Как много ярких камешков пустого знанья
Стучит и бряцает в шкатулке головы!
До срока чувствую усталость увяданья
И острый стыд, что Некто скажет: «Голый Вы!»

Я – гол!.. Я знаю это судорожно точно -
Во мне трепещет голый нерв души,
И, разбирая жизнь свою бессонной ночью,
Я над собою суд себя призвал свершить.

Зачем я подобрал цветные камни эти?
Какой Учитель подсказал мне их собрать?
Всю жизнь мы собираем знания, как дети:
Чем ярче камешки, тем ближе тот собрат,

Что в руку положил блестящий яркий камень,
Что подсказал: «Возьми с собой - он золотой!»
И мы берём благодаря, как будто складень
Он дарит Божий, поражаясь немотой

Подарка, что молчит, не раскрывает тайны –
Зачем дана мне жизнь? Что суждено свершить?..
Но тот, кто подарил, уже владеет нами
И тянет властно вниз к подножию вершин.

И вот звенит, стучит, бренчит цветная мелочь
Ненужностей пустых в усталой голове.
И хочется понять, зачем живу, да немочь
Сдавила горло - не поднять тяжёлых век.

Где мой собрат, где мой Отец, где мой Учитель,
Что мне к вершине из вершин укажет путь?!
Где мой единственный даритель - попечитель
Моей души, что мне не даст с пути свернуть?

И не могу, а ем по пирогу, - как стыдно!
И понимаю, что такая жизнь – не жизнь:
Котёл, не переплавив истины, остынет!
И я кричу в подушку: «Жизнь пустая сгинь!»

Нет, я не с вами! Нет, не с вами! Нет, не с вами,
Раз разрешаете дышать мне через раз!
Я – океан! И - капля в этом океане!
И знать я не хочу ни про какой спецназ!

Свободен дождь, свободен я, свободен ветер -
Свободны мы, как части мировой души!
У вас же не свободны даже дети
От ваших ядовитых догм и честной лжи.

Нет, я не винтик и не вертикалик власти!
Не ученик, не взрослый, не христианин!
Я – часть Природы! И вот этой целой частью
Я возвращаюсь к покорению вершин.

Я – капля! Вы оставили мне это право,
Зато нарушили космический закон:
Я – океан! И не теку налево, вправо –
Я – есть! И я природою освобождён!

Есть у меня красивый сад.
Я в нём устроил водопад.
Вода и брызжет, и бежит,
И уточка к воде летит.
Садится с краю у пруда
И глазками туда-сюда:
Вдруг волк придёт на водопой?
Он – страшный, серый волк, и злой.
Он может уточку поймать
И может крылышки сломать.
Вдруг подкрадётся к ней лиса?
Уж очень хитрая она!
Не зря плутовкою зовут
И дружбу с нею не ведут!
Она не страшная, как волк,
Но зубы страшные: щёлк-щёлк!
Ах, уточка, не бойся их!
Хотя я их пущу в свой стих,
Но в сад красивый не пущу
Ни злого волка, ни лису!
Зато фламинго приглашу
И пить водичку разрешу.
Он из Америки летел
И очень-очень похудел.
Такие ножки тонкие,
Боюсь, как спички, ломкие.
Пусть из пруда водичку пьёт,
И у меня в саду живёт.
И гномик тоже приходи,
И у меня в саду живи.
Под сливой очень сладко жить:
И сливу есть, и воду пить.
А можно жить и под кустом –
Построить там хороший дом.
Лягушка под кустом живёт,
И ёжик под кустом живёт,
Там красный-красный гриб растёт -
Он тоже под кустом живёт.
В саду ужиться можно всем!
Друзья! Я никого не съем!
Я всех люблю и всех зову
В мой сад, которым я живу.
Идите все в красивый сад
Я в нём устроил водопад!
Вода и брызжет, и бежит -
К себе прохладою манит.
И в нём растут мои цветы
Благоуханной красоты.
Тюльпаны гордо в ряд стоят –
Цветных солдатиков отряд.
Гвоздики бабочек зовут,
А бабочки к нарциссам льнут.
Над розой шмель жужжит - жужжит,
Но всё же к флоксам он летит.
Ах, флоксов нежный аромат!
Ах, дом мой и красивый сад!
Все приходите в гости к нам –
Устроим праздник-тарарам!
Мы сядем на скамейку в ряд –
И буду каждому я рад!
Вот уточка, фламинго вот.
И ежик свой разинул рот.
Лягушка нам споёт: ква-ква!
И вдаль о нас пойдёт молва,
Как дружно в том саду живут,
Играют вместе и поют.
И селезень – муж уточки,
Фламинго, ёжик с внучками,
Собачка Лизка рыжая,
Не как лиса бесстыжая,
А рыже-серо-белая
И добрая, и смелая.
Пусть ростом - зайка маленький,
На вид и щуплый, слабенький,
Но охраняет лучше льва –
От волка нас спасёт она.
Потом к нам приплывёт тюлень
И будет с уточкой моей
В пруду плескаться целый день.
Потом прискачет к нам олень
И будет прыгать через пень.
Ему легко, ему не лень
Скакать и прыгать через пень –
Ведь он не ёжик, а олень.
А у меня в саду есть пень,
Чтоб каждый мог, как и олень
Скакать и прыгать через пень.
И бабочек красивый рой
В сад прилетит, где пир горой!
Стрекозки тоже прилетят
И со шмелями зажужжат!
На пир пирог я испеку,
Клубнику с грядок соберу,
А в магазине торт куплю
И на полянке разложу.
Но чтобы праздник не сорвать,
Ни волка, ни лису пускать
В красивый сад не будем мы –
Они помнут нам все цветы.
А Лизка будет охранять
И лаять, и воров пугать,
Чтоб воры мимо сада шли
И пироги не унесли…
…………………………………………….

Но если так случится вдруг,
Что волка вдруг обманет друг,
И так случится, что лиса
Поверит в сказки, в чудеса,
А вор заплачет у ворот
От всех увиденных красот, -
Я не смогу им отказать –
Придётся в гости приглашать.
В конце концов, красивый сад
Всему живому в мире рад!..

Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?..
А.С.Грибоедов

Допустим, преступленья девяностых -
Спортивно-криминальный бизнес - нас потряс:
Убийства, грабежи, хищенья – просто,
Как спёртый, гнойный воздух, окружавший нас.
Мы больше не могли терпеть! Мы выли:
Страна распалась! Рухнул вечный строй и быт!..
Наверное, среди несчастных были
Счастливчики, на Власть не знавшие обид.
Но большинство, две трети, проиграли
Свой, может, самый главный в жизни бой:
Вчера был старт – сегодня поменяли
Все правила! В гармонии Вселенной сбой!
Да здравствует Свобода! Это – счастье!
Отброшена вуаль, скрывавшая всю ложь
Советских рабских лет, и в одночасье
Ты сам себя к свершениям ведёшь.
Ты сам за жизнь свою теперь в ответе.
Ты сам и Партия, и государства Власть…
Но Комсомол – причёсанные дети -
Уже спешат твою свободу вновь украсть.
Был комсомольским вожаком – стал олигархом,
Отрезав от «моей» земли себе кусок.
Но если я довольствовался парком,
Он парк «мой» в стройку века превратить готов.
Звал молодёжь вперёд! На посевную!
Так верил в близкий коммунизм, что горло рвал.
Теперь - сам Власть и сам рулит, и знаменует
Собою ложь и то, что раньше блефовал.
Разведчиком шпионил за границей -
Теперь премьером всех нас к лучшему ведёт,
Развешивая были-небылицы
И тряпкой правосудия заткнув нам рот.
Бандитом был, топтал людей и зону –
Теперь легальным бизнесом сосёт страну,
Себе, качая наши миллионы,
И миллиарды, отчисляя «пахану».
Всё, всё, теперь «его», что раньше было «наше»!
Мальчишкой, в детстве, я в трусах бежал к реке –
Теперь заборы там. Дворцы. Охрана. Страшно -
Ведь Конституция висит на волоске!
Допустим, преступленья девяностых:
И Власти, одуревшей от больших задач,
Капиталистов, с задранным вверх носом,
И мафии, несущей людям кровь и плач, -
Весь этот «беспредел» бесчеловечный
Мы не могли и не желали выносить!..
Демократизм был больной, увечный -
И Власть решает демократию лечить!
Но Доктор - самозванец без диплома!
Болезнь не лечит, а втирает нам очки!
Уж десять лет бредём по бурелому
И смотрим фильм Его предвыборной борьбы.
Он – лётчик, байкер… Вот пожар он тушит…
Вот в батискафе опускается на дно…
И вся страна дивится: мастер на все руки!
Жаль, что как доктор для страны он – «Доктор Зло».
Ведь он учился не спасать людей, а гробить:
Стрелять, травить, одним ударом с ног сбивать.
Всему тому, чему юристов в разведшколе
Учат, но, главное, через бедро кидать.
Конечно, психологии учили:
Входить в доверие, чтоб лучше вербовать,
Казаться добрым, чтобы простофили
Чужие тайны не мешали воровать…
Где, укажите мне, отечества Отцы,
Которых должен я принять за образцы?
Не этот ли, поющий нежным хором
Со славным Штирлицем, что явку провалил?
Про чисто поле, дальние просторы,
В которых некто - Литвиненко отравил?..
А может быть, мудрец - мыслитель этот,
Тот, что на всю страну позор собой явил?
«Молчание как обсужденье» - метод,
Новый, не улыбаясь, он провозгласил...
А может, этот муж жены богатой,
Одной из самых-самых с толстою сумой?
В столичных преступленьях он не виноватый,
Ведь всё крадётся как-то так – само собой!..
А может, Мать отечества тоскует,
Что не наладить петербуржцам жизни быт?
О совершенстве день и ночь взыскует,
О граде, слово где «сугроб» на век забыт…
Не этот ли Отец модернизаций,
Задумавший в Америку построить мост?
«Да здравствует Манилов инноваций!
За Сколково в душе!» – провозглашаю тост…
…При всей моей любви и уваженью к спорту,
И восхищенья силой, знаньем языков,
Общение с народом – не игра на корте,
Где важен твой Удар, дающий рост Очков.
Нет, не удар, не блеск, не имидж нужен,
А сердце, боль других способное принять!
Наш лидер должен быть с Соседом дружен -
Завет Христа не только знать, но воплощать!
Довольно изрыгать хулу на дальних
И непонятных лиц, и страны, кто не мы,
И перестать учить неумных, ранних,
А заниматься возрождением Руси!
Но не Указом возрождать, не сменой
Двух букв на доме, где любимый монстр живёт!
Уж если пиво пить, то сдуйте пену!
А то поднимет на смех вас родной народ!..
……………………………………………………………………………
Вот написал и, прочитав, подумал:
Ты в школе не учился, дорогой дружок?
Некрасовских не помнишь слов разумных:
«Стихами
Не убавить
Дураков!»

………………………………………………………………………….
Вот написал и, прочитав, подумал:
Ты думай прежде, чем цитировать стихи!
А кто поможет умным толстосумам
Отдать России «толстосумские» долги?

Ведь в жизни есть, наверно, смысл главный:
Когда-нибудь сознание души должно
Поднять на высоту, где Богу равный,
Ты, как и Бог, творишь добро.

……………………………………………………………………….
Я не копчу Отечество родное!
И не злорадствую – я тихо слёзы лью…
Как много честных сердцем и душою!
Людей в России чистых просто море!
Но почему из них всегда верёвки вьют?!

И в море чистых, ярких, скромных рыбок
Власть отбирает почему-то лишь акул!
Ну, а потом себе же просит скидок:
Где взять нам честных, умных, не обмылок,
Что в руки взял, а он под лавку ускользнул?

Конечно, есть, есть, есть предположенье:
Быть может, наше Море не для рыб своих?
Давно у нас случилось Превращенье,
В Кремле меняли воду,
Воздух,
Освещенье…
И Власть мутировала...
Ну, в о-очень непростых!

Когда ж постранствуешь, воротишься домой,
И дым отечества нам сладок и приятен.
А.С.Грибоедов
«И дым отечества нам сладок и приятен!» —
Так поэтически век прошлый говорит.
А в наш — и сам талант все ищет в солнце пятен,
И смрадным дымом он отечество коптит!
Ф.И.Тютчев

И в страшном сне такое не приснится:
Горят деревни, гибнут люди, гибнет лес.
И хочется в знак скорби преклониться,
Понять, такое как могло случиться:
Быть может, Бог нам посылает знак с небес?

Быть может, Бог за прегрешенья судит?
Быть может, это наказанье? Но за что?
Конечно, не за то, что лес воруем,
И не за то, что с братьями лютуем, -
Что до сих пор не понимаем ни-че-го!

Законы – по боку! Мораль – в канаве!
Убий! Воруй! Пили «откаты»! Грабь! Хитри!
Есть прейскурант – ось «помощи державе»!
Юпитер может то, что Бык не вправе,
А в остальном – ты царь своей руки!

И грабят, и воруют, и терзают
Усталый русский вымирающий народ!
О Боге только в церкви вспоминают,
Христа не любят, снова распинают…
Вот и пришлось для памяти послать нам смог.
.
Достаточно дохнуть Ему – и пламень
Испепелит в минуту всё, что мило нам!
Где жизнь цвела, останется лишь камень,
И ни икона не спасёт, ни складень,
Ни пост, ни власть, ни в банке счёт, ни чистоган!

Мог сжечь Москву – остановился рядом.
Наверное, решил, что Время не пришло.
Чуть потравил нас едким дымным ядом,
Чуть намекнул: не кончу с вами ладом,
Раз большинство в Безверие ушло –

Безверия и в смысл, и в чудо жизни!
Безверия в наш рай, возможный на Земле!
В родство души с душою дальней, ближней,
Когда любовь улыбкой счастья брызжет -
Сияющей печатью Бога на челе.

А мы от отвращения друг к другу,
От дикой ненависти к Власти, Власти к нам
По историческому ходим кругу,
Длиннющую разыгрывая фугу,
И разрушая заповеданный нам Храм.

Окончится когда-нибудь безумье:
Молиться, класть поклоны и ложится спать?
А Дело делать? Было бы разумней,
Не доверяя Власти хитроумной,
За всё самим перед собою отвечать!

Не в том ведь дело: что-то отменили
И приняли взамен неправильный закон!
Страшнее, что пожары оттенили
Москву и деревенскую Россию -
Совсем другой, большой заброшенный Район.

Уж слишком всё наглядно – сиротливо.
Уж слишком очевиден бедной жизни быт.
И Власть была достаточно сонлива,
Пожар тушила вяло и лениво,
Но вот и Кремль окутан дымом - и бурлит.

Пошла работа и по вертикали,
Горизонтали, и наискосок пошла.
Тех отчитали, этих воспитали,
Кого-то с кожаного кресла сняли –
И популярность первых лиц вновь вверх взмыла.

Но Дым отечества ведь не рассеян!
Военной базы склад сгорел ведь на века!
Военной! Что же говорить о бедной, о Рассее
Гражданской - той, что учит, пашет, сеет,
Но от Москвы-столицы, ой, как далека!

Как далека России цвет – элита:
Её дома, счета и дети - «за бугром»,
А здесь - на вахте, трудится Магнитом:
Всё тянет, тащит и домой с набитым
Летит и клювом, и огромным кошельком.

Что ей горящие леса, деревни?
Что гибель жалких, лишних в жизни стариков?
Что заповеди рукописей первых?
Заветы мудрецов великих, древних?
Что сказки матерей и честь родных отцов?

Кто защитит, спасёт и кто потушит
Геены огненной внутри страны пожар?
Ведь, если ей в Европе слаще, чище, лучше,
Ведь если ей в России «стрёмно», дико, скучно, -
То это - не последний в нашей жизни Жар.

Ведь если «дым отечества приятен»,
То страннице-элите наш пожар лишь в «кайф»:
Огонь – красив! Огонь – экстрим! Огонь – занятен!
На Солнце незаметно грязных пятен!
Не жизнь, а праздник! Бесконечный «драйв»!

Не прав я? Преувеличенье, может?
Не за границей пухнет русский капитал?
Магнат, то есть Магнит доходы множит,
Чтоб выкачать всё силы все приложит,
Оставив нам пылающий девятый вал.

Не прав я? Преувеличенье, может?
Кремль осознал грехи? Но это же смешно!
По-прежнему Власть критику стреножит.
Тех, кто повыше властью, не низложат:
Пожарного уволят. Мэра – ни за что!

Не прав я? Преувеличенье, может?
Но что нам всем, пока что не сгоревшим, ждать?
В суровый час и горький час, тяжёлый?..
Жизнь станет лучше?.. Чистой и весёлой?..
Хотелось бы не только верить, но и знать.

