Глава 7
"Live Aid" - концерт, потрясши мир.

"Я всегда знал, что мы сильная группа"

    Это был концерт, разрекламированный как самое грандиозное шоу в мире, на что имелись все основания. "Лайв Эйд" показал, кто есть кто в рок-музыке, представив лучших из лучших, среди которых Пол Маккартни, Элтон Джон, Дэ-вид Боуи, "U2", "Дайер Стрейтс", "Who", Фил Кол-линз, Эрик Клэптон, Мадонна, Мик Джаггер и Стинг. Два концерта - на лондонском "Уэмбли" и на стадионе имени Кеннеди в Филадельфии - смотрели 2 миллиарда человек в ста семидесяти странах мира.
    Организовал шоу Боб Гелдоф, бывший панк-рокер и лидер группы "Бумтаун Рэтс". Концерты проводились для сбора средств в помощь голодающим Эфиопии. Боб Гелдоф, прозванный за свою деятельность Святым Бобом, решил устроить это грандиозное благотворительное шоу после того, как увидел телерепортажи о засухе и голоде в Эфиопии. Ценой неимоверных усилий, различных уловок, призывов к совести и дружеских уговоров он сумел запустить шоу, о котором невозможно было и мечтать.
    Оба марафонских концерта в этот жаркий день 13 июля 1985 года проходили с непрерывным успехом. Группа за группой делала очередной вклад в благотворительность, свидетелем чего был весь мир. В Лондоне концерт, на котором присутствовали принц Чарльз и принцесса Диана, начался в полдень выступлением "Статус Кво". "Rocking All Over The World!" ("Потрясем мир!") - призывала группа. Это и было целью выступлений всех участников шоу, которое закончилось шестнадцать часов спустя в Филадельфии.
    Много замечательных и первоклассных исполнителей порадовали любителей поп- и рок-музыки. Но одна группа, несомненно, выделялась на этом празднике. Это - "Куин". Уже около семи вечера их выход объявили известные британские комики Гриф Рис Джоунз и Мел Смит. Семидесятитысячная толпа взорвалась. Под первые аккорды "Hammer То Fall" Меркьюри предстал на сцене - в белой майке и голубых джинсах, на шее - серебряный амулет. Он легко скользил по сцене, каждый его жест приковывал к себе внимание аудитории. Через несколько минут она была повержена. Исполнялись бессмертные хиты "Bohemian Rhapsody" и "Radio Ga Ga", приведшие публику в состояние экстаза. А Фредди все заводил себя, группу и зрителей. На его лице, блестевшем от пота, отражалась высшая степень напряжения.
    Позже он говорил: "Я пытался их покорить. Не думаю, что мое выступление удалось. Надо отдавать все, чтобы завоевать сердце каждого из них; поэтому всякий раз, выходя на сцену, я пытаюсь доставить людям радость".
В этот день "Куин" превратились в суперзвезд, и миллиарды людей стали свидетелями их силы и магнетизма. Элтон Джон признался, что им не было равных. Это рок-представление длилось двадцать минут, дав возможность Меркьюри полностью проявить себя. Толпа подпевала "Crazy Little Thing Called Love", откликалась на каждый ритм "Radio Ga Ga". Семьдесят тысяч человек раскачивались в такт "We Are The Champions".
    Меркьюри говорил: "Мы выбрали песни, которые люди знают и легко узнают. Цель концерта - обратить внимание на одну из самых больших человеческих проблем, однако мы хотели, чтобы было не так грустно".
Меркьюри был хозяином сцены. Исполняя на пианино "Bohemian Rhapsody", а на гитаре - "Crazy Little Thing Called Love", он даже нашел время подурачиться с одним из операторов Би-Би-Си.
    Перед самым финалом, который должен был венчать гимн "Лайв Эйд" - сильнейший хит всех времен "Do They Know It's Christmas?" в исполнении участников концерта, на сцене вновь появились "Куин". Под восторженные вопли Меркьюри и Мэй исполнили как нельзя более подходящую к этому событию "Is This The World We Created?.." с альбома "The Works".
    "Удивительно, - вспоминал Меркьюри, - мы написали эту песню задолго до "Лайв Эйд". Эта песня - о страданиях детей и голоде на планете, поэтому мы не могли без нее обойтись".
На следующий день пресса взахлеб рассказывала о концерте и безусловном успехе группы. Лондонская "Дейли миррор" назвала шоу "абсолютно превосходным", а Боб Гелдоф сказал: "Куин" была лучшей группой дня, что бы ни говорили".
    Брайан Мэй вспоминал: "Все играли неплохо, но Фредди был на голову выше. От него сходили с ума все, не только поклонники "Куин". Публика и телезрители даже не догадывались, что у Меркьюри было больное горло и врачи настоятельно советовали ему не участвовать в концерте. Однако уговоры не подействовали - Фредди не мог разочаровать своих поклонников.
    Триумф "Куин" на "Уэмбли" с лихвой компенсировал разочарования их фанов, которые сокрушались, что любимая группа не приняла участие в записи сингла "Do They Know It's Christmas?", потому что была на гастролях в Европе, когда шла запись. "В этот раз "Куин" - со всеми командами", - говорил перед концертом Меркьюри.
Трагедия в Эфиопии была воспринята Меркьюри, как и многими в мире рока, с сочувствием: "Когда я увидел репортаж, он меня очень взволновал. Я даже не смог досмотреть передачу и выключил телевизор". Но Фредди отверг слухи о том, что группа отменила все выступления, для того чтобы сыграть в "Лайв Эйд" из-за комплекса вины: "Я никогда не испытывал вины за свое богатство. Что я чувствовал, так это обиду и досаду, что в мире такое творится. Одно время во мне преобладало чувство беспомощности. Цель этого проекта - поднять людей на борьбу с голодом и засухой. Донести это до каждого".
    В то же время "Лайв Эйд" имел большое значение и для самой группы. Год назад они разочаровали часть своих поклонников, выступив в Южной Африке. Это неприятно выделяло "Куин" среди других рок-звезд. Участие в "Лайв Эйд" было шансом поправить свой "имидж. Музыканты собирались дать лучшее шоу в своей жизни и уединились на два дня в студии, репетируя предстоящее двадцатиминутное выступление. На этот раз они старались, чтобы все получилось идеально: "Мы потратили больше времени на репетиции, чем обычно перед очередным турне",-вспоминал Брайан Мэй. Успех на "Уэмбли" стал поворотным моментом для "Куин", поскольку 1982 - 1983 годы были для группы временем затишья. Она снова появилась на сцене с выходом альбома "The Works", содержавшим множество хитов.
    "Лайв Эйд" завоевал для "Куин" сердца более молодых поклонников. Меркьюри больше не выглядел в их глазах звездой семидесятых. Концерты группы переместились с маленьких арен на огромные стадионы. В 1984 они дали четыре концерта на одной из площадок "Уэмбли", вмещающей только 9 тысяч человек. Спустя год после "Лайв Эйд" "Куин" играли на стадионе "Уэмбли" перед 150 тысячами человек и перед 120 тысячами - в Небворте. Во время их европейского турне на каждый концерт приходило более 80 тысяч зрителей.
    Все участники "Лайв Эйд" прекрасно понимали, что их благотворительный проект имеет и коммерческую сторону. Они признавали, что это шоу каждому даст уникальную возможность показаться буквально всему миру. За день до концерта Роджер Тейлор говорил: "Конечно, это замечательное мероприятие, оно поможет собрать много денег. Но не надо забывать - мы это делаем и для своей славы". Неделю спустя после "Лайв Эйд" альбом "Куин" "Greatest Hits" взлетел в списках на целых пятьдесят позиций, а пластинка "The Works" снова стала хитом. Продажа пластинок и видеозаписей группы увеличилась примерно в пять раз. Первый сольный альбом Меркьюри "Mr. Bad Guy" поднялся на сорок позиций, его продажа возросла в три раза.
    Однако все это не шло в сравнение с тем, что "Лайв Эйд" внес в мир рок-музыки новые чувства ответственности, единения и теплоты, которыми он не мог похвастаться прежде. "Куин" под впечатлением шоу записали сингл, посвященный Бобу Гелдофу. "One Vision" был исполнен признательности этому человеку за его настойчивость в оказании помощи-страдающим. В ноябре 1985 сингл занял седьмое место.
"Боб Гелдоф сделал великое дело, - говорил Меркьюри во время "Лайв Эйд". - Можно вообразить, сколько сил ему стоило собрать всех нас и добиться успеха. Я испытываю глубокое уважение и восхищаюсь им".

