В колонках играет - Ляфи- "хэл дох"Настроение сейчас - васе рульноЕЕЕ- Том, ты что, еще спишь? Просыпайся, соня! Вста-вай! – Билл настойчиво стянул одеяло со спящего брата. Из-под подушки послышался протяжный стон, но все же светлая дредистая голова Тома поднялась с кровати.
- Ты чего орешь, балда? Ну, знаешь же, что я не спал полночи, дай хоть на каникулах выспаться… - мальчик недовольно поджал губы и обвиняюще посмотрел на брата.
- Нет, ну и кто тебе виноват? Просыпайся, Том, утро наступило, солнце слепит глаза, новый день, как всегда, лучше предыдущего!
- Вот достал… - устало пробормотал Том и, сев на кровати, вальяжно потянулся. – Ну, ладно. – Он поднялся на ноги и встряхнул головой. – И зачем же ты меня разбудил в такую рань?
Билл иронично ухмыльнулся и кивком показал на будильник – 10:30 утра.
- Обычно в это время мы уже давно сидим в классе над учебниками или наматываем круги на физкультуре, - он передернул плечами при упоминании о ненавистном уроке. – Не будь букой, Том, я отыскал классное местечко и хочу его тебе показать.
- Ну, ты даешь, братец! – в голосе Тома послышалось изумленное раздражение. – Ты кантуешь меня ни свет, ни заря, влияешь своими жизнелюбивыми флюидами ради того, чтобы я чесал неизвестно куда, неизвестно зачем? Нет уж, прости, Билл, но меня это никоим образом не интересует, - он сложил руки на груди и упал обратно в постель, всем своим видом показывая, что ни о каком походе он и слышать не хочет.
- Ну, пожалуйста, Томми, я тебя прошу. По-хорошему… - Билл, нехорошо осклабившись, сел рядом с братом на кровать. Тот начал отодвигаться, предчувствуя пакость со стороны родственника.
- Эй, эй, Билли, ты чего? – Атака была уже явной, и Том спешно попытался ретироваться в другой конец комнаты, но брат схватил его за край пижамы и потянул обратно. Больше всего на свете двенадцатилетний Том Каулитц боялся щекотки…
- Караул!!! Билл, прекрати, мымрёныш, а то я тебя сейчас укушу!!! А-а-а! Ой, ха-ха, не могу больше, Билл!!! Ха-а-а!!! Билли, ну, пожалуйста, перестань!
- Ты пойдешь… со мной… туда? – пропыхтел мучитель. На самом деле ему стоило больших трудов не дать Тому сбежать.
- Ладно, ладно, пойду я с тобой, только, ради Бога, отвали-и-и!!! – тонкий мальчишеский голос, казалось, можно было услышать на другом конце улицы. Билл отдернул руки и закрыл уши, чтобы не оглохнуть.
- Фух… - Том перевел дух. – Нельзя же так… с родственниками-то… вот я тебе сейчас покажу… - он замахнулся, чтобы начать мутузить брата, но потасовку перебил звук открывающейся двери. «Мама», - подумали близнецы хором и поспешили смирно сесть на кровати.
- Дети мои! – воскликнула Симона, войдя в комнату. И немного опешила, увидев своих сынишек, мирно сидящих рядышком на кровати, руки на коленках – будто ангелочки. Она ожидала увидеть немного другую картину. – Ммм… Вы чего кричите? Том, я знаю, что это ты так любишь делать.
- Извини, мама, - улыбнулся мальчик. – Мы больше не будем. Правда, Билл?.. – спросил он, тыкнув брата под ребра. Билл кивнул, и длинная челка упала ему на глаза.
- Ох, ну ладно. Только чтобы это было в последний раз, вам понятно? – вообще-то, Симона часто говорила детям, чтобы они не проказничали лишний раз, но она знала, что все это напрасно. Сынишки Том и Билл могли с самым серьезным видом выслушать ее, клятвенно пообещать, что больше такого не повторится, а на следующий день (если не через пару часов) опять поставить весь дом на уши. – Идите завтракать, дети.
- Ха-ха. По-моему, мы опять поймали ее, правда, Том? – хихикнул Билл, потихоньку подпрыгивая на кровати, когда захлопнулась дверь в комнату.
