-неизвестно

 -неизвестно

 -Поиск по дневнику

Поиск сообщений в -kokain-

 -Подписка по e-mail

 

 -Сообщества

Читатель сообществ (Всего в списке: 1) WiseAdvice

 -Статистика

Статистика LiveInternet.ru: показано количество хитов и посетителей
Создан: 15.10.2008
Записей: 15
Комментариев: 147
Написано: 418




                              (480x270, 968Kb)

ОЗИРИС IX ЖИЗНЬ

Суббота, 20 Декабря 2008 г. 13:41 + в цитатник

 

Капли крови, смешанной со слюной на раковине уже давно не пугают. Хриплое дыхание восстанавливается за день. Запавшие глаза и щёки - медленное угасание. Хотя, возможно, это лишь следы перерождения. Завтрак - травяной чай. Заточенные ногти, барабанящие по столу - попытка спастись от тишины.
Солнечный свет бесконечно плавится на столе и серебряных предметах. Музыка похожа на нервное перебирание пальцами по поверхности. На надрывное дыхание умирающего. Вопросы задаются на неизвестном языке. Вырисовываются на стенах устрашающими скоплениями иероглифов и теней. "Всё, что чувствуется можно переживать только внутри собственного псевдо-мира.
Чужая боль вызывает только мнимое сочувствие. Попытки помочь реально бесполезны из-за невозможности понимания. Чужие переживания остаются реально не понятыми. Как, порой, и собственные. Причина зависит лишь от желания и удобства восприятия."
Тело, укрытое лишь тёмной шёлковой простынёй, расположено на подоконнике. Неудобная, но изящная поза. Холодный зимний воздух болезненно горячо касается кожи. Но люди внизу - слишком интересные объекты. Каждый из них о чём-то думает. У каждого - своя история, очевидная и желаемая. У каждого из них своё собственное восприятие.
Но...Практически у всех имеются общие черты. Которые они старательно маскируют от самих себя.
Касаясь тонкими пальцами собственной шеи, прикусив нижнюю губу, он напряжённо вглядывается в каждого прохожего. Пытается уловить их мысли и ощущения. Погрузится на миг в каждого из них.
"Жизнь каждого из нас - это чей-то сон. В реальности - совсем другие МЫ. Но каждый из нас так же видит сон. Точнее, каждый из нас реальный. Те, кого мы видим вокруг - случайные прохожие или члены семьи - в реальности выглядят так же. И носят те же имена. Но мыслят совсем иначе. Занимают иные социальные посты. Живут с иными судьбами."
Холодными пальцами он проводит по своим шрамам. Осматривает комнату. Затем пейзаж на улице...
"Наша судьба целиком зависит от возможностей нашего сознания. От его силы управлять. Мы способны построить свою судьбу целиком. Но только если окажемся сильнее того, кто видит сон с нашим участием, или сильнее собственного сна."

 (700x481, 129Kb)




Процитировано 1 раз
Понравилось: 28 пользователям

ОЗИРИС.VIII. ВСКРЫТИЕ

Суббота, 13 Декабря 2008 г. 14:44 + в цитатник

 

                                      Просто так было всегда. 
                                Всё оборачивалось неудачами, предательством. 
                                                                      С самого моего детства. 
Наверное, для меня это определило всё.
                Наверное, именно по этому это и произошло.
              Ты говорила, что любишь меня. Искренне. Сильно. Реально.
А я не верил. Я не привык верить. 
       Я не привык к хорошему.
Мне и раньше говорили, что любят меня. 
   Мне лгали.Я разучился верить. Все предавали.
  Для тебя было важно, чтобы я верил в твои чувства. 
Важно…Я всегда хотел бы быть с тобой. 
       Просто не слышать этих слов. Этой лжи… 
Как я думал.
     Мне просто было хорошо с тобой. 
                           И не важно, любовь или нет. Я не верил.
Ты иногда обижалась, иногда злилась. Я тоже. 
       Я говорил, что ты меня не понимаешь. Что это глупо. 
Что…
      Однажды я сказал тебе : «Докажи. Докажи, если действительно любишь…»
Конечно, ты не смогла. 
                          Не смогла доказать мне, что бы не делала.
          А ты всё просила… Просила тебе поверить. 
     Для тебя было важно, чтобы я верил в твои чувства. 
                              Верил ТЕБЕ.Каждого из нас это сводило с ума в какой то мере…
               Однажды, мы поругались из-за этого. 
                          Ты сказала, что либо я сейчас начинаю верить тебе, 
доверять ТВОИМ чувствам… либо…  
-Либо… Прямо сейчас, здесь, ты смотришь мне в глаза. 
Говоришь, что не веришь мне… И убиваешь меня. Потому что мне жутко больно.
 И это не даёт мне покоя… И я просто не могу так!..
                                         
