Медиаэкстремисты Евгений Ловчев и Александр Бубнов – два самых узнаваемых футбольных эксперта страны. Их славе завидуют бывшие партнеры, их оценок боятся тренеры, их критику ненавидят игроки. PROспорт провел с Ловчевым и Бубновым выходной день, чтобы узнать, откуда же в них столько огня.


Ловчев какой

У центрального входа на Лефортовский рынок крутится белая, как стиральный порошок, голова. Пока Евгений Ловчев ждет журналиста, на другом конце рынка продавец с юга набивает ему в авоську отборных фруктов и овощей. Когда Ловчев возвращается к лотку, просит выставить счет и, даже не думая проверять, протягивает полторы тысячи рублей.

— Наверное, он берет чуть дороже. Но я человек самодостаточный. Зато еще ни разу не было, чтоб подсунули что-то подпорченное.

Это первая фраза, которой Ловчев отдаляется от типичного образа советского футболиста из 70-х. Пока большинство игроков его эпохи тяготятся маленькими пенсиями и бездельем, Ловчев грузит продукты в немецкий внедорожник и смот­рит на часы — ближе к вечеру он должен быть на даче, а ровно в полдень надо оказаться на стадионе «Локомотив», чтобы развлекать пуб­лику. Ядовитое перо «Советского спорта» проведет футбольный конкурс и затеет очередную дискуссию с читателями газеты.

«Не у всех ветеранов все хорошо. Но видите, я езжу на BMW, у меня есть квратира, дача»

— В «Советский спорт» я не рвался, — выскакивая на шоссе Энтузиастов, начинает Ловчев. — Не у всех футбольных ветеранов все хорошо. Вы видите, я езжу на BMW, у меня есть квартира, дача. Я не говорю, что я такой, а они сякие. Просто у меня башка так работала, что я заработал деньги, да еще и обзавелся кругом друзей, которые любили меня как футболиста, а сейчас руководят крупными компаниями. Сейчас они не просто дают мне деньги, а помогают — в обмен на выполненную работу. Я бы совершенно не дергался в таком случае. Но получилось так, что умер Юра Севидов — прямо на сборе «Локомотива» в Испании. Доставка тела из Испании была очень долгой и нервной, и занимался этим я. «Советский спорт» повел себя очень достойно. Они оплатили все расходы, что для семьи Юры много значило. И потом уже предложили мне стать их экспертом.

— Что за работу вы делаете для своих друзей-руководителей?

— Например, я советник по спорту у одного человека и получаю за это зарплату. Бывают ситуации, которые надо решать в Москве, а люди находятся далеко, на севере. Выполняю поручения. Потом есть турниры, где участвуют их команды…

— Когда в последний раз вы просыпались утром и не знали, чем заняться?

— 30 октября 2008 года я родился заново. Я сделал шунтирование. Я человек непьющий и некурящий и не знал, что у меня с сердцем проблемы, что сосуды, которые ведут кровь к сердцу, закупорены. Я уезжал и на какое-то время пропал из медиасреды. После операции сидел на даче, слабоватый еще, никто не звонил, и я чувствовал вакуум какой-то… Как-то так случилось, что мне боженька дал талант составлять из слов предложения, говорить не заикаясь. Я не верю, когда говорят: ушел из футбола, и все — узнаваемость мне не нужна. Ерунда. Нашим ветеранам не хватало денег, но еще больше — любви и узнаваемости. У меня это всегда было. Я живу. Я активен, всегда в допинговом состоянии.

Перед тем как ехать на «Локомотив», Ловчеву надо заскочить в Гольяново. Жена с сыном вчера уехали отдыхать, поэтому крошечного йоркширского терьера Ники надо пристроить к знакомым. «Это не мое животное, — поясняет Ловчев. — Это игрушка жены, хотя я уже привык». Передавая дрожащую псину на руки подруге жены, Ловчев нежно чмокает Ники в голову.

— Что вы едите на завтрак? Многие уверены, что сырое мясо.

— У, я вообще не ем мясо.

— Чем тогда объяснить, что днем вы расправляетесь со всеми командами, игроками и тренерами, мнением о которых вас просят поделиться?

