В колонках играет - ничаго
Настроение сейчас - грустное после рассказиков

Ха! ПриФФки! Сяводня настрой - позитиФФФ.. Кайфую.. С сауну сёдня хадила, так класна.. есе хатю!!! Я там в басейне ныряла, кайфовала! Взяла, в воде написала "БИЛЛ" по англ. Волнами. Круто было. Мы с подругой там плескались, ржали! ай, сватит обо мне! как вы там? Живы, здоровы?!
Я подумала о моем ангеле... О Билле... Мне ужасно грустно, и ужасно лень переписывать очередной стих сюда... Скажу так: там о любви и Билле. Именно о нем. Потому что употребляется его имя. Читала рассказы про Каулитцов. Почему то во всех Билл умирает. А Том живет. Вот думаю написать что нить где Билл живет и Том живет, никто не умирает или где Том умрет. Хотя, более трагически выглядит смерть Билла. даже для фанаток Тома. Вот я выложу тут рассказики, почитайте. Меня очень растрогал первый (я ревела и во время рассказа), второй (я седня када подруге его читала, и в конце раревелась, подруга тоже. ревели на пару) и четвертый(ревела также, как после первого, но после первого дольше и больше). Они такие класные! В общем прочитайте, зацените. А потом я вам кое-что расскажу.
РАССКАЗ ПЕРВЫЙ.
Глава 1

В этот солнечный день я проснулся рано утром. Том еще спал. Хорошо человеку.
Я подошел к окну и отзановесил штору. "Каулитцы, я вас хочу!" - большими буквами на асфальте. Ого! Вчера еще этого не было.
-- Билл... воды..., - а вот и братец проснулся с вчерашней гулянки.
-- Возле кровати, - я ему еще вечером поставил.
Том нагнулся, взял стакан и жадными глотками все выхлебал.
-- Бошка сильно трещит?
Он только посмотрел на меня взглядом: "Ты еще спрашиваешь?!", сел на кровати и обхватил голову руками.
-- Давно пришел?
-- Под утро..., - так, ясно. Лучше щас его не трогать.
Быстро надел джинсы, майку, взял стакан и пошел на кухню. Теперь Тома придется неделю отпаивать. Хорошо, что мамки дома нет, а то расстроилась бы за сыночка.
Слышу, как Том выходит из комнаты и шлепает по лестницы в ванну.
-- Том, а ты случайно не...
Дверь захлопывается у меня перед носом с такой силой, что аж стекла задрожали.
Ладно, с кем не бывает. Пусть сам себя обслуживает. Возвращаюсь в комнату. Беру расческу. Блин, опять его волосы. Хорошо, что хоть не дреды. Шучу... Немного привожу себя в порядок, беру со стола сигареты. Дома сидеть абсолютно никакого желания. Нужно на свежий воздух. По пути подхожу к ванне и стучу в дверь.
-- Том, все в порядке?
Тишина. Только слышно, как течет вода с душа.
Мне его жалко. Очень. Но единственное чем я могу помочь - это не лезть к нему. Видно они вчера опять с алкоголем че-то нахимичили. Приколисты, блин.
Выхожу на улицу. Как хорошо летом. Только куда бы пойти? Закуриваю.
-- Огоньку не найдется?
Оборачиваюсь. Возле меня стоит девчонка лет четырнадцати прическа/макияж/одежда a la я любимый на концертах. Короче, очередная фанатка, ищущая способ со мной познакомиться. Я конечно не против, но от ТАКИХ барышень меня тошнит. Это к Тому, пожалуйста.
-- Рано тебе еще, - выпускаю дым ей в лицо, разворачиваюсь и иду вперед. Она ошеломленно смотрит мне вслед, но мне лично наплевать. Пусть думает что хочет.
-- Эй, подожди! - и бывают же такие приставучие.
Оборачиваюсь. Она подбегает ко мне.
-- Ты меня не узнаешь? - честно пытаюсь вспомнить кто она такая, пока до меня не доходит, что она просто придумала, как ко мне подкатить.
-- Ну помнишь, мы с тобой на вечеринке познакомились, напились, а потом ты меня повел в комнату и... ну это...
Мда... знала бы она, что я еще девственник. На секунду появившийся к ней интерес улетучился и я просто молча развернулся и пошел по аллеи. Чего только люди не придумают, аж смешно становиться. Звонит мобильник. Том. Звонить может - значит все в порядке.
-- Да?
-- Билл, черт, где тебя носит?!
-- Гуляю, а что?
-- Ну и гуляй себе дальше! - раздражение в голосе, отключается.
Ничего не поняв, перезваниваю ему. Жду шесть гудков - не подымает.
"Ну и черт с тобой!" Начинаю реально злиться. Нет, он не всегда такой. Я знаю, что он меня любит. Это все пройдет, видно просто у него что-то случилось. Только это уже длится около месяца. То он добрый, веселый, ласковый со мной, то бьет и крушит все что попадется под руку в доме, в том числе и меня.
Понять куда меня так несут ноги я смог только тогда, когда очутился перед собственным домом.
-- Том? - на кухни нет, подымаюсь в комнату. Все вещи, мной так аккуратно сложенные, разбросаны по всей комнате. Значит, опять буйствовал. Побуйствовал и убежал куда-то. Нужно будет с ним поговорить.
Собираю тряпки и ложу на кровать. Вижу сумку Тома под кроватью. Все ее содержимое валяется рядом. Нагинаюся, чтоб сложить все обратно и тут мой взгляд останавливается на каком-то темном пакетике. Подымаю и открываю его. Твою же мать. И когда он уже успел подсесть на кокаин? Внутри все леденеет. Не понимая что делаю, запихиваю пакетик в задний карман джинс и выбегаю с дома.


глава 2

-- Билл, просыпайся! Солнышко, ну открывай глаза!
Том сидел на полу возле моей кровати и тряс меня. Я открыл один глаз, подумал и решил открыть и второй. Голова трещала. Черт, что вчера со мной произошло? Я посмотрел на Тома. Он улыбнулся мне и нагнулся, чтоб поцеловать в щеку. Том каждое утро меня так будет, если просыпается первым. Однако вместо поцелуя, он мне прошептал: " Это ты взял его?! "
-- Кого его? - не понял я.
-- Порошок! Билл, ты придурок! Зачем он тебе надо был?! - Том вскочил и в истерики пнул ногой по столу, потом сел на свою кровать, обхватил голову руками.
С трудом вспоминаю обрывки вчерашнего дня. Вот я выбежал с дома, потом кажется куда-то спрятался, долго сидел, смотрел на пакет, взял его в руки, а потом... потом мне было очень хреново... или охреннено?
-- Когда я тебя нашел, ты меня даже не узнал. Тыкал в меня пальцем, истерично смеялся, - тихо сказал Том. - Еще ладно я , но у тебя же есть голова на плечах! Ты же знал, что это такое и какими могут быть последствия!
-- А зачем тебе это? - я встал с трудом с кровати, подошел к Тому и обнял его.
-- Я дурачок. Самый настоящий. Не понимал, что делаю. Но я смог с этим завязать.
-- А как же пакетик в твоей сумке?..
-- Знакомый один подбросил, типа, чтоб я не завязывал. Я и сам не сразу увидел...
Потом мы просто молча сидели. Я положил ему голову на плечо, а он меня крепко обнял. По щекам Тома потекли слёзы.
-- Я люблю тебя, братик, - прошептал Том. - Не порти себя...


