Три недели рая
- Ну, давай же, давай! - Юлькины пальцы шуровали в юном влагалище Анечки. Теплый воск девичьего вожделения стекал по ладони и, засыхая, образовывал тонкую пленку. Подружки лежали голенькие, обнявшись. У Ани на лице был написан неземной восторг. Ее голова металась по подушке. Юлька же была полностью сосредоточена на продлении и усилении этого восторга. Ее глаза не отрывались от личика одноклассницы. - Ну же! Спусти, лапочка. Пожалуйста. - После этих слов Юлька выстрелила очередью поцелуев в шейку, естественно, не прекращая упражнений с гениталиями подруги. Анечка стиснула зубки, но, тщетно:
- Ой! Уй-й-я-а-а! - Ногти девушки вонзились в лопатки партнерши. Ножницы из указательного и среднего пальцев Юли окончательно разрезали нежную плоть, и сквозь порезы потек такой привычный, но от этого - не менее замечательный оргазм. Мускулы молодой дырочки сократились. Анечка сжала ножки, чуть не переломав пальцы подруги, и вытянулась солдатиком. Юльке пришлось согнуть руку. Ее ладонь была вынуждена лечь на пушистый холмик лобка, из которого только что торчал аккуратненький клитор. Теперь он был расплющен, раздавлен и требовал свободы. Эти требования немедленно вырвались через ротик Анечки: Ой-ой-ой! Мамочка! Ой, я не могу! . Юлька усилила давление, а пальцы во влагалище заработали с удвоенным темпом. Ей очень хотелось продлить подружке удовольствие. Ну, хоть на секундочку.
- Какая ты у меня киска. Давай, еще, еще!
- Не могу больше-е-е! Как хорошо! Юлька-а-а-а! - Это был конец. Тело, как-то мгновенно, расслабилось. Теперь Анечка больше напоминала оттраханную шлюху, чем шестнадцатилетнюю прелестницу. Юля медленно вытащила пальчики из мокрого влагалища и размазала оставшуюся влагу по маленьким розовым грудкам любимой.
- Анька! Та такая классная! Поцелуй меня, а? - Анечка еле расслышала ласковый шепот.
Собрав последние силы, девочка притянула Юльку к себе, и стала вязать своим языком мудреные узлы из языка одноклассницы. Почувствовав вкус ротика подруги, Аня вдруг вспомнила, что Юлька еще не кончала. Ее страстные ласки, помноженные на возбуждение от вида анькиного оргазма, недвусмысленно намекали на желание немедленно удовлетворить свою похоть. Торчащие маленькие сосочки воткнулись в грудь только что кончившей девочки и жаждали ласки. Аньке где-то нужно было найти силы, чтобы вернуть сторицей уже истраченное удовольствие.
- Юль! Ты меня любишь?
- Ты каждый раз об этом спрашиваешь. Конечно, люблю! - По голосу подруги, Аня поняла, что та говорит искренне.
- Я спрашиваю, а ты всегда отвечаешь. Мне нужно это слышать, Юлечка! Понимаешь?
- Понимаю. - Рука Юльки гладила любимую по волосам. Она прижалась щекой к щеке Ани и закрыла глаза. Так девочки пролежали еще минуту.
С того момента, как они прибежали из школы, прошло уже полчаса. Последние три недели все происходило именно так. Они срывались с последним звонком и, размахивая сумками, бежали к Аньке. Длинноногая Юля всегда обгоняла свою маленькую подружку, и поэтому ей всегда приходилось помогать запыхавшейся Аньке содрать с себя школьную одежду, прежде чем отправиться в душ. Юлька была более нетерпелива и всегда относилась к прелюдиям с нескрываемым пренебрежением. Предмет ее мечтаний лежал намного ниже талии одноклассницы, в то время как Анечка всегда была готова не раздеваясь играть и нежиться в объятиях хоть полчаса. Это даже послужило яблоком раздора, но потом они договорились чередовать дни, и все потекло как надо.
В день Ани девочки подолгу сидели на диване, обнявшись, и лаская друг друга. Их ручонки залезали под одежду в самых интимных местах, а поцелуи густо перемешивались откровенными признаниями самого порнографического толка. И только тогда, когда похоть начинала разъедать анькино тело, она шептала Юльке на ухо: Давай разденемся .
Юлькин день был полной противоположностью. Она буквально срывала тряпки с обоих тел. Потом валила Анечку на диван, а сама прыгала на нее в позицию 69 и погружала девичий клитор в свой ротик.
Сегодня был день Ани. Она кончила уже во второй раз. Первый оргазм догнал ее еще в одежде и был вызван невинным поцелуем в мягкие Юлькины губки, а так же сокращением тазобедренных мышц. Но, разве это был оргазм, по сравнению со вторым?!
- Ну, что? Давай теперь, ты. - Анька вывернулась из цепких объятий и раздвинула длинные
Юлькины ножки. В отличие от нее самой, подруга любила развратно выбривать свои вороные волосики с письки, оставляя лишь задорный хохолок. Сейчас Ане предстояло хорошенько потереться язычком об это сокровище, а хохолок снова будет щекотать ей кончик вздернутого носика. Юлькин клитор был куда больше, чем у Анечки, и требовал серьезного обращения. Поэтому Аня устроилась поудобнее и, закрыв глаза, первым же движением всосала вишенку целиком в рот. Вообще-то, Юлька больше всего на свете любила, когда язычок бегает вокруг ее персика, но Анечка приберегала эту ласку для последнего аккорда. Сейчас же, она просто закусила верхними зубками клитор, а кончиком языка стала поддрачивать вспухшие губки. Юлька тихонько застонала и схватила одной рукой подругу за голову с прямыми рыжими волосами до плеч. Другая рука ублажала правый сосочек, который явно вознамерился получить удовольствие раньше всех остальных эрогенных зон, и поэтому сейчас пульсировал, почему-то забыв даже про своего левого брата.
Юлька вспотела. Анечка подбрасывала на весы будущего оргазма все больше и больше груза. Язык уже растирал промежность подруги, а ласковые ладошки поглаживали тощие Юлькины ягодицы, которые начали подаваться вперед с каждым витком классического лесбийского цикла. Весы еще колебались. Чаша вожделения пока не могла перевесить чашу покоя. Юлька, как всегда, задышала чересчур глубоко. Ее выдохи сопровождались богатым грудным А-а-а! , и Анечка решила пустить в ход последний козырь. Ее язык неистово закрутил кружева вокруг клитора подруги, а пальчик невинно проник в мокренькую норку и стал там баловаться со стеночками. Чаша вожделения тут же провалилась в небытие. Юлька задергалась в судорогах, а влагалище оросило палец новой волной смазки. Анька стала вынимать и снова вставлять его, не забывая про клитор.
Юлька зарыдала. Головка заметалась, выбрасывая из уголков рта на щечки тоненькие струйки слюны. Обе руки подхватили груди под низ и соединили их друг с другом. Юлька каждой клеточкой ощутила, как ее бедная писька сейчас обспускает ротик своей возлюбленной и стала орать на всю квартиру:
- Анька-а-а! Я конча конча! Ай-ай-ай-я-я-я! Ой, бля-я-а! - С этими словами Юлька приподняла плечи, вздрогнула и расслабилась. Вздернутая попка опустилась на простынь, увлекая за собой высосанный клитор. Анька еще продолжала гладить подружку по животику, а Юля уже считала желтые кружки оргазма в закрытых глазах.
- Какая же ты, все-таки, прелесть. - Прошептала Анечка и положила головку на утомленный лобок подруги.
Отдыхая, девочки лежали обнявшись, и разглядывали потолок. Юлька приподнялась на локтях и неожиданно спросила:
- Анька! А когда тебе книгу надо отдать?
- Да вроде бы не срочно. А что это ты вдруг вспомнила?