Глава 8
Любовь. Мужчины и женщины в жизни Фредди Меркьюри

"Любовь для меня - это русская рулетка".

    Фредди Меркьюри вел бурную, полную приключений сексуальную жизнь, иногда меняя любовников каждую ночь. Желающих составить ему компанию в постели было предостаточно, тем более что Фредди, как он сам признался, обладал "огромным сексуальным влечением". Но Меркьюри хотел романтики - иметь постоянного партнера, который мог бы с ним разделить тот фантастический мир, что он создал вокруг себя. Он нуждался в человеке, способном дать ему любовь, заботу и сопереживание.
    Меркьюри был раздираем этими желаниями почти всю свою жизнь. "Я могу переспать с кем угодно, - хвалился он однажды. - Бывают дни, когда я живу только сексом".
    По словам его друзей, у Меркьюри были сотни партнеров. Многие из них отмечали, что он не мог оставаться один - особенно ночью. Во время своих редких откровений он признавался, что часто, оставаясь один, просыпался среди ночи в холодном поту. Огромный сексуальный аппетит Фредди был основной темой одного из приемов по случаю его дня рождения. Многие из гостей дарили ему секс-игрушки. Отнюдь не случайно Меркьюри любил проводить большую часть своего времени в Мюнхене и Нью-Йорке - центрах гей-культуры. После концерта он отправлялся в клубы и бары, где с ним стремились познакомиться толпы мужчин.
Меркьюри часто говорил, что его многочисленные сексуальные партнеры -это попытка избавиться от одиночества. Хотя в этом и есть доля правды, в основном такое объяснение было использовано им, чтобы скрыть тягу к случайным связям.
    Когда Меркьюри говорил о любви, неприступная рок-звезда превращалась в мягкого человека: "Я очень уязвим, но только тогда, когда я подпускаю к себе слишком близко кого-то. Вокруг меня высокий барьер.
    Я влюбляюсь очень быстро, и это часто причиняет мне боль. Может быть, я притягиваю к себе не тех людей. Когда ты влюблен, часто теряешь контроль, а это бывает опасно. Я бы хотел иметь постоянные и счастливые отношения, но до сих пор ничего не получалось. Мне нужна стабильность, но я не могу обойтись без свободы".
    Многомесячные гастроли становились для него поисками очередных приключений. Когда остальные члены группы отправлялись на стриптиз или в дискотеку, Меркьюри шел в "голубые" районы. Он находил Нью-Йорк особенно притягательным: "Это город Греха с большой буквы".
    Барбара Валентин, немецкая кинозвезда, ставшая близким другом Меркьюри во время его пребывания в Мюнхене, вспоминает, как посетители гей-клубов буквально липли к нему. Гость, побывавший на одной из его вечеринок на Ибице, рассказывает о таком случае: "Множество местных геев приходили на эти вечеринки, что придавало им особый оттенок. Вспоминается один эпизод. Меркьюри и симпатичный молодой человек дурачились, бегая вокруг бассейна, и хлопали друг друга по задницам, приговаривая: "Возьми это, ты, сучка!"
    В начале восьмидесятых Меркьюри сменил длинные волосы и женственную сценическую одежду на другой характерный имидж. Он коротко подстригся, отрастил усы и предпочитал носить одежду из кожи. По этому стилю безошибочно определялись его сексуальные пристрастия. Однажды Меркьюри признался своему другу, что он мечтает встретить кого-то, похожего на американского актера Берта Рейнольдса. К несчастью для Меркьюри, актер был гетеросексуалом.
    Фредди гордился своими физическими данными. Когда он замечал, что кто-то косится на выпуклости в его штанах, он говорил: "Это не бутылка из-под "колы", это все мое".
    Однако в интервью Меркьюри никогда прямо не признавался в своих наклонностях. Он туманно говорил, что у него отношения "как с мужчинами, так и с женщинами". Обычно он говорил еще и следующее: "Если это кому-то интересно, то пусть узнают сами. Они могут думать что угодно о моем бисексуальном имидже. Я хочу, чтобы меня окружала тайна". Большинство из его поклонников или не подозревали о его гомосексуальных связях, или же отказывались верить слухам. А для многих поклонниц он был идеалом потенциального мужа. Одна из них заявила: "Он моя мечта. Его не видят с девушками на людях, потому что у него есть любимая, которую он хочет уберечь от назойливого внимания. Но если он ее оставит, я с удовольствием займу ее место. Он такой трепетный и обаятельный".
    Почему Меркьюри никогда не признавался, что был гомосексуалистом, отшучивался и уходил от ответа, мы никогда не узнаем. Некоторые считали, что он не хотел обидеть своих глубоко религиозных родителей. Другие - что, будучи скрытным, он никогда никого не посвящал в детали своей жизни. Доказательством тому служат немногочисленные интервью, в которых он рассказывал о своей личной жизни. Третьи же считали, что, как истинный бизнесмен, Фредди решил не, афишировать свои пристрастия, так как это может отторгнуть от него часть поклонников. В Америке во время одного из концертов публика забросала его безопасными лезвиями. Так она отреагировала на изменение внешности, с головой выдававшее в нем гея.
Эти чувства усилились, когда в Америке был показан клип "I Want To Break Free", где музыканты были одеты в женские платья. Брайан Май сказал по этому поводу: "Все в Британии приняли клип как шутку. В Америке же он не имел успеха и был воспринят как оскорбление".
    Один из "голубых" друзей Меркьюри отрицает, что у певца были проблемы, связанные с сексуальными наклонностями: "Я много общался с Фредди и никогда не замечал, что его заботит собственная секс-ориентация. Я восхищался им, потому что он никогда не принимал это близко к сердцу, как многие другие, никогда не стыдился. Он считал: "Мне нравятся мужчины, ну и что?"
    Пол Прентер, менеджер Меркьюри в течение девяти лет, вплотную наблюдал за его жизнью. (Он также умер от СПИДа - за три месяца до смерти Меркьюри). Прентер продал газете "Сан" свои воспоминания о Меркьюри, чем привел его в негодование. Он рассказал газете о том, как Меркьюри любил посещать гей-бары и клубы и возвращался домой в семь утра и редко-один.
    По словам Прентера, для поддержания сил Меркьюри я употреблял кокаин. Причем любил это делать в компании. Еженедельно на наркотик у него уходило по пятьсот фунтов. Прентер утверждал, что за все время, пока он работал с Меркьюри, тот не переспал ни с одной женщиной. Он также поведал о том, что двое бывших любовников Меркьюри - Тони Бастин, которого он встретил в гей-клубе в Брайтоне, и Джон Мерфи, стюард (с ним Меркьюри познакомился в самолете на пути в Нью-Йорк), - умерли от СПИДа. После их смерти Меркьюри запаниковал в ожидании той же участи. Он поделился своими опасениями с Прентером.
    После того как в 1985 году Меркьюри внезапно покинул Мюнхен, он, по словам Валентин, совершенно изменился. Загулам в клубах и барах он предпочитал уединение в своем доме в Кенсингтоне. Многие из его друзей были озабочены переменой. Меркьюри объяснял это так: "Я человек крайностей. Легко меняю черный цвет на белый. Я не люблю что-то среднее. Серый никогда не был моим любимым цветом".
    После безумных похождений он обосновался в своем лондонском доме и постепенно начал отгораживаться от всего мира. Там, вместе со своим преданным и последним другом Джимом Хаттоном, ему предстояло закончить свою жизнь.
    Немногие женщины вошли в жизнь Фредди Меркьюри. Мэри Остин, бывшая управляющая магазином, была, пожалуй, единственным исключением. Изящная блондинка, Мэри была для него скорее близким другом. Они встретились в начале семидесятых, и их дружба продолжалась вплоть до трагической смерти Меркьюри. Их судьбы пересеклись в магазинчике под названием "Биба", расположенном на улице Кенсингтон-Чёрч недалеко от киоска, в котором работал Меркьюри.