— Один из главных воспитателей в моей жизни — Николай Петрович Старостин. Нас в «Спартаке» от жизни отстраняли, ее я видел из окна спартаковского автобуса. Может быть, в те времена островком демократии в стране как раз и был «Спартак». Николай Петрович всегда советовался с игроками, уважал людей, которые работали в клубе, учил жить по принципу «Платон мне друг, но истина дороже». Кроме того, я в армии не служил ни дня. С сырым мясом это не связано. Это образ жизни.

«Когда Павлюченко говорит, что забивает назло мне, – ради бога. Здорово, если хоть так этого спящего гиганта можно разбудить»

— После матча «Терека» и «Крыльев» вы не давали продохнуть Леониду Слуцкому. За что так жестоко? Как будто не знаете, как все было.

— (Пауза.) Вот сейчас здесь был бы человек. Вы бы видели, что он украл у вас что-то. А он бы стоял и говорил: «Не, я не крал». Что бы вы сделали? Дали бы ему в рыло! Это я образно… Для меня футбол всегда был честным, я никогда не давал и не брал деньги. Вопрос не в том, что я не знаю, что творится. Вопрос в том, что после игры он вышел к телевизору и стал говорить. Стал чего-то мне говорить! У меня есть теория: футбол сам разбирается со всеми, кто нечестен. Футбол с «Крыльями» разобрался. Я понимаю, что это шло все на уровне руководства, а он в этом заложник. Но ты тогда покажи, что не будешь в этом играть! Я с ним два дня назад встречался на съемках на ТВ и сказал: «Лень, это моя принципиальная позиция». — «Я понимаю вас», — ответил он.

— Вы говорили, что игроки «Спартака» не отвечают за слова. Бывало, что вы не отвечали за свои?

— Конечно. Когда сказал, что дам голову на отсечение, если «Рубин» станет чемпионом. Это было не в рамках пиара. Просто чтобы усилить мысль. «Ну как «Рубин» станет чемпионом?!» — думал я. Эту фразу я сказал на эфире «90 минут» у Черданцева. Потом Рыжиков говорил: есть такие эксперты, такие вещи говорят. Я его понимаю: затронута его команда. Но опять же: та фраза — игра. И вот в конце года меня снова зовут в программу Черданцева и улыбаются. «Что улыбаетесь?» — «А вот вы тогда сказали». — «Ребята, не секите голову. У меня ребенок маленький — жить надо!»

— Роман Павлюченко, перейдя в «Тоттенхэм», сказал, что забивает голы назло вам.

— Мне не западло подойти к человеку и объясниться. Павлюченко где-то прочитал мои слова: «Какой дурак мог купить Павлюченко?» Никогда, ни-ког-да я такого не говорил. Хотя мое отношение к Роме всегда было одинаковое: если на табло не высветилась его фамилия, значит, в моем понимании в футбол он не играл. В «Спартаке» футбол всегда был замешан на пасе, но Павлюченко другой. Рома — своеобразный игрок, игрок одного удара и гола. Все это подтвердил нам Реднапп. Когда он увидел, что этот парень мало открывается, что не туда открывается, что не отрабатывает в обороне, посадил его на лавку и целый год мурыжил. Затем Рома заиграл и мне очень понравился. Когда он говорит, что забивает назло мне, — ради бога. Здорово, если таким образом этого спящего гиганта можно разбудить.

«Просто кто-то только думает. А я еще и говорю»

Приехав на «Локомотив», Ловчев переодевается в униформу «Советского спорта» и бежит к Малой спортивной арене проводить конкурс по исполнению «сухого листа». Когда призы разыграны, Ловчев шагает в сторону Южной трибуны. Там уже бузит радикальная группировка Sovsport Ultras — верные фаны газеты, которые не упускают ни единой возможности пообщаться со знаменитым в прошлом игроком «Спартака». Мужчины в черных футболках с принтом «Лучше пузо от пива, чем горб от работы» и пожилые женщины в огромных панамах пытают эксперта о жадном Адвокате, сдувшемся Алексе и русском золоте на чемпионате мира-2018. Ловчев рассказывает пару старых анекдотов, по аналогии с «рукой бога» придумывает новую идиому «тещина попа» и спускается со сцены только через час.

