Сделала из юбки сарафан -- красивый сарафан, серый, коричневый и белый, прям как и-цзин завещал -- не отсвечиваю, приглушаю собственное сияние. Ненавязчиво мерцаю. Сижу на крылечке, вокруг деревья и сверчки стрекочут. Виза-ран у меня сегодня, в три ночи надо стоять на дороге -- подберут. Подберут и посадят в автобус нетопленый кондиционированный так, что ноги мёрзнут. Это потому что водитель таец, они все такие, считают, что устроив в салоне морозилку, предоставляют пользователям максимум комфорта. А на деле, когда сонный забираешься в этот рефрижератор и, скорчившись пытаешься подремать, в голову лезут ассоциации, которых не ждали. Я вот щебетовский зимний пятичасовой заново прочухиваю, как сижу там во тьме и холодрыге и еду через какой-то ледяной крымский космос. Пытаюсь рассмотреть что-то за окном, но там только ночь и снег. Здесь конечно за окном тропики и пальмы, да. Еще обиднее -- пялишься из своего мороза в заоконную теплынь, а у самой зуб на зуб не попадает и ничего поделать не можешь. И тайцу, главное, не объяснишь, он в принципе не поймет, как это такая заебись-услуга и не кажется великолепной. Хорошо, что это только часа полтора будет длиться, до пристани довезет, а там уж паром и Херберт. На пароме круто, рассвет встречу в море, а в Хербертовской маршрутке вполне пригодная для жизни температура, потому что он все-таки немец, не вовсе басурман.

Спать наверное не стоит ложиться, только вот есть охота. Видела по дороге сюда -- бананы продавались такие, как я люблю, но наверное уже закрыто все, сейчас десять часов, местные торговцы в такое время работать не хотят. А в магазине что -- лапша быстрорастворимая, но она, хоть и вкусная здесь, все равно в горло не лезет. Или пойти сходить, посмотреть, мало ли?

Сходила, на обратном пути заблудилась, потому что я сегодня не дома ночую, а в гостях, поближе к трассе на которой меня подбирать-то будут. На небе такая знаете уже не луна, но еще и не месяц -- пухлое, жолтое, вальяжно возлежит боком на облачных подушках. И цветами пахнет, как и было предсказано .

Со стороны вы производите впечатление баловня судьбы, сказал мне и-цзиин. Это хорошо конечно, только вот я всё думаю, а зачем же судьба забрала у меня Митяя, мешало ей, что он у меня есть? Не хватает друга-то, вот на Новый Год звонила, поздравляла всех и его чуть не поздравила. А потом вспомнила досадливо, черт, он же умер. А был бы жив, можно было бы ему позвонить и сказать -- тут клёво, приезжай. Может и приехал бы. И всем был бы недоволен. Впрочем, это инфантилизм, если не слабоумие, воспринимать смерть целого человека, как акцию, направленную против себя лично.

Почему-то здесь нет чаек. Птиц всяких достаточно, даже синие имеются, а вот чаек нет, никто не орет над морем дурным голосом. Под утро стало сниться много мини-снов. И не снов даже, а все люди знакомые что-то говорят, или я им говорю. И живые, и мёртвые. Какие-то незавершенности ко мне являются, наверное просят, чтоб я их завершила. Я-то пожалуйста, но не знаю как. Вот и лежу в полудрёме, морочусь. Но хоть голова не болит, обычно-то череда мелких ярких снов утром чревата сильной головной болью по просыпании. Здесь нет. Ну иногда только. И я сплю уже до часу дня, будто и не уезжала никуда. А ранние утрА так прекрасны, но нет, не складывается у нас.

Фотографировать хочется наконец-то, но нечем. А времени уже пол первого, скоро мне на дорогу идти стоять в ночи.