38 слушали 0 копий [+ в свой плеер]

"...когда я пою эту песню, все плачут"

 С этими словами она поймала шаль и стала смотреть, кому бы ее отдать.
Не прошло и минуты, как из чащи стремительно выбежала Белая Королева,
широко раскинув руки, словно в полете. Алиса с улыбкой пошла ей
навстречу с шалью в руках.
  - Я так рада, что перехватила ее, - сказала Алиса и накинула шаль
Королеве на плечи.
  Белая Королева только взглянула на нее испуганно и растерянно и
тихонько что-то пробормотала. Похоже было, что она твердит:
  - Бутерброд! Бутерброд!
  Впрочем, разобрать слова было невозможно. Одно было ясно: если ей
хочется побеседовать с Королевой, начинать придется самой. Помолчав, Алиса
робко промолвила:
  - Я уже отчаялась...
  Но Королева не дала ей договорить.
  - От_чая_лась? - повторила она. - Разве ты пьешь чай, а не молоко? Не
знаю, как это можно пить чай! Да еще утром!
  Алисе не хотелось начинать знакомство спором. Она улыбнулась и сказала:
  - Если Ваше Величество скажет мне, когда нужно пить чай, я постараюсь
всегда следовать вашему совету.
  - Детям чай пить совсем не надо! - сказала Королева. - Пусть пьют
молоко! Другое дело - взрослые... Я вот сейчас, к примеру, битых два часа
отчаивалась... с вареньем и сладкими булочками.
  Пожалуй, было бы лучше (так по крайней мере показалось Алисе), если б
она не отчаивалась так долго, а немного причесалась.
  - Все на ней вкривь и вкось! - подумала Алиса, глядя на Королеву. -
Всюду булавки!
  - Разрешите, я поправлю вам шаль, - сказала она вслух. - Она съехала
набок...
  - Не пойму, что с ней такое, - грустно проговорила Королева. - Должно
быть, она не в духе. Я ее где только могла приколола, но ей никак не
угодишь!
  - _Немудрено_, - сказала Алиса, осторожно поправив шаль. - Ведь вы ее
прикололи всю на один бок! А волосы! В каком они виде!
  - Щетка в них запуталась, - сказала Королева со вздохом. - А гребень я
вчера потеряла...
  Алиса осторожно вытащила щетку и, как могла, причесала Королеву.
  - Ну, вот, теперь, пожалуй, лучше, - сказала она, переколов чуть не все
булавки. - Но, знаете, вам нужна горничная.
  - _Тебя_ я взяла бы с удовольствием, - откликнулась Королева. - Два
пенса в неделю и варенье на завтра!
  Алиса рассмеялась.
  - Нет, _я_ в горничные не пойду, - сказала она. - К тому же варенье я
не люблю!
  - Варенье отличное, - настаивала Королева.
  - Спасибо, но _сегодня_ мне, право, не хочется!
  - Сегодня ты бы его все равно _не получила_, даже если б очень
захотела, - ответила Королева. - Правило у меня твердое: варенье на
завтра! И _только_ на завтра!
  - Но ведь завтра когда-нибудь будет _сегодня_!
  - Нет, никогда! Завтра _никогда_ не бывает сегодня! Разве можно
проснуться поутру и сказать: "Ну, вот, сейчас, наконец, завтра"?
  - Ничего не понимаю, - протянула Алиса. - Все это так запутано!
  - Просто ты не привыкла жить в обратную сторону (*35), - добродушно
объяснила Королева. - Поначалу у всех немного кружится голова...
  - В обратную сторону! - повторила Алиса в изумлении. - Никогда такого
не слыхала!
  - Одно хорошо, - продолжала Королева. - Помнишь при этом и прошлое и
будущее!
  - У _меня_ память не такая, - сказала Алиса. - Я не могу вспомнить то,
что еще не случилось.
  - Значит, у тебя память неважная, - заявила Королева.
  - А _вы_ что помните лучше всего? - спросила Алиса, набравшись
храбрости.
  - То, что случится через две недели, - небрежно сказала Королева,
вынимая из кармана пластырь и заклеивая им палец. - Возьмем, к примеру,
Королевского Гонца (*36). Он сейчас в тюрьме, отбывает наказание, а суд
начнется только в будущую среду. Ну, а про преступление он еще и не думал!
  - А если он не совершит преступления? - спросила Алиса.
  - Тем лучше, - сказала Королева и обвязала пластырь на пальце
ленточкой. - Не правда ли?
  _Возражать_ было нечего.
  - Конечно, - согласилась Алиса. - Только за что же его тогда
наказывать?
  - _Тут_ ты ошибаешься, - сказала Королева. - Тебя когда-нибудь
наказывали?
  - Разве что за провинности, - призналась Алиса.
  - И тебе это только пошло на пользу, правда? - произнесла торжествующе
Королева.
  - Да, но ведь меня было _за что_ наказывать! - отвечала Алиса. - А это
большая разница!
  - И все же было бы лучше, если б тебя наказывать было _не за что_!
Гораздо лучше! Да, лучше! Лучше! - ответила Королева. С каждым словом ее
голос звучал все громче и, наконец, поднялся до крика.
  - Здесь что-то не то... - начала Алиса, но тут Королева так завопила,
что она замолчала на полуслове.
  - А-а-а-а! - кричала Королева. - Кровь из пальца! Хлещет кровь!
  При этом она так трясла рукой, словно хотела, чтобы палец вообще
оторвался. Крик ее был пронзительным, словно свисток паровоза; Алиса
зажала уши руками.
  - Что случилось? - спросила она, как только Королева замолчала, чтобы
набрать воздуха в легкие. - Вы укололи палец?
  - _Еще не_ уколола, - сказала Королева, - но сейчас уколю! А-а-а!
  - Когда вы собираетесь сделать это? - спросила Алиса, с трудом
сдерживая смех.
  - Сейчас буду закалывать шаль и уколю, - простонала бедная Королева. -
Брошка отколется сию минуту! А-а-а-а!
  Тут брошка действительно откололась - Королева быстро, не глядя,
схватила ее и попыталась приколоть обратно.
  - Осторожно! - закричала Алиса. - Вы ее не так держите!
  И она поспешила на помощь Королеве. Но было уже поздно - острие
соскользнуло, и Королева уколола себе палец.
  - Вот почему из пальца шла кровь, - сказала она с улыбкой Алисе. -
Теперь ты понимаешь, как все здесь происходит!
  - Но почему же вы сейчас не кричите? - спросила Алиса, снова готовясь
зажать уши.
  - Я уже откричалась, - ответила Королева. - К чему начинать все
сначала?
  В лесу между тем посветлело.
  - Должно быть, ворон улетел, - сказала Алиса. - Как я рада! Я думала,
уже ночь наступает.
  - А _я_ уже ничему не рада, - вздохнула Королева. - Забыла, как это
делается. Тебе повезло: живешь в лесу, да еще радуешься, когда захочешь!
  - Только здесь _очень_ одиноко! - с грустью промолвила Алиса. Стоило ей
подумать о собственном одиночестве, как две крупные слезы покатились у нее
по щекам.
  - Ах, умоляю тебя, не надо! - закричала Королева, в отчаянии ломая
руки. - Подумай о том, какая ты умница! Подумай о том, сколько ты сегодня
прошла! Подумай о том, который теперь час! Подумай о чем угодно - только
не плачь!
  Тут Алиса не выдержала и рассмеялась сквозь слезы.
  - Разве, когда думаешь, _не плачешь_? - спросила она.
  - Конечно, нет, - решительно отвечала Королева. - Ведь невозможно
делать две вещи сразу! Давай для начала подумаем о том, сколько тебе лет.
  - Мне ровно семь с половиной! Честное слово!
  - Не клянись, - сказала Королева. - Я тебе и так верю! А вот теперь и
_ты_ попробуй мне поверить: мне ровно сто один год, пять месяцев и один
день!
  - _Не может быть_! - воскликнула Алиса. - Я этому поверить не могу!
  - Не можешь? - повторила Королева с жалостью. - Попробуй еще раз:
вздохни поглубже и закрой глаза.
  Алиса рассмеялась.
  - Это не поможет! - сказала она. - Нельзя _поверить_ в невозможное!
  - Просто у тебя мало опыта, - заметила Королева. - В твоем возрасте я
уделяла этому полчаса каждый день! В иные дни я успевала поверить в
десяток невозможностей до завтрака! Ах, опять моя шаль куда-то
летит!
  Брошь снова откололась, и внезапный порыв ветра сорвал шаль с плеч
Королевы и понес ее за ручеек. Королева распростерла руки и понеслась за
шалью. На этот раз она поймала ее сама.
  - Попалась! - закричала она, торжествуя. - Смотри, на этот раз я заколю
ее сама, без посторонней помощи!
  - Значит, палец у вас больше не болит? - спросила вежливо Алиса и вслед
за Королевой перешла ручеек.