— Когда в последний раз признавались в любви?

— Недавно, жене. Мы 11 лет вместе. Был период, когда у нас все немного расстроилось. Но сейчас у нас второй яркий период — и она ко мне хорошо относится, и я ей признаюсь в любви.

— А говорят, что агрессия Ловчева, Бубнова, других экспертов — это сублимация.

— Что такое сублимация?

— Когда одно подменяют другим. Семейные проблемы — ожесточенными выступлениями в прессе, например.

— Во-первых, не хотел бы, чтобы меня по манере высказываний ставили с Бубновым в один ряд. Буба не то что категоричен — он как ястреб. Я Сашу знаю давно — он порядочный и честный человек. «Ястреб» в данном случае — манера подачи. Вот он сказал, что не надо России давать чемпионат мира из-за коррупции. Не согласен. Коррупция — общая беда, а чемпионат, может, поможет от нее избавиться… Во-вторых, я же не сегодня начал жестко и правдиво выступать. Когда был игроком, спорил и ругался со всеми.

— В последние годы вы часто ругаетесь со сборной России. После исторического четвертьфинала Евро-2008 в автобусе сборной скандировали пакости в ваш с Юрием Севидовым адрес.

— Я недавно про это узнал. Как-то пришел в РФС, и вышли Корнеев и Бородюк. Чувствую — какая-то напряженность. Потом узнал, что в автобусе кричали. Глупость, которая не делает никому чести… Но это же сказка, которая произошла за неделю. Это не быль, которая есть постоянно. И поэтому когда после матча со Швецией мне позвонили с радио, я сказал: «Молодцы, хорошо играли! Но с Голландией ловить нечего». Просто кто-то только думает, а я еще и говорю. Но когда мы после этого выходим и выигрываем, я радуюсь вместе со страной.



Бить в Бубнова

Александр Бубнов только с дороги. Два часа назад он вернулся с гастролей. Футбольный клуб «Столица» — компания ветеранов из Чугайнова, Сметанина и других знаменитых игроков — провел несколько товарищеских матчей в Карелии. Переодевшись и запрыгнув в мокасины, Бубнов встречает нас недалеко от своего дома на Ракетном бульваре.

— Такие поездки — это вроде гастрольного тура?

— Это не гастроли. Это позор. Ветераны — позор России. Люди, у которых нет пенсии, многие из которых сидят без работы и больны, ездят и зарабатывают копейки. Нынешние футболисты — гладиаторы XXI века, ветераны — рабы XXI века. Вот с нами поехал Перетурин — комментировать. Кстати, народу нравится очень, с юмором комментирует. Потому что ветеранские матчи без слез и смеха нельзя смотреть. Некоторые, к примеру, с бодуна выходят. Так вот, думаете, Перетурин хочет ехать? Комментатор с таким именем едет за смешным гонораром! Потому что у него пенсия — 11 000 руб. Как на такую пенсию жить в Москве?

— Где сейчас работаете вы?

— Я постоянный эксперт Sportbox.ru. Гонорар такой, чтобы одному не умереть с голоду. За счет чего я живу? За счет жены, которая работает, и за счет детей, которых я вырастил. Дочь в юридической академии преподает иностранный язык, а у сына фирма по переводам. Они все остальное и оплачивают.

«Юрь Саныч, да ты возьми эту пенсию, порви на глазах и брось им в лицо. Ты что, раб, что ли?»

— Вам так комфортно?

— Очень комфортно. Я ни от кого не завишу. Я что хочу, говорю. Как-то с Севидовым, царствие ему небесное, разговаривал. «Юрь Саныч, ты что-то стал писать, углы обходя. Тебя неинтересно стало читать». — «Саш, а что ты хочешь? Я раз правду сказал о «Спартаке», меня чуть пенсии не лишили». Пенсии в 300 долларов! «Юрь Саныч, да ты возьми эту пенсию, порви на глазах и брось им в лицо. Ты что, раб, что ли?»