Ты – нежный, лёгкий ветерок в саду тенистом,
Ты – из ручья глоток воды кристально чистой,
Когда усталость дня домой меня ведёт.
Живительная тень в пустыне раскалённой,
Когда бреду в бреду всей жизни воспалённой,
Мечтая смысл найти – тот, что меня спасёт.
Ты – ночи тёплый свет, восторг и упоенье,
Река, смывающая боль и грязи наслоенья,
Ты – блеск и сумрак, тайна солнечного дня!
Душа, несущая мой груз ночных смятений,
Рука, дающая любовь и вдохновенье.
Ты – мир мой, мир прекрасный, как сама Земля!
Я – океан, но без твоей реки глубокой
Мне – мелко, сухо, пресно, вечно одиноко.

Ну, хорошо! А почему молчит «наш» Пушкин?
И почему бесстрашный Лермонтов молчит?
Я понимаю, что молчит великий Кушнер.
А у Некрасова – язык к зубам прилип?
У Кушнера – «воюет ветер с тёмным садом»,
Хвала ему: он истину свою нашёл!
Хотя он дышит вместе с нами этим смрадом,
Он в «век железный» смог себе построить дом.
Но Пушкин!
Пушкин «тот» не только тонкий лирик!
Когда к священной жертве Аполлон призвал,
Неправедную власть, как рыцарь на турнире,
Стихами по щекам прилюдно отхлестал!
«Наш» Пушкин славою и внешностью удался,
Хотя без бакенбард, но на Руси гремит!
И с властью он не раз бодался и ругался,
Ну, а сегодня скромно, как и все, молчит.
«Тот» Лермонтов не раз своим стихом железным
Смущал весёлость жизни царственных особ.
«Наш» Лермонтов считает это бесполезным,
И с властью на балах сам танцевать готов.
Некрасов «тот» нам на века завет оставил:
Гореть за убежденья, за отчизны честь!
Некрасов «наш» сам состояние составил -
Хвалебных од его в честь власти и не перечесть…
А впрочем…
Впрочем, что корить мне тех поэтов,
Что умудрёны длинной жизнью на Руси?
Не хочется им с властью петь дуэтом,
Но и не хочется себя в тюрьму вести.
Для спора с властью есть политик убеждённый.
Он знает правила неправильной борьбы.
Он знает, что почём на рынке, освящённом
Веками принятой Игры и Молотьбы.
Он знает, что Закон лишь для людей послушных,
Он знает, что Закон – натянутый канат
Правительством перед народом простодушным,
Чтоб устрашал их наказанья каземат.
Политик знает, что Закон – канат Системы,
Он знает, как подлезть и как перешагнуть…
Вот пусть политик и модернизует схему
Довольства, сытости, чтобы народ прогнуть.
А возрождение Руси – вопрос серьёзный.
Тут без народа самого не обойтись.
Политик - толстый, умный и фурункулёзный
Не сдвинет Русь, хотя б его озолоти.
Элита - жирная, ленивая помочь могла бы,
Когда душа проснётся. Только вот вопрос:
Мы представляем глубину сна и масштабы?
И что элита нас пустила под откос?
Чтоб вылечиться, нужно осознать сначала
Свою болезнь. Элита же сошла с ума:
Её душа пчелы настолько одичала,
Что обожравшись мёдом, жалит и себя.
«Элита! От неё и аромат, и сила!
Букет в вине! Теин в чаю! Народа цвет!»
Да, полно! Силу в перекурах прокурила,
Из розы превратившись в горький пустоцвет.
«Элита нации! Э-ли-та! Соль земли!
Хранилище идей великих прошлых лет!»
Да, полно! Все великие сыны ушли,
Зато пигмеи расцвели, как самоцвет.
Смешно: народ - великий, а элита – карлик.
Ни дел великих, ни идей - одна игра:
Играет в мячик, в денежки, в кораблик…
Народ забыт. Не жизнь, а полный… маскарад.
А впрочем!..
Впрочем, что корить людей духовных:
Ведь сами понимать должны, что Мать больна.
Неужто им людей не жаль простых и тёмных,
Которым жизнь для счастья тоже ведь дана?
Проснись! Вернись! Не уезжай за океаны!
Ты – цвет больной страны! Ты – чудо из чудес!
Я умоляю: распакуйте чемоданы!
Чтобы потом не говорить: попутал бес.
Больна элита иль сошла с ума, но дома!
А если дома, есть надежда на Исход.
На возрождение России незнакомой -
Прекрасной,
Словно солнца красного восход!
А впрочем!..
Впрочем, что корить страны элиту?
К стагнации чиновник руку приложил.
Да так, что до сих пор мы выйти на орбиту
Великих стран не можем - не хватает сил.
Ни царь, ни секретарь, ни президент российский
Одни объесть страну никак бы не смогли.
Им в помощь нужен аппарат антисуфийский,
Чтоб жизнь народа к выживанию свести.
Элита с аппаратом, аппарат с элитой!
Царь свергнут, секретарь «ушёл», а президент?
Всё за забором, всё с охраной, всё с молитвой…
Всё друга выбирает:
Мент? Бандит? Интеллигент?..
А впрочем…
Впрочем, что корить мне президента?
Ему не сладко под ружьём чужим стоять…
А впрочем…
Сам он выбрал дело постамента.
А я…
Скорей бегу домой
Стихи писать!
У каждого свой выбор. Я с народом вместе.
Быть может, возродимся? Может, все сгниём?
Бог даст! И говоря без лести и по чести:
Народ – не плох, и Путь ещё не завершён!

Владимир Семёныч, простите!
Простите, простите меня!
Я думал, что вы лишь хрипите,
Гитарой терзая меня.
Во мне восставали диезы,
Бемоли кричали про вас,
Что вы – музыкальный невежда!
Что вы – музыканта каркас!
Во мне консонансы вопили:
Закрой свои уши, закрой!
Его, видно, с детства поили,
Раз голос пропитый такой.
А темы? Тюрьма и допросы!
Грабёж, КаПэЗэ, прокурор!
Не слишком высоки запросы,
Готовых принять этот сор –
Словесный сор и музыкальный!
Да! Всё восставало во мне:
Певец криминально – скандальный,
Не близкий - мне не по душе!..
Владимир Семёныч, простите!
Простите, простите меня!
Но осуждать подождите
До близкого Судного дня….
Шло время - и вы к Горизонту
Направили мысли свои,
Солдатом духовного фронта -
В Конечном
Безмерность найти.
Нам всем не хватает везенья!
Нам век не дано выбирать!
Уж если в России – рожденье,
То Стенькой – по Дону гулять!
Эх, Разиным лучше б родиться
И вволюшку воли испить!..
С Советской страной не ужиться,
Свободой лишь кто дорожит!
Я думаю, что вы мечтали
Из тела душою взлететь!
И Творчеством вы попытались
Невидимое обозреть.
Великим в стране своей тесно!
Но тесно и в теле им жить.
Их родина - синь Поднебесья,
Их жизнь – нашу жизнь обнажить.
У Бога есть много проектов.
Поэт – его лучший проект:
Поэт – исправленье дефектов
Проекта «Живой на земле».
Сафо, Тит Лукреций, Гораций –
Их жизнь продолжают стихи!
Живая поэзия граций –
Искусства, Любви, Красоты!…
Владимир Семёныч, простите!
Я дни проворонил свои!
Горация стих «Carpe dieм»
Глаза мне на жизнь не открыл!
Прошла жизнь нелепо и странно:
Как будто вот-вот жизнь начну!
Последние клочья тумана
Исчезнут, и я воспарю!
Взлечу в небо, словно я птица,
И крылья расправлю свои,
Ведь все мы к полёту стремимся -
К полёту бессмертной души.
Как будто вот-вот всё начнётся:
Искусство, что выше всех гор,
Театр, что Любовью зовётся,
Любовь, как Судьбы приговор.
Я верил, Судьба расписала
Мой путь на скрижалях своих.
Я верил, она предсказала
Слова и дела, и стихи.
Я верил, что жизнь бесконечна,
Раз я на планете живу!
Откуда такая беспечность?
От веры в себя и в Судьбу?
Но жизнь уплыла по теченью
Глубокой холодной реки,
Забыв, что есть предназначенье
Таинственной силы Судьбы.
Прошла жизнь нелепо и странно,
Прошла в ожидании дня,
Когда напишу свою Драму
И Пьеса начнётся моя.
Когда свою Роль в своей Пьесе
Судьба разрешит мне сыграть,
И людям открою завесу,
Чтоб Тайну смогли разгадать.
Но Миг свой, свой Час проворонил!
И жизнь пролетела, как миг!..
Не спел своей песни о конях
И не написал я свой стих!..
Поэты о многом расскажут.
Я истиной не погрешу:
Вы знали, что Тормоз откажет!
Я знал,
Что о вас напишу!..

