stoletie.ru/print.php?ID=112637

Пятого декабря 1936 года 8-й Чрезвычайный Всесоюзный Съезд Советов принял Конституцию СССР, тут же получившую неофициальное название «сталинской». Однако страна жила по ней очень долго и после смерти Сталина. 40 лет этот день отмечался как государственный праздник.

Теперь утвердилось представление о том, что в советское время конституционные нормы не значили почти ничего. Реальный механизм властвования осуществлялся внеконституционным путём. Выборные органы формально советской власти были декорацией для всевластия вождя, партийной олигархии, органов НКВД—КГБ и так далее. Многочисленные гражданские свободы оставались фикцией.

Однако в то время принятие новой Конституции СССР рассматривалось многими не только у нас в стране, но и за рубежом, как важное событие. Наверное, у современников были для этого основания. Какие же именно?

В начале – немного субъективной рефлексии. Так сказать, история в личностном срезе. Сейчас у историков пользуется признанием и даже некоторым предпочтением так называемая «история повседневности». Дополню её небольшим материалом.

Дед автора этих строк был раскулачен в 1932 году. Работал он после этого на шахте в Кузбассе. Вскоре после провозглашения «сталинской» Конституции он ушёл с шахты и занялся индивидуальной трудовой деятельностью: завёл в деревне собственную кузню (он подрабатывал трудом кузнеца и до раскулачивания). Какое у него было для этого право?

Статья 9 «сталинской» Конституции устанавливала: «Наряду с социалистической системой хозяйствования, являющейся господствующей формой хозяйства в СССР, допускается законом мелкое частное хозяйство единоличных крестьян и кустарей, основанное на личном труде и исключающее эксплуатацию чужого труда».

В семье рассказывали, что Конституция СССР долго лежала у деда на самом видном и почётном месте. Когда у него (неоднократно!) пытались отобрать кузню в колхоз (заново раскулачить, то есть), он всякий раз показывал текст Конституции: вот, мол, теперь сам Сталин разрешил быть единоличником! Вот уж, воистину, прямое действие Основного закона!

Понятно, что один пример ничего не доказывает и не опровергает. Но он – один из тех «кирпичиков», которые складываются в здание реальной, а не выдуманной истории. Той истории, в которой мыслили, трудились, страдали и радовались живые люди, а не абстрактные понятия и теоретические схемы.

Не было пустым звуком и провозглашённое «сталинской» Конституцией равенство прав всех граждан СССР. Кулацкое происхождение и индивидуальное ремесло деда не помешали его детям закончить полную среднюю школу, а двое младших детей получили и высшее образование. До 1936 года право на образование, как и избирательное право, и многие другие гражданские права, реально ограничивались для многих категорий лиц (т.н. «бывших») в советском государстве. В этом смысле принятие новой Конституции означало ощутимое изменение в жизни многих.

Общеизвестен теперь факт, который обнародовал в своей книге «Иной Сталин. Политические реформы в СССР в 1933-1937 гг.» историк Ю.Н. Жуков, - Сталин поначалу готовил альтернативные выборы в Верховный Совет СССР и нижестоящие Советы. Конечно, все кандидаты в этом случае должны были получить одобрение партийных органов, а Верховный Совет, как мы знаем, всё равно не был высшей властью в реальности. Но избиратели всё-таки делали бы выбор из двух или нескольких кандидатур. И это в условиях конца 30-х гг. не было бы каким-то неслыханным нововведением.

Альтернативные выборы стали бы возвратом к ещё не забывшейся практике первых десяти-двенадцати лет советской власти.

Очень любопытно в этом плане читать осведомительные сводки органов ГПУ. Из них явствует, например, что, как минимум, вплоть до 1927 года кандидаты на выборах в Советы реально выдвигались на собраниях избирателей, и что в ходе этих собраний случались разные казусы.

Бывало, что собрание не происходило из-за отсутствия кворума. Голосование в ту пору происходило открыто. На собраниях по выдвижению и в ходе самих выборов зачастую разгоралась ожесточённая борьба вокруг кандидатур.

