Километр семьсот метров проплыла, за пятьдесят пять минут (хочу-то я два километра за сорок пять минут). Проплыла бы и больше, да пришлось лавировать в малюсеньком бассейне между беременной девушкой, подтянутым пенсионером, шустрым мальчонкой и дамой в шапочке-помидорке (шапочка в виде помидора, красная, с зеленым хвостиком). Они как-то расслабились все, увидев, что я зверско мотаюсь туда-сюда, ну, решили, будем плавать неторопливо по всему периметру, а эта уж сама нас обплывет. И обплывала, не без казусов правда, поднимешь, например, голову, воздуху глотнуть, а прямо перед тобой маячит доверчивое лицо дамы-помидорки, еще и в плавательных очках. Она типа доверилась и потому нет у нее никакой потребности сворачивать, если на нее плыву я. Не знаю, что она там думает -- рассосусь я в последний момент, или еще чего. Ну, в общем, права конечно, рассосаться я не рассосалась, но затормозить успела. Беременную, понятно дело, огибала старательно, потому как ну его на хуй, в беременных врезаться. Пенса подрезала иной раз, не без этого. А мальчонка сам кого хошь подрежет, он вообще, из-за столпотворения сегодняшнего, большую часть времени под водой проплавал, чисто Ихтиандр, иногда выныривал прям перед носом у кого-нибудь и обратно, в пучину. Один раз мы с ним даже на перегонки поплыли, не сговариваясь, он под водой, дельфином, я на поверхности, кролем. Победила зрелость. Но молодость ничо так, не вчистую продула.

Когда вылезла из бассейна, вытащила беруши, очки отлепила от лица с приятным чпоком, ко мне пенс подкатил -- Богиня, говорит, Афродита. Я любовался. Это, говорит, поэма -- вы и вода. Вода расступалась пред вами. Незабываемо, говорит. Я б, может, и поверила, если бы не запомнила, как месяца полтора, этот же пенс, точно такими же словами замолаживал девицу, вообще не умевшую плавать, только нырять. Ах ты, думаю, старый ты селадон. Но ничего такого не сказала ему, кроме спасиба.

*обычно-то никого нет в басике, ну максимум еще один человек бултыхается, а сегодня неожиданный аншлаг.