"Лежа под капельницей со стимулятором, я думала о тех женщинах, которых доставляли в Освенцим на сносях, быстренько и без церемоний родоразрешали, а младенцев топили в ведре, стоявшем тут же. В ведро входило четыре новорожденных, потом ведро заменяли. В моей индивидуальной палате тоже стояло такое ведро.
Она пришла на рассвете посмотреть, что и как, дежурантка. Молодая красивая грузинка, на бейдже стояло – Манана. Очень больно полезла проверять раскрытие, я уже разбиралась тогда и почти не обиделась – ну, баба, да еще из меньшинств, все понятно.
В промежутке между схватками она нагнулась надо мной, улыбаясь, руки за спиной, и спросила – Соня, ты еврейка?
Схватка кончилась, и она, эта Манана, ухмыльнулась, держа руки за спиной, о, я хорошо знала эту позу, и сразу началась новая схватка, и она подождала, пока боль не стала невы носимой, их же учили, и тогда она спросила – «А кто ты?» А я помнила только, что нельзя ничего говорить, надо тянуть время, и в глазах было темно, и я корчилась лежа на спине, а она стояла надо мной руки за спину, и, ощеряясь, спрашивала – кто ты, а я плавала в этой боли и разевала рот как рыба, а она меня еще пнула, чтоб пошевеливалась, а я не знала, что сказать, чтобы не погубить ребенка, если бы не ребенок, я убила бы ее тут же, голыми руками, я уже все просчитала и знала, что между двумя схватками успею. Но ребенок, его же утопят в ведре, и надо тянуть время, и когда она снова меня пнула и одновременно началась схватка, я во весь голос завыла – не знаю, и это было правдой, худшей правдой из всех, я отреклась от своего племени, которого у меня никогда не было.

И она засмеялась, тварь. Она типа меня победила."

Всё можно прочитать здесь: http://malka-lorenz.livejournal.com/35301.html?thread=339429

Очень хорошо написано.
Вспомнила похожую ситуацию из своего опыта, только с уже рожденным ребенком, но такая же braune Schwester стояла и смеялась над страданиями моего ребенка, даже не над моими, а над мучениями крошечной девочки.
Braune Shcwester была беременна. Я буду её помнить до конца своих дней. Моя ненависть к ней скрасит мой последний миг.