Начнем с того, что между Средневековьем, Возрождением и Просвещением нет четких временных границ. Нет такой календарной даты, перешагнув через которую одна эпоха сменила другую, как будто на магазине сменили вывеску. Мол, вчера у нас, граждане, были вторник и Средневековье, сегодня у нас среда и Возрождение, а через пару-тройку веков в пятницу наступит Просвещение... Все эти "эпохальные" деления весьма условны и приблизительны, поток истории не разделен на отрезки, отгороженные друг от друга заборами, а для занятых повседневной жизнью людей происходящие изменения остаются по большей части незаметными.

Эпоха Средневековья пришла на смену Античности не в одночасье. То был растянувшийся на несколько веков период мучительной смены всего уклада жизни. Античная Европа основывалась на языческих верованиях, племенном устройстве, рабовладении, мореплавании и торговле. Когда Античность пала, источником существования европейцев стала земля. Европейское Средневековье – это эпоха землевладения и земледелия, аграрный мир, зависящий от земли, как ребенок от матери. И это мир христианский. Религиозность людей Средневековья не условная – она абсолютная, всепоглощающая, не знающая сомнений и колебаний; власть церкви в европейском Средневековье зачастую выше власти светских правителей, а авторитет ее непререкаем.

Раннее европейское Средневековье (VI-VIII века) – время и вправду очень тяжелое. Континент, потрясенный и разоренный нашествиями варваров во время так называемого "великого переселения народов", оскудел и зарос густым лесом. Города захирели. Римские дороги разрушились. Прекратилось мореплавание. Пришла в упадок торговля. Утратились многие искусства, ремесла и технические навыки – к примеру, искусство каменного строительства; из каменных дворцов и домов европейцы перебрались в деревянные хижины, хибары и землянки. Ухудшилось питание, пала социальная гигиена. В сравнении с людьми античности раннесредневековые европейцы были малорослы, недокормлены, слабосильны, грязны и неопрятны. Что это, как не всеобщая деградация?

Но так продолжалось не всегда. XI-XIII века – время общего европейского подъема, эпоха "цветущего Средневековья". Из казавшегося беспросветным упадка поднялась и выросла своеобразнейшая, уникальная цивилизация. Настолько сильная и мощная, что ее потомки целое тысячелетие не только лидировали в мире, но и сумели подчинить себе почти весь мир.

В чем только ни обвиняли людей Средневековья! Например, в том, что они истязали женщин так называемыми "поясами целомудрия" – этакими железными трусами на замке, которые не мешали ходить до ветру, но возможного любовника наверняка лишали шансов добраться до заветной цели... Эти забавные штукенции действительно существовали, и даже сохранились в исторических музеях. Но их подозрительно хорошая (для столь древних вещиц) сохранность свидетельствует, что пресловутые "пояса целомудрия" изготовлялись скорее как забавные игрушки и предметы для назидательного устрашения, чем для использования по прямому назначению. Да и не было в сознании средневековых людей такого уровня представлений о супружеской ревности, который следовало бы страховать подобными изделиями. И средневековые авторы о "поясах верности" упоминают редко и глухо. Зато упоминания о них в большом количестве появляются как раз на рубеже Возрождения и Просвещения, когда для дискредитации Средневековья не гнушались ничем, в том числе откровенными выдумками и подлогами.

Еще больше эпоху Средневековья обвиняли в чудовищных жестокостях и кровавом садизме. Мягкостью нравов и терпимостью та эпоха действительно не отличалась. Но стоит непредвзятым взглядом окинуть хронологию событий Средневековья – и мы увидим, что в период X – середины XIV веков в Западной Европе не было ни грандиозных войн между государствами и группами государств, ни массовых насилий и грабежей, ни кампаний религиозного террора (кроме Альбигойских войн на юге Франции), ни вторжений иноплеменников (кроме вторжения нормандского герцога Вильгельма Завоевателя в Англию). Зато светлая эпоха Возрождения ознаменована этими прелестями в таком количестве, что на их фоне все жертвы и жестокости предыдущего периода кажутся мелкими шалостями. Чего стоят одни только Религиозные войны во Франции и Крестьянская война в Германии в XVI веке... А в "просвещенном" XVII веке Тридцатилетняя война превратила всю Центральную Европу в пепелище, ее невинные жертвы исчислялись уже миллионами, многие германские земли просто обезлюдели, а уцелевшие люди одичали до животного состояния. "Просвещенный" XVII век сжег на кострах столько еретиков и женщин, обвиненных в колдовстве, сколько не смогла сжечь вся европейская инквизиция за четыреста предыдущих лет своего существования.

