В колонках играет - Morphine – Rope on Fire

Time, get it, get it
Time is just another God of the mind
Time, get it get it
Time is just another God of the mind
Time, never having an easy
You know this time it has never gone easy
Time, never having an easy
You'll never meet another like me...

 

Вонгола Ноно был в панике.
Нет, на его внешнем виде сие не отразилось никоим образом. Он по-прежнему улыбался, переводя спокойный взгляд с одного своего Хранителя на другого. Внешне дон Тимотео был прямо-таки олицетворением уверенности в себе. Но в глубине светлых глаз Девятого плескался страх.
Вонгола медленно умирала.
И ведь начиналось все так хорошо! Новый Вонгола Дэчимо был довольно-таки сильным, уверенным в себе, преуспевающим молодым человеком. Он оправдывал все надежды, активно участвовал во всех миссиях, поддерживал дружеские отношения со своими Хранителями… Проклятье, да он умудрился оказаться даже у Реборна на хорошем счету, что случалось крайне редко и воистину было достойно уважения и восхищения! Вся семья считала, что у Вонголы с таким предводителем будет превосходное будущее.
Все изменилось после Церемонии Наследования два года назад.
Маски… Люди носят много масок. Они тщательно скрывают своё истинное лицо, заменяя его фальшивым, способным скрыть всю подноготную. К Мафии это относится в первую очередь. Вот кто могут называться многоликими, так это стопроцентно мафиози. Даже актеры в театре не способны так мастерски скрывать свое истинное «Я» от посторонних.
И новый Вонгола Дэчимо, Альфонсо Даббио, оказался в этом плане истинным мафиози.
Альфонсо Даббио был внебрачным сыном Савады Емитсу и, следственно, прямым наследником Вонголы Примо. Когда его представили Девятому, тот сразу же разглядел громадный потенциал Альфонсо, его силу и ум. Тимотео моментально выдвинул на совете идею на назначение этого юноши новым Дэчимо, ослепленный блеском Альфонсо. Когда же Ноно напомнили, что наследницей уже, как бы, является Савада Тсунаеши, тот позволил себе слегка поморщиться и намекнуть, что, мол, девочке и так нехило досталось в связи с Конфликтом Колец, так что, если уж появилась такая возможность, почему бы не дать ей жить нормальной жизнью? Тем паче, что и сама Тсуна не хотела становиться Дэчимо и неоднократно это повторяла.
Реборну было поручено забрать кольцо Вонголы у Тсуны, а так же оповестить её Хранителей о том, что они вольны сохранить свой статус при желании. Альфонсо вызвался поехать в Намимори лично, чтобы познакомиться с последними, а так же высказать свое уважение – как им, так и бывшей Дэчимо. Сам же Ноно тогда подумал, что Даббио просто интересно взглянуть на ту, кой пророчили место следующей Вонголы.
Обратно Альфонсо вернулся вместе с Реборном и четырьмя Хранителями из шести – Гокудерой Хаято, Ямамото Такеши, Сасагавой Рехеем и Рокудо Мукуро. Тогда же новый Дэчимо сообщил, что кандидатуру Ламбо Бовино он отверг ввиду юного возраста Хранителя Грозы, а Хибари Кея просто кинул Реборну кольцо и молча ушел. Откровенно говоря, Ноно считал, что вся шестерка останется с Тсунаеши, но, видимо, Альфонсо нашел подход к Хранителям своей младшей сводной сестры, что только говорило в его пользу.
Надо признать, девочка восприняла всё… спокойно. Ну, сравнительно спокойно. Реборн неохотно поведал, что девушка была на грани нервного срыва после ухода парней. Однако сдержалась. И Тимотео невольно ощутил уважение к бывшей Дэчимо.
Итак, Альфонсо Даббио стал официальным кандидатом на пост Десятого Вонголы. Из своей семьи, Даббио, он пригласил двух старых знакомых, наделенных Пламенем. Теперь у него были все шесть Хранителей, и молодого человека представили союзным семьям и независимому отряду Вария.
