Начиналось все как обычно -- окончательно проснувшись ближе к ночи, это в последние дни традиция -- приходить в себя часам к десяти вечера, вяло повтыкав в какой-то футбол, там были испанцы, я поставила себе Черную розу -- эмблему печали и принялась было за работу. И тут раздался звонок -- мои друзья, проходили маршем аккурат мимо меня. Идем, говорят, ром пить и вообще. А за окном -- теплая московская ночь -- светло, тихо и пахнет скошенной травой, как не пойти? Пошла. Далеко идти, собственно, не пришлось, встретились прямо у парадной, да и свернули во дворик. Дворик мой прекрасен -- ухожен, засажен папоротником с цветами всякими и тих. Пили ром, это смешно, когда все пьяны в зюзю, а ты выспался, свеж и бодр. Или в женском роде пора уже про себя писать -- выспалась, свежа и бодра, да. Ничего и не произошло, сидели на лавочке, пили ром, пытались разговаривать про искусство, они все с вернисажа ползли, практически уже на карачках. Но меня, после хуя на Литейном мосту, никакое современное искусство не вштырит в ближайшие полгода, так что можно было не прислушиваться, впрочем -- говорить связно уже мало кто мог.

Да речь-то, собственно о том, как хороши июньские ночи -- лето, это лето, днем оно утомительно, из-за духоты наверное. А ночью можно гулять, идти всей толпой по проезжей части и смеяться над таксистами, заботливо притормаживающими поблизости. Таксисты хотят заработать и развести всех по домам. Но никому не надо домой, хочется идти по улице, смотреть на светлое небо и дома вокруг, всем туловищем ощущать долгожданное тепло и вдыхать московский воздух. Жалко, что практически все мои немногочисленные друзья разъехались кто куда и гулять мне сейчас в общем-то не с кем.


Это была самая короткая ночь в году, каждая следующая ночь будет длиннее, сначала на это никто не обратит внимания, но к ноябрю, уже не представится возможности закрывать глаза на такой очевидный факт, как отсутствие дня. Впрочем, до ноября еще неплохо бы дожить, не стоит
о нем пока думать.


Хотела еще про Мириам Петросян написать -- она замечательная. Не мелкая, такая редкая по нынешним временам, такая большая и настоящая, что даже удивительно. И она вне рамок вот этих вот мудацких -- женская проза, мужская проза, это настоящий общечеловеческий роман, без слюней, соплей и жалостливости. Умный, интересный, тонкий, без самодовольства и хвастовства. Если любите читать -- идите в магазин и покупайте его себе.