Свобода Бубнова — это огненная лава из комментариев, которая перетекает из одного российского СМИ в другое и не остывает никогда. Это он сочиняет понятие «колосковщина», ходит в атаку на Газзаева и Романцева, предрекает провал ЦСКА и «Рубину» в Лиге чемпионов. Кажется, российские игроки и тренеры особенно громко вскрикивают от тех кошмарных снов, в которые заглядывает Бубнов.

— Расскажите, с чего начинается ваш день.

— С зарядки. Главное — поддерживать мышечный тонус. Как раньше, не бегаю, в основном хожу. 50 отжиманий, 50 упражнений на пресс. Чтобы лишнего веса не было, утром — кофеек, вечером, часа за три-четыре до сна, — чаек с бутербродиком, днем — овощное меню.

— А многие уверены, что утро у вас начинается с чего-то плохого. Иначе днем вы бы не были столь агрессивны в газетах и на телевидении.

— Я был очень спокойным — жизнь поломала. Я жил в кавказском регионе. Не знаю, что там сейчас, — как «Динамо» меня из Орджоникидзе вывезло тайно, так я туда больше и не возвращался. Но в свое время русских там били просто за то, что они русские. Я жил в бандитском районе, Вашингтон назывался. Чтобы дойти до магазина через несколько улиц, надо было рассчитываться пятаками. Ответить мог, но нельзя — за углами стояли те, кто готов был присоединиться и отдубасить. Многие из тех, кто отвечал, уже на кладбище давно. Когда начал играть в футбол, стали узнавать, перестали трогать. А агрессия… Я не злопамятный и пальцем никого первым не трону. Защитник должен быть агрессивен, чтобы запугать соперника. Если ты на поле 20 лет агрессивен, это и на жизнь переносится. Но в жизни агрессия у меня идет на несправедливость и неправду.

— Когда вы в последний раз дрались?

— Без фамилии — это известный футболист и пост сейчас занимает высокий. Дело в том, что я не пью. Готов поучаствовать в компании, даже пьяной, но только пить меня не заставляйте. В Ленинграде московское «Динамо» стало весенним чемпионом-76*, мне было 20 лет. Решили отметить. «Нет вопросов, я деньги дам, но, наверное, не пойду». Один игрок сказал: «Ты что, щенок, выступаешь?» — «Давай выйдем на улицу и поговорим». Он со мной не пошел. Отметили, отъезжали из гостиницы на вокзал. Он, набравшись, опять ко мне. «Ты сейчас пьяный, — говорю. — Иди проспись». — «Да ты че, в натуре?» Я как дал ему в лобешник, и готов… Но вообще если я кого-то мочу, то словом. Словом бить больнее.

Проводя экскурсию по району, Бубнов проявляет себя филантропом, порой устраивая весьма трогательные сценки. «Можем попросить парня, чтобы ребенка дал, — тыкает он в молодого папу с грудничком в коляске. — Сфотографировались бы. Меня дети очень любят».

«Те, кто звонят, пусть не думают, что все пройдет безобидно. Я защитить могу. Не буду говорить, как. Но сил достаточно»

— Вам бывало страшно за свои слова в прессе?

— Просто так я никогда ничего не говорю. Человек — это биологический компьютер. Вы ж в дискету закладываете информацию. Вот и я в свою дискету (показывает на голову) закладываю. Идет матч, а я уже анализирую. И когда я встречаюсь с кем-то, ответы уже готовы — это на автомате из памяти выходит… Как-то раз мне один позвонил домой и спросил: «А тебе не страшно, что ты так говоришь?» — «А тебе не страшно, что твой номер высветился у меня на телефоне?» Он положил трубку и больше не звонил. Те, кто звонят, пусть не думают, что все пройдет безобидно. Я защититься могу. Не буду говорить, как. Но сил достаточно.

На колено Бубнова садится муха. Он замирает на секунду и резко бьет. Муха безжизненно падает на асфальт.