- Вроде как, – улыбнулся тот. – Только ты больше так не делай, ладно?
- Ладно, - Билл хлопнул брата по плечу и потянулся к лежащим на кресле джинсам. – Давай собираться. Есть хочу страшно.
- …Ма! Что на завтрак? - мальчишки сбежали по лестнице вниз и влетели на кухню, словно два маленьких урагана. Мать не успела оглянуться, как они мигом очутились на своих местах и начали драться за их любимую оранжевую чашку с Гарфилдом.
- Том, забыл, что ли? – с укоризной смотрит на брата Билл. - Сегодня суббота, а это…
- День десерта!!! – нараспев воскликнули они в унисон. Обычно по субботам мама устраивала им такие дни, чтобы побаловать детишек. Том и Билл были только «за» - какой ребенок не мечтает прожить хотя бы один день в неделю без какой-нибудь всеми фибрами души ненавистной гречневой каши?!
- Вот перестанете с ума сходить за столом, и увидите, - сказала Симона, поставив перед сыновьями тарелки, и оперлась на кухонный стол. – Ох…
- Вау! Пирог! С малиной! – Том, позабыв обо всем, откусил кусок, и на его лице постепенно появилось блаженное выражение. – Ишумишельно вкушно, мама!
- Мам, - Билл поднял взгляд. – Что-то случилось? – в его голосе прозвучало такое неподдельное беспокойство, какое бывает только у детей, что Симона не смогла сдержать улыбки.
- Нет, Билли, солнышко, все в порядке.
- Ты просто выглядишь такой уставшей…
- Ах, это… Все утро гонялась за вашим котом, - ответила она, чуть недовольно поджав губы. – Это животное никак не хотело, чтобы его мыли. Кстати, Том, по-моему, ты должен был это сделать, а не я.
Мальчик попытался состроить виноватую мину, что у него не слишком хорошо вышло с очередным большим куском малинового пирога во рту. Как раз в этот момент вышеупомянутый кот вошел на кухню. Вид у него был абсолютно убитый, но все-таки вымытый. Кот запрыгнул Биллу на колени и с тихим урчанием свернулся в комочек.
- Тадеуш, брысь!
- Ну, мам! Ты чего?
- Билл, сначала доешь, а потом можешь идти с этим чудовищем хоть на край света.
«На край света… - подумал Билл, - Нет, сегодня мы отправимся чуть поближе, чем край света…»
- Ну так что?.. – спросил Том. Близнецы сидели вдвоем на залитой солнцем веранде. Билл, все это время бездумно болтавший ногами, сидя на деревянных перилах, будто очнулся от сна.
- Что «что»?
- Ты вроде собирался меня куда-то вести, или как?
- Ааа… да ладно, тебе же туда так не хочется идти…
- Очень даже хочется! – вскрикнул Том, не подумав. Или ему, правда, интересно?..
- Так и знал, - усмехнулся Билл, и, спрыгнув с перил, подмигнул брату. – Мне просто надо было, чтобы тебе самому захотелось это увидеть. Пошли? – получив согласный кивок, он схватил брата за руку, и они побежали прочь со двора, вверх по улице.
- Эй… Где это мы? – Том оглядывался по сторонам, не понимая, где находится.
- Эх, темнота, ты столько времени живешь здесь, и еще не знаешь досконально местность? Бери пример, - Билл довольно окинул себя взглядом и еще прибавил шагу. Город почти закончился, все реже встречались жилые дома – в основном это были покинутые или недостроенные здания. Вдруг они резко свернули вправо, оставив дорогу бежать прямо через череду тополей, и вошли в небольшой лесок прямо за городом.
- Билл… ты… наверное… издеваешься, да? – пропыхтел Том минут через пять, пробираясь сквозь заросли, которые создали низкие ветви деревьев. Была здесь, конечно, местность почище, какую уже облагородили приезжавшие на пикник горожане и туристы – там деревья росли реже, ветки – выше, и колючки исчезли, все вытоптали. Но Билл сразу же обошел это место, и пошел, как казалось Тому, самой непроходимой чащей, которую только можно придумать. И это человек, который, как говорит, до смерти боится дикой природы?