    "Биба" был не просто магазином одежды конца 60-х - начала 70-х. Это был стиль жизни. Молодежь толпилась в этой окуренной благовониями и украшенной папоротниками лавочке, чтобы выбрать красивые, немного старомодные наряды, выкрашенные в самые экзотические цвета. Хотя большинство товаров здесь предназначалось женщинам, мужчины находили здесь майки, свитера и другие предметы туалета, годные и для них. Меркьюри был одним из этих мужчин, а Мэри Остин - одна из неимоверно красивых девушек (помада цвета бордо и такие же колготки), работавших в этой томной среде.
    Позднее магазин переехал в здание "Дерри энд Томас" на улице Хай-Кенсингтон, на верхнем этаже которого располагался клуб "Гарденс", в котором Меркьюри устраивал одну из своих вечеринок. "Биба" стал одним из крупнейших магазинов одежды. На пяти этажах располагаются торговые площади размером двести тысяч квадратных футов. Толпы туристов со всего мира покупают здесь первоклассную одежду. Но магазинчик на Чёрч-стрит обладал неповторимым уютом и, что более ценно, был превосходным местом для знакомств.
Меркьюри рассказывал мне: "Я встретил Мэри в 1970 году, и с тех пор у нас прекрасные отношения. Я был с ней близок, как ни с кем иным. Мы прожили вместе семь лет, и я ее по-прежнему люблю".
    Когда Меркьюри умирал, Мэри была одной из немногих, кто сидел у его кровати, и каждый день со слезами на глазах покидала дом в Кенсингтоне. Именно Мэри сообщила родителям Меркьюри о смерти сына.
    В начале знакомства Меркьюри и голубоглазая красавица были любовниками и снимали квартиру в районе Хол-ланд-парк в нескольких минутах ходьбы от их работы. Постепенно его отношения с Мэри становятся платоническими, по мере того как Меркьюри начинают интересовать мужчины. Но, несмотря на это, они остаются преданными друг другу, и эта привязанность крепнет. Объясняя то, что многим людям покажется странным, Фредди говорил мне: "У нас прекрасное взаимопонимание. Она дает мне необходимую свободу. Я не рожден для семьи. Я слишком беспокоен для этого.
    Мэри принимает мой стиль жизни. Но это понимание пришло не сразу. Она научилась не ревновать меня. Я знаю многих, кто не сможет этого понять. Мы вместе пережили всякое, и это сделало наши отношения еще более крепкими. Люди, которые вошли в наши жизни, должны просто их принять. Мы очень любим друг друга".
    Как-то Мэри сказала, что, если бы Меркьюри был гетеросексуалом, они бы поженились. Меркьюри упоминал, что они не раз обсуждали возможность брака. Он часто, особенно в трудные для себя моменты, заявлял, что Мэри - единственный его близкий друг и что, когда он умрет, оставит ей большую часть своего двадцативосьмимиллионного состояния. Это были не пустые слова. В финансовых вопросах Меркьюри относился к ней, как к жене. Когда они перестали жить вместе, он купил ей квартиру с четырьмя спальнями в нескольких минутах ходьбы от своего дома, чтобы они могли видеться каждый день.
    Когда Меркьюри умер, Мэри Остин произнесла наиболее трогательные слова. Ее голос был полон искренней скорби: "Я переживаю чувство огромной потери и боли. Думаю, что многие его поклонники испытывают то же самое. Я всегда любила Фредди. Уверена, что и он не переставал любить меня".
    Конечно, в жизни Мэри кроме Меркьюри были и другие мужчины. Четыре года длилась ее любовная история с Джо Бёртом из группы "Сектор-ау", а затем - с дизайнером Пирсом Камероном. Но, несмотря на это, она виделась с Меркьюри почти каждый день. Когда у нее и Камерона появился сын Ричард, именно Меркьюри, от которого она мечтала иметь ребенка, стал крестным отцом мальчика. Он осыпал малыша подарками. В своем разрыве с Мэри Меркьюри винил постоянные гастроли, во время которых он был подвержен "разным влияниям". Это был типичный эвфемизм Меркьюри, подразумевающий его любовников. Пол Прентер, говоря о могучем сексуальном влечении музыканта, упоминал, что Меркьюри легче пройтись по воде, чем с женщиной.
    Многие из друзей Меркьюри находили его отношения с Мэри странными. Тони Бринсбей говорил: "Когда я впервые начал работать с Фредди, он был уже знаком с Мэри. Они были очень близки, и это для меня было непонятно, потому что Фредди был гей. Мэри помогала ему во многом - следила за костюмами, накладывала грим. Она была ему совершенно необходима". В то же время это не казалось странным для Тони Пайка: "Мэри была с ним почти все время, и я это понимаю. Я знал многих мужчин, у которых были семьи и дети, а затем они становились гомосексуалистами".
    Еще один давний друг Меркьюри, Питер Стрейкер, вспоминает: "Мэри и Фредди были без ума друг от друга. В этом нет никаких сомнений".
    Мэри не была похожа на тех женщин, которые окружают гомосексуалистов. Многим это казалось странным. Меркьюри по этому поводу говорил: "Я никогда не делал того, что делают все, наши отношения не подпадают под клише". Она не была "бородой"-девушкой, которая сопровождает гея, чтобы его могли принять за гетеросексуала. Или же "фэг хэг" - женским окружением геев, с которыми они любят общаться, но не испытывают никаких глубоких чувств. По словам Меркьюри, отношения с Мэри были ближе, чем с кем-либо из его любовников, хотя сексуальная связь давно прекратилась.
    Мэри пыталась создать вокруг Меркьюри атмосферу стабильности, не ущемляя его свободу. Она была всегда рядом, когда он в ней нуждался. Это были не просто отношения двух родственных душ. Близкие друзья говорили, что именно Мэри впервые вдохновила и развила его экстравагантный сценический образ, показывала, как накладывать грим и пользоваться черным лаком для ногтей, который стал отличительной чертой ранних "Куин". Она помогала превращению торговца старой одеждой в звезду рока.
    Однажды Меркьюри сказал: "Мы так и состаримся вместе. Я не могу представить жизнь без нее. Иногда настоящий друг более ценен, чем любовник". Эти слова - не просто красивые фразы, к которым Меркьюри прибегал, отвечая на вопросы, касающиеся его личной жизни. В них больше правды, чем в любых других словах.
    Еще одной женщиной, оставившей след в жизни Фредди Меркьюри, была немецкая актриса, успевшая до их знакомства уже трижды развестись. Меркьюри и Барбара Валентин встретились в Мюнхене, когда он переехал, так как жизнь в Лондоне казалась ему ограниченной слишком узкими рамками. В Мюнхене с его свободными нравами и гей-культурой Меркьюри мог жить без боязни привлечь к себе лишнее внимание. Их встреча произошла в гей-баре "Нью-Йорк", и с первой минуты знакомства они стали друзьями. Меркьюри нашел, что Валентин, которая пользовалась успехом в гей-среде благодаря совместной работе с режиссером Райнером Вернером Фассбиндером, была чрезвычайно интересной личностью. Ее же привлекло в Меркьюри его обаяние и joie de vivre.
Их знакомство продолжилось в женском туалете бара, куда они переместились, чтобы укрыться от гомона и музыки дискотеки. Валентин примостилась на унитазе, в то время как Меркьюри устроился рядом на корточках, держа в руках рюмку своей любимой русской водки. Они говорили взахлеб, как старые друзья, не видевшиеся целую вечность. Талантливая актриса (она снялась более чем в семидесяти фильмах) так вспоминала их первую встречу: "Это произошло совершенно случайно. Я была в баре с большой компанией. У Фредди также было много друзей. Я нечаянно обожгла кого-то из его компании сигаретой. Этот человек накричал на меня, затем извинился и предложил выпить с ним и с его другом. Этим другом и оказался Фредди. Мы поздоровались и в течение следующих двадцати четырех часов болтали не переставая".
