Знакомый ссыль кинул. Читаем, делаем выводы, комментируем.

Психопат по имени СОЦИОПАТ

Вот уж кому психотерапевт не нужен, так это социопату. Его с ультиматумом направляет на лечение директор школы (исключу!), жена (разведусь!), работодатель (уволю!), начальник лагеря (лишу свиданий!), начальник тюрьмы (пойдешь в карцер!) и прочие страдающие добропорядочные граждане. Сам социопат не страдает — ему некогда: он в постоянном поиске. В процессе поиска может заскочить и в кабинет психотерапевта — как очаровательное создание, болеющее чем-то этаким ... что требует рецепта. Получив от «купившегося» врача желаемое, страдалец немедленно исчезает — и начинает манипулировать кем-то другим. Потому что люди для социопата — лишь манекены, которые нужно раздеть: не ходить же Человеку голым! «Человек», конечно, сам социопат, причем социопат — вовсе не обязательно мужчина.


Это не про вас? Даже если так, и вы — невинная «овечка», то, наверное, небесполезно будет узнать побольше о «волках»-социопатах, которым вы ОЧЕНЬ нравитесь. Помните, как Пятачок, с надеждой и страхом ожидая поимки в ловушку ужасного Слонопотама, мучился вопросом: «Интересно, Слонопотамы любят поросят? И если да, то КАК они их любят???» Вот и давайте посмотрим — как.

1. Не запутайтесь в терминах!

Злостные социопаты хитры и изворотливы, и первая исходящая от них опасность — терминологическая путаница. Есть три слова: психопат, социопат и антисоциальный, описывающих, по сути, одно и то же [1, 2]. Казалось бы, какая разница, если мы договоримся о терминах? Однако слово тем лучше служит, чем вернее отражает вкладываемый в него смысл. «Психопат» плохо уже потому, что означает буквально «патологию психики» — но ведь это весь спектр психических заболеваний и расстройств, а нам нужно определенное.

«Антисоциальный» ближе к делу, но рассматриваемые люди обычно НЕ противопоставляют себя обществу/социуму и НЕ удаляются от него (как при шизофрении): они активно используют людей именно в существующих социально-исторических рамках (вспомните Остапа Бендера, «сына» лейтенанта Шмидта, «инспектора» домов престарелых, и прочая, и прочая...). Занятно, что при определенных условиях, о которых поговорим ниже, именно «антисоциальные» являются движущей силой общественного развития. Но они, действительно, «патологичны» с точки зрения среднестатистического обывателя, добропорядочного представителя социума. Поэтому предлагаю остановиться на имени «социопат».

2. Социопат: детство и отрочество

Социопатами рождаются. Игра генов. Стандартная ситуация: в одной и той же семье один ребенок — «нормальный», другой — социопат. Родителям остается только удивляться и стараться «воспитать» непокорного, приводя в пример брата/сестру. Результат обычно плачевный — озлобляются оба: социопат из-за постоянных и, в сущности, несправедливых, обвинений, что он «плохой» (памятка родителю: с самого раннего возраста никогда не говорите ребенку, что он плохой, но всегда проясняйте — для себя и для него, когда он поступил плохо), а примерный из-за того, что, несмотря на все его старания и постоянные словесные поощрения со стороны родителей, они любят больше почему-то социопата, по крайней мере, сильные чувства у них вызывает именно «плохой».

Ситуация многократно описана в художественной литературе. Почитайте, например, «Владетеля Баллантрэ» Стивенсона [3]. Это хороший писатель, и написал он не только хрестоматийный «Остров Сокровищ»: знаменитая история о докторе Джекиле и мистере Хайде — тоже Стивенсон. Внутренняя и внешняя пружина цитируемой ниже книги — «братоубийственная распря» между непутевым любимчиком Джеймсом (Баллантрэ) и добродетельным страдальцем Генри в изложении преданного слуги последнего, Маккеллара:
«— На вашем месте, мистер Генри, я поговорил бы с милордом начистоту, — сказал я.
— Маккеллар, Маккеллар, — отозвался он, — вы не осознаете шаткости моего положения. Ни к кому я не могу пойти со своими подозрениями, меньше всего к отцу. Это вызвало бы у него только гнев. Беда моя, — продолжал он, — во мне самом, в том, что я не из тех, кто способен вызывать к себе любовь. Они все мне признательны, все твердят мне об этом: с меня этой признательности хватит до смерти. Но не мной заняты их мысли. Они и не потрудятся подумать вместе со мной, подумать за меня».