- Потерпи,… еще немного… осталось… - ответил Билл. Наконец, они вышли на более-менее чистое место, почти на опушке, где остановились почистить одежду от нацеплявшейся по дороге ерунды.
- Если это все опять окажется какой-то фигней, - угрожающе начал Том, вытряхивая гербарий из своих дредов, – то, честно говорю, я за себя не отвечаю. Будешь синий, братец.
- Да ладно тебе, - выдохнул Билл в ответ, пытаясь выскрести репейник из-под куртки. – Увидишь, это просто потрясающе.
Когда весь лесной мусор благополучно был вынут из джинсов, карманов и волос, Билл украдкой раздвинул ветки ближайших кустов и выглянул наружу.
- Чего это ты там рассматриваешь? – Том немедленно встрял и попытался посмотреть туда, куда и брат. – Это, что, прямо здесь? То, куда мы шли?
- Да. Ну что, ты готов, о мой непосвященный старший брат? – Билл в шутку попытался нагнать на себя и свое секретное место побольше пафоса, но это не подействовало на родственника должным образом. Том нахально пробрался сквозь кусты и немедленно застыл в полном ступоре, пока Билл не вылез вслед за ним.
- Это… это что? Это как? Билл…
- Том, это – моя секретная клубничная поляна, - Билл смущенно улыбнулся. Сказать об этом просто «клубничная поляна», значит, ничего не сказать. Это было просто невероятное место. Всю ярко-зеленую траву щедро заливал солнечный свет, где-то внизу развернул улочки родной город, а вдалеке было даже видно голубую ленту Эльбы, которая на горизонте почти сливалась с небом.
- И давно ты…?
- Ну… Может, пару недель назад.
- И ты молчал?! – Том все еще говорил изумленным полушепотом, не в силах повысить голос. – Ты не говорил мне?..
- Понимаешь… - Билл замялся, - я не знал, что тебе понравится… И поэтому решил, что это будет моей личной маленькой тайной. Но сегодня я понял, что, в общем-то, скрывать нечего и незачем, да и потом, почему это тебе может быть неинтересно?
- Да уж… - Том вышел на поляну, раскинул руки в стороны и начал кружиться. – Это… просто… чудесно!
И он начал смеяться. Смех лился в воздух звонким ручьем, и, казалось, что он существовал здесь всегда, вместе с этим солнцем, этой клубникой и далекой Эльбой. Билл стоял, словно вкопанный, и зачарованно смотрел на брата. Что-то ёкнуло внутри, будто кто-то изнутри дергает за пупок. Смешное ощущение. Билл хихикнул. Смех внезапно начал рваться наружу, и он не смог его остановить. Он побежал навстречу Тому, и они, взявшись за руки, начали кружиться вместе. И смеяться.
- Ой… - Том вдруг подвернул ногу и упал прямо на зеленый травяной ковер, потянув за собой Билла. Мальчишки растянулись на траве, упав друг на друга.
- Смотри, ягода, - Билл поднял голову с груди Тома и указал куда-то в траву, где под изумрудными листками алела клубника. Том потянулся за ней, и через секунду красное сердечко оказалось у него на ладони.
- Хочешь? – он ухватил клубнику за стебелек.
- Хочу, - ответил Билл с улыбкой и открыл рот. Сладкий сок брызнул из-под губ и каплями потек по пальцам Тома. Но, едва дотронувшись до губ Билла, он отдернул руку и слизнул розовые дорожки с ладони. Тот посмотрел на него с недоумением, и снова в груди что-то приятно ёкнуло. Странно как-то…
- Я еще хочу, - надул губы Билл. Том усмехнулся, мол, какие могут быть вопросы, и, сорвав еще одну ягоду со стебелька, поднес ее ко рту брата. Невозможно было не заметить, что губы у Билла сейчас почти такого же цвета, как и эта клубника – темно-розовые, почти красные, то ли от сока, то ли от жары…
И снова белые, еще отчасти молочные зубы впиваются в сочную ягоду, снова сок брызжет на руки Тома. Но почему-то он уже не забрал ее, а сам, не задумываясь, повернул ладонь, и костяшками пальцев дотронулся до губ Билла. Том еще не пробовал клубники, но в голове настойчиво крутилась мысль, что эти губы наверняка ничем не хуже, а может, даже и вкуснее этих ягод. Вдруг он почувствовал щекотное прикосновение на своей ладони. Будто вернувшись из другого мира, он зачарованно смотрел, как Билл осторожно ловит алым ртом яркие капли сока на его коже.
