(С) цитаты: "Крысиная книга мудрости и наставлений" МэйЛу

Ей сказали, что 22 декабря будет самая длинная ночь в году, а потом все. А потом ночь будет становиться короче, а день длиннее. И она подумала, что после 22 декабря потихоньку начинается весна. И она мне очень этим хвалилась.

Она никогда не переводит часы с летнего времени на зимнее. Никогда не переводит. Так она верит в лучшее.
Зимой и осенью у нее появляется хобби. Она коллекционирует потерянные перчатки и варежки. Валяются такие иногда на улице и в метро. Мимо них невозможно пройти - это как трудно пройти мимо плачущего человека. Если бы варежки могли разговаривать, то они бы кричали "Мама!, мама!" Или ходили бы улице с открытыми зареванными ртами, как потерявшиеся дети по торговым центрам.

читать дальше

Солнце моё, признаюсь вам в своей нелюбви, как иные – в бессмертной страсти, ваши ладони сжимая в своих, прикасаясь губами к жемчужным запястьям. Из ноябрьских ненастий я пишу в победившее лето для вас, мой предутренний светоч, ведь это от вашей улыбки мне хочется жить. Ведь ваши тревоги в руках я хотела согреть… Я вас не люблю, но так странно свивается нить: нас зачем-то свела дорога, и я благодарна ей. Я молиться готова за то одно, что вы в этом мире есть.
***
Это значит, что я выбираю тебя при прочих равных,
Выбираюсь из спальни, шлёпаю в кухню заваривать чай с малиной.
Хочется – не тебя, но тебе: тепла и света. Хоть словами,
Строчкою на листе, прикоснуться. Помочь поверить.
Не люблю, но – влюбляюсь. Смесь алхимически выверена и проста:
Горсть восхищения, нежности и горьковатого под ребром тепла,
Что вспоминаю тебя, в ежевечерней молитве, касаясь пальцем креста,
И бога прошу за тебя: сохрани, сохрани ото зла.
Может, мы будем под небом Венеции вместе идти, и тогда
Я скажу тебе: веришь ли, пару лет назад, ты не смейся,
Я была влюблена. Но это секрет. Была влюблена – в тебя,
Вот это странность, в которую даже не вериться!
***
Что это, едва уловимое получувство? Не влюблённость даже, а почти волшебный сплав: восхищение, нежность, тепло. И я не хочу этого человека себе, немедленно и навсегда. Нет-нет. Просто желаю, чтобы он счастлив был, чтобы кто-то – раз я не могу – обнимал его, когда совсем тяжело приходится. Хочется заварить шиповника и мёда, накрыть плечи одеялом в холод. Почитать вслух. Просто жаль мне, что никто не защитит его сейчас.
Почему не признаюсь? Ну, это легко. Знаешь, люди ведь считают, что мои чувства их к чему-то обязывают. Глупости; ничего мне не надо в ответ – будь счастлив, живи, твори, будь собой, меняйся и учись. Я благодарна уже за то, что ты есть. Мне не нужны твои слова и даже кивок твой – тоже. Я ведь не в твоё отношение влюбляюсь, а в тебя.
Если мы станем друзьями, я скажу тебе через пару лет, когда всё пройдёт. Над чашкой кофе мы будем болтать, и тогда-то я осчастливлю тебя этим призанием. Ты удивишься, мы посмеёмся, но ведь это было давно и уже неважно.
***
Нелюбовь моя, помолись о покое моей души.
Ведь сейчас земля под ногами – и та дрожит,
И конца и края не видно льду, тёмных дней не счесть,
И моя надежда – лишь то, что ты где-то есть,
Нелюбовь моя.
(с)Foruvie

Под гашиш залипая, уже засыпая, в холодильник души спускаюсь заново.
Слева направо развешаны свежие еще
человечность и нежность
помещенные среди мертвечины временно.
Замороженные органы чувств втихую пущены
на корм черным кошкам
скребущим в три смены.
Вдоль стенок брошены кости
бестелесной надежды,
измусоленные в пасти сторожевой собаки – бешеной
жажды счастья.
Они еще встанут поперек горла.
Первых встреч прогорклый творог,
просроченные воспоминания
давно пора извлечь из холодильной камеры.
Бежит мороз по коже бегемотьей,
заживо исполосованной в лохмотья на той разделочной доске серьезных разговоров –
на ясную голову, обязательно поутру.
И освежеванная тушка доверия болтается уже у самой двери

День. Расписать по нотам, не зная нот,
Каждую из надежд, из упрямых "если".
Песни не кончились - просто не время песен.
Время пить водку, время курить в окно.

Вечер. Разбито сердце - поможет йод?
Вряд ли. Читать конспект, засыпая в кресле.
Песни не кончились - просто не время песен.
Время пить травы, время идти вперед.

Ночь, не спеша крошить каблуками лед:
"Ты не замерзла?" - "Холодно, если честно".
Песни не кончились - просто не время песен.
Время пить бейлис, время дышать взахлеб.