Думать бедняге пришлось самому, и ни к чему хорошему это не привело.
«Мистер Генри отложил карты. Он медленно поднялся на ноги, и все время казалось, что он погружен в раздумье.
— Трус, — сказал он негромко, как будто самому себе. И потом не спеша и без особого ожесточения ударил Баллантрэ по лицу.
Баллантрэ вскочил, весь преобразившись, я никогда не видел его красивее.
— Пощечина! — закричал он. — Я не снес бы пощечины от самого господа бога!
— Потише, — сказал мистер Генри. — Ты что же, хочешь, чтобы отец снова за тебя вступился?»
Генри вроде бы убил брата на дуэли, но социопаты живучи, как кошки, и издевательство над примерным братом продолжилось. За что, спрашивается?

Следует различать социопатический склад личности и социопатическое расстройство; в первом родители не властны, но их задача — уберечь своего ребенка от пути наименьшего сопротивления, пути к расстройству. В школе будущих родителей этому не учат (а жаль!), читать соответствующую литературу у взрослых нет времени и желания (лучше Дарью Донцову!), и в результате ребенок может продемонстрировать папе и маме такие особенности поведения, которые в дальнейшем (диагнозы личностных расстройств ставятся только после 18 лет!) вносят его в графу социопатов. По DSM-III-R, современной международной классификации психических болезней и расстройств, соискатель должен до 15 лет успеть совершить, по крайней мере, три из двенадцати «подвигов» [2, с.209]:

«1. Пациент часто прогуливал занятия в школе;
2. Не менее двух раз тайком от родителей или лиц, их заменяющих, уходил из дома на всю ночь (или один раз, но не возвратившись наутро);
3. Часто затевал драки;
4. Использовал оружие более чем в одной драке;
5. Заставил кого-то вступить с собой в сексуальную связь;
6. Проявлял жестокость к животным;
7. Проявлял жестокость к людям;
8. Преднамеренно разрушил чью-либо собственность (кроме поджога);
9. Преднамеренно совершил поджог;
10. Часто лгал (не в целях защиты от физического или сексуального насилия);
11. Воровал, не нападая на жертву, более чем в одном случае (включая подлог);
12. Воровал, нападая на жертву (например, грабеж с насилием, выхватывание кошелька, вымогательство, вооруженный грабеж)».

Ммм-да... Почитаешь такое, и складывается впечатление, что большая часть подростков современной России — потенциальные социопаты. Похоже, нам не следует слишком серьезно ориентироваться на определитель, созданный в цивилизованных странах. Вот если бы средняя семья в России жила, как средняя американская семья... Так что рекомендация российским родителям — побольше здравого смысла и понимания проблем детей, растущих в столь буйных условиях. А мы перейдем к клинике, памятуя, что социопат — он и в Африке социопат. Рассмотрим характерные аффекты (эмоции) и защиты.

3. И социопату нужна защита

— защита от эмоций, точнее, от их отсутствия. С эмоциями у социопатов плохо: они страдают «блокировкой аффекта», попросту бесчувствием. Для их способа жизни — манипуляции это и хорошо, и плохо. Хорошо, так как легче считать окружающих чем-то неодушевленным, говорящими куклами. Плохо, потому что это противоречит реальности, и соответственно мешает ее использованию. Досадно, когда манипуляция срывается из-за недостаточного знания объекта (его эмоционального мира); и защитой социопата от состояния гневной беспомощности служат контроль, проективное идентифицирование и отреагировавание вовне.