Вот выдержка из характерного донесения «органов», относящегося к началу 1927 года, на десятом году революции и почти за десять лет до «сталинской» Конституции:

«Проведение антисоветских кандидатур

Владимирская губ. 18 января на перевыборном собрании рабочих и служащих службы тяги и движения при ст. Александрово в новый состав горсовета была выдвинута кандидатура машиниста Гапалова (бывший меньшевик), последний, взяв себе слово, заявил: “Мою кандидатуру прошу снять, так как я с взглядами советской власти не схожусь. Моя идея — равное и тайное голосование, свобода слова и печати”. Однако, несмотря на это, Гапалов прошел в члены горсовета.

Ф-ка «Красный Профинтерн» Гусь-комбината. Перевыборное собрание рабочих приготовительного отдела проходило 17 января. До перевыборов бывшая эсерка Богданова среди работниц вела усиленную агитацию, чтобы депутатом в горсовет выбрали ее. […] В результате голосования депутатом в горсовет была избрана Богданова.

Брянская губ. Гор. Почеп. На перевыборах в Покровском участке с резкой критикой горсовета и советской власти выступил преподаватель тех-школы Отрощенко, его поддержал бывший эсер Галкин. Несмотря на выступление партийцев, при голосовании в горсовет были избраны беспартийные во главе с Галкиным и Отрощенко.

Антисоветские группировки. Неорганизованное население

Орловская губ. (Центр). В гор. Дмитровске организовалась группировка из бывших думцев. В группировку входят: учитель, владелец кирпичного завода и один бывший эсер. Группировка ставит целью на предстоящих перевыборах создать беспартийный Совет из коренных граждан. На прошлых выборах усилиями участников из этой группировки были провалены несколько кандидатур членов ВКП(б). Группа подделывала избирательные повестки, чтобы иметь возможность посещать несколько избирательных собраний. […]

Брянская губ. Гор. Почеп. Группа городских крестьян за несколько дней до начала выборов агитировала среди населения (Затинский район) против списка кандидатов в горсовет, выставленных ячейкой ВКП(б). В результате агитации в горсовет прошли беспартийные.

В Стародубской части города за несколько дней до перевыборов организовалась группа из семи человек под руководством бывшего меньшевика; группа агитировала против списка, выставленного ячейкой ВКП(б). […] При голосовании были избраны в большинстве беспартийные из списка группировки, за исключением одного милиционера, члена ВКП(б). Руководитель группировки избран не был».

(Ц и т. п о: «Совершенно секретно». Лубянка Сталину о положении в стране. 1922-1934. М., 2003. Т.5.).

Конечно, годы «великого перелома» (1928-1932) покончили с этими остатками демократии.

Именно возврат к такой практике, а отнюдь не безальтернативные выборы, только и мог иметь ввиду Сталин, когда говорил, обосновывая тайные выборы в новые Советы: «Если народ кое-где и изберет враждебных людей, то это будет означать, что наша агитационная работа поставлена плохо, а мы вполне заслужили такой позор».

Но переломить господствовавшую тенденцию предыдущих десяти лет Сталину не удалось. Видимо, неправильно считать, что альтернативные выборы были для Сталина действительно непременным условием новой политической системы. Иначе бы он наверняка добился их.

Конституция 1936 года, формально не запрещая альтернативных выборов, не установила и гарантий свободного выдвижения и соревнования кандидатов, что определило характерную политическую физиономию советской демократии больше, чем на полстолетия.

Однако в то время внимательные и вдумчивые иностранные наблюдатели обращали внимание на то, что в «сталинской» Конституции заложен большой демократический потенциал. Показательно в этом плане признание Эдуарда Рейли Стеттиниуса, занимавшего пост государственного секретаря (министра иностранных дел) в администрации президента США Франклина Д. Рузвельта в 1944-1945 гг.