Нельзя сказать, что все восприняли появление Альфонсо спокойно. Дино Коваллоне был в самом натуральном шоке. Весь совет он просидел немыслимо тихо, а по окончании просто встал и вышел, не обращая внимания ни на нового Дэчимо, ни на его Хранителей. Он вел себя так, словно вообще не знал четверых из них: равнодушно, нейтрально-вежливо… как чужой человек. Так же он отнесся и к Реборну.
Да, поведение Коваллоне Дэчимо сильно удивило Тимотео и его приближенных. Но самый настоящий фурор вызвал глава Варии.
Все знали, что Скайрини терпеть не мог Тсуну. Да что там, он красочно выходил из себя при едином упоминании одного только имени этой девушки. Так что Ноно вполне обоснованно считал, что Занзас, узнав о новом наследники семьи Вонгола, воспримет все более-менее благосклонно, однако тот, к всеобщему удивлению, вызверился. Причем, нехило так вызверился. Впервые на памяти Тимотео его приемный сын орал громче своего капитана, который тихо-смирно стоял в сторонке, опасаясь обращать на себя внимание Босса. Таким взбешенным Занзас не был даже восемь лет назад, при выяснении отношений с приемным отцом. Да что там – даже во время битвы с Тсуной! Наорав от всей души на всех присутствующих и, в частности, на бывших Хранителей Тсуны, Скайрини гордо удалился, напоследок хлопнув дверью так, что посыпалась побелка с потолка.
А потом от Варии пришло уведомление, что отныне их отряд подчиняется только приказам Девятого, да и то – за определенную плату.
Альфонсо поддерживал Тимотео, как мог, убеждал, что уж Даббио-то ни за что и никогда не отвернутся от Вонголы. И Вонгола Ноно в очередной раз ощутил благодарность небесам за то, что они послали его семье такого отличного наследника.
Но идиллия длилась недолго. Ровно два года – до Церемонии Наследования.
Едва Альфонсо объявили законным наследником, как образ пай-мальчика и надежды всей семьи рассыпался хрустальной пылью. Не было больше того обворожительного молодого человека, очаровавшего всю Вонголу и союзные семьи. Вместо него все с удивлением обнаружили черствого, чрезмерно самоуверенного, наглого юнца, который обожал красивую жизнь, любил хорошенько выпить и не мог жить без траты денег. Точнее, без траты громадных сумм денег.
Вонгола Ноно хорошо помнил, как буквально впал в ступор, в первый раз получив счет на немаленькую сумму из одного винного магазина. Весьма дорогостоящего винного магазина. На все его расспросы Альфонсо только отмахнулся, протянув, что имеет право слегка расслабиться.
И расслаблялся он на диво часто.
Вскоре дошло до того, что Даббио запустил свою обязательную работу с документацией, скинув оную на Гокудеру. На все миссии он отправлял Хранителей, сам же отсиживаясь в особняке Вонголы. Забросил он и тренировки с Реборном, а на все попытки репетитора вынудить того отправиться на учебный полигон, демонстрировал свое Пламя и едко усмехался, что, мол, и так сможет всех испепелить до состояния «горстка пепла», если его доведут. И при этом смотрел на аркобалено с красноречивым намеком во взгляде.
Но последней каплей в и без того переполненной чаше терпения как Тимотео, так и его приближенных, стало отношение Дэчимо к престижу Вонголы. На совещания Альфонсо не приходил, а если подобное и случалось, то пребывал он в крайне сильной стадии алкогольного опьянения или, что вообще всех вгоняло в ступор, заявлялся в сопровождении какой-нибудь миловидной путаны, что здорово подрывало в глазах союзных семей авторитет как нового Дэчимо, так и Вонголы в целом. Вскоре по Альянсу поползли довольно-таки крамольные слухи, сопровождаемые смешками.