  - Нет, не болит, - отвечала Королева. - Спасибо тебе... бе-е-е...
бе-е-е... бе-е-е!
  Она кричала все громче и громче, а последнее слово проблеяла, словно
овца, - да так похоже, что Алиса совсем растерялась.
  Она взглянула на Королеву - и не поверила своим глазам: в один миг
Королева оделась овечьей шерстью. Алиса протерла глаза и снова взглянула
на Королеву. Она никак не могла понять, что произошло. Где она? В лавочке?
И кто это сидит по ту сторону прилавка? Неужели _овца_? Но как она
ни терла глаза, все оставалось без изменений: она стояла в темной комнате,
облокотившись о прилавок, а напротив, в кресле, сидела старенькая Овца и
что-то вязала на спицах, поглядывая через огромные очки на Алису.
  - Что ты хочешь купить? - спросила Овца наконец, подняв глаза от
вязания.
  - Я _еще_ не знаю, - тихонько ответила Алиса. - Мне бы хотелось сначала
осмотреться вокруг. Если можно, конечно...
  - Осматривайся на здоровье! - сказала Овца. - Только выражайся точнее.
Вперед, направо и налево ты смотреть можешь, но как ты собираешься
смотреть _назад_, я, право, не знаю! Может, у тебя есть глаза на затылке?
  Увы! На затылке у Алисы, как ни странно, глаз _не было_ - пришлось ей
просто повернуться и пойти вдоль полок.
  Лавка была битком набита всякими диковинками, но вот что странно:
стоило Алисе подойти к какой-нибудь полке и посмотреть на нее
повнимательней, как она тотчас же пустела, хотя соседние полки прямо
ломились от всякого товара.
  - Какие здесь вещи текучие! - жалобно проговорила Алиса.
  Вот уже несколько минут, как она гонялась за какой-то яркой вещицей. То
ли это была кукла, то ли - рабочая шкатулка, но в руки она никак не
давалась. Стоило Алисе потянуться к ней, как она перелетала на полку
повыше.
  - Ужасно капризная вещица, - подумала про себя Алиса. - Хуже всех
прочих...
  Тут Алису осенило.
  - Полезу за ней до самой верхней полки. Не улетит же она сквозь
потолок!
  Но из этой затеи ничего не вышло: вещица преспокойно вылетела себе
сквозь потолок! Можно было подумать, будто она всю жизнь только этим и
занималась.
  - Скажи на милость: ты девочка или юла? - спросила Овца и взяла еще
одну пару спиц. - Ты так вертишься, что у меня уже голова кружится.
  В руках она сейчас держала четырнадцать пар спиц - и вязала на всех
одновременно. Алиса смотрела на нее с величайшим удивлением.
  - _Как_ это у нее получается? - недоумевала Алиса. - С каждой минутой
она все больше становится похожа на дикобраза!
  - Грести умеешь? - спросила Овца и подала Алисе пару спиц.
  - Немножко... Но только не на земле и... не спицами, конечно... -
начала Алиса.
  В ту же минуту спицы у нее в руках превратились в весла. Она увидела,
что сидит в лодочке, а лодочка скользит по реке, меж берегов. Пришлось
Алисе взяться за весла.
  - Не зарывай! - крикнула Овца и прихватила еще одну пару спиц.
  Вряд ли она ждала ответа, так что Алиса промолчала и налегла на весла.
Вода в реке была какая-то странная: весла то и дело в ней завязали, и
вытащить их было нелегко.
  - Не зарывай! Не зарывай! - кричала Овца и брала все больше и больше
спиц в руки. - Что это ты там, ворон считаешь?
  - А воронята какие славные! - подумала Алиса. - Как бы мне хотелось
одного!
  - Ты что, не слышишь? - сказала сердито Овца и взяла еще целую связку
спиц. - Я тебе говорю: не зарывай!
  - Еще бы не слышать! - отвечала Алиса. - Вы только это и говорите! Да
еще так громко, к тому же! Скажите, а _где же_ вороны?
  - В небе, конечно! Где же им еще быть! - сказала Овца и воткнула
несколько спиц себе в волосы (руки у нее уже были полны). - Не зарывай же,
тебе говорю!
  - _Почему_ вы все время говорите: "Не зарывай"? - спросила наконец
Алиса с досадой. - Что я зарываю? И куда?
  - Ум ты свой зарыла! А куда - не знаю!
  Алиса немного обиделась, и разговор на время заглох, меж тем как лодка
медленно скользила по воде, минуя то тихие заводи, поросшие водорослями
(весла в них так увязли, что, казалось, вытащить их уже никогда не
удастся), то деревья, склонившие ветки до самой воды. Крутые берега хмуро
смотрели на них с обеих сторон.
  - Взгляните! - вдруг в восторге закричала Алиса. - Душистые кувшинки!
До чего красивые! Прошу вас...
  - И не _проси_! - сказала Овца, не поднимая глаз от вязания. - Я их
туда не сажала и вырывать их оттуда не собираюсь! Меня просить не о чем!
  - Ах, нет, прошу вас, давайте нарвем кувшинок, - сказала Алиса. -
Остановите, пожалуйста, лодку!
  - Почему это _я_ должна ее останавливать? - спросила Овца. - Не греби -
она и остановится!
  Алиса подняла весла - лодка замедлила свой бег, и скоро течение
тихонько поднесло ее к кувшинкам. Алиса осторожно засучила рукава и,
погрузив руки по локти в воду, стала рвать кувшинки, стараясь, чтобы
стебли были подлиннее. Волосы ее спутались и упали в воду, глаза жадно
блестели; забыв и о вязании и об Овце, она склонилась над бортом лодки и
рвала прелестные кувшинки.
  - Только бы лодка не перевернулась, - думала она. - Ой, _какая
красивая_! Как бы мне до нее дотянуться!
  _Обиднее_ всего было то, что, хотя ей и удалось сорвать несколько
крупных кувшинок, до самых красивых дотянуться она не смогла. ("Можно
подумать, что это они нарочно", - подумалось Алисе.)
  - До самого красивого никогда не дотянешься, - сказала, наконец, Алиса
со вздохом досады и выпрямилась.
  Щеки у нее раскраснелись, с волос и рук ручьями текла вода. Она уселась
на место и принялась разбирать цветы.
  Что ей было до того, что они вяли на глазах, теряя свою свежесть и
красоту? Даже настоящие кувшинки держатся очень недолго, ну, а эти таяли
как во сне. Но Алиса этого не замечала - вокруг творилось столько всего
необычного!
  Не успели они отплыть немного, как одно весло завязло в воде и ни за
что _не желало_ вылезать (так рассказывала об этом потом Алиса); оно
ударило Алису ручкой под подбородок и, как она ни кричала, сбросило ее на
дно лодки, прямо на груду цветов, лежащую там.
  Как ни странно, Алиса совсем не ушиблась и тут же поднялась на ноги.
Овца же все это время стучала спицами как ни в чем не бывало.
  Алиса села на свое место, радуясь, что не упала в воду.
  - Ну и ворона! - сказала Овца.
  - Где? - спросила Алиса, оглядываясь. - Я не видала! Как жалко! Мне бы
так хотелось привезти домой маленького вороненочка!
  Овца в ответ только презрительно рассмеялась, не отрываясь от вязания.
  - А много здесь ворон? - спросила Алиса.
  - Ворон и всякого другого товара, - отвечала Овца. - Выбор богатый,
только решись! Так что ты _хочешь купить_?
  - Купить? - повторила Алиса с недоумением и испугом.
  Весла, река и лодочка исчезли в мгновение ока, и она снова оказалась в
темной лавочке.
  - Я бы хотела купить яйцо, если можно, - робко сказала она наконец. -
Почем они у вас?
  - За одно - пять пенсов с фартингом, а за два - два пенса, - объявила
Овца.
  - Значит, два яйца дешевле, чем одно? - удивилась Алиса, доставая
кошелек.
  - Только если купишь два, нужно оба _съесть_, - сказала Овца.
  - Тогда дайте мне, пожалуйста, _одно_ , - попросила Алиса и
положила деньги на прилавок. Про себя же она подумала:
  - Может, они несвежие, кто знает!
  Овца взяла деньги и спрятала их в коробку, а потом сказала:
  - Я никому ничего не даю в руки. Это бесполезно: тебе нужно, ты и бери!
  С этими словами она прошла в дальний конец лавки и поставила на
полку яйцо - острым концом вверх!
  - Интересно, _почему_ это бесполезно? - размышляла Алиса, пробираясь на
ощупь между столами и стульями. В дальнем конце лавки было очень темно. -
Что это? Чем ближе я подхожу к яйцу, тем дальше оно уходит от меня! А это
что такое - стул? Почему же у него тогда ветки? Откуда здесь деревья? А
вот ручеек! В жизни не видела такой странной лавки!