глава 3

После того дня пошло две недели. С Томом мы больше к этой теме не возвращались. Просто жили, как будто ничего не произошло.
Вечером я сидел на кровати и сочинял строчки. Рифма не клеилась, смысла в стихе не было. Такое редко со мной бывает.
В комнату вошел Том и сел возле меня.
-- Пошли со мной!
-- Куда? - спросил я.
-- Увидишь! - он загадочно улыбнулся.
-- Да ну тебя, надоела мне твоя порнуха. Ты уже наверное все фильмы пересмотрел.
-- Да нет же! Пошли!
-- Скажи куда.
-- Ты мне доверяешь? - спросил он.
-- Да.
-- Значит пошли - он поцеловал меня в уголок рта. - Тебе понравиться, обещаю.
Я покорно встал и поплелся за ним.
-- Стой, - сказал он. - Возьми куртку. На улице холодно.
Мы тихонько, чтоб не разбудить маму, вышли из дома.
Во дворе стояли какие-то два парня, лет на 10 старше нас. Оба были на мотоциклах. Том сел к первому. Мне ничего не оставалось как подсесть ко второму.
Ехали мы минут 10. И это были самые ужасные 10 минут моей жизни. Я конечно раньше ездил на мотоциклах и не раз, но не с такой же скоростью! И это только во-первых. Во-вторых, парень который вез меня конечно же не мог объехать все ямы и прочие неровности на дороге. Вот прет на них и все. А я-то его не знаю, не могу же я обнять незнакомого парня и держаться за него! Поэтому кое-как уцепившись сзади за мотоцикл, каждый раз подлетая, вся жизнь проносилась перед моими глазами. Вот кому действительно было весело, так это Тому. Не поверите, но пока мы ехали он даже успел подцепить каких-то девчонок! Шустрик одним словом!
Наконец мы доехали до места. Господи, какое счастье просто стоять на твердой земле!
Я огляделся. Таааак! Ночной Клуб. Вход с 18 лет. Все ясно. Братик решил меня в свет вытащить.
-- Том, ты же знаешь, что я не люблю.
-- Расслабься, братишка! - он обнял меня за талию и притянул к себе. - Эта ночь будет нашей.
Получилось как-то двусмысленно. Мда уж... ну и замашечки у кое-кого.
-- Ладно, только не обнимай меня, а то люди не то подумают, - сказал ему я.
-- Да мне насрать что они подумают! Захочу - поцелую тебя, могу даже и отъ*бать при всех.
От его слов мне стало не по себе. Я посмотрел на тех двух парней, которые нас сюда привезли. Они лишь загадочно улыбнулись. И мне это не понравилось. Я убрал руку Тома и спросил:
-- Ты видел? Вход с 18. А нам всего 16.
-- 16? Дорогой мой, выглядишь ты на все 19, - он улыбнулся мне, взял за руку и потащил за собой. - Марк, Андреас (дебил, с которым я ехал), пошли!
...Охранник долго пытался высмотреть у меня что-то в районе груди. Боже, да я даже толком не накрасился, а он все равно не поймет мальчик я или девочка.
-- Все в порядке? - спросил я своим хриплым, ломанным голосом.
Он сразу же отпрянул от меня и, покраснев, пригласил войти.
-- А я думал это девушка, смотрю, вроде груди нет..., - услышал я за спиной его шепот.
Том, Марк и Андреас уже во всю стебались с меня. Особенно Том. Пришлось ему за это отвесить подзатыльник.
Внутри было дымно, шумно, сильно пахло алкоголем, потом и духами вперемешку. У меня немного закружилась голова от этого всего, но виду я не подал. Не хотелось лохануться перед пацанами.
За ближайшем столиком на коленях у парня сидела какая-то девица, худая по себе, но с такими офигенными сиськами! Он залез ей рукой под мини-юбку, а второй поглаживал ее грудь. Но они так противно сосались, что я тут же отвернулся от туда. На сцене около шеста крутили попами почти голые девочки. И это ночная жизнь Тома?! Неужели ему действительно это нравиться?!!
-- Четыре пива! - перекрикивая музыку, заказал Том у бармена. Похоже его тут все знали и с уважением относились. Это радует. Ко мне всякие маньяки и извращенцы приставать не будут.
-- Красотище, блин! Вот это жизнь! - Том облокотился о стойку и внимательно смотрел на танцпол. Видно высматривал с кем бы сегодня "потанцевать и т.д."
Я подошел к нему и, взяв бутылку пива, отхлебнул (отхлюпнул,хаха) глоток.
-- А где Марк и Андреас?
-- Так... пошли по делу одному..., - уклонился Том от ответа.
Я не успел спросить что за дело, ко мне подошла очень красивая девушка, ярко накрашенная, с хорошенькой фигуркой.
-- Привет! Я Лола, - весело сказала она мне. - Пошли танцевать!
Не знаю почему, но я тогда сильно покраснел. Блин, из-за этой моей никчемной стеснительности у меня наверное никогда не будет девушки.
-- Ты такой милый! - улыбнулась мне она. А я-то еще даже слова не успел сказать!
-- Детка, - вмешался Том. Он не мог спокойно смотреть на то, что такая роскошная девушка и без его внимания. - Если ты хочешь большой и красивой любви этим вечером, то это ко мне. Ты не смотри, это же девушка, а не парень.
Я конечно хотел ему сказать кто из нас еще девушка, но та красотка меня опередила:
-- Да я вас знаю! Вы же братья Каулитц! Вас любая девушка тут знает.
-- И ты поэтому и подошла? - спросил я. Хорошее мнение о девушке тут же испортилось. Не люблю таких девушек, которых привлекаю я не как личность, а как знаменитый человек. Согласитесь, это очень не приятно.
-- Так ты фанатка? - с каким-то сочувствием спросил Том. - Ай, ладно, грудь у тебя все равно охрененная! Пошли танцевать!
Все-таки Том не устоял. Хотя ему на самом деле глубоко по-фиг. Он же не ищет свою любовь, а только подружку на вечер. Да и не любил он никого по-настоящему. Я остался один, поэтому мне ничего не оставалось, как допивать свое пиво и смотреть, как танцует Том. Мне нравится, как он танцует. Его движения ловкие и уверенные. Да он во всем такой. А еще чертовски привлекательный. И опять эти мысли...
Том - он одновременно такой и не такой как все. У него как будто бы свой внутренний мир. Я всегда смотрю на него и удивляюсь, какие мы разные! Почему он может пойти пригласить самую красивую девчонку на танец и быть на все 100% уверенным, что она согласится, а я нет? Почему все пацаны его считают душой компании, незаменимым человеком, а меня изгоем? Почему, в конце концов, он может подойти ко мне, обнять, поцеловать, а я не смогу?
Запутавшись в своих мыслях, я потерял его из виду. Я обошел танцпол, Тома нигде не было. Похитили? Чушь какая-то! Ужасно хотелось курить. Я пошарил по карманам. Нету. В другой куртке лежат.
Слышу вблизи знакомые голоса. Поворачиваю голову и застываю на месте. Том, абсолютно пьяный (и когда он уже успел так нажраться?!), танцует на столе с той девицей под общие одобрительные крики. Прижавшись сзади бедрами к девушкиной попе и трясь об нее, Том держал ее одной рукой за грудь, а другую просовывал в трусики под джинсы и все это делал, не смотря на то, что чуть держался на ногах, красиво, под музыку, как какой-то эротический танец. И тут меня реально затошнило. Я зажал рот рукой и побежал в туалет. Упал на колени и согнулся над унитазам. Нет, меня, слава Богу, не вытошнило. Единственное что мне сейчас надо - это покурить и напиться в нуль. Причем полный.
Идти назад абсолютно никакого желания. Не хочу видеть Тома с этой его шлюхой... Быстро выскальзываю из туалета и бегу к выходу, на свежий воздух.
Ночной прохладный ветер ударил мне в лицо. Боже, как хорошо. Замечаю, что не один на улице. Около своего мотоцикла стоял Андреас. Я не хотел, чтоб он меня видел, но было поздно. Он подозвал меня к себе.
-- Где Том?
-- Без разницы! - грубо отвечаю ему и смотрю прямо в глаза, как всегда это делает Том. Черт!
Недобро ухмыляется и я невольно поежился.
-- Ну что, я вижу ты здесь не достаточно повеселился. Хочешь устрою?
-- Что устроишь?
-- Все что захочешь! И превосходное настроение, и кучу голых телок, и хорошей выпивки?
-- Нуу..., - неуверенно начинаю я.
-- Вот и отлично, - перебивает меня Андреас. - Я знал, что ты не такой дурачок, как твой брат.
Скажу честно, мне тогда это очень польстило.
Тут к нам подошел Марк.
-- Достал? - спросил у него Андреас.
-- Он с нами? - кивнул на меня Марк.
-- Да.
-- Достал.
-- Ну что ж, значит едем. Сегодня весь мир будет у наших ног, - Андреас повернулся ко мне. - Если Том узнает, что ты с нами поехал, то очень рассердиться. Он и сам отказался ехать.
-- Плевать на Тома, - я сказал это так уверенно и холодно, что чуть сам не поверил, не говоря уже о ребятах.
Они удовлетворенно кивнули и сели по своим мотоциклам. Не долго думая, я сел за Андреасам, крепко обняв его за талию.