    Они вспоминали свое прошлое, говорили о любовных делах и планах на будущее. Когда наконец они наговорились и вышли из туалета, то обнаружили, что в баре никого нет, а входная дверь закрыта. Было четыре утра, и они продолжали говорить, пока через несколько часов их не вызволила уборщица.
    Это было началом прекрасной и странной дружбы. Какое-то время они даже жили в одной квартире. Позже Валентин скажет: "У нас были необычные отношения. Он был геем, я любила мужчин. Но мы были влюблены".
В течение трех следующих лет он и Барбара были неразлучны. Когда я брал у него интервью на вечеринке в Мюнхене по поводу выхода "The Works", он показал взглядом на нее и сказал: "Видишь эту даму с большим бюстом? Это Барбара. Одно время она была немецкой Бриджит Бардо. Она просто умора".
    Если Мэри Остин была скромной и тихой, то Барбара являлась ее полной противоположностью. Как и Фредди, она хотела взять от жизни все. Они вместе шатались по мюнхенским гей-барам, где к Меркьюри тянулись, как к намагниченному. Иногда Барбара, Меркьюри и его очередное увлечение под конец этих походов оказывались втроем в одной постели. Бывали времена, когда они ревновали мужчин к другу. Однажды Меркьюри даже ударил одного, который, как ему показалось, уделял Барбаре слишком много внимания.
    На одной из вечеринок Меркьюри и Валентин переодели двух молодых людей в женские платья, немыслимые шляпки с перьями и вуалью, посадили их перед телевизором, запустив любимый фильм Меркьюри "Женщины". Появление на экране одной из героинь в похожей шляпке вызвало у них бурный восторг.
Валентин, которая и в пятьдесят выглядела очень соблазнительно, говорила, что у Меркьюри был неукротимый" сексуальный аппетит. Он "западал" на мужчин с большими лицами и огромными руками. Барбара их называла "водителями грузовиков".
    Некоторые были только на одну ночь. Другие же, как Винни, с которым Меркьюри обменялся обручальными кольцами, становились постоянными любовниками. Но, несмотря на армию мужчин в жизни Меркьюри, Валентин считает, что их отношения были глубже и преданней, чем с кем бы то ни было во время его мюнхенского периода жизни. После смерти Меркьюри в интервью немецкому журналу "Бунте" она говорила: "Я не ревновала его. Я проводила с ним больше времени, чем кто-либо".
    Иногда Валентин пыталась открыть Меркьюри глаза на некоторых из его любовников. Она говорила ему, что человеку такого уровня и интеллекта не стоит заблуждаться и сходить с ума по поводу очередного красавчика.
"Некоторые из этих мужчин были удивительно глупы, попадались и такие, кто не окончил школу. Я говорила Фредди, что если он и сам присмотрится к ним, то удивится. Он признавался, что они ему нужны только для постели", - вспоминала она.
    Порой вмешательство третьего лица в их отношения могло спровоцировать скандал: "Один из парней мыл мне голову в раковине в подсобке бара. Увидев это, Фредди приревновал меня и вмазал этому парню. В другой раз я флиртовала с кем-то. Фредди это не понравилось, и досталось теперь уже мне. Но для меня эта пощечина была как букет цветов. Тогда наши отношения было очень трудно понять, да мы и не хотели, чтобы кто-то это делал".
Они много путешествовали вместе. В Рио, где "Куин" стали гвоздем программы фестиваля, они затащили к себе в номер охранника, раздели догола, а одежду выбросили в бассейн под окном. Меркьюри смотрел на парня и хохотал, а затем сказал: "Вот это рок-н-ролл". Но вместо того, чтобы треснуть по Фредди по выступающим передним зубам, охранник начал с ними выпивать.
    Однажды сам Меркьюри надел платье Валентин, ее туфли на шпильках и устроил невиданное представление в их квартире стоимостью один миллион фунтов. Иногда Меркьюри впадал в истерику, ломал свою великолепную мебель, кричал голосом сумасшедшего. Через час все проходило, и он увлеченно занимался цветами в саду. Однажды во время такого приступа он начал биться головой о батарею, был весь залит кровью. В другой раз Меркьюри принялся душить Валентин во сне, и ей понадобилась посторонняя помощь, чтобы освободиться: "Фредди не осознавал, что делает. Он был в трансе".
    Но в основном Валентин помнит его нежным и внимательным: "Фредди был очень романтической натурой. Но часто хотел выглядеть крутым геем. На самом деле он был добрым и человечным, очень многих выручал и мог различать добро и зло. В большинстве своем люди его профессии и положения будут рады всадить тебе нож в спину, как только отвернешься. Фредди был не таким.
    Иногда он чувствовал себя очень одиноко. В такие дни мы делились друг с другом нашими проблемами до самой ночи. Фредди становился очень внимательным, когда я рассказывала ему о моих проблемах. Его юмор как ничто другое помогал мне, и я успокаивалась. Он был всегда прав. Мы могли говорить часами. Он был очень заботлив. Однажды, когда' я была больна, Фредди не отходил от постели.
    Когда Меркьюри был в Мюнхене, одна из его домашних кошек умерла. Фредди сходил с ума от горя и плакал, как маленький. На следующий день он отправился в Лондон на ее похороны.
    Прошлым летом в Лондоне заболел один из его золотых карпов. Джим, друг Фредди, пытался его лечить, но безуспешно. В конце концов ему пришлось убить рыбу, чтобы избавить ее от мук. Фредди и я были вместе, когда приехал Джим и рассказал, что ему пришлось сделать. Фредди не смог сдержать рыданий".
    В 1985-ом все изменилось. Меркьюри решает возвратиться в Лондон. Без какой-либо причины и объяснений он внезапно покидает город, который доставил ему столько удовольствий. В Лондоне он предпочитает компанию своих кошек, рыбок и цветов загулам, вечеринкам и сексу. Фредди становится призраком того человека, который покорил Валентин в мюнхенском гей-клубе.
    В 1987 году они встретились снова, когда Валентин приехала на исполнение "Барселоны". Барбара была в ужасе, увидев темное пятно, проступающее на его лице. Актриса, многие из друзей которой умерли от СПИДа, знала, что это синдром Калоши, один из признаков смертельной болезни. "У меня земля зашаталась под ногами. Я посмотрела на Фредди, а он - на меня. Мы не говорили об этом, но я знала правду. Я сказала, что он не может выйти на сцену в таком виде, и помогла скрыть пятно под гримом", -вспоминает Валентин.
    В следующие месяцы пятно распространилось на нос, шею, плечи и ноги. Как и Мэри Остин, Валентин подтвердила, что Фредди терзали страшные боли и он принимал болеутоляющее. Он никогда не жаловался на свои страдания. В обстановке секретности Меркьюри несколько раз находился в больнице, где ему делали переливание крови. Однажды в Швейцарии они зашли в одну церковь и молились, чтобы свершилось чудо. Меркьюри любил, когда его навещали близкие друзья, и говорил, что Барбара вновь сделала его счастливым. Последним летом, во время одного из таких визитов, он наиграл Валентин "The Show Must Go On" с последнего альбома группы. Фредди лежал на своей огромной кровати очень худой и изможденный. Барбара сидела рядом, и они вспоминали о днях, проведенных вместе, и просматривали старые фотографии, которые Меркьюри хранил в коробке из-под ботинок в шкафу.
    Меркьюри не мог уснуть сутками, был слаб и беспомощен. На его лице отчетливо проступали признаки приближающейся смерти. Барбара покидала дом со слезами на глазах, зная, что у них больше никогда не будет счастливых дней. Несколько недель спустя она прислала ему ключ от их квартиры, сделанный из золота. Ключ от прошлого, которого не вернешь.