Утро, в колонках тихо играет блюз.
Выдох губами в шею "Вставай, принцесса".
Песни не кончились - просто не время песен.
Время пить кофе, время шептать "люблю".

Кажется, я поняла смысл «синдрома попутчика». Когда излагаешь малознакомому человеку «всю свою жизнь» или просто какую-то историю, стараясь выделить самое главное, тем самым выявляешь собственные приоритеты. А ещё этот «попутчик» задаёт иногда неожиданные вопросы, которые ни тебе, ни твоим друзьям, давно наблюдающим за ситуацией, в голову не приходили.

Читать далее

mARTA kETRO (с)

Говорят, он ушёл - умер.
Так с котами не поступают.
Я по дому ходить буду -
Поищу, не здесь ли хозяин.

Почешу я щёки о мебель,
Навострю об косяк когти -
Человек мой, ну где ты, где ты???
Ты, должно быть, ушёл в гости.

Ничего не менялось вроде,
Те же стулья, горшки с цветами -
Но хозяин уже не ходит,
Не включает свет вечерами.

По-другому пахнет в квартире,
И другие - шаги за дверью.
И другими руками рыбу
На тарелку кладут зверю.

По-другому текут сутки,
По-другому скрипит мебель -
Мой хозяин ушёл. Жутко.
Без хозяина я не умею.

Я ищу его неустанно -
По шкафам, под ковром, по полкам.
Нет нигде его, очень странно.
Был бы псом - так завыл бы волком.

Разбросал все бумаги в доме,
По ковру разнёс наполнитель -
Никого мне не надо кроме,
Лишь хозяина мне верните.

Пусть придет поскорей обратно:
Я ему покажу - дружбу!
Я не буду скакать и мявкать -
Так с котом поступать не нужно.

Отверну от него усищи,
И прижму к голове уши...
...Возвращайся, хозяин, слышишь?!
Для меня ты - один. Лучший."

© Вислава Шимборска, польская поэтесса.
Перевод
Анастасия Байздренко (подстрочный перевод)
sichan (стихотворный перевод)

Тех, кто тебя любит, нужно убивать*. Лучше прямо сразу, как только заметишь этот собачий взгляд, неотрывно следящий за твоим лицом, эти брови домиком и рот арочкой, эту манеру бродить за тобой из комнаты в комнату и всё время держать тебя в поле зрения. Разумеется, жалко, и кажется, что пока не за что. Но сделай это сейчас, иначе будет поздно. Потому что он, любящий, выроет неподалёку тёплую затхлую норку, из которой будет некоторое время наблюдать за тобой, а потом начнёт наступать, слегка подталкивая и даже подтаскивая, чтобы ты просто заглянул, только одним глазком посмотрел, как у него всё замечательно. Ну да, уютненько…. Всегда тепло, еда, чистая постель, множество занятных безделушек, каждую из которых он готов подарить тебе, - мило, хотя и душновато. Ближе к зиме тебе начинает казаться, что это даже хорошо, когда ниоткуда не дует. Возможно, в этом году ты устоишь и, кое-как перезимовав в сугробе, встретишь весну свободным, почти свободным, потому что между лопаток у тебя поселится ощущение красной точки, оптического прицела его любящего взгляда. И ты привыкнешь, что иногда всё-таки нужно звонить. Хотя бы отвечать на эсэмэски. Хотя бы есть его стряпню раз в неделю. Хотя бы спать с ним раз в десять дней. Потому что любит.
Потом приходит неизбежное чувство вины – кажется, что ты губишь его жизнь, бездумно пользуясь теплом его сердца и ничего не давая взамен. И однажды, когда вечер твой будет особенно одиноким, ты придёшь к нему без звонка и останешься. Потому что приятно увидеть, как его лицо озаряется счастьем только оттого, что ты рядом. Чувствуешь себя волшебником. Нужно ли говорить, как это закончится? Как его объятия станут всё теснее, твоё личное пространство всё меньше, его просьбы превратятся в требования и счастье на его лице сменится капризно-раздражительной маской. Поэтому убей его сейчас.
А потом, когда останешься один, загляни в шкаф и достань из-под вороха белья фотографию того единственного, кому хотелось отдать свою жизнь, кто умел делать тебя счастливым, от кого невозможно было отвести глаз. Того, кто убил тебя однажды.

