Цитата сообщения Таня_Кононенко 20 новых книг, с которыми нужно провести отпуск

20 новых книг, с которыми нужно провести отпуск

Лето — идеальный повод для того, чтобы нагнать современный литературный процесс или приобщиться к новейшим научным открытиям. T&P отобрали 20 новых художественных и научно-популярных книг, которые помогут с интересом скоротать отпуск и поддержать необходимую интеллектуальную форму в жаркие дни.

«Уровни жизни»
Джулиан Барнс

Барнс не впервые обращается к публике от первого лица: шесть лет назад он выпустил объемное эссе «Нечего бояться» — медитативные размышления о смерти и вере, в которых автобиографические виньетки перемежались с цитатами из Монтеня и Флобера. Триптих «Уровни жизни» — сооружение гораздо более затейливое: история пионеров воздухоплавания здесь рифмуется с потерей любимой жены Пэт, а кажущееся неистощимым барнсовское остроумие сопровождает весьма болезненную рефлексию.

«Голос крови»
Том Вулф

К четвертому роману и на девятом десятке о Томе Вулфе — острый язык, белый костюм, репутация отца «нового журнализма» — говорят не иначе как о классике. Необъяснимым образом прошедший ниже всяких радаров, «Голос крови» — репортаж-эпос о противостоянии нескольких иммигрантских диаспор в Майами, через который Вулф пробует выйти на обобщения более высокого порядка: неизбежный крах концепции «плавильного котла» приведет к кризису американской идентичности в целом.

«Зов кукушки»
Роберт Гэлбрейт

Дебютный роман безвестного Роберта Гэлбрейта вряд ли бы вызвал такой хайп, не скрывайся за этим именем Джоан Роулинг. Разоблачение мистификации благоприятно сказалось на продажах, но, увы, не вызвало сколь-нибудь внятного обсуждения собственно литературных достоинств книги. Между тем «Зов кукушки» — далеко не последний детектив на свете: за годы работы над поттерианой Роулинг в совершенстве освоила искусство саспенса — за это ей можно простить очень многое.

«Экспо-58»
Джонатан Коу

Новый текст крупнейшего английского комедиографа последних лет двадцати создан на пике формы, и это, вероятно, его самая большая творческая удача. Коу — общепризнанный дока в развертывании сложных ветвящихся сюжетов, но удивительно прямолинейный «Экспо-58» — роман о похождениях ушлого клерка на знаменитой выставке в Брюсселе — берет совсем другим: никогда прежде писателю не удавалось добиться соотношения юмористического и трагического в таких точных пропорциях.

«Беглянка»
Элис Манро

Элис Манро нельзя назвать достоянием одного только североамериканского континента: за четыре года до Нобелевской премии она была удостоена международного «Букера», а в 2006 году ее рассказ «Медведь, прошедший горы» был успешно (номинация на «Оскар») экранизирован Сарой Полли. С завидной регулярностью в рецензиях на сборники Манро упоминается Чехов, но это общее место, право, ровным счетом ничего не сообщает о том, что делает ее короткую и скупую на эффекты прозу такой притягательной — об интонации всепрощения.

«Волчий зал»
Хилари Мантел

Как известно, жанр исторического романа родился в Англии: неудивительно, что за его теперешний ренессанс отвечает уроженка графства Дербишир. На родине дилогию о Томасе Кромвеле (не путать с Оливером: лорд-протектор жил на век позже) аттестовали как дотошный, в духе Вальтера Скотта, экскурс в быт XVI века и вручили Мантел аж две Букеровские премии. Все по делу: из современных английских романов с долгим дыханием «Вулфхоллу» и «Внесите тела» просто нечего противопоставить.

«Двенадцать лет рабства. Реальная история предательства, похищения и силы духа»
Соломон Нортоп

Есть что-то глубоко несправедливое в том, что роман «12 лет рабства» оказался в зоне повышенного читательского интереса исключительно в связи с блестящей киноадаптацией Стива Маккуина: этот кровоточащий текст заслуживает внимания и как серьезное художественное произведение, по многим параметрам превосходящее хрестоматийную «Хижину дяди Тома». Во всяком случае, никто не решится упрекнуть интеллигентного скрипача из Саратоги в лицемерии: описанные ужасы он пережил на собственной шкуре.

«Винляндия»
Томас Пинчон

Томас Пинчон — главная, наряду с Сэлинджером, загадка американской литературы XX века, человек-невидимка, уже полвека избегающий публичности, оставаясь при этом, пожалуй, самым значительным писателем в мире — с солидной фанбазой и незыблемым авторитетом. «Винляндия», впервые опубликованная в 1990 году, конечно, не снискала славы «Радуги тяготения», но на расстоянии видится наиболее удобной книгой для первого знакомства с автором: типичные для Пинчона мотивы противостояния государства и личности щедро разбавлены трогательной любовной линией.
«Обитель»
Захар Прилепин

За последние несколько лет гражданин и писатель Прилепин до такой степени наловчился фраппировать публику своими экстравагантными заявлениями, что от его нового романа (конец 1920-х, Соловки, интеллигенция и революция) впору было ожидать фундаментального высказывания поистине селиновской мощи. «Обитель», впрочем, получилась до некоторой степени антонимом импульсивных колонок, которыми автор «Черной обезьяны» пробавляется чуть ли не еженедельно: критики сходятся на том, что перед нами instant classic — и, по совместительству, лучший прилепинский текст.
«Перемены»
Мо Янь

