — это помнить хорошее: оно прошло, и никогда не вернется.

А чего ты хотела. Ты все знала заранее.

Чтобы не ждать. Чтобы не вырабатывать привычку.

Они же все равно уйдут, и единственным, что будет напоминать о мужчинах в твоей жизни, останется любимая мужская рубаха, длинная, до середины бедра — можно ходить по дому без шортов, в одних носках.

И на том спасибо.

Да, да, это можно даже не повторять себе перед зеркалом, все реплики заучены наизусть еще пару лет назад — без них лучше, спокойнее, тише, яснее думается, работается, спится и пишется. Без них непринужденно сдаются сессии на отлично, быстро читаются хорошие книги и экономно тратятся деньги — не для кого строить планы, рвать нервы и выщипывать брови.

И потом — они все равно уйдут.

Ты даже не сможешь на них за это разозлиться.

Ты же всех их, ушедших, по-прежнему целуешь в щечку при встрече и очень радуешься, если узнаешь их в случайных прохожих — и непринужденно так: здравствуй, солнце, как ты. И черта с два им хоть на сотую долю ведомо, сколько тебе стоила эта непринужденность.

Но ты им правда рада. Ибо они ушли — но ты-то осталась, и они остались в тебе.

И такой большой, кажется, сложный механизм жизни — вот моя учеба, в ней столько всего страшно интересного, за день не расскажешь; вот моя работа — ее все больше, я расту, совершенствуюсь, умею то, чему еще месяц назад училась с нуля, участвую в больших и настоящих проектах, пишу все сочнее и отточеннее; вот мои друзья, и все они гениальны, честное слово; вот… Кажется, такая громадина, такая суперсистема — отчего же это все не приносит ни малейшего удовлетворения? Отчего будто отключены вкусовые рецепторы, и все пресно, словно белесая похлебка из «Матрицы»? Где разъединился контактик, который ко всему этому тебя по-настоящему подключал?

И когда кто-то из них появляется — да катись оно все к черту, кому оно сдалось, когда я… когда мы…

Деточка, послушай, они же все равно уйдут.

И уйдут навсегда, а это дольше, чем неделя, месяц и даже год, представляешь?

Будда учил: не привязывайся.

«Вали в монастырь, бэйба» — хихикает твой собственный бог, чеканя ковбойские шаги у тебя в душе. И ты жалеешь, что не можешь запустить в него тапком, не раскроив себе грудной клетки.

Как будто тебе все время показывают кадры новых сногсшибательных фильмов с тобой в главной роли — но в первые десять минут тебя выгоняют из зала, и ты никогда не узнаешь, чем все могло бы закончиться.

Я хочу уехать. Желательно поехать на машине,чтобы видеть как меняются пейзажи, при этом хочу слушать любимую музыку в наушниках, после музыки можно и книгу почитать, периодически останавливаться в уютных кафешках на дороге,хочу ехать всю ночь напролет,ведь дорога ночью особенно прекрасна,ехать,когда мало машин, когда уже похолодало и в машину прокрадывается холодный,бодрящий тело воздух. И так ехать всю ночь, а потом остановиться под утро и встретить рассвет.
Я хочу уехать.

Никогда не говорите «мне все равно».
Не надо стремиться афишировать свое равнодушие.
Это не показатель Вашей независимости.
Равнодушие — это паралич души.
Что Вы чувствуете, когда Вам говорят «мне все равно»?
Становится пусто и холодно внутри. Вы ёжитесь и протестуете.
Чаще всего, про себя… Ведь собеседнику… «все равно»…
Всего каких-то два слова, а как глубоко проникают они в душу,
занозой впиваются в сердце и остаются гнить, иногда напоминая о себе.
Человек не может жить без уверенности в том,
что он кому-то нужен, что его любят.
Он чахнет, переживает, замыкается в себе, погибает.
Худшее преступление, которое мы можем совершить по отношению к людям, — это не ненавидеть их,
а относиться к ним равнодушно; в этом — суть бесчеловечности.
Прошу, никогда не говорите «мне все равно»…

(с) Иван Охлобыстин

когда я слушаю музыку,
я ухожу так далеко от этого однообразного, примитивного мира, где нужно питаться 4 раза в день и желательно в одно и тоже время.
где нужно спать не менее 7 часов.
где нужно регулярно обзванивать каких-то там не очень близких знакомых, чтобы не вызвать у них обиды.
Боже, как хорошо в музыке, где — никаких обязанностей. [q]

музыка,музыка,куда я без тебя?