-Либо я сейчас ухожу.
                Я развернулся и вышел за дверь. 
Я был жутко зол. На тебя. За эти слова, за непонимание того, 
что у меня просто не получается доверять… верить в хорошее… 
  На себя. За то, что хочу верить… Но отчего то не могу. 
Часто сомневаюсь… Я спустился по лестнице. Достал сигареты. 
                     Раздражение. Злоба. Прямым ударом я разбил оконное стекло подъезда. 
           Я выбежал на улицу и куда-то побежал. 
  Почему то злость превращалась в боль.
Я долго курил. Часами таскался по улицам. 
Курил. Я думал, но не мог понять о чём. 
Я сбил руки в кровь. Почему? ПОЧЕМУ?!
Я просто хотел быть с тобой. Я хотел верить тебе. 
Но не получалось…
                Когда стемнело, я вернулся домой. Ты лежала в кровати. Мокрые ресницы были крепко сомкнуты…
               Я был зол на себя. Но сегодня уже ничего не имело значения.Я разделся.  
   Опустился на кровать рядом с тобой, залез под одеяло.
                        Я прижался к тебе. Простыни были влажными и холодными.Я сорвал одеяло…
                               «Теперь у меня есть новое имя. 
                   Иуда. Страшное имя. Страшное предательство. Неверие. 
        Мне припёрло проверить на деле. Я не мог верить лишь словам. 
Это стало моим преступлением.»
 Всё было красное. Тёмные цветки и корни распускались из твоих рук.
                                                               Время было разрушено…

 (622x466, 33Kb)




Процитировано 1 раз

ПОСВЯЩАЕТСЯ. ПОЗДРАВЛЯЮ, АНГЕЛ...

Вторник, 09 Декабря 2008 г. 00:09 + в цитатник

 

  Хотелось бы подарить нечто ощутимое. Нечто конкретное. Но пока могу лишь сказать Тебе...
 
НА ДВОИХ
 
   Мы сидим за длинным деревянным столом. Мы сидим друг напротив друга. Различные блюда – как инкрустация стола. Глаза в глаза. Сиамские близнецы, сращенные душами и мыслями. Слишком противоречивые. Ты поднимаешь руку, чтобы поправить атласные пряди тронутых ржавыми блёстками волос… Я опускаю взгляд. Так бесчувственно и неоднозначно тонут в молоке сгустки крови…
   Музыка играет ровно так, чтобы дрожало стекло наполненных бокалов. Я снова смотрю на тебя. Под столом протянуты две тонкие серебристые цепочки. Они чуть позвякивают от наших движений. Ошейники завораживающе блестят на наших исцарапанных шеях… На теле, стянутом чёрной кожей и латексом – горящие сладостной болью засосы. Голодные взгляды в сторону друг друга… Раздражительный крик, похожий на вскрик сокола. Напряжение… Тихий шёпот – извини, гордость…
   Бессмертные крылья скованы Чёрными лентами. Насильно сращивать части тела. Спроси меня - я знаю, как это делается. Но. Сращивать сердца - ни к чему. Они давно соединены сосудами и капиллярами. Бессмертные крылья… Ломаем их напряжёнными пальцами. Слёзы, смешанные с кровью и слюной.
   Я так безумно люблю тебя. Я погребена в тысячи мыслей и желаний. Под пеплом сожженных текстов сумасшествия. Я воскрешена для тебя в сети тронутых ржавой пылью волос. В тёмных глазах, проникающих в глубины неизвестного. Нежностью твоих рук, чтобы омывать нежностью тело твоё… Изящество падающих с каменного потолка лент удалось превзойти не многим. Но самые искусные Танцоры плакали от зависти и восхищения, наблюдая за каждым твоим движением. Плакали кровью, словно наблюдали нечто сакральное…    
   Порезы на моих руках обречённо потемнели. Кровоподтёки под кожей – нечто неощутимое, но явное. Если ты изменишься – для меня изменятся все миры. Не меняйся. Я не хочу терять твоё совершенство. Не меняйся. Ты нужна мне такая. Не меняйся…
   В твоих руках хочется греться. Сворачиваться калачиком в твоих объятиях и тихо мурлыкать. Твою нечеловеческую хрупкость хочется прижать к самому сердцу и не с кем не делиться. Покрыться шерстью, отрастить клыки и когти. Прогнуть дугою спину. Сидеть на цепи у твоих ног… Смертоносным Зверем разрывать твоих врагов и недоброжелателей. Осыпать лепестками роз изголовье твоей постели. Целовать руки… эти руки… Целовать тебя всю, с каждым поцелуем поднося тебе свою странную, болезненную любовь…
   Ты сидишь в удобном кресле. Я стою у тебя за спиной. Обнимаю за плечи… Закрыв глаза шепчу тебе, что значит быть ГРЕХОМ ВНУТРИ ТЕБЯ…
   Я чувствую, как тысячи потоков обтекают моё тело. Для меня мир сосредоточен в тебе. Ты – средоточие моего счастья. Символы нашей судьбы непредсказуемы и изменчивы. Комната страха и пошлая усмешка.
 
   Мы – это запах роз и сигарет. Лёгкий дурман в голове. Путаница вен. Голод по утрам и горячая кожа. Это крики и шёпот. Ссоры и примирения. Мы – это ТЫ. Мы – это я.
 
