В этот день 100 лет назад -11 октября 1919 года – в центре внимания был очередной Декрет Совнаркома, подписанный Лениным. Из длинного названия – «О перерегистрации производственных артелей, кооперативов, товариществ, союзов и всякого рода кустарных объединений» – не было понятно сразу, о чем именно речь. А речь шла о люстрациях, о запрете заниматься экономической деятельностью в негосударственных структурах лицам, которые до революции были акционерами и владельцами предприятий и недвижимости. Объяснение тому было простое: «Вследствие того, что под видом производственных артелей и прочих коллективных объединений регистрируются явно эксплуататорские слои, назначается срочный пересмотр права на их (организаций) существование». А далее – четкие позиции запрета. Заниматься кустарной промышленностью и промысловой деятельностью запрещается лицам, когда-либо в течение последних 20 лет бывших председателями или членами правления акционерных обществ, владельцами предприятий с числом рабочих свыше 20 человек или плативших до революции налог на производство свыше 10 тысяч рублей в год.

Кроме того, под запрет (повторяем, заниматься мелочной торговлей и кустарным производством, то есть заведомо мелким частным бизнесом) – попадали «бывшие владельцы земли (свыше 50 десятин), бывшие домовладельцы, а также все чиновники прежних правительств в должности первых 5 классов по табели о рангах, а по военной службе – выше чина подполковника».

Что ж, классовый подход к оценке прав и возможностей гражданина в Советской республике действительно был не просто лозунгом. «Долой помещиков и буржуев!». В этом Декрете всё определено конкретно и четко. Вот был у человека до революции собственный дом. Мало того, что он теперь национализирован (частная собственность на недвижимость отменена), живет в уплотненном режиме – хорошо, если комнату оставили, в своем прежнем доме или квартире, так еще не имеет права такой гражданин заниматься кустарной производственной деятельностью, быть членом товарищества или кооператива.

Тут, впрочем, можно удивиться и другому. 1919 год – политика военного коммунизма: всё и вся национализирован; другое дело, что производство, как правило, стоит, но, оказывается, на территории Советской республики широко распространено кустарно-кооперативное движение. Понятно, что это – результат просто элементарной борьбы граждан за выживание, за то, чтобы прокормиться в условиях голода и разрухи. И ведь, вроде бы, Советская власть выступала именно за то, чтобы все трудились по мере сил, ну, так вот, бывшие и трудятся – в артелях, товариществах. Но нет, нельзя. За одним, впрочем, исключением: «Кооперативы, продающие только труд своих членов и не совершающие никаких товарных операций – например, артели грузчиков и т.п. – не подвергаются ограничениям, установленным данным Декретом». Торжество политического сарказма. Был до революции акционером? Теперь может быть только грузчиком или дворником. «Совершать товарные операции» будут другие.

И тут снова возникает вопрос. А кто эти «другие»? Это не те ли, кто был «никем», а теперь стал «всем»? Нет. Очень показательное самоограничение, подчеркивающее высокий уровень идейности большевиков: «Членами кооперативных и коллективных организаций в сфере производства не могут быть также и лица, занимающие в настоящее время какую бы то ни было советскую должность или работающие в государственных или советских предприятиях и учреждениях, и получающие жалованье свыше 20 категории». Да, такой самозапрет для классово близких достоин уважения. Правда, в нем тоже было одно важное исключение: «Запрет не распространяется на советских и партийных работников, занимающих выборные должности». Без комментариев.

https://radiovesti.ru/brand/60935/episode/2210046/