Я начинаю трескаться по частям,

Распадаясь на атомы и минисистемы,

Растекаясь на истинно разные полюса,

Делюсь на страницы, новеллы и сцены.

На улице как-то по-прежнему душно

И ветер в лицо мешает дышать.

Мой дом окружают фальшивые души,

И так я  не научилась сама окружать.

У мальчика - ружья, у девочки - стрелы.

Холодными пальцами теплую сталь

Мы гладим подобно Адаму и Еве,

Только в отличии от нас им свезло убежать.

Не в музыке счастье, в дешевом сиропе

Из лести и почестей, облитом на нас.

И в том, как скрываемся мы автостопом,

Избегая замыленных лирических фраз.

Я разлетаюсь, не чувствуя землю.

Я хожу по придуманным синим холмам.

И я обожаю свои же проблемы -

Берегу и ценю этот уличный хлам.

Скоро солнце расстает, заря опустеет.

И останется тот, кто всеми любим.

У кого в волосах ветка сирени,

А в руках документы с пометкой "скорбим".

У тех, кто знал правду - рядами морщины,

А приемники колят другим эфедрин.

И то, что когда-то называлось "мужчиной",

Теперь, разве что, герой пантомим.

Не мечтаю быть богом и чертом под утро,

Мне достаточно сильных разумных людей.

Но не сходятся карты в конце почему-то

И единственный слушатель - Верный Морфей.

Вы простите, я скоро научусь улыбаться

И от счастья гореть по пустым пустякам.

Я скоро совсем научусь не стараться.

А пока - дайте волю моим мерзким словам.