Контроль относится к группе примитивных защит [1, c.130]; он — основная защита социопатов низкого уровня. Наиболее впечатляющие результаты на пути контроля показал товарищ Сталин — творец системы Гулага (не будем забывать, однако, что первые концлагеря появились еще при товарище Ленине).

Проективная идентификация — защита более высокого уровня. Если проекция — это приписывание другому своих собственных мыслей и чувств, то проективная идентификация означает, что объекту не только приписывают, но и предписывают поступать в соответствии с проекцией. Простейший пример: измученная природной непоседливостью сына, мама внушает ему: «Ведь ты же хороший, спокойный мальчик. Вот и сиди тихо!» В таком контексте «хороший» так же плохо, как и «плохой» в примере, приведенном выше (если еще помните), потому что это — игнорирование реальности и обучение ребенка конкретному приему социопатической защиты. Эта защита крайне злокачественна, она способна разрушить жизнь человека и его близких. Собственно, история Скарлетт из «Унесенных ветром» есть история краха социопата в результате последовательного применения такой защиты в отношении несчастного ее объекта — Эшли. Книга и начинается влюбленностью Скарлетт в Эшли; состояние, которое в норме (как простая проекция) длится не более года, а у нее — много лет, и заканчивается так:
«А ведь на самом деле он таким никогда и не был — только в моем воображении, — отрешенно думала она. — Я любила образ, который сама себе создала, и этот образ умер, как умерла Мелли. Я смастерила красивый костюм и влюбилась в него. А когда появился Эшли, такой красивый, такой ни на кого не похожий, я надела на него этот костюм и заставила носить, не заботясь о том, годится он ему или нет. Я не желала видеть, что он такое на самом деле. Я продолжала любить красивый костюм, а не его самого» [4].

Совершенно справедливо, но только поздно она «дозрела» до этих мыслей, которые безрезультатно пытались внушить ей и Рэтт, и сам Эшли. Результат: Эшли так и не стал на свои ноги, многолетняя любовь Рэтта перегорела, а сама Скарлетт с ее знаменитым «подумаю об этом завтра» (кстати, тоже защита типа репрессии-вытеснения [1, c.155]) вряд ли вернет Рэтта, что бы там не вытворяли самозванные «продолжатели» романа: сама Митчелл закончила именно там, где надо, и так, как надо. Вопреки американской традиции, хэппи-энда не будет. (В частности, и потому, что для середины 19 века психотерапия социопатов — дело далекого будущего).

Отреагирование вовне — тоже защита довольно высокого уровня; она служит громоотводом чувства тревоги. Отличительной особенность социопата является крайне низкая — ненормально низкая тревога и неспособность (нежелание) предвидеть последствия своих действий. Тревожный дискомфорт мгновенно устраняется — от примитивного «Сам дурак!» до самых изощренных форм, доступных, к примеру, профессору-психиатру Ганнибалу Лектеру из «Молчания ягнят». Когда в ходе очередного «собеседования» со Старлинг та невольно задевает его, реакция профессора-людоеда следует незамедлительно:
«— Вам хотелось бы меня квантифицировать, разложить на составные, не правда ли, офицер Старлинг? Вы преисполнены амбиций и уверенности в себе. А знаете, как вы выглядите, на мой взгляд, вы — с вашей дорогой сумкой и дешевыми туфлями? Вы самая настоящая деревенщина, правда, тщательно отмытая и отчищенная; пробивная деревенская бабенка, у которой все же есть некоторый вкус. Глаза у вас — как дешевые камушки, что дарят на день рождения: никакой глубины, поверхностный блеск, так и загораются, когда вам удается получить хоть крошечный, да ответ. Но за эти кроется ум, не правда ли? Вы из кожи вон лезете, только бы не походить на собственную матушку. ... ... — Знаете, во время переписи один счетчик пытался меня квантифицировать. Я съел его печень с бобами и большим амароном. Отправляйтесь-ка назад, в свою школу, малышка Старлинг.
... Старлинг вдруг почувствовала себя опустошенной, как после кровотечения» [5].