Глава 9
Меркьюри и другие звезды. Синтез музыки и танца.

"Талант всегда себя проявит, дорогуша".

    Фредди Меркьюри был общителен, ам-бициозен и при этом легко впадал в скуку. Эти качества по-могли ему сойтись и срабо-таться с другими звездами. Он любил компанию известных людей из мира шоу-бизнеса, и многие из них были гостями на его вечеринках. Хотя Фредди и стремился быть пер-вым среди рок-музыкантов, он никогда не видел в соперни-ках угрозу своему первенству, наоборот - они косвенно спо-собствовали его карьере.
    Меркьюри обладал огромной работоспособностью, что давало ему возможность выпускать сольные альбомы. Он работал и с другими исполнителями. Наиболее необычным и оригинальным стало сотрудничество с Монсеррат Кабалье, в то время как наиболее интере-сными партнерами в поп-фьюжн стали Дэвид Боуи и Майкл Джексон.
"Куин" и Боуи работали в Швейцарии над "Under Pressure", в студии в горах, где записывался альбом "Hot Space".
    Это была в основном танцевальная музыка с отлич-ными импровизациями на бас-гитаре, попавшая в британ-ские списки хитов в ноябре 1981-ro. Девять лет спустя другая версия "Under Pressure" возвратилась в хит-парады, когда Ванилла Айс позаимствовал эти импровизации для своего "Ice Ice Baby", проданного в миллионах экземпляров.
    Рассказывает Меркыори: "Песня "Under Pressure" по-явилась совсем случайно. Дэвид пришел в студию в Монтрё, где мы работали. Мы начали импровизировать вместе. Пес-ню сочинили очень быстро и, главное, удачно.
С Дэвидом очень интересно работать, он чрезвычайно талантлив. Его игра на Бродвее в пьесе "Человек-слон" заставила меня по-новому взглянуть на актерское мастерст-во. Возможно, этим я и займусь в будущем".
Боуи купил дом недалеко от тихого швейцарского го-родка Монтрё, чтобы отдохнуть от бешеной жизненной круговерти и наркотиков, которые чуть не разрушили его карьеру.
    "Куин" приехали в Монтрё, и я пошел навестить их в студии. Мы начали играть джем, что и положило основу песни "Under Pressure". Нам понравился мотивчик. Все было закончено через сутки",- вспоминает Боуи.
В отличие от Боуи, плоды сотрудничества Меркьюри с Майклом Джексоном никогда не увидели свет, "Это были три песни, но, к сожалению, мы их не закончили. Мы оба были очень заняты, и не получалось быть одновременно в одной стране, чтобы завершить работу", - говорил Мер-кьюри.
    Одна из песен, над которой они начинали работать, была записана Джексоном в дуэте с Миком Джаггером. Она называется "State Of Shock". Они работали вместе в течение четырех дней в студии Джексона в Лос-Анджелесе. Это была странная пара: Меркьюри не представлял своей жизни без секса и наркотиков, Джексону были совершенно чужды эти пристрастия. Для поддержания тонуса Фредди нюхал кокаин. Сначала ему приходилось это делать в туалете, чтобы не шокировать Майкла, для которого наркотики, сигареты и алкоголь не существовали.
Впервые они встретились после концерта "Куин" в Лос-Анджелесе.
    Говорит Меркьюри: "Он часто к нам приходил. Каж-дый из нас интересовался творчеством другого. Мы демон-стрировали друг другу новые работы. В конце концов мы решили: почему бы нам не сделать что-нибудь вместе? Я чуть было не попал на его альбом "Thriller".
    Я получал удовольствие, работая с Джексоном, тем более что мы с ним друзья. Одна из песен называлась "State Of Shock". Майкл позвонил мне и предложил ее закончить. К сожалению, я не смог - у меня были обязательства перед "Куин".
    Меркьюри сделал массу записей, которые так и не попали к слушателям. Одна из самых необычных была сделана с Уэйном Иглингом, солистом Королевского балета, который был близким другом Меркьюри. Однажды Иглинг убедил певца использовать танец в своем творчестве и стал хореографом видеоклипа "I Want To Break Free".
    "Фредди часто приходил на мои выступления в "Ковент-Гарден". А я бывал на его концертах. Мы стали друзья-ми и даже записали вместе одну песню под названием "No I Can't Dance". Для меня петь было тяжелым испытанием- мне казалось, все слышали, как колотится мое сердце. Но работать с Фредди было одно удовольствие. У меня до сих пор сохранилась эта запись",- говорит Иглинг.
    По его словам, Меркьюри постоянно выдавал какие-то новые идеи и проекты. "Он хотел снять в дискотеке клип-шутку с участием солистов балета, таких как Нуриев и Фон-тейн".
Рок-идол 60-х, один из близких друзей Меркьюри Дэйв Кларк, говорил со мной по телефону из своего офиса в цент-ральном Лондоне.
    Впервые Кларк встретился с "Куин" во время их кон-церта в Гайд-парке в сентябре 1976-го. "Я наблюдал за концертом сбоку, со стороны сцены. Мне понравилось выступление Фредди. Затем мы встречались на разных вечерин-ках и концертах. После нашей совместной работы в студии мы стали настоящими друзьями".
    Их сотрудничество началось в 1985 году, когда Кларк предложил Меркьюри написать основную тему для мюзикла "The Time". Это был первый опыт Фредди в жанре мюзик-ла; тем не менее его песня вошла в списки популярности следующим летом.
    "Я уважал творчество группы и думал, что с Фредди будет тяжело работать, но оказалось совсем наоборот. Он хотел совершенства, но прислушивался к советам. Он мог работать с шести утра до шести вечера. Даже в студии он пел, как будто перед ним многотысячная аудитория. Он выкладывался до конца".
Хотя Фредди была по душе работа над музыкой, но он все-таки не был настолько тщеславным, чтобы самому уча-ствовать в представлениях.
    "Фредди сказал, что сыграет только в трех из восьми спектаклей. Он обещал приехать на спектакль, чтобы испол-нить пару песен. Он сдержал слово и выступил для фонда Терренса Хиггинса".
У Меркьюри была еще одна черта, вспоминает Кларк, о которой не могла знать публика. В жизни Фредди был противоположностью своего сценического имиджа. Он был очень внимателен к друзьям. Во время работы в студии "Abbey Road" он приносил с собой разные яства и угощал всех. Там были икра, лососина, различные сыры и его любимое шампанское "Кристалл". Его щедрость распространя-лась даже на незнакомых людей.
    Когда он слышал по телевизору о чьих-либо финансовых трудностях, он анонимно, через одну из своих компа-ний, посылал чек. Я помню, как он послал чек паре, чей дом конфисковали за неуплату долгов, когда они были на работе. Увидев что-то в новостях или услышав о чьих-то бедах - немедленно тянулся за своей чековой книжкой. Он был искренне щедр. Есть старая история о клоуне, который всех веселит, когда он на сцене, но его жизнь исполнена печали. Имидж часто бывает обманчивым".
    Кларк был гостем на нескольких вечеринках, организо-ванных Меркьюри, включая его день рождения на Ибице в 1987 году. Кларк познакомил Фредди с сэром Лоуренсом Оливье: "Я работал с Оливье над "The Time" и однажды пригласил его на обед. Мы слушали один из альбомов Фредди, когда Оливье сказал: "Вот актер как раз для тебя". Я передал эти слова Фредди, и он не мог поверить, что это сказал о нем один из самых великих актеров. Фредди был несказанно рад. Впоследствии я позвонил Ларри и спросил, не хочет ли он встретиться с Фредди у меня. Ларри и леди Оливье очень быстро подружились с Фредди. Они обладали отменным чувством юмора и беспрестанно всех веселили.
    Фредди очень любил оперу, и он был первым, кто отважился заниматься ее популяризацией. Да и пение в ду-эте с такой примой, как Монсеррат Кабалье, тоже требовало немалого мужества.
    Все, что он делал, было выверено и продумано до-сконально. Я помню, как он работал над клипом "I'm Going Slightly Mad", уделяя исключительное внимание режиссуре освещения. Когда смотришь его видео, удивляешься умению выражать слова визуальными образами. Он знал, чего хочет, вплоть до каждого звука и оттенка. Он сам делал почти все сценарии и осуществлял постановку".
    Поклонники Меркьюри потеряли своего кумира - Кларк потерял друга: "Он был как редкая картина, повто-рить которую невозможно. Я был один с Фредди, когда он умер - очень мирно и совсем неожиданно. Для нас это был шок. Я думал, Фредди сможет дожить до Рож-дества.
    Каждый, кто умирает своей смертью, хочет, чтобы вок-руг были близкие люди. Если бы мы знали, что Фредди отпущено всего несколько часов, его родители были бы с ним".
    Кларк говорит, что Меркьюри сохранял присутствие духа до самого конца: "Он был мужественным и не хотел быть никому обузой. Фредди был независим и боролся с бо-лезнью, не оставляя надежду, постоянно молился и верил, что все будет хорошо. Он даже продолжал работать".
    Кларк опровергает утверждения о том, что Меркьюри объявил о своей болезни, потому что знал, что скоро умрет:
    "Фредди сделал заявление, чтобы пресечь слухи. Он не подозревал, что умрет так скоро. Это было очень смелое заявление, но он решился, потому что чувствовал необходимость такого шага. Он все делал самостоятельно и сам написал это заявление. Фредди обратил внимание на опасность СПИДа задолго до того, как узнал, что он болен. Он принял участие в благотворительном концерте в пользу фон да Терренса Хиггинса в апреле 1988 года.
Никто не может указывать человеку, как себя вести, особенно в такое время. Фредди приходилось думать не только о себе, а обо всех, кто его окружал. И это помогло многим. Нашлись и такие, кто утверждал, будто всегда были рядом с ним. На самом деле они не общались с Фредди несколько лет".