  Так размышляла Алиса, с каждым шагом удивляясь все больше и больше.
Стоило ей подойти поближе, как все вокруг превращалось в деревья, и она
уже думала, что и яйцо последует общему примеру.



 

5 просмотров

"...а под потолком глубятся ангелы и сажа от сожженых книг..."

 Чезаре Ломбро́зо (итал. Cesare Lombroso) (6 ноября 1835, Верона, Италия — 9 октября 1909, Турин, Италия) — итальянский тюремный врач-психиатр, родоначальник антропологического направления в криминологии и уголовном праве, основной мыслью которого стала идея о прирождённом преступнике. С 1862 г. профессор Павийского университета, с 1896 г. профессор Туринского университета. Главная заслуга в криминологии Ломброзо заключается в том, что он сместил акцент изучения с преступления как деяния на человека — преступника

 

Гениальность и помешательство

В 1863 году итальянский психиатр Чезаре Ломброзо издает свою книгу «Гениальность и помешательство» (русский перевод К. Тетюшиновой, 1892), в которой проводит параллель между великими людьми и помешанными. Вот что пишет сам автор в предисловии книги: «Когда, много лет тому назад, находясь как бы под влиянием экстаза, во время которого мне точно в зеркале с полной очевидностью представлялись соотношения между гениальностью и помешательством, я в 12 дней написал первые главы этой книги, то, признаюсь, даже мне самому не было ясно, к каким серьезным практическим выводам может привести созданная мною теория. …»

В своей работе Ч. Ломброзо пишет о физическом сходстве гениальных людей с помешанными, о влиянии различных явлений (атмосферных, наследственности и др.) на гениальность и помешательство, приводит примеры, многочисленные свидетельства медицинского характера о наличии у ряда писателей психических отклонений, а так же описывает специальные особенности гениальных людей, страдавших в то же время и помешательством.

Эти особенности заключаются в следующем:
1. Некоторые из таких людей обнаруживали неестественное, слишком раннее развитие гениальных способностей. Так, например, Ампер в 13 лет уже был хорошим математиком, а Паскаль в 10 лет придумал теорию акустики, основываясь на звуках, производимых тарелками, когда их расставляют на стол.
2. Многие из них чрезвычайно злоупотребляли наркотическими веществами и спиртуозными напитками. Так, Галлер поглощал громадное количество опия, а, например, Руссо — кофе.
3. Многие не чувствовали потребности работать спокойно в тиши своего кабинета, а как будто не могли усидеть на одном месте и должны были постоянно путешествовать.
4. Не менее часто меняли они также и свои профессии и специальности, точно мощный гений их не мог удовольствоваться одной какой-нибудь наукой и вполне в ней выразиться.
5. Подобные сильные, увлекающиеся умы страстно предаются науке и с жадностью берутся за разрешение труднейших вопросов, как наиболее подходящих, может быть, для их болезненно-возбужденной энергии. В каждой науке они умеют уловить новые выдающиеся черты и на основании их строят нелепые иногда выводы.
6. У всех гениев есть свой особый стиль, страстный, трепещущий, колоритный, отличающий их от других здоровых писателей и свойственный им, может быть, именно потому, что он вырабатывается под влиянием психоза. Положение это подтверждается и собственным признанием таких гениев, что все они по окончании экстаза не способны не только сочинять, но и мыслить.
7. Почти все они глубоко страдали от религиозных сомнений, которые невольно представлялись их уму, между тем как робкая совесть заставляла считать такие сомнения преступлениями. Например, Галлер писал в своем дневнике: «Боже мой! Пошли мне хотя бы одну каплю веры; разум мой верит в тебя, но сердце не разделяет этой веры — вот в чем мое преступление».
8. Главные признаки ненормальности этих великих людей выражаются уже в самом строении их устной и письменной речи, в не логических выводах, в нелепых противоречиях. Разве Сократ, гениальный мыслитель, предугадавший христианскую мораль и еврейский монотеизм, не был сумасшедшим, когда руководствовался в своих поступках голосом и указаниями своего воображаемого Гения или даже просто чиханьем?
9. Почти все гении придавали большое значение своим сновидениям.
В заключении своей книги Ч. Ломброзо, однако, говорит о том, что на основании вышеизложенного нельзя прийти к заключению, что гениальность вообще есть не что иное как умопомешательство. Правда в бурной и тревожной жизни гениальных людей бывают моменты, когда эти люди представляют сходство с помешанными, и в психической деятельности и других есть немало общих черт — например, усиленная чувствительность, экзальтация, сменяющаяся апатией, оригинальность эстетических произведений и способность к открытиям, бессознательность творчества и сильная рассеянность, злоупотребление спиртными напитками и громадное тщеславие. Между гениальными людьми есть помешанные, и между сумасшедшими — гении. Но было и есть множество гениальных людей, у которых нельзя отыскать ни малейших признаков умопомешательства.

 

Сегодня листья летали, как птицы...а голуби жались к раздолбанным ступенькам... 

... оказывается Сергей Чиграков, а если проще- Чиж с компанией, тоже водолей!  И вот, кое что общее между нами:

"ИЗ ГОРОСКОПА: 

Водолей - знак единства и борьбы противоположностей, знак гениев. 
Их девиз: "Я надеюсь". Символы приносящие удачу: крылья, серебряные руки, полет птиц, зигзаги. 
Черты рожденных под этим знаком: способность к импровизации на любую тему, четкие и продуманные действия, свобода мысли и действий.
Выдающийся фантазер, Водолей обладает искрометным чувством юмора, которое нередко спасает его в минуту разочарований и одиночества. 
Водолеям чужды всякого рода условности и приверженности к традициям. Они не зависят от мнения окружающих. Материальная сторона интересует их редко. Обычно они стараются устроить свою жизнь, чтобы избежать скуки и рутины. 
Единственное, что можно отобрать у Водолея, чтобы это стало для него невосполнимой потерей, - это свободу."

 www.chizh.net/f/s.htm

 

...два блюза об одном и том же городе...