   Ты – это задыхаться, задыхаться от наслаждения, нежелание дышать. Совершенство, неповторимое, сакральное. Ты - запахи на моей коже и вкус на губах. Бесконечный объект желания во всех приличных и неприличных смыслах. Радость и счастье. Тепло, боль, сладость и соль. Ты – это ВСЁ.
 
   Я. Я стараюсь существовать. Совершенствоваться. Я – это истерики. Срывы. Ревность. Страх. Желание. Я – любовь к тебе. Необходимость тебя…
 
Тсссссс…
Поцелуй меня…
 
   Стол накрыт различными блюдами – ситуациями и происшествиями. Мы смотрим на мир через глаза друг друга. Вечности тенями собираются вокруг нас. По венам вместо крови течёт пьянящее вино. Наше бесконечное застолье на двоих..
Тссссс…
   Я люблю тебя. Именно такую. И… Спасибо тебе, что ты у меня есть.
 (400x373, 13Kb)

ОЗИРИС. краткий момент. ЗАСЫПАТЬ

Четверг, 04 Декабря 2008 г. 14:30 + в цитатник

 

«Я лежу на кровати и проваливаюсь сквозь воздушные одеяла. Сквозь дерево самого скелета моего ложа. Потолок неизмеримо по времени темнеет. Мне кажется, что меня проглатывает какая-то густая пустынная воронка. Уши и глаза заливает густым холодом и всё пропадает. В горле моём, подобно ржавчине – десятки венерических заболеваний поражают нежную, влажную теплоту тканей горящими язвами. Следы моей слепоты, они лишают меня голоса, и я способен лишь беззвучно кричать в пустоту чьё-то имя. Пустота шепчет мне хриплым голосом проклятия с давно истёкшим сроком действия…»
Он шепчет иноязычные фразы хриплым голосом, сжимая тонкими пальцами белые простыни. Изгибаясь, смеётся, захлёбываясь кровью. Пузырящиеся звуки из его рта невнятны и пугающи. Закатившиеся глаза широко раскрыты, словно стремятся захватить в себя весь тусклый свет комнаты. Он переворачивается на бок, сжимается… Острые позвонки выпирают сквозь тонкую, бледную кожу. Рёбра ритмично перекатываются в глубоком и частом дыхании… Ногтями он вцепляется в свои плечи. Воздух, резко ставший прохладнее на несколько градусов, пошло ласкает его напряжённое, обнаженное тело. Одеяла разбросаны вокруг кровати. Простыни влажные от крови… Бледная кожа покрыта мурашками, каждый тонкий волосок на его теле приподнят. Тонкие белёсые и тёмные шрамы украшают местами оголённое пространство…



Процитировано 1 раз

ОЗИРИС VI

Воскресенье, 30 Ноября 2008 г. 18:20 + в цитатник

 

Искривлённый силуэт под окном. Спиной к батарее, прижимая одной рукой к груди колени. Волосы спадали на лицо, закрывая запавшие, покрасневшие глаза…Вены чётко выделялись на бледных, напряженных руках… сигаретный фильтр чёрным дымился в напряжённых пальцах с длинными, чёрными ногтями… Тонкие тени оплетали его запястья, проникая под кожу, влагая в его мышцы режущий холод…
«Я снова начал курить. Я дышу чужими душами. Так я спасаюсь. Опять холодно. Опять бардак в голове. Я не знаю, кто я. Знаю лишь, что тот, кто езьмь моё отражение – слишком отличается от меня реального. Мне нужно чем-то заполнять внутренние пространства. Нужно чем-то выдыхать. Иначе, я выдыхаю свою душу… Я снова меняюсь. Я боюсь. Но лишь потому, что не умею контролировать этот процесс. Мне нужно чем-то себя травить. Я подсел на изучение смерти…
Холод в груди и жар со спины. Я один. И никто не греет сзади своим теплом. Это лишь включили отопление в квартирах. Приходят холода. Холодно, холодно, холодно. Так холодно из открытого окна. От бритвенно-острых звёзд, от тёплых огней в чужих квартирах. От города, сжимающего ссохшиеся безысходностью души…»
Наблюдающий со шкафа блестящий глаз пронзает его током. Разбегается холодом под кожей… Чёрные когти чуть сжимаются, раня слои пыли… Ворон спокойно наблюдает. Внутри него зияющие чернотой, густые пустоты. Крылья с растрёпанными перьями безразличны к потусторонним ветрам под потолком.
«Мне снова становится хуже.»
Бабочки, распятые булавками на серой стене, бесполезно трепещут крыльями…
Он поднялся. Растёр в пальцах дымящий фильтр. Татуировки на руках чуть двигались от ритмичного напряжения усталых мышц. Он прошёл к стене. Остановился перед ней. Резким движением сорвал мятую фотокарточку.
«Если ты существуешь – докажи…»
Резкий удар по стене. Ещё один, и ещё… Удар за ударом, оставляя тёмные следы от содранной на костяшках кожи…. Парень опустился на пол. Пряди волос липли к влажному лицу…. Он прижал руки к груди, сминая фото. В его голове мелькали сотни картинок, жизненных эпизодов. Он резко открыл широко тёмные глаза и уставился перед собой….
«Где-то за слепыми, мутными зрачками болезненно ярко светит летнее солнце. Голубое небо совершенно своей чистотой. Запахи и шорохи трав пронзают всё его тело, но лишь изнутри. Ритмичная пульсация его вен заполняет собой всё пространство комнаты. Вся комната живёт, питаясь остатками его неиссякаемой энергии. Это проклятие. Это бесконечное ощущение безысходности и вечные воспоминания о мире, скрытом его же собственной кровью и тканями. Это вечная зависть тем, кто не может видеть его и имеет то, что когда-то имел он. Заточенные зубы жуют его же собственный язык. Прошитые губы – его клетка. Клетка, в которой заперта его душа.
Пульсация под обоями, поверх них. Влажные, сочащиеся потолок и пол.
Тонкие пальцы дёргаются, слабо сжимая густой, тяжёлый воздух. Он пытается ласково сжать светлые пряди, сияющие золотом под лучами больного солнца. Блестящие влагой лёгкие судорожно стараются удержать родные и тёплые запахи.
Нежная улыбка сползает. Булькающий вой рассекает туманную тьму тусклым красным светом…»