    Кларк также опроверг слухи, согласно которым дом Меркьюри был превращен в госпиталь. Он сказал, что никогда не видел в доме ни медсестер, ни специального оборудования.
    Даже на людей, встречи с которыми были мимолетны, Фредди мог произвести глубокое впечатление. Одним из них был Питер Спрингфеллоу, владелец нескольких известных ночных заведений в Америке и Британии. Спрингфеллоу за свои пятьдесят два года повидал многих людей шоу-бизнеса. Он вспоминает эпизод появления Меркьюри в его лондонском клубе "Хипподром": "В один из вечеров по клубу пронесся слух о возможном приезде Меркьюри. Было такое впечатление, что должны прийти король и королева Непала или по крайней мере какой-то известный политик. Все толь-ко об этом и говорили, прекратили танцевать и начали глазеть на балкон, где          Меркьюри должен был материализоваться. Наконец он появился весь в белом шелке. Раздались бешеные аплодисменты.
    Все знали, что это настоящая звезда. Он вел себя, как звезда, и излучал сияние. Он вошел в клуб, как он обычно выходил на сцену. Только фанфар не хватало. Это был настоящий театр".
    Спрингфеллоу и Меркьюри познакомились в 1972 году. Имя молодого певца тогда еще было мало известно, но было что-то, что запало в память Спрингфеллоу с их первой встречи. Это - тщеславие Меркьюри. "Он был очень слав-ным малым с длинными вьющимися волосами и очень забавным. Мы встретились в моем клубе "Синдирелла Рокфел-лере", и я предложил сфотографировать его "Поляроидом". Фредди начал позировать, и я сделал несколько кадров. Ни один ему не понравился, и он просил меня снимать еще и еще. Помню, я истратил две пленки, прежде чем он согласился оставить одно фото для клуба. С ним было очень легко общаться, но Фредди постоянно контролировал свой имидж".
    Обычно после изысканного обеда в одном из самых шикарных лондонских ресторанов "Понтевеччио", располо-женном в двух шагах от дома Меркьюри, вся компания направлялась к нему. Дома часами, до позднего вечера, шло обсуждение музыкальных новинок, велись споры о том, кто лучше. Но Меркьюри и его друзья никогда не касались в этих разговорах соперников по жанру вроде Мика Джаггера, Дэвида Боуи или Элтона Джона, а также более молодых претендентов на рок-корону. Разговоры велись вокруг оперы и балета-двух главных пристрастий Меркьюри. На много-численных стеллажах в доме располагались видеокассеты и пластинки с записями балетных и оперных постановок.
    Частый гость на этих вечерах танцовщик Уэйн Слип рассказывал мне: "Фредди был без ума от оперы и балета. Он здорово в них разбирался и мог говорить на эту тему часами. Обычно он демонстрировал какие-то из своих мно-гочисленных записей, и мы долго спорили, кто лучший оперный певец и кто может взять ноту выше. Фредди очень любил сопрано и сам обладал великолепным голосом. В ба-лете ему более других нравился Брайони Бринд, а из спек-таклей- "Месяц в деревне", а также "Лебединое озеро" и "Ромео и Джульетта".
    Его смерть стала для нас трагедией. Он был прекрас-ным и очень талантливым человеком. Мне особенно обидно, что он раскрыл свой талант не до конца. Меркьюри был единственным рок-исполнителем, спевшим в дуэте с вели-чайшей оперной звездой. И это было лишь началом; он говорил мне, что собирается идти дальше.
    Фредди также использовал в своих работах элементы балета. Я думаю, что он непременно написал бы что-то для оперы или Королевского балета".
    Меркьюри и Монсеррат Кабалье сотрудничали при записи альбома "Барселона" (пластинка заняла 25-е место в британских списках популярности в октябре 1988-го). Одноименный сингл вошел в десятку хитов годом раньше. Песня была специально написана для Олимпиады 1992 года.
    Впервые Меркьюри увидел Кабалье на концерте в 1983 году. О своем восхищении ее талантом он говорил в программе испанского телевидения. После этой программы Монсеррат предложила встретиться.
Вспоминает Меркьюри: "Она спросила, не хочу ли я сделать что-нибудь вместе с ней. Я был ошеломлен. Хотя я и люблю оперу, мне никогда не приходило в голову ее петь. После встречи с Монсеррат я узнал о музыке очень много нового. Я ее очень уважаю.
    После нескольких встреч мы нашли, что у нас схожее чувство юмора. Я всегда думал, что великие оперные певцы очень недоступны, серьезны и высокомерны. Но это было лишь иллюзией. Она была великолепна: после того как я признался, что мне нравится ее пение, она сказала, что любит мою музыку и в ее коллекции пластинок есть записи "Куин". Монсеррат даже думала, что я предложу ей спеть какой-нибудь рок-н-ролл, и призналась, что ей это было бы интересно".
    Идея совместной записи с каждым днем становилась все более реальной: "Изначально мы думали только об одной песне, но постепенно материала становилось больше, и мы работали уже над альбомом. Поначалу мне было трудно писать музыку для наших голосов. Может показаться смеш-ным, когда представишь нас вместе, но факт остается фак-том - в музыке у нас много общего, несмотря на массу других различий. Это доказывает сама музыка".
    Необычный дуэт впервые предстал перед шестью ты-сячами зрителей в экзотическом ночном клубе "Ку" на Ибице в мае 1987 года. Концерт был призван содействовать избранию Барселоны местом проведения Олимпийских игр 1992 года. Дуэт Кабалье и Меркьюри в сопровождении оркестра из восемнадцати музыкантов был гвоздем про-граммы.
После концерта Меркьюри вспоминал: "Пение вместе с Монсеррат было незабываемым событием. Перед выходом на сцену я не мог поверить, что это действительно со мной происходит. Я знал, что рисковал, решившись на это, но, когда все закончилось успешно, у меня появилось желание сделать нечто подобное".
    В октябре 1988-го Меркьюри и Кабалье выступили на стадионе Авингуида Де Мария Кристина в концерте, также посвященном Олимпиаде-92. Я был одним из журналистов, доставленных самолетом из Лондона на это шоу. Это было последнее публичное выступление Фредди Меркьюри.
    Концерт, в котором также принимали участие Дайэн Уорвик, "Еарс, уинд энд файер", "Шпандау баллет", транслировался на весь мир. Среди более чем ста пятидесяти тысяч зрителей на концерте присутствовало много важных особ, включая короля Хуана Карлоса, королеву Софию и принцессу Кристину. Позже члены королевской семьи встретились с Меркьюри.
    Те, кто пришел насладиться "живым" вокалом Меркью-ри, были разочарованы. Меркьюри пришлось петь под фонограмму, так как у него возникли проблемы с голосом. Именно тогда поднялась новая волна слухов. Ему также пришлось отказаться от приема в городском Палаччо де Пердраблес.
    Тем не менее концерт дал большие сборы, которые пошли в фонд Красного Креста на помощь детям, прожива-ющим в зонах военных действий. После концерта опечален-ный Меркьюри извинялся: "Царила удивительная атмосфера. К сожалению, что-то случилось с голосом перед самым моим выступлением. Я не мог рискнуть петь живьем". Позже он также добавил: "Я не хотел петь живьем, потому что у нас было недостаточно времени для репетиций. А эти песни очень сложные". О своей встрече с королем Карлосом и его семьей он сказал: "Они были очень милы, особенно король. В его присутствии я чувствовал себя очень легко. По словам короля, он рад, что я написал песню для Олимпиады. Он думает, что она обязательно станет хитом".
    Вспоминая время, проведенное с Меркьюри, Кабалье так отзывалась о его таланте, доброте и щедрости: "Он всегда говорил, что у меня голос, как кристалл, и присылал мне ящики дорогого шампанского "Кристалл". Он, должно быть, истратил на него целое состояние. В ответ я послала один из моих расшитых золотом костюмов. Фредди выставил его в своем доме. Он был очень добр ко мне, и мы крепко подружились. Нас объединила любовь к музыке. Фредди любил разную музыку, но особенно - оперу. Я думаю, он хотел привить любовь к опере многим молодым людям, его поклонникам. У нас были очень интересные импровиза-ции - он играл на пианино, а я пела. Я хотела, чтобы он попробовал петь оперные партии, ведь у него был велико-лепный голос. Пару раз мне удалось его уговорить. Во время последних записей в студии он выглядел утомленным. Я ду-мала, что это обычная усталость. Работа в студии нелегка.
    Во время одного из последних телефонных разговоров он сказал, что не сможет навестить меня в Барселоне. Его голос, как всегда, был веселым. Я не знала, что он так болен".
    Меркьюри верил, что балет, как и опера, может найти интересные точки соприкосновения с роком и открыть новые горизонты для творчества.
    Познакомившись со многими танцорами Королевского балета и с бывшим руководителем труппы сэром Джозефом Локвудом, Меркьюри даже участвовал с ними в благотвори-тельных концертах.
"Я репетировал с ними различные движения, - вспоми-нал он, - стоял у станка и делал растяжки. Я собирался сделать за несколько дней то, на что у них ушли годы. Это было самоубийство. У меня все болело".
На сцене во время исполнения "Богемской рапсодии" Меркьюри исполнял прыжки и пируэты: "Я сделал один экстравагантный прыжок и упал в руки танцоров. Они понесли меня вдоль сцены, а я продолжал петь. Это было очень зрелищно, и публика неистовствовала. Это, конечно, был не Барышников, но получилось совсем неплохо для стареющего новичка".