- Что ты делаешь? – спросил Том, едва справляясь с голосом.
- Что? – переспросил Билл, поднимая взгляд на брата. – А… Просто клубника… очень вкусная… - постепенно с его лица ушла вся детская игривость, и он широко открытыми глазами уставился на Тома, остатками сознания пытаясь придумать какую-то причину тому, что он решил не упустить ни одной капельки клубничного сока. Просто так… Скорее всего… Наверное… Билл точно не знал. Точно он знал лишь то, что у Тома очень длинные ресницы, а руки совсем не липнут от ягод, поэтому к ним можно прикасаться сколько угодно, и это будет приятно…
- Билл, знаешь…
- Том, ты…
Они начали говорить в унисон и одновременно запнулись. Тишина медленно восстановилась вокруг, отголоски незаконченных фраз поглотила лесная чаща. Так странно и вроде бы непривычно было мальчишкам сидеть на этой поляне и смотреть друг на друга. Вот только чего-то явно не хватало… Только чего?
- Билл… - голос Тома снова перешел на тихий шепот, как когда они только пришли сюда. Вдруг в голову пришла глупая фраза, услышанная им из какого-то сериала, который любит иногда смотреть мама. – Иди ко мне…
Сначала, когда Билл удивленно вздернул брови и, казалось, вот-вот начнет смеяться, Тому показалось, что это было неправильным шагом, и почти расстроился. Ему так хотелось попробовать на вкус губы брата. Они точно должны быть как клубника – такие же красные, чуть шершавые, и наверняка сладкие…
Но вместо того, чтобы обернуть неловкость в шутку, Билл подался вперед, опираясь на землю под подмышками у Тома, но не рассчитал, и мальчики столкнулись носами. Билл пробормотал почти неслышное «прости» и, чуть повернув голову, осторожно дотронулся губами до рта Тома. Тот заворожено лежал, пытаясь собрать воедино все эмоции, что вдруг проснулись внутри него после этого прикосновения. Но, почувствовав, что оно почти разорвалось, он вспомнил, что его мечтой последние пять минут было попробовать этот маленький, аккуратный клубничный рот на вкус, и он, облизнув пересохшие губы, мягко притянул к себе Билла. Том осторожно скользнул языком, слизывая остатки сладкого сока, и сердце его чуть не выскочило из груди, когда алые ягоды-губы раскрылись навстречу, и язык Билла почти смущенно дотронулся к его нижней губе. Все эти осторожные прикосновения, мягкое, едва сбитое дыхание, головокружительный запах клубники, запоминались Томом только по чувствам: обонянию, осязанию, вкусу, зрению… хотя нет, не зрению, потому что глаза он открыть просто не мог. А вдруг это все просто мираж? И если он сейчас разлепит веки, то окажется, что не было ни поцелуя, ни клубничной поляны, и они, как до этого, сидят на веранде своего дома. Нет, Том мог отдать все, что угодно, только бы это все не оказалось просто сном. Да и это ведь не так, правда? Просто слишком явно волосы Билла щекотали ему шею, слишком приятно давило на него тело брата, слишком жаркими были его губы, чтобы это не было реальностью. Но он решился и открыл глаза. Нет, слава Господу, все так, как есть! У Билла все еще закрыты глаза, и сквозь поцелуй Том едва слышно окликнул его. Веки чуть дрогнули, но не открылись, но Том почувствовал, как немного растянулись его губы в улыбке – чуть-чуть, чтобы не оборвать поцелуй. И совсем тихие, будто шелест травы, послышались слова:
- Я люблю тебя, Том…
Том в замешательстве провел рукой по щеке Билла. Но нет, у него до сих пор закрыты глаза. Он не смотрит, Том, что же ты молчишь?