4. За что мы любим социопатов?

Вы, понятно, в негодовании. А какие фильмы вы смотрите? Какие книги любите? Какие материалы просматриваете в газетах прежде всего? Давайте-ка лучше дадим слово героям использованных выше книг и их оппонентам.

«— И все-таки вы, Маккеллар, высоко поднялись в моем мнении [говорит Баллантрэ после неудавшейся попытки Маккеллара убить его — ЕЧ]. Вы думаете, я не умею ценить верность? Но почему же по-вашему вожу я с собою по свету Секундру Дасса? Потому что он готов в любую минуту умереть ради меня. И я его за это люблю. Вы можете считать это странным, но я еще больше ценю Вас после вышей сегодняшней выходки. Я думал, что вы раб Десяти заповедей, но это, по счастью, не так! ... Вы внушили себе, что любите моего брата. Но это просто привычка, уверяю вас. Напрягите вашу память, и вы убедитесь, что, впервые попав в Деррисдир, вы нашли его тупым заурядным юношей. Он и сейчас туп и зауряден, хотя и не так молод. Если бы вы тогда повстречались со мной, вы бы теперь были таким же ярым моим сторонником» [3].

«— Ничто не доставляет мне такого удовольствия, — заметил Рэтт, — как наблюдать за внутренней борьбой, которая происходит в вас, когда принципы сталкиваются с таким практическим соображением как деньги. Я, конечно, знаю, что практицизм в вас всегда победит, и все же не выпускаю вас из виду: а вдруг лучшая сторона вашей натуры одержит верх. И если такой день настанет, я тут же упакую чемодан и навсегда уеду из Атланты. Слишком много на свете женщин, в которых лучшая сторона натуры неизменно побеждает... Но вернемся к делу. Так сколько и зачем?» [4].

«— Как вы думаете, если вам лично, самой удастся поймать этого Буффало Билла, если вы спасете Кэтрин Мартин, это заставит ягнят замолчать? Как вы считаете, это и им поможет? И вы перестанете просыпаться в темноте и слышать как блеют ягнята? Как вы думаете, а, Клэрис?
— Да. Не знаю. Может быть.
— Спасибо Клэрис! — Доктор Лектер выглядел странно удовлетворенным» [5].
Не станем забывать также, что именно Лектер дал Старлинг ключ к поимке искомого ею преступника — как награду за порядочность и сообразительность.

Говоря попросту, с социопатами не скучно (я, конечно, не имею в виду экстремальные ситуации вроде изнасилования и убийства): они и сами плохо переносят скуку [Барни, охранник доктора Лектера, говорит, что того не может испугать ничто, кроме скуки], и не дают, соответственно, скучать другим. Добродетельных, но скучных, увы, уважают, но не любят. Второе: если ты вошел в ближний круг социопата, ты пользуешься его безоговорочной защитой и поддержкой [Скарлетт с молодости «тащит» на себе целую кучу близких; Баллантрэ опекает верного индийца; вырвавшийся на свободу Лектер успокаивает Старлинг: «Я не собираюсь наносить визит Вам, Клэрис. Мир для меня более интересен, пока в нем есть Вы»]. И, наконец, люди социопату интересны, пускай даже и как объекты манипуляции, а это приятно: никому не хочется быть пустым местом [именно Баллантрэ, объявившись в отчем доме, заметил, что по незнанию занял стул Маккеллара — освободил и извинился]. Только не следует забывать, что теми же плюсами могут обладать и НЕ социопаты, которые принимают и понимают окружающих без попыток ими манипулировать и, в отличие от социопатов, способны любить и принимать любовь. Социопату только кажется, что он любит. Он презирает слабость и превозносит силу — в себе и других. В таких жестких рамках любовь не произрастает.

5. Социопатия - неизлечима!