Восстаньте, падшие рабы!
А.С.Пушкин

Стихи – игра словами. Что в ней толку?
И без неё у человека много игр.
Игра в Футбол вам даст эмоций тонну,
Играя в Рэгби, в вас проснётся лев иль тигр.
Есть Домино – весёлый стук костяшек,
Приблизит к мудрецам вас в Шахматы игра,
От жизни Преферанс вас спрячет в башне.
Стихи - игра словами! Для чего она?
Игра на Бирже принесёт богатство,
А разоритесь – тоже не беда:
Научитесь за место в жизни драться.
Такой урок полезен иногда.
Игра в слова, простите, это - детство!
Не может взрослый человек в слова играть!
«От государства хочешь отвертеться?
Боишься руки делом замарать?»
Игра словами не мужское дело.
Игра словами – несерьёзная игра.
Вот Бокс - игра для волевых и смелых,
В Хоккей на льду не зря играет детвора.
Борьба! Премьер-министр голосует!
Прошу не путать на ТВ с «Борьбой идей»,
Борьба – там ты противника прессуешь,
«Борьба идей» - там зрителя прессуют
И формируют на виду державы всей.
Игра на Фортепьяно – прославляет,
Особенно на Тайских островах,
Игра на Барабане – отрезвляет,
Туман Рулетка проясняет в головах.
Стихи – игра обычными словами.
Цивилизация дала нам много игр,
Чтобы простой игрой в слова – Стихами -
Мы от безумия спасли безумный мир.
Безумья нищеты в стране богатства!
Безумья воровства и почестей ворам!
Безумья воспеванья лжи и рабства!
Воистину – «отмщенье мне, и аз воздам!»
Достаточно шесть слов сказать обычных:
«О, трепещите, вы, на тронах, подлецы!» -
Колени власти задрожат двуличной!
Покой покинет их роскошные дворцы!
Достаточно призвать восстать упадших -
И страшно станет бесконечно лгать и воровать:
Вдруг суд устроят миллионы павших?
Пред каждой жертвою придётся отвечать!
Стихи - игра в слова! А есть игра ногами,
Когда опора не закон, а палачи:
И охраняют трон, и суд вершат, - всё сами,
Но правды не найти, кричи иль не кричи!
В России, к сожаленью, две России:
Россия и российской вертикали Власть.
Одна работает и копит силы,
Другая - отдохнуть на первой разлеглась.
Одна - на тракторе, на ржавом, пашет,
Другая - деньгам и валюте счёт ведёт.
Одна – мечтая, пьёт и, плача, пляшет,
Другая – пьёт и нервно катаклизмов ждёт.
Одна считает деньги до получки,
Другая раздаёт советские долги.
Одна, веками верит – будет лучше,
Другая знает, что кругом одни враги.
Одна Россия – часть большая суши,
Почти девятая часть суши всей земли!
Другая, та, что первую Россию душит,
В малюсеньком Кремле
Указы пишет о любви.
Стихи – игра, но за словами, боль народа,
Тех, кто не власть и не элита, не закон.
И гонят Русь, не зная ни пути, ни брода,
И превратя свой Кремль в презренья бастион.

О, где то время!..

О дар небес благословенный,
Источник всех великих дел,
О вольность, вольность, дар бесценный!..
………….……………………………………
Стопы несу, где мне приятно;
Тому внемлю, что мне понятно;
Вещаю то, что мыслю я…
А.Н.Радищев

Хочу воспеть Свободу миру,
На тронах поразить порок!
А.С.Пушкин

Певец! Под царскою парчою
Своей волшебною струною
Смягчай, а не тревожь сердца!
Ф.И.Тютчев

О, где, скажи, то время школьных сочинений,
Заданий на дом и ответов у доски,
Когда «пятёрка» за решенье уравненья
Почти спасала от влюблённости тоски?
Когда доклад о Бунине факультативный
Твой брал девчонок половину класса в плен,
Когда вдруг улыбалась Та, о ком с сурдиной
И день, и ночь внутри тебя твой голос пел?
О, где, скажи, то время ясности оценок,
Когда, не мудрствуя, ты выбираешь путь:
Растратить день без сожалений, за бесценок
Или в заданиях домашних утонуть?
Когда всё ясно, словно летний день каникул:
Читать Толстого, Пушкина зубрить «на пять» -
И никаких убийств и никаких Калигул,
И никаких предательств, чтобы Христа распять!
Радищев. Ода «Вольность». «Вольность - дар бесценный!…»
- Садись, Валерий! Был прекрасным твой ответ!..
Тяжёлым слогом говорил старик почтенный -
Чтоб смысл понять, понадобилось много лет.
- Кто оду Пушкина сегодня почитает?
Ну, что ж! Я вижу те же руки, что всегда:
Чебанов, Лена Желудёва, Полетаев…
Кто кроме них учиться будет, господа?..
-Спасибо, Гена! Пять. Садись. Теперь, Валерий!..
И я стихов сладчайшую отраву пью!..
Мне жизнь понадобилась, чтоб открыть те двери,
Через которые немногие идут.
- Ну, что ж, друзья мои! Сегодня Фёдор Тютчев!
Кто Пушкину его ответ готов прочесть?..
А что вам ближе или, что вам лучше?..
Приобрести чью дружбу посчитаете за честь?..
Ах, Инна Львовна Кушнер! Педагог от Бога!
Прошли года, прошли десятки быстрых лет!
Я помню вас!
Мне не хватает с вами диалога
О вечных истинах,
Которых, говорят мне, нет!
«Нет вечных истин! Всё сиюминутно!
Не парься, парень!» - Говорит мне лучший друг. -
«Какая истина? Всё скрытно, смутно, мутно.
Будь счастлив тем, что продолжаешь жизни круг!
Нет вечных истин! Ты же не ребёнок!
Какие истины, когда кругом бардак?
Страна лежит в руинах, милый октябрёнок!
Протри себе глаза, а то снесёт «чердак»!
Будь счастлив тем, что на войну не гонят!
Слабо в окопе гнить с оторванной ногой?
Будь счастлив тем, что в бизнесе не тонем!
Иль снова хочешь в очередь за колбасой?»
Ты в чём-то прав, но я ведь не об этом,
Мой друг успешный и немолодой!
Помимо колбасы мне нужно света!
«Больше света!» – Гёте говорил, друг мой.
Мне хочется спросить тех, кто у власти:
Мы для чего учили те стихи?
Про вольности бесценный дар и счастье
И про свободу гордую души?
Про душ прекрасные порывы
И про высокие стремленья душ?
Когда судьба народа и Отчизны -
Не звук пустой, не мелочь и не чушь!
Мы вслед за Пушкиным Свободу пели –
И бились чаще детские сердца!
Пред Вольностью благоговели,
Не понимая что-то до конца!
Вслед за Радищевым сердца сжимались
И жалко становилось крепостных!..
Нет, не забыть тех строчек, что врезались
Мне в сердце и в сердца друзей моих!
Как их забыть? О, Власти, помогите!
Найдите палку помощней для нас!
И выбейте стихи детей великих,
Сынов России,
Чтобы не плюнуть в вас!..

Мотылёк

Я чувствую, как больно мотыльку,
Когда его пытаются схватить
За крылья, чтобы поднести к лицу
И любопытство удовлетворить.
Пыльца на пальцах пылью разлеглась –
Всё, что от крылышек осталось мотылька.
И жизнь его пыльцою унеслась…
Погибла безвозвратно красота!
Зачем чужую жизнь пытаться уловить?
Она - чужая! Бьётся мотыльком!
Нельзя, содрав пыльцу, жизнь снова воскресить!
Не навевай ей вечной смерти сон.
Мы – мотыльки! И чувства наши – мотыльки!
Пусть нашей жизни и любви продлятся дни!

