Все это действительно очень забавно: злость, которую я чувствую и цинизм, ставший моим отражением. А вас никогда не возбуждали шрамы, протезы, инвалидные кресла? Нет? Тогда убирайтесь на хуй, мне с вами разговаривать не о чем.

Вот так я вернулся к людям, которые забыли обо мне помнить.

Я должен был родиться Богом! Как несправедлив этот мир!

Какой-то позор. Проститутки, убитые сто лет назад, встают из своих могил и двигают руками, как в клипах Майкла Джексона. А утром на каждой скамье в парке лежит труп. Жалкое зрелище, ничего хуже не придумаешь.

Мне нужны маленькие колесики, просто маленькие колесики, слышь ты, ублюдок долбанный?!!!

Кто поймет, тот поймет. Кто нет - ай донт кеа.

Бог просто хотел, чтобы я улыбался.

Никуда я блядь не денусь, если о важном.

ояебу

Мой мозг разлагается. А ты просто стоишь и смотришь.

Пусть кто-нибудь спиздит этот труп и съест его на обед!!!!

Он у меня будет первым мужчиной

Неинтересно, как чувствуешь себя, падая с 15 этажа.
Какая разница, когда Ад вырастает на твоем пути всюду, куда бы ты ни пошел.
Здравствуй, идиот!

ул. Пушкинская, 51
г. Одесса
65011

И не читал Библию никогда.

Настроение сейчас - брайт

Сегодня мы ездили в кинотеатр, впервые за 4 года. Там был странный парень, который не двигался, не смеялся, ничего не делал. Когда фильм закончился, он остался досматривать титры. Среди нас живут мертвецы и призраки.
Домой возвращались по объездной дороге. Было уже очень темно. Люблю возвращаться домой объездной дорогой, но в этот раз что-то изменилось: тот поезд, что преградил наш путь, черные деревья, свет в окнах дальних домов, машины, которые мы обгоняли - все превратилось в пепел.
Я стала красивее, чем раньше, а раньше была чудовищем. Я буду становиться красивее и красивее и красивее, но все, к чему я прикоснусь, превратится в пепел.
Титры закончились, парень исчез.

Помню я. Помню я!

Чуваки, я потерял ключи от пояса верности!!!!!!!!!!!!!!!

Короче, такая инфа по поводу моего приезда в Одессу.
Все ваще готово, даже деньги на билеты. осталось пойти купить и их и приехать.
но есть кое-что:
1) я приеду только если вы хотите, чтобы я приехал
(я сразу скажу точную дату)
2) хуй знает во сколько я приеду в Украину, но хорошо если меня кто-нить встретит, потому что я, сами понимаете, не знаю даже куда идти.
3) и мне нужен чей-нить номер телефона, потому что у меня есть только номер Макса.

Ну а так полюбому всех люблю.

Заец-судьбы.

хочу мороженку!!!

никогда ещё мои посты не были настолько невебенно содержательны

хотите что-нибудь интересное напишу или нихера вы не хотите?

Из моего опыта общения с маньяками:

он зашел на прием. шапку снял. сказал, что подстригся и теперь не узнать.

нихуя не понял, что я ему пыталась объяснить.

мы поругались. он ушел. я попросила его мне перезвонить.

Если бы мы столкнулись на улице, он бы убил меня чем-нибудь.
Если мы столкнемся, то и убьет. хорошо, что сидеть ему ещё много лет. А вообще скоро пришлют наряд и мы отправим Продана в Молдову нахуй он нам здесь такой красивый нужен.

Он нервно улыбался, казалось что его рот отвалится и упадет на стол. Но зато невероятные прозрачные глаза, которые ничего не выражают. совершенно пустые, идеально-пустые глаза.

больше всего на свете я не люблю шум и разговаривать. серьезно, дурак.

Не пытайтесь повторить этот трюк! Опасно для жизни.

я приеду в конце августа.
наверное скажу Алле или Лере

Кстати, Коля послал Бога на хуй и умер от рака

*щелкнул пальцами и исчез*

Столько времени прошло, а я не могу написать ни строчки. Книги покрываются пылью, музыка становится тише. Страшно. Каждый вдох всегда в прошлом, каждый выдох всегда в будущем. В настоящем никто не дышит. Отрезанные пряди мягко ложатся на пол, тишину нарушает работа ножниц.
Да, ты все правильно понял, приятель.
Если человек умер, его не воскресят твои слезы, твои просьбы, твои прощания.
Если человек умер, он не посмотрит на тебя, не услышит твоих слов, не увидит твоих слез.
Не ищи сострадания в моем взгляде. В этих глазах ты больше его не увидишь.
Мы уходим.
Конец.