я давно хотела перечитать эту книгу...перечитать в 3 или 4( а может и 5) раз...

впервые книгу рика ская " Фредди Меркьюри(The Show Must Go On)" я прочитала в далеком 1993 году.скажу сразу ,что тогда я не была фанаткой "куин" и Фредди,просто послушивала так сказать,но после прочитанного.... просто я посмотрела на все немного не так.... после этого мы еще долго звали друг друга с машкой(той самой подругой которая и дала мне эту книгу...все те разы которые я ее перечитывала,всм книгу, а не машку,зы) "дорогуша".... жаль нет картинок в электронных вариантах книг,нет того захватывающего трепета при перелистывании страниц и разглядывании редких фотографий, жаль нельзя вернуть то первое лето,жару,спортивное и самопальное футбольное поле со скамеечками у ж\д станции" озерки",сандалики в которых я сидела на тех скамеечках,того химико-биологического класса в который мы поступили (дело было перед началом учебного года)...и нас с машкой.машка сейчас живет в жаре,но даже не на нашем материке ,и конечно же так же неизменно любит фредди и его музыку( да что скрывать-я тоже люблю "куин")...до сих пор у меня лежит фотка фредди,маленькая такая,но цветная,вся испещренная машкиными надписями.. какое было время!!!!эх...

думаю тем кто не читал стоит прочитать,а кто читал-перечитать.

заранее прошу прощение за колосальное количество ошибок в этом варианте( уж в бумажном такого точно не было)

итак:

Глава 1
Конец Легенды. Последние мгновения жизни Фредди Меркьюри.

"Если мне суждено умереть завтра, я не буду сожалеть.
Я действительно сделал все, что мог".