- Билл, я…
«О нет. Боже. Господи. Он смотрит на меня. Том, дурак, да что же ты?..»
- Я тоже…
«Почему так страшно смотреть в глаза? Ну, говори, наконец!»
- Я люблю тебя.
Мальчик посмотрел на брата с каким-то веселым удивлением, почти с интересом. Боже, он что, не верит мне? – обескуражено подумал Том. Я люблю тебя. Люблю тебя, люблю тебя, Билл, да, да, люблю! Люблю, конечно же! Люблю!!!
- …Люблю, люблю, да, я люблю тебя, Билл, не веришь? Давай, хочешь, я закричу это на весь мир? Да, люди! – Том, внезапно сам для себя, вскочил на ноги и встал почти у края обрыва. – Слышите? Я люблю Билла Каулитца!!!
- Тише, идиот, - шикнул на него Билл. Том не обиделся: сейчас в устах брата это звучало скорее почти ласково, чем оскорбительно. – Сейчас прибегут, люди твои… тише, глупый, тише, - он обвил руки вокруг шеи Тома и усадил на траву. – Конечно, я верю тебе. Верю, верю, верю… - повторял он, как мантру или колыбельную, щекоча ухо брату теплым дыханием, почти касаясь губами мочки его уха. Откуда-то снизу послышался женский голос, зовущий: «Билл! Том! Домой возвращайтесь, негодные мальчишки! Билл!..»
- Черт, это мама, - вздыхает Том.
- Да, надо идти.
- Угу, - Том встает на ноги и подает брату руку. – Знаешь… - он почему-то запнулся. – Спасибо тебе… что показал свое тайное место. По крайней мере, я теперь буду знать, где искать тебя, если ты вдруг пропадешь.
- Нет, Томми, - улыбнулся Билл. – Тебе не надо будет меня искать. Потому что теперь это наше место, и пропадать мы будем здесь только вдвоем.
- Окей. Друг без друга – никогда, - произнес Том, поднимая руку в знак клятвы.
- Друг без друга – никогда.
- Друг без друга – никогда! – повторили они вместе. С улицы опять донесся крик: «То-о-ом!», и мальчишки все-таки отправились домой – получить очередной нагоняй от матери, «за то, что опять пропадали неизвестно где»; сидеть взаперти в комнате без обещанного на обед пудинга, есть на полдник фруктовое желе, потому что мама их все-таки простит; и, дождавшись с работы отца, идти всей семьей в небольшое уютное кафе, где продают самые большие порции мороженого – из девяти шариков! И братья будут есть одну на двоих, сражаясь за самый любимый шарик пломбира с шоколадными каплями. День десерта, как-никак.
…А пока они бежали вниз по холму обратно в город, солнце весело мерцало в зеленой листве деревьев, и весь воздух над миниатюрным городом, казалось, был пропитан ароматом сладкой, спелой клубники…
- Доброе утро, мам! – шум и звонкие голоса близнецов донеслись еще с лестницы, но меньше чем через секунду они уже были на кухне. Симона обернулась и с легким подозрением посмотрела на сыновей: уж что-то смирно они сидят за столом, и чашка с Гарфилдом спокойно стоит ровно посередине между братьями.
- Что на завтрак? – бодро спросил Том, словно спал часов двенадцать.
- Как это «что»? – непонимающе смотрит на него Билл. – Сегодня же День десерта!
- Стоп, дети, минутку. Какой еще День десерта? Суббота была вчера, мальчики, не пытайтесь меня обмануть.
- Ну, мам… - протянули близнецы. – Давай, сегодня еще будет суббота? Мы тебе как раз клубники принесли! Вкусная! – мальчишки протянули ей корзинку со спелыми ягодами и переглянулись. Пока мама отвернулась к шкафчику за тарелками, Том украдкой схватил верхнюю ягоду и с довольным видом отправил в рот. Билл лишь усмехнулся ему и потянулся под столом, чтобы дотронуться до его ладони кончиками пальцев. Им нравились эти почти случайные прикосновения. Все украдкой.… В тайне с запахом клубники…
Жизнь - игра... И УСЕ В НеЙ ИгРокИ 