Ода президенту
Кто славных дел твоих постигнет красоту?
В.А.Жуковский
«Кто славных дел твоих постигнет красоту?»
Какой Жуковский, Карамзин иль Тютчев
Державных замыслов и мысли высоту
Воспеть в стихах сегодня сможет лучше?
Кто объяснить, то есть испить и исчерпать,
Возвышенных идей твоих колодец
Сумеет так, чтоб вровень стать,
С тобою, президент-первопроходец?
Какой пиит достоин воспевать в веках
Блеск кожи и орлиный взгляд любовный?
И мудрость поэтапности шагов в мехах?
И человечности высокой тик неровный?
Кто гениальных прорицаний меч и сталь
Сумеет заострить эквивалентно?
Любовь толпы, то есть народа, на алтарь
Без лести положить, быть может, трансцендентно?
О, президент! Как много русского слилось
В великом этом слове русской чести!
Как много дум, то есть метаний, развелось
В счастливой жизни разрешённых шествий!
Шагай, народ! Воспой свободу, конститу!
Благодари без лести, гордо, смело
За жизнь счастливую, за правду, ту и Ту,
Что на бумаге - золотом,
И в жизни – делом!
Слагай и песни, и стихи, и землю рой
До основанья, до первопричины,
О, мой народ! И, главное, о, громче пой,
В честь президента – ягоды малины!
Ведь кто ведёт корабль твёрдою рукой?
Он - пусковой крючок модернизаций!
Довольно быть после Америки второй!
Даёшь прогресс и рост российских акций!
И попрошу всех маловерных отойти!
В загоне вам сидеть, в болоте, в тине!
Россия не должна плестись или ползти!
Скакнём
Арабской лошадью
В передовые!
Не прав Ильич, в том, что дерьмо – интеллигент!
Любовь и благодарность на святой Руси
Слились в одно святое слово: президент!
Да будет так! Страна, вперёд! Судья, свисти!

ЧТО ДЕЛАТЬ И КТО ВИНОВАТ?

И вот в который раз я слышу из уст говорящего: «Любимые вопросы русского человека – что делать и кто виноват?»
И столько иронии в этих словах! И столько превосходства над глупцами, которые имеют наивность всё ещё задавать эти банальные вопросы!
Полноте, милостивый Государь! (Государыня, журналист, ведущий, депутат, политолог, эксперт и так далее).
Да кто же всерьёз задаёт сегодня эти вопросы? Да кто и когда, кроме, Чернышевского и Герцена, и нескольких десятков тысяч, дай бог сотен, их мыслящих друзей и последователей мучился всерьёз этими вопросами?
Это стало литературным штампом, окаменелой фразой, выхолощенной формой, лишённой боли, жизни и совести в стране поголовной грамотности и любителей читать даже в метро и в трамвае, но так и не стало тем вопросом души, которым действительно мучились и страдали авторы этих вопросов.
Почему же, почему же сегодня всерьёз никого не заботят эти вопросы?!
Почему мы позволяем себе и другим иронизировать над этими великими вопросами?
Почему не ищутся ответы на серьёзные вопросы жизни: что нравственно, что безнравственно?
В чём смысл НАШЕЙ С ВАМИ жизни? Как жить, чтобы не было мучительно больно, стыдно и гадко?
Почему в сотый и тысячный раз нам перепевают с экрана, кто будет президентом, премьером, депутатом в нашей стране? В соседней стране? В дальней стране?
Любые назначения, любые увольнения, любые уголовные дела, происшествия, катастрофы, бытовая жизнь известных людей, новости кино и шоу-бизнеса, котировки акций и индексов - всё это бесчисленное количество раз рассматривается под микроскопом радио, телевидения, интернета, газет и журналов!
Но ведь, если мы отдадим себе трезвый отчёт о сути нашей информационной и интеллектуальной пищи, то будем вынуждены признать, что это – жвачка, достойная безмозглых парнокопытных, но ни как не мыслящих людей, созданных по образу и подобию Божию.
Как же мы соглашаемся на такую жизнь? Почему великое изобретение человечества – книга и чтение – сведены к печатанию новостей спорта, анекдотов, рекламы и чтению детективов, кулинарных рецептов и программы телевидения?!
..........................................................................................
«Как ни старались люди, собравшись в одно небольшое место несколько сот тысяч, изуродовать ту землю, на которой они жались, как ни забивали камнями землю, чтобы ничего не росло на ней, как ни счищали всякую пробивающуюся травку, как ни дымили каменным углем и нефтью, как ни обрезывали деревья и ни выгоняли всех животных и птиц, - весна была весною даже и в городе.
Солнце грело, трава, оживая, росла и зеленела везде, где только не соскребли ее, не только на газонах бульваров, но и между плитами камней, и березы, тополи, черемуха распускали свои клейкие и пахучие листья, липы надували лопавшиеся почки; галки, воробьи и голуби по-весеннему радостно готовили уже гнезда, и мухи жужжали у стен, пригретые солнцем. Веселы были и растения, и птицы, и насекомые, и дети. Но люди - большие, взрослые люди - не переставали обманывать и мучать себя и друг друга. Люди считали, что священно и важно не это весеннее утро, не эта красота мира божия, данная для блага всех существ, - красота, располагающая к миру, согласию и любви, а священно и важно то, что они сами выдумали, чтобы властвовать друг над другом.
Так, в конторе губернской тюрьмы считалось священным и важным не то, что всем животным и людям даны умиление и радость весны, а считалось священным и важным то, что накануне получена была за номером с печатью и заголовком бумага о том, чтобы к девяти часам утра были доставлены в нынешний день, 28-го апреля, три содержащиеся в тюрьме подследственные арестанта - две женщины и один мужчина. Одна из этих женщин, как самая важная преступница, должна была быть доставлена отдельно. И вот, на основании этого предписания, 28-го апреля в темный вонючий коридор женского отделения, в восемь часов утра, вошел старший надзиратель. Вслед за ним вошла в коридор женщина с измученным лицом и вьющимися седыми волосами, одетая в кофту с рукавами, обшитыми галунами, и подпоясанную поясом с синим кантом. Это была надзирательница».
Это отрывок, кто не знает, из романа Льва Толстого «Воскресенье»
……………………………………………………………………..
Вот, например, спор Гоголя и Белинского.
Вы на чьей стороне?..
Что? Вы не в курсе спора?
А как сыграл «Спартак» в курсе?..
……………………………………………………………………
«Из дела видно было, что этот мальчик был отдан отцом мальчишкой на табачную фабрику, где он прожил пять лет. В нынешнем году он был рассчитан хозяином после происшедшей неприятности хозяина с рабочими и, оставшись без места, ходил без дела по городу, пропивая с себя последнее. В трактире он
сошелся с таким же, как он, еще прежде лишившимся места и сильно пившим слесарем, и они вдвоем ночью, пьяные, сломали замок и взяли оттуда первое,
что попалось. Их поймали. Они во всем сознались. Их посадили в тюрьму, где слесарь, дожидаясь суда, умер. Мальчика же вот теперь судили, как опасное существо, от которого надо оградить общество.
"Такое же опасное существо, как вчерашняя преступница, - дума Нехлюдов, слушая все, что происходило перед ним. - Они опасные, а мы не опасные?.. Я - распутник, блудник, обманщик, и все мы, все те, которые, зная меня таким, каков я есмь, не только не презирали, но уважали меня? Но если бы даже и был этот мальчик самый опасный для общества человек из всех людей,находящихся в этой зале, то что же, по здравому смыслу, надо сделать, когда он попался?
Ведь очевидно, что мальчик этот не какой-то особенный злодей, а самый обыкновенный - это видят все - человек и что стал он тем, что есть, только потому, что находился в таких условиях, которые порождают таких людей. И потому, кажется, ясно, что, для того чтобы не было таких мальчиков, нужно постараться уничтожить те условия, при которых образуются такие несчастные существа.
Что же мы делаем? Мы хватаем такого одного случайно попавшегося нам мальчика, зная очень хорошо, что тысячи таких остаются не пойманными, и сажаем его в тюрьму, в условия совершенной праздности или самого нездорового и бессмысленного труда, в сообщество таких же, как и он, ослабевших и запутавшихся в жизни людей, а потом ссылаем его на казенный счет в сообщество самых развращенных людей из Московской губернии в Иркутскую.
Для того же, чтобы уничтожить те условия, в которых зарождаются такие люди, не только ничего не делаем, но только поощряем те заведения, в которых они производятся. Заведения эти известны: это фабрики, заводы, мастерские, трактиры, кабаки, дома терпимости. И мы не только не уничтожаем таких заведений, но, считая их необходимыми, поощряем, регулируем их.
Воспитаем так не одного, а миллионы людей, и потом поймаем одного и воображаем себе, что мы что-то сделали, оградили себя и что больше уже и требовать от нас нечего, мы его препроводили из Московской в Иркутскую губернию, - с необыкновенной живостью и ясностью думал Нехлюдов, сидя на своем стуле рядом с полковником и слушая различные интонации голосов защитника, прокурора и председателя и глядя на их самоуверенные жесты. - И ведь сколько и каких напряженных усилий стоит это притворство, - продолжал
думать Нехлюдов, оглядывая эту огромную залу, эти портреты, лампы, кресла, мундиры, эти толстые стены, окна, вспоминая всю громадность этого здания и еще большую громадность самого учреждения, всю армию чиновников, писцов, сторожей, курьеров, не только здесь, но во всей России, получающих жалованье за эту никому не нужную комедию. - Что, если бы хоть одну сотую этих усилий мы направляли на то, чтобы помогать тем заброшенным существам, на которых мы смотрим теперь только как на руки и тела, необходимые для нашего спокойствия и удобства. А ведь стоило только найтись человеку, - думал Нехлюдов, глядя на болезненное, запуганное лицо мальчика, - который пожалел бы его, когда его еще от нужды отдавали из деревни в город, и помочь этой нужде; или даже когда он уж был в городе и после двенадцати часов работы на фабрике шел с увлекшими его старшими товарищами в трактир, если бы тогда нашелся человек, который сказал бы: "Не ходи, Ваня, нехорошо", - мальчик не пошел бы, не заболтался и ничего бы не сделал дурного.
Но такого человека, который бы пожалел его, не нашлось ни одного во все то время, когда он, как зверок, жил в городе свои года ученья и, обстриженный под гребенку, чтоб не разводить вшей, бегал мастерам за покупкой; напротив, все, что он слышал от мастеров и товарищей с тех пор, как он живет в городе, было то, что молодец тот, кто обманет, кто выпьет, кто обругает, кто прибьет, развратничает.
Когда же он, больной и испорченный от нездоровой работы, пьянства, разврата, одурелый и шальной, как во сне, шлялся без цели по городу и сдуру залез в какой-то сарай и вытащил оттуда никому не нужные половики, мы, все достаточные, богатые, образованные люди, не то что позаботились о том, чтобы
уничтожить те причины, которые довели этого мальчика до его теперешнего положения, а хотим поправить дело тем, что будем казнить этого мальчика.
Ужасно! Не знаешь, чего тут больше - жестокости или нелепости. Но, кажется, и то и другое доведено до последней степени".
Нехлюдов думал все это, уже не слушая того, что происходило перед ним. И сам ужасался на то, что ему открывалось. Он удивлялся, как мог он не видеть этого прежде, как могли другие не видеть этого.»
Это тоже Лев Толстой.