......о Питере.....интересно, что по питерскую крышу пишут в основном блюзы.....хотя это наверное элементарно.....лично  я с трудом представляю себе джаз во славу  подворотен по которым крался Раскольников с топором....да...этот город хранит в себе блюзовый саунд....тяжелый....сырой....таким и должен быть настоящий блюз!

Так вот....к теме....эти два блюза: Белая гвардия - Еще один блюз....и Пилотовский  "Большой Питерский блюз":

Пилот-                                                                                                                                  

Санкт-Петербург, колокольный звон
На Рубинштейна 13 я был второй раз рожден
И если Бог дал тебе талант писать на стенах в сортире
В Питере ты художник в андеграундном стиле
Этот город возьмет на себя твоего сердца груз

Доставай свою гитару и бери себе билет в Большой Питерский Блюз

Здесь если ты не жлоб - тебе позволено все
Здесь у каждой девчонки королевы лицо
Здесь миллионы идей и тысячи мнений
Здесь все мои друзья и каждый первый - гений
Здесь на всех хватит количества муз

Здесь рождаются звезды, пополняя собой Большой Питерский Блюз

Этот город подарил мне мою звезду,
Я не буду врать - здесь почти как в раю,
И мотаясь в плацкартных вагонах по стране
Ты все время будешь думать как там погода в Питере?
Нева тебя ждет, коли ты не жадина и не трус
Встань на эту святую Землю и пой вместе с нами Большой Питерский Блюз

 

Белая Гвардия-

Холодно. Мне сегодня холодно.
У закрытых ворот твоего города,
От ледяных нот твоего голоса,
От мертвой петли телефонного провода. 

А снега опять намело выше пояса,
Колючего снега с далекого полюса.
Стеклянные пальцы уже не в ладах со струнами,
И мечутся между нотами, между лунами.

Ветер ворвался в открытую форточку,
Нервно играет моими прядями,
Забрался в мои сны, завладел мыслями ,
Шныряет между книгами и тетрадями.

Я свое пальто в прихожей оставила
И пошла встречать весну в легком свитере,
На углу купила первый букет подснежников,
А весна передумала, села в трамвай и растаяла.

Ну как же это у тебя получается?
Набираю твой номер, и деньги всегда кончаются.
От мысли одной о тебе становится холодно,
Не только мне, но и огромному городу!

Ну, сделай хоть что-нибудь, встань до полудня,
Открой все клетки, выпусти птиц,
Разбей гитару, 
Зачем тебе этот груз?
Ты просто дай шанс этой весне,
Понимаешь, кофе стынет в стаканах,
Когда ты вот так день за днем играешь
Свой зимний блюз!
 

....кто нибудь что нибудь заметил?....а я вот заметила...

У Пилота : Доставай свою гитару и бери себе билет в Большой Питерский Блюз

....................у Зои Ященко: Разбей гитару, Зачем тебе этот груз? 

Хотя возможно это нихрена не значит, но все равно....

......берешь свою гитару и на последние граши, с чистым сердцем едешь в знаменитый, чудесный  Питер. Приезжаешь....но оказываешься у закрытых ворот  холодного города...крыши, подворотни, дома-колодцы, мостовые...шепчут голосом сквозняков тебе этот саунд....блюз....и все, что нужно сделать - это взять гитару...сыграть....сыграть....и прежде чем отзвучит последний аккорд разбить ее, чтоб избавиться от энного груза на сердце....только тогда тебя примут в свои призрачные объятия сфинксы...и  он станет твоим.....город- каменный цветок, ядом напоенный... 

Бывает такое ощущение, как буд то стоишь на самом краю обрыва...и не знаешь какой реальностью жить...

В колонках играет - Янка

СВОБОДА - это когда ты совсем, совсем один.........но это уже ОДИНОЧЕСТВО!

В колонках играет - Янка

 Зима - я абстрагируюсь от жизни...

....вдруг как то резко ощутила нехватку свободы....

 

В колонках играет - Opeth
Настроение сейчас - с ослабленным иммунитетом

Я сидела на холодных ступеньках и мне было хорошо....действительно, как будто в сердце кто то скомандовал "Вольно!".....Я могла просто так радоваться жизни!....а это многого стоит. В небе пролетел реактивный самолет  и теперь над нашими головами уходила к солнцу белая лента, след, как тропинка оставленная тем, кого еще можно спасти...эх.....Жаль, фотоаппарата не было! А  теплый ветер трогал души деревьев...и  звук зеленого приближался к звуку багряного, вливаясь в голубое небо...... Тревоги  оставили меня наедине с сентябрьской осенью. А осень в этом году воистину чудесная!....как будто живая........и похоже мы с ней уже на "ты".......

 

В колонках играет - opeth-Black Rose Immortal

Настроение сейчас - ночной зверушки

 

Есть такой ручной народец - хамлы. Живут они исключительно на указательном и большом пальцах человеческой руки. Язык у них примитивный, незатейливый и состоит в основном из словосочетания"хамла-хамла"....но если  вы научите своего хамла говорить по человечески, то обретете верного собеседника, готового скрасить вам одиночество.

Мою хамлу зовут Хамла Готишная Мерлин Монро. Сначаля я решила сделать ее  готом, но потом поняла, что у нее просто крайне чувствительная натура и она легко впадает в меланхолию. Хамла любит свечи и Анну Каренину, так же ей нравятся декаданс и стиль Мерлин Монро. Она довольно привлекательна, имеет кудри цвета льна и пухлые  нафталиновые губы...но к сожалению мозгов унее нет и посему она часто разевает рот с поводом и без него...вот такая у меня Хамла!

 

 

Я шла......солнце по осеннему мягко улыбалось в лицо.....было спокойно и радостно, но под тенью дубовых ветвей начался настоящий обстрел или град....называйте как хотите.... тут и там, рассекая воздух, со свистом пуль что то падало с деревьев......ну хотя не что то, а известно что - желуди...А я тогда подумала:"Вот на меня сейчас это, как его там упадет и вообще хорошо будет! Как же его! Каштан?.....Нет, не каштан........ребенок дуба -...................а желудь!" Вот так я пришла к элементарному, но почему то важному выводу, что желудь- это ребенок дуба! Когда наступает время  он отрывается от родителя и летит на землю, чтоб тоже стать дубом и нарожать желудей......все как у людей.....или это у нас все, как у них..

PS

....я так переживаю за своих родственников!.......люблю, что они друг друга любят!

Лия опубликовала свою легенду на скорую руку http://www.liveinternet.ru/users/1425430/post109596567/....и я подумала, что раз пошли такие дела, моя легенда будет иной гранью той же самой мысли...замутила блин...ну ладно, хотя бы в тему.....

Придумала я ее  на уроке Истории будучи в 5 или 6 классе...то есть не то что бы придумала.....а как то почувствовала. Все таки у Люси есть ораторский талант...хым...или мое воображение на столько восприимчиво....ну не суть. Попробую сформулировать легенду как можно проще для понимания.....

значит так...

Дни за днями неслись мимо него, сливаясь в нестерпимый шум мира......он напоминал поток воды, дробящийся светом на тысячи осколков...он ничего не знал, он ничего не помнил...лишь голод и страх везде следовали за ним. Хоть и были у него две ноги, две руки...лицо с совершенно правильными чертами...но  больше он походил на запуганного зверя, чем на человека......а в глазах бились все те же осколки мира.......без смысла, без цели.....Сколько он жил? Это не имеет значения....потому что жизнь его была частью природы....она же частью кровообращения вселенной.