В 1944 г. в Нью-Йорке была издана книга Стеттиниуса «Ленд-лиз: оружие победы» (Lend Lease: Weapon For Victory). В ней госсекретарь поделился своими оптимистическими взглядами на будущее сотрудничество США и СССР после войны. Стеттиниус выражал надежду на гуманное соревнование двух великих держав и олицетворяемых ими социальных систем. Смысл его высказываний сводился к следующему. Пусть американцы и русские отстаивают каждый свои ценности и развивают свои внутренние проекты, не мешая друг другу. Только так можно выяснить, который из них действительно лучше.

Советская Конституция 1936 г., отмечал госсекретарь США, соответствует западным демократическим стандартам.

США могли бы ненавязчиво напоминать русским о желательности реализовывать на деле принципы этой конституции. Это было бы лучшим доказательством благих намерений США по отношению к советской России, считал глава госдепартамента.

Первый русский перевод этой книги появился только в 2000 году. Любопытно, что в нём… уже не было рассуждений Стеттиниуса о демократическом характере «сталинской» Конституции! Между тем, автор данной статьи отчётливо запомнил их, когда читал первое оригинальное издание этой книги, готовясь к университетскому экзамену по английскому языку. К сожалению, мною не было сделано тогда соответствующих выписок из текста. Не исключено, что положительные высказывания Стеттиниуса о «сталинской» Конституции исчезли ещё из англоязычных переизданий его книги, сделанных в годы «холодной войны», и русский перевод делался с них, а не с первого издания…

В заключение нельзя не упомянуть об одном немаловажном изменении, внесённом Конституцией 1936 года в жизнь страны. Дело касается увеличения числа союзных республик, обретения некоторыми народами СССР всех атрибутов суверенной государственности.

Перед 1936 годом Союз ССР состоял из семи союзных республик: РСФСР, Украинской. Белорусской, Узбекской, Туркменской и Таджикской ССР, а также Закавказской СФСР. В последнюю были объединены Грузинская, Армянская и Азербайджанская ССР. Казахская и Киргизская республики обладали статусом АССР в составе РСФСР. «Сталинская» Конституция включила в состав СССР каждого из членов ЗСФСР по отдельности, а также выделила Казахскую и Киргизскую республики из РСФСР и преобразовала их в союзные. Таким образом, общее число союзных республик достигло одиннадцати.

Это решение, которое в то время не могло быть принято вопреки мнению Сталина или даже помимо его воли, критиковалось и кое-кем в русской эмиграции (например, евразийцем П.Н. Савицким), и уже в позднесоветское и в постсоветское время у нас в стране. В частности, особенно много нареканий вызывало включение в состав Казахской ССР многочисленных районов, населённых, главным образом, русскими.

Для объективной оценки этого решения с позиций не сегодняшнего времени, а того, в которое оно принималось и осуществлялось, необходимо учесть такие факты. Первый состоит в том, что Казахская ССР была образована в границах ранее уже существовавшей Казахской АССР. Второй: первоначальная территория Казахской АССР, образованной (под названием Киргизской) в 1920 году, включала в себя заметную часть нынешней территории Российской Федерации. Достаточно сказать, что первой столицей Казахской автономной советской республики был Оренбург (до 1925 г.). Изъятие его и других русских районов из состава Казахстана в 1925 году было проведено не без влияния и участия Сталина – главного идеолога партии по национальному вопросу, в то время уже генсека ЦК ВКП(б) (а в 1934 г. последовала ещё одна отрезка территории от Казахстана в пользу Оренбургской области). Третий факт: на территории Казахской республики в 20-30-е гг. казахи составляли большинство населения (57,1% по данным Всесоюзной переписи 1926 г.).

Образование новых союзных республик отвечало взглядам Сталина, сложившимся ещё до революции, на решение национального вопроса путём создания национальной государственности. Кроме того, в возглавляемом им союзном государстве в реальном положении людей практически ничего не менялось от изменения порядка подчинения территории той или иной республике. Негативные последствия советского нациестроительства начали сказываться уже после смерти Сталина, и то далеко не сразу.

Вообще, Сталина должны были бы почитать, как подлинного основателя их государственности, все возникшие на территории СССР суверенные государства и все республики в составе РФ.