глава 4

То место куда мы приехали, было еще убоже, еще блядей, чем тот клуб. И мне это нравилось.
Эта была чья-то дача на которой находилось около человек 50, не меньше. Не думаю, что все гости знают хотя бы кому она принадлежит. Какой-то притон отбросов общества, низших людей, которые губят себя за свои же деньги.
-- Посиди пока тут, - сказал мне Андреас и ушел куда-то с Марком.
Я сел на дорогой кожаный диван. Возле меня сидела бледная девица с полным отсутствием взгляда, явно под кайфом. В одной руке она держала уже пустой бокал, а в другой сигарету. Она как будто не видела, что здесь происходит. Отсутствовала в этой комнате.
-- С тобой все в порядке? - я помахал рукой перед ее глазами. Она даже не моргнула, только повернулась ко мне и посмотрела на меня своим "стеклянным" взглядом.
-- Я в полном порядке, - ответила она мне и положила свою руку мне на внутреннюю сторону бедра.
Я потянулся к ней и поцеловал. Она почти не отвечала на поцелуй, а потом и совсем перестала.
-- Слушай, с тобой точно все в порядке? - я себя не узнавал. Неужели это я, скромный и стеснительный парень?
-- Со мной все хорошо..., - выдохнула она и отключилась.
Я небрежно откинул ее на другую сторону дивана, достал из ее пальцев сигарету и докурил.
-- Ну что, уже подружку себе нашел? Какая-то она не совсем живая, - усмехнулся подошедший ко мне Марк. - Не волнуйся, будут и погорячей, только потерпи чуть-чуть.
Андреас положил на пол девушку и сел около меня. В руках была бутылка с чем-то. Я даже не спрашивал с чем. Мне было абсолютно все равно. А потом он достал какую-то трубочку, сделал на столе несколько полосок из белого порошка и через трубочку начал вдыхать их в нос. У меня внутри все похолодело, когда он остановился и протянул ее мне. В памяти сразу возник тот день, когда я нашел пакетик у Тома. Я уверен, нет, я на 100% знаю, что его подбросил моему брату Андреас. Я взял бокал и до краев наполнил содержимым бутылки. Выпил залпом. В голову резко ударил алкоголь, бокал просто выпал из рук. Нет, такого я в жизни еще не пил. Я взял дрожащей рукой у Андреаса трубочку и просто вдохнул. Я ожидал чего угодно, но только не того, что мне станет так классно. Я потянулся к бутылке. Андреас радостно захлопал в ладоши.
-- Вот это наш человек!
Я отпил глоток из горлышка. Снова эта горечь во рту, но я терпел и наблюдал, как Марк аккуратно рассыпает кокаин по столу. К нам подсело еще несколько человек. А потом, не понимая что делаю, в какой-то, неприсущей мне, вспышки ярости, я со всей силы ударил бутылкой об стол. Брызги, стекла полетели во все стороны. Андреас провел по своему лицу рукой. Кровь. Он недоуменно посмотрел на меня, а потом засмеялся. Потом засмеялся и я. Мне не просто было смешно, меня распирало от смеха. Я повалился на пол и все никак не мог насмеяться. У меня была истерика. Я превратился в ничтожество, в полное дерьмо...
Потом было еще много доз, куча выпивки, марихуаны. Я ничего не соображал. Единственное, что я знал - они все мои друзья и мне с ними хорошо.
Собрав последние силы, я залез на стол, при этом чуть не свалился с него, но меня поддержали. Затащил с собой какую-то шлюшку. Все стали вокруг нас и орали, чтоб я ее оттрахал прямо на этом столе. Но я не спешил. Интересно, что чувствовал Том, когда танцевал с Лолой на столе в клубе? А вобще какое мне дело?
Я хотел ей что-то сказать, но девушка накрыл мой рот поцелуем. Она засунула в рот свой проворный язычок и начала играть с моим пирсингом, иногда покусывая мою нижнюю губу. Это меня дико возбудило. Я повалил ее со стола на диван и сорвал с нее эту чертову юбку. Трусиков на ней не было. Предусмотрительная девочка. Я не думал о том, что у меня это в первый раз, не думал о том, что нужно предохраняться, не думал о том, что на нас все смотрят, просто вошел в нее и отъ*бал. Единственное, что для меня было главным, что здесь нет Тома, что он не видит всего этого дерьма... Я кончил и отпихнул ее от себя. Все хлопали от восторга. А по моим щекам текли слезы. Я что-то швырнул о стенку. Потом сел на пол, взял бутылку, пил спиртное как воду, не чувствуя вкуса. Знаю, что за ночь поимел еще трех девчонок, а потом меня тошнило. Тошнило от спиртного, выпитого в неимоверных количествах, тошнило от всех этих людей, от этого место, но больше всего от себя...


глава 5

Первые несколько секунд я просто сидел на кровати и соображал где я. Потом память вернулась ко мне.
Бля, и надо ж было так вчера влипнуть...
Рядом что-то зашевелилось. Я скинул с кровати одеяло и тут же пожалел об этом. На мне вобще не было одежды, и я даже не имел понятия где ее искать. Со мной еще лежало две голых девиц. Честное слово, как будто впервые видел.
Джинсы я нашел под кроватью, а майка валялась в коридоре. Мда... бурная ночь была. Жаль, что я не помню. Так... надо найти эту чертову кухню. Сушняк нереальный, бошку разрывает.
Дом был огромным. Каждой парочке по комнате хватило. Мда... весело было. Я спустился вниз. На диване кто-то валялся. Даже смотреть не хотелось. Извращенцы... Как в такой позе вобще можно заснуть?
По всему дому в воздухе витал стойкий запах алкоголя. Хотелось тошнить. Наконец я дошел до кухни. Там уже кто-то был. Ранние пташки, блин.
-- Привет, как спалось? - весело поинтересовался Андреас и протянул мне кувшин с водой.
-- Охреннено, - сухо ответил ему я. - Сколько сейчас времени?
-- Пол пятого. Так что ты заспался дружок, уже половина разъехалась.
-- Мда уж..., - протянул я и сел за стол.
-- Тебе звонили, - он протянул мой мобильник.
Ни ху... ху себе! 172 пропущенных от Тома, 12 от Густава, 8 от Георга и 25 от мамы.
-- Да уж... волнуются, - протянул Андреас.
-- Да уж... волнуется..., - только и смог выдавить я. Том... Интересно, может позвонить ему? Что жив-здоров?
Андреас, когбуд-то бы прочитав мои мысли, сказал:
-- Либо ты с ним, либо с нами.
Я посмотрел на него. А он давно все продумал. С ним будет всегда и выпивка, и наркотики, и девчонки... А Том... это просто Том.
На лестницы послышались чьи-то шаги. Я обернулся. Ко мне подошла девушка, кажется я ее видел сегодня в своей постели.
-- Привет, Билли, - она положила руку на мою ширинку, вторую запустила в мои длинные волосы и поцеловала меня.
Я отложил мобильный в сторону и сквозь поцелуй улыбнулся.


глава 6

Домой я пришел только через неделю. И эта неделя была самая лучшая во всей моей жизни. Мне никогда еще не было так хорошо. Весь день мы спали, а с наступлением вечера все и начиналось. Ночные клубы, спиртное, телки, у меня их было наверное больше, чем у Тома за всю жизнь, наркотики...
Было все... почти... Именно поэтому я и вернулся домой. За этим почти.
Я 10 минут стоял перед дверью и не решался нажать на звонок. Это когда я под кайфом мне все нипочем, а сейчас я снова вернулся в реальность. Я нажал. Вскоре послышались чьи-то шаги и дверь открылась. Открыл Том. По его щекам потекли слезы. Он подошел ко мне и со всей силы влепил пощечину. Щеку обожгло, было больно, но я даже не дернулся. Только холодно смотрел ему в глаза и ухмылялся. Сзади подошла очень бледная женщина. Все лицо было в морщинах, а глаза опухшими от слез и недосыпания... В ней я чуть узнавал свою мать.
-- Боже..., - она закрыла рот руками и потеряла сознание.
-- Дай пройти, - я оттолкнул Тома, перешагнул собственную мать и пошел в свою комнату.
Через 20 минут вбежал Том. Видно приводил мать в порядок. Его лицо было перекошено от ярости, а меня это только забавляло.
-- Ты что, сукин сын, делаешь?!! - он схватил меня за воротник и начал трясти, как сумасшедший.
-- Это не твое дело, что я делаю, тебе ясно?! - я тоже закричал.
Он снова замахнулся, чтоб ударить меня по лицу. Я зажмурился и закрыл лицо руками.
-- Не надо, Том!
Он замер, а потом опустил руку.
-- Солнышко, извини... я не хотел..., - он взял в руки мое лицо и нежно сцеловывал мои слезы. А потом обнял и уткнулся лицом в шею.
-- Обещай, что больше никогда не уйдешь от меня.
-- Никогда..., - и тогда я верил в это. Я верил, что теперь мы будем с Томом всегда вместе, что Том для меня важнее, чем наркотики, что теперь все будет хорошо.
Я знал, что он прекрасно понимает, что со мной происходило. Он и сам через это прошел. Я хочу, чтоб он мне помог выпутаться из этого дерьма, разобраться в себе и выбрать правильную дорогу.
-- Я устал, Том..., - прошептал я. - Поспи со мной...
-- Да, конечно, - он заботливо стянул с меня куртку, уложил в кровать, как маленького, лег рядом и обнял. Я положил ему голову на грудь. Хотелось действительно громко по-детски разреветься. От него пахло чем-то таким родным, уже немножко подзабытым. Да вот же оно и есть самое настоящее счастье - лежать вот так на Томе, в его тепле, и тихонько засыпать под его нежные поглаживания...