- У меня есть идея. По-моему хорошая. Давай, трахнемся с Евгенией.
- Зачем? Тебе со мной плохо?
- Дурочка ты! Она же опытная лесбиянка. Знаешь, что они умеют творить? Мы-то с тобой так, балуемся. Ну, давай. Один разок, а?
- Не знаю. Да и не даст она. Она же учительница.
- Ты думаешь, училкам меньше хочется? - Юлька, видя равнодушие подруги, все более распалялась.
- Да, нет. Хочется, конечно. Но не с нами же.
- А почему - не с нами? В конце концов, это будет самый классный выход. Ведь тебе вместе с книгой еще фотки надо вернуть. - Вот это был хороший аргумент. Анька до смерти боялась возвращать книгу из-за этих проклятых фотографий.
Да. Это, пожалуй, верно. Ну, и как ты собираешься с ней переспать? - Аня уже решилась, но все еще не была уверена в успехе предприятия.
- Вот это вопро-о-ос. - Протянула Юлька. - Может, сами на поляроид снимемся и ей подсунем?
- Ты, что, идиотка?! А если не получится, ты знаешь, где эти фотки окажутся?
- Да, представляю. Может, покажем на уроке, что мы уже это
- И это узнает весь класс, да?
- Блин. Что ж придумать-то?
- Слушай! - Глаза Анечки вдруг загорелись. - Придумала! - Девочка вскочила и пулей пронесясь по комнате, достала с полки знакомую книгу. Быстро перелистав ее, она нашла нужное место.
- Ты что? - Удивленные глаза Юлечки созерцали Анькину суету.
- Тут есть одно место. Помнишь, была у Нельсона леди Гамильтон? Так, вот, еще она была любовницей и даже фавориткой одной английской королевы. Еще до Нельсона. Мы можем напроситься к Евгении с этим вопросом. Ну, как будто, не понимаем, как это может быть. И пусть она объясняет. А там - посмотрим.
- Слушай, Анька! Ты просто - супер! Отлично. А она не спросит, почему так долго книгу держали?
- Ну, это вопрос десятый!
- А телефон ты знаешь?
- Знаю, конечно. Я ж несколько книг уже брала.
- Ну, что? Давай, прямо сегодня, а? - Юльке уже не терпелось.
- Нет. Завтра. Сегодня история была, а завтра не будет, и мы скажем, что только сегодня прочитали. И позвоним.
- Анечка. А может, я позвоню? Ну, давай?
- Нет, лысый! Тебе я телефон не скажу! А то, повадишься еще.
- Ну, ладно. Тогда до завтра. - Юлька, уже одетая, чмокнула Анечку в губы и, как всегда не дожидаясь медлительную подругу, хлопнула дверью.
Анька щелкнула задвижкой. Потом потянулась, и, сорвав листок отрывного календаря, поплелась в комнату отдаться единственному своему мужчине - Богу Морфею.
Почти три недели подобного земного рая пролетели моментально. О предстоящих экзаменах одноклассницы думать даже не начинали. А что, собственно, случилось три недели назад?
Случился обыкновенный вторник. Анечка, как всегда пришла домой и, не переодеваясь, начала впихивать в себя холодную яичницу, оставленную отцом на плите. Ее мысли витали в области Истории. Она очень увлекалась этим предметом, и особенно ее интересовала монархическая история Британии. Девочка преклонялась перед культурой этой страны. Будучи человеком, склонным к гуманитарным предметам, Аня буквально проглатывала информацию из материалов по старой Англии, но их было нелегко достать. Шекспир и Голсуорси давно были зачитаны до дыр. Все книжки на данную тему из районной библиотеки перебывали у нее дома по несколько раз. Но этого было мало. Этого было явно недостаточно!
Праздником Анечка считала день, когда во второй четверти десятого класса, в школе появилась новая историчка. Ее звали Евгения Павловна. Красивая тридцатилетняя брюнетка, среднего роста с милым, чуть грустным выражением крупных зеленых глаз. Девочка в первый же день пошла к ней после уроков и попросила дать ей какие-нибудь книги по истории Англии. Учительница не могла ей отказать, видя такой неподдельный интерес к своему предмету, тем более что у нее действительно было несколько таких трудов и произведений. Ее библиотека состояла из тысячи томов, в основном, по истории. Она гордилась своей коллекцией и после того, как десятиклассница, буквально за неделю, прочла первый труд, позволила Ане приходить к себе и менять прочитанное на что-нибудь другое.
Таких книг десятиклассница прочла уже с десяток. Сейчас в сумке девочки лежал очередной серьезный труд, под названием Фаворитизм Английских Королев . Про что там будет, Аня не знала и не пыталась догадываться. Она просто пыталась побыстрее насытиться и приступить к любимому чтению.
Проглотив последний кусок, Анечка захватила с собой старую книгу в коричневом переплете, и направилась в комнату. Удобно устроившись на диване, девушка открыла корешок, и прочла: Фаворитизм Английских Королев , XIV - XIX вв., автор такой-то. Дальше шел список из королев, про которых данная книга рассказывала.
Анька ловко перевернула том и открыла последнюю страницу. Это была дурная привычка - смотреть из скольких страниц состоит книга, но Аня ничего с собой поделать не могла. Ее пальцы перелистывали труд, в предвкушении приятного чтения, но тут произошло нечто. Из центра книги вылетел белый конверт и спланировал прямо под диван. Черт , выругалась про себя Аня и стала опускаться на колени.
В кромешной тьме под диваном конверт не просматривался. Тогда девочка стала нашаривать его ладонью, и, собрав рукавом всю пыль, наконец, извлекла искомое на свет Божий. Это был обыкновенный конверт для авиапочты, но не отправленный, а переданный кому-то. Марки, штампы и печати отсутствовали, а треугольник не был заклеен с самого начала.
Девушка уже решила вложить его обратно в книгу, но, сжав его покрепче, поняла, что там не просто письмо или записка. Конверт был твердым, а его толщина подсказывала, что внутри есть нечто большее, чем бумажный лист. Аня начала бороться с искушением. Вообще-то, смотреть чужие послания отвратительно. Но, Господи, как интересно!
И тут девочка вспомнила, чья это книга. Ее любопытство мгновенно растоптало ее разум. Сама она никогда не получала писем и представления не имела, что в них бывает. Понять, что этот конверт не является банальным поздравлением бабушки с Новым Годом, могла даже такая скромная девочка, как Аня. Этот вывод не добавил ей хороших манер, а наоборот, скинул последние цепи воспитанности. Хотела ли Евгения Павловна поделиться своими тайнами с Анечкой, или нет? Девочку это мало тревожило.
Аня снова села на диван и дрожащими руками стала приоткрывать неизвестность. Первое же касание до внутренностей конверта сомнений не оставило: это были фотографии. Всего их было двенадцать, и все они были черно-белыми, размером где-то 6x9. Но вот, содержание!
Содержание шокировало Анечку по самое не балуйся . На всех двенадцати картинках, в разных позах, но на одном и том же диване, были изображены две очень милые брюнетки лет двадцати. Видимо они были сестрами потому, что были очень похожи. Одежды на них было ровно ноль, а волос на лобках - столько же. Анечка очень гордилась своей золотой растительностью между ног и даже представить не могла, что у взрослых девушек могут быть такие голые пиписьки. Но это еще были цветочки. Ягодками было то, что эти сестрички друг с другом делали. Описать это Анечка не смогла бы и в страшном сне, а одна фотография просто вогнала ее в краску. На этой картинке одна девушка лежала с широко раздвинутыми ногами и с запрокинутой головой, а ее сестра захватила губами половые причиндалы лежащей и оттянула их на добрых пять сантиметров. Анечка аж вздрогнула и прижала руку к груди.