Психотерапевты не любят лечить социопатов: ложность их «очарования» очевидна для специалиста, так же как и попытки манипулирования терапевтом, а перенос не работает из-за блокировки аффекта. Поскольку апелляция к чувствам бесполезна, то эффективна, по-видимому, только когнитивная терапия, а самому терапевту неплохо иметь социопатический компонент личности который имеет, к примеру, Гринвальд (цитируется по [1, c.212]):
«Ко мне пришел один сутенер и начал обсуждать свой способ жизни.
— Вы знаете, я стыжусь показать себя и тому подобное, но все-таки это довольно хороший способ заработать, и многие парни хотели бы так жить. Вы знаете, как живет сутенер. Это не так уж и плохо — заставлять девчонок суетиться для вас. Так почему бы вам этого не делать? Почему любому так не жить?
Я ответил:
— Ты сопляк.
Он спросил, почему. Я объяснил:
— Смотри, я живу на заработки проституток. Я пишу о них книгу; этим я добиваюсь уважения и приобретаю известность; по моей работе сняли фильм. Я заработал на проститутках гораздо больше денег, чем ты когда-нибудь заработаешь. И, кроме того, тебя, подонка, в любой день могут арестовать и посадить в тюрьму, а я в это время пользуюсь уважением, восхищением и имею отличную репутацию.
Это он смог понять. Парень увидел, что кому-то, кого он считал таким же, как он сам, известен лучший способ достижения тех же самых результатов».

В рамках когнитивной психотерапии [2] пациента учат рассчитывать разные варианты достижения цели — с их плюсами и минусами, и выбирать наиболее выгодный. Этот же вариант является наименее деструктивым для пациента и приемлемым для общества. Так социопата постепенно переводят нас все более высокий уровень функционирования. С его, естественно, согласия и при наличии достаточной способности к абстрактному мышлению.

Смена уровней происходит, например, так [2, c.220].
(1) Молодой человек преследует избранную партнершу, удовлетворяя свое половое влечение тогда и как это ему удобно. Отношения неудовлетворительны и непродолжительны.
(2) Он иногда выполняет просьбы своей партнерши, прикинув: «Время от времени нужно делать ее счастливой, и она будет продолжать давать мне то, что я хочу».
(3) Он предпринимает систематические усилия, чтобы удовлетворять, а не фрустрировать свою подругу: отношения становятся устойчивыми и удовлетворяющими обоих.

Что при этом происходит? На самом низком уровне социопат действует только в рамках личного интереса, на основе получения незамедлительной награды и избегания непосредственного наказания. Корректирующая обратная связь с реальностью отсутствует.
На следующем уровне социопат уже способен в какой-то мере учитывать интересы других людей и видеть свою выгоду в поддержке этих интересов; способен осознавать и учитывать отдаленные последствия своего поведения.
Третий уровень спорен, так как предполагает достижение достаточно высокой планки нравственного развития, когда «шагать по трупам» (в прямом и переносном смысле) уже неприемлемо. И если можно говорить об излечении социопата, то это — место, где социопатический континуум переходит в «норму». Но социопатический склад личности, а именно, слабость аффекта, высокий порог возбуждения, вкус и способность к действию, способности к пониманию людей в целях управления ими, убрать невозможно. Да и не нужно! Обществу крайне нужны социопаты высокого уровня.

Для примера немного о нашей истории. Николай II был очень хороший человек и семьянин, но управление государством, да еще в критическое время, было явно не его дело. Его легко обошел социопат низкого уровня — Ленин (об уровне свидетельствует, в частности, его неспособность предвидеть дальние последствия: «Ввяжемся в драку, а там посмотрим»). Освободившееся после Ленина место занял, к сожалению, социопат еще более низкого уровня — Сталин, который распространил примитивную защиту — контроль на масштабы всей страны, замучив миллионы, погубив генофонд и выбросив страну из русла цивилизации. А вот Петр I, заложивший основы нового, более прогрессивного государства был социопатом высокого уровня: обучающийся, гибкий.