19660021_6511057_6474372_3198523_1 (423x600, 32Kb)




Процитировано 1 раз

ОЗИРИС. Глава V.Зарисовка...

Суббота, 29 Ноября 2008 г. 17:06 + в цитатник

 


«Холодный кофе и дешевые сигареты. Холодно. Я даже дрожу. Звон колоколов бьет из открытых окон. Кусочек шоколада тает на языке. Почему-то это вызывает панику и тревогу. Я резко оглядываю комнату. Мне кажется, что приближается что-то плохое… Что оно уже стоит за моей спиной. Почти касается тонкими, ледяными пальцами моей кожи сквозь одежду. Тихо, подобно звукам клавиш пианино, идёт дождь. Капля за каплей, с листьев на мой подоконник…

Адель раскачивается на качелях. Дети привязали её за руки верёвками. Она тихо раскачивается, всматриваясь в сотни вещей, произошедших за сегодня. Она молчит. Она молчала бы, даже будь ей что сказать. Её никто не замечает. Девочку в голубой курточке и чёрных джинсах, с намокшими длинными чёрными косами. Руки крепко привязаны к качелям, намокшие верёвки разбухли. Дети считают её совсем другой. Они боятся её. Они пытаются контролировать её. Сами не понимая, что создают ядерную бомбу против себя. Или же высокое совершенство, что уничтожит их лишь взглядом всего через несколько лет.

 

Холодно. Я даже дрожу. В этом мире происходят тысячи ситуаций. Я не привык вмешиваться в эволюции или же декадансы. Человек сам должен строить себя, свою судьбу… Те, кто вмешиваются, обычно жестоко расплачиваются.»

 

Он спускается по ступеням, сжимая рукоятку японского меча. Самое ценное в его материальной коллекции. Подарок из прошлого. Не ему. Тому, кем он был раньше от того, кого раньше называл братом. От того, кто уже давно исчез из его Жизни. Дождь жадно поражает тёмными язвами его светлую футболку. Тяжёлая обувь безразлично давит пыль, изуродованную дождём в грязь. Катана рассекает верёвки, словно волокна пыли. Чьи-то глаза прячутся за занавесками. Недовольный шёпот сквозь шум дождя и щели окон. Они наблюдают. В их весёлую игру кто-то вмешался…

«Я поднимаю Аду на руки. Прижимаю к себе. Она молчит и не двигается. Почти не моргает. Кукла. Мёртвая девочка – кукла.»

Клубничный чай и кокосовое печенье на блестящем, лаковом столе. Кружевная салфетка с тёмными, уже вечными пятнами… «Кто-то бесполезно оставляет мне под дверью еду… Когда-нибудь, пища будет отравлена. В дрожащих руках девочки - горячий, дымящийся бокал. Она пьёт, закрыв глаза. На ней белые трусики и мой чёрный плащ. Одежда развешана на стульях и окнах. Я курю у окна и рассматриваю её нагое тело, там, где его не скрывает плащ. Бледная кожа. Сероватые и желтоватые синяки… Она будет молчать.

А она красивая. Тощая, бледная, чуть сутулая. Такая ценная красота. Ценная, ибо мало кто может её воспринять. Она поднимает на меня глаза. «Ты – модель, говорю я ей про себя.- ты маленькое совершенство, порождённое этим миром»… Я отворачиваюсь к окну. Я поглощён завистью…»

 (450x450, 32Kb)



Процитировано 1 раз

THE SUFFERING/We are - ПОСВЯЩАЕТСЯ

Вторник, 25 Ноября 2008 г. 20:58 + в цитатник

 

THE SUFFERING/We are
 
Временами я пытаюсь жить незамеченным тобою. Но, кажется, мои попытки напрасны. Гнилая деревянная табличка с названием пытки, выбранной для меня. На ней я читаю едва различимое твоё имя.
 