— Недавно у вас вышла заочная ссора с Владом Радимовым, который попросил вас провериться в клинике…

— Если бы он это сказал, когда я был действующим футболистом, я бы ответил ему на поле. После этого он бы не в Кащенко попал, а в другую больницу, и, может, закончил бы играть. Причем сделал бы это без нарушения правил… Сейчас, когда они с женой плачутся, что их на трибунах оскорбляют, хочется сказать Радимову: «Тебя можно и покруче оскорбить, после того как ты людям ставишь диагноз». Не знаю, ходят ли они в церковь, но, прежде чем плакаться, совет: Бог не Яшка, он видит, кому тяжко. Все, что он ляпает своим языком поганым, ему вернется.

— А вы сами в церковь ходите?

— Я на пути к Богу. Видишь? (Достает из-под футболки большой золотой крест и иконку.) Это Серафим Саровский. Когда-то я работал в Сарове, а рядом, в Диве­ево, мощи Серафима Саровского. Ко мне приехала жена, и я через руководство попросил хорошую послушницу, которая бы нам все показала. И вот ходим мы по святым местам, она очень интересно рассказывает, а потом говорит мне: «Давай тоже прикоснись». Нет. Она — за голову: «Ты что?» — «Я же, — говорю, — не Ельцин и не другие, которые сожгли партбилеты и теперь в церковь ходят. Да, вы стали демократами, но Боженька же все видит». — «Я с тобой согласна». Я давно знаю, что что-то есть. Не может человек от рождения получить такое количество информации. В новое поколение постоянно вкладывается новая информация. А кем? Но к Богу лучше идти постепенно, чем сразу отказываться от убеждений. Это не путь к Богу, это оборотни…

«Если бы я был действующим футболистом, ответил бы Радимову на поле. И тогда он попал бы не в Кащенко, а в другую больницу»

— А что же послушница?

— Принесла мне из кельи икону Серафима Саровского: «Она тебя будет хранить». На следующий день мы с командой крупно выиграли в Нижнем Новгороде и возвращались обратно. Пустая трасса, 12 часов ночи, две пьяные женщины идут прямо посередине дороги. А там новую дорогу сделали, насыпь — высота метра два. Водитель, вместо того чтобы сбавить скорость, решил их объехать. Те испугались и дернулись в нашу сторону. Водитель тоже испугался, и мы полетели вниз. Я сидел впереди и только успел подумать: «Неужели вот она, смерть?» Ни один человек не погиб, даже шофер. Мало того, никто костей не поломал. Я рассказал всем, где был накануне. На следующее же утро все, кто был в автобусе, поехали в Дивеево и купили иконы.

— Как часто вы признаетесь в любви?

— Постоянно. Можно признаваться в любви детям, тренеру, футболу, стране. Что такое любовь? Я во все словари залезал. Определение любви — это индивидуальное. Есть вектор добра, чувств. Если иметь в виду женщин, чувство восторга у меня вызывают жена и любая красивая женщина. Я в художественной школе учился, мне привили чувство прекрасного. Я обнаженное женское тело видел с детских лет — на скульптурах, картинах. Нам правильно объясняли, что это такое.

— А ведь считается, что такие резкие комментарии наших ветеранов — не что иное, как сублимация.

– Во-первых, человек должен говорить то, что есть. Это значит, что он адекватен. Больше того, великий Бесков придерживался такой позиции: когда футболист делает что-то хорошее, зачем его хвалить? Это его работа. Бесков нас никогда не хвалил — только ругал: «Вы это и так должны делать. А чтобы вы еще лучше делали, вас надо долбить по полной программе». Логика? Железная! Во-вторых, сублимация — это когда хвалят то, чего нет. И вводят общественность в заблуждение. В 2018 году мы ни по каким параметрам не можем стать чемпионами мира, а глава РФС говорит такую чушь. Мне кажется, сюда Радимова надо подключить, он ему определит диагноз очень точно.
Евгений Ловчев, 61 год

Достижения Чемпион СССР, лучший футболист СССР
Семья Женат в третий раз, сын, дочь и сын от первого брака
Квартира район Лефортово, 4 комнаты
Машина BMW X3
Зарплата $5 000-10 000
Любимый футболист Йохан Круифф
Нелюбимый футболист Славен Билич
Дает 20-40 интервью в неделю
Смотрит до 15 матчей в неделю
Нефутбольное хобби нет
Мечта «Раньше мечтал, чтобы сын стал достойным футболистом. Сейчас – чтобы дома все было хорошо и деньги были»
Александр Бубнов, 54 года