Так она и сидела с фотографиями в руке и моргающими глазами. Ее сексуальный опыт в тот момент был не слишком богат и ограничивался одним подсмотренным моментом в деревне, когда соседка по даче прямо на огороде делала минет (Анечка и слова-то такого не знала) местному пастуху. До конца она так и не досмотрела потому, что ее вырвало. Аня была весьма привлекательной девочкой, но с мальчиками даже не встречалась, решив, что все это впереди, а сейчас нужно закончить школу. Короче говоря, ее сексуальность дремала, и будить ее девочка не собиралась. Толи дело - ее подруга Юлька? Сама собой не представляющая ровным счетом ничего, она была нагловата, развязна и уже не раз пыталась поделиться своими девичьими успехами с единственной подругой. Аня каждый раз отмахивалась, говорила, что ей это не интересно, и, в общем-то, была не далека от истины. Другие девочки из класса Юльку на дух не переносили. Одни - за характер, другие - за невзрачную внешность. Юлька и вправду была не фонтан . Обыкновенная дылда, с широкими коленками, плоскими ягодицами и черными, вечно спутанными волосами. Единственным украшением девушки была совсем не плохая грудь, но на фоне выпирающих ребер крепенькие сиськи смотрелись не очень презентабельно.
Зато, Бог не обидел Юлю похотью. В свои шестнадцать, девушка уже два года яростно занималась онанизмом, а попутно искала контактов с противоположным полом. Достаточно подкованная в теории, Юлька прекрасно знала, что можно сделать с мужским органом, но вот практика! Практика хромала на обе ноги. Знакомые мальчишки сторонились ее, а серенькая внешность не могла привлечь кавалеров со стороны. Пару раз она, по пьяному делу, пыталась воспользоваться беспомощностью партнера на вечеринках, но оба раза неудачно выбирала кандидатов, и все закончилось скандалами с законными пассиями напившихся юнцов. Один раз ей повезло. Но только на половину. Сгорая от безделья на даче у тетки, Юлька однажды застала врасплох какого-то тринадцатилетнего пионера, который, стоя в кустах, мирно справлял малую нужду с приспущенными шортами. Девушка лишь успела схватить его за голую задницу и быстро провела курс молодого бойца, объяснив мальчику, что она с ним сейчас сделает. Подростку такая перспектива очень понравилась, и его мгновенно возбудившийся закрытый членик уже успел несколько раз утонуть во рту у незнакомки. Но тут Юлька совершила роковую ошибку. Ничтоже сумнящеся, девочка решила открыть головку пионерской пиписки. Резкий рывок неопытной руки заставил мальчугана взвизгнуть от боли, и через секунду сконфуженная Юлька наблюдала мелькание босых ног улепетывающего любовника. Она заплакала от обиды и поплелась на сеновал за обычной порцией онанизма.
Ей-то и решила позвонить Анечка. Юлька, наверняка хотя бы расскажет, что она нашла, и чем эти фотомодели там занимаются. Само собой, Аня ни одним словом не собиралась обмолвиться, как к ней попал этот разврат, который еще предстояло как-нибудь незаметно вернуть. Это была проблема.
Набрав номер, Анька пригласила Юльку к себе, но когда та стала отказываться, легко купила ее на то, что даст ей списать тригонометрию. Юлька, раздраженная и уже успевшая задремать после трудного школьного дня (который она продолжила дома дежурным актом мастурбации), нехотя согласилась.
Через десять минут раздался ленивый звонок в дверь. Анька впустила одноклассницу и потащила ее в комнату, едва дождавшись, когда девочка разуется. Удобно усевшись и небрежно закинув ногу на ногу, Юлька со скучающим видом уставилась на взволнованную рожицу подруги, которая и не думала бежать за учебником по тригонометрии. Вместо этого, она вылупилась на Юльку, а потом, густо покраснев, опустила глаза и проблеяла:
- Юль! Мы с тобой подруги?
- Ну, да! А что? - Начало показалось Юле несколько неожиданным.
- А у тебя есть еще подруги? Кроме меня. - Анька прекрасно знала, что таковые отсутствуют, и Юлька расценила этот вопрос, как провокационный. Она покосилась на отличницу.
- Что ты мелешь? Откуда вдруг такая ревность? Я же тебе ничего не говорю, когда ты без меня у Светки в компьютер режешься. - Юлька обиделась.
- Да, нет. Ты не поняла. Мне просто нужно поделиться с тобой одной вещью. И я тебя спрашиваю: если бы тебе было нужно то же самое, ты бы со мной поделилась, или с кем-то еще? - Надежда появилась на покрасневшем лице.
- С тобой, естественно. У меня больше-то нет никого. Ну, не с матерью же?
- Ну, вот и мне больше не с кем. А ты никому не скажешь? - Это был весьма тонкий момент.
Анечка вовсе не была уверена в том, что даже если Юлька пообещает молчать, потом сдержит слово. Но как же хочется поделиться, Боже мой?!
- А кому мне говорить-то? Да и не люблю я особо болтать. Давай, колись, что у тебя?
- Ну, ладно! - Облегченно выдохнула Анька, посчитав, что все формальности соблюдены.
- Ты вот такую штуку когда-нибудь видела? - Чуть подрагивающие пальцы протянули конверт подруге. Юлька схватила его несколько быстрее, чем полагалось бы воспитанной девочке, и тем самым выдала свой неподдельный интерес.
- Ага! Вот оно что! - С первой же фотки Юля поняла, о чем идет речь. Не посмотрев и половины картинок, девочка снова схватила конверт и попыталась найти на нем адресат, но все поля были чистыми. Немного разочарованной Юлька вернулась к созерцанию порнографии. Она не глядела на картинки, бездумно вращая глазами, как Анечка. Юля концентрировала жадный взгляд на самых интересных частях изображенных тел, а затем, просмотрев все подобные элементы, откладывала фотографию в сторону и брала следующую.
Анна не могла понять, что так разглядывает ее подружка. Сама она просмотрела эти фотографии из чистого любопытства, а еще трижды оттого, что никогда раньше такого не видела. Ничего, кроме удивления и странного чувства неизведанного, они у девушки не вызвали и только их несомненная принадлежность к Евгении Павловне заставили ее посоветоваться с подругой. Однако Юлька вела себя очень странно. Она уже закончила первый сеанс просмотра, но, вопреки ожиданиям Анечки, не отложила карточки в сторону, а быстрыми пальцами рассортировала их примерно пополам, по одной ей известному принципу. Одну половину она небрежно бросила рядом, а вторую стала разглядывать вновь, задерживаясь на каждом кадре дольше, чем в первый раз. При этом Юлька немного покраснела и как-то неестественно напряглась. Нога, закинутая с самого начала на другую, вернулась в нормальное положение и прижалась к своей паре. Глаза жадно шарили по глянцевой поверхности фото-произведений, а плечи едва заметно подергивались при каждом переходе от одной карточки к другой.
- Юль, ты что? Что с тобой? - Анечка попыталась вернуть себе немного внимания подруги.
- Со мной? А откуда это у тебя? - Невоспитанная Юля ответила вопросом на вопрос.
- Да, так. Какая разница?
- Ты вообще хоть знаешь, что здесь происходит? - Юлькины пальцы почему-то сжали стопку карточек так, что они немного смялись. Девочка почувствовала это и ослабила хватку.
- Ну, в общем-то, не очень! Это какие-то девушки. Я их не знаю. Я и хотела у тебя спросить.
Ты же сама говорила, что ты уже занималась этим .
- Чем?
- Ну, этим! Как его, сексом!
- А откуда, дорогая, ты знаешь, что они тут занимаются сексом? Я и слова-то такого от тебя не слышала раньше.
- Ну, не такая же я тупая. Они же голые. И все такое. - Лексикон Бивиса и Бат-Хеда не был обычным для Анечки, но сейчас эти слова пришлись как нельзя кстати.