Во власть вообще идут только социопаты и параноики (святым там делать нечего), но именно от уровня пришедших к власти «волков» зависит счастье и благоденствие «овец», составляющих большинство любого общества. Поэтому, дорогие сограждане, мечтая о «железной руке», не забывайте, пожалуйста, и об интеллектуальном развитии и элементарной порядочности своих избранников, иначе все это «железо» ударит по вам же. Помните также, что криминальные личности по определению относятся к низшему уровню социопатии; их легко выявить уже по характерной терминологии.

И в заключение, на сладкое, кусочек из фантастического романа А. Бестера «Человек Без Лица». Финальная сцена спец-лечения талантливого преступника; разговор врача и полицейского:
«—... Три или четыре сотни лет назад наш брат полицейский ловил людей, подобных Ричу, только для того, чтобы предать их смерти. Это называлось смертная казнь.
— Вы шутите.
— Честное скаутское.
— Но это же бессмыслица! Если у человека хватило смелости и таланта, чтобы переть против общества, он, несомненно, незауряден. Его нужно ценить. Исправьте его и превратите в положительную величину. Зачем его уничтожать? Если мы станем разбрасываться такими людьми, так у нас, чего доброго, останутся одни овцы.
— Не знаю. Может, в те времена им и нужны были овцы» [6].

***

ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАНЯТИЯ. Помните отличный, еще советский мультик «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями»? Многие, наверное, и саму сказку читали:
«... жил когда-то мальчик, по имени Нильс. С виду — мальчик как мальчик. А сладу с ним не было никакого. На уроках он считал ворон и ловил двойки, в лесу разорял птичьи гнезда, гусей во дворе дразнил, кур гонял, в коров бросал камни, а кота дергал за хвост, будто хвост — это веревка от дверного колокольчика» [7]. А если учесть, что он и подраться не дурак, и к отцовскому ружью тянется, то «детский прожиточный минимум социопата» (см. раздел 2) Нильс к своим 12 годам уже успешно выполнил.

Кто пациент — ясно. А врач — лесной гном, который неосмотрительно забрел в дом Нильса в отсутствии его родителей и был пойман юным хулиганом в сачок. Когда Нильс, уже сторговавшись отпустить гнома за золотую монету, внезапно передумал, захотев содрать с «лоха» побольше, гном обиделся; на основании проявленной Нильсом жестокости и бессовестности был поставлен диагноз и начато лечение. Гном, естественно, не психотерапевт, поэтому применил когнитивный подход в особом варианте «пусть жизнь научит» (как у Высоцкого в песенке про вытрезвитель: «Чему нас учит «Семья и школа»? Пусть жизнь накажет...»). Уменьшив Нильса до размера воробья, гном выбил из-под ног клиента физиологическую основу расстройства (известно, что многие социопаты в пожилом возрасте, потеряв драйв и избыток физических сил, становятся удивительно законопослушными гражданами; кроме того, сравнительно малая распространенность социопатии среди женщин связывается и с их физиологическими ограничениями [1]).

Нильс стал маленьким, но не слабым (социопаты презирают слабаков!). Он сразу отмел мысль остаться дома в качестве жалкой «дюймовочки». Свое путешествие Нильс начал, пытаясь удержать за хвост домашнего гусака Мартина, вознамерившегося улететь с дикими гусями (гусак-то был мамин, а мама входит в защищаемый ближний круг Нильса). А дальше — Нильс оказался «способным» пациентом, самостоятельно осваивающим уровень за уровнем, от простого выживания (он помог очнуться выбившемуся из сил Мартину, потому что тот пока — единственное живое существо, с которым Нильс в контакте), через стадию полу-бескорыстной помощи (спасая бельчат — получает орешки от мамы-белки), к бескорыстной помощи (спасая медведей от охотников) и, наконец, к высшему уровню жертвенности (в истории с Удачником и Неудачником — не использовав редчайший шанс стать нормальным, погубив другого). Вскоре, конечно, последовал хэппи-энд, так как лечение блестяще завершено. Отрадно, что столь жестокая форма лечения не сломала Нильса, что он не превратился в «овцу»: он научился использовать свои сильные качества, не вредя ни окружающим, ни самому себе.