Одно ужасное обвинение в адрес средневековых европейцев действительно справедливо: в середине XIV века они истребили на континенте почти всех домашних кошек. Но если оценивать это не с позиций современного кошколюбия – то надо помнить, что кошмарный котоцид произошел во времена "черной смерти", пандемии бубонной чумы, охватившей всю Европу. Люди того времени добросовестно заблуждались, полагая кошек колдуньями-оборотнями, насылающими заразу. На самом деле заразу разносили как раз тогда прибывшие в Европу из Азии серые крысы-пасюки, и кошки могли бы помочь в борьбе с ними – но откуда было тогдашним людям знать такие тонкости? И надо помнить, что люди того времени испытывали суеверный страх перед кошками, особенно черными, полагая их дьявольскими отродьями – ведь они бродят по ночам, видят в темноте, и глаза у них светятся...

Любой предмет, любое явление природы, любое событие находятся во всеобщей связи друг с другом. Ничто не свершается просто так.

Это мир, в котором духовное преобладает над телесным. Земная жизнь временна и случайна, впереди предстоит жизнь вечная, а земное бытие – лишь подготовка к вечности.

Это мир, еще не знающий человеческой индивидуальности, живущий сообществами и корпорациями. Все связаны отношениями господства-подчинения. Вассал подчинен сеньору, ремесленник – цеху, крестьянин – общине, священник – епископу. Отдельный человек сам по себе ничего не значит. И даже длинный титул римского папы завершается формулой "Раб рабов Божьих".

В этом мире бедность считается непременным условием спасения души от вечных мук, а главным достоинством богача считается не умение приумножать свои богатства, а умение их расточать.

В этом мире слова имеют такое же значение, ценность, вес и свойства, как материальные предметы. Повторение известного считается богоугодным делом, высказывание новых идей – "неслыханным новшеством" на грани опасной ереси. Ум отождествляется с механической памятью. Способность запоминать и цитировать наизусть огромное количество текстов считается высшим проявлением интеллекта. В то время как склонность изобретать и выдумывать осуждается, как аморальная.

Общественный идеал Средневековья – в прошлом. Он описан в Библии, сведения из которой воспринимаются как историческая реальность. Средневековые люди идут в будущее, повернувшись к нему спиной, ибо взгляд их устремлен в прошлое.

Время осознается своеобразно. Все бывшее и сущее существует синхронно, происходит "здесь и сейчас". Время может ходить по кругу, течь в противоположную сторону или останавливаться. Даже в загробном мире течет земное время: умершие воскресают, возвращаются, чтобы рассказать живым о порядках на том свете, и вновь уходят в потусторонний мир. Времен может быть много, и они протекают одновременно. Аграрное время – это отмеренные сроки пахоты, сева, сбора урожая. Сеньориальное время – это сроки уплаты оброков и выполнения работ на земле сеньора. Церковное время – время ежедневных служб и годового цикла праздников.

Во время средневековых судебных тяжб судья крайне редко ищет прецеденты, почти не листает кодексы законов. Выслушав показания тяжущихся сторон, он либо сразу выносит вердикт по собственному разумению, либо предлагает решить дело судебным поединком, либо предлагает "Божий суд". В случае судебного поединка стороны должны схватиться с оружием в руках – кто победит, тот и выиграет суд, потому что на его стороне сам Бог. В случае "Божьего суда" стороны должны пройти испытание болью – скажем, взять рукой кусок раскаленного железа; того, на чьей стороне правда, Бог избавит от боли и ожогов, а виноватый заорет во все горло и сожжет ладони до костей. Такой подход имеет основания: люди слабы разумом, пристрастны и корыстолюбивы, а Бог всеблаг, неподкупен и не ошибается.

За уголовное преступление могут наказать не только человека, но и животное, и неодушевленный предмет. Колоколам вырывают языки за то, что они звонили не вовремя или не звонили вообще. Повозку сжигают на костре за то, что она задавила человека на рыночной площади. Собаку вешают за то, что она залаяла на епископскую процессию.