Национальная идея

«Если ж кто угрюм и одинок,
Вот мой адрес — может, пригодится?—
Троицкая семь, квартира тридцать.
Постучать. Не действует звонок.»

Вот подсказка Ольгиной души!
Вот она – искомая идея!
Не найдём идеи здоровее,
Сколько в смуте жизни не ищи.

Искренней, возвышенней, мудрей
Не найдём идеи, чтоб сплотиться,
Чтоб заулыбались наши лица,
Чтоб ушла тревога матерей.

Как же я идею назову?
Что такого вдруг в стихах увидел,
Что настанет завтра поутру
Близким и понятным всем в России?

Что сказал в своих стихах поэт –
Совесть и защита Ленинграда?
Что сказала мать, что потеряла
Дочь свою в тюрьме ЭнКаВэДэ?

Что тут есть великого в стихах?
Что Беггольц такого завещала,
Чтоб в чужих и письмах, и грехах
Россиянам рыться стыдно б стало?

Дверь свою попробуй отворить
Для начала близкому соседу!
Эго постарайся победить
И не хвастаться своей победой!

Отвори всем дверь своей души!
Всех прими, и правых и виновных!
Кто ты есть, что так привык судить?
Кто дал право быть судьёй духовным?

Разве ты духовности кристалл -
Судишь всех направо и налево?
Судишь и за дело, и без дела?
Где же милосердия твой бал?

Дать свой адрес! Дверь свою открыть -
Всем! И тем, кто счастлив и успешен,
До пупа медалями увешан,
Но и тем,
Кто тонет, кто уже не может плыть!

Да, высокий дал поэт пример
Власти, что для нас для всех закрыта,
Чьё предназначение забыто,
Словно образ сказочных химер.

Но открытость власти не химера!
Человечность слуг - не идеал,
Власть имеющий – не феодал,
Так пора закрыть дубинок эру!

Человека бить нельзя цветком,
А не то, чтоб палкой или жезлом!
Вы, кто приказали, бить дубьём –
Вы, простите, нравственный невежда!

Вам не то, что власть осуществлять,-
Самому учиться и учиться!
Не мочить людей и не мочиться,
А читать, читать, читать, читать!

Перерос России гражданин
Власть свою, что палкой в страхе машет.
Из-под палки русский-то не пашет!
А без палки
На врага с рогатиной ходил!

Бить людей в стране, где Лев Толстой
Всё по полочкам уже расставил!
На путь истины давно наставил!
Кремль, очнись! Спустись! Вернись домой!
……………………………………………………………………

Как же я идею назову?
Что такого вдруг в стихах увидел,
Что настанет завтра поутру
Близким и понятным всем в России?

Общую идею как назвать,
Ту, что ищем мы и не находим?
Если ближнего облагородить?
Дальнего, как ближнего понять?

Может, это будет Состраданье?
Может, так идею назовём?
Может, это будет Пониманье?
К этому Россию призовём?

Может, в людях надо раствориться?
Жить душой, по правде, не по лжи?
Без заборов жить и без межи?
К лучшему души своей стремиться!

Худшему - запрет пред Богом дать,
Честно самому себе сказать:
Я, такой-то, честью обещаю -
Подличать и пьянствовать кончаю!
Воровать я тоже пре-кра-щаю!
Взятки брать себе я за-пре-щаю!
А приказ стрелять и разгонять
Мне мой Бог, российский, православный,
Запретил строжайше выполнять!

Артист!
Что за огонь горит в твоей груди?
Чем ты питаешь этот пламень?
Чей пепел в сердце день и ночь стучит?
Чему талант твой скажет «амен»?

Что утверждаешь в жизни лично ты?
Кто был сожжён пред выходом твоим на сцену,
Что удержать порыв взволнованной души,
Не сможешь ты ни за какую цену?

За что готов ты руку положить в огонь?
За что готов нести ты крест своих страданий?
Какие истины заставят сжечь ладонь,
Но ни за что отдёрнуть руку не заставят?

Какими мыслями встревожена душа?
Какие чувства блещут на твоей палитре?
Какая предана заветная мечта,
Что сердце стало полем беспощадной битвы?

О вечном с кафедры театра говоришь
Иль лаешь из-под сериального забора?
Для вечности и для истории творишь?
Пророк ты иль паяц в плену у режиссёра?

Какую цену сам готов ты заплатить
За право быть проводником идей великих?
И в тайный гениев мир зрителей впустить,
И самому стать гению равновеликим?

Артист!
В чём подлинной истории твоей мольба?
Кому ты служишь на подмостках Сцены?
В твоей игре задышат «почва и судьба»?
Ты не забыл святую клятву Мельпомене?..

Герои сорок пятого

Их меньше и меньше. Редеют ряды.
Их меньше и меньше, пришедших с войны.

В обычный день – обычный человек,
В костюме даже чуть помятом,
Живущий скромно, в наш нескромный век, -
Он был героем в сорок пятом.

И в День победы, ордена надев,
Он вспомнит всех друзей погибших,
Товарищей, родных и тех,
С войны пришедших, недоживших;

Тысячи вёрст, прошагавших в пыли,
Тысячи тонн, перерывших земли,
Тысячам бомб, поклонившихся низко,
И расстрелявших тысячи дисков;
Вынесших боль, смерть друзей, отступленье,
Зубы сжав, вынесших все униженья,
Непокорённых Советских солдат,
Спасших планету, пройдя через ад!

И в День победы, ордена надев,
Являя вновь былую славу,
Он снова – необычный человек,
И через столько лет – герой по праву!

Память о павших – забота живущих:
Памятник, Вечный огонь, Обелиск…
Главное, выжившим, рядом идущим,
Не позабудь, человек, поклонись;

Тысячи вёрст прошагавшим в пыли,
Тысячи тонн перерывшим земли,
Тысячам бомб поклонившимся низко
И расстрелявшим тысячи дисков;
Вынесших боль, смерть друзей, отступленье,
Миру открывшим эру свершений!..
Непокорённый Советский солдат –
Он спас планету, пройдя через ад!..

Их меньше и меньше. Редеют ряды.
Их меньше и меньше, пришедших с войны.