Достижения Трехкратный чемпион СССР
Семья Женат, двое детей
Квартира Район Алексеевский, 3 комнаты
Машина Ford Mondeo
Зарплата 10 000 рублей
Любимый футболист Франц Беккенбауэр
Нелюбимый футболист Марко Матерацци
Дает минимум 7 интервью в неделю
Смотрит 20-25 матчей в неделю
Нефутбольное хобби Музыка
Мечта «Оставаться независимым человеком в современной России»

ЛОВЧЕВ. ИЗБРАННОЕ

(О начале сезона-2010.) «Посмотрел 86 матчей чемпионата России. И как выдержал? Посмотрев все их, еще больше поседел».

«Думаю, еще пяток туров – и на матчи чемпионата молодые мамочки будут привозить в колясках младенцев – тем легче засыпать будет…»

(О «Локомотиве».) «Нельзя допускать, чтобы в команде создавалось нездоровое ядро из недовольных. Много в коман­де пассажиров-зайцев, и ссадить их с поезда должен контролер. Семин!»

«Выход «Cибири» в финал Кубка России — однозначно деградация турнира! Позор для всего нашего футбола!»

«Вообще я отношусь к Слуцкому как к тренеру, который себя запятнал. Считаю, что его участие в приснопамятном матче «Терек» – «Крылья Советов» – это предательство по отношению к футболу».

(О «Крыльях Советов» в Лиге Европы – 2009/10.) «Я не буду рассуждать о пути Слуцкого в Лиге Европы, после того как он и его подопечные просто взяли и принародно убили футбол».

«Тренер должен любить «Зенит», а я вижу, что Адвокат любит деньги. Мы про Аршавина говорили, что он выкручивал руки, — Адвокат делает практически то же самое».

(Про контракт Хиддинка.) «Тут, в общем-то, очередная мыльная опера, на которые нас когда-то подсадили. Сначала была «Рабыня Изаура», потом сериал про Аршавина, сейчас про Хиддинка».

(О первом матче Евро-2008.) «А пока испанцы размазали нас, как черную икру по бутерброду».

БУБНОВ. ИЗБРАННОЕ

«Когда Платини в последний раз приезжал на Кубок Содружества, я ему подарил книгу Алексея Матвеева «Договорняк». Там очень подробно рассказывается обо всей подноготной нашего футбола».

«У Матвеева, кстати, есть еще одна страшная книга на эту тему – «Криминальный футбол». Насколько мне известно, англичане знают об этих книгах. Более того, там сейчас идет разговор, чтобы перевести их и опубликовать на английском языке. И вот если это случится, о чемпионате мира нам точно придется забыть».

«Ну какие перспективы могут быть в Лиге чемпионов у того же ЦСКА? О «Рубине» молчу тем более. Какие шансы, сколько бы ни говорили в армейском клубе, что замахиваются на победу в Лиге чемпионов?»

(Прогноз выступления ЦСКА в групповом турнире Лиги чемпионов.) «С «Манчестером» ловить нечего — здесь все ясно».

(О ЦСКА в четвертьфинале Лиги чемпионов.) «ЦСКА вообще попал на этот уровень случайно».

«Но вот Газзаева как тренера не воспринимаю. Это длинная история, сейчас не хочу углуб­ляться. Скажу лишь, что считаю его приглашение ошибкой руководства. Киеву нужен тренер более крупного калибра».

«Помимо всего прочего, и образование у Фурсенко техническое — он должен космические корабли строить, а не футболом заниматься… Возможно, он хорошо разбирается в том, как должен приземляться «Буран», но футбол — это не его стихия».

(Об Олеге Романцеве в главных тренерах «Спартака».) «Это последний шаг в пропасть. Романцев стоял у истоков того, что творится сейчас в «Спартаке». Он продал «Спартак». Деньги, которые исчезли при Романцеве, ищут до сих пор».