- А тебя в них ничего не удивляет? - Юлька как-то не ловко себя чувствовала. То, что она возбудилась, было обычным делом, но вот то, что она возбудилась от вида двух лесбиянок, несколько беспокоило ее. В отличие от подруги, она знала, что такое бывает, но сама никогда не думала, что чисто женская любовь может ее как-нибудь коснуться, а уж, тем более, возбудить.
- Да меня в них все удивляет. За каким чертом они все это друг с другом делают? И кому пришло в голову все это сфотографировать? - В голосе Анны звучало даже некоторое возмущение.
- Ты что, порнухи никогда не видела? - Настала очередь удивляться Юльке.
- Кого-кого?
- Порнухи. Ну, это когда секс снимают на фото или видео. Слушай, тебе уж вроде шестнадцать. Пора бы взрослеть-то.
Черт. Нужно поскорее от нее отвязаться и бежать домой. Сил уже нет терпеть! - подумала Юлька.
- Это ты называешь взрослеть ? Ладно. Давай сюда, я уберу их на место. - Анька выхватила фотки из рук подружки, собрала остальные на диване и стала впихивать их обратно в конверт. Но неожиданно она заметила, что на одной карточке, на обратной стороне, что-то написано черной ручкой. Она достала надписанную фотку. Это был самый первый кадр, с которого обе девочки начинали просмотр.
- Что там? - Юлька тоже заметила чернила.
- Милая Женечка! - Анька читала вслух. - Жаль, что приходится с тобой расставаться.
Спасибо за все. Вспоминай нас. Это тебе наш маленький подарок. Твои, Света и Лена . - Аня дочитала и подняла глаза.
- Ага! И кто такая Женечка, интересно? - Юлька не обращалась к Анне, а просто высказала мысли вслух.
- Неважно! - Выпалила Анечка и сразу поняла, что проиграла. Юлькин взгляд пригвоздил ее к креслу.
- Так, так! Значит, ты - в курсе! Ну-ка, выкладывай!
- Не буду! Не твое это дело.
- Ах, так? Ну и какого дьявола ты меня спрашивала, подруга я тебе или нет. Ты-то сама мне подруга? А еще говорила поделиться не с кем, поделиться не с кем . Все, пока. - Юлька встала и направилась к двери. Рука Анечки перехватила ее за водолазку и развернула к себе.
- Ну, ладно, Юлечка. Ну, не уходи. Мне и так плохо.
- Да что тебе плохо-то? Может, это ты и есть - та Женечка?
- Дура, нет! Ладно. Я тебе все расскажу, только никому, ладно?
- Опять запела. - Юльке и вправду надоели Анькины причитания. - Да не скажу я, не скажу!
- Понимаешь, эти фотки вот отсюда. - Анькин палец показал на книгу, как на сатану. -
Конверт из книги вывалился. Господи, лучше б я ее не брала!
Юлька взяла книгу, повертела ее в руках и опустила на место. Потом хитро улыбнулась, снова взяла книгу и стала листать первые и последние страницы, но ни дарственных надписей, ни библиотечных штампов не оказалось. Разочарованная Юлька снова бросила томик на диван. Странно, но она почувствовала, что возбуждение спало. Ей больше не хотелось домой, и ее крупный клитор больше не беспокоил свою хозяйку. Пожав плечами, девушка опять сосредоточилась на подруге.
- Да что ты волнуешься? Откуда книга?
- Ты название-то прочти еще раз. А потом угадай с одного раза.
Юлька так и сделала. Ее глаза пробежались по переплету, и как только она дочитала до конца, догадка чуть не свалила ее с ног.
- Ах, вот оно, что! Черт побери! Это же твоя болезнь на доброй старой Англии. И книга,
конечно, ох, блин!!! - Юлька аж развела руки от неожиданности.
- Вот, вот! И я - про то же!
- Значит, Евгения Павловна у нас розовенькая. Круто!
- Какая она?
- Розовенькая. То есть - лесбиянка. - Пояснила опытная подруга.
- Кто, кто?
- Лесбиянка! Слушай, мать. Ну, ты уж совсем даешь. Слова лесбиянка не знаешь? -
Вопросы Анечки валили Юлю наповал. Она знала, что Анька - синий чулок , но не настолько же.
- Не знаю, хотя , кажется, я слышала что-то, - Анька лихо соврала, и тут же поняла, что зря это сделала, - кажется, это какие-то
- Ну, ну! И кто же? - Злорадствовала Юлька.
- Э-э-э!
- Ладно, не мучайся. Когда женщина спит с женщиной, это называется лесбос. А те, кто им занимаются - лесбиянки. Поняла?
- А зачем они этим занимаются?
- Ну, как же. Это приятно. Секс, это самый большой кайф. - И вправду, Юлька вспомнила про фотографии. Потом про то, что только сейчас готова была запустить руку в трусы и этим спровоцировала новое возбуждение. Нежный ручеек желания снова зажурчал в юном влагалище.
- Ты-то откуда знаешь? - Аня уже сама забыла про все на свете. Она тоже вспомнила довольные рожицы сестер на карточках, и теперь готова была затерзать подругу вопросами. - Ах, да, ты же занималась этим!
- Ну, да! - До Юльки поздновато дошло, что теперь проиграла она сама. Теперь придется что-то рассказывать. Но, что? Юля стала перебирать в мыслях, что она могла бы рассказать, и ее клитор тут же отреагировал на пикантные моменты, всплывшие в сознании.
Аня смотрела на подругу и пыталась понять, что творится с Юлькой. Одноклассница блуждала взглядом по комнате, ерзала бедрами по краю дивана, а ее руки схватились за колени. Затем Юлька, как-то неестественно расслабилась, откинувшись на спинку дивана, и зачем-то засунула правую руку в карман джинсов. Левая нога легла на правую. Анна решила продолжить разговор:
- И с кем же ты занималась этим?
- Я-то? Да, собственно, ни с кем. - Первая капля девичьих сливок уже впиталась в трусики.
Рука, засунутая в карман и сжавшая край лобка, лишь на несколько секунд облегчила положение, а потом похоть вернулась с удвоенной силой. Теперь Юлька молила Бога, чтобы не утратить самоконтроль.
- Как это - ни с кем? - Аня удивлялась все больше и больше.
- Сама с собой! - Выпалила Юлька, и вдруг вскочила и заметалась, как узник в камере смертников. Затем она, отчаянно жестикулируя, повернулась к подруге и пьяным голосом, подвывая гласные, заговорила. - Если ты поклянешься никому не рассказывать, я покажу тебе, как я это делаю.
- Клянусь! - Намного быстрее, чем требовалось, протараторила Анечка.
- Ладно. - Прошептала Юля.
Конечно, девушке не легко было признаться подруге в том, что она занимается онанизмом. Но, во-первых, Анька и сама не знала, что это такое. Во-вторых, ей этого действительно некому рассказать, а в-третьих, Юлька очень отчетливо поняла, что теперь до дому ей не дойти. Никогда. И если бы она сейчас вышла из квартиры, то ей пришлось бы дрочить на лестничной площадке, или умереть. Такого дикого возбуждения Юлечка не испытывала никогда, скорее всего из-за того, что она всегда по первому требованию организма запускала ручки под юбку, а теперь уже пятнадцать минут мучалась истомой. Ее голова закружилась, словно барабан стиральной машинки, а вязкая жирная сгущенка выползала из вагины и топила трусики в своих волнах.
