В колонках играет - Мельница
Настроение сейчас - задумчивое

Интересно понаблюдать за собственным настроением. Точнее даже не за настроением, а лёгким кратковременным ощущением – необычным, отчуждённым, а потому интересным.
А создавалось это ощущение самым бытовым способом. Я устанавливала фотошоп и он предложил мне создать каталог и загрузить в него фотографии с компьютера. Я не возражала, слабо понимая зачем это нужно. Но это всё не важно. Важно то, что в процессе загрузки программа находила и отображала по одной все фотографии с компа. Таким образом перед моими глазами быстренько перелистывалась вся моя ничтожная недолгая жизнь. А фотографий и картинок бедный Адоб отрыл аж 8599 штук, с 1996 по 2007 год, с его слов. Упёхтался, бедненький. Откопал и такие, котрые я не помнила, и теряла, и забывала и вообще какие-то левые. Короче, я испытала почти то же, что, по слухам, испытывают умирающие – увидела за пару минут всю свою ничтожную жизнь, при чём в иллюстрациях.

Фотографировать мне всегда нравилось. Это уже от моей чисто драконьей склонности к собиранию, сбережению и коллекционированию. Тащу в пещеру всё, что могу назвать сокровищем, а именно – любой мусор с только мне понятным воображаемым поцелуем времени. Вот, например, забрели мы в Плютах на заброшенный древний пионерский лагерь – разваленный, заросший и с кучей муравейников, в каждом из которых сидело по куче кусючих муравьёв. Дом-призрак, присыпанный пылью забытия в перемешку с пылью цемента, сбитого предприимчивым новым владельцем. Забраться туда тоже, кстати, моя была идея. И кому, скажите, могла прити гениальная идея в таком месте собрать весь древний ещё советсих времён мотлох и забрать с собой? В Киев? Конечно, только мне. А мотлох там отменный. Распечатанные на печатной машинке тексты песен, прославляющие Ленина и день строителя; обрывок доисторической стенгазеты; журнал расписания лагерных мероприятий от дня Нептуна до конкурса стенгазет; и даже древняя-предревняя книжка «Советы огородникам и виноградарям», с подчёркнутыми кем-то когда-то строчками. Эту книгу, кстати, нашла не я, а тот кто нашёл – пролистал, усмехнулся и положил на место – на кучу строительного мусора – отряхнув руки. Короче, поступил, как нормальный человек. А я подняла и даже пронесла вместе с другим мотлохом под проливным дождём всю долгую дорогу до лагеря. Потому что в этой вещи, как и в подобных ей и привлекающих моё внимание, я чувствую живое прикосновение времени. Что это значит? Для меня это значит, что когда кому-то эта вещь была важна и нужна. Кто-то её делал, кто-то пользовался, кто-то берёг и боялся потерять. Текст песен придумывали, хором разучивали и пели перед млеющими родителями. Стенгазету рисовали, расписывали, старались, чтоб она выделялась среди остальных. Список мероприятий составляли, утверждали и старательно следовали ему, делая его максимально насыщенным и полезным для подрастающего носителя счастливого советского детства. Да, всё это богатство – всего лишь старый хлам, размокшая бумага, готовая вот-вот превратиться в пыль. Но чем этот хлам отличается от всех тех вещей, которые люди лелеют и берегут порой больше своей собственной души? Сюда относиться всё материальное: дом, дача, машина, деньги, подушка, любимое кресло и висюлька сваровски. И чем же эти ценные вещи отличаются от собранного мной хлама? А ничем. Всё это всего лишь материальная пыль, созданная из пыли и в пыль превращаемая. Вспоминается шутливая присказка о двух вечных вопросах: откуда берётся пыль и куда деваются деньги? Насчёт денег понятно, а пыль – если задуматься, начало всех начал. Рождённый из пепла, чтобы стать пеплом – вот вся физическая и материальная ценность любой вещи, включая человеческое тело, за которым мы так бережно ухаживаем, втирая всякий пахучие кремики, настоянные на помёте самки южноафриканского пингвина в период течки. Всё – тлен. И глупо делать из пыли смысл жизни. Это убийственно бессмысленно.
Но это не значит, что я презираю материальное как вид. Это было бы глупо. Я просто стараюсь его не переоценивать. А весь этот хлам я собираю, потому что не могу пройти мимо брошенной жизни. Во всех этих вещах была жизнь, они были ЖИВЫЕ. И таким их сделали люди, вдохнув в них часть своей жизни. Эти вещи оказались живучее своих создателей, и мне жаль бросать ещё теплющийся огонёк жизни. Поэтому я собираю этот хлам и отдаю ему частичку своего жизненного огня, продлевая жизнь трепещущему на ветру времени огоньку. Когда-нибудь и он угаснет – также, как угаснет моя земная жизнь. Но мы здесь для того чтобы научиться не только использовать, но и отдавать. Отдавать энергию, любовь, жизнь и душу. Познавший смысл, поступает в жизни именно так. Живописец отдаёт душу шедевру. Друг отдаёт жизнь другому. Мать отдаёт годы ребёнку. Этим они не увеличивают горстку материальной пыли, а созидают, переходя на высший уровень. При том условии, что они, конечно, вкладывают душу, отдаются и не выставляют счетов. Следуют примеру Создателя, созидая нетленку. Собирание хлама, конечно, не может приравниваться к этому, но это один вздох на пути созидания, а значит в нём есть смысл. По крайней мере я вижу его для себя.