Сбылась мечта многочисленных врагов Вонголы. Некогда сильная и преуспевающая мафиозная семья медленно гнила изнутри, разрушаемая новым наследником. И Вонгола тихо выла на все лады, понимая, что сама загнала себя в угол.
Когда Альфонсо по пьяни напал и почти убил главу одной союзный семьи (спасибо Ямамото, сумел оттащить невменяемого Дэчимо от полутрупа и вызвать скорую), Тимотео собрал в своем кабинете экстренное совещание, на котором присутствовали, помимо его Хранителей, Емитсу, Коваллоне с Реборном, а так же бывшие Хранители Тсуны. У Ноно даже мысли не возникло, что те могут потом сообщить обо всем Даббио: он уже давно видел нарастающие неприязнь и презрение в глазах молодых людей по отношению к новому Десятому. Те уже открыто сожалели о своей давней слепоте. Рокудо, так тот вообще шепотком предлагал спровадить Альфонсо на тот свет. На полном серьезе так предлагал.
Тема срочно собранного совещания была всего одна.
Найти Саваду Тсунаеши и вернуть её в Вонголу в качестве следующей главы.
Предложение было принято на ура. Однако сразу же обнаружилась загвоздочка. Небольшая такая, но весьма и весьма ощутимая.
Емитсу, разочаровавшийся в своем старшем сыне, уже пытался связаться с Тсуной. Отвести душу, так сказать, при общении с любимой дочерью. Но его ждал крайне неприятный сюрприз.
Савада Тсунаеши пропала.
Нана бодро сообщила своему мужу, что Тсу-чан уехала из Намимори спустя пару месяцев после своего «разжалования» с поста следующей Десятой. Причем, не одна уехала, а вместе с неизвестным «другом семьи», имя которого Нана по какой-то причине не запомнила, и… Хибари Кеей. Последнее особенно возмутило четверку Хранителей, хотя те и подозревали, что экс-Облако не стал принимать предложение Альфонсо именно из-за Тсуны. Куда именно уехала Савада-младшая и надолго ли, Емитсу не узнал, ибо его жена не спрашивала. Она просто была рада, что её девочку кто-то сумел растормошить и вывести из практически зомбированного состояния.
Итак, Савада Тсунаеши уехала. Кто её забрал и теперь опекал – неизвестно, утешало только то, что Хибари Кея, несмотря на своё показательно нейтральное отношение к Тсуне, в обиду бывшее своё Небо не даст, устроив, если понадобится, всем «желающим» массовый камикорос с последующим же массовым захоронением. Куда уехала оправившаяся бывшая Дэчимо – тоже неизвестно. Связей с домом не поддерживала, а телефон сменила…
Словно оборвала все ниточки, связывающие её с прошлым, мелькнула странная мысль у всех присутствующих.
Но Вонгола не являлась бы Вонголой, если бы не сражалась до конца. И Тимотео, воодушевленный впервые за очень долгое время загоревшимся в глазах своих соратников огнем, отдал приказ – тайно искать Саваду Тсунаеши, потенциальную Одиннадцатую. Десятой, увы, Тсуна уже не могла стать ни при каких условиях, ибо треклятая Церемония Наследования таки была проведена, а обратно ничего вернуть нельзя, как бы сильно не хотелось.
И поиски начались.
Поначалу казалось – все идет, как надо. Доверенные люди сообщали о том, что девушку видели в разных городах мира и даже предоставляли фотографии, коли такие имелись. Тимотео с едва заметной улыбкой вспоминал, как бывшие Хранители Тсуны буквально толпились около Реборна, разглядывающего очередную глянцево поблескивающую карточку. И как негромко и с нотками восторга в голосах трое из них перешептывались под одобряющее кфуфуфуканье четвертого: «Джудайме так идет эта блузка!», «ЭКСТРИМальная прическа у неё тут!», «А Тсуна все так же по-милому неуклюжа, гляньте-ка, как споткнулась!..», «Проклятье, этот чертов Хибари попал в кадр с Джудайме! Дайте ножницы, я его отрежу!».