Теперь она решилась. Последний раз взглянув на вылупившуюся подругу, Юлька схватила ладонью промежность прямо через джинсы и сильно сжала. Это дало двухсекундное облегчение, которое девочка рационально использовала, расстегнув молнию и стащив брюки вместе с трусами прямо до щиколоток. Стягивать до конца довольно узкие джинсы было уже некогда. К горлу подкатил ком. Девочка упала спиной на диван и задрала вверх ножки. Белые трусики забавно затрепыхались на фоне темно-синих джинсов, в то время как сочащееся влагалище было атаковано средним пальцем правой руки. Он полностью погрузился в жадную пучину и стал работать со скоростью трудолюбивого дятла, в то время как ладонь левой руки ласкала грудь прямо через водолазку. Лицо, облепленное волосами, не управляло ни одним мускулом. Рот приоткрылся, глаза почти полностью заволокло веками, а верхняя губа, в какой-то странной судороге, обнажила передние зубки. К среднему пальцу добавился указательный. Они оба были полностью погружены внутрь, но все еще пытались продавить лобок и залезть еще глубже.
Анечка могла лишь гадать, что там происходит внутри, но она отчетливо поняла, как сейчас ее единственной подруге хорошо и здорово. Ее рука тоже потянулась к собственной промежности, но, не пройдя и половины пути, была отдернута пуритански настроенной хозяйкой. Юлька в этот момент перешла к следующей фазе. Она теперь медленно и до конца вынимала пальцы из дырочки, а затем втыкала их обратно. При этом Анна могла видеть, как напрягаются бедра подруги, когда пальцы достигали невидимой финишной черты где-то там глубоко. Ее рука снова дернулась по направлению к юбке. На этот раз ей удалось совершить путешествие почти полностью, но все же, снова Аня спохватилась и отдернула руку, не доведя ее до лобка каких-нибудь трех сантиметров. Юлька начала стонать. Вторая ладонь позабыла о груди и теперь обнимала попку снизу. Капелька влаги вытекла из обрабатываемой писечки и теперь была уже на середине пути между двумя похотливыми дырочками. Аня отчетливо видела, как указательный палец ладони, только что обнимавший ягодицу, поймал эту каплю и помог ей добраться до ануса. В этот момент пальцы, трудившиеся над влагалищем, полностью оказались на свободе, но быстро нырнули обратно, а вместе с ними в узенькое колечко попки юркнула верхняя фаланга указательного пальца другой руки. Юлька изогнулась. Повалившись на бок, она набрала в легкие воздуха, и когда задействованные пальцы обеих рук снова оказались внутри, дико заорала: А-а-а-а-а! . Воздух кончился, но пальцы не остановились, и следующий выдох сопроводился уже скорее рычанием: Ур-р-р! Ар-р-р! . Анечка хотела, было сказать подруге, чтобы та не орала, но почему-то поняла, что ее просто проигнорируют. Сейчас Аня своим видом очень сильно напоминала учителя математики из Электроника , которому Сыроежкин только что доказал теорему Пифагора двадцатью способами. Ее челюсть давно отвалилась, а левая рука, по-ленински, была протянута вперед с немым вопросом: Юля, что это? .
А Юля, тем временем, кончала и кончала. Никогда еще мастурбация не приносила ей такого кайфа. Обычно оргазм приходил к ней, как водопад, который, окатив ее один раз, быстренько заканчивался. Но сейчас это был не водопад, а водоворот. Ее кидало из стороны в сторону. Пальцев Юлька давно не чувствовала. Ощущения остались только внутри. Сама того не зная, она стала перетирать нежную стенку между влагалищем и прямой кишкой, защемив при этом какую-то очень сладкую и желанную жилку. Катая ее между пальцами, Юля все ждала, когда же перестанет так трясти, но оргазм только усиливался. Водоворот уносил ее в рай, и лишь достигнув его, Юлька смогла бы перестать спускать.
Целых три минуты понадобилось девушке, чтобы выбраться из этих витков. Расслабившись, девушка решила вынуть пальцы из своих мокрых дырочек, но не могла пошевелить даже одной фалангой. В висках звенела дюжина будильников, а остекленевшие глаза, едва приоткрытые, не видели даже коричневого покрывала.
Анечке понадобилась масса время для осознания всего, что она увидела. Наконец, кивнув головой, она вернула в нормальное положение вылупившиеся глаза и потянулась рукой к обнаженной, распластавшейся попкой вверх, подружке, на щиколотках которой все еще оставались перекрученные джинсы. Второй рукой девочка хотела поправить волосы, но с ужасом поняла, что ее рука находится ни в каком другом месте, кроме как у себя под юбкой в собственных трусах. Как от гремучей змеи, Аня отдернула руку от срамного места. Этой предательнице-руке с третьей попытки все же удалось воспользоваться моментом и проникнуть к своей грязной цели. Аня бросила быстрый взгляд на потухшую Юльку, не видела ли она резкого движения, но быстро осознала, что, во-первых, Юля сейчас не видит ничего, а, во-вторых, она сама только что такое творила! Такое, что
А, собственно, что? Аня присела на диван рядом с обкончавшимся телом и положила руку на плечо онанистки.
- Юль? Юля-а-а? Не молчи, пожалуйста. Ты меня пугаешь. Тебе плохо? - Ладонь чуть теребила плечо.
- О-о-ох! - Проскрипела Юлька, высвобождая одну руку из-под живота.
- Юля! - Вторая рука пошла в дело. Теперь Аня просто трясла подружку за локти.
- А-а-а-ань-я-я-а-а-а! - В такт тряске пролепетала брюнетка. - Отстань, а? Дай полежать две минуты. Я потом все объясню.
- Ладно. Лежи.
Анечка решила использовать время для обдумывания ситуации. Итак, она видела, как ее единственная подруга нещадно отдрачила свои прелести, заставив этим засунуть свою собственную руку к себе между ног. И что ей там понадобилось?
Аня поднялась и пошла на кухню. Поставив чайник, девочка бросила по ложке кофе в бокалы и стала ждать, когда температура воды достигнет ста градусов. Мысли в голове дрались между собой, и победу одержала самая стойкая: Она делала секс. И ей было хорошо! Очень!
Анечка оглянулась, как будто кто-то мог за ней подсматривать. На самом деле, никого вокруг не оказалось, и девочка опустилась на табурет, который так и стоял рядом со стеной. Со скоростью ленивца, ее руки стали приподнимать край юбки, обнажая аппетитные, цвета слоновой кости, ляжки, пока взгляду девочки не предстала голубая ткань простых хлопчатобумажных трусиков. Чуть раздвинув ноги, Аня прямо через трусы стала водить пальцем по всей промежности. Ничего особенного! Просто прикосновения.
Девочка двинулась дальше. Трусики были отодвинуты, и теперь палец стал приоткрывать новые континенты желания. Он пробежался по паху, но ощущения не показались такими уж приятными, и осмелевший путешественник стал стремиться к более центральной позиции.
У Анечки губки между ног были совсем небольшие. То же самое можно было сказать и о клиторе. Если бы кто-нибудь смог сейчас нахально подглядывать за девочкой, он бы увидел указательный пальчик, прогуливающийся по розовому девственному стручку из двух длинненьких, но очень тонких лепестков, над которыми чуть нависал впервые в жизни возбужденный клитор, величиной с небольшую горошину. Анечка смелела. Ей было приятно, и она даже не заметила, как намокла. Губы были не особенно отзывчивыми, но вот эта самая штучка, которую девушка на фотографии оттягивала у своей сестры
Аня вздрагивала при каждом прикосновении к этой пуговке. Она уже растерла влагу по всем половым игрушкам, и теперь старалась покрепче прижимать клитор, при каждом возвращении пальца. Глаза давно были плотно закрыты. Пальчик вообще перестал отрываться от маленького хохолка, и все давил и давил. Девочка еле удерживалась, чтобы не закричать, но тут злую шутку с Анечкой сыграла предательская смазка. Девочка и не знала даже, откуда она взялась, но эта противная водичка в достаточном количестве попала и на упругую ягодку клитора. Одно неудачное движение - палец поскользнулся, потерял равновесие и со всей силы грохнулся прямо во взмокшее непорочное влагалище, увлекая за собой серебряное колечко. Анечка перепугалась и стала вызволять недотепу из беды, но колечко на второй фаланге зацепилось за что-то настолько приятное, что поясница десятиклассницы выгнулась, а томное тепло, образовавшееся внутри, со скоростью космического корабля пронеслось по телу и ударило девственницу в мозг ее первым в жизни оргазмом. Коленки оторвались от пола и прижались к груди. От судороги палец, подаривший Анечке ее первый экстаз, выдернулся из счастливой писечки, а девочка, едва верившая в то, что подобное можно пережить, распрямила спину и со всей силы ударилась затылком о стену.