Мой друг вступил в компартию. Он ходит с медалью на лацкане. Он даже нашёл себе в партии телку, которая ему отсосала бы, но рот её занят.
На площади члены орут в трубы, поднимают красные флаги.
А мне все равно, я еду в маршрутке мимо площади, мимо партии, магазина с овощами, мимо кинотеатра, мне ничего не интересно, даже телка, даже мороз, даже старик с палкой.
Мой друг идёт впереди, широко шагая, я за ним, за нами плетётся пес, который курит капитана.
Сегодня 6 умерших, завтра 30.
Он думает об этом. Мне похуй. Пес курит. Пса зовут Евгений Штоббе.
Что ты можешь мне сказать, парень?
А нихрена ты не можешь мне сказать!
Он заткнет твой рот красной тряпкой, ударит тебя сапогом в грудь, потому что он думает, мне интересны его жаркие речи! Я делаю вид. Пока я делаю вид, ты будешь получать сапогом!
А пес будет курить.
Коммунизм. Флаги. Крики. Платки на голову. Партия тебя не забудет!

Я похож на Сетор газа. Мои зубы носят имена стран Евросоюза. Когда ты сядешь на мой язык, я прикушу тебя Германией, Чехией или Францией.

Те, кого я люблю, уже знают об этом.
Те, кого не люблю, увидят мои губы сморщенными, обветренными, кровоточащими.

Я не могу спать из-за боязни быть раздавленным стенами собственной квартиры. я не могу сомкнуть глаз, и я хочу чтобы ты знал об этом.

Штоббе думал, что я Бог. он молился на меня, как не молятся праведники.
Это был не день Бога.
Бог не умер, но в глазах Штоббе он превратился в 10 минут первого.

Меня давно не было. очень давно не было. так давно, как будто меня никогда не было.

мне нужен мир, желательно весь.
Это не маскарадный костюм, это стандартная форма повелителя ужасов.
я слышу.
Дима написал.
Леёшкка лёшка ты помнишь
ты ведь понишь,
не можешь не помнить.
как всё тогда было
куча ультранасилия,мрачного юмора и суицидального плюаризма
ох Лёшенька я тоже помню
ходили по парапетам как тот акробат из того старого фильма
где одна баба любила клоуна,
а он бухать любил,бил её постоянно
бутылку пива даже между нох ей запихнул
она кричала как животное которое попало в капкан,
а он её и за ворлосы и лицом по кухонному столу
и сверху и снизу и зашиворот
я плакал тогда,мне было всего 10
я не знал зла,я в деревне жил тогда,
под тополями лежал
птичек рассматривал
и кролика замучил до смерти
он у бабушки жил,в клетке,я ему морковки туда пихал
член пихал.
а сейчас мы не те,старые,среднестатистические
ловим маршрутку и с посёлка до центра за два петдесят
на фонтанчиках пиво,дома онанизм
кассеты с копро пыляться на полках
сказка сдулась как пузырь мочевой
Лёшенька,Лёшка....

Если ты не знаешь, кто такой Дима. Ты просто не Дима.

Меня не уволили с работы. Меня лишь отправили в отпуск.
Чем я занимаюсь? Я кидаю свою жопу на пол и врубаю телек, потому что по телику показывают Маззи!!! Я люблю Маззи. Когда все нормальные русские дети перлись от чебурашки с геной, я смотрела полицию Майами и фанатела от Майкла Джексона. И я люблю Маззи. Да я смотрю Маззи и скачиваю его через сеть. Можете ненавидеть меня и считать, что моя крыша съехала основательно, я все равно не перестану смотреть мультики, в которых ещё существует то, что я называю своим детством. После смерти нескольких очень дорогих мне людей, я заметила, с какой бешеной скорость начала деградировать. В прошлом году мой психологический возраст был 34 года, сейчас 19 лет. Я ударяюсь в воспоминания и плачу под старые песни Меладзе. Я не старею, мое сердце вынули из груди и бросили в тайм машин. Какой ужас. Сейчас я чаще улыбаюсь, имитирую детскую речь и радуюсь всему, как ребенок. Какой ужас.

