Вместе в одной могиле. Их похоронили. Да. Именно так.
…Когда-то она шла по весенним лужам. Сверху светило солнце. Капли воды резко капали с крыш. Стояла поздняя весна. Мокрый асфальт, шорох миллиардов ног. Она шла, просто наслаждаясь свежим воздухом. Весеннее солнце было ярким до боли в глазах.
… Он как-то бежал по асфальту. Ярко-зеленые кеды и куча мыслей в голове. Он не знал, что будет дальше. Он просто бежал, а в наушниках начинались и кончались бесконечные мелодии и аккорды.
… А когда-то они встретились и пообещали, что всегда будут вместе.
А сейчас они похоронены в одной могиле.
Потому, что кто-то сказал ему, что она спит со всеми подряд. А ей сказали, что он не любит ее и каждый день у него новая девушка. Готика-на-рок, драмн-на-драмн.
Он по чистой случайности оказался под колесами автомобиля. А над ней кто-то пошутил, сказав, что со СПИДом не так уж страшно жить.
Наивные мальчики-девочки.
А сейчас они лежат в одной могиле. Оба мертвенно-белые, с сине-зелеными разводами вен и серостью поблекших глаз.
Шорох.
Шаги.
Кто-то копает землю.
Стук.
Свет.
Ночные звуки.
Трепет луны.
Они очнулись под кроваво-красным бархатом. Черные обои, синий диван. Эклектика? готика? Стиль не так уж и важен. Но они оказались в другом месте. А мертвые думать не умеют…
Руки цвета фарфора. У него. У нее вообще рук нет. Вытащил глаза, покрутил их в ладони. Засунул обратно. Странно.
Посмотрела на него. У него были зашиты лишь пальцы на руках…
- А что мы тут делаем?
- А где мы?
- Я не знаю…
Кто-то вошел. Повеяло холодом.
- А ты кто?
- Я – кукловод…
- А что мы тут делаем?
- Теперь работаете…
Они любили друг друга. Мальчик и девочка. Им недавно было не так уж и много лет. Около 17. Но обещали друг другу быть вместе. Что ж. Мечта сбылась…
А художник-кукловод нежно держал ее за талию. Он сотворил из небытия. Он вернул. И теперь она – кукла. А он держит ее, кружит в бесконечном вальсе… А парень смотрит, но не может плакать. Он уже не человек.
А чертов кукловод кружит ее, а она не может даже поднять рук. Он – кукловод. Нитки, каркасы…Она принадлежит ему. А он хочет ее. Бледно серое лицо, грязные свалянные волосы из-под цилиндра, выцветшие глаза…
Шепчет ей на ухо: «Принцесса…».
А ее сердце рвется на куски от боли, от безумия, от любви.
Она спросила:
- А что ты нам оставил?
- Вы хотели любить друг друга вечно. Любите. То, что я оставил вам – любовь и память.
- А зачем?!
- Это многого стоит. Плати, дорогая…
Он же так и сидел в углу, смотря на нее. Лишь на нее. Он видел похабного старика, желавшего ее, он хотел отнять, подойти, увести… Но пластмассовые руки, суставы, сшитые пальцы… Он уже ненавидел данное действо.
Пыльные чуланы, занавес, обшарпанные бетонные стены, сотни декораций, игрушек, диванов, предметов роскоши, лакированный красные сапоги Шанель, винтаж, корсеты и красоту. Он ненавидел.
Этот вальс длиною в бесконечность.
Она молча подвешена за руки, нитка направляет ее движения, объятия, жаркое тело человека рядом. Противно.
Во время очередного вступления на нее надели темно-синее платье.
Он так и сидел в угу. Его никто не поднимал. У кукловода другая цель.
Он ждал. Он молчал.
Но человек не бесконечен. Безумный кукловод один раз не пришел. И больше не пришел никогда. А за это время прошли сотни лет… Сотни лет красоты, роскоши и душевных извращений.
Теперь здание заброшено. Ветер бьет в окно черными ветками, а птицы больше не садятся на карнизы.
А они сотни лет вместе. Они поклялись.
- А когда-то я гуляла под дождем, солнцем… Ощущала тепло кожей…
Несмелый луч солнца проник в витраж цветного стекла.
- Да, когда-то все было по-другому…
Потом… время утратило свой счет.
Фарфор рассыпался. Был слишком стар.
На полу остались лишь искусственные глазные яблоки и пара вещей. А еще как-то уцелела рука, до сих пор лежащая на темно-синем платье…