Вернусь к фотографиям. В них предо мной пролистывалась моя жизнь – период за периодом. Что мог бы сказать посторонний человек, пересмотревший эти фотки, кроме того, что тот, кто бы заставил его их все пересмотреть, - извращенец? (их-то целых 8599 штук!) Что я довольно заурядный благополучный подросток из дружной семьи, не лишённый приятелей и любящий собою полюбоваться. На фотографиях отображены только радостные моменты, или по крайней мере такие, в которых я корчу из себя радость и довольство. И почти все эти фотографии иллюстрируют бытовую сторону моей пустоватой в прошлом жизни. Именно потому и пустоватой, что бытовая сторона в ней преобладала. Школа, оценки, статус в обществе, фальшивые подруги и бесцельное влачение по реке жизни. Надо отдать мне должное, что и тогда я стремилась вырваться за рамки. Смыслом жизни я считала дружбу и семью, и действительно отдавала им душу. Только не нужна там была моя душа. Точнее нужна, но только до истечения срока годности. Вот я и натыкалась бесконечно на каменные стены там, где прорубала светлый путь. А значит – была слепа и неопределённа. Зато сейчас я начинаю открывать, определяться и формировать.

Так выпьем же еще - есть время до утра,
А впереди дорога так длинна;
Ты мой бессмертный брат, а я тебе сестра,
И ветер свеж, и ночь темна,
И нами выбран путь - Дорога Сна...
(«Мельница» Дорога Сна)

Весь этот поток мыслей рождён ощущением, а ощущение создано двумя составляющими: первое – то, что я описала – ощущение умирающего, когда в голове проноситься вся жизнь яркими слайдами и делается печальный вывод; а вторая составляющая: песенка Мельницы «Дорога сна». Она вдруг показалась мне акустической иллюстрацией к моей любимой книге – «Хроникам Амбера» Р. Желязны. Этакий разговор Корвина с одной из сестёр.

Налей еще вина, мой венценосный брат,
Смотри - восходит полная луна;
В бокале плещет влага хмельного серебра,
Один глоток - и нам пора
Умчаться в вихре по Дороге Сна...

Корвин по книге оказался наиболее благородным благодаря годам, проведённым в неведении на Земле – он стал похож на людей, научился чувствовать и смотреть поверх венценосного величия. Он стал чем-то средним между туповатыми уперенными в бытовуху людьми и высокомерными, упивающимися самомнением, гордыней и ощущением превосходства над миром богами. Этим он приблизился в моём понимании к смыслу жизни. Оттолкнулся от материального и настроился на духовное. Но всего лишь приблизился, а песенка и книги мне эту параллель всего лишь навеяли, она непрочна и приблизительна, как лёгкая паутина из разворачивающегося клубка мыслей.

Бессмертных занесло на другую грань. Как же всё-таки глупы люди, так жаждущие бессмертия! Право, лучше уж бездна и забытие.