    Меркьюри лежал, укрытый белыми шелковыми простынями, под балдахином огромной кровати, которая, как он однажды похвастался, могла уместить шестерых. Наконец он остался один, и покой объял его душу. Персидские кошки, лежавшие рядом с ним не один час, не-охотно спрыгнули с постели. Ушли близкие друзья, провед-шие здесь несколько послед-них недель, - Элтон Джон, диск-жокей Кенни Эверетт, остальные музыканты "Куин". Мэри Остин, первая любовь Фредди, поцеловала его и, разрыдавшись, выбежала из великолепного особняка в лондонскую ночь. Одним из последних спальню покинул доктор...
    Особняк Меркыори не слишком отличался от других домов престижного лондонского района Кенсингтон. В нем восемь спален, в одной из которых, занимавшей почти весь третий этаж, умирал Фредди. Этот огромный дом стал для Меркьюри надежным убежищем от остального мира. Сейчас у его дверей собрались в ожидании трагической развязки толпы поклонников и журналистов. Один из личных док-торов Меркьюри, Гордон Аткинс, на выходе был атакован репортерами и признался, что певец умирает. Накануне Фредди через своих пресс-агентов сделал заявление, что болен СПИДом. Эту страшную тайну он скрывал пять последних лет...
    ...Его серое и изможденное лицо уже не имело ничего общего с тем Фредди Меркьюри, которого знали по сотням фотоснимков. Он с трудом дышал и уже никого не узнавал. Сейчас рядом с кроватью сидел один из самых преданных его друзей - рок-идол 60-х Дэйв Кларк-и держал Фредди за руку. Рука была немощной, как и все тело, некогда поражавшее со сцены неукротимой энергией.
Нынешний Меркьюри был бесконечно далек от своей прежней жизни. Последние два дня он не мог есть, с трудом говорил и плохо видел. Он лежал, больше похожий на мертвеца, безразличный к окружающему его великолепному антиквариату, собранию импрессионистов и картин японс-ких мастеров стоимостью в сотни тысяч фунтов. Эти коллек-ции были предметом постоянной зависти ценителей искусства. Он не замечал лежавшие тут же горы писем и от-крыток. Его поклонники писали, что молятся и думают о нем, что он обогатил их жизнь. Ему была безразлична и реакция на заявление, сделанное его пресс-секретарем Рокси Мид накануне. Оно подняло завесу молчания вокруг этой трагедии. В заявлении говорилось: "Хочу подтвердить: анализ моей крови показал присутствие ВИЧ. У меня СПИД. Я считал необходимым держать эту информацию в секрете, чтобы сохранить спокойствие родных и близких.
    Однако пришло время сообщить правду моим друзьям и поклонникам во всем мире. Надеюсь, что все присоединятся к борьбе с этой ужасной болезнью".
    И это были не только красивые слова. Спустя несколько дней было объявлено, что Меркьюри передал все права на одну из самых великих песен "Куин" "Богемская рапсодия" благотворительному фонду Терренса Хиггинса по борьбе со СПИДом. Песню планировалось заново выпустить накануне Рождества. Специалисты в области шоу-бизнеса предрекали, что эта композиция по количеству проданных пластинок побьет все рекорды.
Финал наступил быстрее, чем ожидалось: друзья Меркьюри надеялись, что он проживет еще несколько дней. Даже его родители Джер и Боми Балсара не успели прибыть вовремя из своего дома в предместье Лондона. В семь вечера 24 ноября, в субботу, жизнь Фредди Меркьюри закончилась. О смерти великого артиста было объявлено в полночь в ко-ротком сообщении: "Фредди Меркьюри тихо скончался этим вечером в своем доме. Его смерть была вызвана вос-палением легких, спровоцированным СПИДом".
    Несколько дней спустя Дэйв Кларк пытался нас хоть как-то утешить, рассказав о последних минутах жизни Меркьюри: "Он ничего не сказал. Умер во сне и выглядел очень спокойным. Фредди был редким человеком, неповторимым... Я знаю - он ушел в гораздо лучший мир".
    Мэри Остин, его подруга, которой он подарил роскошную квартиру в двух шагах от собственного дома, приходила каждый день. "Фредди знал, что конец близок, - рассказывала она, сдерживая слезы. - Но при этом пытался сохранить чувство юмора. Последние несколько дней он испытывал сильные боли и много страдал. Он не мог есть и был вынужден принимать сильнодействующие обезболива-ющие средства. Несмотря на это, он мне признался, что ни о чем не жалеет. Но те муки, которые он переживал, я бы не хотела увидеть вновь".
После смерти Меркьюри в его дом прислали огромное количество цветов и телеграмм от рок-звезд со всего мира. Одно из самых трогательных посланий было от членов группы "Куин" Роджера Тейлора, Джона Дикона и Брайана Мая: "Мы потеряли самого великого и любимого члена нашей семьи и переживаем огромное горе, вызванное его уходом. Мы гордимся той смелостью, с которой он жил и умер. Для нас было великой честью работать рядом с ним, это было удивительное время".
    Еще больше посланий и цветов сопровождало похороны Меркьюри, состоявшиеся в крематории на Харроуроуд, в западной части Лондона, через четыре дня после его смерти.
    Меркьюри потратил несколько недель, разрабатывая мельчайшие детали сценария собственных похорон. Это дей-ство представляло собой соединение двух разных миров - современного мира рок-музыки и древнего мира религии Зороастра, в которой был воспитан Меркьюри.
    ...Гроб с телом Меркьюри покрыли белым шелком, возло-жив сверху алую розу. Как только гроб был внесен в часовню, священники в белых муслиновых головных уборах и одеждах начали традиционные молитвы своему богу Ахура-Мазде во спасение души музыканта. Церемония длилась 25 минут. Молитвы читались по древним книгам Авесты. Священники не сказали ни слова по-английски за исключением обращений "встаньте" и "сядьте" к сорока собравшимся.
    Меркьюри настаивал, чтобы его похороны были как можно скромнее, и магическая древняя церемония проходила в исключительно узком кругу близких друзей и родствен-ников. Его родители Боми и Джер Балсара не могли сдержать слез. Плакали Мэри Остин и Элтон Джон. Среди присутствовавших были Дэйв Кларк, три музыканта "Куин", подруга Брайана Мэя и бывшая звезда "мыльных опер" Анита Добсон.
Холодным утром, в начале десятого, сверкающий черный "роллс-ройс" с телом Меркьюри въехал во двор крематория на Кенсал Райс. За ним проследовали пять катафалков "дайм-лер", которые везли цветы и послания, отправленные в дом Меркьюри после его смерти. Далее следовали восемь лимузинов "мерседес". В них были те, кто пришел отдать последний долг одному из самых великих шоуменов рока.
    Музыка, превратившая скромного студента факультета искусств Фарруха Балсара в звезду первой величины Фредди Меркьюри, была неотъемлемой частью церемонии. Как только гроб внесли в здание крематория, из динамиков донесся госпел "Драгоценный Боже, возьми мою руку", который пела одна из самых любимых Фредди исполнительниц музыки соул Арста Франклин. Затем прозвучала другая ее песня - "У тебя есть друг". Ее сменила ария из оперы Верди, любимая Меркьюри. Эта ария имела особое значение-ее исполняла испанская оперная прима Монсеррат Кабалье. Она и Мер-кьюри вместе записали знаменитый сингл "Барселона".
    По мере того как траурная процессия проходила сквозь море цветов, многие останавливались прочесть надписи на венках. Они были присланы музыкантами всего мира. Венок Гарри Глиттера был сделан в форме огромной звезды из белых гвоздик, символизирующей Меркьюри. Карточка, прикрепленная к венку, гласила: "Фредди, тебя очень не хватает. Никогда не забуду". Мэри Остин прислала белые и желтые розы с запиской: "Моему самому дорогому - с глубокой любовью от преданной Мэри". Дзйв Кларк: "Жизнь не кончается, мой друг. То, что ты принес в мир, будет жить вечно". Венок Элтона Джона был сплетен из светло-красных роз в форме сердца: "Спасибо, что был моим другом. Всегда буду любить тебя". Бой Джордж написал: "Дорогой Фредди, я тебя люблю". Но самой трогательной была надпись на венке от родителей, которые всегда были близки с единственным сыном вопреки слухам, что будто бы они не понимали Фредди, образ жизни которого глубоко огорчал их. Они написали: "Нашему любимому сыну Фредди. Мы тебя любим. Мама и папа".