Однажды выдалась холодная совершенно черная ночь....он забрался под скалу и заснул...а проснувшись на следующее утро лежал, долго рассматривая льдинки на камнях. Удивляясь почему же он  видит.....так как не видел раньше...четко, ясно ...он вдруг задумался.Это чувство пришло совершенно неожиданно, точно так же, как если ты все время смотришь сквозь мутное стекла, а убрав его от глаз, жмуришься яркому свету....ему показалось, что все остановилось, застыло......но  теперь приобрело смысл и стало подвластно тому, кто наполнил его этим смыслом...."младенцу кармы".......везде и всюду в мире были слышны возгласы: "Смотрите, он проснулся!" 

 

В колонках играет - Жанна Агузарова -Луч

"На храброе сердце! Только поосторожнее с ним там. *на коробке надпись "fragile"* =)"

девочка в небо

 

...и ведь действительно она права! А как пел БГ "нет причин плакать",но мне так нужно себя жалеть...хочу, что б меня пожалели, не уговаривали прекратить страдать, а просто пожалели... истерика начинается внезапно от какого то мелкого раздражения...и вот я уже забыла про первопричину, рыдаю над вещами не доступными другому разуму, скрытыми в том потайном шкафу, где как говориться хранят скелеты...а если  кто нибудь спрашивает в этот момнет "в чем дело", ответом будет нечленораздельное мычание...потому, что я и сама не в силах обьяснить.......просто хочу плакать

В колонках играет - агент

Настроение сейчас - рассуждаю(парю всем мозги)

Так хочется, что б в жизни было, как в кино.

Питер-FM замечательный фильм, вообще люблю фильмы такого свежего настроя, в России снимают...у нас пока не умеют. Он на водит на мысли, а это уже о многом говорит...значит не зря его снимали, значит он поможет людям осознать что нибудь только для них важное, для каждого найдется родной взгляд с экрана...проблема которая давно лежит запаковнной у дверей подсознания, нужно только развязать веревочку, снять упоковочнуюю бумагу и сразу станет ясно в чем дело...
...а дело все в том, что никто и ничто не виноват в моей скованности...будь то даже школа, я могла бы быть свободной и там, и в школьной форме...но это предрассудок, он придуман мной за тем чтоб хоть на некоторое время обрести причину своих душевно-умственно-серденых терзаний. У моего разума много таких отговорок, но только они больше не действуют...я не знаю чем лечить эту болезнь...нет смысла себя ругать, нет смысла ругать обстоятельства...так проподает из виду смысл жизни. Забредая в дебри собственного "я" понимаю, что попала в чулан...здесь тесно, здесь душно...пыльно...грязно...темно...на полке стоит полный комплект комплексов, а под потолком летают предрассудки и их лохматые крылья поднимают в застоявшийся воздух столбы пыли. Честно говоря мне просто нравится изображать  жертву и в один момент я на столько вошла в роль, что дверь не безизвестного теперь чулана захлопнулась, а я осталась на едине со своими нехоженными дорогами.

Что то в последнее время я стала сильно обидчивая....так и подмыливается обидеться на любое слово, глупо по детски надуться,чтобы все чесали репу и с недоумением разводили руками, пучили глаза....может я в тайне от всех и от себя в том числе пытаюсь чего то добиться? 0_о