И тут засвистел чайник!
С трудом передвигая конечностями, Анечка разлила по чашкам кипяток и двинулась в комнату - спасать Юльку (да, и себя тоже) от послеоргазменной жажды. Юлька успела переменить позу. Теперь она лежала на боку, подогнув одно колено к себе и сложив ладошки под щечкой. Джинсы так и болтались внизу тощих ног, и поэтому голенькая попка принимала солнечные ванны из грязного после зимы окна. Девочка не спала, а просто отдыхала. На вошедшую Анечку подруга поначалу не обратила никакого внимания, бросив на нее лишь мимолетный взгляд. Уже готовая отвернуться, Юлька вдруг вскочила, как ошпаренная. Анна не стала гадать, что так сильно взволновало одноклассницу, решив возложить ответственность за такое поведение на чашку дымящегося кофе. Но когда Юля рассеянно взяла чашку, но взгляд ее остался на месте, где-то поверх протянутой руки, Анечка засомневалась в своем выводе. Проследив направление взгляда Юльки, Аня остановила глаза на себе самой и с ужасом увидела, что ее юбка так и осталась висеть на ее талии. После всего пережитого, девочка просто забыла поправить ее.
Готовая к самому худшему, Аня чуть наклонилась и посмотрела на трусы. Слава Богу, они были на месте - толи полоска каким-то образом сама вернулась в нормальное положение, толи Анечка машинально прикрыла ими обласканное место, когда вставала.
Девочка изобразила на своем лице глупую улыбку и стала лепетать какую-то чушь про то, что когда она была в туалете, закипел чайник, а она не успела оправиться как следует, а потом забыла. Юлька внимательно слушала, но веселые чертенята уже играли в ее глазах похотливым огнем. Она все поняла и теперь лишь стерегла момент, когда недотрога Анька запнется, чтобы сказать ей все, что она об этом думает. Ее сердце ликовало - Анька тоже стала дрочить. Наконец-то!
Анечка, тем временем, выдохлась и решила сделать глоток напитка. Ее губы еще не успели прикоснуться к обжигающей поверхности коричневого растворимого пойла, а Юлька уже вздохнула и очень противным въедливым голоском произнесла:
- Слышь, Ань! Оправдываются-то только виноватые!
- Что ты имеешь ввиду? - Анечка изо всех сил пыталась казаться безразличной, но ее подвело лицо. Словно залитые томатным соком, щеки девушки зарделись, а затем краска довершила свое подлое дело на подбородке и висках.
- Я имею ввиду то, что ты, моя девочка, так сильно возбудилась от меня, что пошла и впервые в жизни потрогала себе письку. И судя по состоянию твоих одежд, тебе так нетерпелось, что ты еле успела добежать до кухни. Я еще удивляюсь, как ты смогла управиться с чайником?
- Я я не !
- Да успокойся, ты! Все нормально. Лучше расскажи, ты хоть кончила?
- Ка-а-ажется, д-да! - Продолжать скрывать что-то не имело смысла. Кроме того, Анечка уже чувствовала себя лучше, чем сразу после "этого". Она вспомнила, что Юлька, собственно, занималась при ней тем же самым.
- Ну, теперь ты понимаешь, что девушки на фотографиях делали? - Юлька стала натягивать джинсы.
- Понимаю, но зачем они друг с другом? Надо же с мужчинами. Странно все это.
- Я ж тебе говорила, что есть женщины, которым нравится именно с женщинами.
- Да, как же такое может нравиться, если мужчины есть? - В Анечке заговорили все прочитанные в детстве книжки Дюма и Бусенара.
- Вот этого я уже и сама, честно говоря, не знаю. - Юлька задумалась над вопросом подруги.
Действительно, а что им надо-то?! Если уж не с мужиком, так тогда просто подрачить можно.
- Нет, ну это же просто странно. Ты же видела, что они там творят. А зачем она ее пипиську ртом трогала? Противно же, Господи! - Аня в сердцах протянула ладонь к подруге, как бы ища поддержку своим словам.
- А вот это ты - зря! Знаешь, какой это кайф, когда писю лижут? Женщины от этого просто тащатся! Я вот об этом, знаешь как, мечтаю? - Юлька вложила тонну уверенности в последнюю фразу.
- Ну, когда тебе лижут, это может еще и ничего, а вот самой ! - Плечи Анечки передернулись.
- Ну, а у мужиков-то тебе все равно сосать придется, дорогая!
- То есть, как это? - Вот это был удар. Уподобиться этой грязной соседке по даче, которая эту гадость прямо в рот?! Фу-у-у !!! Анечку передернуло еще раз, только сильнее.
- Как, как? Да, вот так! Берешь и сосешь. Я уже пробовала. - Юлька не стала добавлять, что пробовала только у маленького мальчика. - Мне понравилось. Классно!
- Юль, ты что, бредишь?
- Сама ты бредишь! Ты что думаешь? Подъехал д'Артаньян к Констанции, поцеловал ее и тем был счастлив? Родная, так не бывает! Секс, это нечто большее, чем поцелуй.
- Да это-то я знаю. Но его же нужно туда засовывать. - Глаза Анечки показали на Юлькину промежность. - А в рот-то зачем?
- За тем, что приятно. Способствует возбуждению. Оральные ласки всегда должны сопровождать игры влюбленных! - Как диктор на радио, отчеканила Юлька. - Эх, вот если бы мне кто-нибудь полизал
Анька расценила эти слова, как намек, и в комнате повисла зловещая пауза. Анечка отвернулась и болтала ногой в воздухе. Юлька смотрела в пол и снова попыталась представить, как ей было бы хорошо, если бы кто-нибудь
Таким образом девочки принципиально не замечали друг друга. Анечка думала о том, что сегодня произошло, и какие еще гадости можно делать во время секса. Девушка вспомнила, как она дотронулась до своей промежности. Как ей стало приятно после, и как она просунула пальчик внутрь. Затем она вспомнила юлькино лицо на диване и ее мокрую письку с двумя пальцами внутри. Как она извивалась и стонала. И тут перед ее глазами очень отчетливо встала сцена соседки, отсасывающей у пастуха.
Аня вздохнула и вдруг почувствовала что-то странное. Какой-то незнакомый, но очень ласковый зверек пробирался по ее коже куда-то вниз. Он щекотал животик и бугорок лобка. Насытившись их мягкостью, хищник проскользнул под резинку трусов и теперь маленькими коготками цеплял волосики вокруг клитора и губок. Лицо Ани вытянулось. Девочка резко соединила ноги и, когда полоска трусиков соприкоснулась с ляжками, десятиклассница поняла, что насквозь промокла. Вот, черт!
Глаза воровато заметались, выискивая в пространстве что-нибудь спасительное, но вместо этого уперлись в Юльку. Та уже смотрела в сторону подруги и кажется начинала что-то подозревать. Если бы Аня тогда поняла, что пришло в голову ее однокласснице, она бы сразу заперлась в туалете. Но она не поняла
Коварная Юлька тоже была сильно возбуждена. Мысль о том, что ее когда-нибудь, кто-нибудь, где-нибудь будет лизать между ног никогда не оставляла ее равнодушной. Она готова была сама отсосать сотню грязных мужских членов, лишь бы потом кто-нибудь из них побаловал ее. Ну, хоть одну минуточку! Теперь у нее из головы не выходила фотография из конверта, на которой девушка откровенно отдавалась ротику своей сестры, а той это все, видимо, нравилось не меньше.