глава 7

За эту неделю я снова вернулся к жизни. Мы с ребятами ездили в студию, записывали новые песни, готовились к концерту, дурачились... И Том всегда был рядом.
Мама снова помолодела, на ее щеках опять появился румянец, она как и Том не отходила от меня ни на минуту. Постоянно делала мне прически, по-разному накладывала макияж, просто подходила ко мне и обнимала, она даже не подозревала о моей второй жизни... Да и Том наверное уже забывал.
Я скрывал, никому не показывал, как мне плохо, меня буквально крутило изнутри, мне нужна была доза... Хоть чуточку... самую малость...
Я опять стал раздражительным, на все отвечал грубостью, хоть и не хотел. Только с Томом я себя сдерживал. Пока мог. Но все равно я никому не говорил, что со мной происходит... Я до самого конца надеялся, что это пройдет... Но однажды я сорвался...
Тому нужно было сбегать к другу за какими-то дисками. Он долго уговаривал меня пойти с ним. Я сослался на то, что у меня очень сильно болит голова. Когда он ушел, я начал рыться в его сумке. Денег было мало. Я со всей силы пнул ее.
Из шкафа достал свою любимую кожаную куртку, одел и спустился вниз.
-- Билли, ты будешь кушать? - услышал заботливый голос мамы из кухни. Я ничего не ответил и направился к выходу. Меня тошнило от ее голоса. Мне вобще было плохо. Я даже не знаю, как я смог продержаться эту неделю.
-- Билли, ты куда?! - она побежала вслед за мной.
-- Пошла на х*й!!! - заорал я во всю глотку.
По ее щекам потекли слезы. Она стала перед дверью, не давая мне пройти.
-- Никуда я тебя не пущу!
И я ударил ее. Ударил сильно, кулаком по лицу. Из носа у нее потекла кровь. Единственная мысль, которая промелькнула у меня тогда в голове, была: " Не надо было стоять у меня на пути."
Я отпихнул ее на пол, как какую-то мразь и, не оборачиваясь, вышел из дома.
Рядом с моим домом подъехал сосед на машине. Мозги быстро заработали. Пешком я туда не доберусь, мне нужна машина. Я нащупал складной ножик в кармане и сжал его в ладошке.
-- Здравствуйте! - я подошел к нему совершенно бесшумно.
-- Привет, Билл! - улыбнулся мне он. - Нравиться машина?
-- Очень..., - я достал нож и подставил его к горлу соседа. - Правда подарите?
Он испуганно закивал. Я взял ключи, резко отпихнул его и сел за руль. Когда я нажал на газ, сосед опомнился и с криками побежал за мной. Я резко затормозил, он врезался в багажник и упал. Живой или нет - меня уже не волновало.
Я быстро доехал до места. В этом клубе они постоянно тусуются. Меня уже все здесь знали и пропустили без проблем.
Как я и думал, вся компания сидела на дальний столиках или танцевала.
-- Я знал, что ты вернешься, - сказал Андреас, когда я подошел к нему.
-- Мне нужна доза, - выдохнул я.
-- Знаю, - равнодушно ответил он.
-- Мне очень нужно, у тебя же есть...
-- Мальчик мой, в нашем мире ничего бесплатного не бывает. Только если сыр в мышеловке...
Я опешил:
-- Ну ты знаешь... Деньги не проблема... у нас скоро концерт...
-- А кого интересуют деньги? - он повернулся ко мне и с ухмылкой посмотрел на мою ширинку, а потом на меня.
-- Но ты же сам втянул меня в это!!!
-- Ну как хочешь..., - он демонстративно отвернулся.
Я не шевелился, пока он снова не повернулся ко мне.
-- Ты хочешь?
-- Да, - ответил я сквозь слезы.
Он обнял меня за талию и посадил к себе на колени.
-- А ты очень симпатичный парень. Как девчонка. И даже наверное лучше. Пошли. На верху есть несколько комнат. Очень удобный клуб...
-- Я сейчас, - я вырвался из его рук и побежал к стойке. Заказал себе че-нибудь покрепче и побольше и вернулся к Андреасу. Алкоголь на меня не подействовал. Андреас осторожно взял меня за руку и повел на верх. Я покорно шел за ним.
Мы зашли в какую-то комнату. Слабое освящение, все красиво, убрано. Сюда классно с девушкой приходить, но не с парнем.
Я сел на край кровати. Она была очень мягкая и удобная. Стал смотреть, как Андреас снимает с себя рубашку.
-- Так и будешь сидеть?
-- Я не знаю, что мне делать, - я вобще понятия не имел Все это мне казалось просто шуткой, каким-то дешевым спектаклем. Ну не укладывалось у меня в голове, что меня сейчас отъ*бет мужик.
-- Твоя задача снять свою одежду и лечь на кровать. Остальное я сделаю сам, - он мягко мне улыбнулся.
-- Я стесняюсь перед тобой.
-- Боже..., - он начал орать на меня. - Не веди себя, как ребенок!
-- Но я ведь и есть ребенок! Мне даже 18 нет! Тебя могут за это привлечь к уголовной ответственности, - сейчас я действительно чувствовал себя маленьким мальчиком, у которого забирают любимую игрушку и говорят, что пора взрослеть.
-- Но ведь ты сам согласился... ради дозы? Так или нет?
Я кивнул. Мне действительно очень хотелось.
-- Раздевайся!!! - рявкнул он.
Я стянул майку и аккуратно положил на стул. К этому времени Андреас разделся полностью. Он подошел ко мне и стал расстегивать мои джинсы. Я посмотрел на его член. Мне стало жутко. Моему до него еще расти и расти.
-- А что ты будешь делать? - спросил я, когда он снял с меня всю одежду. Спросил таким тоном, которым обычно маленькие детки спрашивают родителей: " А откуда берутся дети?"
-- Увидишь, малыш, - прошептал он.
-- А Том... Том тоже у тебя так вымаливал порошок?
-- Да. И не один раз.
Сердце упало. Больше мне ничего не хотелось у него спрашивать
Он положил меня на кровать и лег сверху.
-- Воспринимай это, как маленькую детскую шалость. Как новую игру. Извини, что всухую все это делаю, придется потерпеть, - прошептал он мне на ухо, приподнял за бедра и резко вошел. Не целиком, но мне и этого хватило. Я закричал, глаза широко раскрылись и из них потекли крупные слезы. Я положил ему руки на грудь и начал отталкивать от себя, судорожно ловя воздух ртом. Но что может сделать муха слону?
-- Отпусти... я не хочу..., - через слезы шептал я.
Он не слушал мои слова и продолжал входить все глубже и глубже. У меня было чувство, что он меня сейчас порвет внутри. Я прикусил губу и зажмурил глаза. Мои руки все также упирались ему в грудь. Мне было противно. Я чувствовал себя какой-то шлюхой, которую еб*ли за бесценок...
-- Отпусти... мне... больно..., - последний раз прошептал я, но в ответ он только ускорил движения и учащенно застонал.
Я опустил руки на простыню и отключился.
...Когда я очнулся, то лежал один на кровати, аккуратно закутанный одеялом. Весь задний проход горел. Боже, что он со мной делал?..
-- Да уж... Не отработал ты как следует..., - сказа Андреас и сел возле меня на кровать. На нем уже были одеты штаны. В руке он держал сигарету.
-- Что?! - я не верил своим ушам.
-- Что слышал.
-- Да ты же меня изнасиловал, сделал меня педиком, как ты теперь можешь говорить, что я ..., - договорить я не смог. Упал лицом в подушку и громко заплакал.
Он пытался меня утешить, погладить.
-- Не трогай меня!!! - заорал я сквозь слезы. В голове, как лезвием, резала мысль: "Меня поимели... Меня поимели..." Если он мне не даст сейчас этот чертов порошок, я убью его, зарежу ножиком, который лежит в куртке.
На простыню что-то упало. Я поднял голову. Маленький пакетик. Слезы высохли. Я взял его в руки, будто не верил.
-- А теперь убирайся отсюда. И чтоб я тебя больше не видел! - сказал Андреас. - Придешь, когда повзрослеешь.
Второй раз меня уговаривать не пришлось. Я получил что хотел. Быстро оделся и побежал к выходу.
-- Стой! - приказал он мне, возле двери. Я оглянулся. Андреас подошел ко мне и обнял. - У тебя очень приятная кожа, - он поцеловал меня в щеку. Я был так рад, что ухожу от сюда, что чуть не поцеловал его в ответ, но вовремя спохватился. Только холодно кивнул и ушел.
На коридоре стояли какие-то девки. Увидев меня, они захихикали. Видно слышали, как я орал. Я только прошел мимо...


глава 8

С того дня прошло две недели.
Могу сказать одно. Я стал наркоманом.
Через два дня я снова пришел к Андреасу. Мне снова нужна была доза.
На этот раз я больше не плакал. Сжав зубы и кулаки, я опять отдался ему. Только теперь уже старался принимать в этом максимальное участие. Андреас был доволен мной. А я им. Мне понравилось. Какая разница - меня имеют или я кого-то. Мы спали с ним каждый день и каждый день я получал дозу. Я уже не мог прожить без наркотиков. Ими я заглушал всю боль, которая терзала меня. Тома я даже не вспоминал. Только однажды, не знаю зачем, я набрал номер нашего телефона.
-- Да? - я услышал его родной грустный голос. Ему было плохо, а меня не было рядом.
-- Да? - снова повторил он. - Билл, это ты?
Я молчал.
-- Билл, я знаю, что это ты. Не молчи! Скажи, что-нибудь!
Я положил трубку и больше не звонил.