Раньше я смотрела Маззи и думала: блин, когда-нибудь я пойму, о чем они говорят, и это будет мой триумф!!!
Сейчас я смотрю Маззи и понимаю о чем они там говорят, и это - мой триумф!

Да, я ранимый и нежный человек. Да, я умею писать не только про расплющенный мозг и проституток. И почему-то я больше не боюсь умереть.

Маззи съест ваше время. Маззи съел моё время.



Кстати, про мозги. Когда патологоанатом расчленяет труп, он складывает все органы в отдельную ёмкость, промывает их и шинкует. Мозг шинкуется вместе с ними. В голову трупа кладут бумагу и закрывают череп. Рубленные органы сваливают в брюшную полость и зашивают её. Мозг не кладут в голову обратно, потому что он станет вытекать. Я знаю, что это не новость, но просто хотела записать.

Где Вы? Люди, которых я люблю.

Операционный кабинет патологоанатома. Свет очень яркий.
Патологоанатом сидит на стуле, рядом с ним ассистент.
По коридору катят накрытый простыней изуродованный труп мужчины, найденный на вокзале.
Патологоанатом чешет колено, ассистент зевает, рисуя в медицинском журнале член с крыльями.
Труп в зале. Они встают.
У мужчины отрезаны руки и ноги. Время смерти – вечер вчерашнего дня.
Патологоанатом вскрывает грудную клетку, брюшную полость. Ассистент записывает вес сердца, кишок. Воняет. Патологоанатом чихает. Все ещё воняет. Невыносимая вонь.
Ассистент мечтательно вспоминает расплющенную голову мотоциклиста.
Идет подготовка к вскрытию черепной коробки.
Вдруг (опять!!!!) гаснет свет. Двери операционной со свистом распахиваются. И под музыку Like a Virgin я в детском розовом наряде с кружевами въезжаю на тележке-каталке (пиздец название) в зал.
Патологоанатом охуевает. Ассистент хлопает в ладоши.
Я отнимаю скальпель и трепанатор. Весело танцую и пою:

Like a zombie
eating brain for the very first time
Like a zoooooooombie
When your heart lays
Next to mine

Сама вскрываю трупу черепную коробку и махом достаю мозг!!!

Oooh, oooh, oooh

Youre so fine and youre mine
Ill be yours till the end of time
cause you made me eat
Yeah, you made me eat
Ive nothing to hide

И откусываю от мозга кусок.
Like a zombie!!! hey!!!
Кровь стекает с моих рук на розовое детское платье. Предлагаю куснуть патологоанатому, но он одним рывком отскакивает от меня в сторону и с глазами, полными ужаса сползает по стене. Ассистент все ещё хлопает в ладоши.

Другие мертвецы подпевают мне, скелеты выпрыгивают из-за угла:

Like a zombie, ooh, ooh
Like a zombie
Feels so good inside
When I eat you, and your heart beats, and you sooo fine

Oh, oh, oh, oh, oh, oh, oh, oh, oh
Ooh, baby

Сердце ассистента взрывается. Патологоанатом проклинает тот день, когда он стал патологоанатомом.
Я сексуально вызывающе сбрасываю с себя детское платье и ползу к нему по луже крови. Мои глаза горят разными цветами.
Патологоанатом вжимается в стену, так что его позвоночник начинает хрустеть. Я зависаю над его лицом, открываю рот, и на его милую щеку со слюной стекают полупереваренные остатки мозга. Он начинает по-женски кричать, отбиваясь руками.

Зомби это не нравится. Я откусаю руку патологоанатому.

Включается моя любимая Голубая канарейка.
Последним, что он видел в своей жизни, были мои длинные ногти.

Вечер вчерашнего дня. Я иду голая по улице и жую ногу.

Я рисую Киану Ривза. Я не люблю Киану Ривза.

Пизда России будет или нет? никто не знает.


Американцы,бля, они опять хотят, чтобы ими все загордились.
А давайте изберем перзидентом кого-нибудь по имени Галлиул Хабиббулин авек-оглы?