Блаженство рая я оставлю для нищих
У нищих духом должен быть царь и бог.
Я тварь земная и на небе я лишний,
И к чёрту вечность – какой в ней прок?
(«Ария» Ночь короче дня)

При жизни мы всегда будем привязаны к материальному и не сможем от него оторваться. Тело, его содержание, уход за ним, удовлетворение потребностей жизнедеятельности и все вытекающие желания и стремления – от этого никуда не денешься. Но при жизни можно отыскать верную тропу и следовать по ней. Материальное откладывать на второй план и стремиться к духовному. Духовное при жизни недостижимо, оно доступно в чистом виде лишь за гранью. А вечная жизнь часто понимается, как вечное земное существование, а значит вечная привязанность к материальному. Камень материального тянет утопающего на дно, и он не может выплыть. Но он может сопротивляться, и тогда увидит небо после жизни. А вечная жизнь – это вечный камень, тянущий на дно. Конечно, есть ещё и вечная жизнь после смерти – всякие там сказочки про загробную жизнь. Но большинство людей воспринимают и эту вечную жизнь как вечную бытовуху, просто более комфортную, чем на земле. А вообще все эти теории идут от примитивного человеческого страха перед смертью – страшно заглядывать в бездну. Вот люди и придумывают обходные пути – вечную жизнь на земле или на небе, всё чтоб отсрочить, опровергнуть или избежать Конца. Нет, что поблагодарить Абсолют за такое сострадание к людям, за краткий срок барахтанья в воде. Весь ужас бессмертия может быть понятен лишь бессмертному, и некоторые люди пытаются его представить и передают в альтернативном понимании бессмертия. В таком понимании бессмертие – это безысходность и крест, а не вечное счастье. К тому же бессмсертный, живущему среди людей, настолько глубоко познаёт их со всеми их глупостями, забобонами и примитивностью, что может их только презирать и чувствовать бесконечное одиночество и отчуждённость от мира. Только в качестве проклятия мог бы Абсолют даровать человеку бессмертие.

По Дороге Сна - пришпорь коня; здесь трава сверкнула сталью,
Кровью - алый цвет на конце клинка.
Это для тебя и для меня - два клинка для тех, что стали
Призраками ветра на века.

Так выпьем же еще, мой молодой король,
Лихая доля нам отведена;
Не счастье, не любовь, не жалость и не боль -
Одна луна, метель одна,
И вьется впереди Дорога Сна...

По Дороге Сна - мимо мира людей; что нам до Адама и Евы,
Что нам до того, как живет земля?
Только никогда, мой брат-чародей, ты не найдешь себе королеву,
А я не найду себе короля.

Этому несчастному, проклято-одарённому бессмертием, ничего не оставалось бы, кроме как отстраниться от мира людей, в котором он лишний, и от высшего мира, в который ему не попасть, и молча нести свой крест, стараясь не замечать отсутствие смысла по Дороге Сна.

По Дороге Сна - тихий звон подков,
лег плащом туман на плечи,
Стал короной иней на челе.
Острием дождя, тенью облаков -
стали мы с тобою легче,
Чем перо у сокола в крыле.

И чтоб забыть, что кровь моя здесь холоднее льда,
Прошу тебя - налей еще вина;
Смотри - на дне мерцает прощальная звезда;
Я осушу бокал до дна...
И с легким сердцем - по Дороге Сна...

Весь этот поток мыслей рождён, как я уже говорила, минутным ощущуением – кратким, странным и непривычным, а потому интересным. Такие ощущения непременно периодически рождаются, ели ты хоть чуть-чуть умеешь думать. Но после того как такое ощущение родилось, его нужно уметь поймать. Оно может вспыхнуть и раствориться в потоке сознания, как огонёк костра, засыпанный песком обыденных размышлений. А можно попытаться поймать, сохранить ощущение подольше, прочувствовать его как можно глубже, проникнуться им и сосредоточиться только на нём. Тогда начнут появляться плоды – мысли, вдохновение, сила, энергия – формы могут быть разными. В эту ночь моя ловля удалась. Из минутного ощущения родилось полуфилософское размышление. Оно выглядит примитивно, неотёсанно и наивно. Оно мало кому может быть интересно, но он необходимо мне. Я развиваюсь пока на том уровне, который мне доступен. Я могу делать ошибки, но я двигаюсь, а значит хоть маленький, но будет какой-то прогресс. И значит эти часы потрачены не зря.