глава 9

-- Пошли, - я обнял Андреаса. Это был первый раз, когда я сам позвал его. Он удивленно посмотрел на меня.
Ноги чуть ели держали меня. Я был настолько пьян, что мне было уже абсолютно все по-фигу. Мы были опять на той даче. Опять полно народу, выпивки.
-- Пошли, - как-то безразлично сказал он.
Мы зашли в какую-то комнату наверху. Я снял с себя одежду и лег на кровать. Однако, Андреас не раздевался, а лишь смотрел на меня и о чем-то думал.
-- Я жду, - сказал я заплетающимся языком и указал взглядом на свой стоящий член.
-- Я не понимаю, - ответил он. - Ты действительно на все согласен или это просто тебе так спиртное в голову ударило?
Я встал и подошел к нему.
-- Я хочу тебя. А еще больше вот это, - я достал пакетик с порошком из заднего кармана его джинс и кинул на стол.
-- А что если я скажу "нет" и не дам тебе?
-- Дашь, - уверенно ответил я. - И то, и другое.
Я провел рукой по его щеке, вниз по груди и расстегнул ремень на его штанах. Потом вернулся на кровать, встал раком перед ним и стал попой делать очень эротичные движения.
Андреас не выдержал, стянул свои штаны, встал сзади и очень грубо вошел в меня. Я сошел с ума. Чем грубей он был, чем больней мне делал, тем приятней мне было. Алкоголь полностью заглушил мой разум. Я стонал под ним, выгибался, как кошка и в конце концов кончил. Он тоже. Я был очень доволен, а потом он развернул меня и ударил. С носа потекла кровь и заляпала простыню.
-- Убирайся отсюда, подстилка!!! - он так орал, что я вмиг слетел с кровати, схватил пакетик, собрал одежду и голым выбежал в коридор. Спускаясь по лестнице, я одевался. Все смотрели на меня. Кто-то смеялся, кто-то сочувствовал, но мне было все равно. Я побежал к выходу и открыл дверь. И тут же остолбенел. На пороге стоял Том. Я абсолютно потерял дар речи. А он, не дав мне опомниться, схватил меня больно за локоть и поволок к машине. Кинул меня на заднее сидение, как какую-то вещь и сел возле водителя. Потом я смог разглядеть, что это был Георг. Ехали мы молча, только Том кинул мне платок, чтоб я вытер кровь и даже не обернулся. Я подложил его под нос, свернулся клубком и беззвучно заплакал. Потом я слышал, как Георг говорил. Оказывается, что у мамы сильно подскочило давление и сейчас она лежит в больнице, во всех газетах пишу, что солист Tokio hotel Билл Каулитц принимает наркотики и вскоре группы вобще не будет. Два концерта уже отменили. Я знал, что Георг специально это говорил, чтоб ко мне вернулась совесть, но она не возвращалась. Да и была ли она? А вскоре, незаметно для себя, я заснул.
Проснулся от сильного толчка.
-- Вставай, скотина! - орал Том. - Никто такую мразь, как ты нести не будет!
-- Не ори, пожалуйста, тише..., - прошептал я.
-- Слушай, ну не надо его только бить. Ему и так плохо, - заступился за меня Георг и удержал руку Тома от удара.
-- Хорошо. Я спокоен.
Найдя в Георге защитника, я выскочил из машины и спрятался за его спину.
-- Не отдавай меня этому сумасшедшему! Он убьет меня! - молил я его.
Однако, Георг с силой отлепил меня от себя и передал в руки Тому, сел в свою машину и уехал.
-- Том, не бей меня..., - проскулил я когда мы остались одни на пустой улице. Но он на меня даже не посмотрел. Взял грубо под локоть и повел в дом.
Я ударился больно головой о спинку кровати, когда Том швырнул меня на пол в комнате.
-- Где??!
Я ничего не ответил. Он размахнулся и что есть силы ударил меня по лицу. Из носа снова потекла кровь. Только уже из двух ноздрей.
-- Я последний раз спрашиваю: ГДЕ??!
Я дрожащей рукой полез в карман. И тут в мозгу промелькнула сумасшедшая мысль: исполосовать все его лицо ножом. Чтоб и места живого не осталось. Рука потянулась к тому месту, где должен был быть карман, но наткнулась лишь на майку, перепачканную моей кровью. Куртку я видно посеял где-то на даче.
Том не стал ждать и сам достал из моих джинс пакетик, потом взял мои ключи от комнаты и все положил в свою сумку, которую забрал с собой.
-- Будешь сидеть здесь пока не придешь в себя!! - он с презрением посмотрел на меня и своими ключами запер дверь.
Я тут же бросился к окну. Но на нем стояла решетка. Сучонок! Да он все предусмотрел. Я кинулся к двери. С полчаса я стучал в нее, звал Тома, умолял его открыть, называл самыми последними словами, кричал, что люблю его, кричал, что ненавижу... Но он так и не пришел. Я остановился тогда, когда увидел, что по нашей идеально белой двери маленькими струйками течет кровь. Руки были полностью содраны о неровную поверхность двери с торчащими недозабитыми гвоздями.
На утро Том зашел в комнату. Я спал, свернувшись калачиком, на полу. Во всяком случае он так думал. Том поставил на стол какую-то тарелку. По запаху я определил, что там жареная яичница. Меня чуть не вырвало от запаха еды, но я продолжал неподвижно лежать. Том положил сумку в шкаф, взял оттуда какие-то вещи и нагнулся ко мне. Осторожно провел рукой по моим волосам и нагнулся в паре сантиметром от моего лица. Но так и не смог меня поцеловать. Встал, вышел с комнаты и запер дверь.
Я зажал нос. Я не мог терпеть сейчас никаких резких запахов, особенно еды. Я питаюсь не пищей, а наркотиком. Встать у меня тоже сил не было. Так я и лежал. Через полчаса Том снова зашел и сводил меня в туалет. Давно пора было. Потом отвел в комнату и сказал, что ему нужно забежать в магазин и попросил меня не буянить. Я посмотрел в его глаза. Не знаю, что он в них увидел, но я в его какой-то страх. Не знаю, наверное жутко смотреть в глаза изголодавшемуся наркоману. Особенно если это человек, которого ты любишь... Наверное мои глаза были пустые, погасшие, без той искры, которая есть у каждого человека.
-- Том, я сделаю для тебя все, только отдай мне, что забрал...
Он опустил голову и, ничего не сказав, вышел.
Я снял с себя вчерашнюю майку с засохшими пятнами крови и полез в шкаф за новой. Все-таки внешность меня еще интересует. Значит не так уж все и потеряно. Я одел свою любимую черную майку с красным черепом, в которой снимался в клипе "Rette mich". И тут натыкаюсь на сумку Тома. Руки задрожали, сердце бешено заколотилось. Просто не верю своим глазам.
Встряхиваю сумку. На пол падают его вещи: кошелек, брелки, смятая майка, плеер, пачка сигарет и прочая ерунда. Сажусь на колени и шарю руками по полу. А вот и запасной ключик! А вот и заветный пакетик! Все на месте!
-- Какой же ты неоригинальный, братик! - ухмыляюсь сам себе. - Не мог получше спрятать.
Потом подымаю кошелек и выгребаю все деньги, что есть там. Очень даже кстати. Оставив вещи, разбросанными по полу, наконец отпираю эту гребанную дверь и выхожу из комнаты.


глава 10

Мне классно. Мне кажется, что я сейчас взлечу. Мне много чего кажется.
Я опять ввязался в какую-то компанию. А с Андреасом и Марком я больше не пересекался.
Однако в новую компанию я так и не смог вписаться. В конце концов ночью пара парней меня хорошенько избили и кинули на улице под скамейкой в парке.
Меня нашли, узнали и увезли домой. Я пробовал сбежать, но мне не удалось.
Том опять запер меня в комнате. Только уже не говоря ни слова. Взял свою подушку, одеяло и ушел.
В тот вечер я лежал на полу и буквально умирал. Мне нужна была эта чертова доза, у меня была ломка. Все тело крутило. С каждым днем мне хотелось все больше. Я рывком поднялся и опрокинул стол. Взял вазу и кинул в зеркало. Оно разбилось и осколки звонко полетели на пол. Но и это не усмирило мою ярость.
-- ТОООМ!!!!!!! - заорал я на весь дом. Блядь, я его убью, пусть только зайдет сюда!! Я придушу этого сучонка своими же руками!!!!
-- Что ты орешь? - он стоял на пороге комнаты и видно уже давно наблюдал за мной.
-- Том..., - ели слышно выдохнул я и упал на колени. - Чуть-чуть... Том, слышишь, совсем чуть-чуть... последний раз... отдай, я умоляю тебя... у тебя же есть,... последний раз, Томми...
Я слышал, как был ничтожен мой голос, представлял каким дерьмом я казался со стороны: весь мокрый, одежда, лицо и руки в крови, глаза не могут сойтись в одной точке и при этом всем я стаю перед Томом на коленях и трясусь всем телом, будто у меня судороги.
Я подполз к нему и обнял за ноги.
-- Том, Томми, помоги мне... я прошу тебя... ты же знаешь, что мне поможет...
-- Это угробит тебя!! - заорал он. - Билл, как ты не понимаешь?! Ты только хуже себе делаешь!! Нужно лечить от этого всего, а не ввязываться еще больше!
-- Том..., - тихо сказал я . И вдруг почувствовал, как рвота подступает к горлу. Я нагнулся в сторону и меня вытошнило.
-- Боже, Билл..., - Том сел возле меня и крепко обнимал, пока меня тошнило.
Потом я начал кашлять. А Том взял край своей длинной майки и аккуратно вытер мне рот.
Когда меня перестало тошнить, он поднял меня на руки и понес в ванну. Там начал снимать с меня всю одежду. Каждое его нежное прикосновение оставляла на коже жгучий след. Мне было приятно, даже боль немного стихла и отступила назад.
Я стоял голенький босыми ногами на холодном полу. Том стоял напротив и смотрел на меня. И что меня больше поразило, так это то, что у Тома очень сильно оттопыривались джинсы в самом таком месте. У него что, на меня стоял? Он снял с себя майку. На подмышках у него я заметил маленькие, еще не троганные, светленькие волосики. Это было очень мило. Я-то свои, в отличии от Тома, давно сбрил.
Том кинул майку на пол рядом с моей одеждой.
-- Что будем делать? - спросил я.
-- Не бойся, приставать не буду.
-- А с чего ты взял, что я боюсь? - честное слово, само вылетело!
Он не ожидал такого ответа, но на лице его появилась слащавая улыбка и перед тем, как я уже 101 раз жалел о сказанном, он сел передо мной на колени и очень нежно, очень осторожно поцеловал самый низ живота. Я почувствовал, как подымается мой член. Том только хотел взять его в рот, но я нежно, но настойчиво убрал его голову.
-- Билл, ты же хочешь..., - он нежно погладил меня по моему вздыбленному члену. - Я очень хочу сделать так, чтоб тебе было хорошо. В этом нет ничего плохого...
-- Нет, - я сел возле него на коленки и опустил голову, не решаясь посмотреть ему в глаза. - Да, Том, я очень хочу, но, пожалуйста, не надо. Просто обними меня и скажи, что любишь.
-- Я люблю тебя..., - Том нежно обнял меня и целовал в шею.
Потом мы вдвоем помылись. Просто стояли под душем и обнимали друг друга. В этот момент я чувствовал себя самым счастливым человеком, но почему только капли на лице от душа были солеными?..