К горлу подкатывает тошнота. Ты сидишь за накрытым столом, в твоих руках серебряные приборы. На серебряных тарелках дымятся изысканные угощения из частей человеческой плоти. Ты касаешься меня холодным взглядом, продолжая жевать. Я слышу хруст костей под твоими остро заточенными зубами. Запах… всюду этот запах. Мяса и крови. Опасный поворот к тебе спиною, и я иду дальше.
В каждой комнате – плач или стоны. Люди привязаны, прикованы, прибиты к медицинским креслам, кушеткам, крестам… Ещё живые, истекающие кровью и сукровицей тела. И запах. Запах плоти и крови, боли и смерти.
 
Красный лёд медленно тает на ранах. Гнойные глаза дрожат под солнечными лучами. Пока раны тают – в них засыпают соль, а потом сшивают толстыми нитками, украшая тело грубыми шрамами. Ступни рассекают ровно посередине. В мёрзлое тело влагают конский волос. И тоже сшивают… Так поступали Тартары. Чтобы пленники не могли сбежать. Кто-то печален, совсем рядом. Твой живот разворочен, словно дикая ненависть к себе окончательно проснулась, когда ты совершал харакири.
 
Ты прикован к операционному столу, тонкие трубки и электроаппараты поддерживают в тебе жизнь и сознание.
В своих снах я наблюдал, как молодой хирург аккуратно возвращал на место твои, почти обескровленные, органы, словно он собирал по частям сложный механизм. Я видел, как части тебя начинают пульсировать, жадно впитывая кровь и лимфу, как они оживают, но существуют уже ни как единый организм, а как отдельные, совершенно разные, посаженные в общую клетку – твоё тело. А ты смотрел, безразлично, на действия молодого врача, на своё вскрытое тело, и лишь иногда поднимал на меня молочные глаза, и, глядя в них, я слышал крики сотен тысяч страданий. И просыпался. В холоде и дрожи. И не засыпал более до утра.
 
Я рисовал. Сотни рисунков и набросков. В альбомах, тетрадях, блокнотах… На пыльных стенах и грязных окнах. На запотевшем зеркале в ванной комнате… Кожа. Ровная, цвета свечного воска. Циановые и синеватые шрамы. Молочные, слепые и воспаленные глаза. Длинные волосы твои совсем седые, толи от времени, то ли от боли… Я гадаю потому, что лицо твоё совершенно своими несовершенными чертами и лишено возраста, как и тело твоё. Я рисовал тебя. Вырисовывал болезненно каждую породистую черточку твоей сущности. Но мне никогда не удавалось прорисовать лицо… Что-то мешало мне…
 
Человек, распятый на кресте передо мною, чуть приподнимает лицо. Его глаза методично вырезаны. По этому он плачет кровью. Рот его зашит, а в уши вбиты толстые гвозди. Он тянется ко мне, тянется всем телом, но колючая проволока, руками горячей любовницы-смерти, крепко прижимает его к кресту. Я не знаю, хочется мне отстраниться, или же прижаться к нему. К горлу подкатывает тошнота, а сердце разлагается от жалости… У этого человека – Твоё лицо.
 
Ты поднимаешься из-за стола.
Серебряные подошвы твоих сапог стучат по паркету из дуба.
С каждым ударом моё сердце бьётся быстрее.
Я вижу неясные, потусторонние тени.
На моём месте – Ты…
 
 (400x300, 28Kb)

Без заголовка

Вторник, 18 Ноября 2008 г. 00:01 + в цитатник

 

«Знаете, есть такое – самопожертвование. Так вот. Это – прямой путь к саморазрушению. Путь к тому, что вы в итоге раздадите себя по кусочкам, и от вас ничего не останется. Знаете, для многих это скрыто за золотой маской благородства. БЛАГО РОДСТВА…рождения благого посредством направленных действий… Выжившим после такого остаётся три пути, зависящие от силы каждого. Можно просто жить и верить, что всё вернётся. Можно умереть. Потому, что ничего не осталось, и даже душа раздарена кому-то. И так пусто, так смертельно пусто… А некоторые становятся эгоистами. Ибо это есть путь к выживанию.
Так вот… Почему же вы, не согласные со мною, защищающие это странное понятие, почему в вас так МАЛО этого САМОПОЖЕРТВОВАНИЯ? И почему среди вас так часто встречаются ЭГОИСТЫ?..............................................»
Все провода выдраны или надрезаны. Двери и окна плотно запираются изнутри. Все контакты давно удалены. Молчание иссушило длинные, тонкие губы обитателя замкнутого пространства. Тощее тело чуть содрогается. Глаза внимательно следят за фигурой, на полу у стены…
Вжимаясь в стену, человек трясётся и тихо скулит. Пальцы, кривые, с длинными ногтями разрывают его собственные кожные покровы. Но вращающиеся глаза не находят чего-то, безумно важного. Он рыдает от боли и обречённости. Но ничего не осталось. И руки его покрыты линиями бесконечной депрессии и одиночества. И глаза распухли и истекают гноем от ядовитых, неоправданных надежд…
«Обречённость-обречённость… можно либо умереть…. Либо выживать любыми возможными способами…Каждый вечер он приходит домой. Садится за стол…И догрызает чью-то оторванную ногу или руку. А может, какую-другую часть его очередной жертвы. И пространство вокруг него, где бы он не находился, преисполнено чужих страданий…»

