Сегодня мои часы с Джимми Хендриксом остановились. Батарейка села - подумал я.
Поднялся до уровня часов, снял часы, вытащил батарейку и начал ее кусать.
Вот такая детская мудрость. Детская, потому-что в детстве научился.
Часы вновь пошли, и новая батарейка не понадобилась.
Правда, в очередной раз в моей голове промелькнуло воспоминание о том, когда я сильно закусал батарейку - и в следствии чего - попробывал ее на вкус. Это не очень приятные воспоминания.
И может быть, именно поэтому, каждый раз, когда я кусаю батарейку - я делаю это острожнее.
Это что-то вроде: ничего не появляется просто так, если где-то что-то берется - где-то что-то исчезает.
Или что-то вроде экономических циклов: Подъем, Пик, Спад, Дно. И так по новой.
Это что-то вроде черных и белых полос..
Не знаю даже. Мне очень понравился этот кадр из фильма "Контроль".
И дело даже не в самом персонаже.
И не в контексте ситуации.
Дело в совершенных линиях и правильной постановке кадра.
Так мне показалось.
А когда я узнал, что режиссер картины(Антон Корбейн) большей частью специализируется на фотографиях - мне стало ясно.
Ясно и спокойно
Все дело было в часах.
Это были особенные часы. И небольшая их особенность была в том, что они не работали.
Они стояли уже давно. Но тем не менее они выполняли свою функцию вполне исправно.
Так что они были исправны, потому, что у них была другая функция.
Когда он говорил себе, что он должен сегодня заняться делами - он надевал часы.
И часы напоминали ему о делах. Лишь вернувшись домой, он мог с чувством выполненного долга снять часы.
И наоборот, когда он говорил себе, что этот день в полном его расположении он оставлял часы на столе.
На своем месте. Там они и лежали до тех пор, когда ему они опять понадобятся...
Часто бывает так, что я сплю долго. И просыпаюсь с ощущением того, что я потерял время.
Нужное, и может быть полезное время.
Мне не приятно от той мысли, чтоо пока люди занимались делами, я спал. Я, конечно, знаю, что сон это тоже хорошо.
Особенно, если снятся хорошие, помогающие, сны.
Но всеравно никак не могу отделаться от такого ощущения.
А что еще хуже. Я даже не могу себе представить, чем бы заняться утром, если не надо никуда идти.
Я просто привык, что если уж я встаю рано, то я сразу собираюсь и иду. Даже не ем.
И не успею даже сделать кое еще какие дела. Просто, собираюсь и иду.
И если я проснусь раньше. Просплю положенные 6-7 часов, а не 9-10 обычных.
Я не буду знать чем занять себя.
Вот в чем беда.
А хотелось бы. Хотелось бы просыпаться вместе с природой.
А для того, кто сам пишет, болезнь эта могла бы оказаться даже благом - ведь она избавляет от парализующего преклонения, внушаемого каждым великим произведением, и формирует легкомысленно-пренебрежительное отношение к плагиату, без коего не может возникнуть ничего оригинального. (с) Патрик Зюскинд, Три истории и одно наблюдение
* речь идет о amnesia in litteris - литературная амнезия, так называется то самое наблюдение.
"Есть три вещи, которые я всегда забываю: имена, лица и - третью я не могу вспомнить" (с) Свево Итало (1861-1928)
Мне доводилось подобный афоризм слышать в разном исполнении
И что самое интересное, я не уверен, что эти люди знали, кто такой Свево Итало. И что он подобное написал.
Признаться, я сам не знал.
Сти́мул (лат. Stimulus) — у древних римлян — заострённый прут, кол или палка, с помощью которой погоняли скот. Иносказательно: сильный побудительный момент; внутренний или внешний фактор, вызывающий реакцию, действие. (c) Wiki
Как часто мы употребляем всякие слова, при этом, совершенно не догадываясь об их происхождении. И что они на самом деле значат.
Я уже несколько раз писал о синдроме Стендаля, но только совсем недавно мне удалось ощутить это на себе.
Мне удалось проникнуть в подсобные помещения театра.
Шел по маленьким коридорам. Шел вслед за детьми, и провожающими их матерями.
Я ничего не предчувствовал, потому-что не знал куда я попаду.
Но тут, совершенно внезапно, передо мной, за очередным зигзагом низкого коридора, открылось огромное помещение.
Помещение с высокими потолками. Потолки были настолько высокие, что мне не сразу удалось оценить высоту.
У помещения как-будто не было потолка. Тусклый свет придавал помещению особую атмосферу. Чувствовался особый запах.
У меня невольно закружилась голова, и я почувствовал, что сердце начало биться быстрее.
Наверное, это был запах искусства. Хотя, я не знаю может быть у искусства запах.