ЭПИЛОГ

Я проснулся в объятьях Тома. Я лежал спиной к нему, а он, тесно прижавшись ко мне, обнимал меня за талию и носом уткнулся в мою шею, зарывшись в моих волосах.
Я почувствовал слабенькие поцелуи по своей шеи. Том, еще не успев проснуться, уже целовал меня. Я повернулся к нему лицом, обхватил губами его нижнюю губу и начал нежно ласкать ее. Том улыбнулся и поцеловал меня.
-- Я люблю тебя! - и снова поцелуй. Я еще ближе прижался к нему и обнял. Он гладил меня по щеке, по моим длинным волосам, разбросанным по подушке. Его лицо было так близко, что я доставал своим носом до его. Он высунул свой язычок, а я взял его в рот и начал сосать, иногда прикусывая. Томина ладошка поползла по моей спине вниз, залезла под штаны и ласково гладила по попе. Скажу честно, я мог уже тогда кончить, но сдержался.
-- Я тоже тебя люблю! - я отпустил его язычок и поцеловал в носик.
P.S. Спустя полгода Билл умер. Врачи поставили диагноз: передозировка.


РАССКАЗ ВТОРОЙ
Уже дует прохладный ветер, уже несутся по серому потёртому асфальту сухие листья. Жёлтые, алые, яркие краски, шуршат и ломаются, как пергамент под ногами. Светлое серо-голубое небо над головой, мягкие лёгкие перистые облака медленно ползут над головой к горизонту, и прозрачная влажная дымка мягко танцует в этом прозрачном воздухе. Длинные тонкие ветви деревьев подобно старым иссохшим пальцам тянутся в прохладную пустоту. Ряд старых чугунных скамеек, пустых и забытых. Пожухлая сереющая трава, пара голубей вперевалку бродит по ней. То и дело опускают головы, тычутся клювами во влажную чёрную землю, пытаясь отыскать сухие хлебные крошки или пару семян. Серая громада города за спиной. И серая вода передо мной.
Руки стынут на ветру, я прячу их в карманы. Сажусь на сваленный ветром сухой ствол старого дуба. Зарываюсь подбородком в воротник, прикрываю глаза. Делаю глубокий вдох. Встаю и подхожу к тебе.
Ты стоишь у маленького грязного пруда, смотришь в холодную воду, по которой гоняет мелкие волны ветер. Едва заметная рябь, едва видимое движение. Намокшие, прилипшие к воде листья качаются вместе с нею, сталкиваются, склеиваются, тонут. Опускаются на дно и застывают там. На холодных серых камнях, покрытых вязким илом. На дне. На самом дне...
Начинает накрапывать дождь. Я встаю за тобой, кладу голову тебе на плечо и обхватываю твои узкие плечи. Ты не шевелишься, продолжая смотреть. Я медленно прикасаюсь своими губами к тёплой коже твоей шеи, ткнувшись носом тебе за ухом. Чуть повожу головой из стороны в сторону. Ты прикрываешь глаза, и я вижу, как по твоей щеке вниз медленно катится прозрачная тёплая слеза, оставляя влажную дорожку на бархатистой коже...
На другой стороне пруда ветер качает тонкие ветви клёна, срывая с них последние листья. Яркое облако, покрытое тонким слоем пыли, испещрённое мелкими чёрными точками, подобно стае птиц, в один короткий миг срывается с места, перемешиваются, сталкиваются, шуршат. Падают на землю, на сухую сентябрьскую траву, перекатываются подобно странным обрывкам, останавливаются, снова взлетают, снова падают. Затихают и успокаиваются, засыпают. Навсегда...
Ты медленно оборачиваешься, отводишь глаза в сторону. Смотришь в землю. Я касаюсь щекой твоей щеки, запускаю руки под расстёгнутую куртку, скольжу ими по твоей спине. Хрупкие, мелкие позвонки подобны ровному ряду камней, по которым бежит, перекатываясь и журча, ручей. Кожа - словно нагретый солнцем мокрый песок, чуть вязкий и приятный. Бархатистый, чистый, гладкий. Твоё дыхание - как дуновение лёгкого летнего бриза с океана, чуть солоноватое и терпкое. Мягкие чёрный волосы ветер бросает снопом в моё лицо, и они щекочут его, подобно волнам и мягким шелковистым брызгам. Подобно странному знамени, треплющемуся на прохладном ветру...
Ты молча поднимаешь голову, смотришь в небо. Я опускаю руки и смотрю на тебя. Бледное, усталое лицо, чуть заметные морщинки вокруг глаз. Бесконечно грустный взгляд, устремлённый в безмолвный серый холод бесконечной небесной выси. Такой тёмный и чистый. Такой твой... Щёлкает затвор. Короткая неяркая вспышка. Скрип "Полароида". Оборачиваемся оба и видим старого мужчину, прячущего фото в карман. С минуту смотрим на него, не двигаясь и почти не дыша. Сухими жёлтыми пальцами он достаёт фотографию и протягивает мне. На ней я смотрю на тебя. Ты смотришь в небо...
- Том, я поступил! - ты вбежал в мою комнату, чуть не снеся дверь и размахивая жёлтым конвертом. Закружился на одной ноге, что-то напевая себе под нос, и рухнул на мою кровать. Странно, но даже сейчас ты не выглядел на свой возраст - так ты был похож на ребёнка.
- Поздравляю, - нашёл силы выдохнуть я и натянуто улыбнулся.
- Томми... что-то не так? - твои глаза внезапно стали грустными и блестящими от готовых прорваться слёз, а губы заметно задрожали.
- Нет, Билли. Всё в норме. Просто... мне до сих пор трудно.
- Том, но мы же уже это обсудили? Это два года. Всего два! Я буду приезжать на каникулы и просто... Буду звонить. Каждый день буду звонить. Том?
Ты ведь действительно хотел этого. Буквально мечтал. Что мне оставалось делать? Держать тебя? Что бы это дало? Что бы изменилось? Ты бы был рядом со мной, но не был бы счастлив...
- Я понимаю, Билли. Просто я ещё до конца не привык...
- Я люблю тебя, Том. Правда люблю. И мне тоже не легко. Но я так хочу этого... Так хочу... Всего два года...
- Я тоже тебя люблю, Билл. Иди ко мне...
Я уже сижу в такси, когда ты выходишь из дома. Через плечо перекинута плотная дорожная сумка, на глазах - тёмные очки. Перед дверью машины ты оборачиваешься и смотришь на наш дом. Пробегаешь глазами по фасаду, по окнам, вглядываешься в их пыльную зеркальную поверхность. Поворачиваешь голову направо и смотришь на летнюю конуру Скотти. Поднимаешь руку, проводишь пальцами вдоль их нижней кромки, громко шмыгаешь носом и садишься в машину. Всю дорогу ты молчишь, думая о чём-то своём. Смотришь в окно, что-то рисуя на его матовой прозрачной поверхности. Вдруг ты просишь водителя остановиться и подождать тебя здесь. Выходишь из машины и быстрым шагом идёшь в старый парк. Я выхожу следом, иду за тобой. Мелкая брусчатка блестит от начинающегося дождя, тут и там лежат горы сухих листьев. На траве, на земле, на деревьях - везде толстый слой серой пыли. Над головой - серой небо. Длинные тонкие ветви деревьев, подобно скрюченным старым пальцам, тянутся в холодную пустоту.
Ты стоишь у воды, опустив голову вниз. Очки торчат из кармана чёрной куртки. Начинает накрапывать дождь, а ты всё стоишь и смотришь на холодную воду, по которой гоняет листья холодный осенний ветер...
Мы сидим на скамейке, одни в этом старом парке. В моей руке - это фото, на котором мы вместе. Я протягиваю его тебе. Ты отрицательно киваешь головой.
- Не надо, Том... Оставь себе... Будет, что вспомнить...
Я прячу фото в карман, застёгиваю куртку. Смотрю на тебя. Ты улетаешь через полчаса. Точка. Всё решено. Для тебя. Для меня. Не мог же я держать тебя? Да и зачем?..
Дождь начинает лить сильнее, и вскоре холодная вода уже рушится с неба сплошной ледяной стеной. Ты встаёшь, смотришь в небо, а по твоему лицу текут крупные струи, и я не могу понять, слёзы это или дождь.
- Не провожай меня, Том, не надо. Так будет лучше...
Я пытаюсь что-то сказать, но ты уже быстро идёшь к машине. Пара секунд, и твой силуэт навсегда растворяется за стеной из дождя...
Я бродил под дождём до глубокой ночи. Пришёл домой, не раздеваясь, рухнул в пустую кровать и заплакал. Достал из кармана вымокшее фото, гладил твои волосы, лицо...
Твой самолёт рухнул в Беркли, не долетев до Лондона. В живых никого не осталось. Я узнал об этом спустя две недели - всё это время я провёл в больнице с воспалением лёгких...
С годами краски на этом фото поблекли, выцвели и чуть стёрлись. Листья посерели, я постарел... Ты остался тем же... Но не поблекли краски в моей памяти. Я до сих пор помню тот день и нашу последнюю ночь в мельчайших подробностях... Но фото... Там совсем другой мир. Другие мы. Там я смотрю на тебя. Ты смотришь в небо...