 (600x480, 25Kb)




Процитировано 1 раз

Озирис.Глава IV

Понедельник, 17 Ноября 2008 г. 14:22 + в цитатник

Дождь барабанит по стеклу. За стёклами кривое, мёртвое безумство серых красок. Он сидит в кресле, перед окном, склонив голову, перебирая пальцами тонкие серебряные цепочки. Со стола томно капают капли крови. Тёплое дыхание согревает её из чьего-то рта… Тонкие цепочки сжимают запястья так крепко, будто желают врасти в его кости…

   «Мне кажется, что дождь усыпляет все мои мысли. Голод и одиночество растят во мне раздражительность и депрессию. Абсолютная пустота… Я тону в ней…»

 

Он выглядывает в окно, разглядывает кривые силуэты прохожих, прячущих свои надрывно-тонкие души под тёмными и пёстрыми зонтами.

На полу боязливо шуршат обрывки газетных листов с научными статьями, некогда аккуратно вырезанные и тщательно изученные тёмными глазами…

 «Как меня бесят все эти твари, ослеплённые гордостью…Отрицающие даже возможность идей, им противоречащих…

Они так слепы, что уже давно утратили вкус к настоящей жизни и настоящей смерти. По этой причине я потерял работу и давно уже стал изгоем в общественных местах…»

Он проводит указательным пальцем по покрывающим его руки шрамам…. Чуть усмехается…

 

«Мою жизнь можно поделить на главы. Если писать с самого начала, то писатель, при перечитывании, непременно, вырвет и уничтожит более тысячи листов.

С неизвестных номеров мне приходят смс с наборами букв в каждой строчке. Бессмысленные словосочетания. Буквосочетания, вернее. Они разной ёмкости знаков. Они непостижимы. Но… Я часами пытаюсь разгадать таинственны смыслы, читая всеми возможными способами.

Я перезваниваю на номера, в надежде узнать кто это, и что он хочет сказать мне. Но мёртвым голосом мне сообщают на разных языках: «набранный вами номер не существует»…

Я проклят.»




Процитировано 1 раз

ОЗИРИС III

Суббота, 18 Октября 2008 г. 15:39 + в цитатник

Он лежал на полу, свернувшись от холода, в позе эмбриона. На его теле не было одежды. Из раскрытого окна беспощадно тянуло осенью. Ветер касался его тела, изучая каждый миллиметр призрачными прикосновениями. Бледная кожа была покрыта мурашками, а лунный свет освещал каждый приподнявшийся волосок. Каждая татуировка на теле казалась бесконечно живой. Он сжимал обе руки в кулак, впиваясь длинными ногтями в свою кожу. Дыхание было поверхностное и прерывистое. Тонкие веки чуть дрожали, глазные яблоки под ними были напряжены… Сон, казалось, ползал странным зверем, внутри его тела. Скользкий, склизкий, чужой…

    «Порезанные вены врастают в стены. Со слепым шорохом прорастают под обоями, тянутся к окнам и дверям. Пространства, через которые мог бы проникать свет, плотно затягивает сетью капилляров. Темнота чернилами растекается по воздуху. Сам он становится густым, вязким. Стекает с потолка клейкими нитями сукровица.

   Только через путаные чёрные волосы видно нечто, напоминающее о хрупком явлении с названием «ЖИЗНЬ». В слепых зрачках клубится белёсый туман. Воспалённые веки истекают гноем и мутными слезами. Ссохшиеся губы изогнуты в печальной улыбке, сквозь которую проблёскивают острые, клыкоподобные зубы.

   Разглядывая влажный потолок невидящими больными глазами, он всё размышляет о том, как ярок солнечный свет. Как теплы летние лучи. Как свеж весенний воздух. Как нежен первый осенний дождь…

   Его открытые лёгкие трепещут, подобно крыльям бабочки, отдыхающей на алом цветке. Каждое ребро его украшено драгоценными камнями. Кожа, словно свечной воск, светится фарфоровой чистотою. 

   Между тем, перед слепым взором проносятся яркие краски летнего дня. Закаты, поражающие небо алыми язвами. Рассветы, золотящие небесное ложе. Изумруд зелени, голубизна вод…

Дыхание слабое и хриплое. Тонкие пальцы чуть заметно дёргаются.»