Так продолжалось год. Год поисков, год безрезультатной слежки, год отчаянных надежд и горьких разочарований, когда Реборн возвращался из очередной страны и, надвигая шляпу на лицо, только отрицательно качал головой.
А потом девушка исчезла. Окончательно. И не было больше фотографий, и не толпились больше Хранители за спиной краем рта улыбающегося Реборна.
Был только отчет одного из агентов Австрии на столе, в котором скупо говорилось, что самолет, в котором летела Савада Тсунаеши, попал в авиакатастрофу. Половина пассажиров погибла, половина пропала без вести. Никто не выжил.
На Хранителей было больно смотреть. Еще больнее было, наверное, взирать на Емитсу и Реборна.
И Тимотео, читая снова и снова этот всеми богами проклятый отчет, с внезапной, пугающей ясностью понял – Вонгола обречена.
Девятый не знал, понял ли тогда Альфонсо, что происходило вокруг него. Горе-наследничек продолжал пить не по-божески, тратить деньги семьи налево и направо, гулять по борделям. Два его Хранителя из семьи Даббио тоже игнорировали подозрительное шевеление в рядах особо приближенных к Ноно людей. Может, он ничего и не заметил… А может, считал, что все это связано с появлением нескольких семей, которые сильно мешали жить не только Вонголе, но и многим её союзным семьям.
Семья Мельфиоре и семья Сиело. Две семьи, появившиеся словно из ниоткуда, поражающие своими возрастающей мощью и влиянием.
Семья Мельфиоре образовалась в результате союза двух небольших семей, а потому имела двух Боссов – Юни Джинглио Неро и Бьякурана Джессо. Эта семья ни на кого не лезла, зато все лезли на неё. Лезли – и огребали по полной программе, поскольку Мельфиоре, как оказалось, умели за себя постоять. Говорили даже, что у Мельфиоре есть свой особый отряд, как у Вонголы – Вария. Правда, только говорили, поскольку никто еще не сумел «поймать тех за руку», поговорить с ними и, чего уж тут, попробовать переманить на свою сторону. Семья Мельфиоре набирала силу и уже могла поспорить по авторитету с самой Вонголой. Данное обстоятельство нехило нервировало союзные семьи и Тимотео, однако пока что Мельфиоре не показывали зубов в сторону Вонголы.
А вот Сиело показывали.
Вонгола Ноно понятия не имел, по какой причине Сиело нападает на его людей, уничтожает небольшие союзные семьи, подчас вырезая те полностью, до единого человека. Иногда дону Тимотео казалось, что семьей Сиело двигает слепая, но до жути расчетливая ненависть к их семье. Сиело не шли на контакт, игнорировали предложения переговоров, уничтожали… Да, именно уничтожали всех посредников, агентов, киллеров Вонголы. Надо отметить, что в мире Мафии подобное не было чем-то удивительным, но Сиело поражали своей жестокостью. И, самое омерзительное, Вонголе до сих пор не удалось найти никакой информации про этих людей, ненавидящих столь открыто, неподкупно, безоговорочно.
Это вызывало невольное уважение.
Это повергало в трепет.
Это пугало.
Тимотео был в панике. Поэтому и отдал тот приказ, единственный приказ, который казался ему действительно обдуманным, хотя скорее это было просто необходимостью. Вынужденным шагом.
Вонгола Ноно приказал выйти на контакт с Мельфиоре и предложить им заключить союз.
Откровенно говоря, Тимотео сомневался, что те примут его предложение. Мельфиоре не стремились входить в Альянс, более того – они этого даже избегали. Однако ответ пришел.
Главы семьи Мельфиоре согласились. И даже предложили дату проведения переговоров.
Тимотео, не медля ни мгновения, согласился. И лишь после этого уведомил Альфонсо о том, что тот обязан присутствовать на переговорах. Добавив, что, в случае отказа либо выпендрежа притащит его лично.
 