РАССКАЗ ТРЕТИЙ

Она упала и разбилась. звонкий шлепок о мостовую и ее не стало – разлетелась на сотни капель. Она была первая, но не единственная. Они стремились к земле, поблескивали и перемигивались.Он посмотрел вверх и улыбнулся.

- Билл, ты какой-то странный последнее время! На презентации был молчаливый.



- Ммммм…



- Билл!



- А, брось, Томми! Гляди, какие звезды!..



Звезды и правда были удивительными в этот вечер. Асфальт еще блестел от недавнего дождя, а на темно-голубом небе уже высыпали самые яркие берлинские звезды. Улицы были на удивление безлюдны, но братья не остались в одиночестве – охрана шла сзади, не смотря на аргументы близнецов о том, что до отеля 5 шагов.



- Наверное, где-то там горит и наша звезда!



- Нет, Томми.



- Эт почему?



- Просто мне кажется, что звезды загораются тогда, когда человек закончил свой путь, а мы от финиша далеки, как Рязань от Токио!



- Ладно, подловил!!! География – не мой конек!!!



- Ну и перелет! Никогда не могу уснуть в самолете! А ты спал как цуцик, Билли!..Билли??? Билл, ты уже залез в душ?



- М-дяяя…А чем ты недоволен? – Билл, напевая вышел из идеально-белой двери и бросил полотенце, которым вытирал голову на кровать. Другое полотенце, правда не намного больше, было замотано вокруг его бедер, а прозрачные капли, падающие с кончиков волос, пробегая по всему телу, стремились скрыться за ним.



- Недоволен? Ты худющий, вечно поешь, ты ходячее бедствие! За что тебя девчонки любят???



Но этого Тому не судьба было узнать. Густав и Георг не стучась ворвались в комнату. С разбега прыгнув на кровать Билла, Георг провозгласил:



- Вопрос! Какое в Америке национальное блюдо?



- Ээээ…



- Окей! Тогда может по пицце?







Прошло 2 года

- Черт, Билл! Ты стал невыносимым! Стал эгоистом! Ты перегибаешь палку и ведешь себя как истеричная девка!



- А у тебя одни только девки на уме! И не смей сравнивать меня с теми клячами, которых таскаешь в свою постель!



- Когда ты перестанешь раскрашивать глаза, тогда я перестану обращаться к тебе: « моя дорогая » !!



- …А знаешь, Том…это так больно…когда теряешь то, что по праву считал своим…



- О чем ты?



- Тогда чувствуешь себя…очень одиноким…самым одиноким…



- Что? Я не понимаю, Билл!



- Но я буду с тобой…когда ты почувствуешь себя одиноким, я буду с тобой….



- Билл, ты чего наелся? Не сходи с ума, ладно? А я пошел к Марисе!



Том обернулся у двери и скользнув по младшему брату взглядом сказал:



- Я люблю тебя!



- я люблю тебя, брат…- прошептал Билл хлопнувшей двери.







- Эх, жгучая дама!- Том с довольной улыбкой стянул с себя футболку.- Билли!



Тишина.



- Билли, ау!



Тишина. такая давящая, звенящая…



- Даже записку не оставил…



Том прошел в свою ванную, по пути раскидывая снятые с себя вещи. Легкое движение руки, щелчок – и дом наполнился энергичными битами.



Том открыл дверь душевой кабинки и увидел прислоненный к шампуню лист бумаги. Даже сквозь биты тишина била по ушам…



Лист был исписан неровным почерком Билла, строчки уходили вниз, а слова натыкались друг на друга.



«Хорошо, что ты ушел, Томми. А то бы я не смог. Ты, наверное, не поймешь…Тогда открой медкарту. Она лежит под твоим полотенцем.



Да, я боялся. Боялся разбудить тебя, когда кашлял кровью по утрам. Боялся лечь в больницу, ведь уже бесполезно, да и я бы не смог видеть тебя. Боялся сказать, потому что был слабым и трусливым. Но я больше не боюсь.



Я люблю тебя, Томми. Ни одна шлюха в твоей постели не полюбит тебя так, как я люблю.



Ты просто прости меня, брат. »



Лист выскользнул из ослабших рук и плавно растягивая полет приземлился на пол. Том схватил полотенце, и вслед за листком ему под ноги упала тетрадь, открывшись на последней странице.



« диагноз в очередной раз подтвердился: рак легких. На таком сроке операция бесполезна. Больному осталось не более двух недель. 16 ноября. »



« А сегодня…»- бешено заскакали мысли-« Сегодня …21! Всего 5 дней! Мы бы…Мы…»



Кровь пульсировала в висках, не позволяя контролировать тело. Том услышал голос, разрезающий проклятую тишину. Голос срывался на визг и был чей-то чужой, отчаянный, незнакомый: « Где ты, Билл?! »



Из ступора Тома вывел телефонный звонок.



« Билли?» Дрожащей рукой Том щелкнул кнопкой:



- Алло! Билли?



- Здравствуйте. Это загородная резиденция семьи Каулитц?



- Да…



- Это Том?



- Да. Кто вы?



- Я доктор Штольманн из областной больницы. Я обязан сообщить вам неприятную новость, Том. Вас не было дома и мы не могли до вас дозвониться. Ваш брат, Билл Каулитц был доставлен в нашу больницу около часа назад, врачи сделали все, что было в их силах. Но, к сожалению, несколько минут назад Билл скончался от потери крови…Том, вы меня слушаете? Том!..







Темнота застилала глаза, подбираясь откуда-то из глубин подсознания, мир накренился и поехал вбок. Последнее, что слышал Том – стук собственного тела о холодный кафель.







Том очнулся. Он не знал, сколько был без сознания. Каулитц выключил монотонно пикающий телефон и вышел из ванной. Его бил озноб, уши заложило и он чувствовал себя вне этого опустевшего мира. Скорее по привычке, Том натянул одежду и, толкнув дверь, оказался на улице.



Он поднял голову. Высоко в небе, усыпанном блестящими точками, кружились снежинки. Они устремились к Тому и стали медленно таять на его щеках, смешиваясь со слезами.



- Билли, где ты? Мне так одиноко…Без тебя…



В ту же секунду яркая звезда прямо над Томом погасла на мгновение и вновь загорелась.



Но он уже бежал. Сквозь запорошенный снегом сад, через кукурузное поле, путаясь в своих штанах, он боялся лишь опоздать. Все отошло на второй план и остался только он. Он и его цель. Деревья царапали руки, не пускали, ветер дул в лицо, но Том видел лишь блестящую дорожку, что начертил в небе падающий осколок. И сейчас Том так боялся потерять то, что по праву считал своим.