ЦВЕТНОЙ МИР



Ах, как прекрасен Белый свет!
Ах, как прекрасен Белый свет!
Ах, как прекрасен Белый свет!
Да разве Белый? Вовсе нет!
Иль это ложь, иль заблужденье,
Иль это ложь, иль заблужденье,
Иль это ложь, иль заблужденье:
Он - розовый, как наслажденье!

Он – красный, словно страсти цвет,
Он – синий, словно силы хлеб.
Он – золотой, как обольщенье,
Он – серый, словно пресыщенье.

Сиреневый, как доброта,
Жемчужный, словно нагота.
Вишнёвый он, как вдохновенье,
Зелёный, как отдохновенье!

Он - желтый, будто жженье чувств,
Он – чёрный, как измены куст.
Он, как любовь, багряно-алый,
Он – голубой, как снег подталый.

Муаровый, как боль утрат,
Багровый, словно бы закат,
Коричневый, как твёрдость духа,
Серебряный, как верность слуха!

Он, может, даже грязно-серый,
Как алчность душ и тел без меры.
А иногда он – серо-белый,
Как цвет развеявшейся веры.

Он очень-очень многоцветен,
Но хрупок, Боже, и не вечен!
И иногда он – чисто белый,
Как росчерк смерти на бумаге мелом.


Ах, как прекрасен Белый свет!
Ах, как прекрасен Белый свет!
Ах, как прекрасен Белый свет!
Сегодня есть он, завтра – нет!
Нет, то не ложь, не заблужденье,
Нет, то не ложь, не заблужденье:
Он – розовый, он – розовый,
Он – розовый, как наслажденье!..

"По дороге, которой идём."

По дороге, которой идём
За прекрасным мгновеньем, за счастьем, за летом,
Ищем мы, но ни как не найдём
Ни тепла для замёршего тела, ни света.
По дороге бредём наугад.
Очертания счастья душою на ощупь
Ищем мы, но лишь холод и мрак
Окружает тела, омертвевшие ночью.
В темноте ищем смысл бытия:
Для чего мы живём на прекрасной планете -
На пиру быть слугою князьям
Или мясом для пушек на войнах столетий?
Или схимника подвиг свершить –
Отказаться от призрачной, временной жизни?
Или Бога в себе задушить -
И упиться господством над судьбами ближних?
Век за веком идём, но куда?
Что в дорогу толкает нас, манит и гонит?
Долог путь, и вернуться нельзя –
Все мы к смерти идём, и все к смерти приходим.
Нет ни вех, ни подсказок в пути,
Только запах надежды, предчувствие счастья,
Что осыплет дождём конфетти,
Серпантином закружит блестящим,
Ароматом цветов прорастёт,
Расцветит мир безумьем оттенков и красок,
И в ладонях любовь принесёт,
Обнажив, смысл жизни, и сняв с неё маску.
Но кругом темнота и тоска.
Только вскрикнет несчастный, ограбленный вором,
И заплачет дитя на руках,
Кто-то охнет с испуга от лязга затвора.
Только Слово мелькнёт средь ветвей
Или яркая фраза блеснёт на минуту -
И покажется путь чуть светлей,
И развеет птиц пенье душевную смуту.
Век за веком бредём в темноте,
Спотыкаясь о лозунги и натыкаясь
На бесстыдную суть в срамоте, -
Отрекаясь, блудя, предавая и каясь.
И идеи для всех, не найдя,
Чтоб идти, не толкаясь, без страха, с улыбкой,
Веря в жизнь, и её не кляня, -
Поманили, взмолившихся, истиной зыбкой.
«Всё проходит! Всему есть конец,
Всем страданьем на долгом пути нашем к смерти!
Но, уверовав, примем венец
Жизни новой, и все мы познаем бессмертье!
Не уверовав в Бога, умрём!..»
Страх утробный сковал миллионы идущих,
Но вскричали другие: «Найдём,
Наконец- то, покой и блаженство в Грядущем!»
И для них, словно солнце взошло -
Осветило дорогу в лесу среди чащи.
Отвращенье к Пути не ушло,
Но идти стало им как-то легче и слаще.
И теперь по дороге идут
Те, кто верят в бессмертье и те, кто не верят,
И, как камни, с собою несут
Веру в лучшую долю и поиска бремя.
Их по-прежнему грабят в пути,
И всё так же пугают их лязгом затвора,
И по-прежнему холодно им, -
Так же путь их суров, непонятен и долог…

"Россия 2010"

Мы бредём в полумраке труда и тоски,
Развлекая натужно останки свои,
То ли новой свободной страны господа,
То ль империи старой и рабской труха.
Всё, что детского, чистого было в душе
Проиграли в обманной нечистой игре.
Кто ж играет без правил в такую игру,
Где стоит смысл жизни твоей на кону?
Кто же с Властью бесчестной садиться играть,
Если ей всё равно, что убить, что сломать?
Вот и длится, и длится бессмысленный день,
Где права и законы, ох как, набекрень!
Вот и длится и тянется пьяная ночь,
Где и пьяному пить уже больше не в мочь.
Вот и учат, и учат, чему не понять:
Как убив, не убить, как украв, не украсть,
Как пропив ум и честь, уважаемым стать,
Где стоять, а где сесть, где кричать, где шептать.
И как смело мурлыкать премьеру в лицо,
И как честно народу наврать с наглецой.
И бредём наугад и смеёмся навзрыд,
От обилия рож властных, сытых элит,
Забывая про стыд, привыкая к вранью,
Как к окуркам вне урн, как к дождю, как к жранью,
И прощая упитанным рожам чужим,
Что сроднились мы с ними и люб их режим.
По дороге разбитой идём и идём,
Ищем смысла, любви, но ни как не найдём.
То ли солнце не свет льёт, а просто горит,
То ль мелодия Бога в душе не звучит?
То ли месяц на век попрощаться решил,
И в последний раз небо собой осветил?
То ли звёзды погасли, погасла душа?
Полусон, полуявь, полужизнь, полусмерть...
Видно, любо истории нам круговерть.


То ли смерть обнимает, валютой шурша?..

В суде

Волка гнали три дня и три ночи.
Был не стар он, силён и клыкаст.
И хотя изорвал шкуру в клочья,
Знал, что жизнь так легко не отдаст.
Но когда обложили флажками,
Волк не пригнул за них, с детства знав,
Что не смеет нести волчье знамя,
Нарушая людские права.
Волк угрюмо бежал, огибая
Все капканы на волчьем пути,
Егерей мысли словно читая,
Человечьи предвидя ходы.
А охотник силён на коварство,
И не раз попадал волк в капкан,
И тогда, как клещами, он клацал -
Сталь и тело безжалостно рвал.
Но сужалось свободы пространство,
Всё теснее был жизненный круг,
Всё был выше закон христианский
И всё дальше подстреленный друг.
Волка гнали три дня и три ночи,
Предвкушая великий трофей.
Он бежал что есть сил, что есть мочи,
Но охотника пуля быстрей.
Три догнали его: в лапу, в спину,
А последняя пуля в живот.
Только рыкнул он, голову вскинув,
И закапала кровь на песок.
Завертелся волчком волк матёрый,
Но не рухнул, а только присел,
Оглянулся и снова дал дёру,
Добавляя охотникам дел.
И бежал волк уверенно, споро,
И бежали за ним егеря,
И бежала охотников свора,
Волка нрав, матеря и кляня.
Измочаленный, вспененный, в ранах,
Весь в крови от клыков до хвоста,
Волк бежал, прикрываясь туманом,
И взмолились тогда егеря:
- Этот волк непростой – заколдован!
Есть поверье у нас на Руси:
Раз живуч зверь, хоть как замордован
Не убей! Откажись! Отпусти!
Но охотники:
- Это всё басни!
Хватит сказки и байки травить!
Не детсад мы, не детские ясли!
Ввосьмером одного не убить?!
- Да зачем убивать? Волк полезен!
Санитар ведь он, как ни крути.
И умён - за флажки же не лезет!
Убивать вам его не с руки.
- Баста! Хватит соплей и советов!
Не охота, а диспут друзей! –
Как отрезал блондин с пистолетом,
Видно, главный у этих людей.
- Да сдался, господа, вам волчара!-
Старший егерь прищурил глаза, -
- Обещаю охоту на славу:
Завтра гоним с утра кабана!
- Да, Владимир, сдался волк нам этот! –
Поддержал кто-то вдруг егерей, -
- Пусть живёт и гуляет по свету!
Кабана как-то гнать веселей!
- Баста! Хватит моральных дискуссий!
Этот волк мне не нужен живой!..
Впрочем, я не убийца. Как лучше
Пусть решит за нас жребий простой.
Если «решка», в зверинец посадим,
Ну, а если двуглавый орёл, -
Распатроним в дым, всласть постреляем,
Снимем шкуру и сеном набьём!
Согласились все. Видно был главным
Этот тихий неброский блондин.
Полетела монета – забава
Современных успешных мужчин…
«Решка» выпала… Волка поймали
Через сутки, в болото загнав.
Егеря без охотников гнали –
Те палили с утра в кабана…
……………………………………………………………………………....................................
1-й присяжный. Почему этот волк, этот хищник,
Говорит нам в суде про закон?
2-2 присяжный. Вы присяжный совсем некудышный!
Да с чего вы решили, что - волк?
Председатель. Господа! Господа! По порядку!
Мы – в суде! Попрошу не галдеть!
Нам нельзя допускать беспорядков.
Я прошу всех включить пониманье,
Подключить историзм сознанья!
Политическим истолкованьем
Процесса - прошу пренебречь!
1-й присяжный. Почему этот Волк, этот хищник
Говорит нам в суде про закон?
Он же - Волк! В человеческом, правда, обличье.
Он же Волк – нам об этот сказал прокурор!
2-й присяжный. На себя посмотрите сначала!
Да с чего вы решили, что волк?
Как же ваша душа одичала!
Голос совести вашей замолк