В колонках играет - Korpiklaani -Korpiklaani
Через несколько дней после похорон бельчонка Муми-тролль
обнаружил, что кто-то стащил торф из дровяного сарая.
От двери тянулись по снегу широкие следы, словно кто-то волочил
за собой мешки.
"Это не Мю, -- подумал Муми-тролль. -- Она слишком маленькая, а
Туу-тикки берет лишь то, что ей нужно. Должно быть, это Морра".
Он отправился по следу -- шерстка у него на затылке стояла дыбом.
Ведь кроме него больше некому караулить топливо, так что это было
делом чести.
След обрывался на горе, за пещерой.
Там и лежали мешки с торфом. Они были сложены в кучу и
приготовлены для костра, а сверху лежала садовая скамейка семьи
Муми-троллей, скамейка, потерявшая в августе одну из своих передних
ножек.
-- Эта скамейка будет красиво гореть, -- сказала Туу-тикки,
высовываясь из-за костра. -- Она старая и сухая, как нюхательный табак.
-- Что старая, это точно, -- согласился Мумитролль. -- Скамейка
довольно долго переходила из поколения в поколение в нашей семье. Ее
можно было бы еще починить.
-- Лучше смастерить новую, -- сказала Туу-тикки. - Хочешь
послушать песню о Туу-тикки, которая сложила большой зимний костер?
-- Пожалуйста, -- добродушно согласился Мумитролль.
Тогда Туу-тикки начала медленно топтаться в снегу и петь:
К нам, одинокие, грустные,
к нам, в темноте заплутавшие,
белые, серые, русые,
в зимнюю стужу озябшие!
Бей, барабан, веселей!
Всех наш костер обогреет,
грусть и тревогу развеет.
Бей, барабан, веселей!
Пламя поярче раздуем,
машем хвостами, танцуем.
Бей, барабан, не молчи
в черной холодной ночи!
-- Хватит с меня черной ночи! -- воскликнул Мумитролль. -- Нет,
не хочу слушать припев. Я замерзаю. Мне грустно и одиноко. Хочу, чтобы
солнце вернулось!
-- Но как раз поэтому мы и зажжем нынче вечером большой зимний
костер, -- сказала Туу-тикки. -- Получишь свое солнце завтра.
-- Мое солнце! -- дрожа повторил Муми-тролль.
Туу-тикки кивнула и почесала мордочку.
Муми-тролль долго молчал. А потом спросил:
-- Как ты думаешь, заметит солнце, что садовая скамейка тоже
горит в костре, или нет?
-- Послушай-ка, -- серьезно сказала Туу-тикки, -- такой костер на
тысячу лет старше твоей садовой скамейки. Ты должен гордиться, что и
она сгорит в этом костре.
Спорить с нею Муми-тролль не стал.
"Придется объяснить это маме с папой, -- подумал он. -- А может,
когда начнутся весенние бури, море выбросит другие дрова и другие
садовые скамейки".
Костер становился все больше и больше. На вершину горы кто-то
тащил сухие деревья, трухлявые стволы, старые бочки и доски, найденные
кем-то, не желавшим показываться на берегу. Но Муми-тролль чувствовал,
что на горе полно народу, но ему так никого и не удалось увидеть.
Малышка Мю притащила свою картонную коробку.
-- Картонка больше не нужна, -- сказала она. -- Кататься на
серебряном подносе гораздо лучше. А сестре моей, кажется, понравилось
спать на ковре в гостиной. Когда мы зажжем костер?
-- Когда взойдет луна, -- ответила Туу-тикки.
Весь вечер Муми-тролль был в ужасном напряжении. Он бродил из
комнаты в комнату и зажигал свечей больше, чем всегда. Иногда он молча
стоял, прислушиваясь к дыханию спящих и слабому потрескиванию стен,
когда мороз крепчал.
Муми-тролль был уверен, что теперь все таинственные, все
загадочные существа, все, кто боится света, и все ненастоящие, о
которых говорила Туу-тикки, вылезут из своих норок. Они подкрадутся
еле слышно к большому костру, зажженному маленькими зверюшками, чтобы
умилостивить тьму и холод. И наконец-то он их увидит!
Муми-тролль зажег керосиновую лампу, поднялся на чердак и открыл
слуховое окошко. Луна еще не показывалась, но долина была залита
слабым светом северного сияния. Внизу у моста двигалась целая вереница
факелов, окруженная пляшущими тенями. Они направлялись к морю и к
подножию горы.
Муми-тролль с зажженной лампой в лапах осторожно спустился вниз.
Сад и лес были полны блуждающих лучей света и неясного шепота, а все
следы вели к горе.
Когда он вышел на морской берег, луна стояла над ледяным покровом
моря белая как мел и ужасно далекая. Что-то шевельнулось рядом с
Муми-троллем, и, нагнувшись, он увидел сердитые светящиеся глаза
малышки Мю.
-- Сейчас начнется пожар, -- засмеялась она. -- Мы спалим весь
лунный свет.
И в тот же миг над вершиной горы взметнулось ввысь желтое пламя.
Туу-тикки зажгла костер.
Он занялся мгновенно. Взвыв, как зверь, костер вспыхнул снизу
доверху багровыми языками пламени: отблески его трепетали на
зеркальной поверхности почерневшего льда. Коротенькая сиротливая
мелодия пронеслась у самого уха Муми-тролля -- то мышки-невидимки,
опоздав, спешили попасть на эту зимнюю церемонию.
Их маленькие и большие тени торжественно скользили по вершине
горы. И вот начали бить барабаны.
-- Твоя садовая скамейка тоже пошла в ход, -- сказала малышка Мю.
-- Ну ее, эту скамейку! -- проговорил Муми-тролль.
Спотыкаясь, он карабкался вверх на оледенелую гору, сверкавшую в
отсветах огня. Снег таял от жара костра, и теплые струйки воды стекали
Муми-троллю на лапы.
"Солнце вернется, -- возбужденно подумал он. -- Конец темноте и
одиночеству. Можно будет посидеть на веранде на солнцепеке и погреть
спину..."
Он уже взобрался на вершину горы. Вокруг костра было жарко.
Мышки-невидимки затянули новую, какую-то неистовую мелодию.
Но пляшущие тени исчезли, а барабаны били уже по другую сторону
костра.
-- Почему они ушли? -- спросил Муми-тролль.
Туу-тикки поглядела на него своими спокойными голубыми глазами.
Но видела ли она его на самом деле? Он не был в этом уверен. Скорее
она всматривалась в свой собственный зимний мир, живший из года в год
по своим собственным, чужим для Муми-тролля законам. Ведь зимой он
всегда спал в теплом доме семейства муми-троллей.
-- А где тот, кто живет в шкафу купальни? -- спросил Муми-тролль.
-- Что ты сказал? -- с отсутствующим видом спросила Туу-тикки.
-- Я хочу видеть того, кто живет в шкафу купальни! -- повторил
Муми-тролль.
-- Его нельзя выпускать, -- ответила Туу-тикки, -- ведь никогда
не знаешь, что может взбрести в голову такому, как он.
Множество каких-то крохотных существ с длинными ногами
промчались, словно струйки дыма, по льду. Кто-то с серебристыми
рогами, громко топая, прошел мимо Муми-тролля, а над огнем, широко
размахивая крыльями, промчалось к северу что-то черное. Но все
случилось так быстро, что Муми-тролль даже не успел познакомиться с
этими таинственными существами.
-- Туу-тикки, миленькая, -- попросил он, потянув ее за полу
куртки.
И тогда она дружелюбно сказала:
-- Вон тот, кто живет под кухонным столиком!
Это был совсем крохотный зверек с косматыми бровями: он сидел
отдельно от всех и глядел в костер.
Муми-тролль подсел к нему и спросил:
-- Надеюсь, хрустящий хлебец был не очень черствый?
Зверек посмотрел на него, но ничего не ответил.
-- У вас такие удивительные косматые брови, -- вежливо продолжал
Муми-тролль.
Тогда зверек с косматыми бровями ответил:
-- Снадафф уму-у.
-- Что? -- удивленно спросил Муми-тролль.
-- Радамса! -- сердито ответил зверек.
-- Он говорит на своем собственном языке и думает, что ты
оскорбил его, -- объяснила Туу-тикки.
-- Но я вовсе этого не хотел, -- боязливо сказал Муми-тролль. --
Радамса, радамса, -- умоляюще добавил он.
Тут зверек с косматыми бровями вскочил, вне себя от злости, и
исчез.
-- Что же мне делать? -- произнес Муми-тролль. -- Теперь он еще
целый год проживет под кухонным столиком, не зная, что я пытался
сказать ему очень приятные слова.
-- Ничего не поделаешь, -- вздохнула Туу-тикки.
Садовая скамейка рассыпалась пламенным дождем.
На месте костра остались лишь красные угли, и снежная вода
бурлила в горных расселинах.
Тут мышки-невидимки перестали играть на флейтах, и все разом
уставились на лед.
Там сидела Морра. В ее маленьких круглых глазках отражался отсвет
костра, а сама она казалась сплошной громадной и бесформенной серой
глыбой. И стала гораздо больше, чем в августе.
Барабаны смолкли, когда Морра взгромоздилась на вершину горы. Она
подошла прямо к костру и, не произнеся ни слова, уселась на него.
Угли страшно зашипели, и вся гора окуталась туманом. Когда он
рассеялся, от пламенеющих углей не осталось и следа. Осталась лишь
одна большая серая Морра, нагоняющая снежную мглу.
Муми-тролль сбежал вниз на берег. Вцепившись в Туу-тикки, он
воскликнул:
-- Что теперь будет? Морра погасила солнце!
-- Успокойся! -- сказала Туу-тикки. -- Она пришла вовсе не для
того, чтобы погасить огонь, бедняжка хотела погреться. Но огонь, как и
все теплое, гаснет, когда Морра садится на него. Теперь Морра снова
разочаровалась в своих ожиданиях.
Муми-тролль видел, как Морра поднимается и обнюхивает вмерзшие в
землю угли. Затем она подходит к зажженной керосиновой лампе, которую
Мумитролль оставил на вершине горы, и лампа гаснет.
Морра еще немного помедлила на вершине. Гора опустела, все
разбрелись куда-то. Наконец Морра снова соскользнула на лед и
растворилась в темноте, одинокая, как и прежде.
Муми-тролль отправился домой.
Прежде чем заснуть, он осторожно подергал маму за ухо и сказал:
-- Этот вечер был не особенно веселый.
-- Ничего, сынок, -- пробормотала во сне мама, -- может, в другой
раз...

В колонках играет - Календарь-восхожденье белой луны
Там светила луна, да в снегу сидел один-одинешенек Юнк и выл.
Вытянув морду вверх, к луне, он выводил длинную печальную песню.
-- Почему ты не хочешь войти в дом и лечь спать? -- спросил
Муми-тролль.
Юнк посмотрел на него позеленевшими от лунного света глазами.
Одно ухо у него стояло торчком, другое повисло. Казалось, он к чему-то
прислушивался, и вся его морда застыла в ожидании.
И тут они оба услыхали, как где-то далеко воют волки. Юнк мрачно
кивнул и снова натянул на себя шапчонку.
-- Это мои большие сильные братья! -- прошептал он. -- Если бы ты
знал, как я по ним тоскую!
-- А ты их не боишься? -- спросил Муми-тролль.
-- Боюсь, -- ответил Юнк. -- Это-то и есть самое печальное.
И Юнк свернул на протоптанную тропинку к купальне.

Есть вещи, которые следует хранить только для самых любимых и дорогих...но как узнать, кто любимый и дорогой, а кто скоро исчезнет, оставляя меня в раздумьях о собственной глупости?...и все таки не делает мне чести, то что я много раз целована разными людьми (ненужными мне)

В колонках играет - Башня
Настроение сейчас - больное,одинокое,обидное,глупое

- Не смотрите туда, -- сказала Туу-тикки. Они сели возле печки и
стали ждать...

-- Ой, кто-то карабкается ко мне на колени, -- воскликнула
малышка Мю и посмотрела на свою юбку. Там никого не было.

-- Это мои мышки-невидимки, им страшно, -- сказала Туу-тикки. --
Сиди спокойно, они скоро уйдут.

Ледяная дева как раз проходила мимо купальни. Быть может, она
бросила взгляд в окно, потому что в купальне пронесся ледяной порыв
ветра, от которого заколебались и померкли красные языки пламени в
печурке. Мышки-невидимки смущенно спрыгнули с колен малышки Мю, и все
они (и Туу-тикки, и Мю, и Муми-тролль) ринулись к окну, чтобы
поглядеть на Ледяную деву.