Ведь правовое основание советским национальным республикам было положено «Декларацией прав народов России», написанной Сталиным и изданной Советом народных комиссаров 2 (15) ноября 1917 г. Конституция 1936 г. окончательно оформила начатый тогда процесс. Все государственные образования на территории бывшего СССР – правопреемники административно-территориальных единиц, учреждённых, фактически, одним Сталиным.

Можно по-разному, положительно или отрицательно, оценивать влияние принятия «сталинской» Конституции на жизнь страны (объективная оценка, скорее всего, будет дифференцированной). Но было бы заведомо неверно считать, что данное событие вообще никак не отразилось на дальнейшем развитии СССР.

---

Материалы по теме:

Сталин и Конституция -

http://www.stoletie.ru/print.php?ID=35253

---

На VIII Чрезвычайном съезде Советов, прошедшем 25 ноября-5 декабря 1936 года, была принята так называемая «Сталинская конституция», по которой наша страна жила 41 год. А 12 декабря 1993-го на всенародном голосовании большинство высказалось за проект ныне действующего Основного закона.

По краю пропасти 

Конституция 1993 года родилась в жесткой политической борьбе между сторонниками президента Б.Н. Ельцина и приверженцами Верховного совета. В те дни страна стояла на грани гражданской войны, чего никто не мог ожидать еще два года назад, когда будущие противники принадлежали к одному, «демократическому» лагерю.  

Между тем, И.В. Сталин предвидел, что такой конфликт станет возможным. В своем докладе «О проекте Конституции Союза ССР» (декабрь 1936 года) он выступил с критикой одного из предложений по реформированию политической системы: «Далее предлагают дополнение к 48-ой статье проекта Конституции, в силу которого требуют, чтобы председатель Президиума Верховного Совета Союза ССР избирался не Верховным Советом СССР, а всем населением страны. Я думаю, что это дополнение неправильно, ибо оно не соответствует духу нашей Конституции. По системе нашей Конституции в СССР не должно быть единоличного президента, избираемого всем населением, наравне с Верховным Советом, и могущего противопоставлять себя Верховному Совету».

Что ж, так оно и получилось. Попытка ввести президентско-советскую республику окончились грандиозным столкновением между Ельциным и нардепами.

Сталин отлично понимал то, чего не могли понять «реформаторы» эпохи перестройки – нельзя мешать две совершенно разные политические системы.

«Перестройщики» пытались соединить несоединимое – установить полновластие Советов и, в то же время, ввести институт президента.  

Нет, конечно же, первого (и последнего) президента Союза избирали на Съезде народных депутатов, но это был шаг в сторону президентской республики. В поправках, внесенных в конституцию, предполагалось всенародное голосование. В дальнейшем президента избирали бы впрямую.  

Но главное даже не в этом. В 1990-1991 годах развернулось острое противостояние между двумя гигантскими центрами – союзным и российским. И в условиях этого самого противостояния руководство РСФСР во главе с Ельциным, попыталось получить некие административно-политические преимущества. Таким преимуществом был институт президента, избираемого всем населением. Бесспорно, такой президент выглядел намного предпочтительнее президента, избранного нардепами. Тут РСФСР обогнала союзный центр на крутом вираже истории. Вспомним, что даже и в 1996 году слова «всенародно избранный президент» звучали как некое «магическое» заклинание.  

Но при всем при том в 1991 году была сохранена сильная советская вертикаль. А вот этот дуализм стал причиной длительного политического противостояния. Нам удалось пройти по краю пропасти, после чего Россия стала президентской (иногда даже говорят – суперпрезидентской республикой). 

Республика нового типа 

Сталин в декабре 1936 года творил иную республику. Его идеалом была трехсоставная политическая система: «парламент-партия-правительство». По мысли Сталина, средоточием государственного управления должен был выступать Совет народных комиссаров (СНК), работающий в тесном взаимодействии с Верховным Советом (ВС) – источником народной воли. СНК должен был подчиняться ВС, но в то же время иметь достаточно сильную автономию.  