Переливая все эти сексуальные мысли из пустого в порожнее, Юлька все больше текла. Отчаянно хотелось поласкать себя, погладить. Тут-то Юлька и увидела, что твориться с Анечкой и подумала: "Эх, была - не была!"
Очень жалобным голосом голодного котенка, Юлька начала плести свои чары:
- Анька! Ты на меня не обиделась?
- Да, нет. Зачем?
- Ну, не знаю. Ань, слышь, Ань! Мне опять так кончить хочется. Очень!
- Ну, и что? - "Как будто мне не хочется", подумала девочка.
- Ань! Я, кажется, знаю, почему та девушка целует у другой писю.
- Откуда? - При слове "пися", Анечка вздрогнула.
- Да, ни откуда. Просто я так думаю. - Юльку уже трясло. Клитор превратился в огромный конденсатор, готовый в секунду отдать все триста восемьдесят вольт.
- А я так думаю, что она просто попросила ее.
- Ничего подобного! Просто этой девушке самой нравится у других лизать.
- Юль! Перестань, пожалуйста. - Анька вспотела. Ее бедра, помимо ее воли, сами стали тереться о кресло.
- Ань! Ну, слушай. Тебе же тоже хочется. Я же вижу. Давай кончим еще раз, а?
- Да, р-ради Бога! Кончай. Я тебе что - зап-прещаю? - Вообще-то Анечка никогда не заикалась.
- Я хочу вместе с тобой. Ты же видела как я трогала свою. А я не видела. Покажи, пожалуйста. Ну, покажи! - С этими словами гордая и всегда уверенная в себе Юлька повалилась на колени и положила ладони на руку Ани, которая лежала у нее на ноге. Анька этого явно не ожидала. Прикосновения к руке неожиданно показались приятными. Заглянув в глаза подруги, Анна поняла, что Юлька сейчас заплачет. Анька сама не была плаксой, а уж смотреть на то, как плачут другие, терпеть не могла. К тому же, раз попробовавшее пальчик влагалище, уже давно требовало немедленного наполнения и ласки. Юлька все еще продолжала шептать "Ну, пожалуйста, ну, покажи", а Аня уже приподняла бедра и во второй раз за сегодняшний, явно счастливый, день, стала натягивать на талию черную юбку.
Юлька была счастлива. Она победила. Впервые в жизни она смогла соблазнить кого-то на что-то сексуальное. От волнения она даже забыла про свою бедную писю и теперь пожирала глазами лоно подруги. Анька потихоньку стала стягивать трусики. Никакое дикое возбуждение не могло помочь девочке совсем не стесняться. Поэтому она, уже полностью оголив свой задик, теперь сидела со сжатыми ножками очень напоминая первоклашку на горшке. Ее глаза виновато смотрели на Юльку, а из трегольника промежности и ляжек скромно выглядывала полоска светло-желтых волосиков. Юльке ее подруга показалась прекрасной. Стройные ножки плавно переходили в ладные бедра, округлость которых резко спадала в тонкую талию, не оставляя даже намека на обычно выпирающие у всех девушек-подростков кости. Чистота и невинность всего вида Анечки заводили Юльку до поросячьего визга. Девушка снова потянулась руками к подруге. Ее ладони, чуть касаясь кожи, провели по внешним сторонам бедер, и Анька от этого дернулась так сильно, что даже испугала подругу. Та оторвала руки, а Анечка, немного придя в себя, стала раздвигать ножки.
Боже, что это была за киска!!! С первого взгляда Юлька поняла, что хочет смотреть только туда. Маленькая, аккуратненькая, розовенькая, с блестящими от похотливой влаги, губками писька Анечки манила ее к себе. Ни от одной, даже от самой откровенной, фотографии Юлька не испытывала такого. Но ведь это была не фотография. Теперь Юлька знала, почему та девушка брала в ротик у сестры. Именно, знала, а не думала!
В это время Анечка начала обласкивать свое сокровище. У Юльки закружилась голова. Она схватилась рукой за коленку подружки, и словно в бреду, услышала обидчивый голос Анечки:
- Ну, что же ты? Обещала вместе. Так не честно!
- Сейчас, лапочка, сейчас! - Юлька и подумать уже не могла о том, что обращение "лапочка" могло показаться Ане подозрительным. Она не думала ни о чем, кроме как о том, чтобы как можно скорее схватить губами ее сладость и сосать, сосать, сосать
Тем не менее, Юлька вняла просьбе подруги и стала медленно раздеваться. Теперь она полностью стянула джинсы с трусами, затем водолазку, и ловко, одним движением, отстегнула и сдернула лифчик. Ей очень хотелось, чтобы подруга полюбовалась на нее. Анечка, действительно, непрерывно орудуя пальчиком в вагине, во все глаза смотрела на обнаженную Юльку. Она уже задыхалась, и в промежутках между глотками воздуха выдавливала из себя:
- Потрогай! Потрогай себя, Юля! Ну, поласкай! - Анька собиралась вот-вот спустить.
Последний необходимый шаг был оставлен на потом, когда ладошка Юлечки ляжет на ее пиписку. Девочка, сама не зная почему, очень хотела этого. Юля не стала мучить малышку, и ее пальцы в один миг оказались в мокрой пещерке. Забравшись в самую глубь, буравчики сделали резкий разворот на девяносто градусов, и сильный, неожиданно быстрый оргазм, повалил Юлю прямо на пол. Завалившись на спину, Юлька утратила возможность наслаждаться видом манящей промежности, но только оргазм стал ослабевать, как она уже приподняла голову, и снова сфокусировалась на Анькиной промежности.
Анечка, тем временем, кончала второй раз в жизни. Она не стала (или не успела) засовывать пальчик с колечком внутрь, а прибегла к другой, более изощренной тактике. Ее указательный и средний пальчики правой руки защемили малюсенький клитор, который стал похож на раздавленную чернику, а левая рука делегировала в промежность один палец, который ноготком раздражал то самое место, за которое при первом оргазме зацепилось колечко. Девочка добилась своего - оргазм был сокрушительный! Мастурбировать на кресле оказалось намного более удобным, чем на табурете - девочка могла расслабить все не нужные мышцы, зато все эрогенные зоны (про которые Анечка успела узнать) были при деле. Томившаяся глубоко внутри сексуальность, наконец, выплеснулась и теперь уже полностью завладела Анечкой. Как только Юлька воткнула в себя пальцы, Аня перестала сдерживаться. Как и в первый раз, колени тут же взлетели вверх. Ай! - во всю глотку крикнула Аня и стала перетирать клитор между пальцами. Вход во влагалище, и без того совсем мокрый, покрылся взбитыми сливками, которые мелко пенились под подушечкой ласкового пальца. Разрывные пули оргазма понеслись от внешних половых органов внутрь к матке, и в таком состоянии Аня, неистово выдрачивая писю и в такт пальцам, работая бедрами, пребывала уже минуту. Этот экстаз даже не собирался ослабевать. Девочка хотела посмотреть вниз, на свою бедную дырочку, но она просто не могла пошевелить головой, так же как не могла остановить свои пальцы, и невидящими глазами все еще пялилась на Юльку с раздвинутыми ногами и обспусканной писькой. Пошла вторая минута - пальцы не останавливались. Первые, наиболее шустрые капли смазки уже стекли на бархатную накидку под попкой. Лицо совсем покраснело, и девочка не чувствовала уже ничего, кроме своей девственной писечки. Теперь Анечка работала в режиме: вдох - начало оргазма, выдох - конец. Таких кульминаций она пережила уже толи пятьдесят, толи тысячу. Она не смогла бы сказать точно. Глотая воздух огромными порциями, Анечка никак не могла выползти из этих витков. Впрочем, не особо и старалась.