Она стояла спиной к ним в зарослях камыша над снежным сугробом.

-- Там бельчонок, -- сказала Туу-тикки. -- Он забыл, что надо
сидеть дома.

Ледяная дева склонила свое прекрасное лицо над бельчонком и
рассеянно щекотала его за ушком. Он как зачарованный смотрел на нее,
прямо в ее холодные голубые глаза. Улыбнувшись, Ледяная дева пошла
дальше.


А на снегу, задрав кверху маленькие лапки, остался лежать
оцепеневший и холодный глупенький бельчонок.

-- Плохо дело, -- проговорила Туу-тикки.

Она надвинула шапочку на уши, толкнула дверь, и белое облачко
снежного пара ворвалось в купальню. Мгновение спустя Туу-тикки снова
прошмыгнула в приоткрытую дверь и положила бельчонка на стол.

Мышки-невидимки ринулись вперед, намочили полотенце горячей водой
и завернули бельчонка в это горячее полотенце. Но его маленькие лапки
все так же безжизненно и печально торчали кверху, и ни один усик не
шевелился.

-- Он совсем мертвый, -- констатировала малышка Мю.

-- Во всяком случае, перед тем как умереть, он увидел что-то
очень красивое, -- дрожащим голосом произнес Муми-тролль.

-- Что поделаешь, -- сказала малышка Мю. -- Как бы там ни было,
теперь он забыл обо всем на свете. А я собираюсь сделать из его
хвостика премиленькую муфточку.

-- Нет, ты этого не сделаешь! -- взволнованно закричал Муми-
тролль. -- Он должен взять хвостик с собой в могилу. Потому что
бельчонка нужно похоронить. Правда, Туу-тикки?

-- Гм, -- хмыкнула Туу-тикки. -- Кто его знает, принесет ли
радость звериному народцу хвостик после смерти?

-- Миленькая Туу-тикки, -- взмолился Мумитролль, -- не говори все
время о том, что он умер. Это так ужасно.

-- Раз умер, так уж умер, -- примирительно сказала Туу-тикки. --
Этот бельчонок мало-помалу превратится в прах. А потом, чуточку
позднее, из него вырастут деревья, и на них будут прыгать новые
бельчата. Разве это так уж печально?

-- Может, и нет, -- ответил Муми-тролль и высморкался. -- Но все
равно завтра его надо похоронить, и обязательно с хвостиком и со
всем-всем, что у него есть. И похороны должны быть красивые и
торжественные.


На следующий день в купальне было очень холодно. Огонь еще горел
в печурке, но мышки-невидимки заметно устали. В кофейнике, который
Муми-тролль принес из дому, застыла под крышкой тонкая корочка льда.

Вообще-то Муми-тролль отказался пить кофе из уважения к памяти
мертвого бельчонка.

-- Ты должна дать мне купальный халатик, -- торжественно сказал
он Туу-тикки. -- Мама говорила, что на похоронах всегда бывает холодно.

-- Отвернись и сосчитай до десяти, -- предложила Туу-тикки.

Муми-тролль отвернулся к окну и стал считать. Когда он досчитал
до восьми, Туу-тикки заперла дверцу шкафа и протянула ему голубой
купальный халатик.

-- Подумать только, ты вспомнила, что мой халатик голубой, --
радостно удивился Муми-тролль.

Он тотчас сунул лапу в карман, но не нашел солнечных очков. Зато
там было немного песка и круглый белый камешек.

Он зажал камешек лапой. В его округлости таилась надежность лета.
Муми-троллю почти казалось, что камешек по-прежнему теплый от солнца.

-- У тебя такой вид, будто ты пришел незваным в гости, --
заметила малышка Мю.

Муми-тролль даже не посмотрел на нее.

-- Пойдете вы на похороны или нет? -- с достоинством спросил он.

-- Ясное дело, пойдем, -- ответила Туу-тикки. -- По-своему это
был хороший бельчонок.

-- В особенности хорош был у него хвостик, -- сказала малышка Мю.


Они завернули бельчонка в старую купальную шапочку и вышли на
жгучий мороз.

Снег скрипел у них под ногами, а дыхание белым паром вырывалось
изо рта. А нос так оледенел, что нельзя было даже его сморщить.

-- Твердый здесь наст, -- восхитилась малышка Мю и запрыгала по
мерзлому берегу.

-- Ты не можешь идти чуточку медленнее? -- попросил Муми-тролль.
-- Это ведь все-таки похороны.

Он был вынужден делать маленькие-маленькие вдохи, чтобы не
заглотнуть слишком много ледяного воздуха.

-- А я и не знала, что у тебя есть брови! -- с любопытством
воскликнула малышка Мю. -- Сейчас они совсем поседели! И ты еще больше
сбит с толку, чем всегда.

-- Это из-за мороза, -- строго сказала Туу-тикки. -- А теперь
помолчи, потому что ни ты, ни я ничего не знаем о похоронах.

Муми-тролль был благодарен ей за эти слова. Он принес бельчонка
прямо к дому и положил его перед Снежной лошадью.

Затем влез по веревочной лестнице на крышу и спустился вниз в
теплую гостиную, где спали его родные.

Муми-тролль перерыл все ящики комода. Он перевернул все вверх
дном, но не нашел того, что искал.


Тогда он подошел к маминой кровати и шепнул ей на ухо один
вопрос. Вздохнув, мама перевернулась на другой бок. Муми-тролль снова
шепнул.

Тогда мама, не просыпаясь, ответила ему: ведь она и во сне не
забывала ничего из того, что касается традиций.

-- Траурные ленты в моем шкафу... на самой верхней полке...
направо...

И мама снова погрузилась в зимнюю спячку.

А Муми-тролль вытащил из чулана стремянку и влез на нее, чтобы
добраться до верхней полки шкафа.

Там он нашел коробку со всякими ненужными вещами, которые иногда
могут оказаться совершенно необходимы: черные траурные ленты и золотые
праздничные, и ключи от дома, и пробку от шампанского, и клей для
фарфора, и среди прочего -- превосходные медные шары для кроватей.

Когда Муми-тролль снова вышел из дому, к хвосту у него была
привязана траурная лента. Он прикрепил и маленький черный бантик к
шапочке Туу-тикки.

А малышка Мю наотрез отказалась от всяких траурных лент и
бантиков.

-- Если я горюю, мне вовсе незачем это показывать и надевать
разные там бантики, -- сказала она.

-- Да, если ты горюешь, -- подчеркнул Мумитролль. -- Но ведь ты
не горюешь!

-- Нет, -- призналась малышка Мю. -- Я не могу горевать. Я умею
только злиться или радоваться. А разве бельчонку поможет, если я стану
горевать? Зато если я разозлюсь на Ледяную деву, может, я и укушу ее
когда-нибудь за ногу. И тогда, может, она поостережется щекотать
других маленьких бельчат за ушки только потому, что они такие
миленькие и пушистые.

-- Может, ты и права, -- заметила Туу-тикки. -- Но как бы там ни
было, Муми-тролль тоже прав по-своему. А что делать дальше?

-- Теперь я вырою ямку в земле, -- сказал Мумитролль. -- Здесь
уютное местечко и летом растут маргаритки.

-- Что ты, дружочек! -- печально сказала Туу-тикки. -- Земля
мерзлая и твердая, как камень. В нее не зароешь даже кузнечика.

Беспомощно взглянув на нее, Муми-тролль ничего не ответил. Никто
ничего больше не сказал. И вот тут-то как раз Снежная лошадь склонила
голову и осторожно обнюхала бельчонка. Она вопросительно взглянула на
Муми-тролля своими зеркальными глазами и тихонько помахала
хвостом-метелкой.

