В моей голове идет дождь.так бывает,что книги сливаются с тобой.раздирают.дробят.ходишь с пъяным взглядом."ужасно дурацкая чушь".замыкание дождя у меня внутри.dens,dens,dens

Я знаю,что страшнее одиночества.это,когда мы дышим разным воздухом.и мне больше нескем пить вечерами чай.и нескем кормить бродячих собак пирожками..да.я теперь понимаю,что все,кто был до.и кто будет после.не заменят тебя. Удачи мой,лучший друг,тебе на других параллелях.а я буду ждать наших следующих встреч.и пить один вечерами чай.

Обострение джаза в моей крови,
днем Мураками,вечером Ковбой Бибоп, чувство,что живу не правильно,иду не по своему пути,а по какому то придуманному для меня без моего участия. Вот бы проснуться свободным,собрать рюкзак и в Питер,Москву ...заебал этот город, где даже никто не танцует и,тем более,этому не учит.

Падали на тёплый песок...ах,какое небо...
И облака,как мел.
По нашей крови гуляет напряжение ветра
В три тысячи децибел.
"Давай ночью станцуем на крыше"...выдох,
Глоток вина.
Сегодня. Сейчас. И,может быть,завтра
Я буду любить тебя.
Видишь на пристани корабли? Большие,белые
Ждут Ассоль.
А она по барам,по кабакам продаёт паруса
И морскую соль.
Падали,падали на песок...вдыхали небо
Закат немел.
В этом году вместо сердца вода
И колчан затупившихся ржавых стрел.

а мне не хватает твоих глаз, да одиночество это недостаток любви, хотя я не ощющаю себя одиноким , я вобще ничего не ощющаю. а так хочется крыш, ты бы играл на гитаре, а я тебя рисовал. Будем занового учиться ходить по небу, никаких светофоров, разделительных полос, .....................................иди на мой голос, иди на мой голос.............................24 часа в сутки.........плеер.......

я почти .........

Бежишь, бежишь по жизни. Рано или поздно мир начинается прогибаться под тебя. Рано или поздно начинаешь получать то что хотел.
Получаешь одно. Теряешь другое. Мозг трещит по швам. Жизнь трещит по времени суток. Пять минут на себя. Пол часа на тебя. Тоскую. Скучаю. Мало. Мало. Мало.
Забыты крыши. Забыты крылья. Книги. Стихи.
Вперёд. Вперёд. Не оглядывайся никогда.



Интересно, нахуя мне это.

– «…Я – ангел цвета тоски и осени.
Когда приходят дни, сотканные из пепла,
Я радуюсь, что могу стоять под дождем –
Последний, кто знает, как это делать.

Я – как дерево на фоне дыма,
Которое качается, уже умерев.
Я – крик, растянутый на сотни лет.
Просто слушать его нет времени.

Никому нет дела, где у меня сердце…
Время – последнее, что у меня осталось.
У ненастья всегда привкус вечности…
Я – ангел, любящий холодный дождь…»

Он прятал все дни в обёртки из-под горького шоколада,
Слушал placebo, читал Мураками и верил в сны,
И ему, в принципе, уже ничего не надо,
Он лишь твердит «Лети».

Он на последней станции встречает все электрички,
Может, она приедет, а может, пришлют письмо,
Тонкими пальцами курит, бросает спички.
Но звёзды так далеко.

А осень рассыпала в парке листья под ноги,
Ветер шепчет: «Ну же, скорей, идём»
Он на карте пунктиром размеривает дороги,
Разговаривая, с дождём.

Чёрный кофе, иконы, свечи играют в прятки,
Вся его жизнь, не доигранный кем-то джаз.
Если долго смотришь ночами в небо,
То небо падает в нас.

Давай взрослеть с тобой вместе под этим неоновым светом,
Раз отблески звёзд отняли у нас с тобой этажи.
Мой ангел с улыбкой убийцы, не надо идти за ответом
Туда, где на стенах иконы и чьей-то души миражи.

Наверно, уже довольно писать стихотворные бредни?
Про то что кто-то там умер. Если страшно - беги.
С браслетом на тонком запястье, стирать, рисовать столетья,
Наверное, хватит уже, раз одинаковы дни.

Когда-нибудь мы с тобой сможем шагнуть с раскаленной крыши
Расправить крылья по ветру. Страшно – смотри в глаза.
Ну а пока не плачь, ангел мой, тише, тише….
Мы держим пари с этим городом, кто быстрее сойдёт с ума………………………………………………………………………………………….

Акварельные карандаши

Как бы я не любил осень, всё же, меня несказанно радует наличие весеннего солнца над головой. Уж больно прошивая весна в этом году. Я даже идиотски улыбаюсь, жмурясь под тёплыми лучами, как кот на подоконнике, обожравшийся, сметаны.

Чудесная дудка



Жил старик со старухой. У них детей было двое: сынок Иванушка и дочка Аннушка. Старик начал своих детей посылать в лес за ягодками, наказывает им:
— Детки! Который из вас нарвет больше ягодок, тому поясок куплю шелковый.
Они возрадовались и немедля пошли. Иванушка был меньшее детище, нарвал больше Аннушкиного; Аннушка из досады, что отец не ей купит поясок, озлившись, убила своего брата и схоронила его в том лесу. Пришла домой и сказала отцу, что брат "мой Иванушка неизвестно куда ушел.
Спустя несколько времени после того над могилой Иванушкиной выросла тростинка. Мимопроезжие купцы ее срезали, сделали дудку, и как начали играть в нее — изумились; из дудки выходил такой голос: «Подуди-ка, подуди-ка, дядюшка! Не ты меня убил, не ты меня сгубил; убила меня сестра моя — за красные ягодки, за шелковый поясок». Поехали те купцы в село и случилось им ночевать у Иванушкина отца; объявили ему про чудесную дудку и просили старика поиграть. Старик начал дудеть, а дудочка начала ему говорить: «Подуди-ка, подуди-ка, батюшка! Не ты меня убил, не ты меня сгубил; убила меня сестра моя Аннушка — за красные ягодки, за шелковый поясок».
После того дали сестре поиграть; дудка стала говорить: «Подуди-ка, подуди-ка, сестрица моя Аннушка! Ты меня убила, в лесу сгубила — за красные ягодки, за шелковый поясок». Отец, осердясь на дочку Аннушку, которая тут же призналась, поставил ее на воротах и расстрелял из поганого ружья. На дворе у них была лужа, а в ней щука, а в щуке-то огонец; этой сказочке конец.

У нас опять снег. Белый, огромными хлопьями. Падает и сразу превращается в грязь. Пейзаж за окном черно-белый с редкими пятнами цветных машин. В такую погоду дом кажется уютным. Хочется пить чай с яблоками, рисовать и смотреть грустные фильмы. Но почему-то вместо этого, я пью чай с лимоном, смотрю Утену и пишу стихи.