Зал переговоров был безопасен. Несколько раз проверили все на наличие жучков и прочих подслушивающих устройств, на всякий пожарный установили скрытое наблюдение. Хранитель Тумана Ноно Вонголы сотворил завесу, исключающую подслушивание других туманников. В общем и целом, наверное, в данном особняке не было места более проверенного и надежного.
Тимотео многого ждал от этой встречи. И на многое надеялся.
Ровно в полдень прибыли Мельфиоре. К этому моменту в зале собралось десятое поколение в полном составе, девятое поколение, Внешний Советник, Реборн, Дино Коваллоне, как представитель союзной семьи, а так же вся Вария, которых буквально вынудили прибыть сюда. 
Ноно Вонгола часто видел фотографии этих двух молодых людей. Но даже его удивило то, как юна на самом деле Юни. По сравнению с этой малышкой, Тсуна, наверное, казалась почти, что великовозрастной. Милое лицо, широко открытые глаза, добрая улыбка… Таким не место в Мафии, с внезапной горечью подумалось Девятому. Совсем не место.
Слишком уж походила Юни на Тсунаеши.
Бьякуран же оказался почти ровесником Альфонсо, но, в отличие от горе-Дэчимо, был более… взрослым, что ли? Несмотря на лукавую улыбку и блеск глаз, он источал волю и силу, присущую настоящему Боссу. Немудрено, что под его командованием Мельфиоре поднялись до таких высот. Он-то уж наверняка не пьет, не гуляет и не угрожает тем, кто пытается его урезонить.
Хранители Джессо, более известные как Погребальные Венки, поражали воображение и казались выходцами из каких-то фантастических фильмов. Но даже их затмили Хранители Юни.
Семерка людей в темных облегающих одеяниях неподвижно замерла за спинкой кресла, в которое уселась девочка. Черные плащи до колен у мужчин, выше колен — у женщин. Высокие кожаные сапоги, перчатки на руках, серебряные цепочки, похожие на милитаристские украшения... и ленты. Абсолютно непрозрачные широкие ленты, скрывающие верхнюю часть лица от лба до кончика носа. У каждого Хранителя ленты были под цвет их элемента.
От семерки непонятных, отчего-то волнующих молодых людей веяло странной силой и уверенностью. Непоколебимой, поражающей воображение уверенностью. Тимотео постарался ощутить Пламя, исходящее от спутников Юни, но, видимо, их туманник это засек, и Ноно словно наткнулся на барьер. Судя по тихому шипению его Хранителя, а так же задумчивому хмыканью Рокудо, те тоже потерпели крах.
В мафии есть негласное правило: прежде, чем заключать союзы или договора, убедись, что твой оппонент не наврет тебе в три короба. Другими словами, правила своеобразного этикета всех мафиози требовали немного поговорить на инертные темы, дабы узнать противоположную сторону получше.
И разговор, естественно, пошел о тех семи господах, кои неподвижно замерли позади Юни.
Мельфиоре отшучивались. Мельфиоре юлили. Мельфиоре не хотели открывать всех своих секретов. И Тимотео их прекрасно понимал. Мало кому захочется откровенничать с теми, кто еще сравнительно недавно посылал своих киллеров для зачистки базы оппонентов.
Спустя полчаса хитроумных вопросов и уклончивых ответов, главе семерки это надоело. Ноно Вонгола едва заметно напрягся, когда из стройной шеренги сделала шаг вперед невысокая девушка, чья лента поражала насыщенностью цвета Неба. Наклонившись к Юни, она что-то негромко шепнула. Девочка-аркобалено нахмурилась, тихо уточнила сказанное у оппонентки и, получив подтверждающий кивок, повернулась к Бьякурану, кой тоже с интересом поглядывал на Небо Хранителей Юни.
- Бьякуран, Еши-сама, Небеса Тенгоку, согласна пойти навстречу Ноно Вонголе, - напрочь игнорируя Девятого, произнесла юная аркобалено странным голосом, обращаясь к Джессо.
Тимотео ощутил, как в груди странно ёкнуло. «Тенгоку». Значит, так зовет себя эта группа. Но, что более важно, - «Небеса». Почему «Небеса»? Вроде бы и нет ничего такого, смысл не меняется, но все же... Такое обращение звучало более... уважительно и благородно. Будто Юни признавала силу девушки в черном рядом с собой.
Как и Бьякуран, по всему видимому. Так как тот, минуту задумчиво помяв пальцами очередную зефирку (за эти полчаса он уже успел истребить около пятнадцати таких же), кивнул.
