Снежинки кружились. Голова кружилась. Мир кружился. Потому что Джуна с Кириллом Владимировичем целовались

В парке заснеженном нет никого. Темно, лишь звезды едва моргают в морозном небе. Да пара фонарей, хулиганами не разбитые, мерцают как умирающие зажигалки.
Двое в парке. Двое в темноте. Двое во всем мире. Не признать во влюбленных обнявшихся учителя строгого да школьницу-раздолбайку. Не надо признавать. Не надо любви потаенной, в темноте парка укрытой, мешать. И так ее, любви, мало в мире.
Он видел глаза ее блестящие, огромные, совсем рядом, так, что ближе нельзя уже. И руки чувствовал горячие ее, на плечи его положенные, ему под пальто (чтоб не замерзла Джуна). Вроде бы самому Кириллу Владимировичу замерзнуть нужно, с пальто то распахнутым, с шарфом сбившимся в громадный комок где то на спине.
Не чувствует холода Кирилл Владимирович. Любовь юная, голубоглазая, преступная, согревает. С нею и на Северном Полюсе не замерзнешь.
Она губы его чувствовала нежные, родные. И щекотное прикосновение усов его пробивающихся.
И думала лихорадочно, правильно ли целуется она, Джуна-то. Как бы не высмеял ее Кирилл Владимирович, как бы не ушел, оттолкнув в сердцах.
Если признать честно, по-настоящему, с языком, целуется Джуна в первый раз в жизни. Ну, в третий, если совсем уж строго считать.
Но те два раза в летнем лагере - не в счет теперь, потому как не с мужчиной любимым
Подумаешь, мальчики сопливые тогда были.
...В глубине парка, спрятавшись за скамейку, глотает слезы постыдные Меркурьев. Зря за Джуной после уроков проследил, зря полвечера за влюбленными наблюдал. В окошко кафе-мороженого, где историк с Джункой чаек пили. В дальнем углу парка, куда зашли оба, под ручку, зря таился.
Только душу себе расстравил.
Плачет Меркурьев, воротником куртки давясь, и влюбленных цифровиком, к темноте чувствительным, фотографирует, рыдая. Получится плохо, да ничего, в фотошопе дома отредактирует. Авось и пригодится.

Философы древнегреческие, в одеяниях белоснежных, на облачке райском столпившись, за происходящим в парке наблюдали. И долго еще спорили, отчего любовь так по разному проявляется у всех троих?

Но даже философы на тот вопрос - ответа не нашли. Может, в этом ее, любви, и прелесть?