Верховный Совет подпирал бы СНК с одной стороны, а ВКП (б) – с другой. Партия рассматривалась Сталиным как идейно-политический авангард, воспитывающий народ, и обладающий, в первую очередь духовным влиянием. Кстати, такая система воспроизводила бы, на новом уровне, реалии традиционных сообществ, основанных на взаимодействии трех сословий – духовенства, дворянства и хозяйственников (народа).

Духовенству, в такой оптике, соответствовала партия, дворянству – правительство, а народу – Советы.

Себя же Сталин видел лидером партии, формальным главой государства (председателем Совнаркома) и неформальным вождем народа. Он как бы возвышался над всеми тремя частями, воспроизводя архетип монарха.  

Между тем, в 1936 году Сталин не был главой правительства. Совнарком возглавлял его старинный соратник В. М. Молотов, а сам Иосиф Виссарионович был сосредоточен на руководстве партией, точнее даже партийным аппаратом. И этот партийно-номенклатурный статус тяготил его, делая, до известной степени заложником разбухшей и закостенелой комбюрократии. Показательно, что во многих своих письмах Сталин именовал себя «секретаришкой», в чем выражалась некоторая досада по поводу того, что ему необходимо заниматься партийной канцелярщиной. Не менее показательно и то, что Сталин предложил сделать его главой правительства еще в октябре 1927 года, на пленуме ЦК. Тогда в ВКП (б) была разгромлена достаточно сильная левая (троцкистско-зиновьевская) оппозиция, и Сталин посчитал, что ему теперь незачем возглавлять партаппарат. Однако против этого решительно выступил тогдашний председатель Совнаркома А. И. Рыков, не желавший терять столь важный пост.  

Потом были - новый тур внутрипартийной борьбы (уже с «правыми» - Н. И. Бухариным и Рыковым) и коллективизация. Эти события чрезвычайно радикализировали жизнь страны и укрепили власть партийного аппарата, выступавшего как главный хранитель ценностей ортодоксального большевизма. В провинции первые секретари нацкомпартий, крайкомов и обкомов вели себя как полновластные владыки, раздувая собственный культ личности – по образцу сталинского. И эта ситуация становилась уже невыносимой. 

Сталинский план демократизации 

После завершения коллективизации и первых успехов индустриализации Сталин задумался над тем, как бы покончить с диктатом партийных функционеров и перенести центр власти туда, где он и должен был находиться – в госструктуры. Конституционная реформа, собственно говоря, и была направлена на достижение именно этой цели. В Конституции 1936 года были особо прописаны разного рода права и свободы граждан, что дало многим наблюдателям повод говорить о ней, как о самой передовой и демократической. Сегодня над этим смеются, указывая на события 1937-1938 годов. Однако Сталин и в самом деле планировал осуществить широкомасштабную демократизацию, причем без всякого подражания Западу (с его многопартийностью, при которой власть переходит от одной финансово-промышленной группировки к другой).  

Иосиф Виссарионович предложил провести действительно соревновательные выборы в Верховный Совет, который создавали вместо громоздкой, многоступенчатой системы Съездов Советов. В книге Ю. Н. Жукова «Иной Сталин» приводится фотокопия проекта бюллетеня, который планировалось ввести на выборах 1937 года. На одном из них напечатаны три фамилии кандидатов-соперников, идущих на выборах в Совет Национальностей по Днепропетровскому округу. Первый кандидат предполагался от общего собрания рабочих и служащих завода, второй — от общего собрания колхозников, и третий — от местных райкомов партии и комсомола. Сохранились также образцы протоколов голосования, в которых утверждался принцип альтернативности будущих выборов. На образцах визы Сталина, Молотова, М. И. Калинина, А. А. Жданова. Они не оставляют сомнения в том, что именно Сталин и его соратники являлись инициатором альтернативности на выборах.  

Очевидно, что на таких выборах выдвиженцам от партийных организаций нужно было выдержать серьезную конкуренцию со стороны беспартийных кандидатов и общественных организаций. И она, несомненно, отсеяла бы забронзовевших партократов, привыкших мыслить по-левацки – как во времена гражданской войны и коллективизации.  