- Что ж, раз Еши согласна...
Вонгола и Дино пристально следили, как вперед выходят по одному Хранители Юни и медленно снимают свои повязки, демонстрируя лица.
Первым, снявшим ленту цвета элемента Грозы, оказался высокий светловолосый мужчина с аристократичными чертами лица. Он представился, как Электрический Гамма, и Вонголе Ноно оставалось только гадать, является ли это его вымышленным именем, либо же настоящим.
Далее ленту снял Солнце Тенгоку. Юноша среднего роста с рыжими волосами равнодушно кинул свое имя оппонентам — Ирие Шоичи, после чего вновь шагнул назад. Такое поведение Солнца показалось Тимотео несколько странным, ибо Солнце должен быть, по сути своей, самым ярким и эмоциональным среди Хранителей, но в чужой монастырь, как говорится...
А вот дальше пошли сюрпризы.
Хранителем Дождя оказался никто иной, как Базиль, ученик Емитсу, сбежавший практически сразу же после смещения Тсуны с поста потенциальной Десятой. Тогда мальчишка и Внешний Советник наговорили друг другу много лишнего, причем на повышенных тонах. Настолько повышенных, что весь особняк слушал, затаив дыхание. Надо сказать, что Емитсу потом долго убивался, но сделанного не воротишь, его ученик и возможный будущий Внешний Советник скрылся в неведомом направлении, и его поиски ничего не дали, так же, как и поиски Тсунаеши. И вот теперь этот самый пропавший без вести стоял напротив, аккуратно складывая свою ленту, и смотрел на бывшего учителя.
Следующей вперед вышла женщина с собранными в строгий пучок розоватыми волосами, из которых красноречиво торчала стальная шпилька. Красная лента, обозначающая Хранителя Урагана, оказалась в руках барышни, и Гокудера ошарашенно выдохнул, увидев свою старшую сестру, пропавшую во время задания пару лет назад. Реборн промолчал. Только смерил женщину странным взглядом, когда та качнулась назад, присоединяясь к остальным Тенгоку.
Еще одна девушка, Туман Тенгоку, вызвала шоковое состояние уже у другого Хранителя Вонголы — Рокудо Мукуро. Молодой мужчина неверяще смотрел на свою бывшую «марионетку», чье тело использовал когда-то, будучи пленником Вендиче. Хром Докуро только гордо вскинула голову и, подобно Бьянки, шагнула назад.
На Хранителя Облака Тенгоку все поглядывали уже с завидным подозрением. Особенно нервничали бывшие Хранители Тсунаеши, нутром чувствуя — то, что в рядах Тенгоку оказалось аж трое их знакомцев, навряд ли является случайностью. Их опасения оправдались, когда Облако стянул с себя ленту, обвел всех давно знакомым всем им презрительным взглядом льдисто-голубых глаз и протянул «Хибари Кея».
На Небо Тенгоку смотрели уже жадно, не отрывая глаз. Внутри все дрожало от предчувствия, от беспокойного ожидания.
Если здесь Хибари Кея, то, значит...
- Еши, сестренка, не тяни. Видишь, у них же сейчас сердечный приступ будет! - донесся до взбудораженного сознания Тимотео, буквально пожирающего глазами Хранительницу Неба Тенгоку, язвительный голос Бьякурана.
Небеса Тенгоку кивнула и одним движением стянула с себя ленту.
По помещению разнесся дружный выдох. Даже Вария выглядели ошарашенными, не смея отвести глаз от этого лица, некогда по-детски наивного, а сейчас настолько гордого, величественного, исполненного внутренней силой. Что уж говорить об остальных?
- Савада Тсунаеши, - та, которую так долго искали всеми силами Вонголы, кого считали мертвой уже полтора года, о ком с болью и отчаянием вспоминали все, кто её знал и искал, убрала в кармашек своего плаща ленту и вновь подняла глаза на замерших, подобно истуканам, оппонентов. - Небеса и глава семьи Тенгоку.

 

Примечания:

Даббио - с ит. "сомнение".
Сиело - с ит. "небо".
Тенгоку - с яп. "небеса".

Просьба не смешивать Сиело и Тенгоку вместе. Никакой связи между схожестью значений названий семей нет.

 

 

Пойми это,
Время - всего лишь очередной бог разума.
Пойми это,
Время - всего лишь очередной бог разума.
Время никогда легко не даётся,
Ты знаешь это время, оно не легко всем даётся,
Время никому легко не даётся.
Ты никогда не встретишь другого такого, как я. 

- Disturbed, "God of the Mind"