Идут дебаты. МакКейн пыжится. Обама машет рукой.
Гаснет свет. Все: Oh, my God!!! What’s happened?
Включается трешевая клубная музыка. На раз, два, три мы врываемся в зал. Я и мои парни.
В розовых пластиковых ботфортах, купальниках с американским флагом на заднице, разноцветных фентазинаплечниках и с водными пистолетами наперевес. Кто-то кричит по-русски: Всем лечь на пол. Это захват заложников!!!! И выпускает в воздух струю.
Все хватаются за головы, падают замертво. МакКейн при виде моих сисек умирает от сердечного приступа. Парни обстреливаю его труп, громко хохоча.
Обама сдается. Примеряет розовые ботфорты. Пинает с нами труп, МакКейна.
Все, кто выжил, танцуют под песни Мурата Насырова.
На сцену выкатывается торт с надписью «Мировой экономический кризис». Я хватаю Обаму за горло и окунаю в торт головой. Потом мы слизываем сливки с его лица. Все счастливы. Обама тоже. Он готов принять второе гражданство. Но неожиданно: Правила изменились, сер. Мы убиваем его.
Наши ученые двигают земную ось, Америка под водой. Все снова счастливы.
С неба падает огромный метеорит, вызванный призраком Ванги. Все умирают.
Мир спасен. Нет никакого кризиса.

До седьмого класса мы приносили в школу конфеты, угостить учителей и одноклассников. Смотрели на старшеклассников снизу вверх. Они ходили за ручку по коридорам, это казалось так по-взрослому. Собирались, лепили снеговиков. В саду. У нас было много игр. Были даже мячи. Если кто курил, обязательно в тайне, потом отрывал листья от цветов, что стояли в каждом кабинете на подоконнике. Когда выключить свет во время перемены на второй смене казалось самым смелым поступком, когда все кого, ты любишь, были живы- самое счастливое время. Встретились.
Потом мы при всех целовались сидя друг у друга на коленях в спортивном зале. Модно было. Модно зажимать девочек в темных прихожих, ходить на разборки. Мы красили губы черной помадой, покупали себе дешёвых китайских кукол, воровали аудио кассеты в магазинах, ходили на мост и плевали в реку. Строчка из русского размера про презерватив вызывала моральную эрекцию. А Пиноккио потом трахался с Чиполлино во время урока экономики. Хотела пупсика на новый год.
Ты разозлил меня, я выкинула твой фотоаппарат со всеми весёлыми снимками в мусорный бак.
Ты пьяный приходишь в универ, посмотреть поступила ли твоя сестричка на лесхоз или нет. Я жду тебя у памятника, приняв самую неоднозначную позу.
У входа в главный корпус мастера ставят деревянную сцену для выступления ректора перед перваками. Я восхожу на неё. Говорю: Здравствуйте, я ваш ректор. Вынимаю из кармана платок, брызгаю на него духами и делаю знаменитый жест «ебитесь суки». Все кто был там, ржут. Тоже ржу. Ненавижу универ. Ненавижу эту страну. Ненавижу любую другую страну. Все кто был ржут. Тоже ржу. Ректор перестал со мной здороваться. Хуй с ним.
Ты примеряешь мои серебряные кроссовки. Я хожу по улице в твоей прокуренной куртке.
Мы лежим на диване в холодной бабушкиной квартире. Через полгода её продадут. Темно. Тихо. Я делаю вид что плачу. Ты просто лежишь. Гудит в подвале насос.
Сажусь на тебя сверху. Интересно ты простил мне фотоаппарат или нет? Насколько веселыми были твои снимки? Поступила ли твоя сестра в универ? Ты ждешь, что призрак моей бабушки выйдет из спальни в страшной маске или нет?
Я не вижу твоих глаз, твоего лица. В доме напротив зажигаются окна.
Мне сто лет и я превращаюсь в пыль. Ты вдыхаешь её, я оседаю на твоих легких, и ты, задохнувшись, умираешь. Я единственная. Я твоя жизнь. Накрываю твоё лицо холодными ладонями.
Мы засыпаем. Из спальни в страшных масках выходят призраки всех, кого я люблю. Они бессмертны. Лов ми Лов ми Лов ми!!!!!

Сессия. Краткое содержание предыдущей серии.