Юлька даже немного испугалась за подругу. Ее взгляд безуспешно искал на теле Анечки признаки окончания экстаза. Ну, бывает, конечно, когда очень хочется, но чтобы вот так! Сама Юлька спустила очень хорошо, собрала языком с ладошки свои соки, и теперь ждала окончания игры одноклассницы. Но Анечка все продолжала и продолжала.
Юлька вспомнила, как ей захотелось вылизать Анечку между ног. Ее взгляд стал опускаться на промежность подруги, чтобы вспомнить, что ей там уж так понравилось? Посмотрев на писю подруги секунд пять, Юльке снова пришлось признаться самой себе, что теперь ей хочется этого еще больше. Измученная и измазанная липкими выделениями писюлька звала Юлькин язык к себе. Девочка никак не могла объяснить этого, но факт остался фактом: Юлька безумно хотела взять у Анечки в рот! Взять и не отпускать!
Анька начала потихоньку затихать. Природа сделала свое дело и дала об этом знать усталостью перенапряженных пальцев. Они заныли, и почти сразу же бедра словно налились свинцом. Анечка сделала ими последнюю фрикцию и полностью расслабилась. Глаза закрылись. Мокрые пальцы, отпуская промежность, погладили кожу на ляжках, а все тело растеклось по мягкому креслу. Оргазмы кончились, сменяясь здоровым счастливым сном.
Анечке снилось, что ей снова семь лет. Мама еще жива, и они идут втроем с папой по какому-то парку. У нее в руках ее любимая мягкая игрушка - черный плюшевый медвежонок. Анечка ест мороженое и, украдкой от болтающих между собой родителей, кормит мишку сливочным лакомством. Пальцы Анечки и рот мишки измазаны, и тогда она садиться на скамейку, и начинает передничком, подражая маме, вытирать игрушечную пасть. Мишка очень доволен - ему досталось много сладкого, и он от удовольствия высовывает язык. Он такой красный и шершавый. Но тут мама оборачивается, и чтобы не попасть впросак, Анечка прячет игрушку с измазанным ртом прямо под передничек. Мордочка мишки упирается прямо в низ животика. Мама улыбается и садится рядом, а папа, стоя с другой стороны, наигранно строго спрашивает: Ну, что? Опять с Михаилом мороженым поделилась? Ай-яй-яй! Ну-ка, покажи, сколько он съел? Анечка пытается достать друга из-под передничка, но тот явно боится, что его накажут, и не хочет вылезать. Он хватается зубами за трусики девочки, и Анечка чувствует, что они намокают от слюны мишки. Аня решительно хватает его за голову и начинает тянуть за волосы. Но они вдруг вырастают, становятся скользкими и прямыми, а плюшевый язык пытается слизать последние капли мороженого, оставшегося на трусиках. Анечка из последних сил дергает мишку за шевелюру и просыпается:
- Ой! Ты что? Больно?! - Визжит на всю квартиру Юлька, пытаясь освободить свои крашенные патлы из цепких пальцев подружки. - Тебе что - не понравилось?
Юлька не дожидается ответа и снова засовывает свой шершавый язык между розовых губок подруги. Она решительно доказывает Анечке, что это совсем не противно, а очень даже здорово! Это ее последний шанс. Если сейчас Анька оттолкнет ее, то это будет полный конец. И этому ощущению, и даже дружбе.
Анька, еще не совсем проснувшись, пытается понять, что происходит. Ее пися совсем мокрая и по ней туда-сюда шастает Юлькин язычок. У Юльки закрыты глаза, а ее руки обнимают Анечку за бедра. Какой-то туман перед глазами застилает все остальное вокруг. Мозг начинает выдергивать отрывки из сегодняшнего дня. Самый отчетливый кадр всплывает чуть после и сразу приносит с собой его сопровождающие ощущения: колечко зацепилось за самый краешек дырочки. Анька мысленно находит эту точку внутри себя. Совсем рядом с ней, девочка чувствует Юлькин горячий язык. О, Господи! Что она делает? - думает Аня и делает первое движение, чтобы оттолкнуть подругу. Но тут
Юлька не знала, что еще она может сделать и, скорее от отчаяния, решилась на последний шаг. Ее язык ворвался внутрь влагалища и начал сверлить крупными оборотами вход в желанную норку. Действительность превосходит все ожидания. Анечка дергается руками к голове сосущей девочки, потом вскидывает их вверх и с криком А-а-а! , выплескивает на кончик Юлькиного языка хорошую порцию теплых и потрясающе вкусных кисловатых выделений.
Сама Аня так и не поняла, что же произошло. Три ступени кайфа познала она за один день, и каждый раз ее удивлению не было предела. Сначала - пальчик с кольцом. Оргазм! Потом ноготок. Снова оргазм, в пять раз сильнее! Теперь язык Господи! Она этого не выдержит. Он опять превзошел предыдущий. Он сминает и разрезает ее. Скручивает и связывает. Накидывает гипс на все тело. А-а-а! . Промежность взрывается, и девочка теряет сознание.
Когда она приходит в себя, то видит Юльку, ласково целующую ее в плечи и гладящую по щекам. Девочка что-то лопочет, и Юлька реагирует на это потрясающей улыбкой.
- Теперь все будет хорошо! - Говорит она и уж совсем неожиданно добавляет, - Я люблю тебя!
Так начались три недели рая.
В разных школах есть разные мнения. Кто-то терпеть не может физику, а кто-то обожает русский язык. Кого-то трясет от ненависти к учителю пения, а кто-то согласен часами слушать зоологичку. Огромные группы школьников в одной школе стройными рядами прогуливают географию, а в соседней на тот же предмет приходят за десять минут до начала. В одной и той же школе пятиклассники трепещут перед вызовом к завучу потому, что боятся ее, зато десятиклассники ходят к ней, как на праздник, потому, что она не носит бюльсгалтер. Всех девочек тошнит при одном упоминании о пирожках с мясом из школьного буфета, зато мальчики, от мала до велика, готовы поглощать их центнерами. Но есть одна вещь, которую в любой школе любой ее посетитель, будь он первоклассником-двоечником или директором с двадцатилетним стажем, боготворит и ненавидит одинаково.
Вещь эта называется звонок . Великий, сокрушающий, не признающий стен и авторитетов! Он может быть страшным набатом, ведущим на эшафот, за которым мрак, кошмар, ужас и контрольная по алгебре. Но он может быть и спасительной трелью, протягивающей Божественную руку помощи всем, кто увяз в страшной трясине устного ответа у доски. Какое наслаждение услышать его ровно через секунду после того, как строгая математичка назвала твою фамилию, желая подчеркнуть этим свои самые грязные намерения в отношении твоего не сделанного домашнего задания. Какое горе, когда звонок врывается в твои уши вместе с уведомлением твоими же товарищами, что эта сволочь - химичка - обещала обязательно спросить тебя на следующем уроке, потому, что предыдущий ты прогулял.
Но, самое ужасное, это то, что звонок владеет временем. Он управляет им, порабощает его. Всю короткую паузу перемен он пробегает, как спринтер на олимпийских играх. Во время урока же он всей своей массой буквально виснет на минутной стрелке и не дает ей продвигаться вперед.
Сейчас Евгения Павловна ненавидела звонок всей душой. Шла шестнадцатая минута предпоследнего урока истории в четвертом В . Оставался еще девятый А , и тогда - домой! Только бы дотерпеть!
Сегодняшнее утро стало самым ужасным за последние годы. Была нарушена самая приятная часть любого начала дня. Проклятый будильник, в кои-то веки, сломался, и вместо половины седьмого Евгения Павловна встала без двадцати восемь
