9 апреля, вечер.
Свет в комнате выключен, пространство, а именно – заваленный всевозможными вещами стол, завешанные стены и, собственно, я сама, освещаются лишь монитором ноутбука. Время приближается к полуночи… Я сжала холодную банку энергетика одной рукой и посмотрела в окно. В колонках играла «Skillet – Comatose - Looking For Angels». За окном, за ветками деревьев, словно какая-то заключенная, сияла полная луна. Ярко…красноречиво… полнолуние… В полнолуние у меня всегда было состояние многогранной крайности – я могла либо быть в жуткой злости, быть в чересчур активном позитиве, тихо плакать в маниакальном депрессе… все по-разному…всегда что-то меня ломано и клинило именно в полнолуние. Сегодня преобладало третье… я была в депрессе.
Пока еще не все легли спать… только старший брат, который, собственно, и отключил интернет по всей квартире, поэтому это сейчас я пишу в банальном офиснике «MW».
«Достали…мля…» - выругалась Саби, совершенно не довольная абсурдным положением дел в моей семье, и сидя где-то глубоко внутри в темном углу.
Я лишь молчала на это все… и улыбалась. Не хотелось сейчас спорить со вторым Я, пусть даже я и была косвенно с ней согласна. Но…я смотрела на вещи не совсем со стороны прямоты. Понимая, что никто мне не желает зла, я, все же, нарочно всех отталкивала от себя. Почему?... Расскажу о своей семье и своем положении, просто потому, что надоело все держать в себе и слушать о том, какая я плохая, что не уважаю семью. Некоторые моменты, особо важные, я здесь описывать не буду, так как не хочу, чтобы их знали... уж извиняйте.
Это был 1989 год… год, когда моя мать приехала из Казани в Самару. Приехала со своим маленьким сыном, Эдиком. Это был тихий и послушный ВО ВСЕМ мальчик… он всегда беспрекословно слушался взрослых, до определенного возраста. Потом начал буянить…но об этом позже. Она встретила моего отца в ресторане и они познакомились.
Моя мама была красивой женщиной. В молодости она была похожа внешностью на Анастасию Заворатнюк. Красива…с длинной косой за плечами и в длинном сарафане. Она нравилась мне такой, как она была когда-то. Но…и ее тоже потом переклинило на моде. В 1991 году, когда все поняли, что она залетела, они сыграли довольно таки не пышную свадьбу. У отца на момент знакомства была семья и двое детей, младшая Настя и Денис. Он бросил их и развелся с женой, когда познакомился с мамой. Итак…они поженились… Это была поздняя осень… И я была нежелательным ребенком, потому что хотели сделать первое время аборт, но мама не позволила. Все смирились.
В марте 1992 года появилась я - маленькое кричащее чудо с чересчур звонким голоском. Меня забрали из больницы в большом пуховом одеяле и перевязанную большой розовой лентой с большим бантом посередине. Маленькое, румяное личико выглядывало из одеял и пеленок, карие глаза улыбались всем, кто только попадал в поле зрения. Это, видимо, была моя судьба – быть всегда с улыбкой на тонких губах.) Так…началась моя история.
Мои собственные воспоминания начинаются с 4х лет.
Я была одаренным ребенком. Лучше, чем многие другие. В 3года я уже знала все буквы, разговаривала свободно и могла читать, как мне говорила мама. Кстати говоря, первым моим словом было : «Трактор!» - напротив моего дома строили новый губернаторский дом и постоянно я видела этот агрегат на улице…мне он так нравился! Я же себя помню в 4 года и уже за компьютером. Играла в какую-то детскую игрушку, где надо было считать примеры. Однако, так много мне и не давали сидеть за ним, да я и не особо хотела. Я была пострижена под мальчика в детстве, и общалась в основном с мальчиками. В кругу моего общения были друзья моего старшего брата, которые постоянно сюсюкались со мной, да и юноша из соседнего двора – Вася, который постоянно приходил один в наш двор, когда я играла там одна, и проводил со мной время, таская на руках и смеша. Родители этого не видели, у них были другие дела… О том, что Васе не разрешали ко мне подходить, потому что его отец был наркоманом, я узнала только 2 года назад. Ему отчего-то нравилось играть со мной.
В нашем дворе был домик, построенный на крыше одного сарая. Мне нравилось играть там… очень… и там всегда можно было укрыться от дождя.
Хоть у меня и было 2 брата и сестра, с Настей и Денисом мама мне запрещала общаться напрочь. Как будто они «нечистые»…Я не ездила на совместные мероприятия, типа помолвок и прочего…мне не нравилось большое скопление людей. Хотя...я любила быть на похоронах и потом навещать погибших родственников там. Это старое кладбище, которое манило своей некой заброшенностью. Я всегда уходила от могилы своей бабушки. В то время, как отец заботливо красил заборчик вокруг ее обиталища, я уходила далеко вглубь от основной дороги. Мне казалось, что здесь безопаснее, чем где-либо вообще. А еще мне нравилось рассматривать фотографии на надгробных плитах. Многие там были молодыми...или же это фотографии в молодости...но меня тогда это не шибко заботило. Я не сочувствовала умершим. Они были...такими спокойными. Я могла часами сидеть на лавочке подле какой-нибудь незнакомой могилки под сиренью, и меня вечно искали.
У меня всегда были глубокие и задумчивые глаза ...все детство. Я всегда о чем-то думала. О чем-то своем. Только потом в них появилась та искринка радости, которая, похоже, и по сей день там.\
В 5 лет отец уехал в турцию, завел какие-то грязные делишки с преступниками и год там еще просидел в тюрьме. Мне не говорили об этом, отмазываясь, что папа "занят" делами в другой стране.
Я не ходила почти в детский сад... 3 месяца всего...да что там... И то я помню только, как во дворике того самого сада я упала и расшибла сильно коленку. Это было для меня частым явлением...но...на этот раз это было по-другому. Я не плакала, пока ребята собирались вокруг меня и пока мне мазали йодом рану, хоть и было больно...я держалась. С тех пор, я никогда не плакала при посторонних. Это значило для меня "показать слабость" и меня начинали тут же жалеть... я не любила и не люблю жалость к себе.
Продолжение следует, ибо нет сил дальше писать. Напишу как-нибудь позже.