На парте нарисованы совокупляющиеся кролики. Экзамен по налогам. Устало закрываю глаза, из-за черной гардины выходит он, в желтом свитере и серых нестиранных джинсах. Начинается сезон дожей. Под стеклом луж, глубоких и прозрачных, как его воспоминания, лежит опавшая листва. Мама и папа курят сигареты друг друга. По утрам просыпаешься с потекшей тушью. Красишь ногти на одной руке, на другую не хватает сил. Умываешь половину лица, на другую не хватает сил. Оправдываешься, будто ночью плакал, называя себя в любом роде. На психологии говоришь, что Иисуса нет, выдерживаешь паузу.
Опять все идут курить вниз. Потом идут пить чай. Опять все идут наверх. Ты не знаешь куда идти. Путаешь алгоритм. Курить на верху или пить чай, или идти вниз, когда все идут наверх.
В унитаз кто-то засунул курсовые, встаешь на ободок и смотришь, как писает соседка.
Все смеются, все спят по утрам, вечером едут домой. Процесс заталкивания шпор в трусы и извлечения их оттуда растягивается на целую вечность.
Нащупываешь под партой свежую жвачку, кладешь её в рот. Делишься с другом. Или отклеиваешь жвачку от ботинка, кладешь в рот. Делишься с соседом. Без разницы.
Думаешь на паре о красных сосках какого-нибудь андрогинна. Зачетка лысой девушки летит за дверь. Твой взгляд летит по коридорам за лысой девушкой. Декан нефти и газа грустно смотрит перед собой, Волков курит в аудитории. Тетрадь с уравнением Максвелла горит на передовой. В желтом свитере пьет водку-лемон, потом спит на моих ногах. Потом пьет коньяк, и идет на зачет по психологии. Иисуса все ещё нет, атеизм – отлично.
Целуюсь по-прежнему плохо, как мальчик.
Ты стара. Ты молода. Никто не может определить твой возраст с первого раза. Со второго раза возраст определяется легче, а с третьего так вообще без проблем. Умножаешь его на количество часов сна и получаешь ответ: ты спал ровно столько, сколько волос на голове лысой девушки, которая летит по коридорам за зачеткой. Если в самом начале пути шпоры доставались из чужих трусов быстро, мокро и противно, то в конце пути они застревают там от сухости и зуда.
Кто устал? Никто не устал. Верочка плачет, у неё умер Иисус.
Для одного человека крашу губы, надеваю сережки.
Хочу ударить его лицом об стол.
Пишу Максиму: Привет Максим, люблю тебя, детка.
Максим отвечает: Грасиас, детка. Ти амо.
Забываю, кто такой Максим. Вспоминаю, кто я. Опять забываю кто я. Вспоминаю кто Максим.
Я курю, потому что я не помню кто я.
Учим экономику, смотрим порнуху, потом опять учим. Пьем водку.
Водка и порнуха – нужна экономисту, как воздух.
Потом сами занимаемся любовью. Потом голые учим экономику.
Сессия заканчивается.
Я слушаю звон своего будильника.
В желтом свитере скрывается за черной гардиной. Открываю глаза – экзамен по налогам.

Да, дорогие мои, пришел тот час, когда и А. пора стать серьезным. Сегодня меня наконец-то выписали с амбулаторного лечения, которое длилось целый месяц. Чувствую себя по -прежнему плохо, потому что не долечили, а просто скинули на пульмонолога. Да, дружок, острый бронхит - это настоящий сак. Черные круги под глазами и провалившиеся щеки, в общем лучше вам меня не видеть).
Другая новость: в нашем сраном городе эпидемия Менингита (инфекционная палочка попала в воду). Теперь заболеть можно просто выпив чаю)
Сессия. Я не сплю. Со мной Даня. Люблю его.
Сейчас мы сидим у батареи.
По ночному радио играет вальс из фильма "берегись автомобиля".
Он помнит, как этот вальс играл на нашем выпускном и я вытирала слезы его галстуком. У него был галстук у единственного. красный я помню такой галстук.
Он даже пробует решить для меня задачи по статистике.
ничего лучше и быть не может. Я, Данила и задачи по статистике.

Люблю вас.

Очень хочу вас.

На следующий год я поступаю на переводчика и буду учиться очно впервые в жизни.

Даня гладит мою пыльную собаку. Я не знаю о чем он думает. Я думаю о Дане.