(9-й, 10-й и 11-й присяжные кивают)

Председатель. Господа! Господа! Поучтивей!
Соблюдайте регламент и стиль.
Вы - в суде! Вы - в Москве! Вы – в России!
Неприлично пороть чушь и гиль.
3-й присяжный. Да не чушь, господин председатель!
Всё же ясно-понятно и так:
Он - устоев лесных сотрясатель,
Он законов всех ниспровергатель,
Зайцев, ёжиков он обижатель,
И цена его шкуры – пятак!
Председатель. Господа! Господа! Без эмоций!
Это трудное право – судить!
Нам нельзя запятнать наш консорций.
Не паскудить должны мы, а бдить!
1-й присяжный. Я и бдю! То есть, я размышляю:
Мы же знаем, что там сидит волк.
Если главную версию знаем,
То какой в оправданье есть толк?
2-й присяжный. А такой! Если вас за решётку!
Не хотите в загоне сидеть?

(9-й, 10-й и 11-й присяжные кивают)

1-й присяжный. Я не зверь! И закон блюдю чётко:
Знаю, как и кому порадеть.
2-й присяжный. Вижу, вы из охотничьей стаи.
Одного гнать излюбленный шарм,
Как вбивать в мозг железные сваи…
1-й присяжный. Да я в морду сейчас тебе дам!
Председатель. Господа! Господа! Без обиды!
Мы - присяжные. Суд – не кабак!
Что ж, друг друга таскать за загривок
Будем мы на потребу зевак?
1-й присяжный. А пускай извинится за стаю!
Я – охотник, и я - человек!..
2-й присяжный. Человек? Да откуда ты знаешь?
Ты ведь жизнь убиваешь весь век!
Кто тебе разрешил бить Природу?
Государство? Элита? Закон?
Да тебе, твоему прокурору
Я руки не подам, тер-рикон!

(9-й, 10-й и 11-й присяжные кивают)

Председатель. Господа! Я прошу поучтивей!
И прошу говорить только суть!
Мы присяжные, а не миссии!
И не надо на пафос тянуть!
1-й присяжный. Господин председатель, заметьте!
Оскорбленье сейчас на лицо!
Председатель. Вам советую, иск засекретьте,
В словаре посмотрите словцо.
4-й присяжный. Террикон, террикон… что-то помню…
В геологии... вы же в ней «спец»…
5-й присяжный. Что-то, кажется, связано с домной…
6-й присяжный. Нет, нет, нет! По-испански – «подлец».
7-й присяжный. Возле шахты пустая порода.
Отработанный пласт наверху…
1-й присяжный. То есть я, человек из народа…
Пласт пустой? Я его раздавлю!
Председатель. Всех прошу обращаться учтиво!
«Вы» друг другу, прошу, говорить!
Вы – в суде! Выражайтесь красиво!
И бардак я прошу прекратить!
1-й присяжный. Господин председатель, простите!
«Террикона» ему не прощу!
Бить не буду пока! Как хотите, -
Я его по суду засужу!
Я все ноги ему поломаю,
Докажу, что я - есть человек,
А зверьё – всё в шерсти, точно знаю!
Воли мне не видать целый век!
2-й присяжный. Да вы сами в шерсти, присмотритесь!
И в шерсти тоже ваш прокурор!
И что вы человек, не клянитесь,
Хоть креститесь вы, хоть божитесь, -
Вам расти и расти до него!

(9-й, 10-й и 11-й присяжные кивают)

1-й присяжный. Господин председатель! Короче!
За такие слова кой-кому,
Я простой человек – из рабочих,
Глаз на жопу сейчас натяну.
Председатель. Господа, твою мать, это стыдно!
Уши вянут от ваших речей!
Мы – присяжные или быдло?
С думы брать мы ж не будем пример!
4-й присяжный. Я хочу, повторить своё мненье!
Ещё утром мне было знаменье:
Биржа, Кремль, валюты паденье,
Волка вой, голой девки томленье…
5-й присяжный. Говорите! Не томите! На санскрите, на иврите!
7-й присяжный. Что угодно говорите! Своё мненье повторите!
4-й присяжный. Повторяю, прошу не мешать!
Моё мненье прошу записать.
Допустить прокурора шерстистость -
Это вызов системе суда.
Эдак, он под сомненье пушистость
Президента поставит тогда!
Председатель. Господа! Господа! Успокойтесь!
Это суд, а не чемпионат!
Вы холодной водою умойтесь -
К сути дела вернитесь назад!
4-й присяжный. Вот и суть: даже страшно подумать -
На пушистость Премьера он прёт!
Эдак, он нам взорвёт и взбунтует
Дорогой эфэсбэшный народ!
Председатель. Господа! Я прошу всех вернуться
К главной теме: он волк иль не волк?
Даже хочется мне матюкнуться!
Может, будет какой-нибудь толк!
Господа! Господа демократы!
Без аллюзий прошу говорить!
1-й присяжный. Демократы – они ж дерьмократы!.
Председатель. Вас прошу вашу злость усмирить!
Господа! Господа коммунисты!
Без иллюзий прошу выступать!
Ваш рабочий настрой, утописты,
Мало кто здесь готов поддержать!
И, конечно, господ либералов
Мне хотелось бы предупредить:
Обсуждаем мы волка опалу,
А не как демократов «гасить»!
Господа, три часа пролетели!
Свой вердикт мы должны выносить.
Я надеюсь, что каждый на деле,
Сможет зрелость свою проявить.
7-й присяжный. Да мы третий уж год заседаем
И не можем к согласью прийти!..
2-й присяжный. И поэтому я предлагаю
Референдум в стране провести!

(9-й, 10-й и 11-й присяжные кивают)

Председатель. Господа, только без экстремизма!..
Как в присяжных состав вас ввели?!..
Молодёжного авантюризма,
Я прошу, избежать мы должны!
2-й присяжный. Если скажет Россия, что волк он, -
Значит, должен в зверинце сидеть.
А окажется, что заколдован,
То - на солнце рубцы свои греть!

(9-й,10-й и 11-й присяжные кивают)

8-й присяжный. Председатель, он чё, в самом деле?!
Он - больной? Не умеет «рулить»?
Если он, как присяжный, «не в теме»,
Нам очки ему надо разбить!
2-й присяжный. Объясняю свою точку зренья,
Дорогие друзья и враги!
Правосудия предназначенье –
Наше будущее спасти.
Всё, что рухнет на детские плечи
Наших с вами любимых детей, -
Мы сейчас, на сегодняшней встрече
Им готовим под скрежет мечей.
Если б сотым был этот волчище,
Не хватал бы за ствол я стрелков,
Но по-прежнему тыщи и тыщи
По лесам бродят серых волков.
Их никто не стреляет, ни ловит…
Бьют оленей, пушистых зверей…
А в газете лесной суесловят,
На ТэВэ полевом пустословят,
Дятлы только стучат, сквернословят, -
Нет ни дел, ни прекрасных идей!
Я судить не хочу! Я решаю
Из состава присяжных уйти!
Но, друзья и враги, обещаю
Как-нибудь к вам ещё раз зайти!..