Решил, вдруг кому-то понадобится, хотя эту статью и так можно отыскать в интернете :)
Н.С. Широкова
Докт. ист. наук, проф. СпбГУ, г. СПб
КЕЛЬТСКИЕ ДРУИДЫ И АНТИЧНЫЙ МИР
Из всех варварских народов, живших на европейских территориях, может быть, наибольшее впечатление на античный мир произвели кельты. Это впечатление объяснялось, в первую очередь, военными успехами кельтов в их военных столкновениях с античным миром, когда они с 390 по 207 г. до н.э. почти каждый год совершали походы в южные страны Европы, наводя ужас на обитателей античного юга грабежами, неустрашимостью и презрением к смерти. Однако античный мир отдавал также должное созданной кельтами замечательной цивилизации, некоторые аспекты которой являются сложными и своеобразными явлениями, выходящими за рамки примитивных культур, характерных для обществ героической эпохи.
Может быть, самым поразительным аспектом кельтской культуры было наличие у них могущественной корпорации друидов, о которой нам известно благодаря сообщениям античных авторов. Друиды были жрецами, совершавшими жертвоприношения, предсказателями, астрологами, магами, врачевателями, воспитателями юношества, поэтами и судьями, обладавшими неограниченным правом отлучения от культа тех, кто не повиновался их решениям. Кроме того, античные авторы были поражены таинственным и возвышенным знанием, которым, по их мнению, обладали друиды; они приписывали им метафизические спекуляции самого высокого порядка, считали, что друиды сохранили пифагорейскую традицию, будучи великими философами, мудрецами и к тому же справедливейшими из людей.
Если о вероучении и философии друидов античная традиция дает достаточно смут содействовал возвышению брата, когда тот по молодости лет еще ничего не значил (Caes., B.G., I, 20, 2).
Пример Дивитиака показывает, что никакие законы, — ни религиозные, ни гражданские, — не запрещали друидам участвовать в сражениях: Дивитиак явно принимал участие в галльской войне на стороне римлян (Caes., B.G., II, 5, 2, 10, 5). Из рассказа Цезаря явствует, что Дивитиак отнюдь не был отторгнут от политической жизни: он был деловым человеком, признанным вождем эдуев, политиком и дипломатом с репутацией, хорошо известной по всей Галлии. После поражения гельветов в 57 г. до н.э. вожди почти всех галльских общин умоляли Цезаря, по его словам, защитить их от растущей власти германского вождя Ариовиста. И от лица их всех держал слово Дивитиак (Caes., B.G., I, 31, 3). Дивитиаку поручались важнейшие дипломатические миссии. Так, в 60 г. до н.э. он был послан эдуями в Рим и там, в сенате, отстаивая нужды своего народа, страстно умолял римлян о помощи против германского племени свевов, опустошавшего земли эдуев (Caes., B.G., I, 31, 9; VI, 12, 5). Однако в случае с Дивитиаком имеется своя трудность. Дело в том, что Цезарь нигде не говорит о Дивитиаке как о друиде, а только как о воине и политике, помещая его в исторический контекст, не имеющий никакого отношения к религии.
О том, что Дивитиак был друидом, мы узнаем из другого источника. Во время путешествия в Рим Дивитиак познакомился с Цицероном. Он гостил в доме его брата Квинта, а с самим Цицероном рассуждал об искусстве прорицания. Цицерон рассказывает о беседах с ним в своем сочинении “Об искусстве прорицания”, которое составлено в форме диалога между ним и его братом Квинтом: “И это искусство прорицания не находится в пренебрежении даже у варварских народов, так как имеются друиды в Галлии, из каковых я знал Дивитиака эдуя, твоего гостя и панегириста, который заявлял, что ему известна наука о природе, которую греки называют “физиологией”, и что он предсказывал будущее частично с помощью гадания, частично путем догадок” (Cic., de Div., I, 41). Таким образом, изложение Цицерона дает представление о том, что Дивитиак был искусным и сведущим друидом.
Вторая встреча лицом к лицу друидов и римлян была отнюдь не такой сердечной и дружеской, как общение Дивитиака с Цезарем или его возвышенные беседы с Цицероном. Эта вторая встреча состоялась при совершенно других обстоятельствах, век спустя, в другой стране — в Британии. Тацит рассказывает, что в 58 г. н.э. в Британии началось антиримское восстание, подавить которое было поручено римскому наместнику в Британии Светонию Паумену. Он организовал военную экспедицию на остров Мону (совр. Англези), где находилось святилище друидов.
Переправившись на остров, римская пехота и конница оказались лицом к лицу со стоявшим на берегу вражеским войском, вид которого поразил римлян. Среди стоявших в полном вооружении воинов бегали похожие на фурий женщины, в траурных одеяниях, с распущенными волосами, с горящими факелами в руках. Находившиеся тут же друиды с воздетыми к небу руками возносили молитвы своим богам, провозглашали магические заклинания и исторгали проклятия. Сначала римские воины стояли словно окаменев под действием таинственных чар, подставляя, по словам Тацита, “неподвижные тела под сыплющиеся на них удары”. Затем они вняли увещеваниям полководца “не страшиться этого исступленного, наполовину женского войска”, устремились вперед и разбили врага. После этого римляне вырубили священные рощи острова Моны и разместили там свой гарнизон (Tac., Ann., XIV, 29, 30).
Вот две такие разные встречи и два таких разных портрета кельтских друидов. С одной стороны, — Дивитиак, друг Цезаря, политик и дипломат, светский человек, могущий заинтересовать своей беседой даже такого образованного и искушенного в метафизических спекуляциях собеседника, как Цицерон. С другой стороны, — суровые, повергшие в ужас даже бывалых римских легионеров друиды из святилища на острове Моне, с помощью заклинаний и огня факелов творящие свою магию, чтобы защитить ею кельтское войско и свои святыни от врагов.
В действительности, здесь нет противоречия. Оба эти портрета создают полнокровный образ кельтского друидизма в его историческом развитии. Встреча Дивитиака с Цезарем и Цицероном относится ко времени процветания друидов и друидизма. И рассказ Цезаря заставляет расширить обычные представления о функциях друидов, включив в них участие в политической жизни Галлии, необходимо сочетавшееся со свободой передвижения и освобождением от жреческих обязанностей. Значительная помощь, оказанная Дивитиаком Цезарю, его могущественное влияние в племени эдуев и по всей Галлии совпадает с описанием политического могущества, которое приписывали друидам античные авторы. Т. Кендрик считал, что в лице Дивитиака, друида высшего ранга, мы сталкиваемся с предшественником будущих могущественных деятелей, бывших сановниками христианской церкви.4 Встреча, описанная Тацитом, произошла уже после того, как римляне завоевали кельтский мир. Это было уже время упадка друидизма; у друидов более не было их прежнего политического могущества, и они могли противопоставить римлянам в их последней отчаянной борьбе за свободу, за свою религию и свои святилища только древнее магическое искусство, которым они владели с незапамятных времен.