*кроме детей и кошек.

mARTA kETRO

Мы - хорошие приличные люди, неплохо относящиеся к себе подобным. Мы любим порядок и справедливость. Наши уста всегда готовы к словам поддержки, а глаза – к слезам сочувствия. Мы добры и терпимы. Но мы не готовы сострадать:
анорексичкам, которые в погоне за модой сами довели себя до полусмерти;
толстякам, которые не хотят себе ни в чём отказывать (в отличие от нас) и болеют ожирением;
вообще всем, кто из-за слабой воли идёт на поводу у дурных привычек – алкоголикам, наркоманам, курильщикам;
тем, кто вследствие своих пороков заболел циррозом печени, раком лёгких, заразился СПИДом и тд;
особенно – проституткам, геям и наркоманам;
трансвеститам, которые умирают от рака, пытаясь пойти против природы;
и всем, кто сам виноват в своих несчастьях;
старикам, которые прожили долгую жизнь и заслужили ту старость, которую имеют.

Мы сочувствуем больным детям. Но мы не готовы сострадать:
их родителям, которые плодят больное потомство и не могут заработать достаточно денег на лечение;
сиротам с плохой наследственностью;
родителям, чьи дети попадают в беду из-за плохого присмотра или дурного воспитания;
юным правонарушителям, которые вырастут во взрослых уголовников;
неизлечимым уродам, которым лучше было бы не родиться.

Мы сожалеем о голоде и стихийных бедствиях. Но мы не готовы сострадать:
голодающим в странах третьего мира – потому что они не контролируют рождаемость и не хотят работать;
пострадавшим от боевых действий – потому что в любом конфликте две стороны;
жертвам политических репрессий – потому что народ заслуживает то правительство, которое имеет;
жителям сейсмоопасных районам – они вольны переехать;
а так же всем жертвам преступлений и аварий, которые спровоцировали беду своим поведением, внешним видом, невнимательностью и тд.

Мы обожаем животных. Но мы не готовы сострадать:
сумасшедшим, которые держат по 20 кошек и отравляют жизнь людям;
бродячим собакам, которые нападают на людей;
бродячим кошкам, которые гадят в подъездах;
животным, на которых ставят опыты – это нужно для науки;
животным, предназначенным для еды, и тем, из которых шьют одежду – это нормально;
зверям, гибнущим в природе и в городе от несчастных случаев – это акты естественного отбора.

Мы ценим природу. Но мы не готовы серьёзно относиться к тем, кто занимается бессмысленными экологическими мероприятиями – отмывает птиц, попавших в нефтяные пятна, или не берёт пакеты в супермаркетах. Совершенно ясно, что подобные акции «снизу» бесполезны, все проблемы (все вышеперечисленные) нужно решать на уровне государств и правительств. А мы, хотя и добры, но рациональны.
Мы, люди

mARTA kETRO

Как умирают кошки?
Как тускнеют бесподобные изумрудные глаза, в которых прозрачными
льдинками тонет луна? Как тихий ветер, уходят они, ступая мягкими лапами
уже по совсем другим тропкам, а мы провожаем их беспомощным взглядом.
Что наша сила и наша мудрость могут сказать тогда?
Ничего. Они стоят в полный рост за спиной, с непокрытой головой,
потрясенно молча.
И мы ловим, как последнее слово, прерывистые слабые вздохи, которые
вырываются из маленькой мохнатой груди, но они так редки...
У кошек девять жизней, но и смертей не меньше.
Как тихий ветер, грустной улыбкой роняющий янтарно - алые листья на
засыпающую землю, уходят они.. Но оставьте!
Они славно пожили! И пили жгучий сок жизни, прищуриваясь и яростно
отфыркиваясь. А в узких лезвиях зрачков плясало неистовое пламя, и сама
смерть отшатывалась порой от их оскала!
И это было.
Как смеющаяся буря, закатный луч, последний трепещущий лист и капля
росы ..Они уходят по-разному, но всегда - уходят.
А мы не можем ровным счетом ничего., Но им, этим хвостатым, серым и
пушистым, тоже ведомо милосердие. Свое, кошачье, милосердие.
И вот, они исчезают из дому, как всегда, на полчаса, по своим неведомым
кошачьим делам, на прощанье что-то муркнув и махнув распушенным толстым
хвостом, а чаще просто по-английски.
Исчезают, как обычно, и навсегда.
Оставляя после себя клочья шерсти, недоеденный Вискас в миске,
ободранный диван и серую пустую тоску где-то в глубине груди.
Они забирают с собой часть нашей жизни, разбивая цветастую мозаику
кроткого домашнего счастья.
Заставляя нас кричать и чувствовать в себе безумный танец Жизни.
Тебе больно? Значит, ты еще жив!
Дыши!
Многое они забирают с собой, но еще больше отдают.
И мы сшиваем на живую нитку разноцветные клочки памяти в один пушистый
образ. Долгие утаптывания и укладывания, свернувшееся мурчание,
выспрашивание чего-нибудь вкусненького и полнейшее озверение при виде
вареной рыбы, ласковое Крыся , сладкие потягивания и заточка когтей о
раритетный и уже порядком разлохмаченный диван:
Все это с нами. И мы шьем широкими стежками, и тени спят у нас на
коленях, чуть подергивая во сне самым кончиком хвоста.
Им сняться Кошки.
Кошки.
Алексей Олейников