Русскоязычный читатель уже знает китайского нобелиата как автора галлюцинаторного детектива «Страна вина» и исторической саги с вкраплениями магического реализма «Большая грудь, широкий зад», а теперь может оценить Мо Яня на короткой дистанции. Повесть «Перемены» написана в той же экономной манере, что и «Полковнику никто не пишет» Маркеса, и это вполне осознанная перекличка: по всему выходит, у великого колумбийца наконец объявился полноценный литературный наследник.
Нон-Фикшн
«Виктор Шкловский»
Владимир Березин

Жизнь и творчество выдающегося русского филолога Виктора Шкловского заслуживает не то что почтительной, в пятьсот страниц, биографии: фигура лидера «формальной школы» тянет на дорогостоящий голливудский байопик с актером самого высокого калибра в главной роли. В этом отношении книгу фантаста Березина стоит рассматривать как по-своему замечательные пролегомены к будущему умопомрачительному проекту: в добросовестной работе с фактическим материалом автору не откажешь.

«Краткая история быта и частной жизни»
Билл Брайсон

За двадцать лет активного творчества Билл Брайсон — улыбчивый бородач, кавалер ордена Британской империи — изрядно поднаторел в популярном изложении таких отдаленных областей знания, как география США и шекспироведение. Его новый труд — привычно увесистый том, в котором кропотливо собранные сведения о частной жизни разных народов соседствуют с анекдотами про Джона Рескина и отцов-основателей — и все это в фирменной насмешливой манере.

«Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.»
Полина Жеребцова

Дневники Полины Жеребцовой, отрывками публиковавшиеся в разных изданиях с конца 2000-х, — ни много ни мало ключевой документ эпохи, одинаково значимый и с исторической (ближайший аналог — «Убежище» Анны Франк), и с литературной (ничуть не хуже записных книжек Сьюзан Сонтаг) точек зрения: по ним в первую очередь будут определять, о чем думали и как писали русские подростки на рубеже веков. Правы те, кто говорят, что здесь сформулирована последняя правда о современной России — от такого текста не отмахнешься.

«Как работает мозг»
Рита Картер

Рита Картер — флагман британской медицинской журналистики: на родине ее нейрофизиологические изыскания конкурируют только с работами легендарного биолога Докинза. «Как работает мозг» — в каком-то смысле уточненная версия «Книги о мозге», выпущенной пятью годами ранее: читателю-профану устраивают емкую экскурсию по обоим полушариям, попутно освещая основные этапы становления науки о сером веществе и ее теперешнее состояние — судя по книге, очень динамичное.

«Жизнь соло. Новая социальная реальность»
Эрик Кляйненберг

«Уникальный социальный эксперимент» — так американский социолог Эрик Кляйненберг оценивает тягу к уединению, сложившуюся к началу XXI века в осознанную жизненную стратегию и имеющую многочисленных сторонников по всему миру. Пафос «Жизни соло» сочувственный, а не алармистский: к концу книги читатель волей-неволей придет к мысли о благотворности добровольного одиночества — а может, даже отважится на него.

«Голодный город. Как еда определяет нашу жизнь»
Кэролин Стил

Рассматривать еду как социокультурное явление, продолжающее формировать человечество как вид, — идея из тех, что на поверхности, но до Кэролин Стил (важный лондонский архитектор, автор лекционного курса в Кембридже и Лондонской школе экономики) она не получала такого исчерпывающего воплощения. «Голодный город» — игра сразу на нескольких полях: по-видимому, именно эту книгу поднимут на щит урбанисты, ландшафтные дизайнеры и фуд-активисты.

«Удовольствие от Х»
Стивен Строгац

Бодрый научпоп «Удовольствие от Х», выросший из серии статей в The New York Times, кажется вольным ремейком «Апологии математики», полюбившейся отечественным гуманитариям пару лет назад: это еще одна (весьма удачная) попытка привить неподготовленному читателю любовь к самой абстрактной из наук. Подобно Успенскому, Строгац разбирает школьную программу на примерах из повседневной жизни, убедительно апеллируя то к «Улице Сезам», то к современной прозе.

«Наперекор современному миру. Традиционализм и тайная интеллектуальная история ХХ века»
Марк Сэджвик

Европейскую расследовательскую журналистику влечет к эксцентрикам: не так давно Франция упивалась беллетризованной биографией Эдуарда Лимонова — а Британия уже 10 лет как осведомлена о существовании Александра Дугина. Сэджвик, одно время всерьез увлекавшийся суфизмом, знает, как подойти к изощренным мистическими идеологиям: в его версии традиционализм, придуманный Рене Геноном, предстает весьма утонченным течением европейской мысли, но все же — ересью.

«Кинотеатр военных действий»
Михаил Трофименков

Капитальное исследование феномена политического кино, предпринятое видным петербургским критиком, впечатляет хотя бы на уровне фактуры: на свете не так много специалистов по национальным кинематографам Чили, Алжира или Вьетнама. Тем не менее «Кинотеатр военных действий» выходит за пределы литературы для знатоков: Трофименков в доступной форме рассказывает об уникальном опыте синтеза революции и искусства, пронизывающем историю ХХ века.

«Дальний остров»
Джонатан Франзен

Сборник рецензий и эссе «Дальний остров» в равной степени посвящен классической литературе, проблемам орнитологии и ужасам технокапиталистической цивилизации, но его основная интрига — обживание автора «Поправок» и «Свободы» в роли «великого американского романиста» уровня Апдайка, Беллоу или Чивера. Следить за этим процессом — удовольствие и мука одновременно: кто бы мог подумать, что угловатый нью-йоркский интеллектуал способен излучать столько ненависти.