Чтобы унять головную боль нужно выпить коньяку, только это должен быть действительно коньяк, а не то, что продается под заманчивыми названиями типа Старый Кенигсберг, или Московский, или Лезгинка какая-нибудь. Хотя бы армянский, и, конечно, не поддельный. С этими мыслями в больной голове я бродила по улицам Басманным в поисках -- где бы накатить.

В таверне под названием не то Якорь, не то Янтарь, наливали с какого-то перепугу только Мартель и Хеннеси. Не то чтобы я имела что-то против этих благородных названий, но лечить голову за 500 рублей мне кажется уже слишком, в общем, ситуация с распивочными на Басманных казалась практически тупиковой, пока я не вспомнила, как Дима С. однажды не ткнул пальцем в заведение под непритязательным названием "Кафе на Басмаанной" и не сказал, что там армяне готовят ахуительный шашлык и вообще с мясом все в порядке. Армяне -- подумала я -- где армяне, там и коньяк и вряд ли паленый, потому что такие граждане себя уважать не будут, если их коньяк окажется поддельным, а они очень плохо живут при отсутствии самоуважения.

В общем, ввалилась в кафе, с хозяйственной сумкой, ласково холодящей мне бок куриной тушкой и украшенной сверху зеленым кружевом салата и петрушки, в резиновых сабо, короче, прекрасная, как и всегда. Я вообще счастливо живу с иллюзией того, что я, во что бы не была одета, как бы себя не чувствовала, в каком-бы настроении не пребывала (и даже с грязными волосами), вполне способна украсить собой любое мероприятие, везде окажусь уместна и кстати. Возможно, это и не так, но мне пофигу, эта моя уверенность существенно облегчает жизнь.

Так вот, захожу в кафе и впрямь, вижу, не обманул Дима С., кругом армяне, чистенько так, столы сервированы, салфеточки свернуты, вся хуйня, культурная обстановка, я чуть зонтик не выронила. Но не растерялась, подошла к бару -- почем, спрашиваю у вас коньяк пиисят грамм? А они говорят -- пицот? Не, пиисят, отвечаю, пицот мне много. В общем, сговорились за двести рублей. Села за столик в уголке, это, кажется, официантский был столик, с пепельнице и без салфеток с приборами, курицу к сердцу прижала, зонтик подмышку, и давай лечиться. А армяне смотрят на меня, как я лечусь, даже вышло несколько новых армян из кухни, чтобы не пропустить зрелище. Ну и я стала на них смотреть тоже -- ничо такие, настоящие -- лысые, крепенькие, невысокие, стоят, молчат, внимательно глядят. Я подумала, что, может, армянские тетеньки не приходят в кафе выпить пиисят грам среди бела дня в одиночестве и с хозяйственной сумкой, где курица томится и морковь, и, может. это не очень прилично, но не буду же я всей армянской диаспоре объяснять, что у меня головные боли.

А потом я выпила свой коньяк, зажевала лимончиком и домой пошла. Коньяк отличный оказался, мягкий такой, помог быстро.