Занимается более чем мрачный рассвет над этим лишенным сказок городом... В очках, как будто преобретая эльфийское зрение, я вижу тучи - белые, слегка серые, немного потемнее, почти черные... Перетекая друг в друга, они создают поистине грустную, и тем не менее прекрасную картину такого одинокого и многогранного серого цвета...

Да, как вы заметили, мысли меня обуревают весьма невеселые. Всю ночь я слышу дождь, то сильнее, то слабее, и рисую в мозгу картины затопленных улиц, затопленных первых этажей. Что дома вот вот обрушатся вниз и все мы - поплывем. Как в этом моем последнем стихотворении. Люди попрыгают, не закончив своей войны... Как будто сквозь года течет тонкой нитью такое мое бешеное желание - чтоб мы все, все мы, паразиты, населяющие эту планету, попрыгали в воду, и поплыли. Паразиты, которые умудряются оставаться паразитами, создавая вокруг... создавая вокруг чудесное.

Всю ночь я не сплю и читаю. Я захвачен сказочным, огромным миром. В моих глазах - эльфы, гномы, драконы... И всю ночь из глаз катятся слезы за погибших героев, за Стурма, за Таниса, за Лорану... За Тассельхофа, за Флинта, за Фисбена...

И мысли потому обретают давно забытые формы. Когда я была младше, эти сказочные миры никогда не покидали меня, ни на секунду. Их я рисовала в своем воображении, сидя на уроках, скучных и не очень. Их я старалась воспроизвести. Воображала себя рыцарем, пиратом, искусным воином, эльфом... Всеми подряд, кто только подходил мне. Ведьмой, доброй волшебницей... Забавно и одновременно истинно то, что когда я наконец погряз в этой "реальности" - нереальность именно этих книг вновь вернула меня на мою законную землю.

А земля моя провоняла людьми. Людьми, которых я пожелала бы не встречать никогда, потому что они покорили меня. Потому что отныне и много лет спустя - я все еще в их власти. Я все еще помню, я все еще люблю, и я знаю, что никогда... нет. Не место здесь таким словам.

Про себя, как оказывается, я могу знать все что угодно, но мои "знания" лучше сбываются на других людях. На мне почему-то не работает. Так вот я знаю, что ты - ты! - найдешь себе девушку много лучше меня. Много лучше для тебя. Она будет очень хорошей и даже прекрасной во всех отношениях, я знаю это. Я знаю, какой путь мне предстоит пройти. У меня не было много вариантов для выбора, и как всегда хотелось, чтобы решил кто-нибудь другой, я даже возомнил было, что решишь ты. Что ж. Ни одному из нас не решать этого, я думаю. Как сказал мой великий воин, Шинта: не мы решаем, кто прав. Мир решает. Если Миру угодно - ты победишь. Скорее всего это будет означать, что ты был прав.

Одна сцена все-таки никогда не уйдет из моей памяти. Она так ярка. Все остальные постепенно уходят все дальше, но эта - она остается. Навсегда остается со мной. И я, вспоминая, ужасаюсь, как много противоречностей заключено во мне и как людям просто было бы их исказить и увидеть во мне не ту, кем я являюсь, а кого-то хуже, отвратительнее, злее, ужаснее... Просто главное - не зависать надолго в воспоминаниях и прошлом и позволить все таки себе заняться настоящим и будущим... Позволить себе делать что-то, что ты хочешь делать. А я весь месяц только и сижу, и вспоминаю, я словно повис в этих серых тучах, и непроглядная серая тьма вершит суд.

И все же, тот день, тот день... Солнце, и дерево, и родное Щукино. Такое родное. И дерево все там же. И я ждала его, и рассматривала свои руки. Я была очень очень маленькой и гордой девчонкой. ничего не изменилось!

Я рассматривала эти покореженные, побитые руки, вновь силясь понять, способны ли они на что-то такое, чего бы мне хотелось, на такой масштаб...и я поднимала руку к солнцу и смотрела, как лучи пронзают плоть и вонзаются в мои глаза. И вот тогда он пришел, и взял эту руку, и не знал он, как много значил такой простой жест, короткий жест. Я отдернула руку и, помню, с любопытством взглянула на него. Как посмел?..) спустя столько, о боже, лет, я помню очень ярко. Тот день.

Сколько лет-то прошло?.. шесть, семь... нет, наверное меньше. может, пять.

Рассвет. И почему-то совсем не хочется спать. Ну совсем.