    Этот человек уже долгое время не даёт мне покоя. Как часто я вижу его в своих снах?… Я бы хотел прийти к нему. Стоять перед ним, смотреть на него сквозь темноту. Наверное, он похож на меня. Он тоже проклят. Наказан за что-то. Мне кажется, что он умирает, но никак не может. Я наливаю кофе. Бросаю туда пару таблеток, сахар. Размешиваю и пью. В моей пище много уксуса. Много острых приправ. Так я убиваю свой желудок и печень. Я решил, что так интереснее, чем умирать просто от голода. К тому же это продлевает пытку, чему я искренне радуюсь. Я возвращаюсь в комнату. Надписей на обоях уже больше. Мои мысли просто разрывают голову. А слова режут губы и язык. Через некоторое время тишину в комнате нарушают только мои пальцы, летающие по клавиатуре и шорох перьев. Кажется, что мёртвая птица, которую я приютил – весьма обжилась в квартире. Хотя... Я ещё не научился читать её мыслей…

 (260x354, 70Kb)



Процитировано 2 раз

ОЗИРИС II

Суббота, 18 Октября 2008 г. 01:03 + в цитатник

  «Шрамы есть письмена времени. Иероглифы, которые может расшифровать лишь написавший.»

   Тонко выведенные на груди символы – это молитва. Заклинание, в котором я умоляю о прощении. Сегодня в моё окно врезалась птица. От удара она свернула шею и упала на балкон. Сейчас она лежит на столе, раскинув крылья и открываясь потолку. Её тело я опустошил, дабы вес мёртвых органов не отяжелял её полёта в потоке жизни. Глаза её я так же удалил. Они были ослеплены разрывом нити, связывающей её душу с жизнью. Если бы мог я овладеть Священной книгой «Хамунаптра»…

 

Её стеклянный глаз непрерывно следит за мною. Я уже начинаю жалеть, что впустил ещё одну душу.

 

  Я достал сигарету и выглянул в окно. Удивительно, как завертелись в жизни некоторые люди. Не смотря на проблемы с транспортом и другие множественные причины, они всякий раз возвращаются домой вовремя… Она тоже уже сидела на своих качелях. Ветерок игрался с её длинными тёмными волосами, ласкал светлую кожу… но мне всё казалось, что это были те холодные и пугающие потусторонние ветры. Серые глаза остановились на моём окне. Взгляд какой-то не детский. И словно понаставлены мириады барьеров, скрывающие запретные мысли. Наши глаза встретились. Я в очередной раз подумал о том, что она необычайно красива, хотя ещё так мала…

-Поднимайся. Квартиру помнишь?

  Она кивнула, и, встав с качелей, зашагала к подъезду.

 

  Пока я заваривал зелёный чай, она поставила диск Дельфина, остановив на песне «Серебро». Мы сели пить чай. Остатки еды скромно украсили процесс чаепития. Затем я сел на окно, закурив очередную сигарету, а она пошла рассматривать комнату. Уже, наверное, в сотый раз. Лишённая способности говорить, она жила словно бы была единственным живым человеком в мире витрин и манекенов. Никогда не чем не интересовалась у людей, и наверное объясняла себе всё сама, по своему. Для десятилетнего ребёнка это было довольно странно…

Её звали Ада. Адель. Она жила в соседнем доме с матерью и сестрой. Мать выбивалась из сил, зарабатывая деньги. Старшая сестра лишь оказывала влияние на внешность младшей. А целыми днями таскалась с друзьями по кладбищам, играя в проклятия и мертвецов. Сама же Ада была странная, нелюдимая.

 

  Девочка бесстрашно приподняла птицу за крылья и посмотрела на меня.

-Я ещё не закончил с нею… И не смотри так. Я её не убивал.

Она вернула птицу на стол, двинулась дальше по комнате, и опустилась в том углу, где спал хорёк.

  Я взял толстые нитки и вернулся за стол. Пока я работал над птицей, она с интересом наблюдала, переключаясь временами на игру с животным.

Теперь птица сидела на столе, сложив крылья, внимательно оглядывая комнату и всякую утварь. Ада сидела на полу и рисовала что-то на листах бумаги. Я закрыл глаза и откинул голову. Лёгкие шорохи и тиканье часов гипнотизируют. Утаскивают в пустоту, как волна песок…

  «В такие минуты возвращается осознание реальности. Полное понимания того, что ничего больше не осталось. Нет сил. Нет боли и сожаления. Только усталость. И какая-то фантомная надежда на… На что? Никогда не веришь, что такое возможно. Остаться совершенно одному. Потерять всё. Не веришь, пока это не происходит. И понимаешь, что когда говорят, что надежда умирает последней… То это не правда. Она умирает вместе с тобой. Забирая из тебя всё. Высасывая вместе с кровью.

  Один удар, другой. И всё катится к чертям. Думаешь, что скоро повезёт. Стараешься не отчаиваться. Самообман. Просто одним дано, другим же… Удар за ударом. Неудачи не кончаются. Только короткие мгновения, которые, издеваясь, заставляют продолжать надеяться… И так до тех пор, пока не понимаешь смысл этой игры…»

 

  Когда я открыл глаза, девочки уже не было, дверь была прикрыта. Всё в комнате было мертвенно неизменно. Только рисунки на полу.

 (600x449, 42Kb)



Процитировано 1 раз

ОЗИРИС I

Пятница, 17 Октября 2008 г. 00:16 + в цитатник

Обои были светлого цвета, без рисунка. Просто серые. Одна стена была занята фотографиями, обрывками бумаги, с текстами красивого почерка. Булавками были пришпилены засушенные бабочки. А на самой середине стены крупно процарапано : «ИУДА».