Одновременно, планировалось применить и еще один фильтр – партийный. Сталин выступил за то, чтобы сделать выборы партийного руководства всех уровней тайными. И этот фильтр, вкупе с советским, только усилил бы «отсев».  

Однако партийная олигархия весьма обеспокоилась этими планами. Первые секретари закричали о том, что в стране существует множество врагов народа. Тем самым вбрасывалась мысль о преждевременности проведения свободных выборов.

Сталин по этому поводу заявил: "…Если народ кой-где и изберет враждебных людей, то это будет означать, что наша агитационная работа поставлена плохо, а мы вполне заслужили такой позор..."

Наличие разных подходов к реформированию страны демонстрируют материалы февральско-мартовского (1937 года) пленума ЦК. Сталин и его ближайшие соратники (Молотов, Жданов и др.) выступили на нем с достаточно спокойными речами, обращая огромное внимание на необходимость подготовки и проведения выборов. Напротив, весьма кровожадными были речи «региональных боссов» — С. В. Косиора (Компартия Украины), Р. И. Эйхе (Западно-Сибирский крайком), И. М. Варейкиса (Дальневосточный крайком) и многих других. Позже именно Эйхе предложит создание печально известных местных «троек» в составе первого секретаря, прокурора и начальника НКВД. С помощью этих чрезвычайных структур регионалы надеялись укрепить свою власть и расправиться с неугодными.  

В сложившихся условиях Сталин принял решение включиться в террор, который уже нельзя было остановить, но под колеса которого вполне можно было попасть. Маховик репрессий заработал, и намечавшиеся выборы оказались сорванными. При этом инициаторы репрессий пали жертвой своей же собственной кровожадности – они были уничтожены как «враги народа».  

Сталину, тем не менее, удалось достичь некоторых реформаторских успехов. Так, по декабрьской (1936 года) Конституции был сняты ограничения в правах, наложенные на отдельные социальные категории, причисленные к «эксплуататорам» . Выборы стали тайными, что хоть как-то приближало их к статусу «свободных».  

Кроме того, Сталин существенно повысил роль правительства в государственно-политической системе. В СНК стали формироваться различные оперативно-координационные структуры (Комитет обороны и Экономический совет, слитые затем в единое Бюро), было увеличено количество зампредов СНК, при каждом наркомате ввели должность зама по кадрам. Наконец, 4 мая 1941 года Сталин реализовал свою давнишнюю мечту, став главой правительства.

Сорванные реформы 

И это, пожалуй, было апогеем его государственно-политического реформаторства. В дальнейшем он предпринял еще три попытки кардинальной реорганизации.  

В январе 1944 года, по распоряжению Сталина, Г. М. Маленков составил проект постановления ЦК «Об улучшении государственных органов на местах». В нем предлагалось: «а) покончить с установившейся вредной практикой дублирования и параллелизма в руководстве хозяйственным и культурным строительством со стороны местных партийных и государственных органов… и полностью сосредоточить оперативное управление хозяйственным и культурным строительством в одном месте - в государственных органах…б) укрепить государственные органы наиболее авторитетными и опытными кадрами… в) повернуть внимание партийных организаций к всемерному укреплению государственных органов, поднятию их роли и авторитетности, освободив партийные органы от несвойственных им административно-хозяйственных функций и установить правильное разделение и разграничение обязанностей между партийными и государственными органами;  г) обязать руководящие партийные органы на местах, проводя перестройку взаимоотношений с советскими органами…». (Ю. Н. Жуков. «Сталин: тайны власти»)  

Предполагалось, что будет собран Пленум ЦК, которые и решит судьбу проекта. Однако, Политбюро отвергло предложения Сталина и Маленкова – настолько велико было сопротивление партноменклатуры.  