\cut>

Том у самой земли подхватил свой подарок, и сам повалился в холодный снег. Он чуть разжал ладони, и маленькая звезда ослепила его, а прямо над ухом раздался обжигающий шепот: « Видишь, Томми…Брат…Я сдержал обещание…»


РАССКАЗ ЧЕТВЕРЫЙ
"ненависть на заказ" жестокая вещь.....
-Да ты только посмотри на себя! Одет как шлюха! - Том за шиворот подтащил Билла к зеркалу. Тот пытался сопротивляться, но всегда был слабее брата.
-Смотри! - Том схватил его за подбородок и заставил поднять глаза.
В отражении Билл увидел то, что ненавидел больше всего - свое развратное лицо рядом с таким чистым, почти ангельским лицом брата. Бледная кожа под слоем тональника, растрепанные длинные волосы соблазнительными прядками прилипшие к вспотевшим вискам. Черные тени на веках, немного потекшая после концерта тушь. Сексуально приоткрытый рот, из которого вырывается тяжелое дыхание. Массивные побрякушки на шее и запястьях. Полупрозрачная блузка и узкие черные брюки, обнажающие татуировку на животе.
"Дешевка... Сучка... Моя маленькая дрянь..." - снова пронеслись в его голове слова.
Мобильник требовательно зазвонил той самой мелодией, которую он ненавидел с такой силой, с какой только можно было что-то ненавидеть.
-Отпусти.. - прошептал-простонал¬ Билл, закрывая глаза. Он закусил губу, но слезы все равно прочертили черные дорожки на его впалых щеках. Соленые грязные капли скатились на руку Тома, и тот брезгливо отдернул ладонь, обтирая ее о футболку.
-Как ты можешь? Ты предал меня! Schwuler! - Том с презрением оттолкнул Билла. Тот, упав на ковер, даже не пытался встать. Только плечи вздрагивали от беззвучных рыданий.
Том развернулся и, хлопнув дверью, заперся в своей комнате.
Мобильный по-прежнему надрывался на полу.
Билл протянул к нему руку и, переведя дыхание, бесцветным голосом произнес.
-Да. Уже еду.

* * *

Том пытался отвлечься и успокоиться. Ему даже в какой-то момент хотелось выбежать в коридор и обнять Билла и никогда никуда не отпускать. Он сел на пол спиной к двери вслушиваясь в тишину разрываемую звонком.
Шорох, звук нажатой кнопки. Равнодушный голос.
Тихие неуверенные шаги к двери.
Щелчок замка.
-Игра, отличная игра на публику. Браво! Да, ты отлично умеешь притворяться... - прошептал Том.
-Гад! Шлюха! Подстилка! Заорал он, чувствуя как слезы текут по щекам, противно скользя по шее высыхая и стягивая кожу. Он вскочил, ударил кулаком по двери. Хотел бежать следом.
Он даже выскочил в коридор, где в воздухе еще был ЕГО запах - сладковатый аромат туалетной воды, тональника и лака для волос. Том посмотрел на себя в зеркале. Тень от упавшего во время их драки торшера падала не его лицо, делая похожим на лицо Билла. Лицо того кого, оказалось, так легко научиться ненавидеть.

* * *

Том всю ночь лежал, тупо глядя в окно не в силах уснуть.
Он вздрогнул когда наконец раздался скрежет замка и тихие шаги в коридоре. Его ненавистный братец-шлюха вернулся. Было слышно, как Билл ушел в ванную комнату и раздался плеск воды.
Том был слишком зол, чтобы спокойно находиться рядом с этим существом, назвать которое братом не поворачивался язык.
Какое жуткое прозрение.
И как он раньше этого мог не видеть?
Вся эта мишура сценического образа. Вульгарность в каждом жесте. Слезливые истерики после каждого концерта и неизменно следующие за ними отлучки.
Этим утром Том случайно наткнулся на мобильник Билла и прочитал сообщение, которое его обычно такой осторожный брат не успел стереть: "Моя сладкая сучка, сегодня ты будешь во всем черном. Не смей умываться после концерта. Ты знаешь что делать" и подпись "Твой Господин".
Том чуть не умер на месте. Мир словно раскололся и все потеряло смысл. Его брат, которого он считал едва ли не ангелом, это хрупкое нечто, которое надо защищать - Schwuler?!
Он сначала не поверил глазам, подумал что это очередная подстава антифанатов сумевших раздобыть телефон Билла. Но потом его братец, выйдя из душа, отложил в сторону одежду, которую собирался надеть на концерт и вынул из шкафа черную почти девчачью блузку и узкие черные брюки.
Том видел это через приоткрытую дверь комнаты Билла.
Он начал вспоминать каким дерганым стал его брат последние полтора года. Никогда не оставлял свой мобильник без присмотра, постоянно уходя с какими-то странными звонками туда где его никто не услышит. Он перестал быть собой, словно кто-то командовал ему что и как делать - как себя вести, как одеваться, как краситься.
Билл стал послушной марионеткой в чьих-то руках. Теперь Том понял это. Его брат дешевая подстилка готовая выполнить любое указание своего повелителя.
Том стянул с головы кепку и швырнул с угол.
И он еще переживал за эту дрянь, заботился о нем...
Как Билл мог так его обманывать? Том понял бы, принял его таким, какой он есть.
Брат.
Это значило слишком много и этого было слишком мало чтобы простить предательство. Билл переступил через его чувства, обманывал, скрывал все. Когда ему нужно было поплакаться, он прибегал к Тому, но почти после каждого концерта он мчался к своему любовнику.
Том скрипнул зубами.

Вода шумела слишком ровно.
Том вышел из комнаты, раздраженно заметив вытекающую из-под двери ванной воду. Это придурок как всегда заснул в ванной и забыл закрыть кран.
Том рывком распахнул дверь и замер на пороге.
Розовая от крови вода перевивающимися струйками текла по белой эмали. Окровавленное лезвие валялось на коврике. Билл, откинув голову на край ванны, прямо в одежде лежал в воде. Длинные мокрые волосы обрамляли бумажно-белое лицо. Размазавшаяся тушь словно запекшаяся кровь исполосовала лицо, придавая сходство с трагической маской.
Несколько глубоких порезов на запястьях. Вдоль вен.
Значит действительно хотел покончить с собой. Если бы Том спал, он бы ничего не услышал и нашел только труп утром.
Том вытащил тощее тело из воды и, достав аптечку, замотал, как мог раны. Он не чувствовал сейчас к Биллу ничего, ни жалости, ни ненависти. Капля презрения и желание вымыть руки после прикосновения к нему.
Он со злобой отвесил пощечину брату, приводя его в сознание. Тот немного пошевелился и попытался открыть глаза.
Том оттащил Билла в его комнату и, сняв мокрую одежду, накрыл одеялом. В полумраке Билл был чертовски сексуален, несмотря на рассыпанные по всему телу синяки и ссадины.
"Упал с лестницы... - как же. Мазохист хренов..."
На этом милосердие Тома закончилось и он, с отвращением посмотрев на брата, вышел.

* * *

Неделя абсолютного молчания.
Билл больше похожий на тень редко выходил из своей комнаты и так же ускользал обратно, не решаясь заговорить с Томом. Тот в свою очередь усиленно делал вид, что один в квартире, в чем весьма преуспел.
Его просто тошнило когда он видел это бледное, но такое притягательное существо. Хотелось избить эту дрянь, придушить, вытолкнуть в окно.
Скоро очередной концерт, скоро новые репетиции, на которых придется делать вид что все ok и снова разговаривать с этим ничтожеством.
Их группа не должна развалиться по вине Билла. Тем более нельзя допустить чтобы узнала мать. Она не выдержит этого.
Том сидел за столом сжимая замерзшими пальцами кружку с кофе.
Что делать? Что теперь делать?

Тихие шаги за спиной. Билл остановился нерешительно в дверях. Сделал еще шаг. Опять остановился.
Том услышал судорожный полувздох-полувсхли¬п, и Билл, выбежав на середину кухни, упал перед ним на колени, обхватив за ноги.
-Тооом.. - слезы ручьями по лживому лицу - Том, я так больше не могу... Не бросай меня!...
Том оторвал от себя эти цепкие лапки и с омерзением оттолкнул близнеца. Тот не удержал равновесие и без движения растянулся на полу.
Слишком неподвижно.
Том посмотрел на него, и его сердце дрогнуло - по рассеченному виску Билла текла кровь, скользя по волосам и капая на пол.

* * *

Жив.
Это казалось чудом, когда Билл, наконец, задышал. Том думал уже, что убил его. Но его брат оказался живучим. Г**но не тонет, как метко говорит народная мудрость.
Так и эта дрянь выкарабкалась, отделавшись сотрясением.

Тому не было его жалко, не хотелось быть запятнанным смертью этой мрази. Он сидел возле койки в больнице и с отвращением изучал тонкие черты такого родного и такого ненавистного лица.
Когда? Когда и что он пропустил? Ведь он мог не допустить этого?! Должен был!
Биллу наложили швы и когда он придет в себя его можно будет забрать домой. Но Том не знал как это сделать. Ему невыносимо было даже сидеть здесь, рядом с ним, соблюдая приличия и подыгрывая тому образу неразлучных братьев, который они создали. Каждый день видеть это ничтожество, не способное даже ответить за свои поступки...

Том вышел из палаты и закурил. Дрожащая в пальцах сигарета то и дело обжигала кожу, но он казалось этого не замечал. Кто-то подошел к нему и сделал замечание по поводу того что в больнице курить не положено. И Том, раздраженно рявкнув что-то в ответ, бросил окурок в урну. Он вернулся в палату и снова сел на стул, изучая Билла. Сейчас, когда на его лице не было ни грамма косметики, не было этой пошлой улыбочки, он был снова похож на того милого ре