И тут мышки-невидимки заиграли печальную мелодию на своих
флейтах. Муми-тролль, кивнув головой, поблагодарил мышек.

Тогда лошадь подняла бельчонка и положила его себе на спину --
вместе с хвостиком, купальной шапочкой и всем прочим; похоронная
процессия направилась к морскому берегу.

И Туу-тикки запела о бельчонке:




Жил-был маленький бельчонок,


очень маленький бельчонок.


Был он очень неразумный,


зато теплый и пушистый.


Теперь он лежит холодный,


совсем холодный,


его лапочки застыли.


Только хвостик его, как прежде,


самый мягкий и пушистый.




Почувствовав под копытами твердый ледяной наст, Снежная лошадь
вскинула голову, а глаза у нее засветились. И вдруг, радостно
подпрыгнув, она поскакала галопом вперед.

Мышки-невидимки перешли на веселую и быструю мелодию. Лошадь
мчалась все дальше и дальше с бельчонком на спине и наконец
превратилась в крохотную точку на горизонте.

-- Я все думаю, хорошо ли у нас получилось, -- беспокойно заметил
Муми-тролль.

-- Лучше и быть не могло, -- утешила его Туу-тикки.

-- Нет, могло бы, -- возразила малышка Мю. -- Если бы мне
достался красивый беличий хвостик на муфту, было бы куда лучше.

Олег Тищенков философские комиксы Человек и кот

You walk on by
without feeling to your stroll

You walk alone

Compromise
it's just another contradiction
You're not alone

There's a place
you've run away
that is in your heart
it is in your heart

In your heart
Your love again

There's a place to be afraid
There's another chain to hold
and you don't know

You need it by your side
just let him know

Your hell is when you dream
and I'm awake

Look into your heart
Deep into your heart

In your heart
Your love again

There is none for
Love is not afraid

In your heart
Your love again

В колонках играет - Lacuna coil - Cold Heritage
Настроение сейчас - солнечное

Первый раз я там появилась в роли уборщицы : ) складывала газеты, подметала, мыла полы, жвачки отдирала...ну это было много более романтично чем просто свидание. Один эпизод мне запомнился очень хорошо: Дождь прошел и солнце широко улыбнулось нам в окно, залив комнату добрым светом. Илья отдирал заскорузлые жвачки под столом. Дабы не сидеть без дела я пристроилась рядышком отскребывать резинку от линолеума чайной ложкой. Белая скатерть нагло свисала, мешая нам разговаривать. Из за нее я видела только его руки. А разговаривали мы все о том же "о его усах", которые он на радость мне сбрил вчера...мы спорили, спорили...в который раз он со мной не согласился...в легком негодовании я отодвинула скатертную занавесь...увидела его лицо,смотрящее на меня из подлобья "ласковым еврейским взглядом"...и как это бывает с магнитами или с людьми на очень близком расстоянии друг от друга...начало тянуть..... а когда притянуло окончательно мы слились в долгий поцелуй, прерывавшийся только на целование шеи и щек : )Таким вот образом мы провели под столом на коленках минут пять...но мне показалось, что очень долго. И коленки уже занемели, и ножки стола мешали встретиться нашим губам а мы все отпускали себя, отпускали : ) как птиц отпускают в небо.

Вторая встреча на казахфильме была уже более деловая (ну это только по идее)...потому, как делом мы практически не занимались,больше баловались...так, что могу представляю на общее обозрение только нашу халтуру : )

"Waiting for the summer rain"

В колонках играет - Eluveitie - Elembivos

Настроение сейчас - : (

Зачем мне все это не понимаю....я вообще ничего не понимаю...Не знаю следует ли встречаться с Ильей или это очередная абсурдность моей жизни...как быть? Зачем я ему нужна? Обычно мои мечты о настоящих человеческих, дружеских, романтичных отношениях разбиваются об реальность, которая противна...я начинаю замыкаться в себе, превращаться в моллюска, мягкую, бледную жижу схоронившуюся в спиральных тунелях раковины. Теперь мне почти что неприятны и чужды близкие отношения...Одной одиноко, рядом с кем то неуютно...я вступила в химическую реакцию с сомой собой, породив, как следствие замкнутый круг жизни. Он обвил мою душу и душит ее и душит...я хочу освободиться от этой замкнутости...почувствовать твердую волю, постоянность интересов, щастье только от того, что живешь а не копаешся в себе...мне надоело все! Это расстройство личности заставляет чувствовать себя идиотм, недостойным внимания...опять хочу от всех спрятаться с надеждой на то, что когда повернусь спиной к свету меня кто нибудь окликнет...

Настроение сейчас - шаткое

Посвящается МР
Soul Kitchen

Кухня людских судеб дремала в медово – томных лучах полудня, тени бесшумно ложились и тоже засыпали. Она зашла осторожно, на цыпочках, но пол усыпанный синей, мерцающей пылью и крошками, чьих то душ шуршал нещадно, заставляя ее каждый раз оборачиваться, прислушиваться не идет ли кто. То, что было так нужно ей, а собственно его сердце, находилась на верхней полке у самой дальней стены. Ей предстояло одолеть не малое расстояние, пробираясь между нагромождений хрустальных приборов, переплетенных судеб, нескольких шкафов с чужими сердцами. Невольно возникал вопрос: и как ангелы работают среди такого бардака, да еще спокойно называют это творческим беспорядком? Но все расстояние для нее собралось в точку и теперь, как это бывает если чего то очень хочется, она видела только цель, уже не задумываясь о препятствиях.
Вступив под дивный шатер стекляшек – снов, она двинулась смело вперед, нарушая дремотный покой, повисший в кухне, словно туман. Время ежилось и извивалось, предчувствуя недоброе. Пол начал крениться, словно палуба корабля. В реальности появились трещины. Сильный ветер поднимал столбы небесной пыли. И вихри сбивали с ног, и отступать было слишком поздно.

Шкаф. Обычный шкаф. Но там на верхней полк этого обычного шкафа лежало оно…..такое чистое, хрустально, творя своей глянцевой поверхностью солнечных зайчиков…..разбрасывая везде золотые блики…ох! А где то, в самой глубине его сердечного фиала схоронились таинственные, багровые всполохи, их было трудно увидеть…но они всегда притягивали ее, она разглядывала их при каждой встречи с ним. Она видела их отсвет в его глазах. Теперь, оставалось лишь взобраться на шкаф и достать это сердце. Она узнает, что за огонь таится в нем…

Сказать обычно легче, чем сделать, а сделать всегда легче, чем решиться. И вот уже несколько минут, стоя у подножия шкафа, ее терзали сомнения. Внутри все сдавило. Мгновения казались часами…и смысл своего пребывание в данном месте начал покидать ее. Все оправдания утратили весомость. Она хотела украсть чужое сердце!

Густым, плотным звуком небеса оповещали всех об окончании обеденного перерыва и призывали ангелов, вернутся на свои рабочие места. Этот звук отозвался в ее душе криком отчаянья. Запрыгнув на шкаф, она начала карабкаться к той, самой последней полке. Еще чуть-чуть…и дотянулась до фиала! Пальцы почувствовали живую силу и вибрации воздуха от его биения. В этот момент ей в спину ударил окрик дежурного ангела. Он оказался острым и зазубренным, словно гарпун. Прижавшись к своему сокровищу, она изо всех сил старалась удержаться. Но в сердце стало разгораться пламя, больно жаля ей пальцы. Все что успела она сделать, прежде чем с грохотом свалиться, это шепнуть ему : «ПОТОМУ, ЧТО Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ» Фиал дрогнул пару раз и затих лишь в глубине его плясали багровые огоньки. А она уже летела вниз, круша все вокруг, разбивая чужие сердца, ломая и спутывая судьбы…

«This is the end, Beautiful friend
This is the end, My only friend, the end»