Уже после войны Сталин дал задание Жданову подготовить проект новой программы ВКП (б), которую планировали принять на партийном съезде в 1947 году. Проект предусматривал осуществление целого комплекса мер, призванных радикально преобразовать жизнь в стране. Предполагалось включить в управление СССР всех его граждан (само управление планировалось постепенно свести к регулированию хозяйственной жизни). Все они должны были по очереди выполнять государственные функции (одновременно не прекращая трудиться в собственной профессиональной сфере).

По мысли разработчиков проекта, любая государственная должность в СССР могла быть только выборной, причем следовало проводить всенародное голосование по всем важнейшим вопросам политики, экономики, культуры и быта.

Гражданам и общественным организациям планировалось предоставить право непосредственного запроса в Верховный Совет. (Данилов А. А., Пыжиков А. В. «Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы») 

В 1947 году съезд так и не состоялся, а реформы были отложены. Но из содержания проекта хорошо видно желание Сталина изменить строй в СССР.  

Наконец, в ноябре 1952 года, на пленуме ЦК, который состоялся после XIX съезда партии, Сталин предложил освободить его от обязанностей секретаря ЦК – с тем, чтобы он смог сосредоточиться на работе в Совете министров. Тем самым Иосиф Виссарионович хотел ослабить контроль партноменклатуры над государством. Но участники пленума отвергли это предложение, обставив свой отказ как проявление верности вождю. 

Реванш партократии

После смерти Сталина к власти приходит Н. С. Хрущев, который существенно укрепил позиции партократии. Ему тоже хотелось создать свою конституцию, которую он мыслил как альтернативную Сталинской. Над ее проектом работала особая конституционная комиссия 1962-1964 гг. Примечательно, что ЦК направил записку, в которой специально ориентировал членов комиссии: «В свое время Сталин, обосновывая проект Конституции 1936 года, говорил о коренном различии между Конституцией и Программой партии, что Конституция отражает то, что добыто и завоевано, а Программы провозглашают то, что предстоит сделать. Этот взгляд нельзя признать правильным. Между Конституцией советского государства и Программой КПСС не может и не должно быть такого разрыва».

Разница двух подходов – сталинского и хрущевского – была налицо.

В Конституции 1936 года Совет министров определялся как «высший орган государственного управления», а в хрущевском проекте его планировали обозвать «исполнительным и распорядительным органом». Члены комиссии предлагали закрепить руководящую роль КПСС. Правда, выдвигались и положения о повышении роли Советов, но это касалось, в первую очередь, экономики.  

В 1964 году Хрущев был смещен и принятие новой Конституции отложили (хотя вялотекущая работа по ее разработке продолжала вестись). Ее приняли в 1977 году, и она все-таки закрепила роль КПСС. В 6-й статье декларировалось: «Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза. КПСС существует для народа и служит народу. Вооруженная марксистско-ленинским учением, Коммунистическая партия определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит великой созидательной деятельностью советского народа, придает планомерный научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма».  

В прежней Конституции роль партии тоже фиксировалась, но не столь резко. Характерно, что ее определяла 126-я статья, тогда как в брежневской конституции о роли партии говорится в самом начале. К тому же в 126-й статье говорится, прежде всего, об ассоциациях граждан: «В соответствии с интересами трудящихся и в целях развития организационной самодеятельности и политической активности народных масс гражданам СССР обеспечивается право объединения в общественные организации: профессиональные союзы, кооперативные объединения, организации молодежи, спортивные и оборонные организации, культурные, технические и научные общества…». И только после этого утверждалось: «… А наиболее активные и сознательные граждане из рядов рабочего класса, трудящихся крестьян и трудовой интеллигенции добровольно объединяются в Коммунистическую партию… являющуюся передовым отрядом трудящихся в их борьбе за построение коммунистического общества и представляющую руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных».  

Как говорится, почувствуйте разницу.  

Брежневская конституция была триумфом партократии, которая через 8 лет начнет разрушительную перестройку. Она проводилась без какого-либо продуманного и выверенного плана, без той предусмотрительности, которая была присуща Сталину. Результаты известны – развал Союза и тяжелейший политический кризис 1992-1993 годов. 

---

 

---