   «Теперь у меня есть новое имя. Иуда. Страшное имя. Страшное предательство. Неверие. Мне припёрло проверить на деле. Я не мог верить лишь словам. Это стало моим преступлением.»

  Человек, с чёрными волосами ниже плеч, сидел в плетёном кресле, чуть ссутулившись. Пальцами с длинными ногтями он перебирал тонкие белые ленточки. Руки его, от запястий и до локтей были украшены цветными татуировками. Переплетение колючей проволоки, драконов и белых лилий.

  «Я обрил виски. Перекрасился в чёрный. Я запрещаю себе оставаться тем, кем был раньше. Возможно, мне следовало бы убить себя, но я придумал себе наказание поинтереснее. Я остался жить. Я оборвал все контакты. Перерезал провода. Отключил сотовый. Скоро закончатся последние деньги. Есть будет нечего. А я всё буду жить…»

 (435x246, 18Kb)



Процитировано 1 раз

Этот пост написан не владельцем дневника...но посвещен именно ему.

Четверг, 16 Октября 2008 г. 20:38 + в цитатник

Закрой глаза...помнишь я держал тебя за руку?

Тихо....только тихо...Я ведь знаю что помнишь...

А еще я знаю что ты помнишь тот вечер....Помнишь как тысячи листьев на деревьях перешептывались смотря на нас?...Ты помнишь...я знаю...Ты только молчи...А еще ветер...ветер был где-то рядом...этот хитрый срарик всегда за всеми следит и все обо всех знает...Только он не знает одного...не знает как сильно я тебя люблю..

Тсссс.......посмотри на небо...на звезды...найди самую яркую и красивую...Нашел?...я дарю ее тебе..она будет нашей звездой...Но знаешь...знаешь ты прекраснее всех этих звезд...Небо...солнце...луна...пусть они все взорвуться не оставив после себя и следа...но я все равно ничего не потеряю...Ведь я бы не дал за них и гроша...лишь бы только ты была рядом...И я готов забыть все что я видил и знал до этого...

И тени вокруг будут нам завидывать...Завидывать тому как могут любить живые...Как могу любить я...Дни...недели...месяцы слились в одно целое создавая просто....мое счастье...счастье находящееся в тебе...в твоей мимолетной улыбке...жесте...прикосновении....

И я снова поверил в эту жизнь...поверил что не все еще отравлено...испорчено...не все еще прогнило изнутри...

Я шепчу....я кричу надрываясь над пропостью отчаяния что я люблю тебя...люблю!...

ты только услышь это...

ты только пойми...

Чёрное и белое (700x525, 208Kb)

Den Herbst

Четверг, 16 Октября 2008 г. 00:19 + в цитатник

 

Den Herbst

 

Температура в моей комнате обычно не выше 16 градусов. Я слежу за этим с помощью кондиционера. Если открыть окно – будет слишком шумно. Будет ещё отчётливее пахнуть осенью. Пахнуть сыростью, обречённостью и смертью.

Хочется как раньше. Хочется запаха листьев, солнца на влажной земле. Улыбок и тёплого золотого света. Пыльного ветерка, и шороха, словно бы тысяч писем, под ногами...

Я глотаю таблетки и гадаю, когда же я умер. Может, когда был тот удар по голове? Или то падение со второго этажа? Или та машина…. А может, я умер во сне, потому и не помню….

Солнце стало странным. Оно больше не радует. Лишь вызывает головную боль и резь в глазах. Пальцы пробегают по клавиатуре телефона. Интересно, когда кому-нибудь придёт сообщение о несуществовании моего контакта, аккаунта, номера…. Хотя…. Знаю ли я, с кем переписываюсь, перезваниваюсь?..

В кованом сундуке, стоящем на самой нижней полке в моём шкафу, множество различных таблеток и ампул. Препараты никогда не принимаются по одному. Потому, что я умею их мешать. Мешать для медленного убийства или для наслаждений…. Между книг, в шкатулках, в ящиках спрятаны разломанные бритвенные лезвия. Тёмные занавески не пропускают свет…. Спать было бы трудно, если бы не выработалась привычка. Они ходят по комнатам. Они говорят, или же просто смотрят. Но, почему-то, когда они шумят, мне всё равно становится страшно….

Ноги и руки холодные. Волоски стоят дыбом. Бледные губы шепчут. Шепчут об одиночестве, о пустоте, о холоде. О том, что открытые раны вовсе не так болят. О том, что страшно одному, но в компании людей попросту пусто. О том, что хочется тепла. Наверное, солнца и улыбок, пыльного ветерка.

А царапины на руках, сочась, немо кричат о том, что осень – лишь время, которое надо пережить…

 

18/09/08

 (300x300, 23Kb)




Процитировано 1 раз

Дневник Аида_Лисова

Среда, 15 Октября 2008 г. 21:04 + в цитатник

я есть я. И ничто более...



Поиск сообщений в -kokain-
Страницы: [1] Календарь